***
— Что с вами, моя прекрасная кузина? — он имел возможность наблюдать за нею не менее половины часа, проведенного за ужином, и за все это время Рей ни разу не обратилась к нему, не заговорила по собственной воле, предпочитая отмалчиваться либо же скрываться за односложными ответами. — Вы недовольны едой? — Кайло глянул на ее тарелку, практически полную. Рей судорожно вздохнула, поняв, что за нею наблюдают, и взялась за вилку, накалывая крошечный кусочек мяса, и сунула его в рот, медленно прожевывая. Ей богу, неужели она надеялась, что это останется незаметным для него? — Вы и без того едите словно птичка, Рей. Будто наказываете себя за что-то. За что же, за мои подарки? — Кайло нахмурился, и серебряная вилка в кулаке нагрелась, когда он стиснул ее изо всех сил. — Нет, сэр, — Рей подняла на него свои глаза, испуганная его внезапно вспыхнувшим негодованием. — Я только... — Вы только — что? — он раздраженно отбросил помятую вилку, увы, серебро не выдержало его хватки. — Возможно вам надоело и поскорее хочется, чтобы на моем месте сидел мой брат? Не так ли? — Нет, — Рей быстро замотала головой. — Нет, милорд, все не так. — Хорошо, — согласился Кайло и сцепил руки под подбородком. — Потому что я не намерен возвращать его в ближайшее время. Пусть спит себе в глубине разума, он сможет побороть жажду крови иным способом. Но Рей тут же встрепенулась, ухватившись за последнюю фразу: — Возвращать? Проклятье, за всем этим раздражением он оговорился, позабыв о том, что это тайна. — Да, — Кайло стиснул зубы. — Поверьте, милая кузина, в этот момент он валяется где-нибудь в грязи в опиумном притоне, обнимая китайскую шлюху. Мой славный братец любит это больше всего. К чему мне идти искать его, когда у меня есть вы? Она опустила глаза над тарелкой, а рот ее сомкнулся в горестную линию. — Ну-ну, Рей, — он покачал головой. — Я ожидал другой реакции. Что ж, я прекрасно знаю, как лечить подобное расстройство, — и Кайло, отодвинувшись вместе со стулом, сдернул салфетку с колен и встал, направившись к ней. Маленькая горничная, застывшая у стены в ожидании новых приказаний, испуганно вытаращилась на него, когда Кайло внезапно схватил Рей в охапку и поднял на плечо. Лилейный запах окутал его нежной пеленой, а юбки отчаянно зашуршали, напоминая шум моря. — Отойдите в сторону, Хакс, — потребовал он у дворецкого, и тот тут же посторонился, пропуская его. — А как же ужин... — воскликнул тот вслед, когда Кайло поднялся на первую ступеньку, нежно оглаживая вздернутые на его плече ягодицы под тонкой, прохладной будто вода тканью платья. Рей лежала смирно, не брыкалась, только сердце ее испуганно колотилось о ребра. — Мы закончили, — крикнул Кайло, не поворачиваясь. — Можете доесть. Портрет матушки на стене скривился в отвращении, будто он, Кайло, был недостоин этого места, как и его жертва, увлекаемая на плече своим похитителем. — Мне все равно, что ты обо мне думаешь, — ответил он ей. — Я буду делать все, что захочу.***
Деревянные половицы глухо скрипели под его шагами, а звуки голосов внизу: дребезжащий, требовательный — дворецкого, и более тихий, принадлежащий их новой служанке — затихли, отрезав их от остального мира. Все остальное стало совершенно не важным. Кайло ногой толкнул дверь в спальню, принадлежащую теперь Рей, и захлопнул ее за ними на ключ, только затем отпустив свою маленькую пленницу. Раскрасневшаяся от неудобной позы, чуть растрепанная, испуганно дышащая, Рей застыла напротив, в шаге от кровати. — Ты расстроила меня сегодня, моя милая кузина, — Кайло принялся яростно дергать за пуговицы жилета, расстегивая его, и, освободившись, отбросил его в сторону. — Я так люблю тебя, Рей, а ты... ты даже не понимаешь, насколько, — он прищелкнул языком. — Сними платье. Немедленно снимай