Фальшивое солнце

      Какой же он ревнивый.       Арт косился на помрачневшего Найса, пока занимался готовкой. Тот недовольно боролся с аптечными принадлежностями, разложив их вокруг себя, и швырялся окровавленной ватой. Они будто поменялись местами, и теперь Найс был тем, кого хотелось избавить от пагубных размышлений, сожалений и деструктивной энергии, что просачивалась сквозь раны, испрялась в воздух, которым Арт дышал. Хотелось его отвлечь.       Смачивая марлевую салфетку в антисептическом растворе, Найс по неосмотрительности задел сосуд, перевернув его на пол.       Арт лишь увидел прозрачную лужу и сердитое выражение друга, криво поползшие черты, спрятанный взор. Стало его жаль. Арт прекрасно понимал, что это значит, когда стараешься изо всех сил, но каждый раз сталкиваешься с непреодолимой стеной. Словно кто-то, насмехающийся над тобой, отбрасывает тем дальше, чем отчаянней ты стремишься вперёд. О поражениях Арту известно действительно много.       — Оставь, — Арт присел и взял Найса за руку, чтобы тот не лез раненными пальцами в разлитую жидкость.       Впитывающая тряпка пришлась к месту. Найс с зависанием наблюдал, как ткань темнеет, а лужица, как по волшебству, втягивается в спонжевый материал. От тряпки он двинул болящими глазами вверх, по розоватой от мытья посуды коже рук, костяшкам, аккуратным запястьям, перепрыгнул взглядом на уже виденную ключицу, на ямочку между плечом и шеей — Арт успел переодеться, выглядел домашним и уютным. Только порез на бледной щеке выдавал нечто таинственное об этом парне. Например, то, что он сегодня был в настоящем гневе из-за Найса, готовый убить. Разве способны на такое его руки? Сердце Арта оказалось ещё неизведанней, чем Найс предполагал.       Но сдаваться он не намерен.       Арт замер под прикосновением, когда Найс легко наклеил пластырь ему на щеку.       С приятным трепетом Арт погладил место пореза, прижимая пластырь, чтобы тот плотнее прилёг по краям, и наконец посмотрел Найсу прямо в глаза. Выдумав отговорку там, у магазина, насчёт побыть вдвоём, он вдруг ощутил, что эти слова были самым верным, что он мог сказать. Не только тогда, но вообще, в любое мгновение с некоторых пор, всегда — он мог повторить это ещё раз и не ошибиться. Просто побыть вдвоём.       — Спасибо. Я…       — Нас обвели вокруг пальца, — внезапно выдал Найс, моргнув. Его глаза прояснились.

...Рад, что ты здесь.

      Арт поджал губы и продолжил вымакивать жидкость, затем встал.       Пускай так, ну и что с того? Обвели так обвели, вокруг пальца — ну и поделом им. Сами виноваты, что допустили такое. Особенно он, Арт, зная об этом деле куда больше. Но не похоже, чтобы Найс был целью следующего убийства с изъятием мозга, ведь он до сих пор жив, а преступник зачем-то устраивает отвратительный фарс, вместо тихого покушения на жертву. Это и вселяло в Арта надежду, и безмерно запутывало жизнь.       — Нас предугадали, Арт. — Найс тем временем стянул футболку, терпя стянутость кожи и жгучесть увечий. — И опередили во всём. Они знали, что ты покинешь квартиру.       — Если я и весомый персонаж, то детей инъецировали до того, как я оказался на месте. Значит, меня не ждали, в отличие от тебя. А если я… — он повременил с фразой, дорезав капусту на салат, и отложил нож, развернулся у кухонной тумбы. Разукрашенный ссадинами и порезами торс приковал внимание, заставив сердце ноюще отозваться. — Если я мельче пешки, им незачем врываться в мою квартиру. Иначе бы они что-нибудь взяли, хотя бы ноутбук. Но они лишь оставили неприметный след. Как думаешь, зачем?       — Допустим, показать, что они в курсе, где я обитаю… — Найс задумчиво кивнул, с укоризной глядя на свой испорченный предмет одежды.       — При этом я их совершенно не интересую, — добавил Арт.       — Хотелось бы верить.       Арт вернулся к доске с капустой, повертел нож. Отблеск от лезвия скользнул по каменному лицу, огибая пластырь.       Арт соврал.       Звонки от Морала выводили из себя, поддельная непричастность Арта, что так ладно вплелась в анализ друга, пускала пыль в глаза. Он оглянулся на Найса и закусил губу. Может, всё ему рассказать?       Найс с увлечённостью ребёнка ковырялся в ране прямо над резинкой трусов, расстегнув джинсы и отодвинув их край. Кончик языка в уголке рта подчёркивал усердность. Одинокий? Ну тогда спасителем будет не Морал.       А Арт уже и забыл, что ныне связывает их с Найсом. Издевательски бурный день грозился отшибить память о предыдущих двух, свергая в работу и погоню за сумасшедшим профессором.       Но последние лучи умирающего солнца слепяще выхватили каштаново-рыжеватые пряди из тени, запутанные, густые. Найс, потрёпанный неудачей, пострадавший, искренний и требовательный, взбаламученный, ревнивый, был на расстоянии двух вытянутых рук. И пока это расстояние разделяло их, даже сувенирные часы на полке переставали идти. Потому что смысл его присутствия здесь был вовсе не в том, чтобы гадать о трагедиях в большом холодном мире. Внутри маленького и нарушенного мирка Арта им стоило смотреть друг на друга, изучать друг друга, влезать в разум друг друга, переплетать голоса, поддаваться чудному зову нервов под кожей. И пить вместе чай.       Найс с непонятным чаянием оторвался от раны и поднял голову. В Арте что-то творилось, он это уловил. Стук его сердца раздался во внутреннем слухе поразительным басом. Из-под опущенных ресниц Арт вперился так, будто отправлял послание по космической связи. В мутных глазах лиловый блеск смешался с чем-то строгим и безгласным. Упрёк? Обида? Найс смял салфетку и сдвинул брови, приготовившись говорить.       — Я знаю, что обещал не это. Я потеснил твои привычки, вломился в твою квартиру и сказал, что смогу тебя защитить. Но принёс с собой лишь опасность и грязь, даже не вылечил тебя…       — Послушай, — Арт плавно скользнул по полу и сел рядом, позволив тёплой ладони опуститься на колено Найса.       Теперь в ушах Найса громом взорвался его собственный пульс. Впервые Арт дотронулся первым, и сделал это уверенно, как если бы ничего не чувствовал в этом или… был решительно настроен трогать ещё и ещё.       Арт заговорил тише:       — Они хотят выбить нас из колеи. Но мы им не дадим. Договорились?       — Как? — бездумно спросил Найс, не потрудившись осмыслить. Обоняние купалось в нотках горького шоколада: Арт успел слопать целую плитку за пять минут, пока носился с едой. Но запах лекарств всё равно превосходил, в чём-то действовал как антидот.       — Чего они от нас ожидают в эту ночь? Бессоницы, новых планов, метаний в страхе провала, потери контроля. А мы знаешь, что будем делать? — слабая улыбка с оттенком игривости украсила его губы. — Спать.       — Спать?..       Восхитившись гениальности идеи, Арт выпрямился и потянулся, прошёлся к пароварке, поднял крышку, принюхался. Так, словно ничего не произошло.       Найс в недоумении следил за внезапно воспрянувшим инспектором, притягательным и далёким в одночасье. Снова эти шорты, норовящие упасть.       Этот день поведал слишком много странностей об Арте, которого Найс, казалось бы, знал столько лет. И чему теперь верить? Подтекст последнего слова ненавязчиво намекал, — как минимум, Найсу — что они уже выросли и совместный сон в невинную обнимку, как в Академии, когда кому-то из них снились кошмары — уже не то. Ведь кошмары стали явью, Арт — непростительно красивым и влекущим в вечерних бликах, а сам Найс — безоружным против кристальной эротичности друга. Друга ли? Он не представлял, как по-иному мог бы назвать Арта, кем Арт для него стал. Возможно, всем?..       