Carry You

      Но следующим утром…         — «Не рассчитывал», говоришь? — процедила Пидж, приподнимая бровь.        — О чём ты? — Невинный взгляд голубых глаз будто говорил: не имею ни малейшего понятия о том, что надетые мной сегодня светлые джинсы с разрезами на коленках мне безумно идут и отлично подчёркивают длину и стройность ног. — Просто захотелось разнообразия.        — И изменить своей привычке ходить всё лето в шортах.        — Если ты сама носишь шорты круглый год, это не значит, что другие должны поступать так же, — парировал Лэнс и поправил бейсболку. — Вперёд, команда, навстречу новому дню!       Он бодро зашагал по тротуару, но приятели не сразу двинулись за ним. Придержав Пидж за локоть, Ханк шепнул ей на ухо:        — Думаешь, он всё-таки придёт?        — Не знаю. Хорошо, если да.        — Чего вы застряли? — обернулся Лэнс, заставив заговорщиков вздрогнуть. Они поспешили догнать его.       Как обычно, по дороге они болтали о всякой ерунде. В какой-то момент Пидж и Ханк заспорили о новом обновлении для гаджетов, что позволило Лэнсу ненадолго отвлечься на собственные размышления.       Нет, он и правда не ждал подарка от судьбы и вовсе не надеялся, что сегодня прямо перед ним приземлится звездолёт, из которого выйдет сногсшибательный красавец-брюнет и предложит лететь с ним на планету любви. Это даже не в стиле Кита — такой, скорее, бросит лаконичное «пойдём», выпустит контрольный взгляд в голову, и ты побежишь за ним, восторженно срывая с себя лишнюю одежду по пути.       Вот только Кит не прилетит и даже вряд ли придёт пешком; и уж тем более вряд ли предложит свидание — после вчерашней «работы» он наверняка был только рад отделаться от Лэнса. По большому счёту, это не повод для претензий, ведь никто не давал никаких обещаний. Маленькое дурацкое приключение столкнуло двоих людей, а с его окончанием они вновь разбежались в разные стороны. Так обычно в жизни и бывает, верно?       Он надел эти чёртовы джинсы вовсе не потому, что всерьёз верил в фантастическую возможность новой встречи. Просто… Просто… Просто на то, чтобы полностью отказаться от надежды, нужно время. И потом, мало ли, кто ещё обратит внимание. Почему бы нет.       Ина, само собой, не удивилась — лишь спросила, кивнув на его джинсы и белые мокасины:        — Планы на вечер?        — Украшать собой этот мир, — хмыкнул Лэнс.        — Вероятность возвращения того парня — примерно одна целая, две десятых процента, — продемонстрировала напарница свою любовь к точным расчётам, которую она удивительным образом сочетала со способностью выкладывать неприятную правду в максимально неподходящих ситуациях. Лэнс удивился:        — Ого, даже больше одного, с чего такая щедрость?        — Вы вроде поладили, — пожала плечами девушка.        — Спасибо, ты меня очень утешила.        — Обращайся.       Поддержка Ины, безусловно, воодушевляла, но сейчас хотелось обратиться разве что к кондиционеру или, на худой конец, вентилятору — ткань проклятых джинсов, хоть и летних, прилипла к заднице, как раскалённый пластырь. Философски напомнив себе, что красота во все времена требовала человеческих жертв, не разбирая пола и возраста, Лэнс переступил с ноги на ногу и отправился встречать гостей аттракциона.       Почему-то только сейчас он всерьёз задумался о том, сколько людей ежедневно сюда приходит. Молодые и пожилые, бойкие и трусоватые, мужчины, женщины, дети; шумные, эмоциональные и напротив, совершенно безликие. Иногда можно наблюдать в очереди какую-нибудь сценку, забавную или не очень, и во время действия ты вроде как видишь этих людей, различаешь черты, запоминаешь их… а стоит отвернуться, как всё исчезает, и ты уже не вспомнишь, которая парочка только что так бурно ссорилась — рыженькая с лысым или блондинка с шатеном. Да и блондинка, оказывается, уже совсем не та.       В такой толпе можно разглядеть лишь особенного человека. Того, кто будет настолько резко отличаться от других, что глаз не отвести. Странно, что вчера на Кита не пялилась вся «Галактика», особенно после его безумной выходки. Да и вообще, как можно не пялиться на Кита? Вот сейчас Лэнс на него не пялится, и ему от этого физически нехорошо…        — Ты бледный. Хоть бы воды глотнул, а то тепловой удар заработаешь, — подала голос Ина.        — Мне не жарко. — Вернее, терпимо, на Кубе летом и хуже бывает.        — Всё равно глотни.        — Угу.       Благодарно приняв из рук девушки бутылку, он жадно хлебнул тепловатой воды. Полегчало. Хватит раскисать, пора выгребать безжизненные тела из вагонеток.       Следующей в очереди за экстримом стояла хорошенькая девушка в белом платье. Протянув билет, она улыбнулась Лэнсу как старому знакомому.        — Привет.        — Привет, — автоматически улыбнулся тот в ответ.        — Ты сегодня без своего мрачного приятеля?        — А ты без подруги? — Теперь он вспомнил: одна из девчонок, которые заглядывались на них вчера.        — Лиз не любит такие развлечения, — хмыкнула девушка и повела открытыми загорелыми плечами. — Но я-то смелая.        — Не сомневаюсь.        — А что насчёт тебя? — Томный взгляд из-под густо накрашенных ресниц был полон скрытого смысла.        — Я тоже смелый, — подмигнул Лэнс и, наклонившись к её уху, прошептал: — Боюсь только своего парня. Ревнивый, просто ужас.       Личико посетительницы перекосило от разочарования.        — Серьёзно? — обиженно спросила она. — Или я просто страшная?        — Нет, очень красивая!        — Ну, хоть на том спасибо.       Благо, от поездки девушка отказываться не стала. Да и слова о смелости не были преувеличением: когда поезд вернулся, она выбралась из него самостоятельно, даже споткнулась только один раз. Лэнс с искренним восхищением подал ей руку и проводил до ограждения. Она с надеждой обернулась.        — А ты точно?..        — Поверь, сам не рад, — вздохнул он.        — Ну ладно… Удачи, — пожелала девушка тоном, каким обычно желают провалиться сквозь землю. Впрочем, у неё хватило присутствия духа улыбнуться и добавить: — Вы красавчики оба.       Захотелось победно вскинуть кулак — Лэнс чудом удержался, но внутренне возликовал. Так и знал, что они с Китом отлично смотрятся вместе!       Девушка ушла, а следом — поднятое ею настроение. Через некоторое время Лэнс понял, что пора идти на крайние меры, и обратился к Ине:        — Пойду перекушу в теньке, ладно?        — Ладно, а потом я пойду.        — Замётано.       Спонсором обеда выступал, как всегда, «Космо-тако» — еда из ресторанчика Ханка и Пидж славилась божественным вкусом далеко за пределами парка. Выслушав от друзей пару дежурных колкостей в адрес своего внешнего вида, Лэнс так же дежурно огрызнулся, подхватил тарелку с картофелем фри и куриными крылышками, зажал локтем стакан ледяной колы и отправился к свободной скамейке под деревом. Поджав под себя одну ногу, он с комфортом разместился на тёплых досках и пристроил холодный стакан на колене — кожу в прорези джинсов приятно защипало.       Едва первая палочка золотистого картофеля хрустнула на зубах, как жизнь стала не в пример легче прежней. У Ханка была целая теория о еде: он считал, что хорошо приготовленная пища положительно влияет на людей, делает их добрее и терпеливее, а ещё помогает справляться со стрессом. Последнее, конечно, не его открытие, но, тщательно пережёвывая кусочки аппетитной курицы, Лэнс начинал проникаться идеей культа еды и сочувствовать его поклонникам.       Расправившись с первым крылышком, он потянулся за следующим и замер: с другой стороны тарелки сидел небольшой зверёк и осторожно обнюхивал пищу, почти касаясь картофеля крохотным носом. Животное напоминало мышь или крысу, а размерами и вовсе шиншиллу, но его уши были больше, а шерсть отливала бледным золотом.       Большая мышь необычного цвета…       Серьёзно?       Лэнс скептически прищурился и склонил голову к плечу. Для зверя из космоса мышь выглядела чересчур… обычно. Хотя в ней, как и в Ките, было нечто, заставляющее думать, что всё далеко не так просто, как кажется на первый взгляд.       Кончиками пальцев выудив из тарелки одну палочку, Лэнс медленно протянул её зверьку. Мышь без всякого стеснения сжала угощение в лапках и принялась деловито им похрустывать. Совсем не боится.       Эксперимент продолжился: Лэнс переставил тарелку к себе на колени, а кусочек картофеля уместил на ладони и вновь предложил зверьку, на этот раз не вытягивая руку. Гостья из космоса уверенно приблизилась и сцапала лакомство прямо с ладони. Когда Лэнс решился аккуратно почесать её за ушком, она охотно подставила голову и зажмурилась, а потом и вовсе оперлась лапками на его бедро и вскарабкалась по нему вверх, будто проделывала такие трюки по десять раз на дню.        — Голодна? — усмехнулся МакКлэйн, придерживая тарелку. — Хотя понимаю, от еды Ханка даже у сытых всегда слюнки текут. Угощайся.       Разделение пищи прошло успешно: Лэнс обгрызал куриные крылышки, мышь таскала картофель. Съев почти половину порции, она наконец насытилась и блаженно развалилась кверху лапками на сгибе его колена. Нога уже затекала, но менять положение и тревожить животное не хотелось. Он отставил пустую тарелку и стал потягивать колу через соломинку, почёсывая пальцами свободной руки мягкое пузико мыши.        — Ты и правда как Ханк. Носишь жёлтое, любишь поесть и обнимашки. Вот это же можно считать за обнимашки?       Мышь нисколько не возражала.       «Это вроде как зверь из космоса, — прозвучал где-то на границе сознания ехидный голос, подозрительно напоминающий голос Пидж. — Разве ты не должен быть… ну не знаю, слегка шокирован этим фактом?»       Наверное, должен. Но от еды, жары и уютной тяжести тёплого комочка на бедре Лэнс разомлел, расслабился и потерял способность удивляться чему бы то ни было. К тому же, мышь всё-таки не слишком отличалась от своих земных сородичей. Будь у неё три глаза или, допустим, восемь лап, ещё можно было бы насторожиться, но вот это сопящее явление упорно воспринималось сознанием как обыкновенный домашний питомец.       С животными Лэнс всегда хорошо ладил, даже с норовистой дедушкиной коровой Бонитой сумел найти общий язык. Дедушка считал эту его способность признаком широкой души, а Пидж — признаком тяги к «братьям по разуму». Джеймсу во время их совместных прогулок частенько приходилось помогать Лэнсу снимать кошек с деревьев или защищать щенят от местных хулиганов. Правда, сам Джеймс говорил, что ему нравится в Лэнсе эта черта. Прямо так однажды и сказал — «нравится». Знал бы, какое впечатление на Лэнса тогда произвело это простое слово...       Так или иначе, все бродячие собаки и кошки как на Кубе, так и в США могли всегда рассчитывать на помощь худого загорелого парня, хоть он и бывал порой слишком шумным. Теперь в списке его «побед» на первом месте значилась ещё и космическая мышь, доверчиво подставлявшая живот его ладони.       Космическая мышь…       Кит искал её, верно? Раз она всё ещё здесь, значит, вчера он её не нашёл. То есть, он ещё может вернуться за ней? А если она тут, совсем рядом, получается…       Сердце взволнованно подскочило. Лэнс виновато покосился на мышь — брать её в заложники было как-то неловко, но как же велик соблазн.       Сцена предстала перед внутренним взором во всей красе: потерявший надежду найти питомца, Кит в отчаянии возвращается в парк, бросается к Лэнсу за помощью, тот эффектным жестом достаёт из кармана… хотя для кармана животное великовато… словом, достаёт откуда-нибудь мышь, Кит растроганно кидается ему на шею и…       Ага, и с каменным лицом даёт ему по физиономии кулаком, это на него куда больше похоже.       Невесело хмыкнув (даже в собственном воображении не разгуляться!), Лэнс с громким свистом втянул в себя остатки колы и пощекотал бок мыши указательным пальцем.        — Пора вставать, приятель. Не хочешь немного поработать вместе со мной?       Зверёк зевнул, показав острые резцы, сладко потянулся, потёрся головой о костяшки человеческой руки и соскочил со скамейки прежде, чем Лэнс успел его подхватить. Последний шанс увидеть Кита убежал по своим делам, довольный и сытый, снова оставив парня ни с чем. Всё как всегда.       Он даже почти не расстроился. Это Пидж с Ханком вечером почему-то решили, что он расстроен, пытались отвлечь его какими-то байками, хотя на самом деле огорчение не было таким уж страшным.       Разве что чуточку усилилось на следующий день, когда Лэнс сменил броские джинсы на стильные льняные брюки, а ни Кит, ни космическая мышь так и не объявились.       Ну, может, ещё через день он чувствовал себя более подавленным, чем обычно, выискивая любые предлоги, чтобы покинуть рабочее место и побродить по парку. Просто так, разумеется.       