Без названия

Обнимая Ташу за плечи, я сама пыталась не разреветься. Я даже подумать не могла, что сестру это настолько затронет, ей даже хуже, чем мне. Она, согнувшись и приложив ладони к лицу, рыдала. Руки и плечи её дрожали, она всхлипывала, а я сидела около её ног и пыталась успокоить. С фотографии в чёрной рамке с уголком на нас смотрели счастливые лица родителей. Они были на одной фотографии, такие молодые и счастливые, ещё в то время, когда только родилась я. И всё бы хорошо, если бы не свечка рядом и две гвоздички... Таша не могла спокойно смотреть на них и постоянно плакала. Я прошлась рукой по серым волнистым волосам и вздохнула. Я больше не могла плакать. Слёзы всё никак не шли, видно, я выплакала их все и чувствовала себя сейчас, как выжатый лимон. В очередной раз протянув Таше таблетку успокоительного и стакан с водой, я привычно смотрела на то, как она, захлёбываясь, пила, потом она вставала, умывалась и уходила в университет, закрывая дверь на ключ, а я так и сидела на полу. Последнее время мне становилось всё хуже и хуже, постоянно тошнило, голова раскалывалась. Вероятно, это стресс. Я поднялась, легла на диван, и меня снова затошнило. Я прикрыла глаза, в надежде уснуть, но так и пролежала до того момента, как пришла Таша, размышляя о смысле жизни и пытаясь справиться с тошнотой. Сестра села в моих ногах. - Ты как? - Плохо, - ответила я. - Уже неделя прошла. - Я помню. - А я вот почти не замечаю времени, - отсутствующим голосом продолжила она. - Всё размыто и медленно протекает мимо меня... Так медленно, что удавиться можно. - Та же ситуация, только ещё и тошнит. И голова болит. Наступила тишина. Таша медленно повернула голову ко мне. - Тошнит, говоришь? Я кивнула. - Всю неделю. Она резко встала и куда-то опять убежала. А я так и осталась лежать. Если встану, опять голова закружится, я знаю. Хлопнула дверь, и звук громом разнёсся по пустой и молчаливой квартире. Этот хлопок взорвал в голове новую боль, и я приложила пальцы к вискам. Не помню, сколько я так пролежала до того, как вернулась сестра. Для меня вообще всё как в тумане последнее время. Думаю, потом я смирюсь с горем, а сейчас только неделя прошла, и мне можно тосковать. Таша протянула мне какую-то длинную коробочку. Прежде чем взять её, я спросила у сестры: - Где ты была? - В аптеке. Бери. Я взяла в руки коробку в надежде на то, что это что-то от головы или от тошноты. Но, прочитав надпись на коробке, я нервно улыбнулась. - Ты издеваешься? - я повернулась к Таше. - Тест на беременность? - Мне больше заняться нечем, кроме того, как смеяться над тобой? - Но... это не смешно. - Я сунула коробку обратно ей в руки. - Этого не может быть. Она буквально подняла меня и донесла до ванной, сунув проклятую коробку мне в руку. - Просто проверь! Нет - и слава Богу. Я закрыла дверь и долго стояла с коробкой, пытаясь заставить себя поверить в то, что сейчас происходит. Всё же сделав тест, я с ужасом в глазах вышла из ванной. Таша резко встала с дивана, волнистые волосы подлетели вместе с ней. - Ну что? Я снова нервно улыбнулась, а потом из глаз моих полились слёзы. Как долго я пыталась их выпустить всю эту неделю, даже не подозревала, при каких обстоятельствах у меня это получится. - Таш, что мне делать? - сквозь слёзы прошептала я. Тошнота и головокружение - одни из первых симптомов беременности, даже я это проходила по анатомии, почему же до меня сразу не дошло? Столько проблем, я боюсь, что не выдержу этого. Взгляд Таши резко похолодел, она прошла мимо меня в комнату, попутно говоря: - Делай что хочешь, мне плевать. Я предупреждала тебя, и мы, кажется, договорились, что ты не побежишь плакаться ко мне. - Перед тем, как закрыть дверь, она повернулась ко мне и бросила: - Разве что можешь сказать своему горячо любимому Демону, жаль, я не смогу увидеть его реакции, - и она закрыла дверь, хлопнув так, что у меня опять заболела голова. Я сползла вниз по стенке и упёрлась головой в колени. Такого не бывает. Всего два раза... Два. Неужели, мне настолько не везёт по жизни, что даже при таком раскладе я забеременела? Нужно что-то делать. Сидеть нельзя. Я поднялась, умылась, оделась, взяла ключи и вышла на улицу. Мороз встретил меня ветреным объятием, и из-за этого стало только хуже. Повыше натянув шарф, прикрывая нос, я направилась по льду к остановке. Снега не было, хотя небо хмурилось. Ночью наверняка будет метель. Я подбежала к автобусу, который чуть не