Кровь от крови

За достаточно короткий промежуток времени Лиам успел отвыкнуть от сцеженной крови. Бродя потерянным по всему первому этажу собственного дома, он далеко не сразу свернул на кухню, где попросил у слуги-алемпи пакет с кровью. — Нет, три пакета, — исправился он, решив, что Ральфу с Кайлом тоже не мешало бы покормиться. Слуга, не сказав ни слова, отдал три пакета. — Без бокалов? — Без, — махнул рукой Лиам и вышел обратно в коридор. Прислонившись к стене, он воспользовался моментом одиночества. Сегодня был крайне тяжёлый день, омрачённый опасным гнетущим событием. Финна забрала его семья — он так и не очнулся. После долгого нудного обсуждения Лиаму не удалось убедить Совет повременить с Охотой. Все были взвинчены и серьёзно настроены. Лиам нисколько не сомневался, что Дамьян вместе с семьёй если не сегодня, то завтра начнут приготовления к Охоте. Нужно передать Ральфу, чтобы он мог в любой момент сорваться с места и приступить к свалившимся на него обязанностям, хотя вряд ли его порадовала необходимость в этом участвовать. Всё развивалось слишком стремительно. Какой прок от его членства в Совете, если это не даёт право удержать подле себя собственного ингри, прогибаясь под мнение остальных? Лиам лишь надеялся, что новая роль действительно поможет Оливеру и обезопасит его хотя бы на первые дни. У него имелась фора, которой просто нужно было воспользоваться. К тому же Оливер успел сообщить ценную информацию о сухокровии, а значит, Лиам должен наведаться к семье Каспар и найти нового садовника, конечно, если его тоже не забрали под стражу. Наслаждаясь блаженной тишиной, Лиам двинулся по длинному коридору первого этажа, попутно заглядывая в каждую свободную комнату, ища, где расположился Ральф. Пятая по счёту дверь оказалась верной. Распахнув её, он весьма удивился, застав Ральфа обнимающим Кайла, который, подобно котёнку, сжался на его груди и покорно принимал ласки. Сцена явно не предназначалась для чужих глаз, и Лиам поначалу растерялся, не зная, оставить их в покое или сообщить о своём присутствии. — Вам не мешало бы покормиться, — нарушил он тишину и поднял пакеты с кровью. Кайл тут же отпрянул от Ральфа и отодвинулся в угол дивана, глядя на Лиама испуганными глазами. Лиам только качнул головой, подойдя к ним и отдав пакеты. — Я в курсе вашего безобразия, не беспокойся. Кайл устремил ещё более изумлённый взгляд на Ральфа. — Мы братья, — опередил его Лиам, — и многим делимся друг с другом. Расположившись в свободном кресле, он закинул ногу на ногу, отвинтил крышечку и с наслаждением втянул кровь. Он успел отвыкнуть от вкуса сцеженной крови — кровь Оливера обладала своеобразным привкусом, который Лиаму безумно нравился. Поморщившись, он недовольно посмотрел на тёмно-бордовый пакет и снова приник к горлышку. — У того, чтобы иметь ингри, есть преимущества, — сообщил Лиам, красноречиво посмотрев на Ральфа. Тот, поняв его взгляд, вскинул брови и привычно хмыкнул: — Неужели? Сколько всего изменилось, раз ты говоришь такое. — Сам удивляюсь, — пожал плечами Лиам, покачивая ногой. — Чем скорее я его верну, тем лучше. Свежая кровь из тёплого тела куда вкуснее. Фыркнув, Ральф тоже сделал глоток. — Думаешь, он не причастен к отравлению Финна Каспар? — Я в этом уверен, — твёрдо сообщил Лиам. И все снова погрузились в молчание. Кайл последний приник к пакету с кровью. Он выглядел смущённым, и Лиаму доставляло удовольствие наблюдать за ним украдкой. Тот порой ловил его взгляды и спешно отворачивался, делая вид, что очень увлечён кормлением. Лиам же только усмехался, гадая, на сколько хватит выдержки молодого вампира. Кайлу было восемнадцать соломов — достаточно, чтобы чувствовать себя свободно и уверенно вставать на ноги. Однако рождение в семье Джерджели сыграло с ним злую шутку, и Кайла сложно было воспринимать как взрослую самостоятельную личность. Впрочем, именно так оно и было. Продолжая жить в особняке под присмотром семьи и покорно прячась от всего мира, он только делал себе хуже. Размышления Лиама нарушил серьёзный взгляд Ральфа, который пристально наблюдал за