Тонкая грань добра и зла

      — Синьора Изуми, вы уже проснулись?       Девушка-горничная заглянула в комнату, где я спала, и застала меня, стоящей у окна. Я смотрела на то, как красиво восходит солнце. Его бледно-желтые лучи пробирались от горизонта и спешили заглянуть в окна домов, пробудить спящих жителей. Завораживающе. Однако сейчас я бы предпочла дождь солнцу, ведь мое сердце и душа не были настроены на радость и веселье, которые всегда сопровождали светило.       — Да, — я кивнула на вопрос девушки. Она вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. В ее руках была какая-то одежда.       — Это для вас, синьора Изуми, — девушка отдала мне одежду, которая оказалась легким черным платьем до колен, отделанным по подолу и вороту небольшим кружевом. Так же были белые гольфы до середины бедра и пара лент для волос. — Позвольте помочь вам.       — Спасибо, — тихо сказала я и села на диван, девушка, встав за моей спиной, стала расчесывать мои волосы. — Как тебя зовут? — спросила я свою помощницу, чтобы как-то заполнить тишину. Да и не называть же ее «девушка» или «горничная», вежливость никогда не повредит, так всегда говорила мадам Мора, жена месье Раве.       — Хината, — ответила девушка. У нее был очень спокойный и красивый голос, внешне она также была довольно симпатичной: густые волосы, убранные заколками, тонкая шея, длинные ресницы и аккуратная фигура. В нашем цирке она бы точно прижилась, так как невооруженным взглядом было видно пластичность ее тела и плавность движений.       — Где сейчас Бьякуран? — спросила я, когда пауза снова повисла в воздухе. Мне хотелось хоть как-то отвлечься от переживаний и тоски, смахнуть слезы с ресниц, а потому я решила занять голову моим новым знакомым. Он спас меня вчера. Я перепутала его с Шарлем, ведь они были так похожи. Он помог мне, привел к себе домой, накормил, выслушал и утешил. Он говорил что-то об особой силе, которой обладает… но из-за истерики я не совсем запомнила, что именно он рассказывал.       — Хозяин в своем кабинете, — ответила мне Хината и закончила вплетать ленты в две аккуратные маленькие косички. Она переплела их в одну и закрепила заколкой, отпуская лежать на оставшихся распущенных волосах. — После того, как вы заснули, он все время пытался найти какую-либо информацию о вас или ваших родных.       — Он искал их? — изумилась я, на миг забывая обо всем. Кто бы мог подумать, что существуют в мире настолько добрые люди! Он наверняка поможет мне вернуться домой! — Я хочу увидеть его, — я вскочила на ноги и уже хотела броситься к двери, как Хината схватила меня за руку. Я непонимающе оглянулась на нее, ведь не могла понять, почему она меня останавливает.       — Синьора Изуми, — девушка указала на одежду, которую я оставила лежать на кресле. — Оденьтесь для начала.       — Да, точно… — я чуть покраснела, ведь едва не выбежала в помятом кимоно, в котором вчера уснула. Чуть сконфужено я подошла к креслу и взяла в руки платье. В голову начали лезть мысли, которых я старательно избегала.       Но как бы мне не хотелось думать о произошедшем, все, что было вчера, требовало детального анализа, который я и начала проводить. Во-первых, во время выступления в цирке месье Раве перекладина, за которую я держалась, выполняя трюк, сломалась, и я упала. Однако вместо того, чтобы разбиться насмерть, я рухнула в бассейн Мари, а оттуда каким-то образом попала в полуразрушенное затопленное здание. Как перекладина могла сломаться, я вообще не могу понять. Перед каждым выступлением проверяется каждая мелочь, ведь у нас всегда есть вероятность получить серьезную травму или даже умереть. Неужели рабочие допустили ошибку при осмотре установок? Но оборудование воздушных гимнастов осматривается особенно тщательно…       Во-вторых, я столкнулась лицом к лицу с акулой. Но та проплыла мимо меня и атаковала кого-то другого, хотя я была ближе. Уж не знаю, было ли дело в том, что на мне не было крови, ведь акулы обычно идут на ее запах, или в чем-то ином. Я не слишком разбираюсь во всем этом. Пожалуй, пока только порадуюсь тому, что меня не съели.       