Без любви мы болеем душой

Наконец, у Реджины выпал выходной на работе, который они решили провести с Эммой дома. В тихой романтической обстановке, с заказанной на дом едой и с несколькими сериями про маленькую ведьму Сабрину. Реджина с удовольствием уплетала пиццу с большим количеством сыра, наслаждаясь его тягучестью, а Эмма пыталась справиться с ненавистными палочками, чтобы всё-таки попробовать вермишель из бумажной коробочки. Она могла схитрить и укусить у Реджины пиццу, а могла поделиться с ней вермишелью и смотреть, как смешно она пытается её съесть, а потом нежно поцеловать. Вино значительно расслабило девушек, уже в начале второй серии они забили на сериал и начали целоваться. Реджина ощущала лёгкое головокружение, отчего каждое прикосновение к её телу и каждый поцелуй был во сто крат ярче и красочнее. Она лежала на Эмме и уже покрывала её шею поцелуями, не переживая о дальнейшем. Ей нравилось изучать девушку губами, руками, быть главной и прижиматься к интимным частям тела, отчего у Свон выбивает кислород из лёгких. — Сядь, пожалуйста, — прошептала Реджина, ощущая сильный порыв сделать что-то приятное и эротичное для Эммы, а после слезла и дождалась, когда она примет нужное положение. — А теперь я хочу, чтобы ты закрыла глаза и не подсматривала. Только честно. — Ты меня интригуешь, любовь моя, — у Эммы в голове начало мелькать множество мыслей, и все они были сексуального характера. Она чувствовала, что Реджина решила немного поиграть, что читалось в её горящих глазах, и она была далеко не против. — Дай мне пару минут, только не усни. — Я жду тебя, детка. Когда Эмма закрыла глаза, Реджина метнулась к колонке и включила на ней треклист с расслабляющей музыкой. Прежде чем выбрать себе наряд, она погасила в комнате свет, но оставила настольную лампу включённой. Обстановка стала интимной, и до скрипа в зубах Эмме хотелось посмотреть, что происходит, но она честно держала глаза закрытыми. В шкафу Реджина нашла чёрный кружевной комплект белья и полупрозрачный пеньюар, который накинула сверху. Ей хватило всего минуту, и она уже была готова удивлять и радовать Эмму своим внешним видом. Не успела она закрыть шкаф, как взгляд упал на чёрные туфли на шпильке, которые тут же оказались на лодыжках. Во всей боевой готовности она двинулась к Эмме. — Я уже заждалась, — ерзала на диване Свон не в силах больше ждать. — Кто ждёт, тот всегда дождется, — пронеслось прямо над её ухом, исходя из чего она поняла, что Реджина стоит за диваном. Голова тут же опустилась на его спинку, и Реджина начала массировать плечи, касаясь своей грудью её головы. — Мм, — не удержав свои руки при себе, Эмма подняла их, и, нащупав упругую грудь, начала с особым рвением мять полушария. Глаза она так и не открыла. — Мне уже это нравится. — А я тебе не разрешала распускать руки, — шлепнув по ним, Реджина обошла диван и наклонилась так, чтобы первое что увидела бы Эмма, открыв глаза, была её грудь. — Открывай. — Еб… — замолчала она, глядя на аппетитную грудь в нескольких сантиметрах от своего лица. — Ух ты ж. — Нравится? — шлепнула она снова по рукам, когда они потянулись к заветной цели. — Ещё бы, — Эмма жадно облизала губы и уже почти схватила Реджину за талию, чтобы усадить на себя, как та ловко вывернулась и отошла на безопасное расстояние. — Только смотреть, руками не трогать, — заявила она и начала плавно покачивать бедрами в такт музыке, настраиваясь. Она уже давно подумывала о том, чтобы станцевать для Эммы стриптиз, и настал как раз этот день, чтобы воплотить свои фантазии в реальность. Пока она изящно двигалась под музыку, руками приподнимая пеньюар и оголяя бедра, в голове всплыл вечер, когда Эмма довела её до сногсшибательного оргазма. В трусиках моментально стало влажно от одних воспоминаний. Казалось, это было не так давно, но Реджина хотела это повторить. Кажется, этот вечер создан для открытий. — Ты восхитительна, — Эмма практически капала слюной на свою футболку, но в её горле мгновенно пересохло, когда Реджина стянула пеньюар, демонстрируя шикарное тело в оформлении кружева. — Хочу услышать твои пошлости, — подмигнула она и скинула туфли для удобства. Она потрясающе двигалась, что отражалось в горящих похотью глазах Эммы. — Милая, мой мозг