Тонкая грань добра и зла

      Мафиозный мир во все времена был жесток, и лишь глупец мог не понимать этого. Бесконечные сражения, интриги, смерти — все это было неотъемлемой частью жизни его обитателей. Те, кто не умел адаптироваться, быть жестоким в нужный момент, умирали сразу же. Причем это касалось не только людей, но и целых мафиозных Семей. Во главе Джессо еще не стояло недальновидных или глупых боссов, и они прекрасно видели те опасности, которым подвергались. Семья была молодой, неопытной, не слишком многочисленной, если сравнивать с теми же Каваллоне, но она отчаянно желала жить. Когда мой отец, Галакс, пришел к власти, он сразу же стал продумывать, каким образом он мог бы обеспечить защиту своей Семьи. Решение ему подсказала моя мама, Амариллис, которая и предложила найти покровителя, который бы смог постоять за Джессо в случае опасности. Под строгие критерии отца, включающие в себя как силу, так и честность со справедливостью, подходила лишь одна Семья — Вонгола, а потому он тут же начал придумывать план по сближению наших кланов.       Решено было действовать через наследников, так как сейчас прямой угрозы для Джессо не было, а союз в будущем был необходим, да и спешить в этом тонком деле не следовало. Если бы отец лично попытался наладить контакт с Девятым, он бы получил в ответ тонну подозрительности и недоверия, ведь не раз за историю мафиозного мира юные Семьи-союзницы предавали своих покровителей ради тех, кто обладал большей силой. Вход в Альянс с новым поколением мог решить эту проблему. Юный босс занял бы свое место примерно в одно время со мной и по сложившейся дружбе, которую я должен был завести с ним, предложил бы стать союзником. Таким образом, можно было избежать множества проблем, которые неизменно встали бы перед нынешним поколением.       Когда я узнал свою роль в задумке отца, то очень обрадовался. Мне не только доверили налаживание мостов с будущим Десятым, но и позволили жить в Японии — стране, которой я восхищался с детства. По моей просьбе был выкуплен и обустроен дом в традиционном стиле, девушки-горничные, которые отправились со мной, спешно учили новые язык и обычаи, а я продумывал свой план. Отец не ставил мне жестких рамок ни по времени, ни по роду действий, так как процесс сближения с наследником Вонголы должен был происходить аккуратно и так, чтобы не вызвать подозрения со стороны Семей Альянса. Поэтому я решил сперва понаблюдать за будущим Десятым, понять, что он за человек, а уже потом заводить дружбу. Однако прибыл я в один из самых неудачных моментов — за несколько дней до того, как в Вонголе объявили Конфликт Колец.       С одной стороны, это было даже хорошо, потому что, наблюдая за битвами Хранителей, я мог оценивать силу юных мафиози и их дух. Именно во время сражения зачастую раскрывалось истинное лицо человека — обнажалась жестокость, злость или же, напротив, неуверенность и слабость. Мне необходимо было узнать, что представляет из себя Десятое поколение для того, чтобы понять, сможет ли Джессо довериться Вонголе. С другой стороны, во время Конфликта Колец я не мог даже приблизиться к наследнику. Мне приходилось довольствоваться видами из кустов на его тренировки под руководством Аркобалено Реборна. Единственное, что мне оставалось — это ждать подходящего момента после окончания всех битв, чтобы хотя бы официально познакомиться с ним.       Этот юный Десятый — Савада Тсунаеши-кун — был очень интересной личностью. Разведка Джессо донесла, что он был последним кандидатом на кресло босса Вонголы, помимо, конечно, приемного сына Девятого, Занзаса, которому, как ни крути, ничего не святило из-за его крови. Тсунаеши-кун еще мало что понимал в мафии и ее законах, ведь недавно он был обычным гражданским, но уже сейчас в нем виднелась огромная сила и стойкость. Его, втянутого в сражения помимо воли, не сломили ни жестокие битвы, ни мощь противников, он, как только мог, защищал дорогих ему людей. И это говорило о многом. Кроме того, Тсунаеши-кун обладал невероятно сильным пламенем, которое, правда, еще почти не умел контролировать. Однако это пришло бы с опытом, а пока юный Десятый представал перед моими глазами как честный, справедливый будущий босс Вонголы, который будет самым ценным союзником и защитником нашей молодой Семьи.       