***
Она забылась тяжелым сном только около рассвета, всего на пару часов. После давешнего дня, полного событий и волнений, этого сна было совершенно недостаточно, и при всей своей выносливости и привычке к тяжелой жизни, Рей встала с постели совершенно больной. Она на удивление медленно, словно во сне, умылась и оделась в свое черное платьице, причесала волосы и только собралась выходить, как в дверь постучали. Рей так и подпрыгнула от неожиданности. Мастер Рен не стал бы стучать. А вот мастер Соло — стал бы. Сердце забилось как пойманная птица. Она распахнула дверь и вдруг отступила назад. Перед нею, заложив за спину руки, стоял Хакс. Необычно бледный, но как всегда гладко причесанный, он смотрел куда-то поверх ее головы. — Мисс... хм... мисс Рей, — начал он, так и не глядя на нее. — Мне приказано перенести ваши вещи в розовую спальню. — Что... — Господин Рен приказал, — с нажимом повторил Хакс, умудряясь продавливать слова между судорожно сжимающихся губ, — перенести ваши вещи в розовую спальню. — Нет, — вдруг сказала Рей, забыв прибавить обычное "сэр". — Где хозяин? — Еще, мисс Рей, господин Рен сказал, что вы больше не будете ему прислуживать. Что вы теперь его... хм... помощница, — продолжил дворецкий и внезапно перевел стеклянный взгляд на ее лицо. — Смею заметить, мисс Рей, вчера вы замечательно выглядели в наряде матушки мастера Соло... Совсем как... — Где хозяин, мистер Хакс? — кротко переспросила Рей, не давая ему договорить до конца и горько пожалеть о своих словах. — Очевидно, в своем кабинете, мисс Рей, — ответил тот, поднимая брови и переводя дух. — Благодарю, мистер Хакс, — все так же смиренно произнесла Рей и решительно протиснулась мимо него в коридор. В кабинете было светло и тихо. Он сидел за столом и что-то рассеянно черкал на обрывке бумаги. Рей постучала по косяку, и он поднял голову. — Моя маленькая кузина? Моя ранняя пташка, — заметил мастер Рен, протягивая руки и подзывая ее к себе. — Почему ты встала так рано? Тебе стоило хорошенько выспаться... Он посадил ее к себе на колено, легонько поцеловал ее висок, шею, коснулся языком кожи. — После... после вчерашнего... — прошелестело у самого ее уха, а быстрые руки скользнули вокруг ее талии. — Только не говори, что тебя разбудил Хакс. — Вовсе нет... сэр... но он пришел сказать мне о вашем повелении. О спальне. — Вот как. Да, совершенно верно. Я хочу, чтобы ты жила в хорошей комнате, а не в чулане для метел, милая кузина. — Но я ведь не ваша кузина... — Рей хотела прибавить "сэр", но в последнее мгновение передумала. — Я просто служанка. Не годится мне жить в господской комнате, как будто я знатная дама. Я не ваша кузина, Кайло... Он блаженно вздохнул, когда она назвала его по имени, и еще крепче прижал ее к себе. — Я буду позволять тебе раз в неделю играть в мою служанку, чтобы только услышать, как ты называешь меня "господин", потому что это у тебя получается невероятно обворожительно. Но нет. Больше ты не служанка. Сегодня же Хакс наймет новую. А мы... у нас будут другие важные дела. Рей кусала губы, пытаясь подобрать нужное слово, но не могла. Не говорить же ему, что она боится гнева мастера Соло, боится пересуд прислуги, боится саркастических замечаний Хакса, боится потерять все то, что так нечаянно обрела, хоть все эти сокровища и отдают тленом и мраком. — Ты хочешь что-то сказать, моя милая? — переспросил хозяин, слегка отстраняясь и поворачивая к себе ее лицо. — Ты хочешь возразить? — Нет, нет, — она поспешно зажмурилась. Нет, не хочу. Не хочу. Так будет только хуже. — Вот и славно, — мурлыкнул Кайло, медленно проводя губами по ее виску. — Вот и славно. Завтрак проходил в гробовом молчании. Дворецкому пришлось спешно отбыть в госпиталь вместе с новой работой для старых друзей Бена Соло, а Кайло — смотреть, как Рей в своем привычном уродливом платье, хвала господу всевышнему, хотя бы без чепца и фартука, выставляет еду на стол. — Тебе не следует заниматься этим, кузина, — пригрозил ей Кайло пальцем, раскрывая свежую салфетку и раскладывая ее на коленях. Только подумать, совсем недавно он заставлял Рей ползать у его ног, а теперь злился, когда видел с подносом в руках. — Но так и быть, — он глянул на нее искоса, когда она подняла в руках фарфоровый чайничек из любимого сервиза матери, расписанный летящими журавлями, и наклонила над чашкой. Запах свежего кофе был невыносимо прекрасен, как и весь вид ее сейчас, слегка отстраненной, задумчиво склонившейся над ним в заботе. — Мне нравится, как ты обо мне печешься, — Кайло протянул руку и коснулся ее мягкой щеки, поиграл с завитком волос, сбежавшим из тугой прически. — Словно мы уже женаты, хотя до этого еще нескоро: знать вроде нас не может так просто сбежать в Гретна-грин и надеяться, что это не вызовет никакой шумихи. Рей растерянно вздохнула, словно он предложил ей бежать этой же ночью, и Кайло улыбнулся. — Тише, моя пташка, я шучу. Сядь уже скорее рядом и поешь, ты слишком исхудала в своих путешествиях, — разум его был по-прежнему острее