безмолвной перепалкой с Кайлом. — Что? — спросил он, пожимая плечами. — Я же ничего не делаю, а ты прямо желаешь меня испепелить на месте. Ральф громко фыркнул. — Тебе не дано читать мои мысли. — Мне хватает твоих глаз. Не стоит, Ральф, я же уже говорил, что сохраню вашу тайну, если всё на самом деле настолько серьёзно. Что скажешь, Кайл? Тот вздрогнул и отнял пакет ото рта. Внутренняя сторона приоткрывшихся губ ярко алела, и Кайл поспешно облизнулся. — Не понимаю, о чём речь, — он горделиво выпрямил спину. Лиам не сдержал смешок. — Умный мальчик. — Лиам, — пригрозил Ральф. — Ну что опять? Я просто похвалил его. Далеко пойдёт. Долго говорить им не дали. Спустя несколько минут постучал слуга и сообщил, что госпожа Ракель отправляется домой и требует младшего брата к себе. Кайлу ничего не оставалось кроме как повиноваться. Ральф очень неохотно отпустил его, но при Лиаме не сделал ничего, что могло заставить его стать свидетелем ещё одной тайной сцены. Провожать Джерджели Ральф не вышел, и Лиам согласился с таким решением. Другие чувствовали презрение к его брату, и он понимал такое отношение, не в силах позволить сорваться, чтобы встать на его защиту. Однако Ральф ещё заставит их себя уважать, раз уж избежать участия в Охоте никак не удастся. Лиам попробовал оспорить принятое решение, но снова провалился. Рано утром следующего дня в дом неожиданно вернулись родители, которые большую часть времени отсутствовали и проводили в разъездах по Ксихвингу и другим городам. Их возвращение не обрадовало Лиама, который заснул только под утро, но тут же оказался разбужен. Пришлось вставать и встречать. Мама выглядела великолепно, несмотря на почтенный даже для вампира возраст. Отец был ещё старше на добрый десяток соломов, но глаза обоих светились такой жизнью, что Лиам невольно чувствовал себя истлевшим мертвецом рядом с ними. Последние сутки настолько сильно вымотали его морально, что сохранить лицо в такую рань попросту не удалось. Лиам, стоя на пороге дома, попытался улыбнуться, когда из экипажа первой вышла мама, но сразу понял, что попытка провалилась, как только она ахнула и прижала ладони к щекам. Реакция отца была чуть менее эмоциональной: — Выглядишь… уставшим. Ты хорошо питаешься? — Да, — вздохнул Лиам. — А кормишься? — Нормально. — Слышал, твоего ингри подозревают в заговоре и причастности к убийству Финна Каспара, — безжалостно продолжил отец, на что Лиам невольно дёрнулся. — Это только слухи. Ничего ещё не доказано, и я глубоко сомневаюсь, что Оливер мог… — Оливер? — на этот раз его перебила мама, удивлённо округлив губы. — Ты никогда не запоминал имена алемпи или рэху. Слуга распахнул двери, и вся семья медленно двинулась в дом. — Но он мой ингри, мама, мне пришлось запомнить его имя. Разве вы оба не настаивали на том, чтобы я давно так поступил? Радуйтесь. — Радоваться будем только в том случае, если его оправдают, а шанс очень мал! — голос отца звучал грозно. — Ты хоть понимаешь, как это может ударить по репутации нашей семьи? Лиам остановился как вкопанный посреди коридора. — Считаешь, я виноват? — он едва не потерял дар речи. — Ты его выбирал. — Он служил у семьи Каспар! — А потом ты привёл его в наш дом! — Оливер не виновен! — вскричал Лиам, теряя всякое терпение. — Я уверен. И не нужно на меня так смотреть. Отец с матерью лишь переглянулись. Густые волосы отца уже давно приобрели красивый серебристый оттенок, но выглядел он при этом ничуть не хуже, чем в молодости. Лиам плохо помнил, потому что тот вечно пропадал либо на собраниях Совета, либо находился в отъездах, что не позволяло видеть его слишком часто. Лиам много времени уделял своему обучению, поэтому и с матерью пересекался редко — она любила хозяйничать дома, лично раздавая слугам приказы и наблюдая за качеством выполнения работы. Жёсткой по отношению к людям она не была, но строго требовала послушания. — Наверное, ты успел привязаться к ингри, но не стоило, — задумчиво произнёс отец. — Не стоило? Заботиться об ингри — моя обязанность, как хемпи... — Всего лишь сказки для людей, чтобы те становились