его, иначе я порву его прямо на тебе! — он повысил голос, и она, вздрогнув, завела руки за спину, пытаясь достать до застежек. А потом жалобно взмолилась: — Я не могу. — Ладно, обойдемся и без этого, — Кайло двинулся на нее и, ухватив за запястье, развернул спиной к себе. Запах, исходящий от нее, такой чистый, сладкий, защекотал ноздри, проникая внутрь ядом. — Пожалуйста... — зашептала Рей, обернув к нему свое лицо, — пожалуйста, не надо... Она боялась за себя? Или же за свое новое платье, что больше не приносило ей никакого удовольствия? — Хорошо, — так и быть, новое платье, открывавшее ему вид на прекрасные округлости, золотящиеся на низком свету от свечей, было бы жалко портить. Тем более, оно так шло ей, подчеркивая гибкость талии. — Но не думай, что твои мольбы помогут тебе избежать наказания. Кайло потянул ее за собой и уселся на край постели, с легкостью перекинув Рей через широко расставленные колени. В одно мгновение он поднял весь ворох ее юбок, обнажив кокетливые оборки панталончиков, и замахнулся, награждая первым шлепком. Громким и болезненным. — Я заставлю тебя улыбаться мне, Рей, — он шлепнул ее снова, по другой ягодице. — Твое место рядом со мной. Ты больше не служанка. Даже не думай о том, чтобы вернуть свое прошлое. Или покинуть меня! — он хлестал все сильнее и сильнее, сам распаляясь от жара ее тела, улегшегося на его коленях. Тьма, гнездящаяся внутри, кровожадная, пустая, подняла свою голову словно ядовитая змея, заставляя желать большего. Скрутить тонкие запястья, повалить на пол, подмять под себя и наслаждаться жалобными стонами. — Тебе не сбежать от меня, Рей. Я найду тебя, слышишь? — он нагнулся над нею, теперь гладя истерзанные шлепками ягодицы под тонкой батистовой тканью, нащупал прорезь панталон и нырнул внутрь, дотрагиваясь до влажности, сосредоточенной между бедрами. — Я найду тебя даже на краю света!***
Он вскинул ее на плечо так, как будто она ничего не весила. Как будто она даже не была человеком — так, просто платье, которое он подобрал со стула и решил отнести на место. Рей задрожала от одного осознания этой силы и от внезапного понимания, чего стоит сдержать эту силу, когда она рвется наружу волнами гнева. Казалось, господин почувствовал эту дрожь и медленно, совсем не случайно провел рукой по ее юбкам, громоздившимся у самого его лица. Провел так, что она ощутила давление его горячей ладони от самого бедра вниз, до того места, где складки приподнимались, выставив на всеобщее обозрение ее новенькие прелестные чулки. Рей неловко повисла — перепуганная, растерянная, не зная, куда девать руки и ноги, — и, когда он двинулся вперед, мерно закачалась на его плече как тряпичная кукла. Мимо нее проплыл сюртук Хакса, где-то позади осталась изумленная Роуз. А со всех стен во все глаза смотрели темные старые портреты. Кайло торжественно внес ее в новую спальню, демонстративно закрыл дверь, и Рей услыхала щелканье ключа в замке. Здесь было так тихо, так уютно. Женщина, которая жила здесь раньше, любила роскошь, красоту, изящество. И Кайло любил. И он в этой комнате был как нельзя кстати — нарядный, элегантный джентльмен, со своими черными кудрями, небрежными манерами, и даже нисколько не запыхавшийся после путешествия наверх с ношей на плече. Вот только голос его был и впрямь сердитым, и выглядел он совсем не радостным. Зачем только он вспомнил своего брата! Перед глазами Рей встало перекошенное лицо мастера Соло, кровь, струящаяся по его порезанной руке, и его полные боли глаза. Неужели он и правда где-то совсем рядом, в каком-то опиумном чаду, среди таких же любителей странного дурманного зелья? — ... Иначе я порву его прямо на тебе! — Сердитый требовательный голос вломился в ее мысли как таран, и Рей вздрогнула. "Твое сострадание погубит