***
— Привет, ты тут одна? Светлые волосы отливали розовым в ярком неоне ламп, а чужой парфюм проворно закрадывался в нос, заставляя Эви улыбаться. Она была в этом баре уже дважды, увидев эту самую девушку пару дней назад. Трудно было бы не заметить то, с каким скучающим видом она отказывалась от компании мужчин и продолжала пить в одиночестве, гипнотизируя взглядом свой бокал. Даже болтливый бармен не смог расшевелить ее, и только когда взгляды незнакомки и Эви пересеклись, блондинка вдруг приподняла уголки губ, но секундой позже отвлеклась на свой телефон. Они встретились снова. В том же баре, почти в то же время, и Эви почему-то почувствовала себя такой взволнованной, словно это ее гребаная судьба. Незнакомка была гораздо старше ее, может, лет на десять, а может, и больше. Ее костюм идеально смотрелся на прекрасной фигуре, а отстраненное выражение лица придавало ей какой-то загадочности. В тот момент, когда та вновь обратила внимание на Митчелл и уголки ее губ дрогнули, Эви почувствовала легкий приступ паники. И вот, подхватив с барной стойки свой бокал, она направилась прямо к девчонке, не отрывая взгляда. — Одна, — с пересохшими губами и волнительной вибрацией в голосе Эви все-таки улыбнулась. — Я Трейси, — Митчелл не уверена, что подкупало ее больше: искрящаяся самоуверенность или низкий бархатный голос женщины. — Эви. Это было быстро и правильно. Точно так же, как это было с Молли, еще тогда, в библиотеке. Эви понимала, что Трейси ни за что не подошла бы к ней, чтобы познакомиться вечером пятницы в баре лишь для того, чтобы обсудить новости или посплетничать. Эви могла бы догадаться об этом еще с их первой встречи, когда их взгляды столкнулись, и какое-то внутреннее трудно объяснимое чувство подсказало ей, что этой женщине нравятся другие женщины. — Чем занимаешься, Эви? — Заканчиваю второй курс в колледже, бизнес и менеджмент, — она слышала саму себя почти приглушенно, музыка казалась такой далекой, как и голоса вокруг, и все, на чем могла сосредоточиться Эви — были блондинистые волосы, отливающие розовым, острые черты лица и уставший, но заинтересованный взгляд. — Должно быть, это интересно, — Трейси чуть облокотилась на столик, раскачивая свой бокал. — Я как раз работаю с бывшими выпускницами, это очень сексуально. Так тебе нравится этот бар? Я видела тебя пару дней назад… Эви практически умоляла себя не краснеть, но, благо что света в помещении не так много, а если Трейси и заметит ее смущение, то не скажет об этом. Эви не знала, что ею двигало: интерес или желание видеть чью-то заинтересованность в ней, но с Трейси это не имело никакого значения, потому что разговор с ней складывался легко, а редкие и легкие прикосновения не раздражали. Эви сама не заметила, как алкоголь постепенно одурманил ее голову и она позволила себе смеяться, бесстыдно касаясь чужой руки и благодаря за новую выпивку. И это чувство внизу ее живота было настолько ярким и очевидным, что Эви не могла сконцентрироваться ни на чем другом. Это было будто бы по-другому, не так, как с Роджером или при попытках посмотреть порно, это было настолько естественно и правильно, что ей тотчас хотелось прижаться к губам Трейси, позволив себе почувствовать то, чего она так хотела. Трейси была необычайно соблазнительной и пленяющей, что Эви с робкой мыслью о том, насколько она неопытна, хотелось умолять старшую женщину, чтобы та научила ее всему. Она смотрела, как шевелился рот Трейси, как блестели от выпивки ее губы и какими естественными, совершенно безобидными прикосновениями, она могла заставлять Эви дрожать. — Ты когда-нибудь была с девушкой? — словно по раскатанной маслом дорожке, Трейси подошла к этой теме