Они не пара, но им плевать

      Весь в ошметках чужой иссохшей плоти и песке Ураг выбрался на твердую поверхность. Опасная хищная тварь растерзана, разорвана на части, и уже точно не восстанет из мертвых, дабы вновь наброситься на врага своего хозяина. Вот только на то, чтобы перевести дыхание не было ни одного мгновения, ведь мумии тянули к нему руки, сжимающие искривленные бронзовые клинки. Орк не понаслышке знал о том, насколько они болезненны и опасны. Тяжело дыша, воин исподлобья смотрел на врагов. Их не убить, как и мертвяков из Некрополя, но это не значит, что он опустит топор, и позволит выпотрошить себя. Глаза воина налились кровью; он видел лишь цели, которые нужно рубить, не останавливаясь, в этом была суть его существования. С яростным рыком Ураг бросился вперед, орудуя своим топором. Мумии разлетались в стороны, падали к его ногам, отползая в сторону, в то время, как другие воины царя Атепа вонзали в его плоть свои клинки. Орк не чувствовал боли, даже не замечал, что истекает кровью, он действовал на инстинктах, как и в каждом бою, в котором побывал.       Удар за ударом, не чувствуя усталости, Ураг сражался словно заведенный и даже казалось, что в этой ситуации возможно победить. Это чувство опьяняло, сводило с ума, именно так орк хотел жить и умереть. В этот миг он испытывал восторг, даже больший, чем от жарких объятий его женщины. Ураг все больше напоминал монстра, дикого зверя, не способного остановиться. Внезапно тело перестало подчиняться, застыло каменным изваянием посреди зала. Его душа и разум стремились сражаться, продолжать убивать то, что и так уже мертво. Тело предало его! Оказалось в чужой власти! Всепоглощающая боль пронзила воина, а дыхание застыло в глотке. Орк подавился собственным рыком. И в тот миг, когда его зрение сфокусировалось, он увидел золотую маску царя Атепа, бездонную пустоту в ее глазницах. Черная душа затягивала и манила, Ураг чувствовал, как растворяется в ней. Сильный воин не знал, как сопротивляться этой мощи, понятия не имел, как сражаться с такими существами.       — Силен, — хозяин дворца сильнее сжал горло орка, поднимая громадную тушу в воздух. Он сделал это с такой легкостью, словно Ураг весил не меньше пушинки. — Ты станешь хорошим слугой, верным псом, сторожащим мой дворец. Ты ощутишь, как дыхание смерти проникает в твое тело, как твой разум подчиняется моей воле. Ты не умрешь, но ощутишь проклятие вечности.       Острый тонкий коготь вонзился в живот орка, но тот не издал, ни звука, продолжал бездумно взирать в пустоту. Мучительно медленно Атеп разрезал плоть воина, осмелившегося прикончить его любимца. Что ж, раз так, орк сам займет место стража. Это будет справедливо! Если бы это было возможно, он даже улыбнулся бы. Увы, подобные эмоции давно недоступны царю, как впрочем, и все остальные. Но в этот самый миг древнее проклятье на секунду отступило, позволяя Атепу насладиться тем, что он потерял из-за коварства богов. Чувства Урага, его воспоминания проникали в сознания древней мумии. Но это был лишь миг, как и всегда. Даже если поглотить весь мир, этого не хватит и на год.       — Подготовьте все для ритуала. Мне нужен новый цепной пес, — мумия отбросила свою жертву в сторону.       Сопротивляться одному из сильнейших царей гробниц глупо и бесперспективно. Никому не под силу убить его или ранить, а его знаний достаточно для того, чтобы перевернуть весь мир. Именно этого испугались боги, перевернувшие пирамиды! Атеп в одиночку мог сокрушать целые армии, а солнечны свет был ему не страшен. Стоит ли говорить о том, что у орка не было ни одного шанса не то что на победу, но даже на мизерную возможность выжить. Скука! Две магички скрылись от него, так что выпить их силу до последней капли не получится. Жаль. Они напомнили царю о далеких годах, когда сотни прекраснейших женщин ублажали его. На миг, но он вновь мог ощутить это все! В такие мгновения Атепу хотелось покинуть золотой дворец и заставить мир трепетать перед собой. Ему ничего не стоило бросить вызов нынешним богам, ведь он и сам почти сравнился с ними в мощи и знаниях. Вот только пока пирамиды вновь не перевернутся, у него не получится покинуть пределы пустыни.       Мумия вознамерилась занять место на троне. Он лично будет наблюдать за процессом, а после вместе со своими воинами выберется на поверхность, дабы заполучить новых рабов, вернуть сбежавших магичек. Они пробудили его, а потому должны поплатиться за свое любопытство. Это будет справедливо!       Тьма поглотила Урага, и в ней не было ничего: ни звуков, ни запахов, ни ощущений. Орк оказался нигде и никогда, в месте, где нет места мыслям. Он отчаянно пытался найти выход, выбраться, чтобы вновь сражаться, но это было не в его силах. Без магии не обойтись, но орки на нее не способны. Все кончено? Что ж, если так, то все, хотя бы, произошло в бою, а у Софи появился шанс спастись. Главное, чтобы глупая женщина не вздумала за ним возвращаться! Мысли девушке, которую он, скорее всего, уже никогда не увидит, пробудили в душе сожаление. Не стоило ему отпускать ее в одиночку. Это было ошибкой. Большой ошибкой       Ураг переставал быть собой. Вот, что скверно! Уж лучше сдохнуть и отправиться по тропе предков, чем потерять себя и стать рабом. Вспомнился Дахтар — сильный и опытный воин, каким он был при жизни… То, каким он стал в Некрополе. Орк не желал разделять судьбу наставника, но тьма уже поглотила его. Воин чувствовал, как смерть проникала в его душу и плоть, неумолимо меняя. Все его воли не хватит, чтобы разбить холодные чары и прочные цепи сковавшие его. О Ураг ни о чем не сожалел, ведь Софи смогла сбежать и будет в безопасности. Он исполнил долг, защитил свою семью, то, что принадлежит ему…       Софи…       Странно, но даже сейчас орк ощущал, как менялся связующий амулет. Его не было видно, но он будто звал куда-то, пытался сопротивляться древней магии, поправшей законы жизни.