Когда меня ты позовешь

Вскоре пребыванию в Инстербурге суждено было прекратиться. Немецкая армия постепенно вытеснила русские войска из только что захваченных позиций, и поступил приказ немедленной эвакуации всех госпиталей. Весь день Жюли с остальными медсестрами перевозила раненых на разваленную от войны станцию. Ее платье и фартук находились в грязи, сама девушка, вся уставшая, еле шевелила ногами. Уезжать нужно было как можно скорее. Над городом каждый день летали аэропланы, сбрасывались бомбы, и в любую минуту могли погибнуть раненые, находящиеся на уже почти не существующей станции. Закончив погрузку раненых солдатов и офицеров в санитарные поезда, медицинская часть начала упаковывать оборудование госпиталя. Когда все было готово, они сели в автомобильный обоз и уехали из Инстербурга. Как узнала Жюли позже, буквально после их отъезда началась сильная бомбежка города, погибло очень много людей, и девушка благодарила Бога, что чудом осталась жива. Теперь Д'Эпинье все дальше отдалялась от великого князя, возвращаясь обратно в Россию, через Гумбиннен. Иногда ей казалось, что она, как и Элиза готова сдаться, но тут же понимала, что не сможет сидеть сложа руки в Петрограде. Ведь ей обязательно нужно было чем-то заниматься, что-то делать и кому-то помогать! Итак, покинув Германию, медицинская часть получила распоряжение направиться в Псков, где к тому времени развернул свою деятельность еще один госпиталь, которому нужны были лишние врачи и медсестры. Урезанный состав из трех врачей, шести медсестер и десяти санитаров разместили в церковно-приходской школе, отдав лишь один этаж. На других этажах размещался другой госпиталь, и Жюли, сложно привыкающей к новым людям, часто нужно было пересекаться с ними. Скованность и застенчивость овладевали девушкой, но благодаря одной медсестричке, с которой танцовщица успела сдружиться после отъезда Элизы, она почти без проблем налаживала отношения. Псков находился далеко от линии фронта, этот городок война почти не затронула, и люди жили мирно и спокойно. И снова все пошло так, как было в Инстербурге: раненые солдаты и офицеры, боль и смерть, страдания и слезы. Единственное, что радовало Жюли, это то, что она не слышала постоянные залпы, а небо оставалось тихим и безоблачным. Ее будни проходили в бесконечном мытье полов и мебели, в помощи раненым мужчинам и постоянном дежурстве около них. Жюли подчинялась старшей медсестре, а та в свою очередь, имела в подчинении еще двадцать пять девушек, отдавая им приказы и проверяя их выполненную работу, следя за тем, чтобы с ними все было хорошо. Старшей медсестрой была молоденькая девушка высокого роста, чуть полноватая, с ясным и спокойным взглядом. С ранеными она всегда держала себя любезно и приветливо, но в ее поведении чувствовалась стесненность и нерешительность, желание оставаться в тени. Жюли видела, как ей было нелегко командовать девушками, и старалась выполнять все ее поручения безукоризненно. И в середине 1915 года, когда для госпиталя наступили тяжелые дни, а линия фронта оказалась совсем рядом с Псковом, в госпиталь ежечасно поступали новые партии раненых, Жюли вместе со старшей медсестрой постоянно приходилось бывать в операционных и перевязочных палатах. Трудная работа, порою до бессилия, усталости и тумана в глазах, все время требовала сплоченности, и благодаря ней, между девушками завязались дружеские отношения. Оказалось, старшей медсестрой была великая княгиня Мария Павловна, но еще больше Жюли изумилась, когда выяснилось, что княгиня – родная сестра Дмитрия! Мария Павловна безумно волновалась за брата, и давно не получала от него известий, как собственно, и Жюли, так что темы для разговоров у обеих девушек сменялись с огромной быстротой. Мария была веселой, остроумной, любящей шалость собеседницей, и за все время, что Жюли провела в госпитале, танцовщица вновь ощутила вкус забытой жизни высшего общества. Ее неумолимо тянуло назад, тогда как, великой княгине неизменно хотелось продолжать помогать раненым. В конце 1915 года Жюли получила письмо от Дмитрия, где он сообщал, что с ним все хорошо, он находится в Могилёве с государем, и на днях приезжает в Петроград. Окончательно решив покинуть работу медсестры, Жюли больше ни о чем не могла думать кроме великого князя, и через неделю, полностью сложив полномочия сестры, она выехала обратно в Петроград. Забылся смрад от мертвых тел, невыносимый запах раненых, вид крови и вечно грязных комнаты. Петроград встретил девушку радушно, она вновь проезжала мимо огромных зданий, улочек и улиц, площадей, памятников, долго смотрела на Неву, и как же ей было хорошо! Здесь, в столице, дышалось легче, ощущалась жизнь, так всем нужная надежда. А надеяться нужно было. Надеяться на скорую, неотвратимую победу России над Германией. В 1915 году русская армия понесла значительные потери на восточном фронте, в войсках не хватало оружия и боеприпасов, но все еще верили в победу. Верила и Жюли. Но больше всего она желала поскорее встретиться с Дмитрием Павловичем, разлука с которым сильно затянулась. И после приезда в Петроград, на тринадцатый день, влюбленные наконец-то увиделись. Миг – Жюли очутилась в крепких объятиях князя, его руки сомкнулись вокруг ее талии, губы с жадностью соединились с ее губами, и в эту ночь они задыхались, сплетаясь друг с другом, словно волны в бушующем море.