совсем плавно, но, задавая вопрос, не отрывала глаз от Эви, не позволяя той опустить взгляд. — Нет, — голос Эви надломился, и смущение опалило жаром ее грудную клетку. — Это видно, — с готовностью ответила Трейси, беззлобно улыбаясь, и Митчелл только и думала о том, как она выглядела в чужих глазах. — Главное не торопи события, уж лучше это случится с тем, кого ты действительно любишь, а не так, как это было у меня. Эви неоднозначно хмыкнула и тут же опустила взгляд в свой пустой бокал, понимая, что ей нужно остановиться, и словно читая ее мысли, Трейси вдруг предложила вызвать ей такси, потому что с утра нужно вставать на работу, а Эви явно не будет в безопасности, оставаясь глубоким вечером в баре, набитым нетрезвыми мужчинами. В такси Эви ехала с противоречивыми чувствами. С одной стороны, ей было грустно из-за того, что Трейси вот так просто оставила ее, потому что между ног было все еще тепло и влажно, с другой стороны — остатком здравого рассудка Эви понимала, что если бы дело зашло чуть дальше, она наверняка бы затормозила, испугавшись того, что перед ней незнакомая женщина. Да, Трейси выглядела внушающей доверие, но в ее словах явно была истина: уж лучше это случится с тем, кого она действительно любит.***
Джоди искоса смотрела на Эви, сидящую над своим тестом по психологии, и четко понимала, что та не готовилась к нему, поскольку ее лист был практически пустой, а взгляд подруги потерянным. За последние несколько недель Эви вообще значительно хуже готовилась к классам, а ее успеваемость упала в среднем на балл по всем предметам. Сначала Джоди не хотела вмешиваться в это, поскольку понимала, что это не ее дело, но чем больше времени проходило и чем быстрее приближались даты финальных экзаменов, тем больше она беспокоилась. Все чаще Эви зависала вне дома, отказываясь рассказывать о своих прогулках, и даже Роджер, который по-прежнему время от времени бывал в их комнате, лишь пожимал плечами, предполагая, что Эви о чем-то переживает и хочет сделать это без их поддержки. Выходя из аудитории, Джоди крепко схватила за руку подругу, а секундой позже ловко обхватила ее локоть, прижимаясь ближе. — Расскажешь, в чем дело? — спросила она, хмуря брови и не позволяя Эви сбежать от нее. — Ты почти ничего не ответила в тесте. — С чего ты взяла? — закатила глаза Эви и тут же почувствовала, как Джоди ущипнула ее за руку. — Я сидела рядом с тобой и собиралась списать, но у тебя оказалось пусто. Эви знала, что Джоди шутила над ней, потому что она была единственной в группе, кто с таким остервенением готовился к психологии, все потому что мистер Вернер явно мог это оценить. Стараясь не подавать вида, она поправила свой рюкзак и дружелюбно улыбнулась подруге. — Это не последний тест в семестре, Джоди, я успею исправить его. — А еще я видела, что ты получила тройку по экономике. Не могу поверить, как ты докатилась до этого, — девушка поджала губы и осуждающе покачала головой. — Через пару недель у нас будут финальные экзамены, это может повлиять на твою общую оценку и рейтинг на факультете. — Боже, ну только не превращайся в Руби, которая контролирует всю учебу Уолтера, — цокнула языком Эви. — Ты знаешь, что она делает это от большой любви. — Ага, и желания все контролировать, — осторожно освободившись от хватки Джоди, Эви остановилась у лестницы, собираясь пойти на предстоящую лекцию, которая не совпадала с расписанием подруги. — Я взрослая девочка и контролирую всю свою учебу, ладно? Я ценю, что тебе не все равно, просто я смогу разобраться с этим сама. Не сопротивляясь, Джоди крепко обняла Эви на прощание, взяв с той обещание, что предстоящий ужин готовит она.***
