Кровь от крови

Ральф и Кайл отыскали свои семьи по сигналу охотничьих рогов. День уже клонился к вечеру, а по пути им попадались только следы крови, обломанные ветви и места, свидетельствовавшие о сражении. Тела забирали сразу — вампиры-кески должны были переносить их к опушке леса, где всё началось, складывать в повозки, чтобы затем отправиться к Троку. Когда они оказались в низине, куда свет проникал с трудом, Ральф заметил Ракель, стоявшую над телом человека. Руки её были в крови, на лице застыл жуткий оскал. Она смотрела на свою жертву не отрываясь и даже не повернулась на звук приближающихся лошадей. Чуть поодаль переговаривались Талия и Никиас — их с Кайлом родители, а также Дардана и Скендер Арвель. Тел было много. Беглым взглядом Ральф сумел насчитать около десяти. За время поисков он слышал ещё около семи сигналов рога. Кайл остановился возле сестры. — Ракель? Она только тогда подняла голову и, окинув изменившимся взглядом брата с ног до головы, спросила: — Где ты пропадал? — Мы встретились в западной стороне леса. Он заблудился, — ответил за него Ральф и легко кивнул Кайлу. — Я никогда раньше не бывал в лесах, мне сложно здесь ориентироваться, — виновато улыбнулся он, и Ральф по достоинству оценил это притворство. В конце концов, он смог самостоятельно добраться до Гиблых земель и не заблудиться. Не лес, конечно, но открытая местность. Ракель, поверив, коротко рассмеялась. — За тобой нужен глаз да глаз! Удивлена, как ты ещё в дерево не врезался! — Ну, — Кайл потёр лоб. — Три раза мне прилетело веткой по голове. Это считается? У него неплохо получалось притворяться дураком. Именно этого ждала семья — по крайней мере, Ракель так точно. Ральф не замечал, что Кайл испытывал унижение или что-то подобное. Пусть он и знал его недостаточно долго и недостаточно хорошо, но мог с уверенностью сказать, что в Охоте Кайл вёл свою игру, отличную от других. Он не хотел убивать — на его совести не было смертей. Оставив его наедине с сестрой, Ральф добрался до старшего поколения, спрыгнул на землю и, снова оглядев побоище, спросил: — Удачный день? — Люди сбились в группу, думая, что так смогут нам противостоять, — ответил его отец. — Кто-нибудь ранен? — Конечно, нет, — с лёгким раздражением бросила Талия Джерджели. — Люди не могут нас ранить, они слишком слабы. — Но вчера я слышал двойной сигнал охотничьего рога. Кто-то пожелал выйти из охоты, — напомнил Ральф. Старшие переглянулись между собой, и Талия нехотя пояснила: — Это семья Каспар. Фриду ранили — она оказалась слишком беспечной и дала волю эмоциям. Рана глубокая, от остро заточенной толстой ветки. Дерил пожелал уйти вместе с ней, чтобы не оставлять одну, — весь её вид демонстрировал пренебрежительное отношение к той семье. Ральф внимательно посмотрел на отца с матерью. Интересно, сколько убитых на их совести? Большая или меньшая часть? Где-то в лесу оставались Габриэль, Этель, Сарика и Дамьян Фабиал. Из всех они были самой кровожадной семьёй, если не считать, конечно, Ракель — она явно получила ни с чем не сравнимое удовольствие и принимала самое активное участие. Как же конкретно она относится к людям? Для неё нормально, что из них можно и пить кровь, и спать с ними, и убивать, когда захочется? Большой набор функций для одного вида живых существ. — Где Лиам? — голос отца вырвал Ральфа из размышлений. — Я его не встретил. Но отец, сощурившись, взял его под локоть и низко склонился к уху, еле слышно шепча: — Если я узнаю, что он бросился к своему ингри, наплевав на всё, ему не поздоровится, ясно? Ральф обезоруживающе улыбнулся: — Конечно. Лиам не дурак, у него есть голова на плечах. — Хорошо, — кивнул отец. Лучше не бывает, подумал Ральф. У Лиама есть своя голова на плечах, и он сам решит, как ему поступать. Вернее, уже решил — это его право. И Ральф как никогда гордился братом, хоть и понимал, что их ждут нелёгкие времена. Всех их. Но зато у Лиама будет за кого бороться. Ральф чуть обернулся, посмотрев на Кайла, который продолжал о чём-то говорить с Ракель. — Вы появились вместе. Насколько помню, от старта вы должны были отправиться в разных направлениях, — заметила Талия. — Кайл