Тонкая грань добра и зла

      Боль волнами растекалась по телу. Я лежала на холодной земле, бездумно уставившись в небо, и чувствовала, как из ран вытекает кровь. Мне прострелили левую ногу, сильно задели правую, а кроме того попали в живот и плечо, не говоря уже о царапинах и синяках. Я не могла даже пальцем пошевелить, не то, чтобы попытаться спасти себя или хотя бы позвать на помощь. Силы стремительно покидали меня, а перед глазами проносилась жизнь: цирк, падение, новый мир, Бьякуран, затем перемещение в будущее, война и смерти близких. Мой взгляд был устремлен в небо, которое хмурилось от туч и готово было пролиться дождем. Внутри меня была пустота, даже слезы уже не текли по щекам, лишь щипали глаза. Я судорожно всхлипывала не то от боли, не то от горя. Гнев исчез, оставив после себя только опустошенность и бесконечную печаль от поражения. Сердце все еще болело от осознания смерти любимых, но ненависть не накрывала меня, как до этого. Словно волна, она отступила, дожидаясь своего часа. Мне стоило бы испугаться своего состояния, но я не могла. Я просто бездумно смотрела в небо, ожидая, когда же Смерть заберет меня.       Мои коробочки лежали рядом со мной и две из них были серьезно повреждены, обзаведясь трещинами на гранях. Я дотянулась рукой до Рух, которая тихо и жалобно курлыкала, пытаясь подбодрить меня и заставить хотя бы попытаться бороться за свою жизнь. Однако я только тихо прошептала ей, что все безнадежно, и погладила большую трещину на одной из ее граней. Коробочка затряслась, ведь Рух была несогласна со мной и хотела, чтобы я продолжала жить. Но я лишь горько ухмыльнулась, сломанной куклой лежа на земле посреди безлюдной улицы. И лишь капли начавшегося дождя скатывались по моим щекам и размывали лужу крови подо мной.       — Вот ты где, — когда я уже прикрыла глаза, готовясь отдаться в руки Смерти и слыша беспокойное курлыканье Рух, ко мне подошел Реборн. — Кто это с тобой сделал?       — Те… — голос едва слушался меня, но я хотела ему ответить. Хотя бы перед смертью я хотела рассказать правду о том, что случилось на самом деле в будущем. — Те, кто… стравил… наши Семьи…       — И кто это? — Реборн нахмурился и присел около меня, внимательно слушая мой тихий, срывающийся голос.       — Чер…велло…       Как только я произнесла заветные слова, я почувствовала, что падаю во тьму. И в этот раз я понимала, что едва ли снова открою глаза. Я уже и так потеряла много крови и истратила слишком много пламени, у моего тела просто не хватило бы сил, чтобы поддерживать жизнь. Мир постепенно окрасился в цвет непроглядной, но спасительной тьмы, уносящей всю боль и отчаяние, однако я снова не увидела ни света в конце тоннеля, ни Ангелов или Демонов, сопровождающих в загробный мир. Я просто плыла в этом мареве, чувствуя поразительное спокойствие и легкий холод, пробирающийся к самому сердцу. Тело почти не подчинялось мне, но я и не хотела ничего делать, я лишь хотела спать. Мысленно я только успела отметить, что раны понемногу перестают болеть…

***

      — Наконец, ты очнулась. С возвращением из Стикса, ты была на грани смерти.       Я нахмурилась, не открывая глаз и пытаясь понять, кому принадлежит этот странный голос. Голова болела так, будто по ней ударили чем-то тяжелым, а мысли вяло текли, обрываясь на середине, наскакивая друг на друга и перемешиваясь. Я медленно открыла глаза, но тут же часто заморгала, ведь после продолжительной тьмы зрачки не могли быстро привыкнуть к свету. Я невольно застонала, пошевелившись, но все же подняла руку и потерла глаза. В следующий миг я с удивлением уставилась в знакомый потолок, и даже слегка ущипнула себя за щеку, будто остальной боли было недостаточно. Я была полностью уверена, что оказалась в своей комнате в доме Бьякурана. Но как? Я ведь должна была умереть! Стараясь не делать резких движений, я медленно села в кровати, придерживаясь за живот, куда попала одна из пуль, и огляделась. Да, я действительно попала в свою комнату, а кроме того, за столом недалеко от меня сидел Реборн.       — Я жива? — произнесла я слабым хриплым голосом, на что киллер мне кивнул. — Но почему?       — Я вылечил тебя, глупая Изуми, — Реборн сверкнул своими черными глазами и надвинул шляпу на глаза. Я ошарашенно посмотрела на него, не понимая, зачем он помог своему врагу и предателю избежать смерти. — Но не за «спасибо», конечно.       — Чего ты хочешь от меня? — чуть нахмурилась я, прикрывая глаза и принимая то, что киллер потребует плату за жизнь. Я медленно сжала руку в кулак, проверяя тело, и отметила, что невероятно слаба сейчас. Мои раны уже не представляли смертельной опасности, однако и не были залечены полностью. Реборн лишь позволил избежать смерти, но не более того.       — Мне нужна информация, — ответил киллер, сложив руки на груди. — Тебе ведь многое удалось узнать, пока ты изучала все стороны конфликта. Особенно о причинах войны.       — Верно, — вздохнула я и перевела взгляд в окно, за которым сияло солнце. Кажется, я проспала как минимум целую ночь. Мне нужно было отплатить долг жизни, а потому я начала говорить, стараясь не упустить ничего из того, что мне удалось узнать в будущем. Но я делала это не только от того, что информацию потребовал Реборн в качестве платы, но еще и потому, что боялась повторения будущего. — Если ты не против, я начну с тех времен, когда о войне еще никто не думал…       Мой рассказ длился несколько часов, в течение которых Реборн не проронил ни слова. Я говорила о юном Бьякуране, о его желании вступить в Альянс и подружиться с Вонголой, а том, каким добрым он был в этом времени. Я даже не стала скрывать, что мы наблюдали за Тсунаеши и его Семьей, помогали им в Конфликте Колец во время боя Небес и хотели, чтобы парень победил. После этого я рассказала про будущее, а вернее, о причинах войны: о смертях родных Бьякурана, за которых он поклялся отомстить. Я не упустила и тот факт, что все ниточки расследований тянулись к Вонголе, которая яростно отрицала свою причастность. Когда конфликт разгорелся настолько, что Бьякуран начал полномасштабную войну, уже не стало правых или виноватых, кровь полилась рекой, а обе стороны только подогревали бушующее пламя вражды, горя жаждой мести за павших товарищей. Реборн слушал меня, не перебивая, и, в конце концов, я забыла о том, что он в комнате и просто выплескивала все те чувства, которые накопились за столько времени. Мне нужно было выговориться.       Ни Вонгола, ни Джессо не были зачинщиками войны, настоящим врагом была Червелло, о чем я и рассказала киллеру, под его удивленный взгляд. Насколько я смогла понять, некоторые из этой семьи обладали способностью, схожей со способностью Бьякурана — Червелло могли связываться с собой из параллельных миров и даже из разных временных линий. Именно поэтому Хината знала, что я попытаюсь ударить ее винтовкой, вместо того, чтобы выстрелить, ведь так я уже однажды делала в будущем, о котором она не должна была знать. Единственное, что осталось для меня загадкой — количество и местонахождение человек, обладающих такой способностью. По какой-то причине Червелло желали уничтожить Вонголу, и добились этого во всех мирах, кроме этого. В большинстве случаев они использовали Бьякурана и Мельфиоре для достижения своей цели. В каждом мире и времени они убивали всю его семью, заставляя желать уничтожить Вонголу. Они взращивали в Бьякуране жажду мести и ярость, с которой он после убивал Тсунаеши и всю его Семью, буквально топя их в собственной крови.       В этом мире они решили поступить точно так же: Червелло убивали дорогих Бьякурану людей, но выставляли все так, будто это была Вонгола. Однако юный Дон Джессо не хотел верить в виновность Королевской Семьи, он до последнего представлял ее себе оплотом чести и справедливости, какой ее выставляли в рассказах, а потому медлил и не предпринимал никак действий против нее. Из-за этого его семья погибла, а будущую меня буквально растерзали, избив до смерти и вырезав на лице герб Вонголы. Все было ради того, чтобы заставить Бьякурана ненавидеть Королевскую Семью. Во многом это будущая я сдерживала его ярость, ведь была единственным человеком, которого мужчина еще слушал. Именно я уговаривала его не верить в причастность семьи Тсунаеши к смертям его близких, ведь чувствовала, что была в этой войне третья сторона. Однако мне все равно не удалось удержать его от объявления войны, ведь моя смерть только все усугубила.       