— Человек встречает свою судьбу чаще на том пути, который избегал старательнее всех. Жан де Лафонтен
— Здравствуй, Драко, — нервно кивнула Булстроуд. Он вскинул бровь, выражая недовольство нерасторопностью бестактной девицы, и та поспешила продолжить: — Можем поговорить? — Вкратце, Булстроуд. Если ведьма думала, что в компании двух подружек разговор с Драко Малфоем пройдёт увереннее, то ту ожидает пренеприятный сюрприз. Парень спустился с крыльца трактира, искоса наблюдая за умственным процессом на чужом лице, как Бултсроуд в спешке за ним силилась подобрать что-нибудь дельное из своего скудного словарного запаса. — Я должна рассказать тебе… И снова очередная, никому ненужная пауза. Мерлин, эта девчонка может быть ещё банальнее? — Кое-что касаемо Амбридж. И это не для ушей гриффиндорцев. Давай уединимся и обсудим всё? — Быстрее. Тон вышел довольно резким, и ведьмы отшатнулись. Булстроуд покрутила головой из стороны в сторону, явно обдумывая, какое из заведений на улице больше подойдёт этому фарсу. Ну и трата времени… — Как насчёт «Кабаньей головы»? Не дожидаясь ответа, Булстроуд завернула мимо него и направилась к двери в трактир до того, как он успел что-либо возразить. Он благосклонно решил удостоить девчонку своим согласием и твёрдо зашагал по чужим следам в снегу, ребячливо отмечая, что они казались намного глубже, чем у двух подружек по бокам. Ведьмы захихикали, как только он повернулся спиной к их ничтожным персонам — он привык к взглядам «прекрасной» половины школы и их преследованиям, так что приучил себя не оборачиваться на большинство из них. Наступил тот самый возраст, когда хотелось, чтобы все держались как можно дальше от молодого волшебника, пока он не взвесит всё основательно и не подойдёт к ним сам, если решит, что они достойны его внимания. Частые взгляды на улицах отнюдь не прельщали, а скорее целиком и полностью вызывали возмущение. Малфой не затруднился излишним радушием придержать дверь перед подпевалами Будстроуд и оставил тех позади. С самого раннего детства Нарцисса прививала ему основы этикета, постоянно акцентируя внимание сына на том, что мужчина должен быть любезен к женщине, как и юный джентльмен — к юной леди. Но эти-то далеки от понятия «леди», а следовательно, и его совесть перед материнским трудом чиста. Родители… В семье отец никогда не поднимал руку на жену, и Драко даже не вспомнил бы, чтобы мать хоть раз дала повод. И отчасти хотелось такой же благополучный брак, как у его родителей, и для себя. Повторный скрип двери, заглушающий давно отслуживший своё колокольчик, сопутствовал вошедшей внутрь трактира быковатого вида ведьмы. Никто из посетителей даже исподлобья не взглянул на него в компании трёх девушек. Двух. Булстроуд заведомо не в счёт. Но признаться, парень ожидал свиста или любого другого поведения в духе этих животных. Всё же аристократки не часто выбирают такие места. Дожидаться, пока сокурсницы выберут место, он не стал и направился к самому дальнему углу трактира. Стук каблучков застучал следом. Приземлившись за столик, Драко невольно выдал своё нетерпение и ритмично забарабанил пальцами по дереву столешницы, но довольно скоро одёрнул себя — её покрывал липкий слой пыли. Он с хмурым видом вытянул платок и тщательно вытер пальцы. — Итак? Булстроуд обменялась многозначительными взглядами с разместившимся по обеим сторонам от той подружками. — Думаю, ты и сам скоро узнаешь, что я упомянула о тебе… Он закатил глаза на бессмысленный подбор слов. — Узнаю что конкретно? — Ну… Снова. И снова та переглядывается со своими хвостиками. Мордред побрал бы этих женщин с их телепатическими способностями. — Говорят, Амбридж собирает что-то типа организации. Туда будут входить только те студенты, кого она посчитает надёжным и пригодным для этого дела. — Какая такая организация? — он нахмурил брови, выражая своей скептицизм. — Точно не знаю, но вроде зовётся Инспекционной дружиной. Он фыркнул, услышав название. Как ожидаемо от министерской стервы, пищащей о своём статусе на каждом углу, создать собственную маленькую группировку да лишний раз подчеркнуть драгоценный титул. — В чём её цель? И зачем ты вообще мне всё это рассказываешь? Если кто-то мог усомниться в существовании румянца, способного отвратительно исказить