покорнее, — равнодушно отмахнулся тот. — Для людей, слышишь, Лиам? Не для вампиров. И уж точно тебе не нужно подставляться из-за какого-то человека. Услышанное повергло Лиама в оторопь. — То есть ты советуешь мне не вмешиваться и ничего не делать? Мама кивнула, а отец ответил: — Виновен он или нет, уже не важно. Он всё равно будет жертвой в Охоте… — Нет, — жёстко возразил Лиам. — Его не станут загонять, как какого-то дикого кабана. У него нет сухокровия, а чистых людей сейчас и без того мало! Зачем же так разбрасываться нормальной кровью? — Мы — Арвель, Лиам. Думаешь, слухи уже не разлетелись? Думаешь, ты заработаешь уважение среди вампиров, если встанешь на защиту человека? Будь ты кем-то обычным, я бы не стал спорить и позволил бы делать что угодно. Но ты принадлежишь к одной из Четырёх Родовых Фамилий. На тебе ответственность за семью! Слишком яркое видение убегающего через лес Оливера заставило Лиама нахмуриться. Нет, он не желал такого исхода. Только не для Оливера. Глубоко вдохнув, он заставил себя успокоиться. — И вы поддерживаете идею с Охотой? — спросил Лиам, глядя в глаза родителям. — Да. И прежде, чем ты обвинишь нас в жестокости, позволь напомнить, что ты почти постоянно остаёшься здесь и не видишь, что происходит вокруг. Люди наглеют и становятся смелее. Мы не можем допустить масштабного восстания, тем более в Ксихвинге. Понимаешь? Охота даст нам дополнительное время и позволит избавиться от неугодных людей. Двух зайцев одним выстрелом. Лиам упрямо молчал. Ему по-прежнему не нравилась идея, но ничего поделать он не мог. Пусть он и представлял семью в Совете, но власть не сосредотачивалась только в его руках — важным было мнение старшего поколения всех семей, когда наступали тяжёлые времена. В тот момент он ещё сильнее позавидовал свободному Ральфу, который всё равно мог уйти в любой момент и затеряться, будто никогда и не возвращался.

***

Возвращение Ральфа отец встретил с деланым равнодушием. Впрочем, Лиам мог поклясться, что ему в самом деле абсолютно всё равно. Когда-то Ральф ослушался всевозможных запретов и отправился жить вольно, не видя, что происходило после его исчезновения. Лиам же оставался здесь. Именно тогда отец вычеркнул из своей жизни младшего сына, будто его и вовсе не существовало. Мать, конечно, была более мягкой и порой заговаривала о Ральфе с Лиамом. С отцом эта тема не обсуждалась, как он заметил, поэтому тоже старался не упоминать о брате лишний раз. Несмотря на то, что до родителей успели долететь вести об Охоте, новость о Ральфе стала для них неожиданностью. Мама, поначалу обрадовавшись, постаралась быстро совладать с эмоциями, когда увидела, как нахмурился отец и напрягся подобно натянутой струне. Лиам молчал, внимательно наблюдая за его лицом. Они сидели в том же зале, где обычно проходили собрания Совета. Слуги порхали вокруг, как бабочки ранней весной над только распустившимися цветками. Суета и нарочитая осторожность порядком раздражала Лиама — он и без того был на нервах из-за случившегося с Оливером. Никто не притронулся к свежему мясу, только-только запечённому с молодым картофелем. Бокалы были наполнены кровью, но Лиам демонстративно не притронулся к своему. Первым начал трапезу отец. Как и принято: нож в правой руке, вилка — в левой. Он похвалил повара, но и словом не обмолвился о Ральфе. На столе пустовало ещё одно место, приготовленное именно для него, но Лиам решил сначала сообщить о его нахождении здесь и только потом предложить присоединиться. — Отец, — вздохнул он, скрипнув зубами. — Я позову Ральфа к нам? Мама выжидающе посмотрела на него. Тот продолжал с аппетитом есть. — Можешь предложить ему поесть в его комнате, — был однозначный ответ. Лиам хоть и понимал давнюю обиду, но не верил, что отец был настолько злопамятным. В конце концов, пусть Ральф и выбрал занятие не по уровню касты кампи, он много добился и был знаменит как один из самых опытных охотников. — Ральф будет помогать с организацией Охоты, — Лиам попробовал зайти с другой стороны. — Пусть помогает, — отец притронулся к бокалу. — И это всё? — А что ты