Лучи заходящего солнца слепили глаза, и Эви не могла перестать шутить, что это будет самой романтичной смертью на свете, если она разобьется на велосипеде под розовым небом. Погода в Сан-Диего была настолько прекрасной и теплой, что Эви с трудом могла заставить себя возвращаться домой. Вот уже третий час они с Роджером катались на велосипедах по городу, время от времени делая небольшие остановки в скверах, чтобы немного отдохнуть и просто поболтать. Роджер обожал кататься, прошлым летом он намотал бесчисленное количество километров, чем хвастался Эви целый сентябрь. Неспешно приблизившись к побережью, они слезли с велосипедов и медленно покатили их в сторону воды. Роджер рассказывал о своих успехах в учебе и о драмах своей лучшей подруги, которая просила у него какой-то совет, но Роджер отмахивался тем, что совершенно не понимает в «девичьих делах». Эви смотрела на него с легкой улыбкой на лице, весь вечер прокручивая в голове ту мысль, что это так неправильно — называть их парой, когда на деле они лучшие друзья. И им намного комфортней вместе кататься на велосипедах, обсуждать тупые комедии и вместе заниматься экономикой, чем целовать друг друга или заниматься сексом. — Надеюсь, ты взяла, чем укрыться? У воды будет ветрено, — напомнил Роджер, расстилая на песке небольшое покрывало и доставая из рюкзака две упаковки сэндвичей и бутылку воды. — Я уже почти вышла из дома, а потом в моей голове мелькнула твоя занудная речь, так что мне пришлось вернуться за ветровкой, — засмеялась Эви, приземляясь рядом с парнем. Это был один из самых романтичных и уютных вечеров, которые она могла вспомнить за последнее время. Из стоящей неподалеку машины играла потрясающая инди-музыка и слышался чей-то смех. Теплый ветер развевал волосы Эви и забирался под ее куртку, заставляя чуть ежиться под многозначительным взглядом Роджера. Они много болтали, едва успевая жевать сэндвич, когда кто-то начинал свой монолог, и Эви не знала, сколько прошло времени, когда идея о том, чтобы поговорить с Роджером об их отношениях, стала такой навязчивой. Он смотрел на нее так, словно понимал, что это случится. Должно было случиться рано или поздно. — Роджер, я думаю, нам стоит перестать называть друг друга парой, — под шум моря казалось, будто бы Эви совершенно не слышно, но она все же продолжила. — Я обожаю тебя, и ты мой лучший друг, но я не испытываю к тебе той самой любви, которую хотела бы испытывать. Я думаю, ты понимаешь, о чем я. Отложив недоеденный сэндвич обратно в контейнер, парень понимающе кивнул, нервно вытирая руки об покрывало и глядя куда-то в сторону машины, откуда до сих пор доносилась музыка. Слова так просто сорвались с губ Эви, что она с трудом могла поверить в то, как легко это может быть. Роджер выглядел особенно привлекательно в теплом свете солнца, а небо на его фоне уже становилось почти сиреневым, красиво контрастируя с его силуэтом. — Мне жаль это слышать, — вытянув ноги, он чуть откинулся назад, опираясь на руки и все еще наблюдая за компанией неподалеку от них. — Я понимал, что этот разговор когда-нибудь случится, и даже готовился к тому, чтобы принять это достойно, но разве к такому вообще можно подготовиться? — Наверное, нет, — выдавила Эви спустя какое-то время и переводя взгляд на море. — Ты даже не будешь пытаться вразумить меня и просить… я не знаю… остаться? Роджер широко и искренне улыбнулся, неоднозначно ведя плечом. Эви казалась ему идеальной во всем, это была та девушка, о которой можно было только мечтать, но за все то время, которое они были вместе, он делал все возможное, чтобы она была счастлива, и если она не чувствовала к нему того же — это не была его или ее вина. Просто так случалось. Так бывает, что