Обманчивая любовь

Впервые Нацу задумался об искренности своих чувств к Люси, когда не найдя ее утром в особняке, совершенно не забеспокоился. Несомненно, его поглотило жгучие желание показать Гажилу, запах которого витал по всей комнате заклинательницы, как не следует поступать с драконом-собственником, но едва ли это ощущение отличалось от обычного желания подраться. Стоило девушке вернуться в особняк, а Нацу почувствовать столь полюбившийся запах, как прежняя необходимость в близости к избраннице снова всколыхнулась в груди огненного волшебника. Вот только сомнения никуда не делись, и он посчитал необходимым убедиться в своих чувствах на практике. Нацу пробрался в комнату Люси через окно, искренне сожалея, что рядом сейчас не было Хэппи, который избавил бы волшебника от необходимости карабкаться ненадежным мраморным выступам в стене. Сама девушка нашлась быстро. Она стояла лицом к шкафу и мрачно разглядывала собственное отражение, вероятно погрузившись в не самые приятные мысли. В любой другой момент Нацу бы несомненно спросил у нее, что случилось и даже всеми силами постарался бы помочь и утешить. Но сейчас неугомонный внутренний дракон едва ли не ревел, приказывая немедленно действовать, и волшебник больше не находил в себе сил к сопротивлению. Нацу осторожно коснулся обнаженного плеча Люси своей горячей ладонью, и она, невольно вздрогнув, резко обернулась и удивленно спросила: — Что ты здесь делаешь? Но волшебника куда больше занимали собственные переживания, чем вопросительный, закипающий взгляд подруги. Он задумчивым взглядом пробежался по лицу заклинательницы, отметив нарастающее недовольство в ее карих глазах. Нацу несильно втянул воздух и блаженно зажмурился. — Да что тебе надо? — раздраженно повторила Люси, попытавшись вырваться из крепкой хватки друга. — Отпусти меня наконец! Но волшебник только несильно подернул плечами и, внезапно распахнув помутневшие глаза, уставился прямо на губы заклинательницы. Нацу и сам не понимал, что делал, находясь в полном повиновении у разбушевавшихся инстинктов. Потому-то он и не обратил внимания на сопротивление Люси, когда медленно наклонился и поцеловал ее неумело, но очень чувственно. Девушка замычала и замахала руками, но Нацу, утонув в собственных ощущениях, совершенно не замечал этого. Даже когда Люси с силой вдавила каблук в его ногу, волшебник лишь усилил напор. Такое теплое, искреннее чувство практически поглотило убийцу драконов, но все же чего-то все еще не хватало. И в поисках этого неизвестного компонента, Нацу становился все настойчивее. — Какого черта ты творишь? — раздался яростный рык позади него. Ошарашенного волшебника моментально отцепили от заливающейся слезами Люси и откинули в сторону кровати. Только больно ударившись спиной о деревянный бортик, разум Нацу прояснился, и он полным ужаса взглядом посмотрел на подругу. Но девушка уже отвернулась, закрыв лицо ладонями и пытаясь справиться с наступающей на нее истерикой. — Люси, я вовсе не… — растерянно начал волшебник и тут же замолчал, не зная, чем он мог оправдать свои действия. — Пошел прочь! — тут же отозвался разъяренный Локи. Видимо он прошел через врата, как только почувствовал страх хозяйки, и моментально пришел ей на помощь. Нацу и подумать боялся, что бы он мог натворить, не появись дух так вовремя. — Люси, прости меня! — сделал вторую попытку волшебник, получив лишь громкий всхлип в ответ. — Вали отсюда я сказал! Объятый ярким светом кулак пришелся прямо в правую щеку убийцы драконов, доставляя ощутимую боль. Но едва ли это сейчас сильно беспокоило Нацу. Он собирался молить Люси о прощении, стоять перед ней коленями столько, сколько потребуется. И никакой Локи не заставит его сейчас уйти. — Пожалуйста, Нацу, оставь меня, — сорвавшись на середине предложения, все-таки договорила заклинательница. Волшебник замер всего на мгновение, собираясь возмутиться и в очередной раз попросить прощения. Только столкнувшись с отчаянным карим взглядом, он резко стих. Нацу всегда защищал Люси. Это было очевидной аксиомой, известной каждому члену Хвоста Феи. И никогда, абсолютно никогда, убийца драконов и подумать не мог, что сам станет причиной ее боли. — Прости меня, — все же негромко шепнул Нацу. Обойдя готового в любой момент напасть на него Локи, волшебник стремительно вышел из комнаты. Закрыв дверь, он тем не менее не стал уходить к себе, закрывая глаза и прислушиваясь к происходящему внутри. Вероятно Локи подошел к Люси и обнял ее, зашептав трогательные утешительные слова, потому что девушка громко разрыдалась. Она плакала, утыкаясь в плечо своему верному духу, постоянно повторяя один и тот же вопрос: «Зачем они так со мной?». Девушка жадно глотала ртом воздух и закусывала губы, пытаясь успокоиться, но истерика только накатывала с новой силой. Нацу опустил голову и широко распахнул глаза. Его ноздри широко раздувались, чувствуя как к ее невероятному аромату добавляется новая нотка горечи и отчаяния. Она настолько противна убийце драконов, что он бездумно морщится и зажимает нос пальцами. А ведь только он сам виноват в таком состоянии подруги. Толком не разобравшись, что к чему, Нацу мучил девушку, преследуя собственные эгоистичные цели. Умирать конечно не хотелось, да и чувства к Люси были самыми настоящими, но волшебник соврал, если бы сказал, что дело только в этом. Это ведь Нацу. Он и дня не мог прожить без соревнования и драк, в которых должен был одержать победу. — Доигрался, — одними губами прошептал волшебник, мрачно уставившись себе под ноги. Люси все еще рыдала в объятиях Локи, когда Нацу отлепился от ее двери и уныло поплелся в свою комнату. Там, даже не взгляну на распластавшегося на кровати Гажила, волшебник лег на пол и уткнулся лицом в стену. Пусть он теперь хоть трижды умрет, но к Люси больше не приблизится, не причинит ей боли.