иглы, но ему нравилась эта мистификация. Пусть Бену Соло и принадлежит служанка Рей из ниоткуда, маленькая серая мышка, на которую никто не удосуживался обратить внимания, его собственную кузину у Кайло не отнять. Она аккуратно намазывала свежее масло на хрустящий хлеб и ела понемногу, словно в присутствии королевы. Воистину, если бы не это уродливое платье, никто бы и не поверил, что его пташка была всю жизнь лишь горничной. Кайло же расправился со своим завтраком куда быстрее. После ночи, проведенной с Рей, а затем в трудах, он был жутко голоден, словно дикий зверь вгрызаясь в полоски бекона и заглатывая большими кусками. Собственные манеры никогда его не смущали, даже сейчас, в присутствии Рей. — Твой наряд весьма убог для богатой дамы, но мы всегда можем сказать, что ты была в трауре по двоюродной тетке с французской стороны. Запомни, моя прекрасная кузина, — Кайло отпил кофе и потянулся сам за чайничком, чтобы налить еще — удивительно, но завтрак вдвоем оказался куда более приятным, чем ему казалось, никаких покашливаний за спиной или застывших взглядов, и он мог касаться ее везде. — Никогда не опускай перед ними глаза. Смотри прямо, и они сочтут тебя ровней. Он вытер рот салфеткой и принялся смотреть на нее. — В моей постели я бы сам кормил тебя с рук, моя пташка. Сладкими пирожными и засахаренными лепестками миндаля. Вкладывая их по одному в твой маленький прекрасный ротик и заставляя облизывать пальцы. Рей зарделась и опустила глаза. Тонкая чашечка звякнула, став на блюдце. — Ты довольна завтраком, моя прелесть? Уже завтра нам будет прислуживать другая служанка, и тебе не придется носить тяжелые подносы. Он встал и предложил ей руку, как полагалось в знатных кругах. — Нас ждет прогулка, а тебя новые платья. Ну же, Рей, — и Кайло шутливо ущипнул ее за щеку, — улыбнись. И не забудь перчатки и шляпку с вуалью, иначе в наш маскарад никто не поверит.***
В это время дня улицы были ужасно оживлены. Кэбы и кареты стремительно носились по мостовой, цокая копытами лошадей, слышались крики кучеров, мальчишек, предлагавших новостной листок всего за три пенни. Рассеявшийся туман лишь обнажил грязную, неприглядную сторону Лондона. Вчера, в мягкой дымке он был волшебным. А сегодня же... Растерял все свое очарование, став угрюмым, шумным, словно муравьиное гнездо. Кэб остановился, завернув за угол, как раз возле портновской мастерской, куда им было надобно, и Кайло открыл дверцу и первым спустился вниз по ступенькам, подав руку Рей. Эта лавка, в отличие от той, где они с его пташкой изучали искусство анатомии женского тела, была большой, светлой. Окна блистали чистотой, а на витрине были выставлены образцы последней моды, царившей в Лондоне. — Как удобно, не так ли? — Кайло указал на одно концом трости, и череп ухмыльнулся, приблизившись к нежной линии талии манекена, словно в попытке коснуться его, но их разделяло стекло. — Теперь они продают готовые платья, всех расцветок. Так что тебе не придется долго ждать своего нового гардероба. Идем внутрь, скорее. Колокольчик нежно зазвенел, впуская их внутрь, в царство всевозможных красок и приятного запаха, исходившего от расставленных на столиках букетов цветов. Их не ждали, но Кайло стоило протянуть визитку, как девушка в форме тут же сделала быстрый книксен и сбежала вглубь лавки, явно за хозяйкой магазина. — Вам что-нибудь будет угодно, лорд Соло? — женщина в пенсне, красовавшемся на сухом носу, одетая в чересчур яркий мовеиновый наряд. На Рей же она не смотрела, наверняка приняв за даму из сословия попроще, вроде бедной гувернантки или дальней родственницы, не способную заплатить за дорогой наряд. — Мы хотим заказать платья. Много платьев, не так ли, леди Рен? — он ухмыльнулся, поднеся к губам ее ладонь в перчатке. Их маленький обман не раскрылся исключительно благодаря вуали, скрывшей испуганное лицо Рей. Она деревянно кивнула и замерла. — Несчастный случай с каретой. Весь багаж безнадежно испорчен. Увы, — Кайло наклонил голову и глянул на хозяйку магазина снова, в этот раз без всякого веселья. — Подберите моей кузине три домашних платья, два для выхода в город, один вечерний туалет, — он задумчиво пожевал губу. — Нет, пусть будет два вечерних, мы же собираемся как можно чаще появляться в свете. На сегодня, пожалуй, хватит. Только сцепленные под грудью руки не дали пожилой даме схватиться за голову. Столько одежды за раз? Она нервно сглотнула, поправив дрожащей рукой пенсне и совершенно по-другому заговорила с Рей. — Леди Рен, пройдемте за нами. Мы подберем вам все, что захочется. Рей нервно стиснула в руках свои старенькие перчатки. — Сюда, миледи, — терпеливо повторила хозяйка магазина, не слишком успешно скрывая изумление, от которого ее лицо то и дело грозило вытянуться в застывшую маску, изображающую порицание, смирение и еще бог весть что. Рей уже шагнула вслед за нею, предчувствуя всю палитру эмоций, которая вот-вот отразится на лице мадам, когда та увидит ее более чем скромное белье и дешевую поношенную обувь. Она бросила