В будущем Бьякуран потерял себя почти полностью в ненависти и жажде мести. Он уже никого не слушал, а лишь мечтал уничтожить тех, кто, по его мнению, был виновен в смертях его родных. Сколько бы расследований он ни приводил, результат всегда был один — виновна Вонгола. А потому, в конечном итоге, мужчина не мог не признать тот факт, что именно Королевская Семья должна понести кару за это. Когда я только прибыла в будущее, то еще видела в Бьякуране его прежнего, однако с каждым днем он становился все злее, и даже наше с Блюбелл пламя не могло утихомирить его гнев. Мы старались, чтобы хотя бы одна из нас была с ним постоянно, ведь в противном случае мужчина буквально не мог себя контролировать, выплескивая ярость на первом, что подвернется под руку. В то же время Червелло подогревали конфликт, вместе с тем стараясь снова убить меня, когда я вышла из-под опеки Венков и Бьякурана. Они не хотели открыто выступать, привлекая внимание враждующих сторон, а потому били тогда, когда я была одна. Я мешала им, возможно, тем, что оттягивала бойню, заставляла Бьякурана медлить.       — Знаешь, — шмыгнув носом, сказала я Реборну и грустно улыбнулась, комкая в руках простынь. — Это я настояла на том, чтобы устроить Чойс. Мы уже давно знали местоположение вашей базы, я рассекретила его еще в первые секунды своего прибытия, а потому Бьякуран мог перебить всех в любой момент. Например, напав глубокой ночью, пока все спят после тренировки.       — Почему ты так верила в Вонголу? — спросил киллер, внимательно смотря на меня своими черными глазами, а я только пожала плечами.       — Наверное, потому, что глаза Тсунаеши-куна всегда сияют добротой и честностью. Такой человек, как он, просто неспособен на зверства, сколько бы лет ни прошло.       После этого я рассказала Реборну о том, как расспрашивала всех в будущем на базе Вонголы о своей смерти, но никто даже не подозревал, что я мертва. Все они думали, что я просто сбежала, когда началась война, а потому не беспокоились обо мне. Они почему-то решили, что я отправилась в Америку, чтобы найти себе приемника, которому могла бы передать свой опыт. Десятое поколение верило в мою легенду про «учителя Киригаю», который нашел меня после пожара в цирке месье Лурье, когда я скиталась по улицам Токио, и обучил своему мастерству. А потому никто из них не искал совпадений между моим исчезновением и смертью Призрачного Снайпера, которым я была в Джессо. По большому счету у Вонголы просто не было времени думать о каком-то малоизвестном киллере, ученике Красного Ока, который решил спрятаться от войны, затронувшей полмира. Было вполне естественно полагать, что я, которую знало Десятое поколение, сбежала и скрылась, боясь быть обнаруженной.       — Так это ты убила практически все Девятое поколение? — когда я раскрыла свою личность и роль в Джессо, спросил Реборн, нахмурившись.       — Да, — кивнула я, твердо встретив его взгляд. — Я была Призрачным Снайпером при Бьякуране, а потому выполняла его задания. Когда началась война, я не могла поддерживать связь с Десятым поколением, а потому исчезла из их поля зрения. Моей главной задачей в то время являлась помощь Бьякурану, да и о вступлении в Альянс пришлось забыть.       Несколько мгновений после моих слов в комнате царила тишина, которая заставила меня замереть, словно кобра перед броском. Я понимала, что Реборну, мягко говоря, не понравилось, что я будущая убила его хороших знакомых, поэтому я была готова к любой его реакции, вплоть до выстрела в упор. Однако киллер так ничего и не сказал на мою фразу, лишь убрал руку с пистолета под мой тихий облегченный вздох. Возможно, он понимал, почему я убивала в будущем — я поклялась идти за Бьякураном, а потому делала всё, что могло помочь ему, даже если самой мне это не нравилось. Семье Джессо тоже нужно было защищать своих людей и свои границы, ведь и Вонгола не сидела, сложа руки. Наши люди тоже гибли, причем сотнями, и главной угрозой было Девятое поколение, которое мне поручили уничтожить, ведь в прямом столкновении было бы слишком много жертв, да и им тут же на помощь пришел бы Тсунаеши со своими Хранителями.       Я не смогла убить всех Хранителей Тимотео, но сумела заставить его бежать с остатками своих сил, вынудив бросить все на Десятое поколение. После этого война продолжилась, но уже с Тсунаеши и его друзьями, которые обозлились за смерти стариков. Вот так — месть за месть — и шла война, которая с каждым днем уносила все больше жизней. Уже давно не было добрых или злых, жестоких или милосердных, были только бойцы с разбитыми сердцами и расколотыми душами, что шли убивать за своих товарищей. Подливали масла в огонь и Червелло, периодически подбрасывая обеим сторонам новые «улики» в расследованиях и провоцируя столкновения. Они делали это настолько скрытно и незаметно, что никто даже не подозревал, что в этом конфликте есть третья сторона. А люди гибли, их сердца ожесточались, и кровь лилась рекой, даже невинные родственники и друзья, не знающие о мафии, страдали.       — Ты права, это была бойня, — сказала Реборн, натягивая поля шляпы на глаза. Я глубоко вздохнула и перевела взгляд на свои руки. Они дрожали. — Червелло ответят за это.       Я хмыкнула, слыша эти слова, и горько ухмыльнулась. Я тоже думала, что смогу слету победить их всех и даже не рассказала Бьякурану о том, кто напал на меня на базе Мелоне, хотя стоило. Он ведь даже без доказательств поверил бы мне, он всегда прислушивался к моим словам. Так почему я промолчала, почему не раскрыла Червелло? Наверное, потому, что в то время я просто хотела уменьшить число жертв, хотела, чтобы Бьякуран прекратил на всех злиться и мечтать убить. Я просто желала, чтобы он стал прежним, только и всего. С Червелло я не смогла совладать, причем не только потому, что они вечно нападали на меня отрядами, превосходя числом, но и потому, что их нельзя было убить. Большинство из них были куклами, которыми управляли живые полководцы, отдавая приказы даже на большом расстоянии. Даже если прострелить куклам голову, они все равно встанут и продолжат сражаться, будто ничего не случилось. Даже без непосредственного контроля полководцев рядовые куклы Червелло могут действовать согласно приказам, отданным им прежде. Они будут выслеживать своих врагов и убивать их без пощады.       — Как думаешь, если снести им голову, они все еще будут способны сражаться? — спросил Реборн, когда я закончила описывать свои битвы с куклами, а в особенности рассказала про одну из марионеток — единственную, которая не встала после выстрела.       — Не знаю, возможно, — я нахмурилась и потерла переносицу, у меня начинала болеть голова. — Надо выяснить, как ими управляют, и бить туда, куда приходят сигналы.       — Согласен, — кивнул Реборн и приложил руку к подбородку, задумавшись. Я снова перевела взгляд в окно и вздохнула. Говорить было больше не о чем, я выложила все, что знала, а потому почувствовала на душе странную легкость, перемешивающуюся с горечью.       — Ты сдашь меня в Вендикаре? — тихо спросила я, когда в молчании прошло несколько минут.       — Нет, во всяком случае не сейчас, — мотнул головой Реборн и сверкнул глазами. — Ты еще можешь быть полезна Вонголе.       Киллер натянул поля шляпы на глаза и тут же выпрыгнул в открытое окно, оставляя меня в замешательстве. С одной стороны, я была рада, что мне не грозила тюрьма сейчас, однако и что делать на свободе, не знала. Я была ранена, причем довольно сильно, хотя и не смертельно. Я чувствовала ужасную слабость в теле и сомневалась, что едва ли смогу в ближайшее время что-то активное делать. В тоже время сидеть сложа руки я тоже не хотела, ведь Бьякуран был в опасности, где-то в лапах Червелло. Я понятия не имела, где эти куклы могут его держать, однако знала, что должна его найти. Он столько сделал для меня в будущем и настоящем, я так любила его, а потому просто не могла не попытаться спасти его. Мне только нужно было понять, с чего начать поиски. Возможно, я смогла бы найти какие-то подсказки в его комнате или в комнате Хинаты. Если бы я только смогла что-нибудь придумать, я бы тут же, несмотря на боль и раны, бросилась на поиски Бьякурана.       Я смахнула слезу, невольно выступившую после воспоминаний о том, что было в будущем, и хлопнула себя по щекам. Ради Бьякурана и Венков я должна была отринуть боль и отчаяние, должна была подняться и начинать поиски подсказок. Я ведь поклялась, что исправлю то ужасное будущее, которое создали нам Червелло, а потому сжала слабые пальцы в кулак и решительно свесила ноги с кровати. Аккуратно встав и чуть помедлив из-за закружившейся головы, я, держась за стену, побрела сперва в комнату Бьякурана, так как она была ближе ко мне, чем комната Хинаты. Мое тело при каждом шаге отзывалось болью, но я упорно двигалась к своей цели, стараясь не замечать, как пропитываются кровью бинты. Дом был пустым и безжизненным, ведь вся прислуга оказалась куклами Червелло, которые исчезли, стоило им решить, что я мертва. Они не успели добить меня, так как их невольно спугнул Тсунаеши, да и они не рассчитывали на то, что Реборн решит вылечить меня, ведь в будущем я предала Вонголу и попыталась выкрасть Юни для Бьякурана. Для меня было бы лучше, если бы Червелло поверили, что я погибла после их нападения.       