люди, которые нам нравятся, не любят нас в ответ. А еще бывает так, что людей, которых нам хочется любить, совершенно не получается любить, несмотря на то, что они действительно заслуживают этого. Просто это так не работает, и Эви с Роджером очень повезло, потому что они оба понимали это. — Ну, это было бы нечестно по отношению к твоим чувствам. Я вижу и чувствую, что нам хорошо вместе, но прекрасно понимаю, что ты не чувствуешь ко мне то же, что я чувствую к тебе. Мне просто хотелось бы знать, если мы все еще будем общаться, потому что мне бы очень не хотелось терять тебя из своей жизни. — Представляю, что бы сказали другие, — Эви вдруг улыбнулась парню, играя с песком рядом с собой. — Но я не хочу терять тебя из своей жизни тоже. Ты мой лучший друг, и мы понимаем друг друга с полуслова, так что было бы глупо порвать отношения совсем. Роджер не хотел, чтобы что-то осталось недопонятым, поэтому много спрашивал у Эви о ее эмоциях и о том, как она чувствовала себя в то время, когда они встречались. Он искренне интересовался тем, не обидел ли он ее и не сделал ли что-то не так, на что Эви уже начинала смеяться, одобрительно похлопывая парня по плечу. — Ты любишь кого-то другого? — почти весь вечер он не решался задать этот вопрос, но интерес все же пересилил, а сердце Эви моментально пропустило удар. — Я не знаю… Возможно? — щеки Эви залило краской, а легкая дрожь в руках тут же дала о себе знать. — Это просто… Это очень сложно, и я не уверена, что готова обсуждать это. По крайней мере, не сейчас. Но этот человек все равно не знает о моей симпатии, и я не хочу, чтобы ты думал, что я бросаю тебя ради другого. Коротко кивнув головой, Роджер подсел ближе и, вытянув руку для объятий, позволил Эви доверчиво прижаться к его боку, упираясь головой в его голову. На побережье было спокойно и тихо. Только шум волн нарушал это уютное умиротворение, а прохладный ветер не позволял уснуть прямо на покрывале. Они больше не разговаривали, молча наблюдая за горизонтом и за тем, как с каждой минутой небо становилось все темнее, а вечер обещал закончиться, даря совершенно иные ожидания на новый день.***
Тем же вечером, возвращаясь домой, Эви понимала, что не сможет заснуть от эмоций, не рассказав о произошедшем Руби. Почти не думая об этом, она поднялась на нужный этаж и, дойдя до комнаты подруги, постучала в дверь. Руби была удивлена ее приходу и, судя по тому, как она выглядела, готовилась ко сну. — Переоденься, мне нужно тебе что-то рассказать, — взволнованно пробормотала Эви, и у Руби почему-то не осталось никаких отговорок, чтобы остаться. Не задавая лишних вопросов и словно зная, что это действительно важно, она быстро переоделась, пока Эви топталась у порога, стараясь не смотреть на обнаженную спину подруги. К детской площадке они шли практически молча, разве что Эви недовольно бормотала о малом количестве фонарей, из-за чего рассмотреть дорогу было ужасно проблематично. Руби чувствовала, как все ее органы будто бы сжались в маленький комок, а легкое волнение отдавалось дрожью в руках. Она знала, что Эви едва ли выдернула бы ее из дома, если бы это было пустяком. К тому же, время было уже около полуночи, а Митчелл была сторонницей того, чтобы следовать режиму дня. — Эви, ты серьезно пугаешь меня, — заявила Руби, моментально запрыгивая с ногами на скамейку и оборачиваясь к подруге. В слабом свете фонарей Руби все равно могла разглядеть легкую улыбку и подрагивающий от волнения подбородок. Сделав небольшой шаг вперед, Эви накрыла ладонями колени Руби и улыбнулась еще шире. — Я рассталась с Роджером пару часов назад. Воздух как будто в мгновение стал таким густым и тяжелым, что у Стенли едва хватило