Наши в Хогвартсе

К началу Святочного бала Алька вышла в холл в прекрасной сиреневой мантии. Купленная у мадам Малкин мантия была скромной — Алька всё время помнила о том, что она — иждивенка на казённом обеспечении. Но у неё было время усовершенствовать свой наряд. Алька спустила один рукав мантии, дерзко открыв плечо. Правда, сейчас оно было недостаточно округлым — исхудавшая Алька не слишком быстро набирала вес. Хорошо ещё, что исчезли круги под глазами и немного порозовели и округлились щёки. А то бы совсем уж «святые мощи» получились. Зато талия была узкой и, подчёркнутая серебристым пояском, прекрасно выделялась среди заботливо уложенных складок мантии. Волосы Алька распустила и завила, и теперь они обрамляли её лицо, словно лёгкое пепельно-серебристое облачко. «Костюм «Сиреневый туман», — подумала Алька, глядя на себя в зеркало перед выходом из спальни. Гарри заметил Альку и приветливо помахал ей рукой. Алька, сияя какой-то новой, загадочной улыбкой, подошла к нему и весело произнесла: — Привет, Гарри. С кем ты сегодня идёшь на бал? — Как это — с кем? С тобой, — Гарри был слегка удивлён. — Со мной? — Алька изобразила крайнюю степень изумления. — Разве я тебе не говорила, что меня пригласил другой парень? Неужели я забыла? Ах, прости, Гарри, — притворно огорчилась она, — в последнее время голова совсем не варит. Говорят, это последствия применения отворотного зелья. Алька виновато улыбнулась и, поискав кого-то глазами в толпе, отошла. Гарри стоял, как громом поражённый. Он был растерян, пристыжен, ошеломлён и не знал, что же ему теперь делать. Профессор Мак-Гонагалл в мантии из красной шотландки позвала участников Турнира. Гарри на ватных ногах поплёлся к ней. — Поттер, а где ваша девушка? — голос Минервы неприятно отдавался в его голове, из которой вдруг пропали куда-то все мысли. — Она… — Гарри поднял на неё страдальческие глаза, — она… не смогла прийти, — произнёс он упавшим голосом. — Как?! У вас нет партнёрши? — глаза Мак-Гонагалл смотрели осуждающе и сочувственно одновременно. Гарри помотал головой. Минерва бросилась в толпу студентов и вскоре вернулась, ведя за руку незнакомую девушку из Шармбаттона. Подведя её к Гарри, она укоризненно произнесла: — Вот ваша партнёрша, Поттер. Знакомьтесь скорее, сейчас ваш выход. Гарри спросил, как зовут девушку, но имени её не запомнил. Он никак не мог прийти в себя от чудовищного поступка Ал. Впрочем, он понимал, что виноват перед ней. Но ведь не настолько же? Гарри не мог думать ни о чём другом, поэтому весь вечер провёл, как в тумане. Он плохо помнил, как вошёл в Большой зал, с кем говорил, что ел. Когда пришло время танцев, он, как сомнамбула, поднялся с места и вышел со своей партнёршей на середину зала. Гарри пришёл в себя лишь в тот момент, когда мимо него пронеслась пара, танцующая, словно боги — серебристо-сиреневое облачко в сопровождении щуплого блондина, не отличавшегося красотой, зато легко и непринуждённо двигавшегося в танце. Вскоре оказалось, что лучше них не танцует никто, и Алька со своим партнёром оказалась на середине зала, а все прочие пары отодвинулись к краям, как будто признавая превосходство этих двоих и их право быть в центре внимания. После первого танца Гарри угрюмо уселся за столик. Вскоре к нему подошла сияющая Алька, держа под руку своего кавалера. — Знакомься, Гарри. Это Курт Свенссон. Он из Дурмстранга. Курт, это Гарри Поттер. Слышал о нём? — О-о, йа, йа, — закивал Курт, — конещно! Он