сейчас способен только на одну фразу. Я жутко тебя хочу сейчас и во всех позах. — Про позы можно поподробнее? — повернувшись спиной, Реджина расстегнула бюстгальтер и откинула его в сторону, но не спешила поворачиваться к Эмме лицом. Нагнувшись, она показала во всей красе свою пятую точку, отчего дышать стало куда труднее. — Я лучше тебе их покажу, но знай, что мой язычок умеет такие вещи, которые тебе даже и не снились, — Эмма не могла усидеть на месте, так и хотелось сорваться и прижать эту горячую брюнетку к любой поверхности. — Ты будешь так громко стонать, что соседи позавидуют. — Это заводит, — честно призналась Реджина и повернулась, читая чистое блаженство на лице своей девушки. — Думаю, твоим пальчикам будет скучно. — Не будет, — практически прорычала она, когда Реджина начала играться с краем трусиков, намереваясь их снять. — Они будут глубоко в тебе, и ты будешь до такой степени влажной, что я буду тебя беспрестанно вылизывать. — Эмма, я мокрая, — сказала Реджина, и её трусики тут же упали на пол. — Тогда иди сюда, — похлопала она по своим коленям, на которых Реджина оказалась сразу же. — Я прижму тебя к каждой плоскости в этой квартире, нагну и оттрахаю. — Господи, — застонала она от таких возбуждающих речей и потерлась промежностью о бедро Эммы, показывая насколько она ей нужна. — Ты моя маленькая развратница, — вцепившись руками в округлые бедра, Эмма не знала, стоит ли продолжать это, и готова ли вообще Реджина, но последующая её фраза окончательно всё дала понять: — Пойдём в кровать. — Как скажешь, моя Королева, — подхватив брюнетку на руки, она отнесла её к кровати и аккуратно опустила, сдерживая свой животный порыв. — Ты хочешь этого? — Да, — немного резко ответила Реджина и, взяв Эмму за руку, приложила её ладонь к своей истекающей соками промежности. — Я созрела и я очень хочу тебя. Пожалуйста. Я твоя. — Моя, — рыкнула Эмма и впилась со всей страстью в пухлые губы, покусывая их и вдыхая хриплые стоны. — Я ждала. — Я знаю, милая, я знаю, — Эмма пожелала быть полностью обнажённой когда будет ласкать это до безумия красивое тело, поэтому быстро разделась, представ перед Реджиной во всей красе. — Не обращайся со мной, как с другими. — Ты так ещё и не поняла? — спросила Эмма, заглядывая в глаза. — Ты моя самая любимая, и никто не достоин того, чего достойна ты. Я никому ещё не дарила столько любви и тепла, и уверяю тебя, — она склонилась к уху и прикусила мочку. — Я буду трахать тебя со всей любовью. Так, как не трахала ещё никого. Она не дала Реджине ответить, закрывая её рот поцелуем и показывая, что она для неё единственная и неповторимая. Руки сжали грудь, уделяя приличную ласку соскам, которые через несколько мгновений стали каменными. Эмма покусывала их, зализывала, сосала и оттягивала на себя. Проникновенные стоны Реджины были лучшей для неё наградой, а рука, запутавшаяся в её волосах, говорила о том, что Миллс уже натянута, как струна. Её тело пылало огнём даже от такой, казалось бы, незначительной ласки, и Эмма решила не задерживаться. Её малышка просто прекрасна. — Эмма! — вскрикнула Реджина, когда Эмма приподняла её ноги, удерживая за лодыжки, развела их в стороны и провела по промежности своим гладким лобком. — Господи, мне кажется, я сейчас умру. — Ты не умрешь, пока я не доведу тебя до оргазма, как минимум три раза за эту ночь, — ещё раз потеревшись о влажную плоть, Эмма легла на живот и уже вдыхала природный аромат Реджины. — Я хочу, чтобы ты не сдерживалась. — А зачем мне… — не успела она договорить, как громко закричала, когда губы захватили клитор и начали его усиленно сосать. — Эмма… Рука вновь запуталась в волосах, то приближая, то отстраняя от себя, лишь бы остановить эту сладостную муку. Реджина ощущала, как внизу всё горело, а живот скручивало болезненными волнами, когда Эмма лизала её клитор, усиливая языком давление. Реджина была слишком близка и её неразборчивая речь дала это понять, и Эмма решила, что этот оргазм просто обязан прямо сейчас обрушиться на её плечи горячим потоком. В глазах потемнело, рука со всей силы сжала светлую копну волос, а из горла вырвался такой стон, что Эмма решила, что сама уже кончила. Она продолжала посасывать набухший комочек нервов, когда Реджина