на Кайло умоляющий взгляд, хотя и была уверена, что тот не увидит ее лица под вуалью. Однако, ее новоиспеченный "кузен" улыбнулся ей в ответ. — Да, и еще кое-что, — вдруг сказал он, неспешно и вальяжно усаживаясь в обитое красно-коричневым полосатым штофом кресло и приподнимая свою трость. Мадам угодливо обернулась, ожидая указаний. — Я бы хотел, чтобы примерка проходила под моим надзором. — О! Конечно, сэр! Ваша... ваша кузина сможет выходить сюда в каждом новом платье, чтобы вы смогли оценить... — пролепетала дама, шокированная такими свободными нравами молодого господина Соло, но ограниченная в своем осуждении его покупательской способностью. Рей, не веря своим ушам, застыла на месте. Она уже поняла, к чему клонит ее хозяин и что будет дальше. — Нет, мадам, вы не совсем поняли, — промурлыкал Кайло, сладко улыбаясь. — Я хочу, чтобы сам процесс примерки проходил в моем присутствии. Хозяйка ахнула, Рей отбросила вуаль. — Сэр, это же... — Неприлично, я знаю, — с той же улыбкой ответил хозяин и подмигнул. — Именно поэтому, моя дорогая кузина. Именно поэтому. Рей вспыхнула и нечаянно встретилась глазами с хозяйкой магазина. Та стояла прямая, как будто проглотила школьную линейку, и блестящие круглые стекла дрожали на ее носу. — Что ж, если вы так пожелаете... — пробормотала она, сжав округлившийся рот до размеров пенни, но все же проталкивая слова через крошечное отверстие. — Леди Рен... прошу... Она хлопнула в ладоши. — Ричардс! Грейси! Домашние!.. — Погодите, — снова перебил Кайло из своего кресла. — Одежда ведь начинается не с платьев. Я вас не тороплю. Ступайте, выберите что-то из белья, а после пусть будут платья. Рей начало казаться, что ее медленно опускают все глубже и глубже в ад, где смоляное пламя пылает все жарче и жарче. Она на деревянных ногах проследовала за хозяйкой в соседнее помещение, уставленное зеркалами разных размеров. Две девушки, очевидно, упомянутые Грейси и Ричардс, усердно носили в комнату вороха кружев и лент, волны шелков и роскошных пеньюаров. Рей с трудом различала комплекты белья, которые показывала ей хозяйка. Она наугад выбрала один, цвета светлой слоновой кости, украшенный темно-красными ленточками, и девушки помогли ей разоблачиться для примерки. Рей никогда и ни перед кем не раздевалась со времен приюта, где все девчонки мылись в одной комнате, не стесняясь друг друга. Но с тех пор прошли годы, и единственными, кто видел ее наготу, были только... только два человека, и один из них сейчас сидел в нарядной, похожей на бонбоньерку, комнатке. Шелковистые кружева легли на ее плечи, корсет нового, модного фасона приятно и удивительно удобно обернул ее фигуру. Одна из девушек показала ей, как удобнее затягивать шнуровку, и завязала петли вокруг ее талии кокетливым бантом. Новые панталоны были значительно короче, чем те, которые Рей привыкла носить, а чулки — длиннее. Белые, с вышитыми золотистым и темно-красным шелком стрелками, они идеально подходили под новое белье. Рей оглядела себя в зеркале. Это была какая-то совсем другая она, чужая, незнакомая. Корсет приподнял ее маленькую грудь так, что та стала казаться гораздо соблазнительней, и Рей вдруг заметила, какие стройные у нее ноги. Она почувствовала себя красивой даже без сказочного вчерашнего наряда, и вдруг смутилась собственному тщеславию. Хозяйка пристально смотрела на нее и ждала вердикта. — Да, — робко произнесла Рей. — Этот. — Что ж, миледи, — проговорила хозяйка, вздернув брови. — Я прикажу упаковать еще два в подобном стиле. Уверяю вас, вам понравится. Рей поежилась от того, с какой интонацией женщина сказала "вам", но ничего не ответила. — Пройдемте назад в приемную. Поскольку лорд Соло желает видеть... — продолжила хозяйка, снова слегка похлопала в ладоши и обратилась к помощницам. — Домашние платья. И заприте входную дверь. И занавесьте окно, которое выходит на улицу. Рей неловко прошла босиком по мягким коврам и взошла на помост. Кайло одобрительно кивнул, скользя жадными глазами по ее фигуре, укутанной в кружева и ленты, обрамленной, отточенной идеальной оправой. Девушки носили одно платье за другим, показывали, поворачивали, одевали и раздевали ее как куклу. Рей послушно поднимала и опускала руки, позволяла расправлять гибкие кринолины, которых никогда раньше не носила, подвязывать очаровательные подушечки на талию, благодаря которым платье сзади приобретало весьма соблазнительную выпуклость. Кайло кивал, отдавал приказания. "Да, великолепно. И это голубое. О да, а это — обязательно!" "Обязательно" было и впрямь очаровательным. Совсем простое, оно выигрывало цветом — глубоким и насыщенным оттенком морской волны. Рей чувствовала себя феей в цветочном уборе и одновременно страшно неловкой и чуждой самой себе. Выбрав обещанные три платья, Кайло велел показать выходные, и здесь Рей просто ослепило богатство цветов, композиций, сочетаний и украшений. Вышивка, фестоны и воланы, многослойные юбки и кружевные воротнички, нежные кисейные платочки, заправляющиеся в вырез