Нить моей привязанности

      Гермиона стояла перед зеркалом в спальне девочек, в сотый раз переправляя свою прическу. Каждый раз ей казалось, что или один из локонов должен лежать не так, или заколка должна быть выше, или (после исправления всех предыдущих недостатков) появлялось миллион других причин, из-за которых она не могла выйти из комнаты прямо сейчас.       Грейнджер, несомненно, была умной девушкой, поэтому прекрасно понимала — раз она идет на вечеринку не с кем-нибудь, а чуть ли не с самым известным парнем магической Британии, то обязана выглядеть подобающе. Определенно многие будут смотреть на них. «Ведь ни один человек в этой школе не видел Гарри Поттера», — с сарказмом мысленно съязвила Гермиона, в очередной раз пробегаясь взглядом по собственному вечернему образу.       Всё казалось ей не таким. Создавалось впечатление, что платье, купленное ею же во время очередного похода в маггловский бутик с мамой, сидело на ней не так, как раньше, когда она примеряла его в магазине. А заколки и вовсе казались детскими, с мелкими цветочками, которые терялись среди её пышных волос, с которыми она едва сумела совладать, используя средства, что она купила в лавке Хогсмида под названием «Каждой красотке». Но, казалось, что маски, лосьоны и шампуни так и не смогли убрать пушистость, хоть волосы и стали на толику послушнее. Нет, она явно выглядела не так совершенно, как ей хотелось бы.       «Надеюсь, Гарри не осудит меня», — подумала Гермиона, поправляя очередную заколку, которая норовила соскользнуть с волос от любого её движения головой.       Несмотря на то, что Мальчику-который-выжил было уже шестнадцать лет, а в Хогвартсе он учился шесть лет, многие студенты все еще с любопытством заглядывались в его сторону, что, конечно, не очень нравилось самому Гарри. Он не раз говорил, что хочет быть простым парнем, чтобы на него перестали смотреть, как на какой-нибудь музейный экспонат, и шептаться о нем на каждом углу.       Но такое, к сожалению, было невозможно, поэтому Гарри только и оставалось делать, что свыкнуться и перестать обращать на это внимание. Гермиона искренне жалела Поттера. Она во всех ситуациях пыталась помочь другу, но тут девушка была бессильна. Не разгонять же всех людей, которые не так посмотрят на него или начнут шептаться за спиной, обсуждая его подвиги и недостатки?       Сложнее всего Гарри пришлось во время четвертого курса, на Турнире Трёх Волшебников. Она была единственной, кто хоть как-то пытался помочь парню не унывать и не обращать внимания на все глумливые выкрики в его сторону. Но после смерти Седрика Диггори всё стало ещё сложнее. Ему никто не поверил, поэтому в начале пятого курса обучения его окрестили убийцей. И пускай Поттер пытался не унывать, проводя всё время с друзьями, смерть Сириуса пошатнула еще сильнее.       Гермиона вздохнула, окончательно заделывая неподатливую заколку на своих волосах. Девушка в последний раз перед выходом оглядела себя в зеркало на предмет «может, ещё что-то поправить?»: открытое платье нежно-розового цвета, чуть выше колен, красиво подчеркивало точёную фигуру девушки, сужаясь на талии и выгодно подчеркивая грудь. На ногах красовались бежевые туфли на небольшом каблучке, а на руках были длинные белые перчатки, доходившие до локтя. Может быть, перчатки к этому образу не особо подходили, но они скрывали ее запястья, а это было самым главным. Никто не должен был увидеть её имён. Особенно — Крам. Ведь он определенно будет на этой вечеринке — Слизнорт просто не может упустить такой «Бриллиант». Девушка посмотрела на настенные часы, на которых было без десяти восемь вечера. Пора.       