испытала оргазм и даже когда она начала просить её остановиться, но Эмма не могла оторваться. Слишком вкусно, что она была готова делать это днями напролёт. Обильная влага покрывала её губы и подбородок, и она так и не смогла насытиться, а Реджина больше не могла. И без того она была слишком чувствительна, а после оргазма её клитор был как открытый нерв. — Эмма… Пожалуйста… — прохрипела она, вздрагивая от каждого прикосновения шершавого языка к своей промежности. — Ты очень вкусная, — пошло причмокнула она и оторвалась от лона, чтобы подняться и поцеловать свою любимую. — А ты ненасытная, — Миллс поняла, что живой она точно не останется в эту ночь. Её ноги были так развратно разведены, что она не верила своим глазам. — Я же обещала, что тебя изнасилую, — спокойно сказала Эмма, будто она каждый день это делала, и начала без зазрения совести оставлять засосы по всей шее, опускаясь к груди. Она видела что-то в этих отметинах сексуальное, но больше всего ей нравилось напоминать, что это сделала она. Что Реджина её. И пусть по завтрашнему утру на неё сложат все маты, но сейчас она с ненормальным удовольствием посасывает её кожу. — Я помню. И ещё ты была права, твой язычок просто что-то, — когда Эмма немного не аккуратно впилась зубами в мягкую плоть, Реджина впилась ногтями в её спину, и обе зашипели. — А ты ещё не знаешь, на что способны вот эти пальчики, — подняв правую руку, она коснулась подушечками пухлых алых губ. — А если я это совмещу… Ух, малышка, тебе повезло со мной. — Да что ты? Что-то не похоже, — хихикнула она, но тут же резко вдохнула носом воздух, когда Эмма проникла в лоно пальцем на одну фалангу. — Ну, сейчас узнаешь, любимая. Без каких-либо слов она вновь устроилась внизу и начала медленно проникать в узкий проход, чувствуя, как сжимаются стенки. Плавные движения снедали страстью и желанием изнутри, но Эмма не собиралась ускоряться, по крайней мере, пока Реджина не начнёт умолять её. — Чёрт! — выкрикнула Миллс, когда кончик языка коснулся чувствительного бугорка и начал обводить его. Пульсация усиливалась с каждым нежным толчком Эммы, и Реджине этого стало недостаточно. Бедра начали подстраиваться под ритм, но это ни чуть не помогло. — Любимая… Когда к первому добавился ещё один палец, Реджина выгнулась над кроватью, чувствуя себя переполненной до краев. Ей хотелось опустить руку и показать Эмме, как следует ласкать клитор, хоть немного ускорившись, но она предотвратила все её попытки вмешаться. — Какая ты узкая, — прорычала Эмма, и вибрация от её губ отразилась на клиторе. Вынув на какое-то время пальцы, она была вознаграждена протестующим стоном и последующим всхлипыванием, но следом с губ Реджины сорвался крик. Шаловливый язычок проник в лоно и начал исследовать стенки, пробуя сок из самого источника. Реджина буквально вдавила лицо Эммы в себя, положив руку ей на затылок. — Не останавл… О, Боже! — два пальца вновь вернулись в лоно, а губы накрыли клитор, по которому стал бегать язык. Было слишком мучительно, и хотелось вновь испытать этот блаженный пик, от которого сладко тянет внизу живота, а приятное покалывание распространяется по всему телу. Реджина не чувствовала ничего, кроме настойчивых и длинных пальцев и горячих губ на самых чувствительных точках. Клитор налился возбуждением и был готов взорваться от любого более сильного прикосновения. — Мне… Очень… Жарко… — прохрипела Реджина, ощущая засуху во рту. Казалось, температура её тела достигла максимальной отметки, а кислород в лёгкие перестал попадать. — Дыши ровно, — быстро сказала Эмма и продолжала посасывать клитор, уже более резко насаживая Реджину на свои пальцы. Она постаралась восстановить дыхание, но из-за этого кислород ещё более маленькими порциями стал поступать в лёгкие. Перед глазами всё плыло, потом потемнело, а тело, не слушаясь хозяйку, начало извиваться на постели. Реджина металась в агонии и уже вовсю кричала, совсем не заботясь о том, что подумают их соседи, ведь ей было глубоко плевать. Ей было так хорошо, что плохо, и когда оргазм настиг её тело, будто выливая на него то холодную воду, то горячую, от переизбытка ощущений и эмоций она потеряла сознание. Эмма сделала ещё несколько движений, а когда тело ослабло и затихло, она