лицо, Булстроуд успешно подтвердила бы это явление. Он ухмыльнулся безобразному виду перед собой. — Ну-у, Амбридж подошла ко мне, и Виктории, и Лауре, — та последовательно указала на каждую, — и спросила, не хочу ли я вступить. Потом она спросила, кого бы ещё я могла порекомендовать в группу. — И смею предположить, ты предложила меня? Он со стоном поднёс руку к лицу, когда получил в ответ кивок. — И с чего ты решила, что я захочу иметь дело с Амбридж? Та замерла, и он буквально прочёл наперёд чужие мысли: — Я не подумала, что… Малфой лишь глубоко вздохнул, удручённый низким уровнем чужого интеллекта, и подавил желание унизить девчонку настолько, чтобы та ещё месяц не смела открыть рот в его присутствии. — С какой стати подошли в первую очередь к тебе? — пробурчал он скорее риторически. — Она сказала, женщины более наблюдательны… Он поглядел на «женщину» напротив с минуту, пытаясь использовать телепатию, как делали эти ведьмы, чтобы та перестала обманываться на этот счёт. — Сомневаюсь, что ты явилась сюда только обрадовать, как обрекла меня дополнительными встречами с Амбридж. Булстроуд закусила край тонкой губы. Далеко не привлекательно. — Начнётся всё уже после каникул, но она хочет поговорить с тобой насчёт этой Дружины. Я просто передаю послание. Драко снова вздохнул. Пускай девчонка и бросила его в розовое пекло под именем генерального инспектора, пожар был нерасторопным, что уже хорошо. Ещё совсем немного потерпеть, и он окажется в домашнем уюте, вдали от всех идиотов, окружавших его в Хогвартсе. Булстроуд до отвратительного лучезарно улыбнулась и предложила выпить пару кружек сливочной дряни дабы согреться. Ответом той послужил пронизывающий взгляд, и он бесшумно поднялся с неудобного стула, предоставляя трёх дам самим себе и возвращаясь в замок.* * *
В день перед официальными каникулами он и не помнил себя счастливее. Чемодан был собран накануне вечером, и, видимо, у одного него, так как вокруг все да всё жаловались на то, как много и долго вынуждены упаковывать после ужина. Последний день семестра… Последний… Пальцы отбивали беспокойный ритм по столу, и он распахнул глаза в осознании. Последний день семестра. Письмо! Он совершенно забыл о нём после прочтения ещё десятка писем от фанаток с фривольными попытками уговорить его пригласить их в свою комнату либо на новогодний вечер у Малфоев. Вечер был давней семейной традицией, которую он не особо жаловал, но посещал по наказу Люциуса, чтобы «укрепить видимость достойной семьи в глазах окружающих». Но что ему нравилось, так это наблюдать, как мать, казалось, светилась от счастья, составляя список приглашённых, организуя напитки, закуски, дизайн приглашений… Сталь серых глаз словно растаяла при мысли, что скоро он снова увидит Нарциссу. — Устал? Он подавил желание обречено вздохнуть из-за упущенной мысли, прерванной отстранённым вопросом слизеринца. — Быть может, от тебя, Крэбб. Малфой поднялся из-за стола и покинул Большой зал, оставляя своих сокурсников и дальше вести непристойные разговоры и сплетни. Пара девушек у края скамьи перемывали косточки Паркинсон. На повороте в подземелья он вспомнил, что ещё должен утолить своё любопытство: аноним, пославший ему письмо, не просил ни о чём специфическом, не заявлял о безумной любви и не намекал даже косвенно на интимную близость. Когда люди хотели чего-то от Малфоя, это что-то было связано либо с его внешностью, либо с деньгами его рода, и чертовски хотелось выяснить, есть ли альтернативный вариант двум существующим.* * *
Землю замело — декабрь живописно подтверждал свои права на территорию Хогвартса. Мороз был довольно сносен, но вот холодный снег проникал в зимние ботинки, и при каждом шаге парень морщился, будто ходил по колючим иголкам. Палочка отложена в левый внутренний карман тёплой мантии. Он не знал, понадобится ли она или нет, но предусмотрительность никогда не лишена смысла. Драко оглядел деревья вокруг, всмотрелся в глубь мрачного леса, и дрожь прошлась вдоль позвоночника. Слух улавливал только мягкий ветер, шелестящий между веток, и этот шелест совсем не успокаивал. Он ждал хоть какого-либо звука, означавшего прибытие автора письма. Какой-нибудь краснеющей от стыда и холода девушки в компании своих друзей, которые, вероятнее всего, будут подбадривать