— Нарушать правила неразумно до тех пор, пока не поймёшь, как их соблюдать. Элиот Т. С.
Открыв глаза, Драко отрешённо отметил, как проспал практически целые сутки: за окном уже успело стемнеть до послезакатных сумерек. Каждая клетка тела до сих пор гудела после вчерашнего Круциатуса. Когда память услужливо воссоздала облик стоящего над ним отца, ещё заспанный разум оцепенел. Парень не знал, как теперь вести себя с Люциусом… На стене резная часовая стрелка едва миновала шестёрку. Следовательно, отец точно не дома — по вечерам тот пропадал в Министерстве ровно до восьми. Мать, скорее всего, засела в гостиной, развлекая себя подготовкой списка приглашённых гостей на грядущий маскарад. Он поднялся с постели, ступив босыми ногами на мягкий ковёр у кровати. В ванной комнате прикосновение к холодному мрамору заставило его вздрогнуть. Мрамор… Такой же мрамор, покрытый внутренностями и желудком, и… Судорожно давясь воздухом, он подбежал к раковине и выблевал желчь.* * *
Их разместили в мэноровской библиотеке: парни в развалку улеглись на диване справа от него, Паркинсон уселась в кресло по левую руку, а он сам занял то, что напротив камина, с недочитанным томом. Слизеринцы объявились на пороге поместья вместе со своими родителями, у которых оказалась запланирована встреча с остальными Пожирателями и Тёмным Лордом. Всё это время он успешно избегал Люциуса и Волдеморта. Мать не беспокоила, благополучно игнорируя сына все эти дни, пока не постучала в дверь его комнаты и сказала, что у них гости и он должен проводить их в библиотеку на третьем этаже. Драко сидел словно в трансе и смотрел на шахматную доску перед собой. Взрослые были на четвёртом этаже. И Он тоже там. — Нет-нет-нет, Пэнси, у тебя Блейз конём слопает ферзя в два счёта, если ты пойдёшь так. Не можешь ты передвинуть слона, потеряв ход и оставив его беззащитным! Он важнее всех остальных фигур. Гойлу очень хорошо давались шахматы. Крэбб их не жаловал, так что Драко даже не удивился, заметив тучного парня за чтением книги — хотя она и была чересчур тонкой и состояла скорее из картинок, чем слов. — Но тогда через один ход Блейз съест моего слона своей ладьёй! А я не хочу жертвовать фигурой, которая может двигаться по диагонали… — Блейз тебе уже подставился конём под пешку. Перемести её с C3 на D3, — предложил он девушке, позволив себе закатить глаза на чужую недальновидность. Пэнси наклонила голову вбок, пытливо хмуря бровки, и затем повернулась к нему с благодарной улыбкой на лице: — Драко, ну точно! Спасибо! Гойл совершенно не помогает! — Пэнси, тебе вообще не должны были помогать, — вздохнул Блейз. — А чего они ещё не закончили? — Гойл сердито посмотрел на часы. — Прошло уже два часа, как минимум! Малфой нахмурился, молча перевернув страницу «Магических артефактов и долговечности». Ему до жути хотелось обсудить все зверства, случившиеся не так давно под этой самой библиотекой, но… В то же время и не хотелось. Боялся увидеть ту же реакцию, что и у Пожирателей. Боялся, что они найдут всё произошедшее на собрании забавным или рассердятся на его слабость, устыдят за то, что он очернил слезами и неуместными эмоциями чистокровную фамилию. И случись такое, он тотчас лишится и так небольшого круга общения, ему придётся отгородиться, избегать при любом случае компанию слизеринцев, более не воспринимая тех как… В привычной тишине библиотеки раздался оглушающий хлопок. Драко опустил книгу на колени и увидел Либби — домовуха отвесила глубокий поклон, нервозно передавая сообщение: — Молодого Мастера зовёт его отец, Мастер Малфой, чтобы присоединиться к нему в большой гостиной на четвёртый этаж, — и снова низкий поклон. — На четвёртом этаже? Это там, где у них собрание? — Блейз с живым интересом заглянул в серые глаза. Драко отвернулся от взглядов сокурсников и медленным шагом направился к выходу.* * *