поднялась, чтобы посмотреть на свои труды. Она испугалась, когда поняла, что Реджина без сознания, но сразу после успокоилась, вспомнив, что такое уже было однажды с одной из доступных девушек, только брюнетке знать об этом не обязательно. — Сладенькая моя, — прикрыв Реджину одеялом, Эмма направилась на кухню, чтобы немного остудиться и налить стакан воды для Реджины. Когда она очнется, её горло будет драть от сухости. Эмма решила не бежать за аптечкой в поисках нашатырного спирта и дать Реджине отойти от обморока самой. В этом нет ничего страшного, и Эмма, освежившись, легла рядом со своей девушкой. Её щеки были розовыми, губы — покусанными и алого оттенка, а на шее красовались её любовные отметины. Ох, и влетит ей завтра за них. Глядя на Реджину, Эмма была довольна собой. Было приятно осознавать, что она довела Реджину до обморока во время секса. Интересно, что же с ней будет, когда она начнёт использовать технику для сквирта. Она явно не выдержит этого. Хотя, очень хотелось посмотреть на Реджину во время струйного оргазма. Когда она начала приходить в себя, Эмма была рядом и вглядывалась в любимые черты лица. — Эмма? — Миллс не поняла, как это случилось. Она только что парила над кроватью, сжимая всё, что попадается под руку, ощущая фантастическое удовольствие, и тут же отключается. — Что произошло? — Ты потеряла сознание, — улыбнувшись, она накрыла губы в поцелуе. — Что? Из-за чего? — не поверила Реджина. Она вообще не понимала, как такое возможно. — Видимо, я слишком хороша, родная, — самодовольная улыбочка тут же была стерта лёгким толчком в плечо. Реджина испугалась за своё состояние и вообще здоровье, и теперь ей нужны были ответы. — Не переживай, такое случается, кстати, я не удивилась. — Почему? — У тебя не было долго секса, а тот наш раз на диване не совсем подготовил тебя к этому. Из-за длительного перерыва это и произошло. У тебя повысилось давление, произошёл интенсивный выброс гормонов, — Реджина всё равно не до конца понимала, что это возможно. — В общем, я переусердствовала для твоего, так скажем, первого раза. Нужно было ограничится одним твоим оргазмом, но раз ты очнулась, думаю, я продолжу. В считанные секунды Эмма скинула с Реджины одеяло и оседлала её бедра. Карие глаза расширились и опустились на треугольник между бедрами, который соприкасался с её животом, а дыхание сбилось. — Эмма, а если я опять потеряю сознание? — она была далеко не против ещё одного такого оргазма, от которого кровь закипает в венах, но она хотела попробовать кое-что другое. — Ну и что? Я с удовольствием буду тебя до такого состояния доводить всю ночь, малышка, — когда Эмма всем телом легла на Реджину, когда их груди соприкоснулись, а из горло вырвался хриплый стон, Реджина, набравшись сил, перекатила её на спину. — Не поняла. — А что тут не понятного? — хитро улыбнулась она и захватила зубами её нижнюю губу. — Теперь моя очередь тебя мучить. — Ты хочешь этого сейчас? Ты же никогда не была с девушками. Мы можем повременить, Реджина, ты не обязана… — Тс, — положив палец на тонкие губы, она прекратила этот бессмысленный поток слов. — Да, моя любимая, я хочу этого. Я не обещаю, что у меня получится, но я хочу попробовать. — У тебя всё получится, моя маленькая, — подбодрила её Эмма и увлекла в быстрый поцелуй. — Ты знаешь, что нравится женскому телу. Следуй своим желаниям и ощущениям. — Люблю тебя, — шепнула она, и ответ Эммы потонул в тихом поскуливании, когда губы проделали дорожку из влажных поцелуев к груди. Сердце начало отдавать бешеный ритм у обеих, чуть ли не выпрыгивая из груди. Эмма не могла поверить в то, что это происходит. Два месяца тянулись очень медленно, но при этом пронеслись так быстро, и вот она уже стонет под неумелыми ласками своей любимой. — Я никогда не была так к кому-то близка, — опалив горячим дыханием затвердевший сосок, Реджина провела по нему языком, пробуя новые ощущения. Ей нравилось сжимать в руках небольшую грудь и смотреть, как лицо Эммы приобретает розовый оттенок от накатившего возбуждения. — Я никогда не прикасалась к женщинам. Ты моя первая, и надеюсь, последняя. — Ты моя единственная и неповторимая. Самая лучшая и любимая, — выгибалась она в спине навстречу обжигающим поцелуям, когда они начали осыпать