Наши в Хогвартсе

Вернувшись в Хогвартс после Рождества, проведённого в доме у Сириуса на площади Гриммо, гриффиндорское трио поведало Альке много интересного, причём, как вместе, так и каждый по отдельности. Алька, прослушав все версии случившегося, пыталась собрать их «до кучи» и привести хоть к какому-то общему знаменателю, но это ей никак не удавалось. Узнав, что Гарри предстоит заниматься со Снейпом окклюменцией, девочка, задержалась в классе после урока зельеварения. — Господин профессор, можно отнять у вас немного времени? — осторожно подступила она к Снейпу. — Я вас слушаю, мисс — Скажите пожалуйста, а что такое окклюменция? Снейп окинул Альку хмурым взглядом: — Если коротко — это умение закрывать сознание от проникновения в него посторонних. Почему вы спросили? — Потому что вы будете заниматься с Гарри окклюменцией, — Альке незачем было хитрить, — вот я и решила узнать, что это такое. — Это всё, что вы хотели узнать? — Снейп явно пытался поскорее закончить разговор. — Почти. Ещё один вопрос. Господин профессор, а можно и мне этим заниматься? Вы не могли бы поучить меня, как Гарри? Или вместе с ним… — Начнём с того, что вы задали не один вопрос — это раз. Занятия окклюменцией не могут быть коллективными — это два. И наконец, мне хотелось бы узнать, почему вы решили, что они нужны лично вам — это три. — Потому что это — очень нужный и полезный навык. Думаю, он может пригодиться любому. И… - Алька замялась, — если честно… я не хочу, чтобы Поттер был в чём-то сильнее меня. — А вот это — действительно веский аргумент, — усмехнулся Снейп. — Хорошо, мисс Эйлин. Будет вам окклюменция. Но учтите — если ваши способности окажутся ниже средних, я не стану тратить на вас своё время. — Благодарю, господин профессор, — Алька от радости чуть не подпрыгнула. — Постараюсь оправдать оказанное мне высокое доверие! С тех пор после каждого занятия с Гарри Снейп проводил отдельный урок для Альки. Разница в освоении предмета этими двумя была весьма ощутимой. Если Поттер занимался неохотно и не тренировался в свободное время, то Алька подошла к занятиям со всей возможной ответственностью. Поэтому результат был вполне ожидаем — мисс Эйлин в деле освоения окклюменции продвинулась намного дальше Гарри, что вызывало у Снейпа чувство законной гордости за свою ученицу. И если занятия со Снейпом опустошали Гарри и лишали его сил, то Алька не чувствовала абсолютно никакого опустошения. Наоборот, она с азартом карточного игрока требовала всё более сильного уровня легилименции, чтобы получать удовольствие от очередного отражения атаки на собственное сознание. Иногда Альке самой удавалось увидеть кое-что из воспоминаний Снейпа, и ради этих моментов она занималась ещё усерднее. Не из простого любопытства. Альке хотелось знать как можно больше о своём профессоре только потому, что человеку всегда интересен тот, кто ему дорог. И если Альке удавалось подсмотреть какие-нибудь воспоминания из его безрадостного детства, она потом долго прокручивала их у себя голове, проникаясь сочувствием к маленькому Северусу. Однажды ей удалось увидеть его вместе с какой-то рыжей девчонкой, с которой они лежали в траве на берегу реки и смотрели на облака. И хотя Снейп тут же «закрылся» от неё, Алька почувствовала сильный укол ревности, хоть она и не знала, что это за девчонка и какую роль та играла в жизни Северуса. Ей было ясно только одно — это воспоминание было тёплым и светлым и, в отличие от большинства остальных, оно было дорого Снейпу. Но вместо того, чтобы радоваться этому факту, Алька почему-то злилась. *** — Господин профессор! — Алька, постучалась в кабинет и, не дождавшись ответа, осторожно заглянула в дверь. Снейпа в комнате не было. Зато она увидела Гарри, опустившего голову в Омут памяти. — Эй, — позвала Алька, — ты что там делаешь? Но Гарри не отзывался. «Интересно, что он там такого увидел? Или он утонул?» -подумала Алька. Но Гарри не был похож на утопленника, а Алькино любопытство разгоралось всё сильней. Девочка подошла к Омуту памяти с противоположной стороны и опустила туда голову. Алька, оказавшись