сил вздохнуть и не зайтись кашлем от неожиданности сказанного. Эви никогда не подавала вид, будто бы их отношения с Роджером весели на волоске, к тому же, Роджер был действительно отличным парнем, по крайней мере, по словам подруги. Но больше всего Руби не могла понять, отчего Эви улыбалась и выглядела так, словно это было лучшим произошедшим за день событием. — Я, кажется… Я, кажется, не очень понимаю, но почему ты рада этому? — Руби пришлось прочистить горло, когда Эви довольно захлопала по ее коленям. — Это должно было случиться еще раньше, — плюнув на все здравые мысли, Эви залезла на лавку рядом с подругой. — Мы оба знали, что эти отношения изжили себя. — Я думала, он любит тебя? Руби чувствовала себя несколько неловко, потому что в тот самый момент ей так смертельно хотелось взять Эви за руку, хотелось вести себя с ней так, как если бы Эви была в истерике и ее приходилось утешать. Руби хотелось бы обнять ее свободной рукой, а затем прижать к себе и позволять чужому дыханию щекотать ее шею. — Да, но я не люблю его, — темные глаза смотрели на Руби внимательно, словно ожидая какой-то реакции, и Руби могла ожидать все, чего угодно, кроме того, что Эви найдет ее руку. — Я так хотела поделиться с тобой этим, что пришлось выдернуть тебя из общежития. Надеюсь, ты не слишком зла на меня? — Ты шутишь? — забрав вторую ладонь Эви, Руби сильнее сжала их, подсаживаясь чуть ближе и чувствуя, как ее сердце колотится где-то в районе горла. — Я так рада, что ты поделилась со мной первой, и я надеюсь, что это не станет для тебя проблемой, потому что ты… Ты такая… Руби чувствовала, что начинает задыхаться, когда речь заходит о том, насколько восхитительна Эви, и то, что она могла бы быть идеальной девушкой для всех золотых мальчиков в колледже. Ее голос чуть дрожал, а щеки медленно наливались кровью, и если бы кто-то сказал ей, насколько неловко она может чувствовать себя в присутствии такой, как Эви, она бы рассмеялась тому в лицо. Возможно, именно потому, что Эви не отрывала от нее свой взгляд, Руби все больше запиналась и так боялась подавиться слюной, когда продолжит свою мысль. — Ты просто такая чудесная, Эви. Ты невероятно умная, смелая и общительная, и ты безумно красивая, и ты могла бы заполучить абсолютно любого, потому что… — Руби, остановись, — не выдержав, Эви засмеялась и чуть подалась вперед, опираясь лбом о лоб Стенли. — Я не уверена, что хочу встречаться сейчас с кем-либо… Точнее, я не готова к этому так быстро. Но я думала о том, что теперь у нас будет больше времени, чтобы проводить его вместе. Сердце Эви буквально затрепетало, а живот сжался в тугой комок, когда Руби улыбнулась ей самой нежной улыбкой на свете и осторожно погладила по волосам, даже не думая отстраняться. Эви могла бы нагнуться чуть ближе, чтобы игриво толкнуть нос Руби, но вместо этого она не могла пошевелиться, когда подруга тихо спросила у нее: — Тебе кто-то нравится? Пожалуй, Эви не была готова к этому вопросу, поэтому истеричная мысль о том, что ответить Руби, тотчас забилась в ее голове. Эви могла чувствовать ровное, мятное от пасты, дыхание на своем лице и дрожь во всем своем теле, и ей ужасно хотелось рассказать Руби всю правду, но она определенно не была готова, чтобы сделать это именно сейчас. Она только что рассталась с Роджером и ей нужно было немного времени, чтобы понять, как она собирается жить дальше с четким осознанием того, что ее привлекают девушки. — Сейчас все сложно, — Эви неловко закусила нижнюю губу и, подняв взгляд, обнаружила, что Руби смотрит на нее. — Я будто бы переживаю снова подростковый период. — Все будет в порядке, — потянувшись к подруге, Руби крепко обняла ее, прижимаясь