улыбнулся Гарри, демонстрируя кривоватые зубы, и они с Алькой упорхнули на танцпол. Настроение окончательно испортилось. К Гарри подсел угрюмый Рон. Кажется, Святочный бал ему тоже не нравился. После полуночи Алька поискала глазами Снейпа, увидев его, направляющегося в холл, вышла следом. — Господин профессор, — тихонько окликнула она. — Да, мисс? — Я отомстила Поттеру, — просто сказала она. — Каким образом? — Сегодня он должен был танцевать на балу со мной. Снейп с интересом поглядывал на Альку. На её лице не было ни злорадства, ни удовлетворения. Она просто отчитывалась ему — спокойно и без лишних эмоций. — По-видимому, ваша месть удалась. На нём сегодня лица не было, — заметил Снейп. — А кто тот молодой человек, с которым вы танцевали? Алька улыбнулась. — Он из Дурмстранга.  Знаете, я хотела сперва пригласить какого-нибудь мускулистого красавчика. Но потом подумала, что Гарри будет обиднее осознавать, что я променяла его на какого-то замухрышку. А тут ещё оказалось, что этот замухрышка шикарно танцует. — Что ж, мисс, приятного вечера, — Снейп направился в зимний сад, думая о том, какими же коварными бывают женщины. Алькина месть грела ему душу — эта девчонка заставила Поттера хоть немного заплатить по счетам его отца. *** — Зачем ты так с Гарри, Ал? — Гермиона осуждающе смотрела на подругу. Она и Рон вызвали Альку на разговор, отправившись после ужина в пустынный коридор, куда обычно не забредали студенты. — Я зачем?! Это он зачем так со мной? Я же вам верила! — голос у Альки слегка дрожал. — Я же думала — к вам можно спиной поворачиваться. А вы мне в эту спину — нож. — Какой нож, что ты несёшь? — не поняла Гермиона. — А вам Гарри не рассказывал, чем он меня угостил? — Нет, — Рон с Гермионой удивлённо переглянулись. — Он мне отворотное зелье в конфеты засунул. Вернее, не он сам, а крёстный его героицкий, — Алька произнесла слово «крёстный» с особой интонацией. У неё с этим словом возникали вполне определённые ассоциации. Глаза у Гермионы расширились: — Он что, идиот? — в отличие от ничего не понявшего Рона, она знала, к каким последствиям это могло привести. — Гарри, иди сюда! — громко позвала Гермиона. Из-за поворота несмело показался Гарри. Он остановился в двух шагах от своих друзей, низко опустив голову. — Это правда? — Гермиона осуждающе смотрела на него. — Что именно? — Что ты дал Ал отворот, приготовленный Сириусом? — Да, — обречённо ответил Гарри. — Ты идиот? — повторила Гермиона вопрос, теперь уже обращаясь лично к Гарри. Тот молчал, опустив голову. — Понимаешь, Герми, — отозвалась вместо него Алька, — Гарри вряд ли знал о последствиях. Но взрослый волшебник должен был о них знать. Значит, сделал это специально. — Нет! — крикнул Гарри, — Сириус не хотел тебя убить! — Откуда тебе это знать? — Я знаю! — настаивал Гарри. — Ты не знаешь, а веришь в это. Знание и вера — разные вещи. Но даже если и так… Если он сделал это не нарочно, значит он — тупой идиот, который в школе научился только превращаться в кобеля да шутить злобные шутки над сверстниками. Кстати, вот ещё один аргумент в пользу того, что он всё-таки знал, что делал. Хотел Снейпу досадить таким образом. — Не смей так говорить о Сириусе! — Гарри стиснул кулаки. — А почему, собственно? Потому что ты его любишь? Тогда давай договоримся. Я не озвучиваю своего мнения о твоём крёстном, а ты точно так же держишь при себе своё мнение о Снейпе. — Договорились, — чуть подумав, согласился Гарри. — Вас тоже