После ужина Арт наскоро убрался на кухне, продезинфицировал рабочие поверхности для готовки и даже полил цветы. С гарденией он, правда, перестарался, и у края горшка вода взялась мелкими пузырями, не уходя в землю. С лёгким подозрением Арт пощупал почву, как врач пациента, и наткнулся на что-то твёрдое. В руке, помимо осевших на коже крупинок земли, красовалось нечто чёрное, формой напоминающее пальчиковую батарейку. Сетчатая поверхность, как динамик телефона, деформировалась от малейшего давления.       — Алё-алё, как слышно? Морал-сан, это вы? — Арт дунул в предмет, совершенно не рассчитывая таким образом его «починить». Поднёс к уху: внутри тихонько пищало от залитых водой микросхем. — Как вам не стыдно. Это же наша личная жизнь.       Вряд ли его кто-нибудь слышал. Но от осознания того, что их с Найсом интимная, скрытая от чужих взоров обстановка всё же была кому-то доступна, на удивление не смутила и не напрягла. Наоборот, ему захотелось, чтобы Морал внимал тому, как Найс неотвратимо теряет одиночество вместе с ним, с Артом, и не нуждается больше ни в ком.       Зайдя в тёмную комнату, Арт обнаружил Найса сидящим на подоконнике и смотрящим в окно. Наверное, на мигающее колесо обозрения. Его тень пересекала пространство и зловеще вытягивалась на ковре. Морской воздух циркулировал под потолком.       Когда Арт щёлкнул выключателем, Найс обернулся, жмурясь от света.       — Прими душ. Только раны не трогай, я обработаю их, — Арт порылся в вещах. — Вот.       Найс послушно слез с подоконника и подобрал с дивана синее юката, бережно осязая ткань. Это было именно то, которое обычно надевает Арт после ванной.       — Я могу его испачкать.       — Всё в порядке, — усмехнулся Арт. Его опять будто подменили. И ещё пару дней назад Найс бы многое отдал за такую подмену: инспектор в нём словно умирал.       — Ты с кем-то говорил?       — Когда? — не понял Арт, сгребая ноутбук со шнурами аккумулятора на кровать.       — Ну, недавно на кухне…       — А, это, — он достал из кармана чёрный предмет и бросил его Найсу. Тот ловко поймал и принялся разглядывать. — Нас, очевидно, прослушивали, но я всё испортил. А это значит, что они знают про наши планы на ночь. Так что придётся заняться чем-то кроме сна.       Ещё бы немного, и вкрадчивая интонация Арта вынудила бы Найса перейти в наступление: что он несёт, какие планы на ночь? Он ведь шутит, это не похоже на него. Если бы он действительно хотел быть откровенным, он бы был. Если бы он имел в виду что-то типа секса, он бы сделал или сказал это как-то иначе, так же умело и ровно, как и поцеловал его. Тогда что это за приторная ухмылочка, из-за которой пластырь на его щеке измялся?       — Возможно, это не единственный, — Найс положил «жучок» на кофейный стол.       — Возможно.       — Тогда, возможно, нам стоит поискать другие?       — Возможно, — повторил Арт, неопределённо пожимая плечом и пялясь в монитор.       — Арт? — Найс выжидающе затих, сдерживая порыв использовать минимум и настичь друга врасплох, вжать его в подушки и вытрясти правду. Тот обратился спокойным выражением к нему, заправил прядь волос за ухо. Это уже переходило все границы. — Я понимаю, что если нас до сих пор прослушивают, то смысла в моём вопросе нет, но — чёрт возьми — что с тобой? Ты в своём уме?       Несколько секунд Арт неподвижно сидел, и Найс, как ни силился, не смог настроиться на его волну. Собственное волнение и досада распирали изнутри.       Вдруг Арт улыбнулся и склонил голову набок:       — Более чем, Найс. Просто хочу о тебе позаботиться. Всё остальное сейчас неважно.       — Ты странный, — прокомментировал Найс, закидывая полотенце на плечо. Арт начал смеяться так, будто его это и впрямь рассмешило. — И знал бы ты, как меня это бесит.       Смех оборвался. Найс наконец уловил, как сердце Арта пропустило удар, и вышел. «Проверка» не из самых честных, но её было достаточно, чтобы сделать вывод: если инспектор умер, то настоящий Арт пока жив, даже пускай что-то задумал.       Неисправная защёлка не смущала. И всё бы ничего, но по пятам примчался Арт, распахнул дверь и заставил Найса пожалеть о такой беспечности. А Найс только и успел что выдохнуть растерянное «эй!», когда друг вдавил его в плитку. Спина засаднила, холод поверхности неприятно слился с температурой тела.       — Найс…       — Скажи ещё, — едко перебил Найс, — что хочешь принять со мной пенную ванну.       — Я могу и это сказать, но…       — Так скажи.       — Что? — наконец Арт скосил бегающий взгляд на лицо друга. — А ты потом скажешь, чтобы я отвечал за свои слова.       — Ну естественно скажу! — вспылил Найс, перехватив руку Арта и притянув его ближе. Тот наступил ему на ногу, уголки его рта нервно подрагивали. — По-твоему, я заслужил прекрасных и пустых речей, которые ты мне толкаешь? «Хочу побыть вдвоём», «хочу позаботиться» — лучше не говори ничего, чем такое.       — Ты не понял, — встречно парировал Арт и бесстыдно прижался грудью к оголённой груди Найса, а губами — к его уху. В следующий миг шёпот заструился сквозь восприимчивый слух: — За нами установили полномасштабную слежку. Нас прослушивают даже сейчас. И найди мы хоть тысячу «жучков», нет гарантий, что они не придумали чего-нибудь другого. Мы не можем говорить о чём-то важном вслух, пока не разберёмся с этим. И, скорее всего, они думают, будто мы живём вместе потому, что ведём расследование совместно. Нужно развенчать эту догадку.       Завершив, как выразился Найс, толкать речь, Арт отодвинулся на шаг. В узкой ванной куда удобнее стоять обнявшись.       — Ясно, — тихо согласился Найс, переживая ватность ног, что нахлынула от двусмысленного контакта. Арт молча кивнул и хотел было выйти. Найс кашлянул. — Так это, может, составишь компанию?       Ему похорошело на душе от того, как Арт понимающе заулыбался. И несмотря на то, что в каждой вызывающей фразе подразумевалась лишь игра, в любой момент любой из них мог не в шутку принять вызов. Кто знает, чем бы это закончилось для них, а уж тем более — для бессовестных наглецов, покусившихся на их частный быт.       — Я тебя там подожду. А, и вот ещё что, — Арт подступил обратно, понижая голос, — ни в одном слове я тебе не соврал, даже если звучал слишком красиво.       Оставшись наедине с собой, Найс прокрутил их диалог ещё раз. Юката пахло чем-то цветочным — наверное, стиральным порошком, — и совсем слегка — так, как пахнет всегда, когда Арт открывает шкаф: смешанным ароматом чая. Свои неиссякаемые запасы рассыпных сухих листьев он хранил в одном шкафу с одеждой, чтобы не выставлять на кухню всё.       Когда Найс вышел из душа, Арт расслабленно потягивал что-то из чашки, на кофейном столике рядом с «жучком» стоял бокал вина.       Завидев Найса, Арт слез с кровати и устроился на диване, расставляя на столике баночки из аптечки, готовя салфетки, бинты и маленький тюбик. Помахав им, он довольно заявил:       — Это заживляющая мазь. До завтра она магию сотворит. Иди сюда.       Найс натянуто разместился возле Арта. Тот с умным лицом спустил юката с плеч, развязав пояс, и придирчиво пробежал взглядом по ранам, возможно, даже посчитал. Влажная салфетка начисто вытирала свежую кровь, от заботливого обращения можно было и задремать, если бы только перед Найсом был кто-нибудь другой.       