***
Тэхён бегает по комнате, уворачиваясь от летящих в него подушек и матерится. Близнецы сожрать его готовы за последний грех, а брюнета не привлекает эта перспектива. — Чего вы завелись? — Тэ с ногами залезает на стол и прикрывается вазой, стоящей ранее на там же. — Ты сейчас серьёзно? — Чонгук уже расстегнул две пуговицы на рубашке, дышит часто и не моргает, сверля Кима взглядом, — Ты, скотина, как долго планировал скрывать? — Да я вообще не хотел врать! — Тэхён почти визжит и руками машет, пытаясь успокоить Чонов, — Я, бля, не планировал вас двоих в один день встречать! В конце концов, это не тебя будут ебать два качка переростка! Мне страшно, аж очко сжимается. Чимин с Намджуном сидят на кухне, мирно попивают чаёк на кухне и говорят, что современное поколение совсем не следует установленным традициям, невзирая на то, что сами ведут себя в точности, как Тэхён. — Хосок, положи ремень на место! — слышится визг Тэ, после которого наступает оглушающая тишина. — Кто-то сегодня лишится девственности, — Намджун отпивает горячий напиток из кружки и ржёт, — Отгадай, кто? Чимин краснеет от смеха и вытирает расплескавшийся чай со стола. — Успокойся, Тэхён, мы просто поговорим, — Хосок руки истинному заламывает за спину и ремнём связывает, чтобы не сбежал, сопровождаемый напутственными словами близнеца. — Мы поговорим, когда у вас вон там, — Тэ кивает на выпирающие ширинки альф, — не будет ничего стоять. Смею напомнить, что мою филейную часть никто не трогал, а свой первый раз я хочу… не хочу, чтобы потом пришлось жалеть. Чонгук стул поворачивает, садится на него как наездник, складывая руки на деревянной спинке, и ржёт. До уссачки смеётся. — Ты можешь отталкивать нас сколько угодно, но мы нужны тебе. — у Хосока в глазах черти пляшут, но сердце трепетно отзывается на один только вид Тэхёна. Альфа тоже не железный, ему обидно, что пара не доверяет ни ему, ни брату. — Не отрицаю. — кивает Тэ. — Тогда в чём проблема? — Чонгук сдал первым пост относительного спокойствия. — Мне задницу свою жалко! — кричит Тэхён, а Хосок руки сжимать начинает от нервного тика. Это их с братом омега, он не должен их бояться. — Да мы осторожно… — Хуёжно! После восемнадцати поговорим! — Тэхён краской заливается и спешит покинуть комнату, да и общежитие в принципе, как змея выворачивая руки из оков кожаного ремня. — Какие вы осторожные, ребят, — хрюкает Чимин и слегка тыкает себя в живот, потому что тот уже начал болеть из-за смеха, — ни цветов, ни романтики. Ебанаты… Паку и смешно и грустно наблюдать за попытками близнецов расположить омегу в лице Тэ к себе, убедить, что им можно довериться. Они волком готовы выть от тупика в их отношениях, но не показывают этого. А рыжий знает, каково это. Знает не понаслышке, потому что с Юнги у них подобная муть. Зелёный, вроде, и тянется к любви, к Чимину тянется, но, блять, портит всё в самый последний момент. Паку аж четвертовать истинного хочется. Телефон на столе загорается и звуки несуразные выдаёт, оповещая о входящем сообщении. Оно от Юнги, Чимин не сомневается. Он несмело берёт аппарат в руку и пальцами тыкает по экрану, тут же читая текст, присланный Мином. «Ты знаешь, как я тебя ненавижу? Сука, ты занял каждую клеточку тела. Я не могу думать ни о чём другом! Когда ты впервые потянулся ко мне, я повёл себя как скотина, оттолкнул и сказал, что обойдусь без тупого омеги. Чёрт, знал бы я тогда, как ломать без тебя будет… Возможно, я пьян, но на трезвую голову не сделаю этого. Испоганю, даже не начав. Пак Чимин, я прошу тебя стать моим омегой. Если ты согласен, завтра в пять около твоей любимой забегаловки. Юнги.» У рыжего в груди что-то ёкает и приятным теплом разливается по всему телу. Он впервые улыбается, вспоминая своего альфу. Возможно и глупость, но Чимин верит, что Юнги изменится. И он ему поможет. Обязательно.***