заблудился, — непринуждённо соврал он снова. — Лес не его стихия, к сожалению. Никиас Джерджели даже не попытался вступиться за сына, выглядя совершенно отрешённым и… равнодушным. — Ни на что не годен, — вынесла приговор Талия. Ральф тоже позволил ей это сделать, потому что так было нужно. Так было нужно. До поры до времени. Тела погибших увозили ещё около получаса. Оставалось всего около десятка выживших людей. За это время прозвучало ещё два сигнала рога — двое умерших. Сигналы звучали с севера, где должна была находиться семья Фабиал. Сначала все бросались в погоню врассыпную, чтобы насладиться ни с чем не сравнимым чувством свободы, выпустить хищника наружу и позволить вампирской сущности проявиться полностью. Но потом все сбивались в группы: и люди, и вампиры. Одиночная игра превращалась в коллективную. Образовывались стаи. Они побродили по лесу ещё пару часов, но не наткнулись ни на кого из оставшихся людей. Было решено располагаться на ночёвку. Все поели, покормились остатками сцеженной крови и облюбовали наиболее удобные места. Ральф, решив, что к их общению с Кайлом все давно привыкли, лёг у того же дерева, что и он, только с другой стороны. Когда настало полное затишье, Кайл хмыкнул: — Опасно. — Ничего опасного. Мне уже нельзя просто находиться рядом с тобой? — пошутил он. В ответ была тишина. — Ракель знает о нас, — вдруг сообщил Кайл. Ральф резко перевернулся набок, пристально посмотрел на Кайла, который позволил поймать свой взгляд только на долю секунды. Сразу захотелось спросить: как давно? Откуда? Почему ты молчал? Но вслух прозвучало только: — Она расскажет? — Мы же не дети, — хмыкнул Кайл, блеснув зубами. — Для неё это просто забава, как и Охота. Она будет молчать и наблюдать за нами… ждать, пока мы не окажемся в ловушке и нас не раскроют. Выслушав его, Ральф бросил взгляд на Ракель: та выглядела спящей, но могла с лёгкостью притворяться. — Ракель твоя сестра. Это жестоко по отношению к брату. — Я сам виноват, отправив тебе письмо перед Охотой… не смог держать себя в руках. Дурак. Они переговаривались шёпотом, чтобы их разговор не стал достоянием чужих ушей. В какой-то момент Ральф позволил себе залюбоваться профилем Кайла: его лицо было по-вампирски красивым, с бледной кожей, тёмными глазами, тёмными волосами, прямым носом и немного тонкими губами. Даже вот так, без улыбки и эмоций, Кайл выглядел привлекательным. Однако Ральф мог с лёгкостью представить его рассерженным, и это ничуть его бы не испортило. — Ты снова смотришь на меня, — произнёс Кайл, не поворачиваясь. — Да, — согласился Ральф. — Нельзя? — Можно… — разрешил он напоследок. Это стало последней фразой. Потом пришла дрёма. От шороха первым проснулся Ральф — инстинкты охотника у него были отточены лучше, чем у остальных. Он увидел плотно сомкнутые кроны деревьев над головой. Они находились в центральной части леса, где он был гораздо гуще и гораздо опаснее. Шорох доносился с нескольких сторон сразу, не нужно было быть гением, чтобы догадаться: их окружают. Животные сделали бы это гораздо более умело, значит… оставались люди. — Кайл, — рыкнул Ральф, перевернулся лёжа, оказываясь рядом с ним, и зажал ладонью рот, повторив: — Тише, это я. Тот вздрогнул, проснувшись, попытался отбиться, но Ральф придвинулся ещё ближе и зашептал на ухо: — Нас окружают. Не кричи и не дёргайся. Кайл кивнул, задышал как можно медленнее и внимательно посмотрел вокруг. Кое-где шевелились листья кустарников, выдавая крадущихся. Остальные вампиры находились от них слишком далеко, чтобы будить их таким же методом, поэтому Ральф осторожно взял арбалет и, прицелившись в пустое место там, где спали его родители, молниеносно выстрелил. Болт рассёк воздух со свистом и вонзился в цель. Отец с матерью тут же очнулись, оскалились, как и подобает хищникам, и устремили взгляды на вскочившего на колени Ральфа. — Люди! — уже крикнул он, быстро перезарядив арбалет и направляя его в грудь вылетевшего из ближайшего куста человека. Послышался сдавленный крик Ракель, сменившийся хрипом — девушка подобралась к ней сзади и, набросив верёвку на горло, со всей силы затягивала её, отчаянно барахтаясь. Талия и Никиас