I Believe We're The Enemy

Фрэнк падает. Его окружает белизна, тянущаяся вечно и бесконечно, далеко за горизонт, белый пол холодит его руки, а белые полоски света выжигают ему глаза. Белизна повсюду, она душит его, заползая в горло и наполняя легкие водой. Он шатается и падает на пол. Единственная цветная вспышка посреди всей этой белизны — красные взлохмаченные волосы и синяя куртка, и он сосредотачивается на ней, снова пытаясь встать на ноги. Это Пати. Это Пати. Это Пати, и он зовет его, кричит его имя, словно молитву, обжигающую язык. Пати стоит всего в паре метров от него, жестикулируя и умоляя его поторопиться, но сам не делает ни шага, словно прикованный к полу. Фрэнк должен добежать до него. Ему удается сделать лишь шаг, как колени подкашиваются и он снова падает, голос Пати оглушительно звенит у него в ушах. Он должен добежать до Пати, он должен, но он падает на пол и не может идти. Белизна повсюду, и Фрэнк падает, проваливается в ней и резко просыпается. Заправка погружена во тьму. Тени прячутся в углах, скребут по полу, словно у них есть когти. Фрэнк приподнимается на локтях и выдыхает. Все хорошо. С ним все хорошо. Он уверен, что с ним не все хорошо, но он в порядке. У него дрожат руки, когда он поднимает их, наблюдая, как слабый свет угасающего костра освещает татуировки на костяшках и пальцах. Наверное, сейчас глубокая ночь. По крайней мере, не больше двух часов, потому что на улице кромешная тьма, и ему так холодно, что он чувствует, как его сердце сбивается с ритма. Огонь все еще слегка мерцает — краснеют тлеющие угли, издающие тихое шипение, когда на них опадает пепел, — и Фрэнк подвигается ближе к костру, по-прежнему держась от Пати подальше, насколько это возможно, и кутается в свою куртку. Слава богу, Джет на часах один; он поднимает голову, когда Фрэнк садится к огню достаточно близко, чтобы снова почувствовать пальцы ног. Стар ничего не говорит, лишь устало улыбается ему, едва различимо в темноте, и снова переводит взгляд на костер. Это печальное, тяжелое состояние, своего рода угнетающее оцепенение, то состояние, когда вы слишком устали и вас уже больше ничего не волнует. Вы не счастливы, не грустны, вы просто… есть. Вы существуете. Повисли между раем и адом, словно вмерзнув в лёд или застряв в чистилище. На этот раз Пати спит. Он согнулся вдвое, обмотанный и привязанный веревкой к рекламному стенду, подтянув ноги к груди и уложив голову на колени. Вместо подушки он подложил свою здоровую руку. А затем Фрэнк видит, как Пати, издав всхлипывающий звук, дергает головой, сгибая пальцы и шевеля ногами. Он вытягивает одну ногу, а потом снова подгибает ее к груди. — Он продолжает бредить во сне, — Фрэнк поворачивается к Джету, который так и не отводит взгляд от огня. — Он просит кого-то остановиться. Говорит, что ничего им не скажет. Джет сидит, вытянув ноги, чуть свесив голову, ладони лежат на коленях. Синяки еще не совсем сошли с его шеи, а под глазами залегли такие же мешки, как у Фрэнка и Кобры. Он выглядит очень уставшим. Все это время Фрэнк беспокоился, как все происходящее отразилось на Пати, на Кобре, на нём самом, но едва ли подумал о том, каково Джету. Пати снова издает звук, ворочаясь. Похоже, он плачет. Пати — жертва. Кобра — брат. Фрэнк… ладно, Фрэнк точно не знает, кто он в данном случае, если честно. Но он сразу же обозначил Джету роль человека, которого мир, летящий ко всем чертям, заботил не так сильно, как остальных. Фрэнку понадобилось время, чтобы понять, что это не совсем так. Джет — это клей, который держит их всех вместе. Джет тот, кто ставит их проблемы на первое место, отодвигая свои. Он тот, кого чуть не задушили насмерть, но он не держит зла на человека, который пытался его убить. Пати всхлипывает. Стар тяжело вздыхает. Он выглядит измученным. — Чувак? — тихо говорит Фрэнк, и Джет поднимает голову. — Я