You're my inspiration

В голове всё смешалось, а в глазах потемнело. Я облокотился о столик, на котором ещё осталось несколько бокалов шампанского, чтобы удержать вертикальное положение. Через пару секунд, когда я пришёл в себя, женщина, которая пришла на выставку вместе с кудрявым чудом, уже увлечённо рассматривала мою картину. Сам Парень-вдохновение стоял в метре от неё, разглядывая другой шедевр. У меня началась самая настоящая паника. Что мне делать? Бежать через границу США, уйти в подполье или, может, схватить картину и убежать, пока он её не увидел? Пока я раздумывал над планом своих действий, женщина, пришедшая с парнем, достала очки из небольшой чёрной сумочки и надела их. Немного зажмурив глаза, чтобы изображение стало ещё более чётким, она приблизила лицо к картине. Казалось, ещё пара сантиметров – и она коснётся стекла, под которым находилась моя работа, носом. Но женщина вовремя остановилась. Не снимая огромные очки в толстой оправе, она оглянулась по сторонам. Найдя глазами Парня-вдохновение, она протянула к нему руку и похлопала по плечу, дабы обратить на себя внимание. Он сразу же повернулся к ней, оторвавшись от рассматривания другой картины. Несмотря на шум в зале, я смог расслышать, как женщина позвала парня к себе: - Гарри, посмотри, - она указала на мою картину и прикрыла рот рукой. – Это ведь ты. Теперь я знаю, как зовут это ходячее произведение искусства. Я осмелился подойти чуть ближе и встал буквально в паре метров от своей картины, облокотившись о стену, выкрашенную в нежно-фиолетовый цвет. Ещё раз удивился красоте парня. Он подошёл к картине чуть ближе, сведя брови. Несколько минут он внимательно рассматривал её, а потом расплылся в глупой улыбке. - Мам, - он медленно повернулся к женщине, пришедшей вместе с ним. Собственно, несложно было догадаться, что она его мать. Они очень похожи. Точёные скулы, прямой нос и изумрудно-зелёные глаза достались Гарри от неё. Гарри… Шёпотом произношу его имя, как будто пробуя на вкус. Оно идеально подходит ему. -Мам, - он повторил ещё раз, округляя глаза и демонстрируя милые ямочки на щеках. – Это я, - он засмеялся. Я не мог понять, то ли он счастлив, то ли наоборот разочарован. Но когда я услышал его смех и выразительный, немного с хриплый голос, внизу живота завязался узел, а сердце поднялось к горлу, мешая дышать. - Боже, чья это картина? – Гарри обернулся и осмотрел зал, заполненный людьми. В один момент его взгляд остановился на одной личности. Он поднял руку вверх и крикнул: - Мистер Адамсон! – кудрявый стал пробираться сквозь толпу к Джону, а тот, тем временем, шёл навстречу ему. Когда Гарри оказался достаточно далеко от меня, я не мог расслышать, что он говорит Адамсону. Но я видел, что тот указывает на что-то в стороне моей картины и заодно тянет туда же Джона за руку. Когда они подошли к моей картине, Я встал ещё чуть ближе к ней, так же облокотившись о стену и опустив взгляд в пол. - Мистер Адамсон, вы не можете сказать мне, кто автор этой картины? Я поднял глаза, ожидая того, что скажет Адамсон. И реакции Гарри заодно. Адамсон тоже посмотрел на меня и улыбнулся. - Нет, к сожалению. Эту картину принёс мне мой хороший друг, - Джон рассказывал эту чудную историю Гарри, продолжая смотреть на меня. Парень-вдохновение, конечно же, это заметил. Он перевёл взгляд с Адамсона на меня. У меня в животе снова завязался узел, когда это чудо посмотрело на меня своими огромными зелёными глазами. Гарри улыбнулся мне, отчего на его щеках снова появились очаровательные ямочки, и снова посмотрел на Джона. Адамсон развёл руки в стороны и, подмигнув мне, вновь ушёл вглубь зала. Когда Гарри вновь обернулся ко мне, я уже повернулся к нему спиной и взял курс на столик с бокалами шампанского. Честно говоря, я не отказался бы выпить чего-нибудь покрепче, но приходится довольствоваться тем, что есть. Осушаю бокал, выпив залпом всё его содержимое. Когда я вновь оборачиваюсь в поисках Гарри, то уже не нахожу ни его, ни