щекой к прохладой щеке и не желая отпускать Эви ни на минуту. Это было так хорошо: сидеть в полутьме на детской площадке под шум машин, гоняющих по трассе, и не думать о том, что им обязательно нужно возвращаться в общежитие, а утром идти на классы. Как будто существовал именно тот момент и их объятия — такие необходимые и нежные. Руби гладила ее спину и продолжала говорить о том, что она всегда будет рядом, что бы ни случилось. В глубине сознания крутилась мысль о том, как же это все-таки неправильно — чувствовать, будто бы лава расплывается по твоим ногам, когда твоя подруга с тобой так мила. Эви пугало то, что Руби могла даже не подозревать, насколько она дорога Эви, насколько сильно той хотелось этих прикосновений: больше, крепче, интенсивней. Она даже неосознанно прильнула еще ближе, так, что грудь Руби вплотную прижалась к ней, и даже через ткань футболки она могла чувствовать небольшое трение между ними, отчего внизу живота потянуло почти болезненно. Руби делала вид, будто бы не понимала, насколько интимным было то, чем они занимались. Ее сердце стучало так быстро, что если бы Эви заговорила, то Стенли наверняка ничего бы не услышала. Пульсация была повсюду: там, где колотилось ее сердце, в ушах, висках, в кончиках пальцев и в самом низу живота. Не ослабляя хватки, она чуть повернула голову и игриво провела носом около уха Эви, слыша, как та начинает хихикать. Удивительно, что за все годы, которые Руби встречалась с Уолтером, ей никогда не приходило в голову, чтобы поцеловать кого-то. Но тогда, сидя на старой лавочке, она едва могла удерживать себя в руках, чтобы не схватить Эви за щеки и не прижаться к ее губам. Столько глупого и неважного крутилось на ее языке, и так много хотелось сказать подруге, но стоило Руби опустить свою руку к пояснице Стенли, как громкий звонок мобильника нарушил эту уютную тишину на площадке. — Блин, Джоди наверняка меня уже везде ищет, — резко отстранившись, Эви едва удержала равновесие, чтобы не рухнуть с лавки. Всю дорогу домой она думала о том, действительно ли Руби хотела ее поцеловать или же это все плод ее влюбленного воображения. Или это ночь, которая делала любые действия куда интимней, чем они могла казаться? В любом случае, Руби больше не говорила об этом. Она быстро переключилась на тему своих последних тестов и прошедшей вечеринки, на которой была с Талой. И когда они уже прощались, стоя в общежитии, Эви думала лишь о том, что готова была бы отдать все, чтобы оказаться еще раз на той самой площадке и отключить телефон к чертовой матери.***
Время стремительно приближалось к финальным экзаменам и летнему отдыху. Странно, но Эви задумалась об этом лишь после звонка Давида, который спрашивал сестру о том, когда она собирается взять билет, чтобы приехать домой на летние каникулы. Мысль о том, что ей придется провести больше половины лета без Руби, жутко нервировала и расстраивала ее. Как-то за ланчем Эви даже поинтересовалась, не хочет ли Руби поехать куда-нибудь вместе во время каникул и как вообще собирается провести остаток времени до начала нового года. Эви иногда забывала о том, что у Руби все еще был Уолтер, и он был по-прежнему надоедливым и ужасно токсичным, что при одном только взгляде на парня Эви хотелось немедленно раствориться. Джоди настаивала на том, чтобы Эви уделяла больше времени учебе, потому что то, сколько она болтала о Руби, было просто ненормально. С тех пор, как она рассталась с Роджером, Джоди все больше задумывалась над тем разговором, в котором Эви пыталась признаться, что она лесбиянка. А если сложить эту нехитрую общую картину, то вывод напрашивался сам собой, однако девушка предпочитала все еще не вмешиваться в