платья, очаровательные жакеты, напоминающие мужские сюртуки... Она окончательно потерялась и отдала выбор на откуп Кайло, который, впрочем, и так бы сделал его сам. Невзирая на всю свою недавнюю невинность, она, тем не менее, прекрасно чувствовала его желание не столько одеть ее, сколько раздеть. Возможно даже прямо здесь и сейчас. Возможно даже без особых нежностей. Рей знала, что хозяйка пристально следит за нею, и Кайло тоже знал. И прекрасно понимал, что от ее внимания не ускользнет воздушный поцелуй, который он послал Рей мельком, когда она поворачивалась перед ним в дымчато-розовом вечернем наряде, прелестно оттенявшем ее золотистую кожу. Когда примерка закончилась, она почувствовала, как дрожат колени и как вспотели ладони. А Кайло, похоже, получал от процесса невероятное удовольствие. — Надень вот это, — он указал тростью на темно-красное платье для прогулок и обратился к служанкам. — Те старые тряпки можете выбросить. И упакуйте все то, что мы выбрали. Девушки помогли Рей одеться и вместе с мадам удалились, чтобы сложить и завернуть все покупки. Тем временем Кайло подозвал Рей к себе и по привычке притянул к себе, усаживая ее на свое колено. — Ты ослепительна, моя маленькая кузина, — прошептал он, легонько прижимая ее к себе и улыбаясь. — Мадам сейчас выйдет, — запротестовала Рей, пытаясь встать, но Кайло только рассмеялся. — И что? Я и так уже шокировал ее сверх меры. Больше удивления в нее не влезет. Разве тебе важно, что думают о тебе люди, готовые чесать языки за твоей спиной, но расстилающиеся перед тобой, чуть только услышат звон монет?.. Послышались шаги, и Рей предприняла последнюю попытку вырваться, но рука Кайло превратилась в стальной обруч. Зажмурившись от стыда, Рей старалась не встретиться с ней глазами, но хозяйка и сама не жаждала на нее смотреть. — Благодарю, — довольно сухо сказал Кайло. — Мы чрезвычайно довольны вашей любезной помощью. — Всегда к вашим услугам, сэр, — ответила мадам, бросила на Рей высокомерный взгляд и через силу прибавила: — Миледи. Рей поспешно схватила свою шляпку, перчатки и выбежала на улицу, вся горя от смущения. Кайло шел следом, негромко смеясь, пока в экипаж грузились все их коробки и свертки. — Моя милая кузина, вам пора перестать быть такой скромницей, — заметил он, зажимая трость под мышкой и останавливаясь напротив Рей. — Чтобы вы знали, мнение всей этой толпы яйца выеденного не стоит. Он вдруг откинул вуаль с лица Рей. Неслыханная вольность, и это посреди оживленной людной улицы, у всех на виду! Она попятилась, но Кайло легко ее поймал за плечо и, быстро наклонившись, игнорируя взгляды и вытянувшиеся лица зевак, смешно чмокнул в щеку. — Я надеюсь, она также сложила с покупками парочку журналов с их последними моделями, на тот случай если тебе приглянется еще что-то, — ради нее ему не было жалко ничего. Видеть Рей в ее новом наряде, темно-красного, напоминающего венозную кровь, цвета, расшитом черными узорами, было одно удовольствие. Тонкая ее талия была стянута так, что он мог взять ее в кольцо сомкнутых пальцев и поднять вверх, не прилагая особенных усилий — даже в ворохе ткани, юбок, кринолинов — Рей была легче перышка, вот почему ему следовало держать ее покрепче. Чтобы не улетела. А еще потому что она была поистине прекрасна, свежа в своем новом наряде, да еще с розовыми от смущения щеками, которые он награждал бы поцелуй за поцелуем. Но не здесь, увы. Другие женщины, вышагивавшие по тротуару под руку со своими кавалерами, рядом с нею казались дурнушками, а их мужчины стремились обернуться, чтобы глянуть на Рей еще хоть раз, напоследок. — Уверяю тебя, они завидуют мне. Наверняка вон тот напыщенный толстяк, кажется, барон, не меньше, судя по тяжести цепочки на жилете, считает тебя принцессой, смотри, как подмигивает, — и Кайло повернул ее чуть в сторону, наслаждая тем, что прижимается к ней куда сильнее, чем полагалось по этикету. Но теперь он мог шептать ей на ушко все, что угодно, любые пошлости, как только избавится от щекотливых перышек на шляпке. — А вон тот господин... — он указал на наблюдавшую за ними пару, женщина казалась куда старше своего мужа и смотрела с праведным негодованием, будто красота других дам была личной карой господа для нее, — ба, да я его знаю, он заседает в ложе каждый четверг, лорд Эксли. На счет три она забьет его до смерти веером. Один-два... — и точно, заметив, что муж ее, разинув рот, вовсю наслаждается прекрасным обликом кузины Рен, она заколошматила веером по его плечу, будто обнаружила на нем уродливое насекомое. — Но право, это все можно найти и в Ковент-Гарден по вечерам, когда там дают не только трагедии о высокой и непременно несчастной любви, но более жизненные пьески, и я обязательно свожу тебя туда еще раз, кузина, а пока... — Кайло отвел край сюртука, нашаривая карманные часики, спрятавшиеся в кармашке жилета, — мы должны заехать к еще одному портному, в этот раз моему. Увы, даже вся моя влюбленная натура не позволит мне покрасоваться перед тобой в одном исподнем и новом жилете, боюсь, меня за это отлучат, — он подождал, пока последняя коробка, кажется, с еще одной шляпкой, исчезнет в недрах кэба и помог взойти Рей. — Поедемте, кузина, пока из-за вас не началась дуэль. И, продиктовав кучеру адреса необходимых магазинов, он забрался в кэб и еле нашел место среди заполонивших собой все пространство коробок***