Джерджели восприняли начавшийся бой с горящими глазами, что от них и ожидалось. Не прошло и полминуты, как Талия уже вонзила вырванный у какого-то паренька нож сначала в бедро, затем под ключицу, а после добралась и до лица — тот забился в судорогах и взвыл так, что даже Ральфу стало неприятно от развернувшегося перед ним зрелища. — Ральф! — где-то рядом выкрикнул Кайл, и тут же перед его носом просвистел ещё один болт, вонзившись в горло стоявшему в паре шагов человеку. Он не заметил… он его не заметил и слишком открылся. Ральф привык работать в одиночку, чтобы ничто не отвлекало, а сейчас рядом было слишком много вампиров, сражающихся жестоко и открыто. Обычно он действовал не так, предпочитая прятаться и скрываться, наблюдая и выжидая. У Ральфа имелась своя тактика, но она никак не подходила для коллективной Охоты. Переведя взгляд на Кайла, который с растерянностью смотрел на лежащее рядом с Ральфом тело, он поспешил заверить: — Сейчас выживает сильнейший — не думай об этом. Кайл не хотел участвовать в бойне. Он не привык к подобному, хотя неплохо показал себя во время погони из Трока. Но сейчас его реакция спасла Ральфа от ранения. — Эй, — он стремительно оказался рядом, мягко положил руку на шею и сказал: — Спасибо. Кайл кивнул, а Ральф уже заметил мелькнувшую за его спиной тень — и бросился на неё, сбивая с ног.

***

Из пятидесяти людей мёртвых тел в повозках оказалось сорок восемь — двое пропали, и сейчас их искали по лесу вампиры-кески. Три семьи из четырёх, за исключением Каспар, готовились сразу отбыть в Трок. Семья Фабиал настаивала сделать именно так — нападение людей произошло без них, но стало главной темой обсуждения. Конечно, вампиры победили — всегда побеждали в Охоте. Не обошлось без ранений: Никиас Джерджели получил ранение в плечо, благо обычным ножом, а Сарика Фабиал, в силу своей неопытности, едва не сломала руку, отделавшись сильным растяжением. Повозки закрыли брезентовым полотном, вновь запрягли отдохнувших лошадей и собрались в путь. Исчезновение Оливера и Лиама заметили далеко не сразу. Ральф понял, что отец о чём-то догадался, по его омрачённому выражению лица, но теперь молчать и шептать на ухо он не стал. Когда все обсуждали отправление в Трок, Скендер Арвель громыхнул: — Ральф. Разговоры стали тише. Повернувшись, он заметил обеспокоенный взгляд матери, которая тоже явно понимала, о чём сейчас пойдёт речь. — Где Лиам? — с угрозой спросил он. Ральф, изобразив как можно более озадаченное выражение лица, пожал плечами и честно ответил: — Я не знаю, отец. Возможно, голова на плечах привела его к собственным выводам. Он действительно не знал, куда должен был отправиться Лиам с Оливером после Флапберга. Так было безопаснее — находиться в неведении, но он не собирался подтверждать, что брат выбрал свою жизнь. Впрочем, отец обо всём догадывался сам. — Среди тел я не увидел тела его ингри, — продолжал рассуждать отец. — Два человека пропали — Оливер должен быть в их числе, его найдут. — Если он в лесу, в чём я крупно сомневаюсь, — отец окинул грозным взглядом остальных затихших вампиров, подошёл к Ральфу и спросил уже тише: — Лиам ушёл с ним, не так ли? Ральф только многозначительно поднял брови. — Ты его не выдашь, знаю. Вы и в детстве были такие разные, но такие общительные, практически лучшие друзья. Противоположности притягиваются. Жаль, если Лиам действительно сошёл с верного пути… потому что в таком случае он теряет не только место в Совете, но и место в нашей семье. — Зачем ему место в Совете, если последние три месяца он был для всех вас пустым местом? — процедил сквозь зубы Ральф. — Делай выводы, отец, — и объявил остальным, громко и властно: — Мы выдвигаемся! На самом деле он не удивился бы, если бы Лиам повернул назад. Ответственность за человека, что он так отчаянно нёс на плечах, была для него в новинку. Ральф видел, как сильно брат сомневался в своих действиях. Его уверенность пошатнулась после смерти Финна, после пленения Оливера, после вмешательства старшего поколения в дела Совета. Ему было тяжело и непривычно. К тому же Оливер явно вызывал у него противоречивые чувства, что сказывалось на его