рядом с Гарри в воспоминаниях Снейпа, не сразу поняла, где находится. Зато она моментально узнала отца Гарри — уж больно они с сыном были похожи. А вот в парне, к которому он обратился с обидными словами, Алька не сразу узнала Северуса. А узнав, подскочила к Джеймсу и попыталась ударить его, но её рука прошла сквозь него, не причинив никакого вреда. Алька во все глаза смотрела на рыжую девчонку, пришедшую на помощь Снейпу. Ей показалось, или это та же девочка из его воспоминаний, которую видела Алька? Почему же она треплется с Джеймсом и не расколдовывает Снейпа? Тот самостоятельно справлялся с наложенными на него чарами помех, отплёвываясь от мыльной пены и постепенно подползая к своей палочке. Когда Снейп направил свою палочку прямо на Джеймса и порезал ему щёку, Алька уже готова была восторжествовать, но внезапно вспыхнул яркий свет, и Снейп повис в воздухе вверх тормашками. Из толпы собравшихся зрителей послышался смех и ликующие крики. Алька с надеждой взглянула на девчонку, которую Джеймс называл Эванс — ну, спасай его, чего же ты стоишь? И тут она заметила, что в уголках губ у девчонки что-то дрогнуло. Ей показалось, что выражение ярости на её лице вот-вот сменится улыбкой. Это продолжалось всего мгновение, но Альке его вполне хватило, чтобы возненавидеть эту рыжую дрянь. «Кажется, это его мать», — подумала Алька, мельком взглянув на стоявшего рядом Гарри. Вот девчонка потребовала у Джеймса расколдовать Снейпа. Вот уже прозвучало слово «грязнокровка». Вот Эванс ушла, а Снейп вновь повис вниз головой, и Джеймс уже приглашал зрителей полюбоваться тем, как он снимет с него подштанники… Алька с силой схватила Гарри за руку и выдернула его на поверхность. Они стояли по разные стороны Омута памяти, тяжело дыша и растерянно глядя друг на друга. Глаза Альки наливались свинцом, ноздри раздувались, губы побелели и превратились в тонкую ниточку. Она вцепилась в край стола, на котором стоял Омут памяти, подалась вперёд, пригнулась, как пантера перед прыжком и с тихой ненавистью выплюнула Гарри в лицо: — Ну и сволочь папаша твой. Да и остальные не лучше — что крёстный, что мамочка… - она прошипела эти слова вкрадчивым, презрительно-удивлённым голосом, как будто хвалила Гарри за его родственников и восхищалась степенью их подлости. — Не трогай мою маму! — Гарри смотрел на Альку почти с ненавистью. — А чем она лучше остальных? – выкрикнула взбешённая Алька. — Ей же шутка понравилась! И почему она трепалась с твоим папашей, вместо того, чтобы помочь Снейпу избавиться от заклинания? Да я бы на её месте после такого с твоим папашей на одном гектаре срать не села! А она не побрезговала к нему в постель залезть — тебя делать! — Заткнитесь! — тихий вкрадчивый голос Снейпа прозвучал для них, как гром среди ясного неба. В пылу перепалки ни Гарри, ни Алька не заметили, как он тихо вошёл в дверь и остановился на пороге, сразу поняв, что произошло. Нет, он не собирался наблюдать за ними из любопытства — как они оценят увиденное. Он просто поначалу не смог издать ни звука, пытаясь ослабить вдруг ставший тесным ворот сюртука и унять гул крови в ушах вкупе с бешено колотящимся сердцем. Не обращая внимания на Альку, Снейп подошёл к Гарри. Губы у профессора дрожали, кровь наконец, отхлынула от лица, зубы оскалились. — Итак… вам понравилось, Поттер? — Н-нет, — ответил Гарри. — Приятным человеком был твой отец, правда? — сказал Снейп, встряхнув Гарри так сильно, что у того очки съехали на нос. — Я… я не… Снейп изо всей силы оттолкнул его от себя. Гарри упал и больно ударился о каменный пол. — Не вздумай рассказать кому-нибудь о том, что ты видел! — прорычал Снейп. — Нет-нет, — пробормотал Гарри, поднимаясь на ноги и стараясь держаться от Снейпа как можно дальше. — Конечно, я никому… — Всех касается, — обернулся он к Альке. — Вон отсюда! И чтоб духу вашего здесь больше не было! Гарри опрометью кинулся к двери, у него над головой лопнула банка с сушеными тараканами. Он рывком распахнул дверь и бросился бежать по коридору. Остановился он только тогда, когда между ним и Снейпом пролегли три