Тонкая грань добра и зла

      — Нет… — прошептала я, поднимаясь, после того, как меня отшвырнуло ударной волной. Червелло отступили, не завершив свое дело, однако на них мне было уже все равно. Винтовка вернулась в коробочку, которую я тут же спрятала в карман, и лишь повинуясь какому-то странному чувству, я стянула кольцо с пальца и засунула его в лифчик. Подбежав к месту, где еще секунду назад стоял Бьякуран, я всхлипнула. Теперь там был только пепел. — Нет… как так?       Слезы с новой силой потекли по моим щекам, я упала на колени и зарыдала, собирая пальцами пепел. Я прижимала испачканные руки к груди, будто надеясь, что пламя моей любви к мужчине возродит его, я так хотела верить, что он, словно феникс, сейчас появится вновь передо мной. Однако такое могло быть только в сказке, а не реальности. В действительности я просто собирала пепел, плача и пачкаясь все больше. Сердце разрывалось на части, я не могла поверить, что Бьякуран погиб. Я отказывалась принять этот факт, ведь он был таким сильным, таким опытным. Неужели он действительно мог проиграть? Нет! Этого не могло случиться! Только не с ним, только не так. Это же… просто невозможно…       — Ты же обещал, что вернешься ко мне живым, — навзрыд плакала я, держа в руках горсть пепла. — Вы же все обещали мне это…       Позади меня стоял измотанный битвой Тсунаеши, поддерживаемый Гокудерой, в стороне сидел Кике, также не верящий в реальность происходящего. Из всех Венков здесь остался только он, так как Торикабуто и Дейзи были серьезно ранены, а остальные погибли, как и Бьякуран. Моя семья исчезла почти полностью в одночасье, а я ничего не смогла сделать. Перед смертью Бьякуран изменился, он стал другим человеком, но даже так он был тем, кого я любила. Я могла бы вернуть его в нормальное состояние, будь у нас чуть больше времени, ведь меня он слушал, со мной советовался. Ведь это я все время удерживала его от бессмысленной бойни, я бы смогла помочь ему снова стать собой прежним. Он потерял контроль над собой потому, что поверил, что я умерла. Он не смог вновь вынести этого и сошел с ума, призвав Госта и лично вступив в бой. Бьякурану было так больно от того, что тоже любил меня и уже однажды проходил через мою смерть.       Позади меня послышались шаги, и я оглянулась на миг встречаясь взглядом с Тсунаеши. Мне показалось, что где-то в глубине моей души прорвало дамбу, причем не со слезами или отчаянием, а с гневом. Я не понимала, почему меня вдруг так накрыло яростью, да и не хотела понимать. В моем сердце разгорелась злоба, душа переполнилась жаждой мести, а в голове билась только одна мысль. Это Тсунаеши убил Бьякурана — человека, которого я любила! Я должна была отомстить за его смерть, расквитаться с Десятым и утопить Вонголу в крови, как того и желал Бьякуран. Тсунаеши должен был умереть, ведь он не достоин жить после того, что совершил. Его должна постигнуть кара, и я буду той, кто ее свершит.       — Я убью тебя! — закричала я не своим голосом, бросаясь на Тсунаеши в надежде уничтожить его. Перед глазами была красная пелена, я не задумывалась над своими действиями, я просто хотела крови. Крови будущего босса Вонголы.       Парень отступил на шаг, испугавшись моего крика, и споткнулся, так как все силы истратил на последнюю технику. Я ухмыльнулась, видя его слабость и представляя, как мои руки смыкаются на его шее. Винтовка давно вернулась в коробочку, а Рух была ранена, но я все равно не хотела призывать их. Я мечтала собственными руками задушить Тсунаеши, а потом перебить всех его приспешников. Я хотела, чтобы все они познали ту же боль, что разрывала мое сердце. Я отшвырнула с лица маску, молниеносно приближаясь к парню и протягивая руки к его тонкой шее, которую так мечтала сломать. Однако я не достигла цели, Такеши метнулся вперед и перехватил меня поперек талии, останавливая. Он сжал меня, не давая освободиться, как бы я ни старалась, и оттащил подальше от Тсунаеши.       — Отпусти! — закричала я, вырываясь изо всех сил, однако парень настолько крепко держал меня, что я не могла ему что-нибудь противопоставить. Я не слушала его уговоров успокоиться, только вырывалась, не замечая ничего, кроме Тсунаеши. Ярость придавала мне сил, а потому даже Такеши приходилось прилагать усилия, чтобы сдерживать меня. Сам Десятый только смотрел на меня ошарашенным и виноватым взглядом, от которого я только сильнее желала его убить. — Отпусти меня! Я отомщу за смерть Бьяку! Я уничтожу его!       Внезапно, на середине очередной угрозы в адрес Тсунаеши, меня накрыло мошной волной пламени Такеши. Он не просто попытался успокоить меня, он снес мне все эмоции и лишил движения, перестаравшись со своей огромной силой. Я вздрогнула, пытаясь совладать с его пламенем и широко распахнув глаза, из которых все еще потоком текли слезы, однако потерпела поражение. Спустя миг я безвольно повисла в руках Такеши, и парень отпустил меня на землю, где я просто сидела, смотря невидящим взором вперед. Все чувства будто отрезало, а пошевелиться не представлялось возможным. Для меня больше не было ничего, кроме боли и жажды мести.       — Прости, Изуми, — сказал парень негромко, присев около меня и заглянув в мои пустые глаза. — Но я не могу позволить тебе убить Тсуну.       На миг высохшие слезы вновь потекли по моим щекам, а я не могла пошевелиться, чтобы стереть их. Перед моими глазами все еще был пепел, оставшийся от Бьякурана, а потому мне было слишком больно видеть это. Я не могла даже отвернуться от этого зрелища, ведь мое тело не подчинялось мне. Это было похоже на изощренную пытку, которая, как кара за предательство Вонголы, настигла меня. Чуть в стороне от меня Вария связывала Кике, решая, что с ним делать. Мужчина был так же ошарашен, как я, а потому даже не сопротивлялся. Когда Занзас нацелил на него своей пистолет, решив казнить, Скуалло, доковыляв до меня, за волосы поднял мою голову, заставляя смотреть на то, как убивают дорогого мне человека. Я судорожно всхлипнула, поймав взгляд Кике, но тот лишь покачал головой.       — Закрой глаза, — на прощание улыбнулся он. — Ты не должна видеть еще и это, — произнес он за миг до конца.       Как и велел мне Кике, я покорно зажмурилась, но несмотря на пламя Такеши, все равно вскрикнула во время выстрела. Меня больно тянул за волосы Скуало, заметив, что я закрыла глаза, а я только и могла, что подчиняться просьбе последнего Венка, терпя боль. Мне кажется, мое сердце не выдержало бы, если бы я увидела еще и смерть Кике, и именно поэтому мужчина попросил меня не смотреть на его казнь. Когда я, наконец, открыла глаза, то увидела бездыханное тело последнего дорого мне человека. Словно наяву я слушала треск и звон — это мое сердце разбилось на тысячи осколков. Я судорожно вздохнула, глотая соленые слезы и понимая, что следующей казненной буду я. Однако вопреки всему я не боялась смерти, и не только потому, что все чувства исчезли под волной пламени Такеши. В последнее время я слишком часто встречалась с ней, да и терять было уже нечего.       — Теперь эта предательница, — подойдя ко мне, сказал Занзас и нацелился мне в голову. Я выдохнула сквозь сжатые зубы и прикрыла глаза, не желая видеть тех, кто был заодно с убийцей Бькурана.       — Подожди! — воскликнул Тсунаеши, а я резко распахнула глаза. Давление пламени Такеши ослабло, вернее я уже привыкло к нему, а потому смогла чуть повернуть голову в сторону Десятого.       — Не будь садистом, Тсунаеши-кун, — слабо произнесла я, и от звука моего голоса затихли все. Я оглядела все Десятое поколение пустым взглядом, включая Киоко и Хару, не весть откуда взявшихся здесь. Задержавшись на Тсунаеши, я чуть растянула губы в кривом намеке на ухмылку. Парень отшатнулся, встретившись со мной взглядом, и даже Скуало ослабил хватку на моих волосах. — Ты убил всех, кого я любила, Десятый босс Вонголы. Отправь же меня вслед за ними.       