К счастью, примерка жилетов заняла собой не столько времени, сколько и наряды Рей, поскольку Кайло требовалось лишь забрать заказанное ранее. Рубашки с новыми, посеребренными пуговицами и два жилета — на один миг он вспомнил угрозы, исходящие от инспектора, но поморщился и отогнал от себя эту досадную мысль. Никто не узнает, к тому же в этих новых рубашках он не пойдет на новое убийство. Ни за что. Да и... возможно никаких новых убийств не произойдет, и Рей смягчит его исступленную жажду чужой крови. О, он будет держать себя в руках только ради нее. Один взгляд на нее, с необъяснимой доверчивостью разглядывавшей шикарно разодетых дам, словно сама она не понимала, что уже затмила их, заставил его улыбнуться. — Вы не голодны, кузина? — Кайло взял ее тонкую руку, закованную в новую перчатку, и переплел пальцы. С истинной безропотностью, присущей всем слугам, она перенесла бесконечную примерку платьев, так что уже должна была слегка устать. — Здесь есть прекрасная кондитерская, где можно попробовать лучшие в городе пирожные. Их заказывает себе к чаю сама королева. Только представь себе, моя пташка, мы будем есть то же, что и старуха Виктория. Рей покосилась на него с праведным страхом, будто одно упоминание о возрасте королевы могло навлечь на себя гнев небес. — Не бойся, нас она не услышит. Молодой официант, в отглаженной, без единого пятнышка форме, сверкающий начищенными ботинками и слегка фальшивой улыбкой без лишних слов отвел их к одному из столиков, и там намертво заученным тоном принялся расписывать все достоинства новых лакомств, которые необходимо было попробовать как можно скорее. — Всего понемножку, — распорядился Кайло. — И чай леди Рен, мне же кофе. Поклонившись, официант исчез, оставив их вдвоем. Столики в кондитерской располагались довольно далеко друг от друга, заполняя круглое, высокое помещение, по стенам украшенное шелковыми рисунками обоев, где были расписаны экзотические птицы желтых, малиновых, лазурных расцветок. Таким образом гости могли спокойно пить чай и беседовать, не стесненные другими посетителями. Впрочем, разглядывать и сплетничать им никто не запрещал. — Поднимите вуаль, кузина, — наклонился Кайло к Рей, снимая перчатки и укладывая их на стол. — Я хочу угощать вас лакомствами со своей ладони, — словно прирученную пташку, каковой она и была сейчас, сменившая черное оперение на алое. — Вы же не откажете мне в этом удовольствии? "А разве я могу вам отказать?" — завертелось на языке. Однако, Рей промолчала. Она была поймана, поймана между молотом и наковальней. Она сама не понимала, боится ли рассердить его, чтобы не потерять его благосклонность, или чтобы он не раскрыл связавших их тайн своему брату. Поэтому медленно подняла вуаль — и вдруг шальная мысль пришла ей на ум. Кайло внимательно посмотрел на нее, словно пытался разглядеть каждую ресничку, каждый лучик на радужной оболочке ее глаз, каждую веснушку на ее носу. Она ответила тем же. Неожиданная смелость ударила ей в голову. Официант принес поднос, уставленный тарелочками и вазочками, затем пузатый чайник и чашку, и наконец крошечную чашечку черного как смоль, горячего как лава кофе. Аромат напомнил Рей то утро, когда она впервые его увидела, своего второго хозяина. И вдруг ей захотелось вернуть то жуткое мгновение, когда он держал ее за плечо на полу у своих ног. Кайло взял что-то с тарелочки — двумя пальцами, осторожно и так нежно. Взял и положил на другую ладонь. И протянул ей, словно она и впрямь была маленькой синичкой. Рей склонилась над столом, ибо он не потрудился поднести руку ближе к ней, и, едва коснувшись его ладони губами, взяла угощение. Она спиной почувствовала, как несколько пар глаз немедленно зашарили по ее лицу. "..Кто, кто эта девчонка с лордом Соло? Подумать только, вчера его видели в опере с какой-то... Да это же она и есть, клянусь богом, только вчера была одета так, как будто вытащила наряд из бабушкиного сундука! Кто она, вы ее знаете? Он ее представил? Нет, о чем вы! Впрочем, может быть она из тех, кого не представляют в свете... графиня Эллинг поставила меня в известность после спектакля, что вчера в ложе они... Надо же, каков затворник, вышел в свет, да еще и с какой-то девицей легкого поведения, и что вытворяет!.." Кайло удовлетворенно фыркнул. — О да, моя дорогая. Теперь у них будет пища для пересудов на несколько месяцев вперед. Знаете, почему? Потому что я не собираюсь быть паинькой и вам не позволю. Отведайте еще, моя пташка... Рей послушно склонилась к его ладони, но помедлила несколько секунд, а потом издала едва слышное, но очень похожее птичье чириканье. Кайло расхохотался, чем привлек только еще больше