Пока холод неприятно царапал позвоночник, Драко стоял перед массивными белыми дверьми и… не хотел заходить. Страшно. Что он увидит там? В настоящий момент было уже плевать с Астрономической башни, использует ли на нём кто Круциатус, пока парень не начнёт пресмыкаться, ползать на коленях и умолять прекратить. Это ничего. Боль, причинённая телу и разуму, не сделает из него такого отбитого монстра, в противовес социопатному наблюдению за тем, что творилось за закрытыми дверьми мэнора. Воспоминание о мёртвом ребёнке сжало за грудиной, желчь снова поступила к горлу. Кусок в горло не лез с самого утра, и глотать эту гадость и дальше грозило организму тем, что всё в какой-то момент пойдёт наружу. — Бесцельно мешкать за дверью не подобает чистокровным. Этот голос… Ком въедливой желчи накатно подобрался к глотке снова. И он снова проглотил отвратительную на вкус кислую горечь. Закрой свой разум, Драко. С поддельной безучастностью он поднял окклюменционные барьеры перед тем, как отворить двери и зайти в комнату. Голову держал опущенной на всём пути к месту, где сидел мистер Внушительный-Внешний-Вид, и остановился в считанных сантиметрах от Него. Слово «долг» набатом гремело в сознании, только не считал он себя должным склониться перед Ним, ноги будто сами отказывались. Парень сжал челюсти и заставил себя опуститься на колено, поклонившись практически до отполированных туфель Лорда — в мыслях проскользнуло сомнение, что действие выглядело достаточно изящно. Драко внутренне скривился в ожидании приказа и явственно почувствовал взгляд тёмно-красных глаз на своей светлой макушке. Кулаки сжались инстинктивно. Наверно, мог бы быстро вытащить боярышник и применить какое-нибудь смертельное проклятие на этой мерзости напротив… Хотя вопрос скорее в том, успею ли до того, как мне свернут шею? Довольный смех глубоким эхом прошёлся по комнате, и парень нахмурил брови — не мог Он прочесть его мысли. Зрительного контакта не было, да и… — Драко, следи за своей магией. Наглый мальчишка. Уловив в голосе отца заметное напряжение, он осторожно оглядел комнату и замер: на полу, чуть поодаль от кресла Волдеморта, осколками лежала ваза. Звука разбитого стекла он определённо не слышал, тогда каким образом?… Не сдержал инстинктивный выплеск магии? Очень хреново. Очень по-детски. Ещё до того, как он мысленно похоронил себя за несдержанность, элегантный жест отправил его занять место за самым дальним краем обеденного стола рядом с низшим рангом. Имелся и положительный момент — за рядом присутствующих на собрании Пожирателей не было видно Люциуса, который сидел по правую руку своего сиятельного Лорда… — Драко. Далеко не первая ошибка, допущенная им за этот день, — резко отреагировать и поднять глаза на Волдеморта. Нечеловеческие черты лица искажало прохладное неодобрение, и он немедленно отвернулся, вперив взгляд в тёмное дерево столешницы. Рот словно засыпали песком. — Да, милорд? — под столом он незаметно сжал ладони в кулаки. — Я решил дать тебе ещё один шанс. У нас всех большие ожидания на твой счёт. Даже после вчерашнего… постыдного поведения. Он тихо попросил прощения, но откровенно говоря, звучало лживо даже для него. Последовал едва слышимый вздох, будто Он только и тратил время на выговор малолетнему дитю, которое всё никак не поймёт свой проступок. Гробовая тишина затянулась, и он мысленно приготовился к Непростительному. Обжигающий отцовский взгляд искоса нёс вполне определённое значение. — Доверенная тебе задача: построить с Гарри Поттером доверительные отношения. Я хочу, чтобы уже к концу второго семестра мальчик абсолютно доверял тебе. У меня… на него планы, требующие кого-то, кто сумеет завлечь его куда по собственной воли он никогда не отправится. Некоторые Пожиратели уставились на своего Повелителя с изумлением: внезапное поручение такой важной части их планов да под ответственность ещё зелёного сопляка! Те, что сидели напротив, хмуро буравили Драко тяжёлыми взглядами, молча выражая сомнение в его успехе. — Меня не волнует, какими средствами ты выполнишь задание. Я требую результатов. Провал… совершенно исключён. Парень крепко сжал зубы, чувствуя накатывающее приближение срыва. Почему он? Почему именно он должен был родиться в семье Малфоев? Почему отец день за днём повинуется во всём этому угашенному на всю голову человеку? Почему каждый шаг семьи направлен лишь на угождение чужой воли? Почему он обязан идти по стопам отца? Такое чувство, будто его руки скованны тяжестью цепи, а за её конец держит Волдеморт и тянет, когда пожелает, — а ему только следовать. Или их оторвут. — Да, мой Лорд. Ответ был в соответствующей степени бесстрастен, но он кипел изнутри. — Свободен. Грациозный