* * *
Они не занимались сексом. Они не целовались. У них были дружеские свидания. Они часто смотрели фильмы. Они сидели рядом, не отрывая глаз от телевизора, между их телами почти не было пространства. Джиён должен был чувствовать себя комфортно, но он не чувствовал. Месяц назад он бы взял её за руку. Месяц назад она бы положила голову ему на плечо. Теперь в воздухе было что-то странное, что-то тяжёлое и поломанное... Теперь всё было иначе. Однажды днём он всё же решился и взял её за руку. Её пальцы были тонкими и нежными... Четыре минуты спустя он отпустил её и обнял за талию. Он прочистил горло и спросил. – Хочешь выпить? – Нет, – сказала ему Хэ очень нейтральным тоном, – и тебе не стоит. Его челюсть напряглась. Он ничего не сказал. Они почти не смотрели друг на друга остаток вечера. После того, как она, наконец, ушла, он достал из холодильника пиво, упал на диван и поднёс бутылку к губам...* * *
С Нового года прошло три недели. Хэ поцеловала его. Её губы были мягкими и знакомыми. Положив руку на затылок, Джи ответил на поцелуй. Когда он его углубил, она не вздрогнула... Но она и не наклонилась к прикосновению, как будто жаждала его. Она этого не сделала. Когда он отстранился, её голубые глаза не блестели от наглого желания. У него перехватило дыхание. Джи смотрел на неё и думал, что, чёрт возьми, с ним не так? Хэ вздохнула. – Да, так я себе это и представляла, – она выглядела смирившейся и немного грустной. – Я думаю, совершенно очевидно, что нет смысла нам снова быть вместе. Джиён откинулся на диван и потёр лоб. У него разболелась голова. Возможно, ему не следовало так много пить на вечеринке у Xin. Обычно на похмелья уходило много времени... – Ты даже не выглядишь удивлённым, – сказала Хэ. – Мог бы хотя бы притвориться. – Я несколько недель вёл себя как идиот, Хэ, – сказал он. – На твоём месте, я бы этого не хотел… – Ты не идиот, – сказала ему Хэ, – но ты не тот человек, в которого я влюбилась. Больше нет, – она покачала головой. – Однажды ты без всяких объяснений разбил мне сердце. Тем не менее, я дала тебе второй шанс, но прошёл почти месяц, и я не вижу в тебе ни капли энтузиазма. Как будто ты ожидаешь, что мы будем вместе без каких-либо усилий с твоей стороны. Как будто я не стою этих усилий. Как будто для тебя я пустышка… – Я не считаю тебя пустышкой, – его голос смягчился. – Я не слепая, ты же знаешь. Твоё сердце не со мной. Мы, женщины, чувствуем такие вещи. Иногда ты такой холодный и бесчувственный, что с трудом верится, что ты тот самый расслабленный и внимательный мужчина, в которого я влюбилась. Я не помню, когда ты в последний раз улыбался. Ты слишком много куришь. Ты слишком много пьёшь. Это нездорово, Джи, – она нахмурилась, сдвинув тёмные брови. – Я чувствую... Я чувствую в тебе темноту, чего не было раньше. Как будто что-то высосало твой свет. Твои глаза стали жёстче. Иногда меня это пугает. Вздохнув, Джи провёл рукой по лицу, его плечи сгорбились. Он снова подумал о прошедшем месяце. Да, он понимал, о чём она. В последнее время, пребывая в постоянной апатии, он плохо контролировал свой характер. Он был раздражителен в хорошие дни и совершенно ужасен в плохие. А в последнее время плохие дни существенно перевешивали хорошие. Чёрт, вчера ему под руку попал Ник после какого-то безобидного замечания в его сторону… – Что не так? – тихо спросила Хэ, касаясь его плеча. От неё пахло цветами. – Скажи мне, Джи, что случилось... Расскажи мне... Джиён почти улыбнулся. Все вокруг него, казалось, думали, что с ним что-то не так: его братья, его коллеги, его друзья, а теперь и Хэ. По правде