Не забыв захватить с собой дамскую сумочку (мало ли что может произойти на вечеринке), Гермиона поспешила к выходу из спальни. Закрыв за собой дверь, девушка подошла к перилам и оглядела гостиную. Многие студенты находились внизу: кто-то сидел перед камином, наслаждаясь беседой и сладостями из Хогсмида, радостно хохоча; кто-то обосновался в дальнем тихом углу и доделывал домашнюю работу по Зельеварению или Трансфигурации, иногда закрывая уши руками, чтобы не слышать смех сокурсников; а кто-то застыл над книгой, даже не пытаясь делать вид, что читает, лишь бы никто его не трогал. Гермиона усмехнулась — такое поведение не особо было похоже на их львиный факультет. Обычно в гостиной всегда шумно и весело, отовсюду был слышен безудержный смех и выкрики. Однако сейчас близилось Рождество, а значит, учителя задавали еще больше заданий перед каникулами. Поэтому расслабляться не приходится.       Приметив возле диванов знакомый силуэт в костюме, Гермиона поспешила спуститься вниз. Как только она подошла к последним ступеням, Гарри, заметив краем глаза подругу, обернулся, улыбнулся и спешно пошел навстречу. Грейнджер, улыбнувшись в ответ, подошла к нему. Он выглядел отлично — на нем была красная рубашка с черным воротником, красный галстук и черный пиджак. И то, как он хорошо выглядел, нельзя было скрыть, потому многие гриффиндорки, смущенно прикрыв ладонью губы, перешептывались между собой, обсуждая Избранного.       Гарри шутливо согнул руку в локте, предлагая девушке взять его под руку, не обращая внимания на остальных студентов. Усмехнувшись, Гермиона приняла предложение, обхватывая руку Поттера. Она не чувствовала смущения и не ощущала, будто она делала что-то неправильное. Это ведь Гарри, ее лучший друг, и рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Девушка знала, что он никогда её не осудит, не обидит и не причинит боли. В любом случае, он, будучи её другом, всегда будет считаться её самым родным человеком. Рядом с ним она чувствовала себя, как дома. Поэтому они весело направились вдвоем к выходу из гостиной, предвкушая скучный светский вечер.       Два подростка шли по коридору, весело обсуждая предстоящую вечеринку, то и дело смеясь с очередной шутки по поводу того, какие сегодня произойдут события. Гермиона рада была видеть друга в приподнятом настроении. В последнее время он часто хмурился и редко был в хорошем расположении духа, пусть он это и пытался скрыть. Грейнджер понимала, что Гарри слишком много думал о том, что Троицу ждёт в ближайшем будущем.       Эти постоянные встречи с Дамблдором, какие-то подозрения касательно Малфоя, поиск чего-то, что было для подростков неизведанным. Вся его жизнь перевернулась с ног на голову после смерти Сириуса. Гарри так и не смог простить себе, что не сохранил жизнь единственному близкому человеку, который к тому же знал его родителей. Крёстный был последним напоминанием о том, что он не один в этом жестоком и мрачном мире. Сириус Блэк был, есть и будет настоящим героем, который смело сражался за своего единственного крестника, чтобы тот завершил начатое родителями Гарри. — А почему Рона не было в гостиной? — спросила Гермиона, вдруг осознав, что она не видела друга, когда они уходили. — Он в спальне, готовится к завтрашнему тесту по трансфигурации, — спокойно ответил Поттер, словно это стало повседневностью. — Рон? — удивленно спросила девушка, — к тесту по трансфигурации? — У меня была такая же реакция, — усмехнулся Гарри. — Если честно, я думаю, что он просто расстроен тем, что его не пригласили на вечеринку. — Нашел, чему расстраиваться! — фыркнула Гермиона, — Я бы тоже не пошла на вечеринку, если бы не обещала прийти. Да и думаю, ты того же мнения. — Именно. Если бы не задание, которое дал мне Дамблдор, я бы вообще подобные мероприятия не посещал. Не люблю всю эту шумиху.       