внимания. Теперь на них смотрели уже все, кому было не лень. — Браво, — отсмеявшись, сказал хозяин и ласково потрепал ее по щеке свободной рукой, а затем обернулся, перекинув руку через спинку стула. Позади него сидела крайне изумленная и почти разгневанная супружеская пара — мужчина с пышными седыми усами, переходящими в роскошные бакенбарды, и сухощавая женщина с копной светлых кудряшек под шляпой. — Что вы сказали, лорд Бернс? Позвольте представить вам мою кузину, леди Рен. Дорогая кузина, это лорд Бернс и его жена. Миледи, мое искреннее уважение. Рей едва заставила себя поднять глаза. Миледи Бернс даже не смотрела в ее сторону. Ее бледные щеки едва заметно покраснели — то ли от гнева, то ли он смущения. Кайло криво ухмыльнулся и снова повернулся к Рей, а потом демонстративно взял ее за руку, поднес к губам и продержал гораздо дольше, чем позволяли приличия. Рей чувствовала его горячее дыхание, мягкость его губ и твердость прячущихся за ними зубов, и вдруг вспомнила о следе вчерашнего укуса на плече. Ее обдало горячей волной. Ведь в магазине этот след не остался незамеченным. Ее сердце упало в пятки. Ведь если у модисток и могли остаться какие-то сомнения насчет того, какие отношения связывали ее с "кузеном", после вида этого укуса они точно пропали. Ее рука сама собой вздрогнула. Кайло неспешно отпустил ее и внимательно вгляделся в ее лицо. — Что стряслось, дорогая? — спросил он вдруг совершенно серьезно и озабоченно. — Они думают обо мне ужасные вещи, — тихо сказала она. — Все эти люди — они думают, что я... — Что ты моя любовница, — договорил за нее Кайло, и что-то страшно и сладко сжалось внутри ее тела, заставляя ее сердце взволнованно забиться. — Но ведь так и есть. И разве это ужасно? — Нет, конечно... сэр, — неловко прибавила она. — Но это... это против всех правил приличия... — Ох! Тебе до сих пор не все равно, после всех тех правил, которые ты и я уже нарушили? Или ты хочешь, чтобы я посадил тебя к себе на колени и кормил изо рта? Это будет еще веселее, обещаю. Он снова протянул к ней руку, провел кончиками пальцев по ее щеке, по шее и самому краю весьма скромного выреза ее нового платья. Рей закрыла глаза, плотно сжала веки. В конце концов, что она могла поделать — даже если бы ей и захотелось его остановить?.. Ох, как же взволнованно вздымалась ее грудь, стесненная новым корсажем, как благоговейно затрепетали ресницы, так похожие на крылья бабочек, а маленький изящный рот приоткрылся, обнажив белые ровные зубки, и Кайло немедля захотелось схватить ее. Потянуть на себя, а затем разложить на столе среди остальных сладостей и угощений и любоваться раздвинутыми ножками, под аккомпанемент из стыдливых вздохов. Но нет, делиться таким сокровищем с остальными он не был готов. — Ах, моя прелестная Рей, поверь, быть влюбленным в собственную кузину никак не зазорно. Более того, они сейчас пытаются подсчитать, кто из нас больше выиграет от этого союза. Партия из Бена Соло, увы, никудышная, — усмехнулся Кайло, выбирая с тарелки белое овальное пирожное, усыпанное пудрой, и снова протянул Рей попробовать его. В этот раз она зашла еще дальше, не только ловко подхватив угощение с ладони, но и прошлась по коже язычком, точно игривый котенок. — Угрюмый, нелюдимый, наркоман, а ты так хороша собой, что на тебя заглядываются даже умирающие старцы, наверняка мечтающие о поцелуе весны. И бог с ним, с приданым. От моего фамильного замка остались только развалины да одичавший сад. Воспоминания о доме, том самом, что был частью его, завели его так далеко, что он очнулся лишь когда плеча его коснулась чужая рука. Рей же, сидевшая рядом, выглядела встревоженной, но старательно не подавала виду. Человека, что склонился над ним, требуя внимания, она не знала. — С момента нашей последней встречи вы выглядите куда лучше, лорд Соло, — проскрипел Сноук, оглядывая его своим цепким взглядом. Изуродованное лицо его исказилось в кривой усмешке — он знал, кто сейчас находится в этом теле. Более того, он знал обо всем. — А кто ваша прелестная спутница? — повернулся он к Рей. — Столь редкой красоты цветок, а я ни разу его не видел. — Это леди Рен, — резко выдохнул Кайло. — Моя кузина. Кузина, — он повернул голову к Рей, — познакомься с Абрахамом Сноуком. — Приятно, приятно... — Сноук потянулся к ее руке, терзая своими костлявыми по-паучьи длинными пальцами. — Вы тайна для всех нас, леди Рен. Что привело вас из прекрасной солнечной Франции в наше тоскливое туманное болото? — Наша скорая свадьба, — ответил за нее Кайло. Пусть старик и помог создать его когда-то, он не имел никакого права вмешиваться в его личную жизнь. — Леди Рен и я намерены обвенчаться, как только разберемся с поместьем. — Вот как, — Сноук больше не смотрел на него, его внимание было поглощено Рей, застывшей на самом краю стула. От фразы про скорое замужество она заметно побледнела, наверняка осознав, насколько далеко зашли намерения хозяина. — Тогда я буду рад как-нибудь еще навестить вас в... где вы остановились? — У меня, — Кайло