Инуяша и тэнно нэзуми

      Кагоме дралась отчаянно. Она брыкалась, билась, царапалась, даже, кажется, кусалась, но всё было бесполезно. Железная хватка не слабела. Только когда девушка в изнеможении обвисла, руки, удерживающие её, чуть разжались. Хигураши встряхнули, повернули, покрутили и всё тот же голос озадаченно произнес:        — Ты не Кикио!       Только сейчас девушка обнаружила, что все это время она крепко жмурилась. Рискнув приоткрыть веки, тут же напоролась на недоуменный взгляд ярко-золотых глаз с вытянутым зрачком, скользнула по чуть выступающим из-под верхней губы клыками, по длинным белым прядям, и вяло подумала:       «В обморок упасть, что-ли?» ***        — Ты не Кикио!!!        — Да, я не Кикио, мы это уже выяснили. Я Хигураши Кагоме! И можно не орать? — в обморок Кагоме падать передумала, но головную боль всё же заработала и теперь, морщась, сидела на полу напротив ожившего антиквариата.        — Тогда почему от тебя похоже пахнет? — продолжал допытываться «антиквариат».        — А я откуда знаю? — пожала плечами девушка. — Мне больше интересно, кто ты! — она с трудом заставляла себя не смотреть на постоянно находящиеся в движении собачьи уши на макушке парня. Не похоже, что это был продвинутый девайс. — Ты… мутант?        — Чё-ё-ё-ё-ё?! — парень скривился. — Сама ты му… мы… это самое! Я — полудемон! Вот!        — Ага, — кивнула Хигураши, опять возвращаясь к вопросу об обмороке. Почему-то переварить белобрысую собакоухую Годзиллу ей было легче, чем демона… полу.        — А имя у тебя есть? — снова попыталась она наладить контакт.        — Пхе! — полудемон сунул руки в рукава, отвернулся и надменно вздернул подбородок. Потом покосился на девушку и буркнул:        — Инуяша.        — Ину… яша. Логично, — истерично хихикнула Кагоме.       Полудемон обиженно надулся, прищурился и подался вперед, приблизив лицо к лицу девушки.        — А ты меня чё, не боишься, а? А вдруг я тебя съем? — прошипел он, демонстрируя клыки во всей их немаленькой красе.       Кагоме не успела испугаться еще больше, как вдруг в животе у полудемона громко и трагически заурчало. Инуяша шарахнулся прочь, побагровел почти под цвет своего одеяния и прижал ладонь к животу-предателю.        — Слышь, ты, а у тебя пожрать ничего не найдется?        — Меня зовут Кагоме, — вздохнула Хигураши, вставая. ***       Глубокой ночью заваривать на кухне быстрорастворимую лапшу с сопящим полудемоном за спиной…        — Вот, пожалуйста, — девушка поставила на стол стаканчик.       Инуяша обнюхал предложенное угощение. Перед этим он уже обследовал все шкафы, сунул нос в помойное ведро, порычал на холодильник и полакал из-под крана, который Кагоме не плотно закрыла. Его совершенно «собачье» поведение чудесным образом успокоило девушку, и вместо паники она теперь испытывала больше любопытство.       Наблюдая за полудемоном, с хлюпаньем поглощающим полночное угощение, Кагоме спросила:        — А все-таки, кто ты?        — Инуяша я, сказал же, девка, — прочавкал парень. Говорил он странно — Кагоме с трудом понимала его речь, казавшуюся ей смесью из выговора очень стареньких деревенских родичей, в гостях у которых они однажды были, со сленгом бандитов из гангстерских фильмов.        — А откуда ты? — продолжала допытываться девушка.        — А тебе не всё равно? — парировал полудемон.        — Ну, знаешь! — возмутилась Кагоме. — Посмотрела бы я на тебя, если бы у тебя кукла вдруг превратилась в… — она запнулась, — в непонятно что!        — Чё? Кукла? Ты ваще о чём, девка? — не понял полудемон.        — Ты был куклой, — попыталась объяснить Хигураши. — Мы нашли тебя и других… Ой! Мамочки! — обмерла девушка. До неё дошло, что очень может быть, что в додзё сейчас творится столпотворение от других оживших персонажей выставки. Она вскочила и ринулась из дома. ***       К её величайшему облегчению, в додзё все было так, как она и оставляла. Куклы стояли на подставках и оживать, хамить и жрать рамен не спешили.       Кагоме обернулась и налетела на Инуяшу, застывшего столбом на пороге зала. Смуглая кожа полудемона побледнела, а золотые глаза метались между подставками с экспонатами.        — Вот, ты был таким же, — пояснила Кагоме. Парень гулко сглотнул, деревянной походной подошел ближе, молча остановился перед куклами.        — Это Мироку, — внезапно заговорил он, показывая на буддийского монаха. — Бабник и временами жуткий мудак. Это Санго, — он перешел к следующей подставке, — охотница на демонов.        — А что это за… — Кагоме жестами попыталась изобразить изогнутую штуку за плечами охотницы. Инуяша на Хигураши не смотрел, но вопрос понял.        — Хирайкоцу. Её оружие. А это Кирара, напарница Санго, — Инуяша упорно продолжал не смотреть на Кагоме. — Мы вместе путешествовали… охотились на демонов… были друзьями… — парень судорожно вздохнул. Казалось, ему не хватает воздуха.        — А… э-э-э-э… Кикио, с которой ты меня спутал?       Инуяша крупно вздрогнул.        — Кикио… она… она… была мико. Она… я… мы… — Кагоме уже и не рада была, что спросила. Тон Инуяши, его мучительные паузы в рассказе, интонации подрагивающего голоса, говорили больше, чем слова, которое он с трудом выдавливал из себя. — В последнем бою… я не понимаю… она… Она погибла! — выкрикнул парень.        — Или, точнее, ты убил её, — прошелестело из темного угла зала.       Кагоме оглянулась и истошно завизжала.