его матери. Вроде бы и легче стало, пропало напряжение, накатившее в его присутствии, а с другой стороны стало грустно. Что, если я не увижу его больше? «Увидишь. Если судьба свела второй раз, то сведёт и третий» - заговорило во мне что-то типа совести или второго «Я». В этот раз, пожалуй, я доверюсь ему… Или ей, смотря что там у меня. Но, несмотря на то, что Парень-вдохновение покинул выставку, оставив меня одного, долго скучать мне не пришлось. Буквально сразу, как Гарри ушёл, пришёл Зейн. Он притащил Найла, как и обещал. И не только его, ещё и Лиама с Дани. Малик бежал впереди всех, высматривая меня среди толпы посетителей и художников, влюблённая парочка шла прямо за ним, что-то обсуждая, а сзади всех плёлся недовольный Хоран, причитая о том, что он не поел. Я улыбнулся этой картине и, помахав рукой, стал пробираться к друзьям. Увидев меня, они сделали то же самое. - Привет, Зейн, - я обнял пакистанца и похлопал его по спине. Я удивился тому, что совсем забыл о том, что ко мне обещали прийти друзья. Хотя, когда смотришь на Гарри, имя своё забываешь, про визит друзей вообще молчу… Поздоровавшись со всеми и выслушав возмущения Найла, я повёл друзей к своей картине. Когда мы подошли к ней, я отступил в сторону, давая им возможность получше рассмотреть Парня-вдохновение. Все, включая даже до сих пор ворчащего Хорана, были поражены картиной. Больше всего восторженных возгласов я выслушивал от Дани, а ото всех остальных просто принимал поздравления. Со всеми этими ребятами я общался буквально с моего первого дня в Америке, и поэтому они прекрасно знают, как важна для меня эта выставка. После положительных отзывов друзей моё настроение поднялось, и на минуту я позабыл о Гарри. Но в том то и дело, что только на минуту. Кудрявое чудо снова вернулось ко мне в голову, перемешивая всё в ней. Внизу живота появилось некое напряжение и лёгкость одновременно. Девочки-подростки назвали бы это «бабочками» в животе. Но я мужик. Так что нет там никаких бабочек… От очередных философских рассуждений меня отвлёк Малик. - Лу, пойдём ко мне, отпразднуем первый успех, - Зейн приобнял меня за плечи. Я опустил взгляд, улыбнулся. - Не знаю, Малик. У меня есть планы, - я поправил чёлку. С одной стороны не хочется отказывать Зейну, а с другой настроения смотреть порно до утра тоже нет… - Поведаешь? – пакистанец улыбнулся. - Обойдёшься, - я показал ему язык. Внезапно в наш разговор вмешался Найл. Так внезапно, что, кажется, сам удивился: - Лу, ты тут до конца выставки будешь? - Ну, да, скорее всего. - Слушай, я жрать хочу. Не обидишься, если я схожу в кафешку за углом и вернусь? – блондин посмотрел на меня умоляющим взглядом. - Катись отсюда, ирландская задница, - я похлопал Найла по спине. Тот сразу же заулыбался и, чмокнув меня в щёку, побежал к выходу из зала, крикнув, что ещё придёт. Поцелуй Хорана явно выглядел весьма двусмысленным для многих посетителей выставки, и ещё какое-то время некоторый из них бросали на меня неодобрительные взгляды, заставляя меня одновременно краснеть и поражаться тупости людей. Уже без Найла мы ходили по залу, в котором проводилась выставка. Я рассказывал о разных картинах и их художниках, показал человека, благодаря которому нахожусь здесь сейчас. Адамсон, заметив на себе наши заинтересованные взгляды, помахал нам рукой и улыбнулся. Как ни странно, Хоран вернулся очень быстро. Всех удивило то, что он вообще вернулся, а не остался жить в «Нандосе». Но блондин почти сразу утащил Зейна, мол, курсач писать. Лиам и Дани тоже вскоре ушли, ссылаясь на какие-то неотложные дела. Я снова остался один. Зал заметно опустел, но в нём все ещё оставалось довольно таки много ценителей искусства и самих творцов. Я лениво бродил от угла к углу, от стены к стене, продолжая смотреть на реакцию людей на мою картину. Многие из них спрашивали меня о процессе её создания и, конечно же, о парне, изображённом на ней. О Гарри я старался или совсем ничего не говорить, или врать