тебя", — шепнул кто-то внутри. Господин схватил ее и подтащил к себе, а потом все так же небрежно, легко перекинул ее через свои колени. Рей судорожно ахнула, когда твердое крепкое бедро выбило весь воздух из ее груди. Второе оказалось точно под ее животом, а потом юбки очутились у нее на голове. Какое знакомое ощущение... какая знакомая беспомощная, беззащитная, унизительная поза... и как знакомо и почему-то очень естественно его ладонь припечаталась к ее нежному телу сквозь одну только тонкую ткань ее белья. Звон прошелся по всей комнате, и зудящий огонь охватил ее ягодицу и верх бедра. Рей ахнула, не решаясь вскрикнуть, хотя смачные шлепки, вероятно, были слышны далеко внизу. Второй шлепок, третий, пятый, еще и еще. Задыхаясь, он словно читал вслух ее недавние мысли о побеге, о возвращении к прежней жизни. Он видит ее насквозь. От него не убежать... "А ты хочешь убегать? Ты сама-то понимаешь?" — Нет... Нет...- едва слышно всхлипывала Рей, пока под ее кожей расходилось пламя. Хозяин судорожно вздохнул и принялся поглаживать горящее огнем тело, унимая палящий зуд и дразня, а потом — как естественно и правильно! — его пальцы скользнули между ее ног. Его тяжелая рука улеглась поперек ее плеч, а длинные пальцы другой принялись скользить вверх-вниз между ее вздрагивающих бедер. Только теперь Рей с ужасом поняла, как постыдно и весьма изрядно увлажнилось ее непослушное тело. Теперь, когда боль начала стихать, она начала ощущать окружающий мир. Ее руки безвольно свисали вперед, касаясь ковра кончиками пальцев. Узел волос сбился набок и держался на одной шпильке. Ее ноги, как ей казалось, беспомощно и нелепо торчали в воздухе, а между ними хозяйничала такая требовательная и такая умелая рука... Боком и грудью Рей чувствовала жар, исходивший от его тела, и вот он уже склонился над нею — так низко, что его слова шелестят над самым ее ухом. "Я найду тебя... даже на краю света..." — Да, — всхлипнула она. — Да, господин... Почему-то ей казалось важным соглашаться со всем, что он скажет. От этого что-то зависело, но что?.. Его пальцы нащупали проход внутрь и принялись дразнить его, обводя по краю, скользя вдоль нежных бархатистых складочек, но не проникая в теплую пульсирующую глубину. Рей бессознательно двинулась им навстречу, пытаясь прекратить эту медленную блаженную пытку, но другая ладонь крепко стиснула ее все еще горящую ягодицу. — Я — хозяин твоей боли и твоего наслаждения, — прошептал ее изысканный мучитель. — И только я. — Да, — снова простонала она, и все ее тело само собой вздрагивало, когда он касался то тут, то там. — Ты моя, — снова прошелестело над ухом. — Да, — ответила Рей, уже вся охваченная желанием большего, чем то, что он делал сейчас и не могущая ничего сделать... — Скажи вслух, — вкрадчиво мурлыкнул он, склоняясь еще ниже и слегка прикусывая ее мочку. — Я... ваша... — прошептала Рей, задыхаясь, сама не понимая, почему это чувственное удовольствие настолько сильнее голоса разума. — Мм?.. — протянул хозяин. — Не слышу. Его пальцы прижались чуть сильнее, и по всему телу словно пробежал ток, но и этого было недостаточно. Рей словно повисла над пропастью, на самом краю, и это было невыносимо! О Господи... — Я твоя, Кайло! — простонала она, пробираясь сквозь невыносимое удовольствие и нестерпимое страдание, понимая, что это, скорее всего, самый беспроигрышный из всех возможных ходов, и он удовлетворенно зарычал. Но... ее ожидания не оправдались. Горячие пальцы, делавшие все так хорошо и правильно, вдруг исчезли. Ворох юбок опустился на законное место. Две сильные руки приподняли ее и поставили на ноги как куклу. Ничего не понимая, едва стоя на ногах, чувствуя нестерпимую пульсацию между бедер, Рей смотрела на своего хозяина во все глаза. Его глаза сверкали, полукруг