***
Эви открыла глаза, когда Руби уже сидела на своей кровати, сложив ноги по-турецки и глядя в кружку. Услышав, что подруга проснулась, Стенли обернулась к ней, чувствуя себя такой виноватой за прошедшую ночь, что не могла подобрать нужных слов. — Как ты себя чувствуешь? — первой нарушила тишину Эви, выбираясь из-под одеяла. — Все отлично, — неловко прочистила горло Руби. — Я хотела сказать, что чувствую себя ужасно глупо из-за того, что тебе пришлось возиться со мной ночью, и я просто… Я не всегда такая проблемная, клянусь. — Тебе не за чем переживать, я все понимаю, правда, — Митчелл легонько улыбнулась, а затем проскользнула в ванную. — Ты уже приняла душ? Мы собираемся на завтрак уже через полчаса. — Да, все в порядке. Я допью кофе и буду одеваться, Олив уже предупредила меня. На удивление, за завтраком никто не обсуждал то, что случилось ночью с Руби, но та была уверена, что ребята могли переговариваться у нее за спиной. Она привыкла к таким вещам и вряд ли бы обратила на это внимание. Только Лорен, осторожно нагнувшись к девушке, поинтересовалась о том, как та себя чувствует, и, получив положительный ответ, дружелюбно похлопала Руби по плечу. — Как вы смотрите на то, чтобы вечером поехать в парк аттракционов? — предложила Олив, запивая свой сэндвич. — Я думаю, это отличная идея, — тут же поддержала ее Эви, поскольку аттракционы всегда ассоциировались у нее с беззаботным детством и братом, с которым они постоянно катались на крутых горках. — Было бы кощунством пропустить это, — усмехнулся Томас, игриво толкая Марка. — Жду не дождусь, чтобы увидеть, как ты будешь визжать. — Да пошел ты, — в ответ пихнул парня тот. Руби проследила ревностный взгляд Джули в сторону парня и опустила взгляд в пол, скрывая улыбку. Ей начинало нравиться то, как интриги кипели в маленьком кругу ребят, но ей безумно не хотелось, чтобы из-за этого обострялись чьи-то отношения. После завтрака они дружно выехали на фестиваль университетов и провели там остаток дня. Кто-то оставался за стойкой информации, рассказывая будущим абитуриентам об университете, кто-то выступал с небольшой презентацией в большом зале, а кто-то между делом знакомился со студенческими советами из других университетов. Некоторые уже знали друг друга из-за участия в различных конкурсах, и когда Эви замечала среди участников знакомые лица, она не могла не радоваться, в очередной раз напоминая себе о том, как много студсовет значил в ее жизни. Отец гордился бы ей, осознавая, какие перспективы несли все эти бесчисленные знакомства, и что большинство ребят из подобных кругов, как правило, становились достаточно влиятельными и состоятельными — а это, по мнению отца, было едва ли не самым важным. Уже вечером, когда они, наконец, оказались в парке, они спустили буквально все деньги на огромное количество билетов, чтобы опробовать едва ли не все аттракционы. Томас вместе с Марком, Джули и Олив ту же понеслись к аттракциону «Супермен», который — как им сказали — был самым страшным и захватывающим во всем парке, остальные же решили не испытывать судьбу и выбрали менее зловещий вариант, все еще надеясь выжить. В итоге, почти два часа истошных криков, визгов, страха и восторга — все это определенно стоило того. Лица ребят были раскрасневшиеся, а голоса севшими, но все они были насколько счастливы, побывав здесь, что этот вечер вряд ли бы смог перебить все остальные. Небо уже было темно-синим, почти черным, когда они собирались уходить, а парк готовился к закрытию, так что, взмокшие и счастливые, они не переставали спорить, какой аттракцион был самым захватывающим. Эви шла почти вплотную с Руби, чувствуя, как рука той время от времени