уехал, прошла зайцем и на десять минут погрузилась в тепло. Смотря в окно на заснеженные улицы, я пыталась угадать реакцию Демона. Добравшись до его дома, два раза чуть не упав, я вздохнула и робко позвонила в дверь. Страх окутывал меня, словно паук своей паутиной, и я чувствовала, что мне из неё ни за что не выбраться. Меня ужасно тошнило, мне было плохо, но я продолжала звонить в дверь, пока Демон не открыл её. Хотя пора бы звать его по имени, но у меня это не получалось. С сонным видом он открыл дверь, но как увидел меня, сразу взбодрился. - Привет, - прохрипела я, но поспешила поправиться. Уже нормальным голосом я повторилась: - Привет. Можно? - Ну привет. - Он отошёл от двери, чтобы я вошла. Сняв с себя слой одежды и обувь, я прошла в гостиную и присела на бежевый диванчик. Он сел напротив меня и удивлённо поднял брови. - Ты бы позвонила, что ли, или предупредила. Я, не обратив внимания на его слова, начала дрожащим голосом. - Нам нужно серьёзно поговорить. Очень. В синих глазах промелькнула тревога. - После первого диалога, начинающегося на такую фразу, мы расстались, а потом ты угодила под машину. Сейчас убегать не надо, хорошо? - он вздохнул. - Что у тебя случилось? Точнее было бы сказать, что у нас случилось, но я не стала его поправлять. Сцепив руки, чтобы те меньше дрожали, я одной лишь фразой высказала всё то, что беспокоило меня и что причиняло столько неудобств. - Я беременна. Наступила тишина. Невыносимо долгая. На его лицо я взглянуть боялась, просто рассматривала свои дрожащие руки. Нервно ёрзая пальцами и пытаясь содрать кожу ногтями, они не могли успокоиться, как и я. Мне было стыдно поднимать на Демона глаза. Стыдно и страшно. Хотя кто, собственно, в этом всём виноват? Я всё же подняла глаза и увидела, как он хватается за голову. Ну, примерно такой реакции я и ожидала. - Может, аборт сделаешь? У меня перехватило дыхание, и я закричала на него: - Ты совсем, что ли, идиот?! Какой аборт?! Чтобы мне потом вообще всю жизнь детей нельзя было иметь?! Нет уж, давай решим всё по-другому. - Он кинул на меня вопросительный взгляд. Я спросила прямо, без намёков, без каких требований... Просто вопрос, на который он сможет сказать только "да" или "нет". Середины не бывает. Я нервно вздохнула, выпрямилась и посмотрела на него с непроницаемым выражением лица: - Скажи мне, ты готов принять на себя ответственность? Он опустил голову. Мы долго так молчали, и под конец молчание стало невыносимым. Я так сильно хваталась за него, так сильно хотела стать к нему ближе, что в итоге получила молчание. Оно становилось более чем понятным. Сдерживая слёзы, чтобы не расплакаться прямо перед ним, я бросила: - Понятно. Встала и ушла. Просто ушла. Не хлопая дверью, нет, я не опустилась до такого. Меня достаточно унизили молчанием, мне было достаточно того, что каждый прохожий видел мои слёзы, мне было достаточно, что сопливыми рассказами о любви меня просто затащили в постель... Хотя может, когда-то он и любил меня... Чушь. Ты ещё вернись к нему, дура! Я села на остановке и упёрлась голыми руками в лоб. Так и просидела под снегопадом, согнувшись, беззвучно рыдая над потерянной любовью. Кстати, не только любовью... Всех. Я потеряла всех. Сначала ноутбук, потом Ада и Август, навсегда я потеряла родителей, совсем недавно потеряла Ташу, и вот сейчас я потеряла того, ради кого я потеряла всех. Если так подумать, оно всё так и есть. Ноутбук, Ада, Августин и Таша, тут даже объяснять ничего не надо. А родители... родители полетели к нам из-за того, что я переспала с Демоном. Получается, что я потеряла всех ради него, а он меня бросил... Слёзы пошли чаще, и я закашлялась. Мне было холодно, плохо, одиноко и тошнило. Почему всё так обернулось, почему я осталась совершенно одна? Ах, мама, папа, как мне вас не хватает! Кто бы ни пошёл против меня, что бы я ни сделала, они были бы рядом, когда мне плохо, если бы я хоть раз им об этом говорила... Я так хотела рассказать им всё, что случилось, поплакать, и успокоиться раз и навсегда. Они бы помогли. Но их уже нет, и дома меня ждёт только их фотография в чёрной рамке... - Илис? Я подняла голову. Передо мной в разноцветном пуховике перепрыгивала с ноги на ногу Ада. Не выдержав, я разревелась ещё больше, уткнувшись носом в колени. Я услышала, как захрустел снег под её ногами, и осмелилась поднять глаза. Ада присела рядом со мной, улыбнулась так, что вокруг стало тепло, и прошептала: - Пошли домой.