зубов отпечатался на влажной и красной нижней губе, однако, он мастерски овладел собой и, тяжело дыша, сложил руки на груди. — Если хочешь большего, моя милая кузина, — слегка задыхаясь, но очень явно делая ударение на слове "моя", произнес хозяин, — тебе придется попросить. — Проси меня, — Кайло обхватил ее за тонкое запястье и дернул вниз, вынуждая упасть на колени. Юбки ее громко зашуршали, растекаясь по ковру синей волной, — проси, я сказал! — он наклонился к ней, обхватив лицо ладонями и заглядывая в глаза, жадно, впитывая всем телом возбуждение и страх, смешавшиеся в единую головокружительную смесь. — Проси пощадить тебя, — его пальцы впились в ее нежную кожу, оставляя багровый след под горлом. — Проси подарить тебе жизнь, — она вздохнула, пытаясь отползти назад, глядя на него в страхе, но он крепко держал ее за узел волос на затылке. — Проси меня, Рей, и делай это убедительно. — Прошу-прошу-прошу... — она повторяла снова и снова, одновременно пытаясь вывернуться из его хватки и не подавать виду, что ей больно. Но его это только распаляло. Будь она его обычной добычей, и Кайло бы уже наверняка взялся за трость, охаживая ее по бокам набалдашником. Или же вогнал его глубоко, так глубоко, чтобы видеть очертания черепа, шевелящегося под кожей живота. Но она была его Рей. Его сокровищем, его славной пташкой, которую он выбрал себе в жены. Не мог же он убить ее в самом деле! Кайло стиснул зубы и втянул воздух сквозь них, ядовито-дурманный, с привкусом лилейной сладости и страха. Он выпрямился, проводя рукой по животу и ниже, к застежке брюк, дергая за нее и поглаживая напрягшийся под тканью член. — Когда я поведу тебя под венец, моя милая Рей, — пообещал он, — ты будешь не только самой прекрасной из невест, но и лучшей, покорнейшей из жен. Потому что я сам выбрал тебя, — все еще удерживая ее за волосы, он потянул Рей к себе, заставляя ползти на коленях, и прижал ее милое, белое от страха личико к паху. — Попробуй его, как я пробовал тебя на вкус. Оближи губы и возьми его в рот, докажи, что любишь меня. О как божественно прекрасно было ее лицо, каким красивым стал влажный рот, растянувшийся на члене. Она не знала, что делать, потому что не была шлюхой, из тех, что Кайло мог купить, а затем вдоволь поиздеваться и убить, и он с удовольствием помог ей, придерживая за волосы и насаживая глубже и глубже, пока Рей не закашлялась, давясь. Но этого хватило. Хватило, чтобы насытить монстра, тьма, что требовала убить ее, сломать и уничтожить, затихла под влажные чмокающие звуки и сдавленные стоны. — Хватит, — Кайло шевельнулся, стаскивая ее с члена, и заставил подняться на ноги. Она пошатывалась, глядя на него со слезами на глазах, будто не узнавала. То же самое выражение, обреченное, словно сошедшее со стены церкви, украшенное нимбом спутанных волос было у нее, когда он выпорол ее в кабинете. Словно она снова увидела монстра, но он никуда и не уходил. Ей только хотелось верить в то, что Кайло Рен хороший человек. И видит Бог, таким он и был, ведь пощадил ее. — Ты прекрасная, моя милая кузина, — Кайло отер ее влажный от слюны рот и провел ладонью по щеке, лаская, играясь с прядками, выбившимися из-за уха. — А теперь побалуй меня своим видом. Задери подол снова и покажи свое чудное белье, что я купил тебе. Повернись, вот так, — он заставил ее сделать это, и Рей шевельнулась, подхватывая синие юбки и обнажая чулочки, подвязанные лентами на бедрах. — Иди ко мне, — он снова сел на край постели, сминая покрывала, и широко расставил ноги, демонстрируя вздыбившийся над расстегнутой проймой брюк член. — Иди ко мне, моя пташка, посиди на моих коленях. Позволь мне приласкать тебя. Теперь я буду нежным. Рей всхлипнула, и взгляд ее словно мимо воли скользнул к двери, запертой на