касается ее руки. Эви нравилось наблюдать, как гармонично Руби влилась в их компанию, активно жестикулируя, смеясь и обещая поспорить с Томасом в следующий раз, кто из них визжал громче на «Супермене», а Томас, как обычно, подтрунивал над ней, ехидно замечая: «Все мы знаем, на кого ты пытаешься произвести впечатление». Это было бы что-то такое очевидное, что даже не обсуждалось, но все прекрасно видели, как Руби дорожила Эви. Она готова была сделать что угодно, чтобы заслужить какое-то одобрение подруги, и не хотела выглядеть в ее глазах недостойной или глупой, именно поэтому прошедшим утром она так переживала за то, как Эви восприняла ситуацию, приключившуюся накануне. Руби не любила подслушивать чужие разговоры, но оправдывала саму себя лишь потому, что Митчелл даже не думала выходить из номера, чтобы поговорить с Роджером, а дверь в уборную, в которой она разговаривала, была по-прежнему открыта. Удивительно, но именно в тот момент, когда Эви так любовно общалась со своим парнем, Руби вспомнила о том, что они с Уолтером до сих пор не обмолвились ни словом после их ссоры. Обычно девушка всегда первой шла на примирение, но в этот раз ее словно настолько увлекло происходящее вокруг, что она почти не вспоминала о парне. Конечно, в глубине души ей было обидно, что Уолтер не написал ей ни слова, но с другой стороны, она прекрасно понимала, что не сделала ничего плохого, чтобы заслужить такой поток грязи, который он на нее вылил. Руби слышала лишь обрывки речи Эви, но и без того ей было понятно, как та бесконечно мила со своим парнем. Ее голос был мягким и таким бархатным, что Руби могла бы закутаться в нем — и все это шло в разрез с тем, как выглядела сама Эви. Выглянув из-за двери, она мельком посмотрела на Стенли, довольно улыбаясь своим мыслям. «Ладно, мы будем готовиться ко сну… Да, доброй ночи. Конечно. Хорошо, я тебя тоже…» Опустив взгляд, Руби сделала вид, что была увлечена чем-то в своем телефоне, но несколько мгновений спустя поняла, что Эви неотрывно смотрела на нее, сидя на своей кровати. Она ни о чем не спрашивала и, кажется, даже не собиралась, так что Руби почувствовала даже некую неловкость в их внезапной тишине. — Роджер сказал, что хочет, чтобы я познакомила вас, — внезапно поделилась она, задумчиво покусывая губу. — Не знаю, насколько хорошая эта идея. — Боишься, что мы перестанем звать тебя, чтобы играть в видеоигры? — засмеялась Руби, зная страсть Роджера к приставкам. — Боюсь, что у вас с Роджером будет гораздо больше общего, чем у нас с тобой. Эви усмехнулась, глядя на то, как ехидно наблюдала за ней Руби, словно ища слова. — Я не собираюсь рушить ваши отношения, — наконец пробормотала она, обхватывая ноги и пряча взгляд. — Мы с Уолтером не разговаривали уже пару дней. Он до сих пор ничего не написал после того, как мы поругались перед нашей поездкой. — О, Боже, Руби, почему ты не сказала? — искренне забеспокоилась Эви и даже решительно перебралась на чужую кровать, чтобы коснуться плеча подруги. — Что случилось? Конечно же, Стенли не собиралась рассказывать об этой ссоре в подробностях, а тем более цитировать все эти пошлые догадки Уолтера, но такая забота Эви была ей приятна. Чуть развернувшись, она быстро накрыла ладонь Эви своей, коротко поясняя: — Я не сказала, потому что не хотела об этом думать. Мы просто повздорили из-за того, что у Уолтера больное воображение, а на фоне его ревности это всегда выглядит ущербно. — Это касается только этой поездки или вообще? Не собираясь уходить, Эви перекинула ногу через колени Руби и уставилась на подругу, ожидая рассказа, и Стенли ничего не оставалось, кроме того, как удовлетворить интерес подруги. — Уолтер