это. Наверное, на руку сыграло то, что Руби проводила кучу времени с парнем, будто бы только сейчас вспомнила о том, что он существует, из-за чего Эви хотя бы немного больше стала готовиться к классам. Ситуация со студенческим советом крайне расстраивала ее, потому что она понимала, что слишком расслабилась и большинство заданий перекладывала на других ребят, появляясь на общих собраниях, как на празднике. Многие видели, что Эви изменилась: стала более невнимательной и рассеянной, куда-то подевалась вся ее хватка, а со стороны она уже не выглядела, как зазнавшаяся стерва. Когда-то Эви казалось, что любовь меняет все к лучшему, но как бы она ни пыталась взять себя в руки, чтобы думать о чем-то, кроме Руби — у нее не получалось. Все буквально крутилось вокруг единственного человека, который, казалось, стал держать небольшую дистанцию, позволяя Эви наладить все учебные дела. — Прекрати отвлекаться на свой телефон, — раздраженно повторила Джоди уже в третий раз, глядя на то, как Эви проверяла свои сообщения снова и снова. — Ты что, не можешь прожить без Руби и пары часов? Не прошло и трех часов, как она была у нас! — Джоди, отвали, — беззлобно отмахнулась Эви, вновь заглядывая в учебник и пытаясь вспомнить, о чем шла речь. — Не отвалю. Тебе не кажется, что ты начинаешь давить на Руби, как ее парень? Постоянно требуешь, чтобы она была рядом, и она уже не может спокойно сходить на вечеринку, чтобы не получить миллион сообщений от тебя. Джоди не понимала, почему ее так прорвало, но в последнее время Эви буквально пугала ее своей маниакальной зависимостью от Руби. Неудивительно, если та отстранилась от Эви только потому, что та хотела быть в ее жизни каждую секунду. Лицо Митчелл залило краской от слов подруги, поскольку это было последним, что она ожидала от Джоди. — Может, я делаю это потому, что от Руби я получаю гораздо больше поддержки, чем от тебя? — огрызнулась в ответ Эви, тут же вставая из-за стола и отходя к своей кровати, словно не могла находиться рядом с подругой. — Ты только и можешь, что осуждать меня и говорить, какой безответственной я стала, как ужасны мои тесты и что такими темпами я вылечу из университета. А что насчет того, чтобы поддержать меня? — Как твои девочки-дурочки одногруппницы? Ты можешь хоть тысячу раз злиться на меня за мою правду, которая бывает резкой, но в отличие от твоих подружек, я не хочу, чтобы ты вылетела из-за университета только потому, что пустила слюни на Руби, которой, очевидно, прекрасно отдыхается и без тебя. Эви едва не задохнулась, поняв, что Джоди сказала это вслух. Ее грудная клетка буквально загорелась от раздражения, а все тело затрясло, словно в агонии. Она смотрела на Джоди и не знала, что ей ответить. Ее слова были настолько точными и болезненными, будто бы она знала, что именно и как именно это нужно сказать, чтобы сильнее задеть подругу. Чувствуя, что она больше не сможет находиться в этой комнате, а тем более заниматься учебой, Эви стремительно захватила ветровку с постели и, надев кроссовки, вылетела из общежития. Злясь на себя и на Джоди, Эви сама не понимала, почему направлялась именно на ту вечеринку, где была Руби. Может, Джоди была права и Руби просто нужно немного личного пространства, но с другой стороны Эви так сильно хотела почувствовать какую-то взаимность, такое же ответное желание быть рядом, что уже не могла остановить себя. Подкатывающие слезы душили ее, а сердце болезненно колотилось о ребра, она была так зла, понимая, что действительно забила на все вокруг, кроме Руби. Все в ее жизни начало строиться вокруг нее: Руби, Руби, Руби, повсюду Руби. И Эви была уверена, что Джоди даже не ревновала, потому что, так или