Кажется, Арт вновь менялся. Но в этот раз от подлинности и нежных рук дыхание сбилось. Электрический свет отражался в расширенных зрачках, Найс мог видеть искажённого себя во внимательных глазах напротив, преувеличенно бесстрастных, пока они не наталкивались на его собственный настырный взгляд. Арт мерно дышал, хотя сердце малость ускорило темп, румянец тронул щёки. Пока он смазывал ссадину над ключицей, — прямо на том месте, которым Найс сам сегодня любовался на Арте, — Найс учуял запах вина, и это объяснило такую бесхитростную соблазнительность новоиспечённого доктора.       Когда Арт взялся ухаживать за спиной Найса, скрывшись из поля зрения, Найс с облегчением опустил голову, шейные позвонки приятно вытянулись под чужими пальцами. Он едва не мурлыкал, пока Арт, позабавившись тому, как друг без слов подставляет шею, массировал напряжённые мышцы. Мазь неплохо заменяла массажное масло.       — Ты молодец, Арт, — вымученно изрёк Найс, когда друг стал профессионально накладывать повязки и бинты, бегая вокруг и словно колдуя. — Столько всего умеешь.       — Мне по долгу положено уметь оказывать первую помощь, — он усмехнулся и умостился на полу у ног Найса, сидя на коленях. Перебинтовал правую руку со сквозным проколом, а после неуверенно тронул скомканный слой юката, покрывавший линию бёдер. — Покажешь?       — Она всё ещё беспокоит, — кивнул Найс и покорно распахнул края, подсаживаясь на диване.       Рана на правом бедре была серьёзней остальных и начинала кровоточить при активной ходьбе. После геройств Найса с фургоном Арт около получаса пытался остановить кровь, чертыхаясь. Повреждённая вена капризно реагировала на прикосновения к поверхности кожи, и Арту снова пришлось приложить немало усилий. Найс мужественно терпел. Иногда его отдёргивало, как от удара током. Арт извинялся, методично продолжая.       — Может, обезболивающее?       — Не надо, — Арт предусмотрительно отложил пачку анальгетиков подальше. Найс представил его в белом халате и перчатках, потешаясь про себя. — Истечёшь кровью и не заметишь. До утра станет лучше, так что держись.       Арт встал и подтянул шорты, по-хозяйски оглядывая кофейный столик с беспорядком. Низ его футболки медленно оттянулся.       — Эй.       Он возвратился вниманием к Найсу, который наконец улыбнулся впервые с тех пор, как они дома.       — Спасибо.       — Поправляйтесь, детектив. — Арт передал ему бокал: — Это тебе. Я делал лекарство и подумал, что ты не откажешься.       — Так мало?       Найс хохотнул и будто нечаянно словил Арта за запястье перебинтованной рукой. В этом жесте было больше власти, чем если бы он переплёл с ним пальцы. На кончике языка замерло что-то типа «не уходи», но вместо этого он приставил кромку бокала к губам и разбавил фразу виноградным вкусом.       Арт не шелохнулся, приняв хватку за должное.       — Тебе сейчас много нельзя. И тебе всё ещё семнадцать.       — Но я же со взрослым? Ладно-ладно. Но однажды я хочу с тобой напиться. Это должно быть прикольно: пьяный инспектор Красавчик!       — Что прикольного в том, чтобы валиться с ног и засыпать на каждом углу? — Арт присоединился к веселью друга, забыв о хаосе на кофейном столе.       В этот момент Найс излучал ту же необузданную энергию, что и за день до, когда они вдвоём валялись на ковре, — Арт её узнал. Вот он, полураздетый, жадно выхлебал остатки вина и подвёл Арта ближе, сильные руки крепко обвили его за талию, и Найс уткнулся носом ему в живот. Внутри образовался жаркий ком и до стыдного быстро разлился по всему телу. Арт погладил каштановую макушку.       — Хорошо, что ты больше не убегаешь, — пробубнил Найс. Голос отдался вибрацией.       — Мне больше некуда бежать.       Найс немного отстранился и посмотрел снизу вверх. В синеве плескался зачаток грусти.       — И что, всё дело только в этом? А если бы было куда?       — Разве ты меня не догнал бы? — губы Арта маняще растянулись. — Хочешь сегодня лечь на мою кровать?       — А ты ляжешь со мной?       — Если нужно…       — Да. Прямо сейчас, — Найс неуклюже вскочил, запутавшись в юката и заныв от боли, и потащил Арта за собой.       — Погоди, я не убрал и… не помыл руки…       — К чёрту это всё, у меня есть важный разговор, инспектор Красавчик!       Найс упал поперёк кровати и увлёк Арта так, что тот навалился сверху. С его физическим состоянием, конечно, это приносило дискомфорт, но он не против был и потерпеть ради распаляющей тесноты. Ноги свисали, в паху пульсировало, тонкая ткань трусов вряд ли бы что-то скрыла, и в это мгновенье они вдвоём, как герои манги, должны были поцеловаться.       Но Арт приподнялся на руках и с тихим «я скоро» исчез. Ладно, в манге и такое бывает.       Найс, постанывая, перекатился набок, принял человеческое положение и подмял подушку. Опять убежал. В том, чтобы не говорить о работе, было что-то особенное. В том, чтобы устраивать маленькие бесчинства на чужой территории — например, тискать серьёзного Арта или шутить над ним, воровать сладости, дуть в ухо, пока он выглаживает одежду — было что-то заводящее. Но то, что их могут прослушивать в такие моменты, переворачивало фантазию Найса с ног на голову, смешивало желания и вкусы, путало грешное со святым.       Что бы подумал Мурасаки, застукай он их вот так? Что это издержки первоначального плана? Что бы он подумал, скажи Найс, что он в самом деле поглощён Артом, его мягкими касаниями, улыбками, запахом? Наверное, что Найс сбрендил. Ну и пусть. Если то, что он чувствует, называется именно так, то какой смысл отпираться.       Арт вернулся в комнату и потушил свет до того, как Найс успел его заметить. На это и рассчитывал Арт: он скоропостижно заберётся под плед, отвернётся к окну — к Найсу спиной — и будет притворяться спящим, пока действительно не уснёт. Найс не посмеет его тронуть исподтишка, он был уверен.       Парой минут ранее Арт изучал своё отражение в зеркале ванной и не понимал, что его обескуражило так сильно. То, что теперь ему нечем аргументировать отказ? Ну хорошо. Отказ от чего? Всё-таки подобные вещи случались между ними впервые, и Арт не мог ручаться, что предвидит своего друга, неожиданно повзрослевшего в его глазах.       Найс сел в кровати, и Арт торопливо оправдался, укрываясь с головой:       — Думаю, нам пора спать. Сегодня был трудный день. Доброй ночи.       — Я сказал, что есть важный разговор, — он стянул плед, мягкие волосы встали торчком, приняв бледно-стальной блеск. Найс без стеснений поправил причёску друга и вздохнул. При одном лишь свете внешних фонарей и витрин с рекламными щитами смелости прибавлялось.       — Ладно, — Арт порывисто сел и уставился перед собой. — Что там у тебя такое срочное?       — Скажи, Арт, ты это, — Найс замялся, почесал затылок, — в общем, ты девственник?       А?..       Может быть, Арт ослышался, однако лицо в нескольких сантиметрах от его собственного сияло детским любопытством не просто так. Стало быть, ему не показалось. Найс стоически ждал ответа, и его нужно было за это поощрить.       — Нет.       — Нет?! — Найс чуть не всплеснул в ладоши, подпрыгнув на кровати. Арта качнуло. — Как нет? А кто это был? То есть была? Это была девушка? Как её зовут?       Найс без лишней скромности впился пальцами в колено Арта, наверное пропустив это мимо внимания, и взбудораженно следил за его мимикой. Арт с прохладной улыбкой сказал:       — Какая разница, если этого человека больше нет в моей жизни. Это всё, что ты хотел узнать?       — Не всё, — Найс помолчал, освободив чужое колено. В тишине их дыхания раздавались громко: ритм Арта был упорным и выверенным, а Найс то собирался с мыслями и втягивал ночную воздушную влагу, то будто застывал весь внутри. Что бы ещё спросить, раз он уже начал? — Ты на меня злишься?       — С чего вдруг? — Арт посмотрел в упор.       — Я ведь задаю такие вопросы.       И вправду, Арт на него не злился. Но пассивно-агрессивный настрой коротил в толще нагретого воздуха между ними, и это делало Арта беспощадно честным, он еле подавлял эту честность, чтобы она не детонировала ненароком. Потому что злился на самого себя. Прежнее самоощущение вернулось на круги своя, и вот Арт вспомнил, какой же он бессильный против Найса.       Все эти неприкрытые беседы о личном не могли его спугнуть. Недотрогой Арт тоже не был, потому до чего бы они ни дошли, он достойно справился бы с этим, повёл бы себя по ситуации и не уронил бы свою честь перед другом, несмотря на телесные рефлексы. Но то, что клубится в его смятенной душе, что покалывает под предательски шумным сердцем, способно было свести его с ума, превратить в машину ревности. Если они сблизятся сильнее, это будет роковым шагом для Найса.       — Если ты влезешь в мою душу, — начал Арт едва слышно, будто сам себе, так, что гул дороги заглушал шёпот, — ты станешь моим. Назад пути не будет.       Найсу привиделось, что Арт только губами шевелит. Но сконцентрироваться и разобрать времени не хватило, потому он наклонился.       — Что ты сказал?..       — Ничего, — Арт опять улыбнулся. Улыбка была такой же светлой, как и сотни других, подаренных за день Найсу. Но сейчас от неё стало не по себе. — Меня не расстраивают такие вопросы, ты волен спрашивать что угодно.       — Ты… уверен, что не злишься?       — Конечно.       — Тогда поцелуй меня.       Найс надеялся, что хотя бы так достучится до сердца Арта, но оно билось так же размеренно. «Проверка» не удалась.       Арт коротко засмеялся, словно выиграл в споре или просто оказался в чём-то прав, что сам себе надумал, и дотронулся до скулы Найса. Подушечки пальцев невесомо прошлись по пластырю, разнося запах мази.       Найсу не нужно было стараться, чтобы дотянуться до податливых губ, но он хотел почувствовать, как бы Арт сам это сделал, что бы его удовлетворило, что он считает нормой для них. Промедление перед поцелуем намекало, что Арту нужны прелюдии. Впрочем, они ему нужны во всём, Найс и так был в курсе.       Арт за одно движение приложился губами к равнодушному рту, придержав Найса за подбородок, втянул его нижнюю губу между своих и через несколько секунд отпустил. Найс это запомнил.       — А теперь, надеюсь, доброй ночи?       — Ты такой смелый только в темноте? — Найс пытался состроить нетронутость, но его театральность рисковала сломаться от тепла на губах и привкуса зубной пасты.       — Я всегда один и тот же, — Арт поправил плед на ногах, накрыл Найса по пояс и вопросительно посмотрел. — Что-нибудь ещё?       — Да. Слабо повторить это при свете дня?       — Повторить что? — тон сменился на лукавый. — Ты боишься произнести вслух слово «поцелуй» дважды за вечер? Мне не слабо, Найс. Я не девственник, между прочим.       — Хорошо, — Найс скрестил руки на груди, как делал будучи ещё ребёнком. Арт мысленно умилился. — Тогда поцелуешь меня утром, как только проснёшься, сам, без напоминаний.       — А если ты будешь спать?       — Подождёшь, пока проснусь, — отрезал Найс и стал вертеться под пледом. Это означало, что он всё-таки даст им двоим сегодня поспать.       — Ну ты и деспот.       Арт тоже отвернулся к окну, точно по своему провалившемуся плану. Закрыв глаза, он ощутил, как прохладная рука обняла его, забинтованные пальцы пробрались под футболку спереди и успокоились на животе. И Найс, наконец, успокоился тоже.