А на четвёртый день Лэнс вообще заговорил о Ките абсолютно случайно, по дороге домой принявшись объяснять друзьям, почему им не стоит о нём беспокоиться.       — …очевидно. Мы бы всё равно не сошлись характерами, я больше чем уверен. Болтовня его раздражает, а вы знаете, иногда на меня находит настроение поболтать, и это, как минимум, один потенциальный повод для ссор. Сразу понятно, что он самоуверенный и упрямый — да мы бы постоянно бодались из-за этого! А его рассказы о космических мышах? А его причёска? Вы её видели? Ха! Это же кошмар, в смысле, ему очень к лицу, но сами посудите, кто сейчас так ходит? И это я ещё не говорю про его выходки, боже, он действительно полез на такую высоту, он же мог упасть и разбиться, хотя у него потрясающие мускулы, но всё равно…       Тирада явно затягивалась, но никто не смел её прерывать.       Пидж сочувственно наблюдала за бурной жестикуляцией друга. Ни слова Лэнса, ни движения, ни даже привычные шорты, о которых он наконец вспомнил, никого не смогли бы обмануть. Он влип. Конкретно. Снова. Только если история с Гриффином была хоть и болезненной, но простой и понятной, то природа нынешнего увлечения Лэнса оставалась полнейшей загадкой. Какой-то мутный, полумифический, неуловимый тип, больше похожий на навязчивую идею… Что с этим делать — неясно.       А голос рассказчика тем временем звучал всё тише и тише, превращаясь в задумчивое бормотание:       — …не единственный в мире, ведь так? Да, красив до умопомрачения, своеобразен, опасен и непредсказуем, это всё интригует, но жизнь на этом не заканчивается, да? Я его и узнать толком не успел — скорее всего, это к лучшему, без всяких там «мне жаль, что так вышло, Лэнс». Зато будет о чём вспомнить в старости, можно даже мемуары или роман написать обо всём этом. О его безумствах, всяких странных фразочках и прочем. И отдельная глава о его глазах. Чёрт, вы бы видели, они просто невероятные, бесконечные, как в космос…       Сбившись с шага, Лэнс остановился. От ссутуленных плеч и опущенной головы веяло потерянностью. Он выдавил из себя неловкий смешок.        — Что-то я заболтался, вы бы хоть иногда прерывали. Да ерунда, это всё неважно…        — Ханк, — позвала Пидж и скомандовала: — Протокол «О-два».        — Понял, — кивнул тот.       Лэнс развернулся к ним и недоверчиво прищурился.        — Что ещё за «О-два»?        — Двойные обнимашки! — радостно расшифровал Ханк, и друзья налетели на МакКлэйна с двух сторон. Стиснули с боков: малышка Пидж обхватила за талию, рослый Ханк сгрёб за плечи. Оторопев, Лэнс застыл в коконе крепких объятий.        — Вы… чего?        — Ты самый классный парень на этом континенте, — выпалила Пидж, прижимаясь к нему теснее. — А кто не в состоянии оценить, пусть катится к чертям.        — А мы всегда рядом, — добавил Ханк дрогнувшим от избытка чувств голосом. — Что бы ни случилось, Лэнс, слышишь?       Сердце растроганно заворочалось в груди, наполняясь теплом. Тоска понемногу сдавала позиции. Он не один. У него есть люди, которые выслушают и поддержат его — как выслушивают и поддерживают уже много лет…        — Спасибо, ребята.       Ещё несколько мгновений они стояли неподвижно. Затем Лэнс негромко заявил:        — А у меня дома есть текила.       Объятия стали на порядок крепче.        — Давненько мы не были у Лэнса в гостях! — воодушевлённо заметил Ханк.        — Поддерживаю, — хмыкнула Пидж.       Все трое с хохотом ввалились в подъезд, чтобы провести бессонную ночь за выпивкой, разговорами и старыми добрыми дурачествами, которых всем сейчас определённо не хватало. ***       С приходом темноты народа в парке аттракционов, кажется, только прибавилось. Группки людей передвигались от одного ярко освещённого места к другому, громко болтая, и не обращали ни малейшего внимания на черноволосого парня в красной куртке, угрюмо сгорбившегося на скамейке под деревом. Оно и к лучшему.       Девушка, дежурившая возле американских горок (не Ина, другая, темнокожая и в очках), сказала, что у Лэнса сегодня выходной. В тот же момент можно было выдохнуть, развернуться и отправиться обратно к кораблю, но Кит остался, хотя понятия не имел, зачем. Непривычное чувство растерянности вызывало досаду.       