Тонкая грань добра и зла

      — Так, значит, ты и Джессо хотите присоединиться к Альянсу Семей, верно? — спросила я и удобнее устроилась на крыше дома Бьякурана. Парень протянул мне бинокль и кивнул. Он не хотел приближаться к месту сражения и тем более попадаться на глаза кому-то из Вонголы, ведь считал, что еще не пришло время для его появления. Из-за этого мы и выбрали крышу его дома, как наблюдательный пункт. — Тогда к чему такие сложности?       — Если бы все было просто, Альянс уже давно бы объединил все семьи, — Бьякуран пожал плечами так, будто это было очевидно, и принялся настраивать свой бинокль. — В Альянсе состоят только лучшие семьи, попасть в него, имея за плечами историю только двух поколений, практически невозможно. Вообще есть два способа присоединиться к нему. Первый, быть в хороших отношениях с главой какой-либо семьи и получить приглашение на вступление в Альянс.       — Ясно, ты идешь по первому пути, — кивнула я, подкручивая увеличение на своем бинокле. — Что за второй путь?       — Второй путь предполагает церемониальные сражения между семьями, — Бьякуран поморщился, будто съел разом три лимона, и отложил свой бинокль, полностью его настроив под себя. — Победившая семья входит в Альянс или же остается в нем, если она уже состояла там.       — Чувствую подвох, — когда замолчал парень, сказала я и с подозрением прищурилась.       — Правильно чувствуешь, — усмехнулся Бьякуран, но совсем не весело. — Семью, которая вступила вторым путем, мало кто будет слушать и уж тем более помогать ей в случае угрозы. Например, для Джессо ничего не стоит уничтожить Каваллоне, однако в этом случае мы потеряем расположение Вонголы и прочих семей. Этим путем уже многие десятилетия никто не пользуется.       — Не удивительно, — фыркнула я. — Какой смысл вступать в Альянс и быть там изгоем?       — О, смотри, идут! — вдруг воскликнул Бьякуран и прильнул к биноклю, оставляя мою последнюю фразу без комментариев, хотя они и не были нужны. Я последовала его примеру и увидела группу людей, одетых в подобие военной формы. — Это Вария, независимый отряд убийц Вонголы, — пояснил мне Бьякуран. — Это не афишируется, но Занзас, глава отряда, является приемным сыном Девятого. Пришлось глубоко копнуть, чтобы достать эту информацию. Он хочет встать во главе Вонголы и некоторые его поддерживают. Уж не знаю, как, но Тсунаеши удается пока сводить в ничью общий результат борьбы.       — Это удивительно, — рассматривая отряд убийц, сказала я, — ведь он еще недавно был гражданским.       — Кровь не вода, — когда все скрылись в здании спортзала школы, сказал Бьякуран и снова отложил в сторону бинокль. — В нем просыпается память поколений. Он инстинктивно руководит семьей.       Я неопределенно повела плечом, ведь не знала, что будет правильно сказать на такую фразу. Странно все это было и непонятно для меня. Многое в этом мире противоречило логике и здравому смыслу, которые я привыкла видеть в своем мире. Однако подобное здесь считалось если не нормой, то чем-то близким к ней. Я прильнула к биноклю и стала рассматривать спортзал, в котором скрылись члены отряда Варии. Там было несколько больших окон, через которые нам с Бьякураном открывался отличный вид на все происходящее. Варийцы заняли место около дальней от входа стены и стали ждать прихода противников.       — А это кто такие? — спросила я, увидев новых действующих лиц. Это были две девушки с розовыми волосами и черными масками на лицах. Они по-хозяйски оглядели зал и поприветствовали Варию поклонами.       — Червелло. Независимая организация, судящая различные мафиозные конфликты, — ответил Бьякуран. — Никто не знает о них ровным счетом ничего, однако почему-то разрешают им вмешиваться в стычки и внутрисемейную борьбу.       — Это странно, — протянула я. — Даже по меркам мафии.       — Согласен, — кивнул Бьякуран, чуть усмехнувшись.       