Суть колыбельной

Эта скорбь выжигает до острова, до кости. Эта скорбь извратила всё, что горело в нас, превратила искру в пожар, а пожар… угас. **** Я рванул со всей силы не оглядываясь , мысленно улыбаясь, потому что да, я наконец то сделал это! Меня до сих пор не покидает это возвышенное чувство, которому я не мог дать определение. Наши отношения с Хвитэком перешли черту, что ведёт в зону полного безразличия к друг другу, как я думал. Хвитэку я тоже особо не нужен, только проблемы приношу. Ему будет лучше без меня, а мне — без него. Как там говорится? Самые прочные и крепкие мосты горят ярче? Это самое оно. Едкий дым от горящих за спиной мостов меня сейчас совершенно не волнует, только надоедливо въедается в кожу. Плевать. Я никогда не доходил до состояния «все равно», но сейчас мне так спокойно на душе. Я все делаю правильно. Потому что вокруг так красиво, босые ноги щекочет сухая трава, а глаза слепит вечернее солнце; прямо на ветке молодой яблоньки сидит маленькая синяя стрекоза, которую я вижу так чётко. Мне никогда не было так хорошо, я пытаюсь сдержать сдержать рвущиеся наружу эмоции, падаю на землю и смеюсь. Так, как никогда не смеялся. Я вижу абсолютно всё, и мне даже плевать, что на меня странно косятся проходящие мимо люди. Все равно они пройдут и больше никогда не вспомнят меня, а я – их. Всё так же валяясь в какой-то клумбе, я пытался вспомнить дорогу к площадке, где находится Хёна, но все тщетно. Если не выйдет найти её, тогда хотя бы просто прогуляюсь. Такая возможность! Я встал и побежал в первую попавшуюся сторону, ведь так хочется все узнать, все рассмотреть. Передо мной открывается вид на множество едущих машин, которые, видимо, застряли в пробке, а дальше — кафе со светящейся вывеской, и я бы пошёл туда, будь у меня деньги. Но счастливым можно быть и без денег, как люди этого не понимают? Или понимают лишь тогда, когда чего-то лишаются? Всё так светится, все блестит и мерцает, а на асфальте эти огоньки отзеркаливаются, и уже кажется, будто ты весь погряз в этом свечении, светишься так же ярко, словно только упавшая с неба звёздочка. Я быстро перебегаю дорогу перед машиной, на что водитель неодобрительно бибикает мне вслед, но я просто не знаю, как нужно. Раньше я ходил медленно и аккуратно, но в итоге меня сбили на дороге. Может, всё-таки нужно было просто поменяться? И люди (читайте:Хвитэк) станут относиться ко мне по другому? Да, пора начинать все заново. Дайте мне чистый лист, я перепишу. По своей неосторожности, я врезаюсь в какой-то подозрительно знакомого по голосу курящего парня. Он надменно осматривает меня, а потом так громко смеётся, что у меня закладывает уши. Что смешного во мне? — Вендетта, тут твой огрызок,— услышал я сверху себя и стал оглядываться по сторонам, чтобы понять, к кому же он обращается. Недалеко от него стояла толпа бесхозных мальчишек: кто-то сидит на земле в потрепанных одеяниях, кто-то противно хихикает, а кто-то пытался чинить мотоцикл подручными средствами. Всё они выглядели как стая уличных псов, брошенных и никому ненужных, которые живут для себя и сами по себе. Они ничьи и никогда не будут чьими-то. — Разойдитесь, идиоты,— рыжеволосая девушка растолкала эту толпу и неспешащим шагом двинулась ко мне. Моё сердце так сильно забилось, а в голову начало приходить осознание. Почему я не догадался об этом раньше? Так хочется спросить, почему она не приходила ко мне? Почему оставила меня одного? — Кино, отойди, нам нужно поговорить, — сказала она, оттолкнув бурчащего Кино, который от неожиданности подавился сигаретным дымом. — Привет, — попытался я начать разговор. — Мг. Пошли отойдем отсюда, — она потащила меня в непонятную мне сторону, видимо, ожидая, что сейчас посыплются вопросы. Но я не решался ничего говорить. Пока мы шли непонятно куда, я просто смотрел себе под босые ноги. Хёна даже не удивилась этому, потому что по дороге у неё оторвалась ленточка от потрепанных босоножек, поэтому она благополучно запульнула ними в мусорку и пошла босиком. — Ты изменился, —начала она, когда мы находились почти возле утеса с располагающимся внизу озером. — Я не знаю, — прошептал я, потому что и не знаю, что ещё ответить. Я присел на разгоряченную землю и смотрел на воду. В ней отражалась только недавно появившаяся луна и несколько маленьких звёздочек, небо будто обрамляли ветви старых деревьев и все казалось таким спокойным и умиротворенным… Я не знаю, где я, но это определённо мне нравится. На свету рыжие волосы Хёны кажутся ярче, а золотые крапинки в карих глазах — как те самые звездочки. — Хвитэк этот твой… Это он не пускал меня к тебе. Он бесконечно ходил, сидел, ночевал и, кажется, даже жил в том коридоре. Никогда не возможно было предсказать, когда он уйдёт. Поэтому вскоре я забила на это. Зато теперь ты удосужился найти меня. Ты правда изменился. — Пока что меняется только все вокруг меня, —ответил я, все так же всматриваясь в воду. Вон там, кажись, только что проплыла наяда, как в детских сказках. А может просто большая рыбка. Было так высоко, но я все равно видел отлично каждое движение воды, игру света на ней и, самое главное, отражение позднего вечернего неба. Я даже не заметил, что Хёна начала ещё что-то рассказывать: я так сильно увлёкся рассматриваем окружение, что пропускал половину слов. —… но мы все равно победили. Йенан подрезал самого хитрого, а мы тем временем свернули на короткий путь. — Но ведь это не честно! — до меня только дошёл смысл происходящего. — Знаешь, иногда нужно прибегать к таким методам, иначе люди совсем обнаглеют. Есть те, которые обращают внимания только на свои поражения и ошибки, а есть те, которых это не волнует и тогда они акцентируют свое внимание лишь на победах и удачах. Хотя это вовсе не их заслуга. Просто кто-то слабее. Эхх, жизнь такая штука… Я так скучал по её рассуждения, так скучал… POV : Хёна Я смотрю на этого завораживающего мальчика и не могу отвести взгляд. Его улыбка такая яркая и искренняя, из неё можно плести созвездия; из звонкого голоса — клетку для сердца. Черт, да он весь состоит из звёздной пыли, а звёзды всегда были завораживающими. Маленькая вселенная.