В общем-то, в его состоянии виноват был Широ. История с внезапно свалившейся на Кита «работой» его очень позабавила, и хотя он не стал ехидничать на эту тему, даже беззлобная улыбка на его лице слегка задела. Под конец рассказа о выходках смуглого парня из парка Широ вдруг задумался и произнёс:        — А ведь это неплохая мысль.        — Какая? — не понял Кит.        — Насчёт свидания.        — Что, прости?        — Я к тому, что ты выходишь отсюда только по делам и никогда не гуляешь просто так. А это было бы полезно для тебя.        — Ты предлагаешь мне сходить на свидание с этим человеком, я правильно расслышал? — уточнил Кит озадаченно. Широ смутился.        — Ну… Свидание не всегда подразумевает максимально близкий контакт. Это может быть просто прогулка.        — С какой целью?        — Приятно провести время.        — Зачем?        — Просто так, Кит. На Земле это принято.        — Принято бессмысленно тратить время? — Кит был окончательно сбит с толку. Иногда Широ начинал говорить загадками. Капитан развёл руками.        — Этого не объяснить. Лучше один раз попробовать. В любом случае, решать тебе.       Вот он и решает, сидя на скамейке, как ему лучше поступить. Люди (за исключением Широ) никогда не вызывали у него интереса — непонятные, склонные к агрессии и нелогичным поступкам существа, от которых никогда не знаешь, чего ожидать. Он не стремился влиться в их общество, но если приходилось, чаще всего наталкивался на непонимание или вражду, иногда скрытую, иногда не очень. Люди считали Кита странным, он отвечал им тем же, и этого было вполне достаточно, чтобы выживать во время не таких уж частых визитов на Землю.       В этом плане Лэнс немного отличался от остальных. В его действиях тоже было мало смысла, зато он, по крайней мере, отнёсся к Киту как к равному и даже как будто сам искал общения — такое случалось впервые. А ещё в нём не чувствовалось угрозы, которую Кит ощущал почти во всём, что его окружало. Парень был шумным и назойливым, он говорил и делал странные вещи, но почему-то это не настораживало, а вызывало… любопытство? Глупая человеческая черта, абсолютно Киту несвойственная.       «Этого не объяснить. Лучше один раз попробовать», — шепнуло подсознание голосом Широ. Но зачем? По какой причине необходимо создавать личностные связи с субъектами, которых ты больше никогда не увидишь? И какая от этого польза?       На этот вопрос рассудок решил ответить другим голосом: «Ты мой должник».       Кит воскресил в памяти узкое загорелое лицо, яркие глаза и белозубую улыбку — ту улыбку, с которой Лэнс признавался, что пошутил насчёт свидания. Кит плохо разбирался в человеческих эмоциях, но предполагал, что шутливая улыбка должна выглядеть иначе. В глазах Лэнса тогда застыло нечто совершенно непостижимое, такое, чего Кит никогда ещё не видел, и это выражение теперь не шло из головы. Раздражает. Кит ненавидел чего-то не понимать.       — …везучий! — достиг его ушей обрывок чьей-то реплики, заставив мгновенно насторожиться. Голос показался знакомым, и Кит мгновенно сообразил, почему: облюбованная им скамейка располагалась совсем рядом с закусочной «Космо-тако», куда он приходил за коктейлями. Из неё как раз выходила парочка продавцов; голос принадлежал низкорослой девушке в очках. — Почему у нас нет выходного? Это несправедливо.        — Просто не надо было так сильно налегать на текилу, — пробасил её приятель.        — Лэнс же сам предложил…       Они друзья Лэнса. Возможно, у них есть ответы?       Поднявшись, Кит бесшумно приблизился к закусочной. Пока он прикидывал, как лучше обратиться к незнакомцам, его заметили: парень и девушка синхронно вскрикнули (парень гораздо громче) и тесно прижались друг к другу. Создавалось впечатление, что здоровяк пытается спрятаться за подругу, в чём не было совершенно никакой логики ввиду несоотносимости их физиологических параметров. Оба круглыми глазами уставились на Кита.        — Ты… существуешь? — выдохнул парень, пялясь почему-то на его куртку. Не придумав, как отвечать на такой вопрос, Кит сразу приступил к делу:        — Мне нужна помощь.       Начиная приходить в себя, девушка выпрямилась, поправила очки и взглянула на него более осмысленно. И, кажется, подозрительно. В конце концов она сдержанно произнесла:        — Мы слушаем.