Бои сменяли друг друга, я оценивал силы Десятого поколения, корректировал свои планы, продумывал, как и когда лучше подойти к Тсунаеши-куну, и в этот момент случилось то, чего не мог ожидать никто. Во время битвы Дождя, уже в самом конце, когда победитель был очевиден, а акула выпущена Червелло, у дальней стены импровизированного аквариума что-то массивное упало в воду. Я, как и многие, решил, что это просто отвалился кусок стены, однако все было гораздо сложнее. Это была Изуми — девушка-циркачка из другого мира, волею неизвестных сил направленная сюда. Она сама не поняла, что произошло, только до смерти перепугалась и запуталась, а когда увидела меня, то подумала, что я — ее напарник Шарль.       Изуми выглядела такой хрупкой, когда, не разобрав, бросилась меня обнимать, и такой сломленной, когда осознала, что ошиблась. Ее покрасневшие глаза, дрожащие плечи, сломленная поза — все это вдруг пробудило в моей душе щемящую нежность. Изуми была словно цветок — такая прекрасная и такая хрупкая, ее хотелось утешить, защитить и спрятать в такое место, где ей уже не придется плакать. Она была чем-то похожа на Камиллу, мою сестру, и это добавило пару пунктов к тому, чтобы помочь ей. Сама Изуми, похоже, была слишком шокирована произошедшим, чтобы до конца понимать, что происходит. Не думаю, что в любой другой ситуации она пошла бы с незнакомым парнем в его дом, пусть тот даже и сказал, что поможет ей.       Первое время она была тихой, как мышка. Ее одолевала печаль, так как она оставила свою, пусть и неродную, семью. Она скучала по всем ним, переживала о том, как они перенесли ее исчезновение, и места себе не находила, ведь абсолютно не знала, как ей теперь жить в незнакомом мире и другом времени. Изуми старалась не показывать этого, в свободное время предпочитая тихо сидеть у меня в комнате, читая книгу, но я все равно видел, как тяжело ей было. Привычный ей мир исчез, а вместо него появился другой, правил которого она не знала. Конечно, ей было страшно и одиноко, и меня впечатляла ее сила духа, которая позволила ей не сломаться под натиском произошедшего. Со своей стороны я тоже хотел ей помочь, возможно, поначалу из жалости, затем из любопытства, ведь я мог попытаться вернуть ее домой, а после просто потому, что-то была она.       Неожиданно быстро я привязался к Изуми, стал невольно постоянно искать ее взглядом, хотел, чтобы она все время была рядом. Виной тому была ее хрупкость и беззащитность, которые и делали ее в моих глазах похожей на драгоценный цветок. Я в жизни не видел такой утонченной красоты, которая являлась не только оболочкой, но и состоянием души. За завесой печали и угнетенности была юркая и живая девушка, любящая высоту и свободу, что не удивительно, учитывая то, что выросла она в цирке. Изуми прекрасно понимала, что ей нельзя закрываться в себе, а потому все время пыталась найти себе занятие: чтение, тренировки, разговоры со мной — все это было ее спасением. И именно в бесконечных разговорах, на которые подстегивало ее любопытство, она проявляла недюжинный ум. Она была внимательна к деталям, тактична, начитана, но не кичилась этим, заставляя меня каждый раз удивляться, когда по ночам я переосмысливал прошедший день.       Кроме самого мира мафии, о котором я многое ей рассказал, ее очень заинтересовало пламя. Еще в первый день даже сквозь нескончаемую печаль пробивалось ее любопытство к новой для нее силе. В ее мире, кажется, и близко не было известно ни о чем подобном, а потому она так удивилась. Тогда я показал свое пламя, чтобы отвлечь ее хоть на секунду от печальных мыслей, но затем, когда мы обнаружили, что она и сама является обладателем атрибута Дождя, я стал тренировать ее. Способность Изуми к маскировке была невероятной, даже Аркобалено не смогли заметить ее, когда она спряталась от них на голых инстинктах. Самостоятельно она выполняла эту технику значительно хуже, но при хороших тренировках должна была освоить ее всего за пару лет. У нее были задатки если не хорошего бойца, то спец.агента, а люди этой профессии ценились ничуть не меньше воинов. Оставался лишь вопрос в том, захочет ли она сама жить в мире мафии?       