В-третьих, я видела странных детей в необычной одежде. Их глаза не соответствовали их возрасту, да и действия тоже. Их диалог вообще поразил меня. Они заметили мое появление, хотели найти меня и, возможно, расспросить. Однако я так испугалась в тот момент, что просто спряталась и затаилась. Почему-то они, как и акула, не обнаружили меня и решили, что я уже сбежала. Вот это уже наводит на определенные мысли.       В-четвертых, я повстречала Бьякурана. На самом деле, мне стоило бы его опасаться. Не каждый человек готов предложить незнакомцу еду и пустить в свой дом. Может быть, он какой-нибудь маньяк! Хотя… в это слабо верится. У него в глазах нет ни безумия, ни жестокости, только участие и готовность помочь. Странный он. Не многие на его месте поступили бы так же. Даже я не могу сказать, что сделала бы нечто подобное.       В-пятых, меня посетила любопытная мысль. А я вообще в своем теле сейчас? То, что я переместилась как минимум в другую страну, конечно, пугало, а еще заставляло задуматься. Мне кажется, что перенос сознания (или души?) менее затратный по энергии, чем полный перенос организма. А потому я тут же стала осматривать себя под удивленные взгляды Хинаты. Через минуту я поняла, что таки в своем теле, ведь на запястье осталась татуировка с моим именем. Эту татуировку я не любила, она была словно клеймо для меня, а потому всегда стараюсь прикрыть ее чем-нибудь. В цирке было нормальным то, что я носила перчатку на руке с татуировкой, никто меня за это не осуждал. Здесь же я пока не знала, что с ней делать, а потому просто прикрывала ее другой ладонью, чтобы она не мозолила глаза.       — Синьора Изуми, вас проводить к Бьякурану-саме? — спросила моя помощница, делая вид, что не заметила, как я прикрываю запястье. Я ей кивнула, внутренне поражаясь ее тактичности. Хината была действительно замечательным человеком.       Девушка провела меня к комнате Бьякурана, сообщила о моем приходе и, поклонившись, ушла, чтобы не мешать нам. Я глубоко вздохнула, будто перед прыжком в воду, и заглянула в комнату. Тут же внутренне я себя отругала за нерасторопность и смущение. Сейчас для этого было совсем не подходящее время, мне следовало разобраться в ситуации и понять, что делать дальше. В моем положении было не до всего этого, а потому я решительно сжала кулаки и переступила порог комнаты.       — Изуми-тян, как спалось? — Бьякуран отвлекся от ноутбука, за которым сидел, и улыбнулся мне. На слова Хинаты о моем приходе он только кивнул, зато теперь полностью обратил на меня внимание. Я наконец вошла и огляделась, это была еще одна светлая комната, выполненная в европейском стиле. Здесь преобладал золотистый цвет, а сама она была больше похожа на рабочий кабинет.       — Нормально, — ответила я и села в кресло, что стояло перед столом Бьякурана. — Ты не спал всю ночь? — задала я волнующий вопрос и уставилась на него, ожидая ответа. Сердце у меня в груди забилось чаще, ведь Хината говорила, что парень искал месье Раве. Появилась надежда, что я еще смогу вернуться домой, в любимый цирк. Бьякуран развернул свой ноутбук экраном ко мне и раскрыл пачку маршмеллоу, что лежала на столе.       — Да, я хотел найти твоих родных, — ответил он мне и жестом предложил сладость. Я без особого аппетита взяла пару пастилок и в ожидании уставилась на парня. — Из того, что ты рассказала, я понял, что ты жила в бродячем цирке месье Раве.       — Верно, — я кивнула, чувствуя, как увлажняются ладони от волнения и надежды. — Последнее мое выступление прошло в России, в Москве.       — Посмотри сюда, — Бьякуран вывел на экран несколько фотографий. — Кто-нибудь из этих людей тебе знаком? — Я внимательно вгляделась в изображения, однако никого не узнала. На мгновение я растерялась, но тут же покачала головой.       — Нет, а кто это?       — Это все месье Раве, которые существуют здесь, — ответил мне Бьякуран и посмотрел с таким выражением лица, будто это он был виноват в этом.       