После моих слов повисла гнетущая тишина. Тсунаеши не выдержал и опустил взгляд в землю, а все остальные лишь хранили молчание. Даже Вария притихла, наблюдая за тем, что происходит. Позади меня выругался Скуало, а затем резко поднял меня за шкирку, заставляя встать на колени. Я безропотно подчинилась, уставившись в глаза босса Варии немигающим взором, пока мужчина заряжал пистолет. Мои руки безвольно висели вдоль тела, и даже сердце успокоилось, готовое принять судьбу. Тсунаеши сжимал кулаки, но так и не смог ничего ответить мне на мои слова. Он просто застыл, не зная, что делать, пока я жала своей казни.       — Занзас, стой, — вдруг сказал Реборн, а я перевела на него равнодушный взгляд. — Мы не знаем, к чему приведет ее смерть в будущем. Вернемся в прошлое и передадим ее в Вендикаре.       Занзас фыркнул на слова акробалено, но, признав их правоту, отошел в сторону, убирая пистолет. Время — странная вещь, а потому игры с ним могли привести к чудовищным последствиям, это многие здесь понимали. К отмене собственной казни я оказалась на удивление равнодушной, а потому лишь перевела взгляд на Тсунаеши, который, кажется, был искренне рад этому факту. Можно подумать, это его едва не убили… Ко мне тут же подскочила Бьянки, сжимая в руках веревку и недобро смотря на меня. Я встретила её суровый взгляд, и девушка тут же стушевалась, видя мои пустые глаза. За пару минут она связала мне руки за спиной и заставила подняться на ноги. Я бросила взгляд на поле сражения и встала, как вкопанная.       — Подожди, — тихо сказала я Бьянки, и девушка нетерпеливо дернула меня в сторону. — Позволь мне проститься с ними, — прошептала я, после чего она замерла в нерешительности. Кажется, Бьянки переглянулась с Реборном и тот кивнул, разрешая. Под присмотром девушки я приблизилась к пеплу, оставшемуся после Бьякурана и присела перед ним на корточки. — Это моя вина, что ты погиб. Если бы Хината не обманула тебя, ты бы не впал в такую ярость, решив, что я мертва. Мне нужно было быть рядом с тобой. Пусть хотя бы на Небесах, ты обретешь покой, — роняя слезы, сказала я пеплу и отошла к Кике, лежащего в луже крови. — Приглядывай за остальными, ладно? В моем сердце вы все навечно останетесь моей дорогой семьей. Покойтесь с миром…

***

      — Кажется, смерть Бьякурана сильно отразилась на ней, — когда мы уже спускались с горы, услышала я шепот за своей спиной. Это говорили Хару с Хаято, смотря на то, как медленно и словно в бреду я иду. Я никак не отреагировала на эту фразу, хотя и расслышала каждое слово. Бьянки, держа меня за предплечье, чтобы я даже не думала попытаться сбежать, предупредительно сжала сильнее руку, но я и не собиралась ничего предпринимать.       — Она будто умерла вместе с ним, — с ноткой жалости ко мне ответил Гокудера спустя миг после слов Хару. — Возможно, убить ее рядом с пеплом любимого было бы милосерднее, — заметил он, а Бьянки ускорила шаг, уводя меня подальше от подростков. Их дальнейший разговор я не слышала, и в душе была благодарна девушке за то, что она сделала. Было ли это из мер предосторожности или же ей стало меня жаль — мне было все равно, я просто не хотела вновь слышать о смерти Бьякурана.       Спустя некоторое время мы пришли на то место, где раньше располагалась база Мелоне. Именно здесь мы с Бьякураном предстали перед Десятым поколением в виде голограмм, разыгрывая мое похищение, после предательства Шоичи. Я тихо вздохнула, вспоминая это, и огляделась, чтобы как-то отвлечь себя. Огромное белое устройство — единственное, что осталось тут после того, как Бьякуран перенес базу в безопасное место. Здесь пострадавших в последнем бою некоторое время лечили пламенем Солнца, чтобы затем переместить всех в прошлое. Мои раны не осматривали, хотя в битве с Червелло я тоже пострадала, за мной лишь присматривали, боясь, что я попытаюсь сбежать.       