перехватил руку Рей и сжал, — она живет у меня, как и полагается кузине. Но мы будем заняты, скорее всего, в ближайшие недели. Так что увы. К тому же... — Кайло резко отодвинулся вместе со стулом и вытащил карманные часы из кармашка жилета, щелкая крышкой, — нам пора. Был рад повидаться, профессор Сноук. Кузина, — он предложил руку Рей. Она поднялась, чуть шурша тюрнюром юбки, и сделала легкий реверанс, достаточный для знатной дамы. Кайло подхватил перчатки и трость и подал знак официанту, чтобы тот убрал поднос. Стоимость пирожных будет записана на его счет. А теперь он хотел как можно быстрее покинуть это место. Взгляд Абрахама Сноука, долгий, пронзительный, казалось, все еще пытался просверлить его затылок, и Кайло поспешно натянул цилиндр, а затем прижал к себе Рей, приоткрывая перед нею дверь. — Никогда не оставайтесь с этим стариком наедине, моя милая пташка, — предостерег он ее. — Несмотря на свой изможденный вид он опаснее ядовитой королевской кобры, сбежавшей из лондонского зоопарка. Ни одна из сегодня увиденных нами дам не причинит вам столько боли своими сплетнями, как он одним своим словом, — не мог же Кайло рассказать ей, что именно Сноук когда-то помог Бену вычленить тьму внутри и запереть внутри ментального сосуда, имя которому было Кайло Рен. И он же дал ему нож в ночь своего рождения и подвел к несчастной девочке-бродяжке, в страхе ожидающей своей кончины, скорчившись в уголке. Да, жажда смерти жила в его душе, да, виной всему этому был Бен, но Сноук... Старик Абрахам сыграл в этом не последнюю роль. — Но... — попыталась возразить Рей. — Никаких но. Слушайтесь меня, иначе я буду очень недоволен вами, кузина. И наказание последует немедля. Их извозчик ожидал их рядом, набивая трубку, но тут же встрепенулся и убрал ее, завидев господ. — Домой, — велел ему Кайло, — отвезите нас обратно и поскорее. Меньше всего ему хотелось думать, а вдруг Сноук последует за ними. Нет, конечно, все знали, где живет Бен Соло, но никто из его друзей — были бы еще у этого идиота друзья — не осмеливался переступить порог дома. — Погода скоро совершенно испортится, и станет холодно, так что остаток дня мы проведем в тепле. К тому же наш дворецкий должен был позаботиться о найме новой горничной, да и ваши покои... их тоже следует привести в порядок, — он говорил быстро, почти не думая, слушает ли его Рей, нервно пожевывая губу. Однажды этот старик раскроет ей, каков Кайло на самом деле. Не Бен, вряд ли этот трусливый любитель опиума, словно страус засунувший голову глубоко в песок, рискнет обнажить правду. Нет. Нельзя допустить, чтобы она узнала. Ведь тогда... Кайло глянул на Рей, сидящую напротив в тесном пространстве кэба, окруженную бесчисленными коробками, что не уместились на крыше. Тогда придется убить ее. Эту красоту. Ни за что. — Поди ко мне, — улицы быстро мелькали за потемневшими от сумерек окошками, и никто не мог бы увидеть их. Хотя... какое ему было дело. В этих каретах постоянно кто-то кого-то трахал. — Поди сюда, ну же! — сейчас он был почти груб, нетерпелив, и когда Рей чуть привстала, в плену своих бесконечных юбок, он силком усадил ее на свое колено, приникая к шее, раскрывая ворот, чтобы добраться до кожи. Он убьет ее? Ему хотелось лишь обладать ею. Познать всю, во всех смыслах, забраться так глубоко, чтобы самому стать сердцем, бьющимся под ребрами. Попробовать ее крови, распять на кровати и погружаться в трепещущую плоть, пока та не обмякнет от судорог. Кайло быстро нашел укус, оставленный ночью, и присосался к нему, растревожив уже начавшую затягиваться рану. — Ты ведь знаешь, что я монстр. По сравнению с моим никчемным братцем я истинное зло, — он грубо сжал ее грудь, заставив застонать. — Почему же тогда ты не бежишь в страхе, Рей? "Разве мне есть, куда бежать?" — Потому что... потому что не хочу, сэр... — пролепетала Рэй, чувствуя, как нетерпеливо подрагивают под нею его колени. Шею саднило, горячие влажные губы, чуть шероховатый язык тревожили рану, оставляли тянущее, ноющее чувство не только на коже, но и под нею. — Ты не боишься? — спросил хозяин, еще сильнее сжимая пальцы, и Рей показалось, что он хочет показать ей, насколько она уязвима перед его силой, насколько хрупка и бессильна. — Неужели ты не боишься? Еще недавно ты упорхнула от меня, чуть только поняла, что ошиблась и приняла меня за Бена — что изменилось? — Вы... вы совсем не такой, — задыхаясь, прошептала Рей, пытаясь отстраниться так, чтобы он не заметил и, естественно, не преуспевая. — Вы не монстр... — Неужели, — светским тоном заметил хозяин и, внезапно поймав ее лицо, впился губами в ее рот. Другая рука стиснула ее колено сквозь все юбки. Рей протестующе замычала, но вышло больше похоже на томный стон страсти, и она испуганно замолкла, боясь, что кучер услышит, вычленив звук из привычного перестука конских копыт по мостовой. Это не было похоже на поцелуй, наполненный нежностью или пылким чувством. Скорее испытание, проба ее покорности, ее послушания или наоборот — ее дерзости. Рей