Оказалось, что да. Изуми удивительно спокойно приняла все факты и даже согласилась помочь страховать Тсунаеши-куна в его битве с Занзасом. В ее глазах в тот момент сияло что-то, что я пока не мог разобрать. Это было похоже на благодарность, и мне показалось, теперь Изуми решила что-то для себя. Так или иначе, а о результате своих размышлений она так и не сказала, а я и не настаивал. Ее эмоциональное состояние было все еще неустойчивым, ведь с момента ее почти-смерти и перемещения прошло совсем мало времени. Я старался всеми силами отвлекать ее, а в итоге мы оба увлеклись придуманной ею игрой: Изуми пыталась подкрасться ко мне под Мимикрией и напугать, но пока так ни разу не победила из-за совсем малого количества тренировок. Хотя это ничуть не смущало ее, наоборот, только раззадоривало.       Уже стало привычным, что Изуми может выпрыгнуть порой с воинственным, но демаскирующим кличем и броситься на шею, при этом она так счастливо улыбалась, что у меня теплело на сердце. Мне было так же весело, как и ей, ведь еще и оказалось, что она жутко боится щекотки. Теперь после каждого ее провала я от души проходился по ее ребрам, от чего она извивалась, брыкалась, но неизменно громко смеялась, забывая обо всем. Изуми становилась такой красивой, когда улыбалась, что это только слепой мог не заметить. Вспоминая то, в каком состоянии она была после прибытия, я не мог не радоваться тому, что сейчас она уже начала оживляться. Конечно, произошедшее так легко не забылось бы, а потому не было ничего удивительного в том, что по ночам ей снились кошмары, о которых она упрямо молчала.       После окончания Конфликта Колец мы много гуляли, общались, и между нами что-то стало меняться. Порой ни с того ни сего у Изуми начинали краснеть уши и щеки, она смущалась, если наши руки вдруг соприкасались или если я пристально смотрел на ее. Признаться, я сам до конца не понимал, что чувствую к ней. Слишком уж быстро все произошло в плане нашего знакомства и развития отношений, но то, что она начинала мне нравится, я не мог не отметить. Теперь посиделки в кустах при подглядывании за Тсунаеши-куном были какими-то… романтичными? Во всяком случае, такое ощущение было. А частые прогулки с мороженным в парке так и вообще стали привычкой, что уж тут говорить про наши тренировки и игры с Мимикрией. Мы определенно стали ближе, причем гораздо сильнее, чем могли сами предположить.       Во время одной из наших прогулок Изуми была необычно тихой и задумчивой, а когда я напрямую спросил, что с ней, то она только вздохнула. Ее мучила мысль о том, что все это может быть лишь сном, иллюзией. Тогда я почувствовал, что просто не могу больше удерживать тот порыв, что давно сотрясал мою душу. Я взял девушку за руку и мягко провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Изуми смутилась, но отстраняться не стала, честно слушая мои убеждения на счет того, что все реально. Румянец расцвел на ее щеках, и в этот момент она стала настолько милой, что я не смог удержаться. Я наклонился и поцеловал ее, вкладывая в это действие все свои пока невысказанные чувства. Губы Изуми, таки мягкие и желанные, которых я едва успел коснуться, почти заставили меня потерять контроль над собой. Сердце в груди сделало кульбит, и я понял, что этот прекрасный цветок пленил мою душу.       Я даже представить себе не мог, что буду испытывать к кому-то настолько сильные чувства. Мягкие губы Изуми, ее шелковая кожа, гибкое тело, красивая душа — я хотел ее всю, без остатка и прямо сейчас. Прекрасный цветок, коим была девушка, достоин был только самой роскошной вазы, и я мог ей это обеспечить, если бы она согласилась. Как же я хотел сразу же признаться ей в том, как заходится мое сердце от близости с ней! Однако у судьбы были на это другие планы, на мою Изуми упала Десятилетняя Базука спустя миг после того, как девушка меня оттолкнула. Только благодаря ей я не попал в будущее, однако не на шутку перепугался от самого того факта, что эта опасная вещь могла делать здесь. Когда я оглянулся в поисках того, кто мог сделать это, его уже и след простыл. Однако в тот момент меня это волновало меньше всего — Изуми не вернулась через пять положенных минут.       Я выждал почти час в том месте, надеясь, что Базука просто немного закоротила и увеличила время пребывания человека в будущем. Но все было напрасно, Изуми не возвращалась, и я едва мог держать себя в руках от произошедшего. Почему все случилось так внезапно и ужасно? Почему именно в этот момент? Я мог только сжимать кулаки, почти бегом направляясь домой. Там, не теряя ни секунды, я раздал указания всем горничным, чтобы те прочесали весь город, каждый его темный угол, но нашли Изуми. В то же время я направил Хинату следить за Тсунаеши-куном и его окружением, так как среди его Хранителей был мальчик из Бовино, который мог что-то знать. Сам же я пытался понять, куда могла забросить Изуми базука, если она была неисправна.       