Ребята услышали музыку, которая с каждым шагом становилась все громче. А это означало только одно — они почти прибыли на место.       Подойдя ко входу в кабинет, где проходила вечеринка, подростки заметили, что помещение стало гораздо больше, чем оно было раньше. Потолок был обтянут разноцветной тканью, из-за чего создавалось ощущение, что они находились в шатре, как во время чемпионата по квиддичу. Внутри толпилось много народу, и было душно, но Гарри и Гермиона, переглянувшись, двинулись в самый центр этого «веселья», держа друг друга за руки, чтобы не потеряться. Громко играла музыка, некоторые гости весело танцевали, но в основном многие стояли и общались друг с другом за бокалом тыквенного сока. — Гарри, мальчик мой! — донесся голос Слизнорта откуда-то справа, и уже через несколько минут к паре подошел мужчина во фраке. Он выглядел хорошо, если бы не тот факт, что пиджак, который когда-то был ему в самую пору, сейчас расходился на животе, а пуговица норовила оторваться в любой момент и угодить кому-нибудь в лоб. Гораций протянул свою ладонь, сильно пожимая руку Гарри. — Я очень рад, что вы пришли. Мне надо кое-что с вами обсудить. Мисс Грейнджер, не оставите нас на секундочку? — Конечно, профессор, — произнесла Гермиона, отходя в сторону, тут же теряя Слизнорта и Гарри в толпе. Гости оттеснили её ближе к окнам.       «Вечеринка только началась, а я уже осталась в одиночестве» — подумала девушка, вздохнув и осмотревшись.       Дойдя до окна, Грейнджер остановилась, разглядывая толпу в надежде, что заметит хоть кого-нибудь, с кем можно пообщаться до прихода Гарри. Не одной же ей все-таки стоять? — Тыквенного сока? — раздался голос рядом с её ухом.       Повернувшись, девушка увидела официанта в фартуке с подносом в руках, на котором стояли бокалы с напитком. — Невилл? — удивленно спросила Гермиона, узнав в официанте однокурсника. — А ты что тут делаешь? — Слизнорту были нужны помощники на вечеринку, вот я и попросился. — чуть смущенно ответил парень, — Да и к тому же это вечеринка для самых лучших. Не каждый день сюда попадешь. Соку?       Гермиона кивнула, забирая один из золотых кубков с подноса. Невилл, улыбнувшись, последовал дальше, маневрируя между гостями и предлагая каждому напитки. Сделав глоток сока, девушка заметила, как в другом углу комнаты стоит знакомый человек, из-за чего у Грейнджер сердце в груди сделало тройной переворот.       «Подойти или не подойти? Я должна! Нет, я не могу. Мерлин, как же ему идет рубашка!».       Пока в голове Гермионы проносились мысли одна за другой, мужчина, на которого она пялилась все это время, посмотрел на нее, улыбнулся, и шагнул в ее сторону.       «Он идет! Он идет сюда! Так, надо взять себя в руки. Соберись. Никакого волнения».       Девушка сделала глубокий вздох, улыбнувшись мужчине в ответ. — Здравствуй, Гермиона. — Сказал он, подойдя ближе. — Привет, Виктор. — Ответила Гермиона. — Хотел бы я сказать, что удивлен увидеть тебя здесь, но на самом деле это было ожидаемо. — Усмехнулся мужчина, забирая один из бокалов у подошедшего к ним официанта. — В каком смысле? — Лучшая ученица, староста и просто красавица. Неудивительно, что профессор Слизнорт пригласил тебя. — Пояснил Крам, заставляя девушку заметно покраснеть. — Спасибо. — Скромно и тихо ответила Грейнджер, поправляя чуть сползшую перчатку на место. — - Впрочем, я тоже не удивлена тебя тут увидеть. — Хотел бы я сказать, что ты мне льстишь, но не могу, — засмеялся мужчина, — Слизнорт за мной с самого начала учебного года по пятам ходил, проходу не давал. До тех пор, пока я не согласился стать членом его клуба. — А разве в него не входят только студенты, которых он обучал? — Я ему поначалу тоже самое говорил. Но он, видимо, решил пересмотреть свои правила и все равно включить в клуб меня. Как…ммм…как это говорится на английском…ислючанье. — Исключение. — Поправила Виктора Грейнджер, слабо усмехнувшись. — Именно. Кажется, я все еще не сильно силен в этом языке. — Но ты делаешь большие успехи. — Гермиона улыбнулась и коснулась руки Крама в знак поддержки. — Спасибо. Может быть отойдем куда-нибудь, где поменьше народу? А то тут стало как-то тесно.       