всегда был таким. Он стал пытаться завоевать мое внимание еще с начала старшей школы, так что постоянно донимал меня всякими тупыми подколами и показушными заигрываниями. В школе все знали, что он тот еще бабник, по крайней мере, об этом шептались, но Уолтер не был мне особо интересен, как и отношения с ним. Мои подруги отговаривали меня от любого общения с ним, но в глубине души я думала, что они просто завидуют, а в итоге… Руби запнулась, стараясь правильно подобрать слова. — Я люблю его, правда. Иногда даже не знаю за что, потому что он бывает ужасно грубым и ревнивым, но с ним мне не бывает скучно и я точно знаю, что он безумно влюблен в меня. Эви смолчала, не желая выдвигать предположения о том, что отношения с Уолтером похожи на абьюзивные, но лезть не в свое дело не хотела. К тому же, Руби не жаловалась на то, что она несчастна. — И как вы сошлись? — спросила Митчелл, медленно опуская вторую ногу позади подруги таким образом, что ее ноги буквально обвивали чужое тело. — Он подкараулил меня после дополнительных занятий в школе, когда я была одна, и буквально уломал сходить с ним на свидание тем же вечером, а я была так вымотана после учебы, что быстро сдалась, лишь бы он отвалил от меня. В итоге, это было скучно, потому что я просто хотела молчать и поскорее оказаться дома, но он не терял надежды и пригласил меня снова, и я не знаю, почему согласилась, но второе свидание было гораздо веселей и романтичней. Может, он даже готовился, я не знаю, но тогда он поцеловал меня, и я не оттолкнула его. Как-то так все и закрутилось… А что насчет тебя и Роджера? Руби переключилась довольно быстро, но неподдельный интерес в ее глазах завораживал, хотя Эви не могла рассказать подобную захватывающую историю, какой поделилась подруга. Конечно, Эви могла бы придумать кучу небольших деталей, чтобы приукрасить ситуацию, но вряд ли бы это что-то изменило — любви к Роджеру она бы от этого не почувствовала. — Ничего особенного, на самом деле, — неловко пожала плечами Митчелл, избегая зрительного контакта с Руби. — Мы познакомились на одной вечеринке, на которую меня притащила Джоди, а потом увиделись снова в административном корпусе. То, что я ему понравилась — было понятно с первой встречи, так что Джоди убедила меня в том, что в колледже остаться без отношений практически постыдно. На самом деле, до Роджера я даже ни с кем не встречалась… — О, мой Бог, серьезно? — искренне опешила Руби, легонько шлепая подругу по ноге. — Никогда? Даже никакой интрижки? И в старшей школе тоже? — Тебя это удивляет? — кончиками губ улыбнулась Эви, привыкшая к такой реакции. — Если честно, то да. Я имею в виду, ты такая красотка, к тому же, невероятно умная… — И выгляжу так, словно я высокомерная сука, я в курсе, — беззлобно засмеялась девушка, прекрасно понимая, что это отпугивало многих. — Но дело не только в этом, а еще в том, что так воспитывала меня моя семья. Я всегда в первую очередь думала об учебе и своем будущем, не то чтобы мой отец был против того, чтобы у меня были отношения, но он вкладывал столько сил и средств в то, чтобы я получила достойное образование, что я даже не думала о таких отвлечениях, как отношения. К тому же, к середине средней школы меня перевели в частную школу для девочек, и это, вроде как, было лучше, чем если бы я отвлекалась на мальчиков. Руби пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не заулыбаться шире и не позволить Эви продолжить в своей голове — ее мысли. Само собой, она слышала про частные школы для девочек, но истории о них всегда содержали в себе интрижки, и Руби разрывало любопытство, чтобы узнать об этом у подруги. — А в школе для девочек… — Ты