касается, — Алька взглянула на Рона с Гермионой, — Согласны? — Да, — с неохотой подтвердили они. — Это всё? — Алька смотрела на всю троицу, засунув руки в карманы мантии. — Ал, прости меня, — решительно произнёс Гарри. — Простить можно. Отчего ж не простить… — Алька смотрела на него так, как взрослые глядят на нашкодившего ребёнка. — А вот осадочек куда деть? Осадочек-то остался… Я ведь теперь тебе доверять не смогу. А без доверия — какая дружба? — Ал, ну не надо так, — вступилась Гермиона. — Гарри ошибся и признаёт свою ошибку. Дай ему шанс. — Ладно. Даю. Гарри слабо улыбнулся, а Гермиона радостно обняла подругу. Один Рон так и не понял, в чём же заключалась провинность Гарри. Но Гермиона объяснила ему это позже. *** — Эйлин. В этом году вы не сможете провести лето в моём доме, — голос Снейпа был тусклым и бесцветным, он лишь констатировал факт, не окрашивая его эмоционально. — Почему? — сердце Альки сжалось, предчувствуя беду. — Вы ведь знаете, что Волан-де-Морт возродился? — Да. Гарри говорил. — Это значит, что он будет призывать к себе своих слуг. В том числе и меня. Алька вспомнила Чёрную метку на его предплечье, и ей стало страшно. — Он может навредить вам? — Нет. Просто я не хочу, чтобы он и его слуги знали о том, что… Что я поддерживаю с вами более близкие отношения, чем полагается профессору со студенткой. — Я понимаю… — Алька совсем упала духом. — Тогда я остаюсь в Хогвартсе. А вы… Вас тут не будет всё лето? — Наверное. Правда, я надеюсь, что смогу бывать здесь временами. Но ненадолго. Может, вам стоило бы провести лето у кого-нибудь из своих друзей? — Нет, — решительно мотнула головой Алька, — я остаюсь в Хогвартсе. — В таком случае в вашем распоряжении остаётся мой кабинет зельеварения, — заявил Снейп. Алька ушам своим не поверила. — Что?! Ваш кабинет зельеварения?! Как это? — она была ошарашена, и это ещё мягко сказано. — Вот так. Зная вас, мисс, следует ожидать всяческих сюрпризов. Начнёте варить неизвестно что из всякой подручной дряни, ещё замок взорвёте. А в кабинете всё-таки нормальные ингредиенты и нормальные условия для их обработки, — Снейп явно получал удовольствие от Алькиного изумления. — И вы не боитесь оставить всю эту роскошь на меня? — Боюсь, конечно. Но надеюсь всё же на вашу рассудительность и лояльность. Всё-таки, настоящий зельевар никогда не допустит беспорядка в кабинете. — А вот за настоящего зельевара — спасибо. Услышать это из ваших уст — дорогого стоит. — Я сказал «настоящий зельевар»? Простите, я оговорился, мисс. — Севку с собой возьмите. Он без вас скучать будет. — Нет уж. Один Сев останется с вами, — улыбнулся Снейп. — Господин профессор. Я должна вам кое-что показать. — Что же? Алька отошла к стене, взмахнула волшебной палочкой и спокойно, без нажима произнесла: — Экспекто патронум. Из кончика её палочки выскочила изящная серебристая лань, пронеслась по комнате, остановилась в центре, кокетливо согнув переднюю ногу, и постепенно исчезла из виду. Снейпу понадобилось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя и проглотить непослушный ком, так некстати застрявший в горле. — Долго тренировались? — спросил он внезапно севшим голосом. — Год, — ответила Алька. — Зачем? — Надо. Господин профессор… — Что? — Берегите себя. Пожалуйста. — Вы тоже… Не скучайте, — слегка улыбнулся Снейп. — Буду, — заверила его Алька. — Ну, идите…- тихо произнёс он. — До свидания, господин профессор, — ещё тише прошептала Алька, выходя из его кабинета.