говоря, он не был уверен, что с ним что-то не так. Он начинал подозревать, что это и есть его истинная сущность. Может быть, он родился придурком, и лишь Сынри делал его более хорошим человеком... Джиён слегка вздрогнул, когда одна лишь мысль о Сынри принесла за собой поток противоречивых мыслей и чувств, которые он предпочитал очень внимательно не анализировать… это было бы только унизительно. – Это из-за Сынри, верно? – осторожно спросила Хэ. – Я в последнее время его совсем не вижу. Вы поссорились? – Давай, лучше не будем о нём, – он взял её за руку, пытаясь смягчить голос. – Мы говорили о нас... Только о нас. Она улыбнулась, а в её глазах промелькнула печаль. – Нет никаких нас, Джи. Разве ты не видишь? Говорят, что настоящая любовь сможет пережить всё жизненные невзгоды… Возможно наша была не настолько сильной. Он посмотрел на неё и почувствовал... совсем не то, что ожидал. Когда он порвал с ней полтора месяца назад, ему пришлось напиться, чтобы облегчить боль. Теперь осталось только горько-сладкое ощущение того, какими они могли бы быть... и ничего больше. – Мне жаль, – сказал он и, положив руку на её щёку, наклонился, оставив на её губах целомудренный поцелуй. – Я знаю, – сказала она, – и знаешь что? Хотя у нас ничего не вышло, я рада, что ты попросил у меня о втором шансе. Теперь я, наконец, смогу отпустить это. Когда ты меня бросил, мне было так грустно. Но теперь я смогу двигаться дальше, – она поцеловала его в щёку. – Друзья? Смотря в её красивое лицо, Джи знал, что она была права: последние несколько недель дали ему завершение, в котором он тоже нуждался. По крайней мере, относительно её переживаний. – Друзья, – сказал он, обнимая её. От неё знакомо пахло, но этот запах не вызывал у него головокружения от удовольствия... Он не хотел ласкать её и дышать ею, пока не почувствует, что хочет проглотить её. Она не пахла как он... Но, опять же, у неё никогда и не было этого запаха. Она не пахла домом.* * *
Пару недель спустя рано утром раздался телефонный звонок. Джи пару раз сонно моргнул, прежде чем проверить входящий вызов. Нет, похоже он всё ещё спит – ему выпало сомнительное удовольствие получить звонок от Кван Ли Грейсона. Желудок скрутило. Кван не позвонил бы ему в такой час, если бы ничего не случилось: за все годы дружбы с его сыном Кван звонил ему дважды... Что-то случилось. И так как у них было не так много общего, Джиёну не понравилось, что мог означать этот звонок... Его внутренности переворачивались от страха, поднимающегося к горлу. – Когда ты в последний раз общался с моим сыном? – спросил Кван, когда Джи ответил. Ну, его определённо не волновали тонкости этикета… Джи уставился на тёмную стену перед кроватью. – С которым из них? – Джи вёл себя по-детски, но в любом случае Кван это заслужил. – Квон не начинай... – Слушайте, я даже не знаю, где он, – выплюнул Джи. После расставания с Хэ его характер не улучшился; на самом деле всё стало ещё хуже. – Он даже не удосужился рассказать мне... я не видел его и не разговаривал с ним уже больше месяца... – Я тебе не верю, – сказал ему Кван. – Мы теперь даже не друзья, –Джи не скрывал свою горечь. Да он жил в этой горечи. Молчание. Удивление Квана было ощутимым. – Теперь вы, наверняка, счастливы, – сказал Джи, скривив губы. – Это то, чего вы всегда хотели, не так ли? – Ты дурно на него влиял, – раздражённо сказал Кван. Джиён хмыкнул. – Вы наверно хотели сказать, что я имел на него слишком большое влияние, которое вы терпеть не могли, да? – И я оказался прав. Это из-за тебя он такой... именно такой. Всё бы было нормально, если бы ты