знаешь, не было ни одного человека, который бы не поинтересовался о том, о чем ты хочешь узнать, — отодвинувшись от Руби, Эви поджала ноги под себя и усмехнулась. — Я же говорю, никаких интрижек до Роджера. Окей, я целовалась пару раз до этого, но это было ужасно давно и совсем несерьезно. Мы не встречались и ничего такого. — С мальчиками? — Само собой, — фыркнула Эви, будто бы невероятно оскорбилась этим уточнением. Ее щеки чуть порозовели, а сердце почему-то забилось быстрее. Было что-то странное в том, с каким интересом расспрашивала об этом Руби, как смотрела на нее из полуприкрытых ресниц, как блестели ее глаза при тусклом освещении в номере. Эви почему-то хотелось скрыться, забраться под одеяло с головой и отвернуться спиной к подруге, но вместо этого — она словно приросла к этому месту, не в силах пошевелиться. — В средней школе мне нравилась старшеклассница, но, само собой, она даже не знала о моем существовании, — засмеялась Руби, гладя себя по коленям, словно пытаясь успокоиться. — Я вроде как была даже одержима ей, что один раз поцеловала свою подругу, а в голове представляла себе, что это та девушка со старшей школы. — О, — единственное, что смогла выдавить из себя Эви, ощущая, как легкая волна дрожи сходит от ее плеч к животу. — Думаю, многие через это проходили. Это был вполне нейтральный ответ, после которого они перевели тему, однако Эви продолжала думать об этом разговоре весь оставшийся вечер. Конечно, Руби вполне была похожа на человека, который мог много экспериментировать в юности и уж тем более целовать девчонок, но почему-то это признание все равно заставляло щеки девушки наливаться кровью и смотреть на Руби как-то иначе.***
Треск пламени от костра заглушал лишь шум воды и смех ребят. Следующим вечером, после очередного дня фестиваля, они решили отправиться к побережью, чтобы в лучших традициях студсовета устроить небольшой пикник с жареным маршмеллоу, сэндвичами и газировкой. Вечерний воздух был на удивление теплым и легким, не давая ребятам замерзнуть. Они сидели на покрывалах, арендованных недалеко от пляжа, рассказывая друг другу истории из жизни и споря о всяких глупостях. Эви мечтала о подобном с тех пор, как узнала, что они вообще собираются поехать в Лос-Анджелес, а Руби, сидящая под боком, стала лучшим дополнением к этому желанию. Устроившись между разведенных в стороны ног подруги, Эви прижалась к ней спиной, чувствуя, как Стенли заботливо укрыла ее длинной кофтой. В тот момент, казалось, будто бы все проблемы отошли на второй план, и не существовало ничего, кроме нее и Руби, сидящих в небольшом кругу ребят, которых и слушать-то особо не хотелось. Дыхание Руби было спокойным и теплым, руки бережно сцеплялись в замок на груди Эви, а нос время от времени тонул в копне темных волос на затылке. Никто не смотрел на них странно или с подозрением, и Эви была благодарна за то, что они могли пережить этот вечер без идиотских, намекающих на особую близость, вопросов. Томас рассказывал о планах на предстоящую вечеринку в его доме, а Руби продолжала тихонько смеяться на ухо Эви, комментируя то, с каким взглядом смотрела на него Джули. Эви могла бы поверить в то, если бы кто-то сказал, что она смотрела на Руби абсолютно так же — с нескрываемым обожанием и нежностью, разница была лишь в том, что Стенли была ее подругой, а Джули была до беспамятства влюблена. — Ты пойдешь на эту вечеринку? — тихо спросила Руби у самого уха Эви. — Может быть, — пробормотала та, чуть обернувшись и неожиданно смутившись от такой близости. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной туда и была уверена, что я не всегда такая, какой ты видела меня впервые. Эви рассмеялась, обхватывая ногу Руби и легонько прижимая ближе к себе. Ее умиляло то, насколько Руби отчаянно старалась исправить мнение о себе, хотя Эви не думала о ней подобным образом уже очень давно. А может, это был лишь повод, чтобы Митчелл могла сказать подруге о том, насколько та потрясающая и милая. — Ты всегда что-то пытаешься доказать другим? — Нет, — переместив одну ладонь ближе к животу Эви, Руби защекотала ее, прекрасно зная, как та боится щекотки. — На самом деле, нет. Только тебе. Чисто инстинктивно Эви буквально вжалась спиной в Руби, и это было настолько плотно и интенсивно, что ее сердце моментально подпрыгнуло к горлу, практически лишая кислорода. Единственное, о чем она мечтала — это чтобы другие ребята не заметили этой возни между ними двумя, и то, как отчаянно краснела Эви, когда Руби продолжала щекотать ее живот под кофтой, накрывающей их, словно плед. Кожа Митчелл, казалось, начинала гореть от ощущения того, как плотно они с Руби были прижаты друг к другу, и если очень сосредоточиться, то Эви могла чувствовать чужое сердцебиение. — Ладно, прекращай, — хватая чужие запястья, Эви, тяжело дыша и смеясь, чуть отстранилась, пытаясь сохранить хоть какую-то дистанцию между ними.***
Выйдя из душа, Эви обнаружила Руби, суетящуюся у холодильника. — Мы действительно допили всю колу? — с нескрываемым сожалением протянула она, глядя на подругу. Волосы Эви были собраны в высокий пучок, а кожа на шее и ключицах все еще чуть блестела от воды. Босыми ногами она торопливо подошла к холодильнику, заглядывая внутрь, будто бы пытаясь убедиться в словах подруги. — Похоже, что так. — Тогда придется пить, не разбавляя, — усмехнулась та, доставая из-под подушки маленькую бутылку с чем-то янтарным. — Нет, не смотри на меня так. — Откуда она у тебя? Эви не понимала, откуда Руби достала целую бутылку виски, пока она была в душе, но подруга улыбалась ей так широко и так беззаботно, словно это было совершенно неважно. — Украла в баре, — отмахнулась та и, плюхнувшись на кровать, подозвала к себе Эви жестом. — А еще не нашла бокалов в номере, так что…плевать. — Ты украла это в баре? — тупо повторила Эви, и Руби, разразившись смехом, подалась вперед, хватая девушку за руку и утягивая за собой. — Да шучу я, расслабься. Построила немного глазки бармену, и он решил поделиться со мной. Какая разница? Давай лучше во что-нибудь поиграем! Она звучала такой возбужденной и энергичной после умиротворяющего вечера на берегу, что это казалось даже каким-то подозрительным, но у Эви все равно не было выбора. Недоверчиво глядя на подругу, она уселась напротив, сложив ноги по-турецки и глядя в глаза Руби, будто бы пытаясь предугадать, что будет дальше. Руби была такой взвинченной и довольной, такой искренне счастливой, что уголки губ Эви дрогнули в легкой улыбке, а через секунду подруга торжественно объявила: — Будем играть в «правду или выпивку». Ты согласна. Спасибо! И Эви даже не успела ничего возразить, прежде чем бутылка оказалась в ее руках, а Стенли велела начать игру. По правде говоря, Эви ненавидела эту игру ровно так же, как ненавидела бир-понг или бутылочку, и их было всего двое, что значит, вероятность напиться — к тому же, чистым виски — была настолько велика, что она осознанно шла на то, чтобы быть пьяной в обществе подруги. — Хорошо, дай мне подумать, — поджав губы, Эви судорожно начала соображать, какой вопрос могла бы задать Руби. — Тебе нравится Томас? — Что? — прыснула от смеха та, толкая Митчелл в плечо и хохоча так громко, что она была уверена, что соседи намереваются постучать им в стену. — Томас, серьезно? — Ты казалась… очень вовлеченной в ваш танец. — Иногда ты бываешь