этажа. Тяжело дыша, он прислонился к стене и стал растирать руку, на которой обещал вскочить огромный синяк. У него не было никакого желания возвращаться в Гриффиндорскую башню так рано и рассказывать Рону и Гермионе о своем приключении. Гарри был страшно расстроен и выбит из колеи вовсе не потому, что на него накричали и швырнули ему вслед банку с тараканами. Дело было в том, что он знал, каково это, когда тебя унижают на глазах у посторонних. Он точно знал, что чувствовал Снейп, когда его отец издевался над ним, и, если судить по увиденному им в Омуте памяти, Снейп отнюдь не преувеличивал, называя его отца высокомерным хвастуном и позером. Снейп резко повернулся к Альке. — А вам, мисс, особое приглашение нужно? — рявкнул он. Алька медленно подняла на него глаза. — Нет. Голос её был тих и спокоен. Слишком тих и подозрительно спокоен. Никакие эмоции не отражались на её бледном лице, когда она подошла к Снейпу, встала напротив него и заговорила: — Я сейчас уйду. Но я хочу, чтобы вы знали. Во-первых, я не нарочно залезла туда — кивок в сторону Омута памяти. — Я случайно зашла и увидела, как Поттер стоит, окунувшись в эту штуку. Мне стало любопытно, что он там видит. Я не знала, что увижу там. Если бы знала — не полезла. Можете мне не верить, — Алька сверкнула на него глазами, — но это правда. Во-вторых, — снова быстрый взгляд на Снейпа, — вам нечего стыдиться, господин профессор. Это не вы совершили низость и подлость, а его отец с дружками. Вот пусть Поттер и стыдится. А в-третьих… — голос Альки вдруг охрип, а лицо исказила гримаса ненависти, — я очень жалею, что не знала об этом раньше, — снова кивок в сторону Омута памяти. — Если бы тогда, в Визжащей хижине я знала, я бы просто убила Блэка. Медленно… Чтоб помучился… Потому что таких, как он — надо… Альку слегка трясло. Она, как во сне, шагнула к Снейпу, обняла его за талию, сцепив руки у него за спиной, прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди. Весь его гнев куда-то ушёл. Грудь словно сдавило невидимыми ремнями, руки безвольно повисли вдоль тела. Он не мог ни пошевелиться, ни издать ни единого звука. Стоял столбом, понимая, что ему нужно либо оттолкнуть девчонку, либо прижать её к себе, уткнувшись лицом в её мягкие пушистые волосы. Но его тело отказывалось повиноваться ему. Наконец Снейп овладел собой. Он взял Алькино лицо в свои ладони, отстранил её от себя и тихо произнёс, глядя ей в глаза: — Не смейте. Меня. Жалеть. — Эх, вы, — укоризненно ответила она, — взрослый человек, а не понимаете разницы между жалостью и сопереживанием. — Понимаю, — он опустил руки, Алька тоже. — Идите…. Алька сделала шаг к двери, остановилась и, не поднимая головы, тихо сказала: - Мы... мы не смотрели до конца. Я выдернула его оттуда раньше. Дверь за ней тихонько закрылась... Снейп без сил опустился в кресло и сгорбился в нём, склонив голову на руки. Почему из всего, что случилось сейчас, для него яснее и чётче всего выкристаллизовалось лицо Эйлин, полное ненависти и боли? Боли за него и ненависти к его врагам. Почему она восприняла его боль и ненависть, как свои собственные? Почему он ничего не сказал ей на её выпады против Лили, кроме короткого «Заткнитесь»? Потому что девчонка права? Снейп растёр руками виски, провёл ладонями по лицу, будто стирая с него тяжёлые мысли. Почему-то ему было неважно, как Поттер воспринял всё увиденное. Разумеется, он в любом случае оправдает своего отца. Плевать, лишь бы не болтал. А вот то, как восприняла всё это Эйлин, было для Снейпа важно. И она, в который уже раз, не подвела. Она была на его стороне — вот что удивительно! Он отдавал себе отчёт, насколько успел привязаться к этой девчонке и до какой степени ему будет не хватать её, когда она закончит школу и уедет из неё навсегда. Навсегда… Ему снова придётся потерять человека, который стал настолько дорог. Впрочем… скорее всего, жить ему осталось не так уж долго. Волан-де-Морт набирает силу, война с ним неизбежна, а двойные агенты долго не живут. А Эйлин… Она быстро справится с эмоциями, когда его не станет. Не может нормальный