не был таким... таким... красивым. – Слушайте, мне, конечно, лестно, что вы считаете меня красивым, но я сейчас не настроении выслушивать комплименты, тем более в таком тоне, – сказал Джи категорически. – Надеюсь, у вас есть чертовски весомая причина звонить мне, или я прямо сейчас отключаюсь... – он слышал, как Кван глубоко вздохнул. – Я беспокоюсь за Джеймса, – признался он, наконец, с явной неохотой. – Сынри... Почему? – спросил Джиён, подавляя желание узнать, где находится Сынри. Стоит ему только узнать о его местонахождении, и он не ручался бы, что все попытки держаться подальше, увенчаются успехом... а он должен был. Тот факт, что у них с Хэ ничего не вышло, ничего не изменил: Сынри ясно дал понять, что ему уже осточертела вся эта ситуация и он хотел бы побыть один... Он хочет, чтобы Джиён жил своей жизнью и перестал ебать ему мозги. Нравится ему это или нет, он должен был уважать это решение, даже если чертовски злился на Сынри за то, что тот вот так вот разорвал их дружбу. А Джиён был зол... Умом он, конечно, понимал, что Сынри поступил правильно – так не могло и дальше продолжаться – но вот то, как Сынри решил разрулить эту ситуацию, Джиёна неимоверно бесило. Во-первых, Сынри сам утверждал, что секс ничего не изменит и это ничего не значит, когда использовал его в качестве клёвого фаллоимитатора, чтобы кончить. Во-вторых, Сынри решил обрубить все концы и выбросил его из своей жизни по телефону!!! Эти две причины и были проблемой. Для Джиёна, трахнувшего его, это что-то значило... Это было важным, а Сынри просто отмахнулся... это было так больно. – Он изменился, – сказал Кван, вырывая Джи из его мыслей, – он против моей воли уехал из страны, бросил свою работу, свои обязанности. Сынри перестал отвечать на мои звонки. Мальчишка Уитфорд – мой единственный источник информации, а он не хочет говорить мне ничего конкретного... Джи мысленно выругался. «Мальчишка Уитфорд...», так значит Сынри был в России с Джоном. Вот это ему было знать не обязательно. Потому что мысленно он уже обдумывал, сколько времени уйдёт на организацию поездки в Россию... чтобы снова трахать Сынри мозги. – Может, Сынри просто не хочется разговаривать с вами, – сказал Джи. – Вы последний человек, с кем он захочет общаться, после того как ясно дали понять, что считаете его хуже вашего другого сына… Когда Кван сразу не ответил, он понял, что задел за живое. – Однако, – сказал Кван своим обычным властным тоном, – это очень необычно для него. Мальчишка Уитфорд тоже явно был обеспокоен, когда мы с ним разговаривали сегодня утром. Он сказал, что не может предать доверие моего сына, но не знает, как ему помочь... Понятно, что с ним что-то не так... Внутренности Джи сжались. Если Джон настолько волновался, что рискнул в обход Сынри обратиться к Квану, то что-то действительно было не так… внутри стало как-то мерзко. – Исправь это и верни его, – неожиданно резко сказал Кван. – Мне никогда не нравилось твоё влияние на моего сына... Это правда. Но если кто-то и сможет вразумить его, так это ты, Джиён. Джи прикусил внутреннюю сторону щеки, пока не почувствовал характерный привкус крови во рту. – Мы с вашим сыном теперь даже не общаемся, – каждое слово давалось с трудом. – Простите, но ничем не могу вам помочь... Он повесил трубку. В абсолютной тишине он сделал глубокий вдох, а затем ещё один. Он заставил себя расслабить кулаки, которые уже болели... Чёрт возьми! Отказываясь помогать Сынри, он шёл против всех своих инстинктов. Джи уставился на первые лучи солнца, показавшиеся на горизонте... Он забыл закрыть шторы, когда вернулся вчера