признаться в своей преданности ему и тому подобное. После, похоже, пятнадцати минут ожидания Малфой выдохнул пар и присел на заледеневший валун рядом с озером. Может, пришёл слишком рано? В письме было указано время после ужина… Он зевнул и вытянул ноги, пытаясь понять, почему вообще ждёт так долго этого грёбанного поклонника: у него в планах на остаток вечера намечались вещи и приятнее! Например, поспать. Он вновь зевнул, запрокинул голову и бессмысленно вгляделся в тёмный небосклон. Звёзд совсем нет… Только слабый свет полумесяца освещал стены замка. Довольно стрёмно. Запретный лес и Чёрное озеро точно окутывала бесконечная тьма. Странное чувство… Независимо от настроения, каждый раз, когда он оказывался в окружении природной тишины, голова забивалась глупыми вопросами, которые дети, только начавшие более или менее связанно говорить, с жаром и упоением озвучивали своим родителям. Где там прослеживался конец Вселенной? Почему она образовалась? Для чего созданы люди, животные, растения, молекулы? Почему? Глупые магловские вопросы. Несомненно, маги превосходят маглов, но если подумать об этом… Схожая структура плоти, схожее количество костей, схожий состав крови. Можно подумать, что единственное различие между ними, — это то, что одни могут колдовать, а другие по природе не способны. Но почему мы умеем пользоваться магией, а маглы — нет? Физиологически в чём заключается эта огромная разн… Справа хрустнула ветка. Драко распахнул глаза и задержал дыхание. Не мог, а точнее, не хотел пошевелиться и выдать своё присутствие, и единственное, что он себе позволил, — это перевести взгляд. Даже голову не повернул. Тьма стала вмиг ошеломительно подавляющей. Как много времени прошло с тех пор, как он сел на камень? Спина уже ныла, тело продрогло. Что-то шевельнулось. Не двигайся, не дыши, не… Маленькая чёрная тень мелькнула в нескольких метрах от него, и он отреагировал подавленным вскриком, вскочив на ноги и ринувшись подальше от этого, в сторону озера. Глаза расширились, будто так стало бы легче разобрать что-либо в чёртовой темноте. Он быстро выхватил боярышник из мантии и сдавленным испугом горлом смог прошептать только Люмос. И замер. Наклонил голову в сторону и фыркнул. Вот идиот! Лесной заяц, напуганный ещё больше, чем сам Драко, спасся бегством в тот момент, когда волшебник сделал шаг навстречу. Это стало последней каплей. Он сыт по горло ожиданием этого клятого незнакомца, который заставил его простоять на морозе столько времени! Малфой запахнул мантию потуже и направился к Хогвартсу, который выглядел куда безопаснее своих окрестностей, что объяснилось бы им лишь внезапной паранойей, заставляющей верить в эту существенность различий в безопасности. На четвёртом шагу его ноги связали, и он упал камнем на землю. Стараясь свести ущерб во время падения к минимуму, он понял, что… руки внезапно оказались прижатыми к телу. Мерлин! Парень повернул голову вбок, избегая удара носом, — хорошо хоть снег смягчил падение. Его палочка. Где его палочка? Он ведь держал её в руке всего пару секунд назад! Или она упала на землю и сейчас скрыта под массивным слоем снега? Кто-то начал неторопливо подходить к нему, судя по хрусту снега. Кто? Кто посмел атаковать Малфоя со спины? Возможно, слизеринец? Но кто? Блейз? Хотел доказать, что стоит больше прежнего любовника Паркинсон? Зашёл бы тот так далеко ради этой девицы? Нет, он слишком умён. Крэбб и Гойл никогда не посмеют напасть на него: те всё ещё думали о нём как о дорогом друге, да и были его телохранителями. Глаза расширились в осознании. Уизли! Да, вероятнее всего. Он и впрямь ожидал от поверженного гриффиндорца что-то вроде мести. Шаги приближались, но тот до сих пор не обронил ни слова. Не хочет выдать себя, рассчитывая потом сбежать неопознанным? Рык застрял в горле, когда пара тёмных ботинок остановилась прямо перед серыми глазами, только растрепавшаяся чёлка мешала разглядеть выше. Как этот гриффиндорский подонок посмел напасть на него? Ботинки не двигались. Он хотел выразить своё возмущение язвительным оскорблением, но вместо этого снова издал приглушённый рык. Тогда он решил окинуть взглядом нависшую над ним высокую фигуру — без сомнений, Уизли, — но не смог двинуть головой, так что единственным, что ухватил его