человек долго горевать по такому мерзкому чудовищу, каким он на самом деле и является. Встретит хорошего парня, полюбит его — и утешится. Чёрт подери, куда это его занесло? Совсем раскис, тряпка. Снейп взял со стола свиток и попытался читать очередной бред, нацарапанный студентом на куске пергамента. Но мысли его всё время возвращались к этой девчонке, которая заняла столько места в его сердце. Слишком много. Непозволительно много. Выйдя от Снейпа, Алька медленно побрела вверх по лестнице. Забравшись на верхний, пустующий этаж замка, она уселась в нише высокого окна и прислонилась лбом к холодному стеклу. Её до сих пор слегка трясло от увиденного. Руки сами сжимались в кулаки, хотелось драться. Из всех его мучителей ей теперь был доступен только Блэк, на котором и сосредоточилась вся Алькина ненависть. Люпин не в счёт. Ущербная тряпка, трясущаяся от страха перед перспективой потерять своих дружков и оказаться в одиночестве лицом к лицу со своей болезнью. Алька презирала его. А вот Блэк… Блэка она ненавидела всеми силами души, отчаянно желая встречи с ним. Ох, что бы она сделала с этой мразью… Алька обняла колени, вспоминая своё московское детство, казавшееся сейчас таким далёким. Помнится, у них в классе тоже был мальчишка, которого все обижали. Если не били, то обзывали Крысой. Он был по росту меньше всех в классе, тонкий и юркий. Больше ничего общего с крысой у него не было. Просто её одноклассникам нравилось делать ему больно. Алька спросила как-то одного из них, почему он бьёт Олежку (так звали Крысу по-настоящему), и его ответ в точности совпадал с ответом Джеймса — «Просто так. Потому что бесит». Нет, Алька не защищала его от всех и каждого. Она просто разговаривала с ним по-человечески. Алька была одной из самых мелких девчонок в классе, а Олег был на полголовы ниже её. Но это никогда не мешало им ходить вместе домой (им было по пути), болтая при этом обо всём на свете. Алька помнила, как однажды он сказал ей, просто так: — Когда я вырасту, я женюсь на тебе. Алька тогда почему-то не посмеялась над ним. Молча улыбнулась — и всё. Ей было приятно от этих слов. С тех пор она ненавидела людей, которые издеваются над теми, кто чем-то отличается от них — внешностью, складом ума, характером… Увидев своими глазами унижение Снейпа, Алька остро чувствовала всё, что должен был чувствовать он, тогда и сейчас. Её сердце сжималось от боли, кулаки — от ярости, а вышло это всё наружу слезами. Она ревела, уткнувшись лицом в холодное оконное стекло, когда по коридору раздались чьи-то шаги. Наскоро вытерев мокрое лицо, Алька оглянулась. К ней медленно подходил Гарри. Вид у него тоже был потерянный. Наверное, он забрёл сюда, так же, как и она — в надежде побыть в одиночестве и привести свои мысли в порядок. Альку передёрнуло — она увидела перед собой лицо Джеймса из снейповых воспоминаний. Гарри, заметив Альку, подошёл и сел на подоконник напротив неё. — Ну, что? — спросила Алька. — Ты доволен? Твой отец заранее расплатился со Снейпом за то, что тот вечно наезжает на тебя. — Ты думаешь, мне понравилось, как вёл себя мой отец? Голос у Гарри был усталым, и Альке вдруг расхотелось ссориться. Но что-то мешало ей остановиться. — Понравилось — не понравилось… Он твой отец, и, думаю, ты всё равно найдёшь ему оправдание. Скажешь, что Снейп сам во всём виноват. Некрасивый, неряшливый — значит, над таким и поиздеваться не грех. — Нет, я так не считаю. — Слушай, Гарри, — Алька посмотрела на него совершенно больными глазами, — ты можешь сейчас уйти, а? Ну, не могу я тебя сейчас видеть. Умом я понимаю, что сын за отца не ответчик, и ты тут вовсе ни при чём. Но как взгляну на тебя — так и хочется тебе рожу начистить. Честно — еле сдерживаюсь. Слишком уж ты на отца похож. А как он тебя терпит вот уже столько лет — вообще не представляю. Каждый день видеть перед собой лицо врага и не иметь возможности по нему врезать — это же с ума сойти можно! Я бы не сдержалась… — Да он и не особо сдерживается, — Гарри вдруг припомнил всё, что ему довелось вынести от Снейпа. — Его можно понять. — Ал, — Гарри, кажется, был