иначе, все заканчивалось именно в объятиях подруги, которая утешала Эви каждый чертов раз, когда она действительно в этом нуждалась. Но сейчас Эви чувствовала себя слабой и совершенно безвольной. Уже с улицы стало понятно, что вечеринка совершенно не понравится Эви. Какой-то парень блевал прямо у почтового ящика, а недалеко от него отчаянно зажималась какая-то парочка. Музыка из дома играла настолько громко, что Эви боялась зайти внутрь и оглохнуть, но желание увидеть Руби и побыть с ней хотя бы какое-то время перевешивало все доводы вернуться домой. Войдя вглубь дома, Эви стала обходить комнаты, но никак не могла найти Руби. Она уже даже успела подумать о том, что та ушла с вечеринки или вообще передумала приходить сюда, потому что, честно признаться, место было действительно отстойным, но, заглянув в последнее место, где обычно было меньше всего людей, Эви наткнулась взглядом на знакомую фигуру. Ноги Руби были неприлично обнаженными, глаза плотно закрыты, а чужие пальцы впивались в ее талию. Раздражение, до этого постепенно сходившее на нет, вновь вскипело в крови, и Эви почувствовала, как тошнотворный комок подкатил к ее горлу, заставляя буквально выбежать из комнаты. Перед глазами все еще стояла эта сцена, где Уолтер прижимал ее к себе, целуя настолько жадно и страстно, что Митчелл даже не могла понять, завидует ли она ему или ненавидит. Впервые в похожей ситуации ей не хотелось разрыдаться, хотя из-за болезненного ощущения в груди она еле могла дышать. Откопав на кухне чей-то стаканчик и даже не брезгуя этим, Эви налила алкоголь из первой попавшейся бутылки, решив, что разбавлять колой будет слишком неправильно. Пила она торопливо, чувствуя, как жжение во рту скатывается по горлу и оседает где-то в животе. Она злилась на то, что приперлась сюда, вместо того, чтобы заниматься учебой, что вся ее жизнь стала похожа на какую-то наркоманскую зависимость от девушки, которая, судя по всему, не испытывала к ней ничего подобного. И Эви просто не могла перестать прокручивать перед глазами образы Руби и Уолтера, что заводило ее больше с каждой секундой. — Эви, что ты тут делаешь? — Митчелл едва не выронила свой стакан, услышав знакомый голос за спиной, но, в отличие от ее ожиданий, в проходе кухни стояла Молли, держа в руках такой же стаканчик с выпивкой. — Боже, как хорошо, что ты тут, — разгоряченная от выпитого, с кружащейся головой, Эви стремительно подлетела к девушке, буквально вдавливая ее в столешницу. — Как хорошо, Молли! Почему ты не сказала, что будешь здесь? — Я… Эви, с тобой все в порядке? Очевидно, что речь Митчелл была чуть заплетающейся и возбужденной, но когда Эви придавила ее всем телом, буквально отрезая путь к отступлению, Молли несколько растерялась. Эви даже не думала о том, насколько это правильно или необходимо, потому что все, на чем она могла сосредоточиться — это внутренняя злость на весь мир. Она так хотела почувствовать себя любимой, она так хотела отомстить Руби за то, что она увидела в комнате для гостей. — Только не злись на меня, — еле слышно пробормотала Эви, глядя на губы Молли, после чего рывком прижалась к ним, мгновенно ощущая, как целая толпа мурашек проносится от ее плеч к кистям рук. Молли даже хотела было отстраниться, чтобы попытаться выяснить, что происходит, но Эви так настойчиво сжала ее запястья, не позволяя вырваться, что, в конечном итоге, Молли сдалась. Эви чувствовалась уверенной в своих действиях, несмотря на то, что целовала девушку впервые, целовала совершенно нелюбимую, выражая всю злость и ревность на ком-то другом. И знай Эви о том, что Руби стояла позади нее не в силах пошевелиться от шока из-за происходящего, ей было бы все равно.