хочешь услышать? Разговаривать с ним было бесполезно. В такие моменты Лиам понимал, насколько зависимым он был до сих пор. Полноправно семейный особняк находился в его руках только в отсутствие в нём родителей, а когда они возвращались, центр смещался к ним, и Лиам превращался лишь в жалкую тень. Обычно он старался не придавать сильного значения пренебрежительному отношению отца, но сейчас, когда в доме находился ещё и Ральф, он просто не мог безмолвно оставить брата на противоположной стороне. — Что ж, — сказал он, жестом подозвав служанку и позаимствовав у неё поднос. — В таком случае я оставлю вас вдвоём. И, составив на поднос свою порцию и порцию Ральфа, гордо удалился, заметив неодобрительный взгляд. Когда он уже поднимался по лестнице, то остановился на середине, прислушавшись к волнительно бьющемуся сердцу, словно он нашкодил как маленький ребёнок. И рассмеялся. Коротко и сухо, тут же плотно сомкнув губы и оглянувшись — в коридоре больше никого не было. Покачав головой самому себе, Лиам поднялся на второй этаж и уверенно двинулся в сторону комнаты Ральфа. Тот не отозвался на стук, поэтому Лиам вошёл сам, осторожно заглянув внутрь. Ральф спал, раскинувшись на кровати и едва прикрываясь скомканным одеялом. Выглядел он при этом не особенно впечатляюще — люди бы вряд ли заприметили в нём вампира в таком положении. Нарочито громко поставив поднос на тумбочку, так, чтобы звякнули тарелки, Лиам выпрямился и с усмешкой посмотрел на дёрнувшегося брата. — С добрым утром, — поприветствовал он. Ральф косо на него посмотрел, широко зевнул и перевернулся на бок, потянув за собой одеяло. — Что ты здесь делаешь? — Принёс тебе еду. Будешь? — Я ещё не проснулся. Зачем разбудил? — А я буду, — Лиам взял свою тарелку и, вооружившись одной лишь вилкой, принялся есть. — У нас гости. Вернее, хозяева. Спросонья Ральф явно плохо соображал, поэтому Лиаму пришлось объяснить до конца: — Родители вернулись. Ральф тоже не обрадовался их прибытию. Почесав плечо, на котором отпечатались складки простыни, он поднял голову и подпёр её кулаком, наблюдая за евшим Лиамом. — Похоже, меня за столом видеть не хотели, — смекнул он, и Лиам кивнул. — Решил составить себе компанию. — Как благородно, — фыркнул Ральф, но сел и потянулся к своей тарелке, прикрыв одеялом всё, что находилось ниже пояса. — Они ещё не интересовались, какого чёрта я решил остаться? — Нет, но поинтересуются. Мама так точно. Подумай над ответом заранее. — Хочешь сказать, что упоминать Кайла не стоит? — Уж точно не в качестве твоей внезапной пассии. — Это… не так, — едва не рыкнул Ральф. Лиам пожал плечами, потянувшись за бокалом. — Не обманывайся. Видел я, как это не так. Ральф одарил его злобным взглядом, а Лиам — снисходительным. И снова повеяло ностальгией. В детстве они часто сцеплялись словами, но из-за уравновешенного характера Лиама до драк никогда не доходило. Ральфа это злило только сильнее, а Лиам побеждал одним только пристальным взглядом, не двигаясь с места, и Ральфу приходилось сдаваться. Обычно он бросал что-то обидное напоследок, махал рукой и поспешно убегал в свою комнату. Теперь они больше не были детьми, но Лиам не видел Ральфа целых три солома — шесть человеческих лет. Не очень долго, но если вспоминать, сколько прошло собраний Совета за это время, казалось, что пролетела вечность. В конце трапезы Лиам осушил бокал и поставил его обратно на поднос рядом с пустой тарелкой. Ральф возился дольше. — От Каспар нет вестей? — спросил он, когда тоже прожевал последний кусок. Лиам посмотрел в окно, где только недавно начался рассвет — родители приехали очень рано. — Нет, — обронил Лиам тихо и сам удивился, что больше было нечего сказать. — Если Оливер невиновен, то всё будет хорошо… — Они сказали, его в любом случае отправят на Охоту, — торопливо перебил Лиам брата и закусил губу, осознав, насколько взволнованно прозвучал собственный голос. — Подозрение моего ингри в причастности к инциденту с Финном уже позор и унижение для нашей семьи. А если я буду пытаться вступиться за него, то навлеку ещё больше неприятностей. Он не