Однако я не собиралась делать этого, даже если бы предоставилась возможность. Бежать мне было уже некуда, а потому я лишь угрюмо сидела на полу в окружении суетящихся подростков. Я постоянно чувствовала на себе виноватый и взволнованный взгляд Тсунаеши, который будто хотел, но не решался подойти ко мне. Реборн тоже не спускал с меня глаз, в которых я прочитала несколько вопросов. Он что-то хотел узнать у меня, но не в такой оживленной обстановке, когда рядом много тех, кому не нужно слышать моих слов. Кроме того я ощущала плачь Рух по погибшим, но мысленно велела ей молчать, чтобы она не раскрыла себя Вонголе. Я планировала пронести ее в прошлое, ведь никто здесь почему-то не решил меня обыскать. Все были слишком заняты раненными, чтобы вспоминать о такой мелочи, как мои коробочки. Они почему-то решили, что я их потеряла во время боя, а я не спешила их разуверять.       — Готовы к перемещению? — спросил Шоичи, запуская белую машину.       — Держи ее крепче, Хаято, — напутствовала Бьянки брата, который вызвался следить за мной. На прощание девушка бросила на меня грустный взгляд, полный понимания и прошептала так, чтобы никто кроме меня ее не услышал. — Ты еще можешь спасти его… — ответом ей был мой едва заметный кивок и слеза, что скатилась по щеке.       — Прощайте! — махнул рукой Шоичи, улыбаясь и радуясь победе Вонголы. Остальные весело смеялись, предчувствуя возвращение домой, где их ждала снова спокойная жизнь без Мельфиоре. Нас поглотила белая вспышка, а при возвращении в прошлое Землю слегка тряхнуло при нашем приземлении. Я напряглась и стала яростно моргать, желая первой увидеть место, куда мы прибыли. Когда перед моим взором прояснилось, я поняла, что это была гора Намимори.       В тот же миг я почувствовала всплеск родного пламени, ударившего по сознанию, но лишь на секунду. Однако мне хватило и этого. Вспомнив слова Бьянки и почувствовав резкий прилив сил, который смел остатки пламени Такеши, я среагировала моментально, ударив Хаято затылком по носу и одновременно с этим наступая ему на ногу. Подрывник взвыл от неожиданности и боли, а я отпрыгнула от него и бросилась в лес, пока остальные не опомнились и не бросились в погоню. Я подпрыгнула, перенося руки из-за спины вперед и залезла рукой в один из карманов. Нащупав чуть треснувшую коробочку, я достала ее и нежно провела по ее грани, одно временно с этим доставая кольцо из лифчика. Я тут же стала напитывать коробочку пламенем.       — Рух, малышка моя, я знаю, что ты ранена, но прошу, помоги мне, — взмолилась я, и птица откликнулась. Она появилась из коробочки, издав яростный клич и вмиг разорвала веревку, которой мне связали руки. Птица подхватила меня и, тяжело взмахнув крыльями, подняла в небо. Я устроилась между ее крыльями, смотря на то, как ей тяжело лететь, и нежно провела рукой по ее перьям. В следующий миг я открыла коробочку с винтовкой и развернулась, приготовившись стрелять по вонголовцам, которые уже опомнились и доставали коробочки. — Все во имя Джессо, — прошептала я, прицеливаясь.       Тсунаеши перешел в боевой режим и начал резко набирать высоту, используя свое пламя, как тягу. Рух на миг замерла, перестав махать крыльями, и я тут же выстрелила, молниеносно перезаряжая винтовку. Парень увернулся, но я атаковала снова и снова, до тех пор, пока он ни приблизился ко мне вплотную. Я растянула губы в подобии ухмылки, стреляя почти в упор, однако даже так Тсунаеши не получи ни царапины. Он замер около меня, смотря на меня янтарными глазами и не решаясь атаковать.       — Тебе не попасть в меня, — сказал он, нахмурившись. — Сдавайся, уже достаточно было сражений.       — Кто тебе сказал, что я целюсь в тебя? — с ядом в голосе ответила я, и увидела, как в ужасе расширились глаза парня. Он резко оглянулся и увидел, что все около храма Намимории заволокло пылью и дымом. Тсунаеши тут же спикировал туда, а я перебросила винтовку за спину, довольно кивнув себе. — В облака! — скомандовала я Рух, уже привычно активируя Мимикрию и скрылась от чужих глаз. Я сложила ладони вместе и прикрыла глаза. — Пламенный Радар!       