подежурю. Ты выглядишь так, словно сейчас вырубишься. — Мы с Коброй договорились, что ты не будешь дежурить один. — Да ладно, чувак, ты же знаешь, что я не собираюсь его убивать. Я разбужу тебя перед рассветом. — Я знаю, — Джет кивает, и Фрэнк улыбается. — Но уговор есть уговор. Тебе нужно немного поспать. — Чувак… — Спи, Гоул, — устало повторяет Джет. — Я поговорю с Коброй завтра, ладно? Фрэнк знает, что нет смысла с ним спорить, — дело в том, что когда Джет что-нибудь решает, то стоит на своём до конца. Он с места не сдвинется. Фрэнк потирает руки напоследок, пытаясь еще немного согреться, прежде чем отодвинуться обратно. Вдруг он слышит, как Пати дергается, и Джет подходит к нему, потому что Пати дрожит, дрожит и валится на пол, его глаза широко распахнуты, когда он хватается за запястье Джета. — Чувак, — шипит Фрэнк, так как Кобра лежит, свернувшись калачиком, всего в метре от них, и он правда не хочет разбудить его, ведь тот все равно не сможет ничем помочь. — Что с ним? Глаза Пати широко открыты, полны ужаса, его колотит от страха, который жалит язык Фрэнка и пахнет кровью. Джет пытается освободить руки из захвата, но Пати вцепился намертво, даже несмотря на веревку, ограничивающую его движения. — Там было электричество, — шипит он. — Сломанные… сломанные кости. Это больно. Удары. Они продолжали делать это. Кости восстанавливаются м-месяцами… знаете, сколько костей можно сломать за это в-время? Кровь стынет в жилах Фрэнка. В зонах невозможно следить за временем, но Пати был в С.Л.Е.П. очень долго. Приблизительно месяцы. Пати хихикает, дико, истерично, и Джет пытается вырваться, но у него не получается. — Там было… там было электричество. Они продолжали. Даже когда мне уже н-нечего было говорить… Его руки падают, теперь он пытается освободиться от веревок. Фрэнк быстро подползает к Джету. — Ты в порядке? — шипит он, и Джет слабо кивает, его лицо побледнело. На запястьях у него красные следы. Пати снова съёживается, плотно прижав колени к груди, обхватив их руками, и прячет в них лицо. Его плечи все еще дрожат, но Фрэнк даже не пытается дотронуться до него. Кобра просыпается несколько часов спустя, и к тому моменту ни Фрэнк, ни Джет, ни Пати даже не шелохнулись.

***

Фрэнк видит это первым. Он выходит отлить. Только и всего. Его все еще трясет от ночных кошмаров Пати, так что быстро нагревающийся воздух снаружи приносит облегчение после спертого воздуха внутри здания. Ни он, ни Джет еще не разговаривали с Коброй, и не планируют. С них хватит и того, что происходит. Электрошок и сломанные кости. Фрэнк не хочет представлять, что С.Л.Е.П. ещё могли сделать с Пати. Он не хочет ничего воображать и не хочет задавать никаких вопросов, потому что ответы могут оказаться ещё хуже, чем это. Фрэнк видит это первым. Облако пыли вдали, вспышки белого металла, блестящего на солнце. Ему требуется немного времени, чтобы осознать, что это. С.Л.Е.П. Черт. Все, что он хотел, — просто отлить. — Драксы! — Фрэнк спешно возвращается на заправку, застёгивая молнию на джинсах и неуклюже прыгая между бензобаками, пытаясь двигаться быстрее. Три головы синхронно поворачиваются в его сторону. — Драксы! — снова выкрикивает он, и скорость, с которой Кобра с Джетом вскакивают, почти впечатляет. — А что насчёт машины? — Они приближаются с задней стороны здания. Но они уже слишком близко, мы не успеем ее переставить. Он слышит мотор вдалеке — неторопливое, животное рычание, которое неустанно нарастает с каждой секундой, — и Кобра накидывает куртку себе на плечи. — Мы должны затаиться. Может быть, они проедут мимо. Гул автомобилей становится все громче, и он знает, что у них остается очень мало времени. Фрэнк кивает и оглядывается на Пати. Тот сидит, вытянувшись, и пристально смотрит на двери, внимательно, почти нетерпеливо вглядываясь в безлюдную пустошь. Словно он знал, что