Когда меня ты позовешь

Шёл ноябрь 1916 года. Петроград наполнился резкими высказываниями думовцев, проигрышной войной, ненавистью, отчаянием, злобой… Речи депутатов Маклакова и Пуришкевича были у всех на устах, Дума буквально кипела, а вместе с ней и народ, и всему виной был он, ненавистный Распутин. Вера в победу в затяжной войне будто испарилась. Теперь во всем винили Распутина и царицу, а беспредел и хаос с каждым днем нарастал. Видя такое положение в столице, Жюли содрогалась. На каждом углу все только и твердили: «Распутин, Распутин!», «русские с позором проигрывают войну!», «во всем виновата гессенская муха с Гришкой!». Казалось, этому нет и конца, но все только начиналось… Дмитрий Павлович обещал приехать к восьми, вместе провести время, поужинать, обсудить волнующие друг друга вопросы, но когда стрелка часов стала показывать девять, а потом и одиннадцать, Жюли поняла, что он не приедет, и пару раз телеграфировала ему, но все было безрезультатно. Она вдруг подумала поехать к нему, но передумала. Девушка решила подождать до утра, да и к тому же, утром у нее уже была назначена встреча с сестрами Тоборовскими. Но заснуть ей удалось не сразу. Ворочаясь, в голову приходили какие-то гнусные мысли, беспокойство, ощущение чего – то страшного, словно надвигалась буря на тихий городок, который никогда не испытывал на себе несчастья. Задремав лишь с рассветом, ей чудились ужасающие монстры, а затем, проснувшись от одного такого неприятного видения, Жюли пришла к выводу, что пора вставать и готовиться к встрече с сестрами. К девяти часам завтрак был накрыт, а вскоре на пороге показались Вера и Надежда. И как только они переступили порог, Надежда воскликнула: - Ой, Жюли, мы сейчас тебе такое расскажем! - Что? – удивленно протянула Жюли и указала на столик с едой. - Говорят, что Григорий Ефимович убит. И знаешь, кого подозревают? - спросила Вера. - И вообще, в городе такая шумиха! И не давая вставить слово танцовщице, Надежда громко сказала: - Он вчера вечером уехал с Феликсом Юсуповым и пропал! А сегодня утром домашние Распутина забили тревогу! - Так подозревают Феликса? – спросила Жюли. - Если бы! Его, Пуришкевича, и самое интересное, что еще называют имя великого князя Дмитрия Павловича! – закончила Вера и проглотила кусок стейка. При имени великого князя, Жюли будто застыла. Кровь перестала пульсировать в венах, побледневшая, она выдавила: - Откуда вы все это знаете? - Так мы же говорим тебе, - сказала Надежда, - в городе все это обсуждают. Неужели эти слухи являются правдой? Действительно ли Дмитрий, не приехав к ней вчера вечером, на самом деле совершал убийство Распутина? И теряя под собой почву, у нее вдруг закружилась голова, выбежав из комнаты, прикрывая рот рукой, она забежала в ванную комнату. Забыв закрыть за собой дверь, все, что было съедено, оказалось снаружи. В последнее время девушка стала замечать лёгкое головокружение и не приятное самочувствие по утрам, но сегодня, она чувствовала себя хуже обычного и объясняла это бессонной ночью. Но, кажется, Жюли догадывалась, что с ней на самом деле происходит. Вслед за Д'Эпинье в комнату вбежали сестры и охая, они толкались рядом с девушкой, делая вид, что пытаются ей помочь. Не имея больше сил продолжать общение, она попрощалась с Верой и Надеждой, а те, предложив свою помощь и получив отказ, удалились, желая ей выздоровления. Но Жюли было некогда бездействовать. При одной только мысли, что Дмитрий – убийца, она сходила с ума. И она посылала ему телеграмму за телеграммой, умоляя немедленно приехать. Прошел час, два, три, а от великого князя не было ни одного известия. И тогда она решила сейчас же отправиться к Дмитрию, где угодно его найти, но только бы увидеть! И будто бы прочитав ее мысли, в дверь позвонили. Судорожно открыв их, девушка встретилась лицом к лицу с Дмитрием Павловичем. До ужаса бледный, словно смерть, с впалыми, пустыми глазами, он воззрился на нее, а она, обнявши его, прошептала: - Слава Богу, ты пришел! Пустив его в свою комнату, она стала метаться по ней, не зная как начать разговор, а Дмитрий, облокотившись к стене, наблюдал за ней. - Я все знаю, - наконец сказала она. – Знаю, что произошло сегодня ночью. Это ужасно! После недолгой паузы, Жюли продолжала: - Его тело до сих пор не нашли, а слухи уже ходят по всей России! Ты считаешь, что это героический поступок? Ты – образец честности, порядочности, силы, мужества, надежда всей России и ты, убийца простого мужика… Также как и Дмитрий, Жюли не любила Распутина, и князь это отлично знал, но сейчас она была переполнена совсем иными чувствами. Осуждая само убийство, она чувствовала мерзость и отвращение к тем, кто принимал в нем участие… Сев в кресло расположенное напротив Жюли, Дмитрий, молча, закурил. Облако дыма окутало девушку и, почувствовав удушье, ей захотелось выйти. - Я надеялся, - сказал вдруг Дмитрий, - что своим участием помогу государю, и ему не придется мучиться и самому гнать старца. Ведь государь не верил ни в какое особое его влияние, ни на здоровье царевича, ни на политику. Просто он знал, что, если прогонит его, поссорится с императрицей. Вот я и подумал, что, избавившись от его влияния, государь примкнет к тем, кто видит в старце корень многих бед – таких, как назначение министров кретинов, волшба и столоверчение при дворе, и прочее, прочее, Жюли. Она с жадностью слушала его слова и слезы потекли с ее глаз. «И все же, все можно было сделать иначе, не так…», - пронеслось у нее в голове. Она посмотрела на князя. Серьезный, печальный, он раз за разом выдыхал порции дыма и Жюли, присев на колени рядом с ним, осторожно спросила: - Ты убил его? И приготовившись к положительному ответу, она поджала колени, но князь молчал. Не желая отвечать на вопрос, он сидел с опустившими глазами в пол. О чем он думал? Не скрывая своих слез, Жюли ожидала его ответ. Наконец он встал и направился к выходу. - Умоляю, ответь же мне! Ты его убил? Ты!? Я не хочу знать подробности, мне это противно, но я жду лишь ответ на этот вопрос. Неужели ты настолько жесток? Есть ли сердце под твоим мундиром? - закричав, она перешла к шепоту, повторяя все тот же вопрос и распластавшись по полу, словно сумасшедшая, дико ревела. - Я не убивал, клянусь могилой моей покойной матери! – резко ответил Дмитрий, - а если меня и арестуют, то я готов предстать перед военно-полевым судом. Я не желаю больше видеть твои слезы, я ухожу, - закончил он и вышел из комнаты. Жюли не попыталась его остановить. Впервые она хотела, чтобы он ушел.