Я нахмурилась, изучая визуальную карту, на которой отображались все обладатели силы семи Атрибутов. Пламя Бьякурана уже исчезло, зато Хинату я почувствовала сполна. Ярость на нее тут же захлестнула меня, я направила Рух к месту, где ощущалась девушка. Птица издала боевой клич и полетела в указанном направлении, воинственно взмахивая крыльями. Я зарычала, предвкушая расправу над девушкой, однако не смогла приблизиться к ней, ведь Червелло и в этом времени атаковали нас с Рух. Одна из них возникла будто из воздуха передо мной и сбила меня с Рух одним ударом. Другая же атаковала с земли, пробивая мощной струей пламени мою дорогую птичку насквозь в районе груди.       — Рух! — закричала я, видя, что птица, прикрыв глаза, возвращается в коробочку, которая тут же трескается, едва не разваливаясь к меня в руках. Я зарычала от гнева и боли, доставая последнее оружие, что у меня осталось, помимо винтовки. — Паучья Сеть!       Между двухэтажными домами в спальном районе Намимори натянулись нити Дождя, образуя мне место для безопасного падения. Я ухватилась за несколько нитей разом и, сделав пол-оборота в вертикальной плоскости, отпустила их, делая кувырок. Я тут же приземлилась на ноги, балансируя, как канатоходец. Червелло наступали со всех сторон, а Тсунаеши по моим ощущениям тоже приближался, однако не мог найти меня, ведь я была скрыта от его глаз под Мимикрией. Червелло снова использовали тепловизоры, а потому видели меня. Я отстреливалась от них на протяжении нескольких минут, пока они, неубиваемые, не подошли ко мне вплотную. Мне пришлось отступать, убегая по Паучьей Сети и крышам домов. Девушки следовали за мной, не отставая и вновь, словно зомби, вставали после каждого удара. Я шла на пламя Хинаты, изредка отстреливая Червелло, слишком близко подходящих ко мне. Конечно, я не могла их убить, но вот замедлить — еще как.       Когда я подбежала к месту, откуда ощущала пламя Хинаты, я на миг сбилась с шага. Это был дом, в котором я прожила чуть больше полутора недель вместе с Бьякураном и этой девушкой, которую я считала подругой. Я на миг зажмурилась, напоминая себе, что сейчас неподходящее для этого время. После всего, что произошло будущем, я не ожидала, что это место вызовет в моей душе такой отклик. Почувствовав приближение Червелло, я резко тряхнула головой, выстрелила в ближайшую ко мне куклу и перемахнула через забор, оглядываясь. На глаза тут же попалось яркое белое пятно, а вернее, обладатель одежды этого цвета. Не теряя ни секунды больше я подбежала к парню, крикнув:       — Бьяку! — однако он не отреагировал на мой зов, он даже не пошевелился. Испугавшись, я схватила его за плечи и затрясла, что было сил. — Бьяку, очнись! Что с тобой?       Парень все еще никак на меня не реагировал, он пустым взглядом смотрел перед собой, безвольно шатаясь из стороны в сторону от моей тряски. Я похлопала его по щекам, но не добилась никаких результатов. В моем горле встал ком, а перед глазами все начало плыть от слез, которые снова готовы были пролиться из глаз. Только я нашла Бьякурана, живого и невредимого, как оказалось, что с ним что-то все-таки случилось. Его взгляд был пустым, безжизненным. Парень не реагировал на меня, он будто меня вовсе не слышал. Его состояние было похоже на то, какое было у меня еще час назад. Однако мне повезло и слова Бьянки, сказанные неожиданно вовремя и от всего сердца, пробудили меня и дали толчок к действиям. Сейчас я была снова готова разрыдаться от отчаяния, ведь не понимала, как вернуть Бьякурана в нормальное состояние. В тот же миг я почувствовала пламя той, кто был повинен во всем этом хаосе.       — Хината! — прорычала я и заметила коробочку у нее на поясе, которой не должно было там быть. — Кто ты такая, черт тебя подери?       Девушка нагло ухмыльнулась и щелкнула пальцами, будто играясь. Нас тут же окружила армия кукол Червелло, вооруженных обычными пистолетами, ножами и мечами. Я напряглась и сжала в руках винтовку, готовясь дать отпор. Хината расслабленно подошла ко мне, а затем по-хозяйски провела рукой по плечу Бьякурана. Парень снова никак не отреагировал, но я едва сдержала себя, чтобы не врезать девушке по лицу. Как она смела прикасаться к нему?       — Я одна из Полководцев Червелло, — снизошла до объяснения Хината. — Мы семья, что желает уничтожить Вонголу, и мы добились этого во всех мирах, кроме этого.       — Так это ты стоишь за всем этим? — ошарашено произнесла я, не веря, что та милая и добрая девушка, которая помогала мне все время, может быть врагом, предателем, Полководцем армии марионеток.       — О, нет, — засмеялась она, растягивая губы в жестокой и непривычной улыбке. — Я лишь Полководец. Наша Глава гораздо сильнее меня, она несомненно уничтожит Вонголу, даже несмотря на это недоразумение с будущим.       Хината махнула рукой в сторону Бьякурана и пожала плечами, будто он тоже бы одной из ее игрушек. В ее словах было столько веры и убежденности, что я невольно вздрогнула. Это было слишком… странно, неправильно. Почему все то время, что я жила здесь, в прошлом, она притворялась обычной заботливой горничной, хотя сама хотела использовать Бьякурана в своих целях. Как лавиной, меня накрыло осознание, что это Червелло подставляли Вонголу, натравливая Джессо на нее. Они спровоцировали войну, убив всех, кто был дорог Бьякурану. Я прикрыла глаза, не понимая, как в один миг мой мир мог перевернуться с ног на голову? Люди, которыми я дорожила, погибли. Девушка, что стала мне подругой в прошлом и приглядывала за мной в будущем, оказалась врагом. А организация, судящая мафиозные конфликты, на самом деле являлась лютым противником Вонголы, и уничтожила ее во всех мирах, кроме этого.       — Ты чудовище, — зло сказала я, осознав все это. Я резко перевернула винтовку, хватая ее за дуло и пытаясь повторить свой трюк из будущего. Второй же стороной оружия я попыталась ударить Хинату, но та уклонилась.       — Дважды этот трюк не сработает, — сказала она.       «Дважды?» — зацепилась я за эту мысль. В тот же миг я поняла, что Хината помнит о битвах в будущем. — «Но как?»       — Прощай и умри, — напоследок сказала Хината, хватаясь за руку Бьякурана, и исчезла, переместившись с помощью пламени Тумана. Несколько секунд я в шоке смотрела на место, где еще секунд назад стоял Бьяку. Однако в следующий миг мне пришлось уклоняться от атак Червелло.       Куклы Хинаты взяли меня в плотное кольцо, не давая выстрелить. Мне пришлось отбиваться от них винтовкой, используя ее не по назначению. Под моими ударами куклы падали, но тут же поднимались вновь, словно зомби. Силы у меня были не бесконечны, да и раны давали о себе знать, а потому с каждой минутой мне становилось труднее защищаться. Червелло атаковали только холодным оружием, потому что выстрелами могли попасть друг в друга. Это бы не навредило им, но сбило строй и дало бы мне возможность выбраться из окружения. Неизвестно, сколько бы я еще продержалась в этой битве, если бы при очередном ударе, винтовка ни сломалась об голову одной из кукол. Я даже не хотела думать о том, из чего сделана была эта марионетка, я только в шоке посмотрела на то, как мое оружие разлетается на части. Моя винтовка, Рух — обе коробочки едва не рассыпались у меня в руках, они были серьезно повреждены, а у меня сердце разрывалось от того, что это произошло.       Мне пришлось убегать, ведь я была не в силах сражаться без оружия. Я едва вырвалась из круга кукол, буквально прыгая по их головам, используя все, чему я научилась в цирке, но далеко не смогла уйти. Когда я перепрыгивала через забор, по мне неожиданно открыли пальбу. Несколько пуль попали в меня, и я вскрикнула, падая и чувствуя дикую боль. Червелло тут же оказались рядом со мной, недобро смотря на меня из-под своих масок. Одна из них хотела меня добить и уже приставила к моей шее клинок, готовясь обезглавить меня, но над нами пролетел Тсунаеши, ища меня взглядом. Куклы, которые не хотели быть пойманными или замеченными Десятым, тут же бросили меня, скрываясь в тенях безлюдной улицы. Но им и не нужно было добивать меня.       Я уже чувствовала холодные руки Смерти на своей шее…