Когда меня ты позовешь

Через неделю в Князе Владимирском соборе давали службу, где каждый мог помолиться за усопших. Следуя совету Феликса, Жюли решила поехать туда. Оказавшись на месте, она выстояла службу и после нее ещё долго, стоя на коленях, горячо молилась. После молитвы ей стало лучше. Гнетущая боль утихла. И хотя не было больше никакой Марины Гейден, но девушка чувствовала, что ей будет трудно в ближайшее время забыть эту ужасную историю. Вернувшись домой она телеграфировала великому князю Дмитрию Павловичу с просьбой принять ее. В это же время ей принесли письмо, в котором говорилось, что ее вновь хотят видеть в Мариинском театре. Через несколько часов она решила сама, не дожидаясь ответа от князя поехать к нему. В дверях ее встретили часовые и слуги, которые провели ее в личный кабинет великого князя. Князь в это время сидел за рабочим столом и разбирал какие-то бумаги. Помещение, в которое зашла Жюли, было большим и просторным. За кабинетом сразу шло несколько комнат: спальня и гостиная. По бокам два больших окна, много картин, посреди стола миниатюрная лампада. Однотонные стены и пол. Увидев Жюли, князь встал из-за стола. - Простите, Ваше Высочество, я не вовремя, - тихо пролепетала Жюли. - Нет, все хорошо. Я читал вашу телеграмму, но не было времени ответить. О чем вы хотели говорить со мной? Но, не решаясь подойти к девушке, Дмитрий Павлович остался стоять возле стола. Тогда Жюли подошла к нему сама. - Я хотела попросить у вас прощение. Я не должна была вести себя так грубо. И... - ее голос дрожал, - и не должна была выражаться в такой резкой форме. - Я прощаю вас герцогиня, - холодно ответил Дмитрий Павлович. - Что-то ещё? - Да... - пролепетала Д'Эпинье. - Это с вашей помощью меня хотят видеть в Мариинском театре? - Да герцогиня, - живо ответил великий князь. - Конечно, если вы не хотите, то... - Нет, я очень хочу. Благодарю, Ваше Высочество. Наступило молчание. Оба смотрели друг на друга. Дмитрий Павлович первым оторвал взгляд от девушки и уже собирался сесть за стол, как вдруг Жюли прокричала: - Дмитрий! И тут же рванулась к нему, заключая князя в объятия и прильнув к его губам. Дмитрий Павлович резко прислонил девушку к стене, запустив руки под подол платья, буквально впиваясь пальцами в ее белоснежную кожу. В свою очередь Жюли прижала князя ещё сильнее, одна рука девушки была зарыта в его волосы, а ее влажные губы без всякого стыда переплетались с губами Дмитрия. Приподняв Д'Эпинье за бедра и схватив за тонкие запястья, одной рукой он скрепил руки Жюли и поднял над ее головой. Свободной рукой вырвал все пуговицы на верхней части платья. Засыпая шею девушки долгими поцелуями и медленно спускаясь сначала к ключицам, а после к груди, Дмитрий Павлович отпустил ее руки и крепко обнял за талию, а она беззащитно прильнула к нему и обхватила руками его шею. Дмитрий отнес ее на кровать и бросил в порыве страсти. Немного приподнявшись, он опустился на кровать, упираясь на руки. Придвинувшись к Жюли, князь облачил ее алые губы в поцелуй. Дмитрий оголил и приподнял ногу девушки, прижав к себе, ласково проведя по ней ладонью. Ещё совсем немного и они станут единым целым. Дмитрий Павлович уже минуту рассматривал Жюли спящую у него на плече. Легонько, ненароком коснувшись девушки он разбудил ее. Д'Эпинье осмотревшись, поняла, что натворила и начала поспешно собираться, как вдруг горячая рука князя схватила ее за запястье. - Прошу герцогиня, останьтесь... - он притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы. - Простите меня, я не должна была этого делать, - проговорила печальная Жюли сквозь обжигающие поцелуи Дмитрия Павловича. Затем вырвавшись из его объятий, она села на край кровати. - Вы правы герцогиня, - тихим голосом проговорил великий князь. - Нас могут увидеть, вам пора собираться. Мой водитель вас отвезет. Между Дмитрием Павловичем и Жюли повисла тишина. Собираясь, каждый думал о том, правильно ли он поступил. Что это было? Плотская страсть или зарождающаяся любовь? Проводив девушку до машины и посадив ее в салон, он вдруг взял ее руки и тихо произнес: - Герцогиня Д'Эпинье, когда я снова увижу вас? Не дождавшись ответа от Жюли, да и время поджимало, надо было ехать, он в последний раз поцеловал ей руки и закрыл дверь машины, провожая взглядом уже уехавший автомобиль. Вернувшись домой Жюли обессиленно упала на диван. Она все прокручивала в голове разговор с великим князем, а потом то, как она неожиданно бросилась к нему со всей страстью. Зачем? Что лучше: позволять, чтобы тебя любили или чтобы тебе позволяли любить?