раздосадован, — скажи, почему ты всё время его защищаешь? Неужели ты..? — его лицо вдруг озарила догадка. — Ты… — он никак не мог произнести эти слова. — Ты любишь его, что ли? "Люблю? - Алька посмотрела на него так, как сердобольные старушки глядят на умственно отсталого ребёнка. - Это немножко не то слово. Ты любишь воздух, которым дышишь? Нет. Ты просто без него не можешь. Ни секунды…" Она не сказала этого вслух. Но взгляд, которым она смотрела будто сквозь него, видя что-то вовсе нездешнее, потустороннее, был для Гарри яснее слов. Этот взгляд полоснул его, как бичом. Если бы он знал, на чьём месте сейчас оказался — твёрдо уверовал бы в неотвратимость кармы. Гарри с удивлением взглянул на Альку: — Но он же… — Некрасивый? — опередила она его. Её голос был слегка охрипшим, и от этого казался особенно мягким и бархатистым. — Старый? Злой? К тому же, как только что выяснилось, в юности имел привычку носить под мантией грязные подштанники… - Алька улыбнулась какой-то новой, по-взрослому горькой улыбкой. — Всё это неважно. И ничего не меняет. Он весь сжался и тихо произнёс: — Я убью его! Алька не спорила, не возмущалась и не умоляла опомниться и не делать этого. Она просто взглянула на Гарри без всякого интереса и тускло произнесла: — Убей. Но я без него жить не буду. Именно поэтому Гарри вдруг осознал, что всё, сказанное ею — правда, что Ал не врёт. Он молча встал и побрёл к себе. А Алька ещё долго сидела одна, осознавая то, что до сих пор безотчётно теснилось в её душе, а теперь так ясно и отчётливо оформилось в нескольких простых словах. Кажется, это про неё пел Высоцкий, которого так любили родители? Я дышу, и значит — я люблю, Я люблю — и значит, я живу… *** — Господин профессор… — Ну, что ещё? — Снейп устало смотрел на Альку. Разговор происходил на следующий день после памятного урока окклюменции, так что вчерашние эмоции ещё не успели улечься и утихнуть. — Простите мне мою наглость, но… Вы не сможете продолжить со мной занятия окклюменцией? Если, конечно, мой вид не вызывает у вас острых рвотных позывов… Снейп смерил Альку заинтересованным взглядом. Ему нравились её упорство и настойчивость. Он обречённо вздохнул. — От вас ведь всё равно не отделаешься. Так что придётся мне продолжить заниматься с вами… несмотря на рвотные позывы. — Я вам от них зелье сварю, — осклабилась Алька. — Нет уж, благодарю. От ваших зелий вонь по всему замку. До сих пор никак не выветрится. — Тогда сами себе сварите. Когда продолжим? — Сегодня вечером, как обычно. Гарри был доволен, что после всего случившегося Снейп игнорирует его, Алька — наоборот, что продолжает заниматься с ней, как ни в чём не бывало. В благодарность за это она старалась вовсю. Особенно приятным был для неё тот факт, что на уроках окклюменции он больше не пользовался Омутом памяти — значит, доверял ей, несмотря на то, что она с каждым днём становилась не только всё более сильным окклюментом, но и делала огромные успехи в легилименции. Впрочем, Снейпу всегда удавалось вовремя закрыть своё сознание от Алькиных атак, поэтому ей приходилось довольствоваться тренировками на окружающих её людях. Однако, и их вскоре пришлось прекратить — Алька вдруг поняла, что в чужих мыслях, в основном, нет ничего интересного. От большинства из них просто тошнит. Поэтому Алька сосредоточилась на сдаче СОВ. Узнав о том, что Гарри увидел во сне Сириуса, которого схватил Волан-де-Морт, она не слишком расстроилась, но передала эту новость Снейпу. Пусть он сам решает, что с этим делать, подумала Алька. Она не участвовала в акции проникновения в директорский кабинет, который занимала ненавистная Амбридж. Иначе Инспекционной дружине во главе с Малфоем вряд ли удалось бы так просто поймать её друзей-заговорщиков. Впрочем, они прекрасно справились и без Альки. Как в Запретном лесу, так и в Отделе тайн. Весть о гибели Сириуса Блэка Алька восприняла спокойно, с каменно-невозмутимым лицом. Она лишь взглянула на Снейпа, пытаясь понять, что чувствует он, узнав о смерти своего врага. Но его лицо было таким же непроницаемым, как и его сознание.