Войдя в комнату Бьякурана, я на миг прикрыла глаза и закусила губу. Образ улыбающегося парня тут же предстал перед моим внутренним взором, но затем осыпался прахом. Бьякуран исчез, причем не только физически, с его душой тоже что-то случилось, и я не могла этого не заметить. Мне едва удавалось удержать дрожь, когда я вспоминала его потухшие глаза и полное отсутствие реакции на все происходящее. Это было слишком похоже на то, что сделал взрослый Бьякуран с Юни в будущем, у нее был такой же пустой и безжизненный взгляд, но тогда я не переживала за девочку, ведь даже не была с ней знакома. Сейчас же я едва могла здраво мыслить от страха и волнения, я невольно задумывалась, смогу ли вообще вернуть прежнего веселого парня после всего, что произошло. Я всхлипнула, чувствуя боль в сердце от того, что была абсолютно беспомощна, и буквально надеялась на чудо, обшаривая комнату Бьякурана. Однако в основном я находила раскрытые на середине книги, припрятанные пачки маршмеллоу, какие-то документы Семьи Джессо и одежду. Ничего, что бы могло мне помочь.       Я осмотрела все вдоль и поперек, пока мне ни попался на глаза конверт, лежащий на стопке книг около кровати. Я не сразу заметила его, ведь первым делом обшаривала письменный стол и просто осматривалась. Когда я взяла в руки конверт, то с удивлением обнаружила, что он был адресован мне — на нем красивым почерком Бьякурана было написано мое имя. С замиранием сердца я открыла конверт и стала судорожно вчитываться в строки, которые поначалу никак не могла понять, ибо от волнения перед глазами прыгали буквы. Я крепко сжимала исписанный листок в руках, невольно чуть комкая его, и едва могла заставить себя немного успокоиться, сосредоточиваясь на тексте. Я дышала через раз, пока не дошла до последнего слова письма. Видя почерк Бьякурана и читая слова, что он адресовал мне, я почти слышала его голос и видела его самого на момент написания. Сейчас я бы все отдала за то, чтобы он оказался рядом со мной.       «Привет, Изуми!       Как бы банально это ни прозвучало, но, если ты читаешь это письмо, значит, со мной что-то случилось. Я ищу тебя уже много дней, но никак не могу отыскать. После того, как ты исчезла в парке в сгустке розового дыма, я ни на миг не прекращал твои поиски. Я знаю, что та базука, которая на тебя упала, — разработка семьи Бовино, и что она должна была вернуть тебя уже через пять минут, однако это почему-то не произошло. Надеюсь, базука не неисправна, ведь в таком случае мне будет очень трудно тебя найти. Лучшие умы Джессо сейчас трудятся над тем, чтобы понять, что произошло. Да, я нашел какого-то подростка по имени Ирие Шоичи, который сотворил это с тобой, и забрал у него базуку.       Честно говоря, я уже не знаю, где тебя искать, и смогу ли вообще найти тебя, ведь ты должна была переместить в будущее. Быть может, ты даже вернулась в свой мир. Разработки Бовино вечно барахлят, а потому сложно предсказать последствия их применения. Кроме того, есть вероятность, что тебя выбросило где-то в этом времени, но далеко отсюда. Как же я хочу, чтобы ты была в безопасности, где бы ни оказалась! Я не могу представить, что буду чувствовать, если тебе придется сражаться или ты будешь ранена. Прошу, пусть с тобой все будет в порядке. Спасибо тебе, что спасла меня в парке, и прости, что я не защитил тебя, хотя обещал.       Я не знаю, когда ты найдешь это письмо, а потому скажу, что сегодня первое октября две тысячи пятнадцатого года. С момента твоего исчезновения прошло уже двенадцать дней. Кроме тебя исчезло все Десятое поколение, и Вонгола сейчас в такой же панике ищет их, как и я тебя. В городе появилось много киллеров из Альянса, а потому ты должна быть осторожнее. Надеюсь, теперь тебе стало немного понятнее, в каком времени ты сейчас находишься и что здесь происходит.       Открой нижний ящик моего стола, там есть потайное отделение, в котором ты найдешь коммуникатор для экстренной связи с Джессо. Он настроен на моего отца, Галакса, свяжись с ним, как только дочитаешь письмо. Он уже знает о тебе и том, что ты исчезла, так что все будет в порядке. Его люди помогают мне вести твои поиски. Не переживай, даже если со мной что-то случилось, он поможет тебе.       На этом я прощаюсь с тобой, Изуми. Молюсь, чтобы ты вернулась ко мне и никогда не видела этого письма.       P. S. Не подвергай себя опасности и будь осторожна.       P. P. S. Я буду продолжать искать тебя, сколько бы времени на это ни потребовалось…»