вечером. Этот вечер он провёл в компании своих бывших одноклассников, где было много выпивки, танцев и флирта с несколькими цыпочками... Он был похож на старого «себя»... Он даже целовался с красивой и симпатичной брюнеткой... Прежде чем вежливо отвергнуть её, когда она пригласила его к себе домой... Он ожидал, что она обидится после его отказа, но девушка только сочувственно улыбнулась и спросила: «Недавний разрыв, да?». Джиён кивнул с грустной улыбкой... Он всё ещё не был уверен, имел ли он в виду Хэ или Сынри... Может обоих. Он всё ещё чувствовал укол грусти каждый раз, когда думал о Хэ… О Сынри он вообще старался не думать. Мысли о Сынри раздражали, беспокоили и волновали его, заставляли чувствовать себя неуютно... по нескольким причинам. Одна из этих причин была чертовски паршивой. Ощущение знакомого возбуждения в паху... Джиён глубоко вздохнул и закрыл глаза, чтобы успокоить внутренний жар... Через несколько минут он проиграл внутреннюю битву и потянулся за планшетом к прикроватной тумбочке. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти фотографию... Он обнаружил её неделю назад, когда перекидывал снимки со своей старой камеры на виртуальный сервер, для создания резервной копии. Теперь он жалел, что взялся за это... Это фото он сделал почти пять лет назад, вскоре после восемнадцатилетия Сынри. Он хорошо помнил тот день... Они были в отпуске на тропическом пляже. Сынри сказал, что вода слишком холодная и отказался с ним купаться; вместо этого он решил вздремнуть... В качестве «маленькой мести», Джи засунул Сынри в волосы цветок и, сдёрнув с того плавки, сделал снимок с его голой задницей. Это была безобидная шутка; так друзья подшучивают друг над другом... Сынри же покрылся десятью оттенками красного, когда Джи позже показал ему фото. В то время это было чертовски весело... Теперь же это не казалось смешным... Он не мог оторвать глаз от сладострастного изгиба бледной спины Ри... От двух ямочек чуть выше изгиба его попы ... и маленького розового отверстия между двумя полушариями... Угол съёмки не оставлял простора воображению. Всё было настолько... откровенно. Он чувствовал себя извращённым ублюдком каждый раз, когда смотрел на это фото. Этот раз не был исключением, но он не мог отвести глаз. Это было выше его сил... Он облизнул пересохшие губы, глядя на дырочку Сынри... Это не должно было его возбуждать... Но он не мог забыть тугость вокруг своего члена, как хорошо ему было, когда Сынри со сладким стоном насаживался на него всё глубже и глубже… Сынри чертовски хотел внутри себя его член, и это заводило… Чёрт возьми! Ругаясь сквозь стиснутые зубы, Джи сел. Запустив пальцы в волосы, он пытался игнорировать огромную эрекцию в боксерах... Он чувствовал, как внутри него борются две сущности: старый он, который очень сильно скучает по своему лучшему другу и готов запрыгнуть на первый самолёт, отправляющийся в Россию, чтобы исправить всё, что натворил, и ото всех защитить его; и возбуждённый мудак, который хотел кинуться на самолёт в Россию по совершенно другим причинам... Хуже всего было то, что он вообще не мог примирить оба желания. Он всё ещё дрожал каждый раз, когда думал о сексе с Сынри (что случалось довольно часто), но он и не мог перестать воспринимать его как псевдобрата только потому, что хотел его трахать до потери сознания. Это был чёртов эмоциональный конфликт. Он знал, что в таком состоянии он должен держаться от Сынри подальше. В конечном итоге, он только ещё больше его запутает и снова сделает больно... Что бы сейчас ни происходило с Сынри, Джиён сделает только хуже...