ключ. Кайло усмехнулся, проследив за ним. — Нет, ты не сбежишь. Я же сказал тебе, ты моя. Я купил тебя, кузина, как и все, что на тебе надето. Иди ко мне. Она двинулась к нему, неверно переставляя ноги, будто шла на казнь. — Сядь, — Кайло протянул руки, сминая юбки, находя в ворохе кружев и ткани ее бедра, и усадил верхом на себя, погружаясь в ее жаркую влажную глубину до упора единым слитным движением. — Теперь двигайся, — он лишь держал ее за ягодицы, позволяя самой скользить на нем. И боль, страх совсем скоро сменились наслаждением, от которого она не могла сбежать. Сердце под гладкой, шелковой тканью, билось так сильно, что, наверное, могло бы выпорхнуть наружу птицей, если бы не клетка из ребер. — Ты моя, Рей, — Кайло обнял ее и прижался губами к укусу на плече. — И никто не разлучит нас. Никогда. Она застонала, глухо, тяжело, сжимаясь на его члене, всхлипывая, его маленькая пленница, потерявшая свою свободу. — Этот дом полон страшных секретов, моя лилия, — он раздел ее сам, безвольную, слабую, и уложил под покрывала, подоткнул их так, чтобы Рей было тепло, и присел рядом, глядя на ее заплаканное лицо. — Хозяин безумец, другой — любит опиум больше жизни, а портреты... — Кайло глянул в сторону, где в полумраке высилась фигура его матери, обнимающая двоих детей, с лицом, укрытым от него, — они говорят. Живут. Но ты не должна их бояться, они не причинят тебе вреда, потому что я рядом, — его пальцы коснулись ожерелья из синячков на ее шее, свежих, почти черных. Лишь он мог причинить ей боль, и никто другой.***
Маленькая горничная, заслышав стук двери, уже спешила к своей новой хозяйке, удерживая в одной руке ведерко со свежим углем, чтобы не дать замерзнуть ночью, а в другой несла небольшую миску, от которой шел пар. — Мисс Роуз? — Кайло видел, что она заметила отсутствие на нем жилета, да и рубашка была расстегнута до половины, кое-как заправлена в брюки. И даже совершенный слепец учуял бы запах, исходящий от него. — Леди Рей уже отдыхает. — Но... — она подняла на него свое круглое лицо, и глаза ее, цепкие, темные, напоминающие жуков, впились в него намертво, — во всех приличных домах, где я служила, дамы требовали особенного ухода за собой после... встреч с мужем. И тепла. С мужем? Кайло невольно хмыкнул, найдя в ней достойного противника. Эта маленькая некрасивая девушка знала, что они с Рей не были женаты, более того, кухонная прислуга уже наверняка нашептала ей об истинном положении его пташки. Бывшая прислуга, а теперь любовница, шлюха, вот что они говорили меж собой. Но Роуз, кажется, это не волновало. Либо же... интересы хозяев она ставила превыше сплетен, что было похвально. — Хорошо, — Кайло кивнул. — Но не докучайте ей сегодня, это ясно, мисс Роуз? — Да, господин Рен, — она аккуратно присела, умудрившись не расплескать при этом ни капли воды себе на платье. Перед тем, как войти в спальню госпожи, она поставила ведерко на пол и тихо постучалась. Вот и славно, его милой кузине необходима была хоть какая-то компания. Пусть развеселит ее своей пустой болтовней. А он пока займется куда более важными делами. — Хакс! — Кайло остановился на вершине лестницы, оглядывая нижнюю часть дома. Куда же он запропастился... Через минуту вместе с тихим кашлем послышались и шаги, а следом вынырнула и огненно-рыжая макушка. — Подготовьте мой плащ. Я ухожу на прогулку. Лицо дворецкого тут же изменилось. О, Кайло знал этот взгляд, таким его провожали каждый раз, когда он исчезал, чтобы найти новую жертву. Потаенный страх и вместе с ним облегчение, ведь наутро заявится мастер Бен Соло и все исправит. Но не сегодня, нет. Его интересовали не женщины — Рей усмирила кровожадного монстра своим ртом, горячим лоном и жалобными стонами — этой ночью он собирался повидаться со Сноуком.