И действительно — пока молодые люди разговаривали, рядом с ними значительно прибавилось студентов. — Неплохая идея. — Согласилась Гермиона, и Крам, обхватив ее ладонь своей, повел девушку за собой подальше от толпы.       Грейнджер чувствовала тепло, исходящее от ладони Виктора, даже через перчатку. Из-за этого ее сердце начинало биться с удвоенной скоростью. Казалось, что её кровь плавилась, становилась тяжелее, из-за чего она могла чувствовать сильнее каждое его слабое прикосновение и поглаживание пальцев.       Создавалось впечатление, что неловкие прикосновения и взгляды Крама в её сторону разжигали буквы имени, которые были выведены на её запястье. Они горели огнём, словно кто-то пытался впечатать их раскалённым ножом. Но вместе с этим пламенем приходило спокойствие. Уют. Защита. Гермиона чувствовала, что даже самым простым прикосновением Виктор мог убрать все её переживания, негативные мысли и помочь решить все проблемы. Сердце сделало кувырок и забилось в два раза быстрее. Если он — её вторая половинка, сумеют ли они преодолеть всё, что ждало их впереди? Смогут ли они прыгнуть выше головы и достичь недостижимых высот?       Они пробрались ближе к выходу, где было значительнее меньше людей и не так душно. Пара остановилась, но Крам продолжал держать ладонь Гермионы. И она не спешила отпускать Виктора. Казалось, что вокруг них нет никого другого, кроме них самих. Словно больше не было других людей, этой комнаты и Хогвартса. Были лишь они.       Он смотрел на неё с нескрываемым восхищением и толикой волнения. Мужчина несколько раз неловко отводил взгляд, когда Гермиона смотрела на него в ответ. Она чувствовала себя так, словно эта их встреча была первой. Что не было того Святочного Бала два года назад.       Но нет. Сейчас он — её учитель, а она — ученица шестого курса. Всё, что произошло, было в прошлом. А значит, им следует начать сначала. Но в голову приходила только одна назойливая и воспалённая мысль. — Я недавно прочла в газете… — Издалека начала говорить девушка, заметно потускнев. — Про Каркарова, да? — Опередил ее Виктор, отпуская ладонь девушки. — Мне очень жаль. — проговорила Гермиона, поправляя перчатку. — Не стоит. — В каком смысле? — Ты знаешь, что мы были близки, я сам тебе это говорил. Но после того, как я прочитал в газете об его убийстве, я долго думал об этом. Я ведь…почти ничего про него не знал. Лишь то, что он раньше был пожирателем и все. Он хороший человек, пусть и не показывал этого. Да и к тому же — после турнира я не видел его больше. — Турнира? — Переспросила Гермиона, — Ты имеешь ввиду турнир Трех Волшебников? — Да. Он бежал и больше я его не видел. Так что мне не сложно было пережить утрату. — Вот как… — Грейнджер задумалась, переваривая у себя в голове слова Крама.       «Так значит, он не появлялся уже 2 года?» — Профессор Слизнорт! — Донесся громкий голос из коридора.       