взгляд с такого положения, были полы обычной мантии. Нужно отдать гриффиндорцу должное: додумался-таки прийти не в школьной форме. Левая щека уже немела от продолжительного контакта со снегом, а на правой скуле он почувствовал кончик палочки. Уизли ответит ему за это, и плевать как. Ответит. Для рыжика всё стало на кон, когда тот посмел ударить его в спину. Но сначала ему нужно обрести контроль над телом. Ботинки, к его удивлению, всё ещё не двигались. Уизли испытывает его? Посмел испытывать его? Заклинаний, которые он показал парню в прошлый раз в мужской уборной, не было достаточно? О, он ещё покажет. Больше, чем тот сможет себе представить. Его мысли, исполненные гневом и возмущением, прекратились, как только он увидел палочку — его палочку, — упавшую рядом с головой. Значит, это была проверка. Может, у рыжей псины фетиш такой? Связывать человека и потом наблюдать со стороны, например. Ему нужна его палочка, чтобы расколдовать себя. Что это было? Петрификус Тоталус? Как неоригинально. Он попытался выговорить: «Акцио, палочка», но губы не слушались, язык мешался. Прикрыл глаза на секунду, представляя палочку лежащей у себя в руке, и сконцентрировался на слове «акцио». Через секунду почувствовал, как что-то оказалось зажатым между его оцепеневшими пальцами, и Малфой победоносно усмехнулся бы, если не обстоятельства. Его сердце пропустило удар, когда ботинки Уизли пропали из поля зрения, и затем он почувствовал стальную хватку на руке, а сам снова оказался без палочки. Драко тихо прорычал в негодовании. Как он должен избавиться от магических узлов без магии? Или предполагается, что он замёрзнет здесь до наступления утра? Нет, «псы» не способны на это. Слизеринец какой — возможно, но не гриффиндорец. Они безрассудно смелые и честные до скрежета зубов, они не наслаждаются опасными для жизни играми. Если бы он не сконцентрировался так на своём возмущении, то услышал бы тихий глубокий довольный смех над головой. И ведь он был в действительно рискованной ситуации, ему не нравилось чувство беспомощности, когда жизнь находилась в чьих-то руках. Он почувствовал головокружение: то ли из-за холода — Мерлин знает сколько он уже пролежал на снегу, — то ли из-за гнева, кипящего внутри него. Он ничего не мог сделать, его парализовало. Волшебник чувствовал себя шестилетним мальчиком, беззащитным и оставшимся перед лицом целого мира в полном одиночестве. Его магия, казалось, бушевала вместе с ним, он ощутил её тепло, словно она вихрем закружила вокруг него. И она зла. Злилась, как и он сам. Впервые Драко определил эмоцию в своей магии… Он дал волю гневу и удовлетворённо заметил, что магия яростно ответила на его попытку. Глаза закрыты, но он отчётливо услышал удаляющиеся шаги. Два шага прочь от него. Предусмотрительно. Мог ли Уизли-младший ощущать чужую магию? Разве не только по-настоящему сильные волшебники могут чувствовать магию других? А Малфой очень сомневался, что тот подходил под эту категорию, дотягивая до кого-то, вроде их полоумного директора или Тёмного Лорда. Кожа в районе лодыжек начала немного покалывать, и затем это покалывание распространилось вверх по бёдрам, спине, рукам, стало интенсивнее, будто миллионы едва вылупившихся огненных крабов забегали по телу. Он прикусил губу из-за неприятного ощущения. Глаза немедленно распахнулись. Он мог двигать губами. Тогда… Руки и ноги крайне скованно поддавались движению, пока он наконец не смог подняться. Вокруг не было ни единого признака присутствия Уизли. Ни единого следа на поверхности снега. Когда он поднялся, чтобы отряхнуть остатки прилипшего снега, он заметил лист пергамента, зависшего в воздухе и в следующий миг упавшего вниз, тоскливо приземлившись у его ног. Почерк немногим отличался от его собственного. Сообщение было написано на, кажется, итальянском, с которым быстро справились соответствующие чары. «Тщательно выбирай, кому служить».* * *