о встрече с ним. Почему-то не возникало не малейшего желания рассказывать незнакомым людям о Парне-вдохновении. Моём Парне-вдохновении. Да, он мой, чёрт возьми. Если пока что не парень, то, как минимум Муза. Посмотрев на часы, я понял, что выставка закрывается буквально через полчаса. Я выдохнул с облегчением. Первый день славы оказался тяжёлым, но, тем не менее, удачным. В шесть часов вечера я и Джон, попрощавшись с последним посетителем, закрыли двери, ведущие в зал. Выставка закрывается, занавес опущен, актёры и зрители могут расходиться. Многие художники, пришедшие на выставку, пошли в соседний зал отпраздновать первый удачно прошедшей день выставки. Другие, подобно мне, распрощались друг с другом и пошли по своим делам. Первым делом я зашёл в «Нандос» - любимую кафешку Найла - и поел. Нет, Хоран не заразил меня обжорством, просто я был весь день на ногах и съел только пару канапе, которые подавали на выставке. После обеда и ужина вместе взятых, я, не заходя домой, пошёл в тату-салон. Я уже знал, какое тату хочу. Мой путь в салон лежал мимо лавочки с цветами. Я не мог не обрадоваться тому, что вновь увижу ту милую девушку. Когда я проходил мимо маленького магазинчика, девушка по своему обыкновению стояла за прилавком, беседуя с пожилым мужчиной. Из тех отрывков их разговора, что долетали до меня, я понял, что мужчина выбирал своей жене цветы на годовщину свадьбы. Девушка заметила меня и мило улыбнулась. Я сделал то же самое. Я хотел подойти к ней, но решил не отвлекать от работы. Солнце начало медленно закатываться за горизонт, когда я дошёл до тату-салона. Я стал искать глазами Ника - мастера, который всегда набивает мне татуировки. Я увидел его около кожаного кресла, на котором сидел ещё кто-то. Ник объяснял тому человеку, чем нужно помазать свежую татуировку, чтобы кожа не болела. Когда я подошёл чуть ближе, Ник заметил меня. Он расплылся в улыбке и протянул мне руку для пожатия. Молодой парень, сидящий в кресле, засуетился и быстро ушёл из салона, дабы не мешать. - Что, Луи, собрался ещё одну татуировку набить? - А что я бы, по-твоему, тут делал? - я улыбнулся Нику. – Дай каталог, покажу, что примерно хочу. Ник ушёл в дальний конец комнаты, стены которой были увешаны изображениями татуированных людей. Через минуту он вернулся с толстой папкой в руках. Я быстро нашёл нужную мне страницу и указал мастеру на картинку стрижа. - Вот такую хочу, здесь, - я показал участок руки, на котором хочу видеть татуировку. Ник, кивнув, забрал у меня каталог и ушёл в другую комнату. Оттуда он вернулся с бритвой, пузырьком со спиртом и ватой. Я закатал рукав рубашки повыше, положил руку на подлокотник кресла. Мастер убрал с помощью бритвы все излишества в виде волос с моей руки. Ник надел перчатки, взял машинку в руки. Вставил новую иглу, обмакнул её в чернила. - Готов? – он нажал на кнопку машинки, и она зажужжала. - Конечно, - я сел в кресле поудобнее. Ник ввёл иглу с чернилами мне под кожу, я зажмурился. Не сказать, что делать татуировку очень уж больно, но всё равно неприятно. Около часа Ник пыхтел над стрижом на моей руке. Сначала было больно, но потом я привык и перестал обращать внимание на иголку, вгоняющую чернила мне под кожу. Я отчаянно пытался поговорить с Ником, дабы не скучать, но каждая попытка заканчивалась неудачей, ибо мастер просил не мешать. Когда я таки встал с кресла с новой татуировкой на руке, Ник облегчённо вздохнул. Сняв перчатки и отложив машинку, он подал мне небольшой тюбик с каким-то гелем, приятно охлаждавшим кожу. Пока я любовался новой татушкой, Ник рассказывал мне, что делать, чтобы краснота кожи быстро спала и рука не болела. Я почти не слушал его, потому что прекрасно знал, что должен делать. Расплатившись, я попрощался с Ником и покинул салон. Думаю, вам интересно, почему я так захотел набить себе птичку на руку. Так вот: вспомните, какая татуировка украшает грудь кудрявого чуда? Вспомнили? Вот видите, Гарри ещё раз стал моей Музой.