В кабинет зашел никто иной, как Филч, который грубой хваткой держал за локоть студента. Они прошли в самый центр комнаты, отвлекая всех от предыдущих дел. Музыка замолчала, чему Аргус был несомненно рад. — Профессор Слизнорт, — снова повторил Филч. — Я нашел этого ученика возле кабинета. Он уверяет, что был приглашен на вашу вечеринку. — Да не приглашен я! Хотел пройти сюда без приглашения. Довольны? — Вспылил Малфой, выворачиваясь из хватки смотрителя. — Нет, не доволен. — Вскрикнул Филч, снова хватая Драко за руку. — Разве директор не говорил, что шататься по коридорам в вечернее время нельзя? Теперь уж вы у меня получите! — Все нормально, Аргус, все нормально, — вступил в разговор Слизнорт, махнув рукой, — сейчас Рождество, как никак, и это не преступление, если кому-то хочется попасть на праздник. Думаю, в этот раз можно обойтись и без наказаний. Можете остаться, Драко.       Лицо Аргуса сначала вытянулось из-за негодования, а потом стало таким угрюмым, что у Гермионы неосознанно вылетел смешок — уж больно забавной ей казалась эта картина. Смотритель развернулся и, шаркая ногами, двинулся к выходу из кабинета, бормоча себе что-то под нос. Вновь заиграла музыка, и все приступили к своим прежним делам. Малфой изобразил на своем лице улыбку и стал благодарить Слизнорта за его великодушие. — Да не за что, не за что, Драко. — Замахал руками Гораций, заводя с Малфоем разговор об зельеварении.       Гермиона вглядывалась в лицо Малфоя, больше и больше ужасаясь его внешнему виду. Нет, конечно он все еще выглядел под стать аристократу. Но он был больше похож на призрака, нежели на человека — кожа нездорового серого оттенка была словно прозрачной, темные полосы вен сильно выделялись возле висков, а под глазами были страшные черные круги, будто он не спал несколько дней. А еще он похудел, сильно похудел. Из-за его высокого роста, это было заметно еще сильнее.       Грейнджер никогда не видела такого Малфоя. Что с ним могло произойти с того момента, как они последний раз виделись? Почему только сейчас она заметила его болезненный внешний вид?       Гермиона скользнула взглядом по его силуэту, отмечая про себя, что, несмотря на своё состояние, он держал марку. Гордая прямая осанка, стальной и серьёзный взгляд и всё та же поддельная улыбка. Лишь глаза его выдавали. — Я хотел бы с вами поговорить, Драко. — Перебил разговаривающих подошедший к Малфою Снейп. Он выглядел спокойным, но в его взгляде читались злость и негодование. — Северус, сейчас же Рождество, — пытаясь разбавить нагнетающую атмосферу сказал Слизнорт, — не будьте к нему слишком строги… — Я его декан, Гораций, и я сам решу, как с ним поступать. — Все в такой же манере ответил Снейп, — Драко, следуйте за мной.       И они направились к выходу из кабинета. Снейп шел впереди, а за ним плелся явно недовольный Малфой. Проходя мимо Гермионы, он посмотрел в ее сторону, и их взгляды встретились.       На коже Грейнджер неосознанно появились мурашки от Малфоя. В его глазах читались горечь, раздражение и…страх? Но он боялся точно не наказания от декана. Тогда чего? Не уж то Гарри был прав, и он что-то скрывает? Но неужели Драко сам боится этого?       Его ночные похождения на восьмой этаж отнимали у него силы и здоровье. С каждым днём ему, казалось, становилось хуже. Но что он забыл здесь, у Слизнорта? За кем или за чем он пришел в подземелье? Может он просто хотел попасть на вечеринку, а его не пригласили? Но ведь он мог навязаться к какому-то слизеринцу! А может причина была в другом? Может он хотел кого-то увидеть, но не успел, потому, что подоспел Филч? — Миона? Ты в порядке? — Крам вытащил девушку из ее мыслей. — Да, просто задумалась. Я, пожалуй, пойду в спальню, хорошо? — Ладно. Тебя проводить? — Обеспокоенно спросил мужчина, нахмурившись. — Не стоит. Была рада встретиться с тобой.       Гермиона одарила его легкой улыбкой, махнула рукой в знак прощания и вышла в коридор. Ее лицо сразу обдал свежий воздух, позволяя девушке немного расслабиться. Она не спеша направилась в гостиную Гриффиндора, снова погружаясь в свои мысли. И все они кружились вокруг одной и той же ситуации.       «Может ли Малфой лгать?»