Как же хочется его испортить, очернить, приручить. Возможно, он поймёт, что быть слишком хорошим в этом мире невозможно, хотя, разве меня волнует именно это? Такому, как он, не место в этом мире. Хочется, чтобы он стал одним из наших, а я всегда добивались, чего хотела. Лишь бы его брат не становился у него на пути. Хочется просто «попробовать» его, ведь он мой тип человека. Идон постепенно привыкает к моему обществу, преображается, чтобы самому себе выгрызать место под солнцем и покончить с этим характером тряпки. Ну и забывает со временем про брата, конечно же. Но пока что он не узнает об этом. Пусть сам бежит ко мне, пусть сам себя ломает. POV: Идон Я смотрю точно на уже ночное звёздное небо; звезды одиноко мерцают, созывая в свой хоровод парящих душ где-то над горизонтом. —Ты только свою звезду раньше времени не ищи. —Почему? Этот вопрос остался без ответа, но меня это мало волновало. Эта атмосфера такая спокойная, природа такая прекрасная, что у меня даже не останется время искать чьи-то звезды. Я уже было прикрыл глаза, нежась в теплом летнем воздухе и лёгком шуме камыша, но эту идиллию прерывает чей-то ангельский пев, и я даже сначала взглянул на озеро: не наяды ли это? — Полночи смеялся, полночи плакал, полночи ловил стрекоз… — Я так испугался, что ты исчезнешь, что снова к себе приполз,— подхватываю я, пытаясь выровнять голос, но пою все так же тихо-тихо, чтобы слышала только Хёна и наши звёзды. — Полночи кружился, полночи хлопал, полночи ловил стрекоз. В панике я открывала окна, а вдруг там… Последняя строчка топится где-то между наших губ, когда я сам беру на себя инициативу.

Пусть она там и исчезнет. ____ И пока эти двое предоставлены друг другу, Хвитэк пытается отстирать пятна грязи с белых футболок (может, ещё немного с души) Идона и рыдает взахлёб. Потому что Идон — весь его мир, а у самого Идона мир на одном Хвитэке больше не заканчивается. ***

Полночи смеялся, полночи плакал, полночи ловил стрекоз

Я так испугался, что ты исчезнешь, что снова к тебе приполз.