такой… дурочкой, Эви, — снисходительно улыбнулась Руби, кивая на бутылку. — Ты можешь выпить, чтобы не задавать таких глупых вопросов. Отрицательно кивнув головой, Эви пропустила мимо ушей этот комментарий, уже начиная дрожать от любого вопроса, который могла бы задать ей подруга. Руби смотрела на нее внимательно, будто изучая чужое лицо и пытаясь считать по нему все страхи, тревожащие Эви. — Ты действительно не была вовлечена ни в какую интрижку в своей частной школе? — О, Боги, нет! — засмеялась та, чувствуя себя немного неловко из-за того, что Руби вновь начала эту тему. — Окей, а тебе когда-либо хотелось? — не отставала Стенли. — Это мой черед задавать вопрос. С кем тебе понравилось танцевать больше: с Томасом или Лорен? Руби прищурилась, отбирая бутылку и делая первый большой глоток, а затем заходясь в небольшом кашле. Ее горло будто бы обдало огнем, и она показательно высунула язык, пытаясь вобрать свежего воздуха в рот. Эви улыбалась ей, едва удерживая себя от желания игриво толкнуть ту ногой. — Окей, это было провокационно, — согласилась Руби, не спуская глаза с подруги. — Я помню, как мы встретились на вечеринке и играли в «я никогда не», и тогда мы обе не пили на вопрос, изменяли ли мы когда-нибудь. Мой вопрос такой: тебе хотелось когда-нибудь изменить Роджеру? — Я ведь могу соврать и не пить, — наклонив голову, Эви широко улыбнулась, чуть прикусывая губу и ощущая, как ее щеки медленно наливаются кровью. — Тогда просто выпей. Сердце Руби пропустило тяжелый удар, когда Эви, послушно забрав бутылку из ее рук, сделала небольшой глоток, морщась и так же высовывая язык. Эви была настолько очаровательна, что Стенли не могла сдержать смех, довольно наблюдая за той. — Если бы я подыграла тебе на той вечеринке, когда мы впервые встретились, что бы ты сделала? Эви сама не могла поверить, что озвучила этот вопрос, и ее сердце колотилось так быстро и болезненно, что она боялась, будто бы все эмоции легко читаются у нее на лице, в то время как Руби выглядела по-настоящему задумчивой. Неожиданно она зашевелилась и подсела чуть ближе к подруге, становясь такой томной и привлекательной, что Эви едва смогла сглотнуть слюну, не понимая, как ей стоит реагировать. — Вероятно, я бы флиртовала с тобой весь оставшийся вечер, — чуть понизив голос, Руби будто бы вжилась в роль, заставляя мурашки бежать по ногам Митчелл. — Или… Я не знаю, поцеловала бы тебя? Ребята хотели ведь именно такого зрелища. Сердце Эви рухнуло в низ живота, на секунду заставляя ее представить эту картину: флиртующие у всех на виду они, и Руби, внезапно вдавливающая ее в стену и накрывающая ее рот. От одной только мысли Эви почувствовала, как жар пронесся по всему ее телу, концентрируясь где-то в животе и рождая слабую дрожь в ногах. Не то чтобы она мечтала об этом, но подобная мысль, очевидно, волновала ее. — Кхм, вот как, — прочистив горло, она выдавила из себя подобие улыбки, а затем вновь сделала глоток виски, пытаясь хоть как-то распределить жар в своем теле. — Уолтер бы не ревновал тебя? — О, он бы ужасно ревновал, — кивнула Руби, вторя подруге и припадая к бутылке. — Но когда он ревнует… секс с ним просто потрясающий. Эви кивнула, не желая слушать об этом какие-то подробности. — Что ж, это твой вопрос. — Хорошо, — Стенли чуть нахмурилась, пытаясь придумать что-то провокационное, что могло бы заставить Эви выпить снова. — Если бы у тебя был шанс замутить с кем угодно, и Роджер бы не узнал об этом, кто бы это был? — Руби! — возмущенно протянула Эви, опуская голову вниз, чтобы прикрыть волосами свое пылающее от смущения лицо. Она невнятно застонала, приложив ладонь к пылающей коже и не зная, что ответить. Ее