Несколько секунд я пыталась понять, что он сейчас сказал. Это все были главы цирков, однако того, кто нашел меня и вырастил, среди них не было. Как? Почему? Что это значит? Вопросы появлялись в моей голове, пока я судорожно глотала ртом воздух. Бьякуран вскочил со своего места, но я жестом остановила его. Надежда разлетелась осколками, я прикрыла глаза, будто бы это могло облегчить мою боль.       «Глубокий вдох, теперь выдох. Еще раз…» — всплыли в голове слова Жанны, когда она пыталась успокоить меня перед нашим первым выступлением. Сердце, бешено колотящееся в груди, начало неохотно замедляться. Однако душу так легко нельзя было успокоить, она металась, рвалась на части от осознания того, что дорогие мне люди не существуют здесь. Мне понабилась еще пара минут, чтобы хоть немного справиться с эмоциями и начать говорить.       — Значит, их нет… — я снова глубоко вздохнула, чувствуя комок в горле. — Тогда скажи мне, Бьякуран, какой сейчас год, месяц и день.       — Две тысячи пятнадцатый год, тринадцатое сентября.       Я закрыла глаза рукой, всхлипнув: это было не мое время! Я жила в две тысячи восемнадцатом году, а последнее выступление было тридцать первого декабря! Бьякуран не может обманывать меня, это не к чему, а потому нет причин сомневаться в правдивости ответа. Другое дело — принять то, что я попала в прошлое. Я закусила губу, отчаянно не понимая, что происходит.       «Минуточку!» — вдруг подумала я, а сердце снова зашлось в бешеном темпе. — «В пятнадцатом году цирк месье Раве уже приобрел известность, а я давно стала вступать. Неужели это значит…»       — Бьяку… — жалобно простонала я, борясь с эмоциями и проигрывая. Я все-таки попала в другой мир и другое время. Это пугало и заставляло сердце обливаться кровью. Я оставила труппу, покинула их. Едва ли мы сможем увидеться снова, ведь я оказалась не просто в другом мире или времени, я словно переместилась по диагонали, нарушая все законы физики и логики. Боль от разлуки и горечь осознания затопили меня. Хотелось кричать и выть волком от того, как душу разрывало на части. — Бьякуран… что мне теперь делать?       — Изуми-тян, не плачь, — мягко сказал парень и убрал от моего лица ладони, которыми я закрылась. Я сама не поняла, когда слезы потекли по щекам. Было слишком больно, чтобы следить за этим. Бьякуран чуть сжал мои пальцы и посмотрел так решительно, что я не могла отвести от него взгляд. — Оставайся со мной, я найду способ, как вернуть тебя домой. Я не брошу тебя.       — Но почему? — ощущая тепло его рук и чувствуя, как в сердце разливается знакомое тепло, спросила я. Боль притуплялась, но неохотно, сопротивляясь. — Почему ты так добр ко мне?       — Потому что я хочу тебе помочь, — Бьякуран улыбнулся и коснулся моей щеки тыльной стороной ладони, стирая дорожку слез. — Ты осталась одна в незнакомом мире и времени, я не могу бросить тебя. К тому же ты напоминаешь мне одного человека. Я позабочусь о тебе, обещаю.       — Ты слишком добрый, — я не удержалась и улыбнулась сквозь слезы, всхлипнув. — Спасибо тебе большое. Правда, от всего сердца.       Бьякуран погладил меня по волосам и кивнул. Он еще почти четверть часа помогал мне успокоиться, пытаясь отвлечь от горестных мыслей. Я была так благодарна ему, что даже не могла выразить словами то, что чувствовала. Я полностью доверилась ему, ведь он был так добр ко мне, он пообещал меня вернуть домой. Однако частью сознания я понимала, что это, скорее всего, невозможно. Это противоречило здравому смыслу, мое нахождение в этом мире противоестественно. Такого не должно было быть.       Спустя некоторое время, когда я уже успокоилась, Бьякуран дал знак девушкам-горничным, и те стали накрывать на стол. Я почти не смотрела на еду, все еще шмыгая носом. Есть не хотелось совсем, но я знала, что это нужно. Бьякуран же, напротив, похоже очень проголодался, а потому с аппетитом принялся кушать. Я вяло ковыряла в тарелке, однако, глядя на него, энергичного и веселого, я вдруг почувствовала себя чуточку лучше. Все время, пока мы ели, парень снова пытался разговорить меня, отвлекая, и я, как могла, старалась поддерживать диалог, чтобы вынырнуть из океана печали.       — Теперь, — сказал Бьякуран и чуть махнул вилкой над тарелкой, — когда я пообещал заботиться о тебе, ты должна кое-что узнать. Скрывать это глупо, да и неправильно. Думаю, ты уже поняла, что я не совсем обычный человек.       — Да, ты вчера что-то говорил о том, что можешь принести гармонию в душу человека, переживающего горе, — я неопределенно пожала плечами и потерла нос.       — Верно. Однако это лишь часть моей силы, — вдруг на пальцах парня вспыхнуло оранжевое пламя. Я отшатнулась от неожиданности и едва не свалилась со стула. Я во все глаза уставилась на пламя. Это было невероятно!       — Так не бывает! — воскликнула я, на миг забывая о печалях. Глаза Бьякурана сверкнули довольством, видимо, он рассчитывал именно на такую реакцию.       — Бывает. Я расскажу тебе все с самого начала, поэтому слушай, — я кивнула, все еще смотря на пламя, но тут же Бьякуран потушил его под мой разочарованный вздох. — В любом мире есть преступники, и наш — не исключение. Киллеры, воры, контрабандисты… Когда все они объединяются, рождается мафиозная семья. Обычные гражданские даже не подозревают о том, что скрывается за этим словом. На самом деле это организации бойцов, ученых и исследователей, каждая из которых преследует свои цели. Я будущий босс мафиозной семьи Джессо.       — Ты преступник? — спросила я, однако же, к своему удивлению, не чувствуя ни страха, ни отвращения, только легкое любопытство.       — Технически да, — кивнул Бьякуран, внимательно следя за моей реакцией. Кажется, он ожидал от меня больше негативных эмоций. Возможно, осуждения или презрения. — Однако себя таковым не считаю.       — Ты уже убивал? — с поразительным даже для меня спокойствием спросила я. За последние сутки столько всего случилось, что рассказ Бьякурана воспринялся на удивление легко. Почему-то мне не хотелось осуждать его за то, что он делал. Быть может, это потому, что он совсем не был похож на преступника? Или из-за того, что я все еще вижу в нем Шарля, моего лучшего друга и напарника? Да и он ведь еще обещал заботиться обо мне, а кроме того помогал все это время.       — Убивал, — твердо встретив мой взгляд сказал Бьякуран. Я кивнула и принялась пить чай, который разлила по кружкам Хината. — Ты слишком спокойно восприняла это, — протянул парень и прищурился. — Не веришь?       — Верю, — ответила я и потерла глаза, которые болели от выплаканных слез. — Но ты ведь помог мне, так? Значит, мне тебя бояться нечего. Твои глаза были слишком честными, чтобы врать.       «А если я все же ошиблась, то мне уже терять нечего…» — мысленно добавила я.       — Ты невероятна, — искреннее сказал Бьякуран и с облегчением рассмеялся. Я криво улыбнулась, ведь на большее не была способна, и взяла из пиалы печенье. — Тогда я продолжу, — сказал парень и пригубил чай. — В мире мафии иерархия держится на силе, которая проявляется в виде пламени. Всего существует семь типов, каждый из которых обладает своими свойствами. Мой тип — Небо, пламя гармонии. Так же существуют: Гроза, Облако, Туман, Дождь, Ураган и Солнце.       — Разве можно использовать пламя гармонии для сражений? — спросила я, выхватывая суть из его слов. — Сомневаюсь, что в мафиозном мире никто не воюет.       — Конечно, воюют, — махнул рукой парень и поморщился, будто вспомнив что-то. — Однако пламя можно использовать по-разному. Во-первых, оно укрепляет тело и увеличивает физическую силу. Во-вторых, его можно использовать как атакующую или защитную силу. В-третьих, Небо может как внести гармонию в тело, так и уничтожить ее. Однако для всего этого необходим филигранный контроль пламени.       — Логично, — кивнула я и отставила пустую кружку. — А как понять, какой у тебя тип пламени?       — Самое простое — высвободить его и посмотреть на цвет, — сказал парень и задумался. — Но в некоторых семьях существуют люди, которые чувствуют пламя и умеют различать его. Своеобразные сенсоры.       — Ясно, — протянула я. — Интересно, а у меня есть пламя? — чтобы хоть что-то сказать, пробормотала я, когда пауза затянулась. Бьякуран склонил голову на бок и уставился на меня немигающим взглядом. Я с удивлением следила за ним, пока он не моргнул, спустя почти минуту.       — Дождь, — сказал он. Я машинально перевела взгляд в окно, но там было только облачно.       — Что?       — Это тип твоего пламени. Дождь, — улыбнувшись, пояснил он. — Твое пламя служит для обездвиживания врага и умиротворения союзников.       — Так ты сенсор? — удивленно спросила я, а парень с довольным видом кивнул. — Надо же… — протянула я, когда осознала, что обладаю силой, как у Бьякурана. Вдруг резко вспомнилась и акула, и те дети. Интересно, почему они тогда не заметили меня?       — О чем задумалась? — спросил меня парень, видя на моем лице работу мысли, я некоторое время смотрела куда-то поверх его плеча, прежде чем ответить. Затем я все же рассказала ему о том, что произошло в полуразрушенном здании, ведь мне самой было интересно, что там произошло. Да и скрывать это было незачем, учитывая, что Бьякуран тоже владел особой силой. После того, как я закончила, парень некоторое время сидел молча, думая над моими словами. Затем попросил описать чувства, которые я испытывала в тот момент. Я снова поведала все без утайки. Было даже интересно вести такой странный диалог.       — Мы можем провести эксперимент, — сказал, наконец, Бьякуран, но с сомнением. — Те дети, которых ты встретила, — аркабалено, сильнейшие люди в мире. Они бы точно заметили тебя, если только…       — Если что? — я подалась корпусом вперед, и Бьякуран поднял указательный палец вверх.       — Если только ты не замаскировалась так, что даже они не заметили тебя.       — Разве такое возможно? — спросила я, нахмурившись. Как-то это было сомнительно.       — Вполне, они ведь не боги, чтобы все видеть, — кивнул парень и попросил меня встать. Мы остановились посередине комнаты. — Ты доверишься мне? — спросил он, а я кивнула, ведь терять-то было уже нечего, да и любопытство брало верх над осторожностью.       Бьякуран вдруг резко толкнул меня в грудь, одновременно с этим я почувствовала жуткий страх и панику. Я взглянула на парня, и крик застрял в горле. Мне было так страшно, что я не могла пошевелиться. Я не знала, почему так боюсь и чего, но просто чувствовала, как все тело парализовало. Я закрылась руками и замерла, боясь даже шелохнуться. Через минуту я почувствовала, как меня обняли, но вздрогнула от страха и сжалась.       — Успокойся, — тихо прошептал парень, в моей груди снова стало разгораться тепло. — Все хорошо, успокойся.       — Что это было? — спросила я, когда страх отступил совсем. Бьякуран усадил меня на диван.       — Я вывел тебя из гармонии, — сказал он чуть виновато. — Когда ты замерла, твое тело инстинктивно выпустило пламя и скрыло тебя от моих глаз. Ты стала почти полностью невидимой.       — Это и был твой эксперимент? — спросила я и приложила руку к сердцу. Это было так неприятно, почувствовать дисбаланс.       — Да, извини за это, — Бьякуран виновато улыбнулся, а я махнула рукой. Ладно уж, сама же разрешила, нечего теперь жаловаться. Да и после почти-смерти такое воспринялось на удивление легко.       — Так, как мне это удается? — спросила я через секунду. — Скрываться, словно хамелеон? Я не думала, что пламя Дождя способно на такое.       — Пламя Дождя тесно связано с водой и льдом, — сказал Бьякуран. — Ты же видишь дно водоема, когда вода чистая? Твое тело, похоже, способно перенимать эту способность и скрываться от чужих глаз, — Бьякуран вдруг зевнул, а я вспомнила, что он вообще-то не спал всю ночь.       — Думаю, об этом мы поговорим потом, — сказала я и улыбнулась почти не натянуто. — Может, пойдешь спать?       — А как же ты?       — Я пойду прогуляюсь, наверное, или почитаю что-нибудь, — я кивнула в сторону окна и неопределенно повела плечом. — Проветрю голову.       — Только не уходи далеко и не подходи к подозрительным людям, — наставительно сказал Бьякуран и сонно потёр глаза.       — Конечно, Бьяку, — улыбнулась я и встала.       Пора было утрясти все мысли…