Через пару минут пришла группка подростков во главе с невысоким шатеном. Среди них я заметила своего нового знакомого Ямамото Такеши, о встрече с которым я успела рассказать Бьякурану. Оказалось, что Такеши является Хранителем Дождя Тсунаеши и именно во время его боя я попала в этот мир. Я хмыкнула тогда, не совсем понимая, как правильно реагировать. Кто бы мог предположить подобное? Кстати, раскрылась правда о том, кого атаковала акула. Она напала именно на Такеши и его противника Скуалло, пока я инстинктивно сливалась с водой, прячась. Бьякуран сказал, что вариец считается погибшим после этого боя, хотя, по его данным, это было не так.       Собственно, до Скуалло мне не было дела, а вот мой новый знакомый вызывал определенный интерес. При нашей встрече Ямамото показался мне обычным парнем, а вовсе не мафиози. Да, он был порядком избит, но хотелось верить, что он просто участвовал в уличной драке. Странно было узнать, что он один из Хранителей в Конфликте Колец. Гораздо менее удивительно было то, что его друг Гокудера Хаято, Ураган Вонголы, так же являлся мафиози. Поразмыслив над этим, я все-таки решила махнуть рукой на все это. Преступник или нет, это субъективно. Человека нужно определять не по его статусу, а по поступкам. Мне ли не знать, как часто люди ошибочно принимают «обложку» за «содержание книги». В общем, я решила вести себя естественно с парнем и при случае подружиться.       Бой Туманов был интересен. Это было чем-то похоже на выступление Марка и Дика, иллюзионистов цирка месье Раве. Во время боя Бьякуран объяснял мне, что пламя Тумана призвано запутывать шесть чувств врага и обманывать его разум. Для его использования требовалась большая концентрация и воображение. Однако из-за того, что иллюзионисты используют в основном само пламя и собственный разум, они слабы физически и являются легкой мишенью для прямых атак. Это было довольно логично.       Так же некоторые сильные обладатели пламени Тумана могли создавать реальные иллюзии. Так, у Хроме Докуро, девочки, сражавшейся на стороне Тсунаеши, были иллюзорные внутренние органы, которые не давали ей погибнуть. Когда она потеряла контроль над своей силой и позволила себя схватить Мармону, Туману Варии, ее живот «провалился», так как она перестала поддерживать свою иллюзию. Хроме потеряла сознание, и я даже заволновалась за нее, ведь она могла погибнуть. Однако тогда ее место занял Рокудо Мукуро, использовавший все это время девочку как медиума. Он показал свою силу на максимум, создавая такие иллюзии, что дух захватывало.       В итоге победа досталась Тсунаеши, хотя и в нелегкой борьбе. Можно сказать, он был на волосок от проигрыша. После оглашения результата битвы Туманов обе стороны почти сразу покинули поле боя, девочку Хроме унесли парни в странной форме, а Тсунаеши с друзьями разошлись по домам. Мы с Бьякураном тоже стали спускаться с нашего наблюдательного пункта. После сражения у меня остались смешанные чувства. С одной стороны, мне не хотелось так же участвовать в боях и сражаться за свою жизнь, хотя однажды, возможно, придется. Бьякуран – будущий глава Джессо, а потому может настать момент, когда даже мне надо будет вступить в бой. С другой же стороны, мне хотелось научиться использовать свою силу. Это было любопытно мне по большей части.       — Бьякуран, — позвала я парня. Он замер и вопросительно посмотрел на меня. Я чуть замялась, не зная, как правильно сформулировать вопрос, но спустя миг решилась. — Научишь меня использовать пламя?       — Думаешь, однажды тебе придется сражаться? — тут же раскусил меня парень и подал мне руку, чтобы я спустилась с крыши. Вообще я не особо нуждалась в помощи, ведь в цирке прыгала с такой высоты, что даже месье Раве прикрывал глаза от страха. Однако здесь не могла не ухватиться за руку парня. Он был слишком хорошим, чтобы отказать ему в такой малости.       — Да, — спрыгнув с помощью Бьякурана, сказала я и кивнула ему. — Мы не знаем, удастся ли мне вообще вернуться домой. А даже если да, то все это время я проведу рядом с тобой, в мире мафии, а он явно не так безопасен, как хотелось бы. Кто знает, что может случиться?       — Ты права, — со вздохом ответил парень, будто и сам задумывался об этом. Мы вошли в дом, как только спрыгнули с раскидистого дерева, которое использовали как лестницу. Хината тут же накрыла нам легкий перекус, чтобы мы не ложились спать голодными. Сев за стол, я, наконец, почувствовала, как во мне просыпается аппетит. Кажется, мне становится чуть лучше, а потому я снова могу попытаться улыбаться и смеяться, а не плакать и переживать о потере цирка.       Нет, я вовсе не забуду о них. Я просто постараюсь принять то, что я теперь здесь, в этом странном мире, так похожем и одновременно непохожем на мой родной. В моем сердце цирк месье Раве навсегда останется самым счастливым, добрым и бесконечно дорогим воспоминанием. Я буду улыбаться, вспоминая шестнадцать лет веселья и тепла. Навсегда в моей памяти останется моя семья, состоящая из циркачей, которые вырастили меня, заботились обо мне. Что бы ни случилось, я хочу помнить о них. Всегда.       — Раз так, — Бьякуран махнул в мою сторону шоколадной конфетой и улыбнулся, — с завтрашнего дня мы начинаем тренировки. А сейчас идем спать.       Парень зевнул и разом допил чай, остававшийся в кружке. Я отвлеклась от своих мыслей и последовала его примеру, покончив с печеньем. После воспоминаний о цирке появилась какая-то светлая грусть, но так было гораздо лучше, чем бесконечно лить слезы потери и боли. Я даже смогла чуть улыбнуться, думая о близких. Бьякуран в это время сладко потянулся и позвал горничных, которые только и ждали его команды. Девушки тут же прибрали со стола и проводили меня в ванную. Вымывшись и переодевшись в ночную рубашку, я пошла вслед за Хинатой в выделенную мне комнату. По дороге я узнала у нее, что она умудрилась, пока я гуляла, сбегать в торговый центр и купить мне одежду. Уж не знаю, как, но она угадала мои вкусы и размеры, поэтому теперь я была счастливой обладательницей целого шкафа с платьями и туфельками. На мои вопросы о том, как она все это смогла сделать, она только загадочно улыбалась и молчала. Какая она все-таки замечательная девушка! Своей заботой и добротой она начинает напоминать мне Мари, с которой мы были названными сестрами. Я искренне поблагодарила Хинату за все то, что она делает для меня, и легла спать, ведь день выдался на удивление длинным и насыщенным.

***

      Утром, как только мы проснулись и позавтракали, Бьякуран повел меня в тренировочный зал, что располагался под домом. Я даже предположить не могла, что у меня под ногами есть настолько грандиозная постройка. Стены тренировочного зала были укреплены специальным материалом, а потому были практически непробиваемыми. Сам зал делился на три части: стрельбище, тренажерное пространство и место отработки приемов. Я с восхищением оглядывала все это, и мне уже не терпелось начать тренировку.       — Для начала нужно размять тело, — сказал Бьякуран и махнул рукой, показывая, что я могу выбрать любое пространство, какое мне понравится. Я с наслаждением потянулась, потерла в предвкушении руки, и побежала к шведской стенке и матам.       В цирке мы тренировались каждый день, причем по несколько раз. Обычно мы сначала разминались все вместе, ведь это было важной частью нашего распорядка. Затем делились на группы по специализации и продолжали тренировки с теми, кто был близок по тематике выступления. Мы с Шарлем занимались друг с другом, сперва на земле отрабатывая трюки, а уже после перенося их в воздух. У нас были самые сложные и трудоемкие тренировки, которые требовали максимума концентрации и невероятной подготовки. Хотя опасности от них было не меньше, чем при самих выступлениях без страховки. Не редко мы получали травмы во время тренировок, однако все равно любили свое дело. Это было наше призвание.       