Инуяша и тэнно нэзуми

      Закат третьего дня застал Кагоме Хигураши опять с метлой. Из-за расположения святилища ярмарку приходилось организовывать прямо на территории храма и, хотя продавцы помогали убирать мусор, работы было еще полно.        Народу в этом году было неожиданно много. Может, подействовало объявление в местной газете и на радио о таинственных куклах? Люди охотно заходили посмотреть на них. Никто не знал, кого изображают фигурки, зато дедушка только за сегодняшний день получил два предложения продать находку. Вначале господин Хигураши отметал все предложения, но постепенно сумма росла, и старик начал колебаться. Выручка позволила бы залатать финансовые течи храма на пару-тройку месяцев.       Кагоме не вмешивалась, но у неё все переворачивалось при мысли, что кукол продадут. Девушка чувствовала с ними странно сродство, забегая по нескольку раз в день в додзё, и мысленно сочувствую фигуркам, на которых глазела толпа.        — Госпожа Хигураши?       Голос за спиной заставил девушку вскрикнуть и резко обернуться. Она не слышала шагов и сейчас пыталась рассмотреть того, кто её напугал.       Высокий мужчина в шляпе стоял на самой границе светлого пятна, отбрасываемого фонарем, так что девушка не могла толком разглядеть его лица.        — Хай, я Хигураши Кагоме, — поклонилась девушка. — Господин…?       Незнакомец представляться в ответ не спешил, вместо этого он сказал:        — Я слышал, что у вас в храме продаются уникальные куклы. Я желаю их купить.       «О как — ЖЕЛАЮ! — не больше, ни меньше!» — даже немного восхитилась Кагоме, но посчитала, что в ответ на подобное хамство и сама может сказать резко:        — Они не продаются!       Девушка ожидала, что сейчас загадочный посетитель потребует поговорить с кем-нибудь из взрослых, но вместо этого он спросил:        — Вы мико?       Кагоме с трудом удержалась от закатывания глаз.        — Я старшеклассница, — информировала она.       Девушка привыкла к сумраку, и смогла разглядеть точеные, надменные черты мужчины. Бледная кожа и светлые глаза наводили на мысль об иностранце, но его японский был безупречен.        — Что ж… это интересно, — пришелец улыбнулся, не разжимая тонких губ. — Весьма. И неожиданно. Но логично.        — Вы о чём? — девушке стало не по себе.        — Вот, — мужчина опять проигнорировал вопрос. Вместо этого он протянул девушке визитку. Сделанная на дорогущей бумаге ручной работы, она была украшена лишь красным цветком в середине карточки, да каллиграфически выписанным номером телефона на обороте. — Возьмите.        Кагоме машинально взяла, отметив необычно длинные для мужчины ногти.        — Если случится нечто… странное, позвоните мне.        — Странное? — не поняла девушка.        — Необычное, невероятное, из ряда вон выходящее, — мужчина сумел таки запугать младшую Хигураши. — Просто позвоните, — он направился к храмовой лестнице, но потом вернулся. — И кстати… — в руку Кагоме легла еще одна бумажка. — Раз уж покупка не удалась, считайте это пожертвованием на храм.       Когда незнакомец удалился, Кагоме развернула чек. Выпучила глаза, хватанула ртом воздух и заорала:        — Дедушка!!! ***       Вечер в доме Хигураши, благодаря невиданно щедрому, хотя и странному спонсору, прошел в приподнятом настроении. Дедушка блаженствовал, представляя, как засияет его храм после ремонта, Сота прыгал, предчувствуя новый велосипед среди подарков, мама посмеивалась, а Кагоме радовалась про себя тому, что теперь кукол точно не продадут. Визитку загадочного гостя она дедушке не отдала и тихонько сунула среди учебников. ***       Кагоме последний раз обходила помещения храма. Проверяла, везде ли выключен свет, все ли в порядке. К ночи похолодало, и девушка поежилась, входя в большой зал додзё. Куклы одиноко стояли под своими стеклянными колпаками. Казалось, их вышитые глаза следят за Хигураши.        — Спокойной ночи! — громко сказала Кагоме, пытаясь развеять это чувство.        Внезапно, повинуясь порыву, девушка сняла с подставки фигурку беловолосого ушастого парня и быстро сунула её за пазуху. ***        — И что на меня нашло? — ворчливо спросила сама у себя Кагоме, глядя на лежащую на подушке куклу. — Я в детстве с игрушками никогда не спала! Ну, ладно, не идти же мне назад. Одну ночь пусть у меня в постели поспит мужчина! — хихикнула девушка, забираясь под одеяло и прижимая к себе игрушку. Крохотные ушки щекотали ей грудь.        — Бом-м! Бом-м!.. — двенадцать раз пробили часы в холле. ***       На другом конце Токио, в сумраке роскошного особняка, куранты вызвонили полночь. Фигура на татами шевельнулась. Лунный свет, проникнув в щель седзё, высеребрил белую гриву волос.        — С возвращением… братец! ***       Кагоме разбудила тяжесть, навалившаяся на неё, и горячее сопение в шею.        — Сота-а-а-а! — простонала девушка. — Как тебе не стыдно! Большой уже мальчик, чтобы у сестры прятаться!       Сонно включив ночник, она обернулась, собираясь продолжить обличительную речь о поросятах, мешающих спать, да так и застыла с открытым ртом.       На кровати лежала игрушка… ставшая больше раз в десять! Более того, уткнувшись лицом в подушку, она вполне отчетливо похрапывала.       На трясущихся, как желе, ногах, Кагоме сползла с кровати и попятилась к двери, пытаясь открыть её на ощупь. Фигура на кровати пошевелилась. Уже почти не соображая от ужаса, Кагоме в панике ринулась в коридор, одновременно набирая воздух в грудь для отчаянного вопля, но её грубо рванули прочь от свободы, а крик сдержала широкая мозолистая ладонь, больно шлепнувшая девушку по губам.        — И куда это ты собралась, Ки-ки-о?