— Охренече-еть, наконец-то скоро буду дома! А-а, счастливее себя не помню! Иногда у него чесались руки отвесить Гойлу подзатыльник, и тогда ему не пришлось бы выслушивать эти куцые попытки завязать короткий разговор. Поезд ровно двигался по рельсам. В купе по большей части дороги царила тишина, почти всё время они провели за игрой в шахматы. — Поговори мне тут. На полном серьёзе думал, что применю Непростительное на следующем же преподавателе, кто упомянет злоебучие СОВ. С Блейзом трудно не согласиться. Парень разместился спиной к окну справа от него, Пэнси прицепилась к его плечу по левую сторону. Что же, отец постоянно твердил: «Держи врага ближе». Попытка с Поттером провалилась, но ему было всего одиннадцать! И четырёх с небольшим лет достаточно для того, чтобы отточить социальные навыки, достойные наследника. — Слышала, в этом году la mère de Draco устраивает новогодний бал с маскарадной тематикой. Правда же? Энтузиазм в иловых глазах сверкал огнём. Крэбб, Гойл и Блейз дружно застонали на словах «бал» и «маскарад». И правильно, их семьи были в числе приглашённых. Он выглянул в окно перед тем, как ответить: — Терпение, Паркинсон. Сама всё узнаешь. Девушка оскорблённо фыркнула. Ведьму было до забавного легко задеть. — Блейз, мы просто обязаны подобрать парные маски! Парни — кроме их счастливчика — тихо заржали, представив эту картину. Краем глаза он заметил сердитый вид юноши. — Думаю, эта идея великолепна, — усмехнулся Малфой Блейзу. Девушка улыбнулась на его одобрение. За окном размытый вид заснеженных полей неуклонно темнел, а они всё приближались и приближались к своему предназначению. — Может, нам всем нарядиться в Пожирателей… — пробормотал он тихо. Зловещая тишина повисла после его слов. Крэбб нервно сглотнул. — А смысл тогда? Иногда Гойл мог удивить своей проницательностью. Неловкий девичий смех возымел явно отличный от преследуемого эффект — напряжение стало ещё более осязаемым. Он всё глядел на движущийся пейзаж: пятна белого снега покрывали некогда зелёные, но сейчас пустые земли. Заброшены, как и его будущее. Служба Волдеморту в качестве одного из донельзя абсурдного числа Его последователей. Приспешники Дамблдора не представляли, как их много на самом деле. Он отклонился на спинку скамьи, по очереди рассматривая каждого из слизеринцев. Они все разделят это будущее. Не больше, чем мошки, которых Волд… Тёмный Лорд без промедления прихлопнет в том случае, если они наскучат или станут непригодны Ему. Не больше, чем кости, которые швырнут собакам Ордена в грядущей войне. Собравшись выйти из купе, Крэбб неуклюже привалился на миниатюрный столик, который они с Блейзом наколдовали для шахматной доски, и пять оставшихся фигур обратили на себя внимание каждого из присутствующих. Три полетели на пол. Крэбб, Гойл и Паркинсон подняли каждую из откатившихся к их ногам. Две остались на доске. Ледяным взглядом Блейз смотрел на свою четвёртую, лежавшую на белой клетке в тупике. Драко придвинул своего ферзя ближе, на тёмную клетку рядом за белой, предварительно вернув в вертикальное положение павшего чёрного короля.* * *
— Отец. Матушка, — он кивнул родителям, как только спустился с поезда с левитирующим багажом за спиной. — Драко. Голос для постороннего мог показаться холодным и мрачным, но парень знал, как найти тёплый блеск в холоде серых глазах. Он повернулся к матери, нежно сжавшей его левое плечо. — За прошедшие месяцы ты сильно подрос, сынок. Хоть это и было скорее формальностью, он действительно подрос и теперь стал чуть выше Нарциссы. — Совершенно верно, — добавил отец, похлопав сына по правому плечу. — Ожидаю, рост коснулся и табеля оценок? Парень не пропустил знакомый требовательный подтекст в отцовском тоне. — Да, отец. За первый семестр пятого года он подтянул на максимум как оценочный рейтинг по школе, так и физические данные. Родители заметили. Что же касается его самого, несмотря на существенные изменения, он сам как-то не замечал их до этого момента. Плавный пас отцовской палочки уменьшил его багаж и уложил в карман мантии строгого кроя. Драко поймал невыразительный взгляд Люциуса и, как ни старался, не смог вычленить в нём ничего. Зачастую все его попытки походили на чтение пустого листа. — Да, отец? Тот, казалось, смешался из-за вежливого тона, что наводило ещё бóльшие подозрения. И что-то подсказывало ему, что в этом замешан Тёмный Лор. — Драко, я ожидаю исключительного поведения от тебя. Чуть ли не шепча, Люциус отвёл взгляд от его пристального. И слова звучали как-то сдавленно, практически виновато… — Да, отец, — твёрдо повторил он. С лёгким прикосновением к плечу втроём аппарировали в Малфой мэнор.