смотрел на Ральфа, но слышал, как тот закряхтел и, продолжая прикрываться одеялом, спустил босые ноги на пол. — Даже пытаться не будешь? — А что я могу? — резко повернулся Лиам. — Когда приезжают родители, я становлюсь всего лишь их пешкой. Представительство семьи в Совете не даёт реальной власти — все вопросы всё равно решаются на семейном обсуждении и лишь потом выносятся на собрании Совета. Мне даже не дали право голоса в принятии решения о возобновления Охоты. Чем я могу помочь Оливеру, если в Охоте мне же и придётся гнаться за ним, чтобы в конечном итоге убить? Повисло напряжённое молчание. Лиам ненавидел эмоциональные вспышки, которые порой накрывали так внезапно, что он терял себя. Осознание пришло, как только глаза Ральфа округлились, и Лиам сразу замолчал, чувствуя себя неприлично обнажённым, хотя это не он прикрывался одним лишь одеялом. — Ты к нему очень привязался, — еле слышно шепнул Ральф. Лиам нервно дёрнул плечом. — Не знаю. Он всё равно умрёт, какая теперь разница. — Кайлу тоже навязали участие… — Но тебе не придётся его загонять до смерти, как дикого зверя! В этом разница, Ральф! Ты сможешь быть с ним рядом, а что могу я? — снова в бессилии повторил Лиам, больше не пытаясь скрыть нервозность. Он грустно хмыкнул. — Только убить его в первые минуты после начала Охоты, чтобы проявить милосердие. — Не надо так. — А как? Даже если я попытаюсь что-то сделать, это не останется в тени. Меня в лучшем случае исключат из Совета, но тогда тебе придётся занять моё место. Хочешь? — Ни за что, — выгнул бровь Ральф. — Но ты забываешь, что именно я буду заниматься всей подготовкой: начиная от выбора места проведения и заканчивая лошадьми и оружием. Охоты избежать не получится, но подтасовать карты — вполне возможно. Не ожидав такого предложения, Лиам застыл, недоверчиво глядя на Ральфа. Тот улыбнулся, когда молчание слишком затянулось. — Не смотри на меня так, — попросил Ральф. — Кажется, нам обоим есть за что побороться в предстоящей Охоте. Или можно ничего не делать — решать тебе. Если помогать Оливеру, то до конца, а после Охоты ему придётся куда-то идти. Нужно всё продумать, а это большой риск. Риск действительно был. Лиам даже не рассматривал подобный вариант для Оливера, потому что был уверен: если спасать его, то возвращать в исходный статус ингри, чтобы Оливер постоянно находился рядом. Однако родители, да и весь Совет, такого не допустят. Они были правы — Оливер в любом случае окажется на Охоте, даже будь он невиновен. Правда не нужна абсолютно никому. Забежав далеко вперёд, Лиам покачал головой и нахмурился, совершенно не представляя, что делать дальше. — Отпустим Оливера — и ему придётся присоединиться к людским поселениям. Там тоже нет спокойствия. Однажды случится война… восстание, нападение. Нам придётся столкнуться с вольными людьми, это неизбежно. Может быть, Охота и вправду необходимая мера, — тяжело вздохнул он. — Может, и так, — согласился Ральф. — Ты не привык сражаться за кого-то, кроме своей семьи и рода вампиров. Мы всегда так жили. А Оливер человек. Просто человек, который вряд ли сделал что-то плохое. Ты ему веришь… — И это может быть ошибкой, — Лиам резко встал, не глядя на брата, и вцепился в поднос с опустевшей посудой. — Лиам, — реакция Ральфа была столь же быстрой. Тоже подскочив, он схватил Лиама за руку, заставив его замереть. — Если бы не Кайл, я бы вряд ли согласился возиться с избалованными дарованиями Четырёх Родовых Фамилий и их идеями. А ещё у меня есть ты. Из-за вас двоих я готов поступиться собственным желанием немедленно уйти из Ксихвинга и больше не возвращаться в ближайшие соломов десять как минимум. Дёрнувшись, Лиам едва не сбил рукой бокалы и нашёл в себе силы прожечь Ральфа взглядом насквозь. — Не забывай, что твоё рвение скрыть Кайла за своей спиной тоже неуместно. Пока ты им нужен, тебя будут слушать. Но что случится потом, если ты всё-таки не сможешь обуздать своё желание и зайдёшь дальше? Поцелуи поцелуями, но между вами так искрит, что недалеко и до постели, — прошипел он, и Ральф отпрянул, перестав его удерживать.