это произойдёт. Пати ловит взгляд Фрэнка, и на его лице медленно расползается жестокая улыбка, очень похожая на ту, что так часто появлялась на губах Корса, и Фрэнка бросает в дрожь. — Вы умрете, — тихо говорит Пати, и Фрэнк испепеляет его взглядом, а потом поворачивается к Джету. — Давайте, быстрее. Такое ощущение, что вчера ничего не было — Кобра не дрался с Фрэнком, и Джет не разнимал их. Между ними все стало почти как обычно. Их движения плавные и отточенные: Кобра отвязывает Пати от балки и затаскивает его за стеллажи, а Фрэнк с Джетом прячутся под окнами, прильнув к стене. И когда отряд С.Л.Е.П. с рёвом появляется у заправки, они готовы к встрече так же, как это бывало раньше. Фрэнк их не видит, но чувствует, как дрожит земля и ветхое здание от ревущих двигателей. Мельком он замечает, как Кобра за стеллажами считает машины, беззвучно шевеля губами и изо всех сил пытаясь удержать Пати. Пати извивается, на его сероватых щеках появляется легкий румянец от того, что он старается избавиться от руки, перехватившей его поперек груди, и упирается ботинками в деревянный пол, пытаясь оттолкнуть Кобру. На секунду Фрэнк даже слабо надеется, что драксы не заметят припаркованный у входа транс-эм и спокойно уедут дальше разыскивать беглецов, чтобы после преследовать их, поймать и пытать, — но удача никогда не была на их стороне. Фрэнк слышит визг тормозов, и его надежда рушится как карточный домик еще до того, как драксы останавливаются. Кобра встречается с ним взглядом и губами говорит «пять». Пати пытается выцарапать ему глаза, и Кид отталкивает его руку, даже не вздрогнув. — Спрячься! — шипит Джет Кобре, и тот так и делает, утаскивая Пати дальше за стеллажи, полностью скрываясь из виду. Фрэнк поворачивается к оконному проему, низко пригнув голову и прислушиваясь к шагам, отдаваемым командам и монотонным голосам. Ко всему, что могло бы подсказать, что задумали драксы, ко всему, что могло бы дать им малейшее преимущество. Конечно, дракулоиды не знают, что они здесь, так что у них уже есть преимущество. К тому же, само здание является их укрытием, но драксы значительно превосходят их числом. Если там пять машин, значит, в каждой как минимум по два дракулоида. Итого получается по меньшей мере десять дракулоидов на трех киллджоев, а Кобра все еще занят тем, чтобы удерживать вырывающегося Пати. По правде говоря, Фрэнк не в восторге от идеи противостоять вдвоём с Джетом десяти дракулоидам сразу, но, похоже, так всё и будет. Еще у них есть граната, которую они выменяли пару дней назад у беглецов, но «не-е-е, сегодня она же точно не пригодится! Вот она и лежит теперь в бардачке!». — Проверьте автомобиль, — голос звучит как хруст гравия, тяжелый, холодный, ничего не выражающий. В метре от Фрэнка слышатся шаги, и над его головой проходит тень. Он заставляет себя оставаться на месте. Драксам нужно обойти здание, чтобы добраться до входа. Он вздрагивает, когда слышит, как шаги удаляются, уходя дальше, а затем в дверях появляется высокая тень. Джет делает небольшой кивок, который может означать только одно: «сейчас». Фрэнк вскакивает с бластером в руках и целится в ближайшего дракулоида. Он стреляет, не раздумывая. Вспышка света, задушенный крик, а после дракс неуклюже оседает на колени и валится на пол. Фрэнк не смотрит, как тот падает, а сразу же целится в следующего дракулоида, который поворачивается в его сторону и едва успевает достать пистолет из кобуры, прежде чем выстрел попадает в него и он тоже валится на пол. Только так Фрэнк может справиться с ними, но, боже, их так много. Остальные фигуры в белом как по сигналу разворачиваются в его сторону, с одинаковыми бледными лицами и окровавленными ртами. В такие моменты Фрэнк понимает, что никогда не сможет забыть, насколько ужасны эти маски. Когда впереди стоящий дракулоид стреляет в ответ, воздух наполняется