Единственным временем, когда мы не тренировались, было то, когда мы были именно в дороге. Тогда я обычно читала книги, училась или общалась с остальными артистами. Во время стоянок наших вагончиков, в которых мы перемещались, мы тренировались, когда под открытым небом, когда в наспех поставленном шатре. Мы редко сидели на месте без дела, ведь у нас был не тот характер. Сейчас я с таким наслаждением делала разминку в зале Бьякурана, будто не двигалась уже много лет, а не пару дней. Парень, сидя в стороне, смотрел на меня со смесью восхищения и умиления. Однако, когда я встала на руки и коснулась носками плеч, в его глазах появилось изумление.       — Не смотри на меня так, — не меняя позы, сказала я и позволила себе чуть кривую, но искреннюю улыбку. — Ты уже забыл, что я провела всю жизнь в цирке?       Через пару секунд я вернулась в нормальное положение, подтянула рукава гимнастического купальника –Хината купила его для меня сегодня утром — и поправила волосы. Я заплела их в пучок, чтобы не мешали при тренировке. Затем я снова встала на руки и перешла в «мостик». Вернувшись на ноги, я попрыгала, проверяя все ли в порядке с моим телом после переноса. Были у меня мысли, что могут быть последствия, однако пока все было нормально. Да и, к моему счастью, все навыки, которыми я обладала в прошлом мире, остались при мне.       — Я, конечно, помнил это, — протянул Бьякуран с улыбкой и присел на мат. В преимущественно белом зале он довольно ярко контрастировал в своей одежде, состоящей из черной майки без рукавов и шортах защитного цвета. — Но не думал, что ты настолько гибкая.       — Я еще умею ходить по канату и жонглировать, — похвасталась я и замолчала. Мне нужно было сосредоточиться на разминке и не отвлекаться.       Я прыгала, кувыркалась, делала сальто и осторожно растягивала связки. Бьякуран даже чересчур внимательно наблюдал за мной, однако мне это нисколько не мешало. Я провела всю жизнь на арене цирка, а потому не боялась, когда люди смотрели на меня. Даже так пристально. В некоторые моменты мне казалось, что парень пытается что-то рассмотреть во мне, возможно, ток пламени или вроде того. Однако я решила не спрашивать его об этом, чтобы не отвлекаться от тренировки. Через полтора часа я кивнула Бьякурану, показывая, что размялась и готова приступать к освоению пламени. Мне было очень любопытно, как все это будет проходить, ведь для меня эта сила — нечто новое и неизведанное, а оттого интересное. Для того, что бы начать, мне было необходимо очистить сознание и не отвлекаться на мысли, что я и сделала, полностью отдавшись тренировке.       — Приступим, — хлопнул в ладоши Бьякуран, когда счел мое состояние удовлетворительным, чтобы начать, и велел мне сесть, скрестив ноги. — Закрой глаза и слушай мой голос, — велел он, и я последовала его словам и замерла. — Представь, как по твоему телу струится сила, она протекает от сердца к кончикам пальцев, — Бьякуран провел рукой от моего плеча до кисти, говоря чуть тихим, спокойным и умиротворяющим голосом. — В твоем теле нет места, куда она бы не проникала. Почувствуй ее.       Я слушала его голос и старалась представить пламя, его силу, зарождение в груди и распространение по всему телу. Я думала о том чувстве, которое появлялось, когда Бьякуран успокаивал меня, пыталась представить, что это и есть моя сила. Такая теплая, всеобъемлющая, проникающая в каждый уголок моего тела. Вдруг в груди что-то шевельнулось, я чуть нахмурилась, стараясь не упустить этот миг. Сосредоточившись и от усердия закусив губу, я глубоко вздохнула, пытаясь запомнить это ощущение.       — Молодец, — тут же похвалил меня Бьякуран, а я все еще напряженно пыталась сохранить ощущение присутствия пламени. — Теперь попробуй высвободить свою силу, — велел мне парень. — Твое пламя – это твоя решимость. Сосредоточься и высвободи его.       Его голос звучал так же мягко и успокаивающе, словно приглушенный шум океана. Я постаралась направить пламя в руку, чтобы оно вспыхнуло на кончиках пальцев, однако это не удавалось ни с первого, ни со второго раза. Было очень сложно управлять пламенем, я все время пыталась задействовать тело, однако это только мешало. Бьякуран сидел рядом со мной, не мешая вновь и вновь пытаться выполнить его задание. Я почувствовала, как от усердия у меня по спине скатывается капелька пота, однако результата все еще не было. В голову пришла мысль о том, что я пытаюсь идти в лоб, когда нужно бы попробовать вспомнить слова Бьякурана. Он говорил о решимости, но что она значит для меня? Какой она предстает в моем сознании?       «Желание вернуться в свой мир?» — мысленно спросила я у себя, чуть расслабляясь, но не теряя ощущения пламени, однако отклика не почувствовала. — «Выжить здесь, в мире мафии?» — предприняла я еще одну попытку, но в ответ снова была тишина. — «Быть может…» — я чуть приоткрыла глаз и украдкой взглянула на Бьякурана, внимательно следившего за мной. — «Отблагодарить его за доброту и помочь ему в достижении его целей?»       — Отлично, Изуми! — спустя миг услышала я восторженный голос парня. Я открыла глаза и встретилась с его радостным взором, затем посмотрела на правую руку, на кончиках пальцев которой слабо плясало едва заметное голубое пламя. Восторженный возглас застрял в горле, когда я поняла, что у меня все получилось. Я подскочила на ноги и едва не запрыгала по залу, радуясь успеху. Это было так невероятно!       — У меня получилось! — я подлетела к Бьякурану, чувствуя душевный подъем и радость от осознания того, что у меня, наконец, получилось. Я показала парню пламя, которое он и без того видел, однако он все равно заулыбался еще шире и потрепал меня по волосам, от чего я зарделась. — Я не думала, что справляюсь так быстро!       — Быстро, это понятие относительное, — хмыкнул Бьякуран, все еще улыбаясь. Я вопросительно склонила голову на бок, краем глаза все еще следя за своим пламенем. — Ты просидела почти пять часов.       — Сколько? — с изумлением выдохнула я и только сейчас почувствовала, что ноги будто свинцом налились, а организм требует еды, да и голова начала болеть от перенапряжения. — Я и не заметила…       — Ты запомнила ощущение, с которым вызвала пламя? — спросил меня парень, и я кивнула. Едва ли я когда-нибудь забуду это тепло в груди. — Тогда попробуй использовать свою способность и скрыться от моих глаз.       — Надо дать этой технике название… — пробормотала я и прикрыла глаза, вспоминая свои ощущения. Перед внутренним взором предстало полуразрушенное затопленное здание, странные дети, их разговор, свой страх. В тот момент я хотела скрыться, спрятаться, чтобы меня никто не нашел и не заметил.       Пламя, которое я по указанию Бьякурана потушила, сперва будто неохотно загорелось вновь на кончиках пальцев, а затем уже активнее заплясало и переметнулось на все тело, покрывая его. Я глубоко вздохнула, с трудом контролируя равномерное его распределение. Кажется, в прошлые разы я инстинктивно все это делала, не думая о технике. Сейчас же мне предстояло сделать это осознанно, что было в разы сложнее. Я сосредоточилась на исчезновении и представила, как мое тело начинает просвещаться, я становлюсь невидимой.       Через какое-то время, когда я почувствовала, что готова, я раскрыла глаза и посмотрела на свои руки. Они были покрыты почти ровным слоем пламени Дождя, как и остальное тело, включая одежду. Поддержание техники не было сложным пока, однако ее вызов требовал больших затрат сил. Я повертелась, рассматривая себя, а затем перевела взгляд на Бьякурана. Он стоял и смотрел на меня, чуть прищурившись.       — Ты меня видишь? — спросила я.       — Да, но нечетко, — ответил он и потер глаза рукой. — Глаза устают смотреть на тебя. Я вижу сквозь тебя, однако все предметы выглядят нечетко, размыто и постоянно «плывут». Инстинктивно у тебя лучше получалось.       — Зато есть, куда стремиться, — потушив пламя, сказала я оптимистично и потянулась, прерывая технику. Тут же навалилась жуткая усталость, от которой я зевнула, и голод. — Пойдем кушать, а? — спросила я, а Бьякуран легко рассмеялся и кивнул. Мне тоже не удалось удержать легкую улыбку. Плодотворная тренировка на сегодня была окончена. — Кстати, как ты думаешь, как мне назвать свою технику?       — Может быть, мимикрия?