чувствовала, как он напряжен, как обычно расслабленные, плавные движения вдруг стали нервными, резкими, грубыми. Она вдруг вспомнила старика из чайной, пугающее лицо с широко посаженными бледно-голубыми глазами, страшным шрамом и странно подвижным ртом. Почему-то после встречи в ним хозяин стал так же обеспокоен и подавлен, как и после встречи с инспектором Дэмероном в опере. Кто все эти люди? Почему они приводят его в такое расположение духа? Чем это все грозит — и ему, и господину Соло, и ей, которая теперь стала частью жизни для них обоих? Пальцы хозяина прошлись по ее шее, оглаживая горло, снова задевая рану, и она ахнула, словно всхлипнула, а он только крепче целовал ее, и вдруг острые зубы прикусили краешек ее нижней губы. Рей дернулась всем телом, почему-то только теперь начиная по-настоящему беспокоиться, а он отстранился, тяжело дыша. — Мы еще даже не женаты, а ты уже витаешь в облаках, когда я тебя целую, — проговорил он, хмурясь. — Прошу прощения, сэр... Кайло, — торопливо пробормотала Рей, украдкой зализывая губу, однако не рискуя спешно застегивать платье, чтобы еще и это не было неправильно истолковано. Она все еще боялась огорчить или рассердить его, и поэтому отважилась придвинуться ближе к нему и, потупившись, добавила: — Я беспокоюсь. Вы выглядели огорченным, когда мистер... Сноук к вам подошел. А вчера вас так же огорчил инспектор Дэмерон. Мастер Рен отвел глаза и, наверное, целую минуту вглядывался в темнеющие сумерки за окошком, а потом снова посмотрел на нее. — Вам совершенно нечего бояться, моя милая кузина, — ответил он твердо. — Я не хочу, чтобы ты забивала свою прелестную головку всякой ерундой. И когда ты со мной, я заставлю тебя думать только обо мне... Он снова коснулся губами ее губ, но в этот раз ни он, ни она не закрыли глаз, и его лицо расплылось перед нею в тревожное темное пятно. Он все время говорит о свадьбе, как будто все уже решено. Конечно же, он не будет спрашивать ее согласия — да и о чем может идти речь, если она уже давно на все согласилась, сама сбросила с себя все покровы? Ее пальцы сами собой сжали запястье другой руки. Рен не тот человек, который будет отступать, когда уж что-то задумал. И если уж он начал рассказывать людям, что собрался на ней жениться, то рано или поздно он приведет этот план в исполнение. Она покорно прижалась к его плечу, а он обнял ее обеими руками, и ей снова показалось, что он ищет в ней надежду и тихую гавань. Экипаж замедлил ход, и Рей медленно приподнялась, словно просыпаясь от своих мыслей. Руки, что сейчас так крепко держали ее, показались ей узами, которые не разрушить, не разрубить. А ведь она всего лишь служанка. Всего лишь никто и ничто из ниоткуда. Она может исчезнуть в любой момент. Собрать оставшиеся у нее нехитрые пожитки, выскользнуть из дому ночью, пока никто не видит и не слышит, и сбежать, куда глаза глядят. Вряд ли он — они... вряд ли кто-то из них обоих будет ее искать. Господин Соло быстро найдет успокоение в работе, а Кайло — Рей поймала себя на том, что называет его по имени даже в собственных мыслях — уедет в какие-нибудь более веселые края и там найдет себе новую птичку, с которой будет забавляться так, как захочет. А она... уедет куда-нибудь далеко, в глухую Ирландию, найдет себе место и будет трудиться честно, не поддаваясь соблазнам любви, роскоши, тайн и скелетов в старых шкафах. А потом в конце концов заработает достаточно денег, чтобы жить среди зеленых холмов, в своем собственном доме. И вечерами будет разжигать камин и сидеть около него на полу, бездумно глядя в огонь, вспоминая аромат бренди и звон хрусталя, напевая навсегда врезавшуюся в память мелодию из оперы, краснея от оживающего во всем теле желания... И видя перед собой только это лицо, и даже не понимая, кому именно из двоих оно принадлежит. И эти темные глаза. — Вот мы и дома, — сказал хозяин у самого уха. — Вот мы и дома, моя милая пташка. Еще несколько часов назад вы вышли из него служанкой, а теперь я хочу, чтобы вы вошли в него, как и полагается знатной даме. Господин открыл дверцу и, пока Рей поспешно поправляла платье и шляпку, выпрыгнул наружу. Кучер постучал во входную дверь, Хакс отворил и застыл в изумлении перед ворохом коробок и свертков. — Распорядись, чтобы все внесли в комнату мадам, — весело крикнул Рен. Несколько прохожих обернулись на шум. Рей с колотящимся сердцем и горящими щеками принялась выбираться из экипажа, когда хозяин ловко подхватил ее за талию и, приподняв, поставил на землю рядом с собой. Сквозь вуаль Рей увидела вытянувшееся лицо Хакса. В окне кухни, за тускло взблеснувшим стеклом, старая Маз застыла как изваяние. Рей казалось, что даже кусты обрели глаза и смотрят на нее... смотрят и перешептываются. Сам дом смотрел на нее глазами темных окон, глазами своего второго хозяина. Мастер Рен подал ей руку с видом чинным и одновременно веселым. — Мадам? "Отныне ты принадлежишь мне, — сказала память таким знакомым голосом. — Я уничтожу его. Уничтожу всех, кто посягнет на то, что мое."