уверенности. Ральф всё это видел, но до конца так и не был уверен, что Лиам решится на такой отчаянный шаг. Наверное, он был прав: грядут тяжёлые времена, которые уже начались три дня назад, с момента старта Охоты. У ближайшей реки Ракель, на одежде и коже которой было много крови, постаралась её смыть. Талия и Никиас увлечённо обсуждали, скольким людям им удалось преподать урок. Все из семьи Фабиал говорили о кровавом балу, который они проведут уже через несколько дней и отпразднуют столь потрясающее завершение Охоты. Родители Ральфа оставались самыми немногословными и взяли на себя лошадей. У Ральфа тем временем выдалось несколько свободных минут, чтобы побыть с Кайлом. Тот сидел в тени высокого дерева и пил воду. Ему пришлось тяжело, хотя Кайл держался как только мог. Пока шло финальное сражение, он оставался непоколебим, и Ральф даже задумывался, а были ли у него сомнения в том, что он делал? Двигался Кайл очень уверенно, пару раз пропустив за спину людей, но Ральф, как и обещал, держался рядом, постоянно прикрывал и выкрикивал предупреждения. У него было в десятки раз больше опыта. Но Кайл справился настолько хорошо, насколько это вообще было возможно. Заметив подходящего Ральфа, Кайл улыбнулся, спрятав улыбку в кулак. — Отдыхаешь? — Ральф сел рядом, с наслаждением ощущая прохладную траву под руками. — Получаю удовольствие от одиночества. — Мне уйти? Кайл лукаво хмыкнул. — Нет, с тобой лучше, — и вздохнул, тихо признавшись: — Вот бы остаться только с тобой… сейчас. Ральф недоумённо на него посмотрел, чувствуя, как в груди разливается тепло. С Кайлом всегда получалось именно так: все внешние проблемы исчезали, оставались только они вдвоём. Даже не приходилось думать, что рядом находятся родители, которые и без того злы на Лиама, а Ральф… Ральф не мог отвести взгляда от Кайла. Тот вдруг сощурился, выставил указательный палец перед носом и помахал им. — Это не то, о чём ты подумал, — предупредил он и усмехнулся. — Мысли читаешь? — Глаза твои вижу. Не став говорить, что думал он совершенно о другом, Ральф тоже достал бурдюк с водой и отхлебнул немного. — Не так давно ты предлагал нам вовсе не видеться, — вспомнил он и, подсчитав, с удивлением обнаружил, что это было почти четыре месяца назад. — Предлагал, — откликнулся Кайл, — потому что не верил, что у нас может что-то получиться. Всё так стремительно завертелось. Когда я узнал твою фамилию, то испугался и решил, что лучше прекратить здесь и сейчас, чем мучиться потом. Раньше я бы справился… но не теперь. — Кайл. — Что? — он вскинул глаза. Ральф знал, как они выглядят со стороны, смотря друг на друга так пристально, но посчитал важным довести всё до конца. — Теперь я тоже от тебя не откажусь. Лиам не отказался от Оливера… у них другая ситуация, но… Прыснув со смеху, Кайл хлопнул ладонью по траве. — Другая ситуация! Скажешь тоже. Лиам кормится Оливером так, будто занимается с ним любовью. Поперхнувшись, Ральф закашлялся так сильно, что Кайлу пришлось стучать его по спине. Как же сильно он удивился, когда Лиам в первый раз сообщил об Оливере! Это было неожиданно и… очень, очень странно. Он бы никогда не поверил, что брат сможет переломить в себе выстроенные принципы и потянуться за своими мыслями и чувствами. Будь Ральф таким же правильным, конечно, он бы помог Лиаму остановиться в ту же минуту. Но он так не сделал, потому что сам не смог отказаться от Кайла. Как же так получилось, что они с Лиамом оказались в одной лодке впервые с момента рождения? И сейчас, видя, как взволнованно Кайл смотрел на него, спрашивая, всё ли в порядке, Ральф был готов покончить с притворством сию же секунду. Краем глаза он видел своих родных и размахивающих хвостами лошадей, где-то на задворках сознания помнил о Троке, в который предстоит вернуться, но… всё казалось таким мелким и незначительным по сравнению с тем, как быстро билось сердце от близости Кайла и невозможности коснуться его. Поэтому Ральф сделал единственное, что сейчас было можно. Он торопливо произнёс одними лишь губами: — Я люблю тебя. Кашель пропал, дышать стало легче. Блаженно улыбнувшись и закрыв глаза, Ральф повторил: — Я люблю тебя, Кайл.