грудная клетка дрожала, а под взглядом подруги хотелось плавиться. — Давай уже, это «правда или выпивка», если ты не хочешь отвечать, ты должна выпить, — Руби даже не успела закончить свою речь, как Эви поднесла бутылку ко рту, делая несколько коротких глотков и ненавидя себя за то, что в это ввязалась. Ее глаза блестели, а все в гортани горело огнем, но она все еще не переставала верить, что сможет смутить Руби таким же образом. — Окей, отлично, — стараясь скопировать тон подруги, Эви задала абсолютно такой же вопрос. — А с кем бы хотела замутить ты, если бы твой парень ни о чем не узнал? Руби, явно не ожидавшая такого же вопроса, несколько опешила, глядя по сторонам и судорожно соображая, стоит ли ей ответить или просто выпить. Она могла бы рассказать Эви про их ссору с Уолтером, пересказав его слова о том, как он желал ей переспать со своей подругой, и признаться Эви, что в какой-то момент она даже задумалась над этим — хоть и быстро отмела эти мысли в сторону — но ей также не хотелось, чтобы Митчелл думала, что Руби поехавшая на всю голову, раз всерьез задумывалась над этим. — С Рейчел Вайс? — неловко улыбнулась та, и Эви тут же схватила подушку, лежащую позади нее, чтобы кинуть ее в Руби. — Это дурацкий ответ, — недовольно протянула она и ту же оказалась на спине, когда Руби, перехватив подушку, навалилась сверху, смеясь и дурачась над подругой. — Ничего не дурацкий, ты вообще видела ее? Бог мой, я бы отдала все, чтобы замутить с ней… Разве ты бы не хотела? — Я не… — Да ладно тебе, Эви, — не дала закончить той Руби, глядя на то, какой растерянной становится ее подруга. — Ты могла бы мне признаться, и я никому бы не рассказала об этом. Прижатая подушкой и телом Стенли, Эви не могла пошевелиться и едва могла дышать, глядя, насколько близко находится лицо Руби, чувствуя, как сбитое дыхание касается ее лица. Руби буквально зажала ее, нависая сверху и располагая свои ноги по бокам Эви, не позволяя выползти из-под нее. Одна ее рука придавливала подушку к груди подруги, а на второй она удерживала все равновесие, держа ее у головы Митчелл. Темные волосы Эви рассыпались по белоснежному постельному белью, и контраст ее кожи, простыней и волос был настолько заметен, что Руби не могла не смеяться. Ее грудь была наполнена чем-то таким сладостным, легким и притягательным, что она продолжала смотреть на подругу и про себя — в миллионый раз — повторять, как та красива. Невероятно красива. И голова кружилась то ли от выпитого, то ли из-за положения, отчего все ее лицо наливалось кровью, то ли из-за того, как непозволительно близко Эви впервые была рядом с ней. В какой-то из затянувшихся моментов стало предельно понятно, насколько двусмысленно и неловко все это происходит. Когда глупые улыбки сошли с лиц, а смех застрял где-то в горле. Когда сердце заколотилось так быстро и отчаянно, что Руби могла ощутить этот пульс даже через зажатую между ними подушку. И где-то в самой глубине сознания крутилось единственное слово: «Черт». Неожиданно зашевелившись под Руби, Эви неловко отвернула голову: — Я не могу дышать… — Извини… извини, я совсем затупила, — нервно усмехнувшись, Руби тут же подскочила с кровати, прижимая подушку к груди и не зная, куда деть взгляд. — Ничего, — поправив сбившиеся волосы, Эви надеялась, что она, по крайней мере, не выглядит, как помидор, с ее раскрасневшимися щеками. — Думаю, нужно уже ложиться. Завтра последний и самый ответственный день на фестивале, так что Томас не простит нам, если мы проспим… — Да, точно, — тут же согласно кивнула Руби и, дождавшись, когда Эви нырнет в свою постель, быстро направилась в душевую. — Тогда спокойной ночи? — Спокойной ночи.