нетерпеливым гулом электричества и энергии, жужжанием радиоприемников и шарканьем ног. Пара метких выстрелов пролетает прямо над головой Фрэнка, когда он ныряет обратно под окно, на стенах и стеллажах остаются свежие следы от огня. Он ждет щелчков, которые означают, что заряд их лазерных пушек подошел к концу, и тут же выпрыгивает, убивая ещё троих дракулоидов даже прежде, чем те успевают поднять головы. Здесь есть и другие драксы, и Фрэнк слышит, как Джет предупреждающе окрикивает его, а затем позади раздается звук шагов. Фрэнк приседает, разворачивается и вскидывает бластер, стреляя. Дракулоид, оказавшийся всего в метре от него, с шипением и дымом замертво падает грудой белой одежды. Фрэнк выдыхает и шарится в кармане, пытаясь достать запасную батарею, но там пусто. Бластер предупреждающе жужжит, оповещая о низком заряде. — Гоул! — Кобра машет ему, крепко стискивая грудную клетку Пати другой рукой. Кид бросает ему свой бластер, Фрэнк ловит его и выстреливает в лицо ближайшего дракса. Теперь Кобре удается обхватить Пати двумя руками, потому что тот неистово пытается вырваться. Он яростно извивается в его руках, рыча, и Кобра едва его удерживает. Они уже стоят, и хотя Кид выше Пати, тот ведет себя сейчас почти по-животному, в полную противоположность своему мертвому, безразличному поведению до этого. Как будто бы все его подавленные эмоции, накопившиеся за это время, вырвались наружу стремительным потоком, прорвав плотину. Фрэнк не хотел бы сейчас оказаться рядом с ним. Это признак того, что наркотики действительно вывелись у Пати из организма. Фрэнк поворачивается к драксам, которые валят сквозь двери, буквально сбивая друг друга в спешке побыстрее добраться до них. Они с Джетом подстреливают столько, сколько могут, и Фрэнк не удосуживается даже поменять заряд в своем бластере, продолжая безостановочно стрелять из пистолета Кобры. Но один-единственный дракулоид проскальзывает мимо, и у Кида нет возможности увернуться. Фрэнк слышит его крик, а затем грохот. Пати встает на ноги, поворачиваясь к драксу, который стрелял, и буквально падает на него с задушенным воплем. Не раздумывая, Фрэнк вскакивает на ноги и, уклоняясь от выстрелов, кидается в их сторону в тот момент, когда дракулоид отталкивает Пати, словно какую-то помеху, и снова поворачивается к Кобре. Джет врезается в дракса, едва Фрэнк успевает добежать до Кида, распластанного на куче свалившихся журналов, с растрепанной чёлкой на глазах. — Твою мать, — он рвано дышит, — черт, Кобра, ты слышишь меня? Ты в порядке? Кобра моргает, оглушенный. — В порядке, — бормочет он. — Пати толкнул меня. Выстрел прошел мимо. Фрэнк кивает и протягивает руку, чтобы помочь ему подняться, но Кид мотает головой, пыль летит с его челки, и он угрюмо смотрит на Фрэнка. — Я сказал «я в порядке», — огрызается он, и Фрэнк отходит. Затем Кобра снова пригибается, уклоняясь от еще одного выстрела, просвистевшего буквально у него над головой. — Наверное, нам нужно… Продолжения Фрэнк не слышит, потому что что-то (или кто-то, так как попытки Пати убить его при каждом удобном случае уже не кажутся удивительными) вдруг врезается в него, и Фрэнк отлетает в сторону, едва не врезаясь в другого дракулоида, прежде чем упасть на пол. Сейчас уже Пати сидит на нём сверху. Фрэнк лежит, опустив руки и смотря ему лицо, и его грудь судорожно вздымается из-за коротких, резких вздохов. Сердце Фрэнка бешено стучит о грудную клетку — «бам-бам-бам», — словно пытаясь пробить ее. Впервые взгляд у Пати ясный, — намного яснее, чем долгое время до этого, и звуки борьбы вокруг заглушаются. Пати моргает, и внезапно яростный взгляд исчезает, сменяясь растерянностью. Он облизывает губы. — Гоул? Сердце Фрэнка начинает бешено колотиться. — Это я, — шепчет он, но прежде, чем в нем поселяется робкая надежда, лицо Пати снова искажается. — Я все равно убью тебя.