живот. — Девочка моя маленькая. — Маленькие девочки не делают так, — гонимая своими желаниями, она лизнула розовый бугорок. — Охтыжбл… — Эмма во всей силы сжала в руках простынь. Хотелось запустить ладонь в тёмную копну волос и прижать к себе, но она понимала, что должна дать Реджине самой всё исследовать. — И не делают так, — немного наловчившись, Реджина обвела кончиком языка складочки. — Моё сокровище, — прохрипела Эмма и резко выгнулась дугой, когда Реджина чуть прикусила клитор зубами. Она не собиралась этого делать, боясь причинить боль, но вышло как-то само собой. Сбившееся дыхание Эммы говорило о том, как ей хорошо. — Настала моя очередь терять сознание… — Я не настолько хороша в сексе, как ты, — засмеялась Реджина. Она не могла сказать, какая Эмма на вкус, но она знала точно, что это не неприятно. Ей нравилось доставлять удовольствие, видеть, как любимый человек извивается и стонет от твоих рук. — Ты не представляешь, как мне хочется прижать твоё личико к моей промежности, — Эмма уже не чувствовала собственных рук, которые так сильно сжимали простынь, что аж костяшки побелели. — Так? — захватив губами клитор, Реджина начала его посасывать. Она не знала, что ею руководит, и откуда она знает, что надо делать, но Эмма от её манипуляций пребывала в экстазе. — О, да, детка. Прошу, подключи свои пальчики. Миллс тут же повиновалась, к тому же Эмма прочитала её мысли. Два пальца начали очерчивать небольшой вход, и Реджина следила за тем, как сокращаются стенки. Медленно проникая, она чуть ли сама не задыхалась от этих ощущений. Эмма была безумно горячей и влажной внутри. Она была приятной на ощупь, мягкой и бархатной. — Поднимись ко мне, — попросила Эмма, и как только Реджина вернулась, она начала страстно, с нотками грубости и жестокости, терзать сладкие губы. — Двигайся, любимая. Она не была намерена отпускать Реджину из своих объятий, хотя её клитор болезненно пульсировал и требовал внимания, но ей хватало длинных пальцев внутри себя. Реджина начала совершать плавные движения, которые вскоре сменились быстрым и резкими. Она видела по лицу Эммы, как ей хорошо, особенно она это ощущала в сжавших её талию руках, когда пальцы проникали до костяшек. Губы опустились на груди, захватывая зубами сосок и оттягивая его, на что Эмма разразилась пламенной матной речью и дикими стонами. Её бедра начали поддаваться навстречу руке так быстро, что аж голова начала кружиться. — Я близка… Реджина… Быстрее… — шептала она и размазывала поцелуи по щекам, чувствуя, как внизу живота неистово горит. Резкие и хаотичные движения быстро бросили её в водоворот удовольствия, от которого перехватило дыхание. Медленно покинув лоно, Реджина отлучилась в ванную буквально на минуту, чтобы смыть с руки многочисленные соки Эммы. У неё дрожали ноги от случившегося, волосы были растрепаны, а на шее не было живого места, но Реджина не успела как следует разглядеть следы, оставленные её девушкой в порыве страсти. Вернувшись обратно на кровать в объятия Эммы, она примкнула к её губам. — Я в тебе не ошиблась, — сказала Эмма, утыкаясь в любимую шею носом. — А ты ещё сомневалась? — усмехнулась Реджина и ущипнула её за попу. — Ауч! Во-первых, я не сомневаюсь, а с каждым разом убеждаюсь, что ты моё всё, а во-вторых, ещё раз ущипни меня, и в сознание ты ещё долго не придешь, и явно не потому, что я сделаю тебе сотрясение. — Ох, какие угрозы, — нависнув над Эммой, Реджина провела ногтями от шеи и до низа живота, срывая с губ утробное рычание. — Ну давай, — а после она снова ущипнула её. — Смелая, засранка, — Эмма быстро перекатила её на спину и начала зацеловывать, заводя руки над головой. Ещё на протяжении часа они катались по кровати, неистово целуясь и лаская руками то, до чего могли дотянуться, а Эмма, как и обещала, довела Реджину до третьего оргазма. Заламывать её руки, видеть противостояние и слушать её ругань и угрозы, которые вскоре сменились на проникновенные стоны и хрипы, было лучшим в этот вечер. Как бы Реджина не пыталась показать, что не хочет ещё, на самом деле она хотела, только строила из себя недотрогу, чтобы Эмма потом показала свою власть над ней, и даже потом, когда силы уже были на исходе, Эмма прижала её по-собственнически к себе и уснула.