За двумя зайцами погонишься — от обоих забеременеешь.

      Хосок по дороге несётся, педаль газа в пол до упора вгоняет, даже не стараясь следовать правилам движения. Чонгук рядом сидит и в кресло залезть силится, потому что брат никогда так не гонял на машине. А ведь он говорил, что Хоби сейчас импульсивный, пусть лучше Гук за руль сядет, но хрен там. Чонгук ремнём безопасности перевязывается и крестики на руках держит, лишь бы не случилось ничего. А на заднем сиденье Намджун сидит и смотрит то на одного, то на другого, в душе желая разогнаться ещё быстрее, только вид бледного Гука заставляет его держать язык при себе.        — Ты бы хоть на светофорах останавливался… — Чонгук прочищает горло и осторожно косится на брата.        —Не начинай читать морали, Гук. Сейчас Тэ-тэ важнее, — огрызается Хо и поворачивает руль на девяносто градусов, меняя траекторию движения автомобиля.        — «Тэ-тэ»? Давно ли ты ему это прозвище дал? И согласен ли Тэхён на него? — в голосе слышится явная насмешка, а бровь издевательски поднимается кверху.        — Чонгук, — Хосок рычит и косится в зеркало заднего вида, смотря как Джун старательно делает вид, что не слышит их, — не сейчас.        — А когда, Хосок? При Тэ-тэ? — а мелкий провоцирует, голос ломает на этом «Тэ-тэ» и нос воротит.        Хоби психует, на обочину сворачивает и на тормоз резко нажимает. Его глаза горят, сжигают всё на своём пути, расчленяют заживо. Парень поворачивается к брату, за грудки хватает и встряхивает:        — Прекращай.        Намджун сзади даже влезать в разборки боится, в окно смотрит и проезжающие мимо машины считает. Уже сорок шесть.        — Ты знаешь, я не хочу ссориться, но с таким поведением, это неизбежно.        — Хочешь-не хочешь, а придётся. Он явно не настроен метаться между двух огней, потому нам придётся решать, с кем Тэ будет. А ссоры из-за его не получится обойти стороной, — Чонгук руки брата убирает и в глаза смотрит, — и ты, Хосок, это прекрасно понимаешь.        Близнец кивает и возвращается к управлению автомобилем, открывая окно, чтобы проветрить салон. Чонгук прав. Но парень не хочет делить омегу, в конечном счёте, кто-то будет страдать, если их истинный выберет только одного.        — Тогда будем поочередно завоевать любовь Тэхёна. Решать будет он, с кем провести оставшуюся жизнь.       Чонгук соглашается.        За окном дом возвышается, где Джин живёт, потому ни секунды не медля, Намджун выпрыгивает из машины, чтобы не попасть под горячую руку обоих Чонов. Спину затёкшую от одной позы разминает и к двери идёт, опережая близнецов.        — Джин, мы туточки, — блондин разувается, ботинки небрежно кидает и идёт на кухню, освобождая прихожую для разъярённых юношей.        — Полчаса прошло, а не десять минут, — шикает Джин и кидает в друга ложку, приказывая молчать, — где вы были?        — Заминка возникла, —Джун пожимает плечами и садится за стол, — кстати, сейчас лучше не ходить в гостиную. Пусть сами разбираются.        Ребята осторожно заходят в чужой дом и тихо подходят к сопящему Тэхёну, который распластался на диване и скинул с себя одеяло, его безразмерная толстовка задралась, оголяя молочную кожу на животе. Чонгук рукой тянется к открытому участку кожи и пальцами пробегается, восхищаясь. Хосок подзатыльник близнецу прописывает и кулаком грозится.        — Не тревожь, проснётся, — и в подтверждение слов Хосока, Тэхён чешет пузо и переворачивается на бок, сладко потягиваясь.        — Джин? — брюнет губы дует и ото сна отойти пытается, но веки, будто свинцовые, подниматься отказываются.        — Нет, не Джин, — Хосок аккуратно убирает растрепавшиеся волосы с лица омеги, а Гук поправляет задравшуюся кофту, — Тэхён, нам надо поговорить.        Парни переглядываются, а у Тэ внутри всё переворачивается, когда глаза начинают фокусировать, а сон отходит на второй план.        — Ну, раз надо, — парень гласные тянет и глаза в угол комнаты отводит, — давайте поговорим…        — Чаёк будете? — Джин с кружками выходит и ставит их перед друзьями, — Мешать не будем.        Тэхён керамику в руки берёт и греется, затянувшаяся тишина явно дала понять, что начинать придётся именно ему.        — Вы мои истинные, мы должны быть рядом, чего бы не случилось, — парень вздыхает, — если вы готовы дать мне время привыкнуть к вам, я смогу довериться вам… Вам обоим.        — Тэхён, это, конечно, здорово, — Чонгук ставит чашки с чаем на тумбу и берёт в свои руки ладони Тэ, — но мы с Хосоком решили, что будем по отдельности заботиться о тебе, чтобы тебе было легче решить. — Хосок кивает, — Ты согласен?        —Что? — брюнет смотрит на Чонов и вырывает руки, залезая на спинку дивана, чтобы быть выше, — Нет-нет-нет! Не надо так!        — Почему? — Хосок снимает парня со спинки, как бы не сломал, и сажает на сиденье, присаживаясь с братом по обе стороны от него.        — Вы оба мои, я не хочу выбирать кого-то одного. Так будет нечестно!        У близнецов внутри всё пляшет, внутренности переворачивает и заставляет кричать от радости. Они и не надеялись на понимание от Тэ, но он оказался умнее, зарождая в сердцах Хосока и Чонгука ещё больше любви. Парни переглядываются, кивают на немое предложение в глазах друг друга и одновременно обнимают Тэхёна, сжимая его с двух сторон. У Кима слёзы снова на глаза наворачиваются, только в этот раз от радости, а квадратная улыбка украшает лицо счастливого парня.        — Мне из-за него плесень выводить придётся, — слышится ворчание Джина с кухни, — развёл тут сырость.        — Представь, сколько сырости будет, когда они детей к тебе проведут понянчиться.        Сокджин крестится.        — Не дай Бог.