Ким бежит по почти пустой от людей улице, выступившие слёзы утирает рукавом куртки, под ноги не смотрит и шлёпается, не заметив ямы под ногами. Он не хочет подниматься, хочется вот так лежать и медленно сливаться с асфальтом, чтобы его забыли, словно и не было никакого Ким Тэхёна. — Всегда знал, что ты неуклюжий. — кто-то ворчит сверху и пытается поднять ослабевшее тело с земли, — Хватит валяться, заболеешь! А Тэ словно сквозь вату слышит голос. Безвольной куклой повисает на руках хер пойми кого, ему сейчас не важно, что будет. И будет ли вообще? — Блять, Тэхён, ну ты не пушинка, знаешь ли?! — ругается некто и смотрит в лицо брюнета. Тот лишь сильнее поток слёз пускает, видя знакомое лицо и в грудь утыкается, пытаясь спрятаться от жестокого мира, — Омежья сущность? Хорошо. Парень перекидывает Тоху через плечо под удивлённые взгляды нечастых прохожих и бубнит «что вы смотрите? Тоже на ручках поносить?». Он кряхтит и тащит Тэ к себе, благо живёт недалеко. — Пусти, я тут остаться хочу. — шепчет брюнет и вяло бьёт спасителя по спине. — Ты мне ещё зачёт сдать должен, хуй тебе. — Хорошо, добивай меня. «Ой, придурок» проносится в голове у обоих.***
— Открывай глаза, спящая красавица, — парень щёлкает пальцами перед лицом Кима и толкает ему в руки горячую кружку с какао. Тэ нехотя принимает сосуд с ароматной жидкостью и залпом выпивает, наплевав, что он обжёг себе и язык, и горло, и всё, что дальше. — Джи-и-ин, — у парня новый водопад слёз прорывает, добавляя и дрожь по всему телу, — Я такой дура-а-ак. Преподаватель тяжело вздыхает и укрывает друга одеялом. — Что случилось? — Я им наврал! —Кому? — Истинным! — У тебя их чё, несколько? Тэхён кивает головой и начинает рыдать в голос. А Джин хуеет с происходящего. — И как ты им соврал? — Ким старший присаживается рядом и начинает гладить младшего по голове, ловкими пальцами перебирая непослушные прядки тэхёновских волос. — Я сказал, что меня зовут Ким Хёджин. А потом они узнали, а потом приехали в общагу и такие «здравствуй, Вася, я снеслася», — Тэхён часто всхлипывает, пытается успокоиться, но ещё больше заходится, — а Хосок потом говорит, что я без них не смогу. Да, не смогу, но мне страшно, Джин, — парень утирает сопли рукой и утыкается в бок старшего, — я вообще не ебу, как с двумя справляться. — Слушай, у тебя, хотя бы, пара есть… Даже не одна, — Джин хмыкает и потеряно смотрит перед собой, — как жить, вы разберётесь постепенно, а, если они тебе подходят, то и вместе вы уживётесь быстро. — Джин, а где твоя пара? — Тэ подбитым птенцом смотрит на друга, — Сколько мы знакомы, ты ни разу не упоминал её или его… Джин лишь тяжело вздыхает и взъерошивает волосы Тэхёна ещё больше. — А он умер, когда мне не было двадцати, — Тэ прекращает какие-либо шевеления и действия под боком Джина и задерживает дыхание, — Мы тогда договорились о встрече в парке, а он не дошёл каких-то пару метров: попал под колёса машины. Я думал, не смогу без него и я не мог. Первый год я бегал по психологам, можно сказать, был ни живой ни мёртвый, а сейчас смирился… — Больно? — Тэхён кладёт ладонь на грудь друга и аккуратно заглядывает в глаза, где боль океаном плещется и за берега выйти порывается. Джин кивает. — Прости. — Ты не виноват. Я уже научился жить с этим, — голос Джина тихий и хриплый до ужаса, — тебе надо отдохнуть, Тэ. Сокджин укладывает друга спать на диване, а сам уходит в ванную, где глушит в себе истошные крики. Джин тоже наврал. Он так и не смог принять смерть самого близкого человека на Земле. Уже несколько лет парень живёт с огромной дырой в сердце, откуда с каждым днем отзывается всё больше боли. Брюнет выуживает из кармана строгих брюк телефон и звонит Намджуну, заранее зная, что тот даст нужную информацию. — Ты знаешь, кто пара Тэхёна? — в лоб спрашивает Джин, даже не удосужившись поздороваться. Джун на том конце провода смотрит на близнецов, которые до сих пор не ушли из общежития и записывают от Чимина всё, что любит их омега, и отвечает «Да-а-а» в телефон. — Есть их номер? — Что-то с Тэ? — головы и без того одинаковых Чонов синхронно поворачиваются в сторону Джуна, что делает их ещё больше похожими друг на друга. — Он у меня, пусть приходят, забирают его и делают всё возможное, чтобы он их не боялся. — Хорошо, — Нам кивает головой и смотрит на Хосока и Чонгука, показывая, чтобы те шли на выход, — мы будем через десять минут. Джин сбрасывает вызов и возвращается в комнату, предварительно облив лицо холодной водой. В гостиной парень не слышит признаков активности и подходит к дивану, где сопит Тэхён. — Пусть из нас двоих хотя бы ты будешь счастлив… — Джин заботливо поправляет одеяло и уходит на кухню ставить чайник, чтобы встретить скорых гостей. Сердце безуспешно колотится в грудной клетке, порываясь выпрыгнуть, а душа рвётся на мелкие лоскутки. Джин, рано или поздно, сломается. И тогда в мире станет на одного человека меньше.