По всему выходило, что почти куда угодно. Девушка могла угодить в будущее, причем не обязательно десятилетнее, так же могла переместиться в пределах этого времени, а то и вовсе попасть в другой мир. Вариантов было огромное множество, а потому я, рыкнув от злости, направился во внутренний двор. Сосредоточившись до предела, я закрыл глаза, пытаясь ощутить пламя всех, кто был в доступном радиусе действия техники. По внутреннему восприятию сразу ударило пламя Тсунаеши-куна, его Хранителей, Реборна, людей Вонголы, моих горничных, нескольких гражданских с хорошими очагами, но не Изуми. Ее не было нигде, и я почти растерялся, не зная, что делать. Вместе с горничными я прочесал город, но уже в поисках того, кто мог кинуть в нас Базуку, однако и это было тщетно.       Остаток дня и ночь прошли как-то скомкано и незаметно. Я даже не думал спать, только искал и искал, куда же мог пропасть мой прекрасный цветок. Хината с девушками тоже с ног сбились, но результатов никаких не было. Я едва волосы на голове рвать не начал, когда в очередной раз мне доложили, что поиски не дали результатов. Через три дня стало исчезать Десятое поколение Вонголы, один за другим, из-за взявшейся из ниоткуда Базуки. Намимори тут же наводнили киллеры и ищейки, расследующие этот инцидент. Нам пришлось действовать скрытно, ведь Королевская Семья могла решить, что Джессо причастна к этому хаосу, хотя это было не так. Дни сменялись днями, а по-прежнему не было никаких догадок по поводу того, как можно вернуть всех исчезнувших. И это приводило меня в ужас.       На пятый день безрезультатных поисков я в отчаянии связался с отцом, который тут же выделил мне людей на анализ ситуации и методы ее решения. Надо сказать, что даже с их помощью расследование продолжало продвигаться ужасно медленно. Не было ни единой зацепки, и это приводило меня в ярость.Спустя неделю я, наконец, нашел паренька по имени Ирие Шоичи, который и бросил на нас Базуку. Под моим злобным взглядом он что-то несвязно лепетал про какие-то письма и будущее, про то, что он должен был это сделать, иначе грядет что-то страшное. Я почти ничего не понял из его путанных рассказов, но приставил к нему одного из бойцов Джессо, который должен был приглядывать за ним, пока я не разберусь, что происходит. Базуку я изъял и отдал научному отделу, который с нецензурной бранью принялся изучать эту конструкцию безумных ученых.       Двенадцатый день поисков начался для меня с головной боли, ведь я уже и не помнил, когда нормально спал. Отряды разведки вновь вернулись с пустыми руками, научный отдел молчал, и Изуми так и не появилась. В мою душу закралось сомнение по поводу того, сможет ли она вообще вернуться. Да и мое состояние становилось каким-то странным: я часто злился, срывался, хотел что-нибудь разрушить, и мне это категорически не нравилось. Отложив в сторону ручку и листок бумаги, я перевел усталый взгляд в окно. Интуиция подсказывала мне — исчезновение Изуми будет иметь последствия, причем серьезные. Жаль только, что я понятия не имел, что мне сейчас делать. Я мог лишь надеяться, что мой драгоценный цветок вернется, так как сам уже был не в силах что-либо сделать, чтобы найти ее.       Вздохнув, я вышел во внутренний двор, смотря в небо. Без маленьких туч, что пролили бы дождь, оно выглядело слишком одиноким. Мое сердце болезненно сжалось при воспоминании о том, как храбро Изуми оттолкнула меня, принимая весь удар Базуки на себя. Это ведь я должен был защищать ее… Так почему все обернулось именно так? Я сжал кулаки, вновь вспоминая свою оплошность, но тут же широко распахнул глаза — пламя Изуми на миг появилось около горы Намимори! Я напрягся, проверяя, не обмануло ли меня чутье, но нет, все было именно так. Изуми была там, и я уже почти сорвался на бег, чтобы увидеть ее, сжать в своих объятиях, рассказать, как мучительно искал ее. Но позади меня послышались шаги, а знакомое пламя всколыхнулось. Я лишь успел обернуться, невольно в удивлении расширяя глаза.       — Хината? Что ты?..