жест руки дал понять, что более нет необходимости в его присутствии. Он поднялся с места, не отрывая взгляд от пола. — О… И, Драко… Сердце остановилось. Круцио. С замиранием он ждал раздирающую в мясо боль от проклятия. Если отцовский был настолько мучительным, то теперь его внутренне затрясла дрожь от одной только мысли, каким ужасом для него обернётся Непростительное Волдеморта, априори более могущественного тёмного волшебника. Внезапно руку словно окунули в кипяток. Температура тела упала на десяток градусов, когда он почувствовал, как предплечье за один миг воспалилось, и кровеносные сосуды лопали внутри, и кожа вздулась и липко жглась о ткань рубашки. Неровное пятно красного разрасталось на глазах. Пришлось прикусить язык, когда пузыри стали сами вскрываться. Странное царапанье прекратилось саднящей болью, и он с особой осторожностью бросил взгляд на всё ещё закрытый рукавом ожог на правой руке. — Мои приказы не игнорируются. Ровный тон голоса запустил очередной каскад дрожи по всему телу. Дверь была закрыта левой рукой с предельной осторожностью. Задрав рукав, Драко вздрогнул от вида безобразно кровоточащей плоти. От вырезанного на ней. Лицо исказилось неконтролируемым гневом и болью. «Повинуюсь». Он не будет таким слабым. Он станет сильнее.* * *
Парень устало вытянул ноги на диване. Сокурсники ушли полчаса тому назад, и теперь он остался в библиотеке наедине со своими книгами. Беглый поиск зацепившего его в Запретной секции Хогвартса термина не дал ничего путного за неимением даже малейшего представления о том, как выглядел крестраж и было ли это объектом или, на худой конец, заклинанием. И без стоящей информации в довесок абсурдному обрывку старинного дневника какого-то волшебника его понимание довольно сухо ограничивалось неопределённой связью со смертью и бессмертием. Маленькое исследование касательно бессмертия увлекло Драко как нельзя кстати, когда он оказался вынужден находиться на смертельно близком расстоянии с тем, кого опасалась вся чёртова Британия. Узнать, какие комнаты пришлись по вкусу Волдеморту, ему не довелось, но по вполне разумным причинам четвёртый этаж он избегал от греха подальше. Вообще старался особо не бродить по поместью, за исключением дороги от собственной комнаты до библиотеки. Зудящее правое предплечье даже почесать толком не выходило без болезненного шипения сквозь зубы. Рана не собиралась заживать — проклятие, по всей видимости, предусматривало и этот момент. Блядское слово на коже только портило и без того поганое настроение. Ранее парень слепо повиновался Малфою-старшему, желая угодить в любой мелочи и любым способом выцарапать отцовское одобрение, но теперь, увидев истинное лицо этого человека, детские желания и стремления казались до несуразного примитивными. Вдобавок ему приказали подружиться с Поттером! А каким хреном-то? О какой дружбе могла идти речь после стольких лет ненависти, обид и их милой импровизированной войны, да ещё и настоящей, маячившей на горизонте? Волдеморт прекрасно знал об этом, когда удостоил его своим «доверием». Паранойя неприятно скреблась на задворках разума: нарочно ли Он дал невыполнимое задание, чтобы потом с чистой совестью наказать или вовсе убить его? Дверь в библиотеку открылась. Мельком заметив отцовскую трость в проёме, он моментально сел с выпрямленной, подобающе аристократу, спиной и трансфигурировал книгу в подушку. Смотреть прямо в глаза родному человеку было боязно. — Драко. — Отец. Слово звучало чуждо и как-то искусственно. Люциус стройным шагом подошёл к креслу рядом с ним и присел со знаменитой малфоевской грацией, сделав резкий пас рукой. К удивлению Драко на столике перед ними появились два стакана и бутылка огневиски. Рука, туго обтянутая перчаткой, отмерила немного тёмной жидкости в стакан, явно предназначенный ему. Себе отец налил чуть больше. Озадаченность в мыслях мгновенно сменилась ревностным раздражением: как отец умудрялся сохранять хладнокровие после всего, что произошло в их доме? Подозрение явно не покидало его взгляда, когда тот поднёс стакан к губам и, сделав небольшой глоток, кивком оценил качество алкоголя. — Невежливо отказываться от бокала, наполненного кем-то старше тебя. А что до той истерики по прибытии в мэнор? Или стакан из рук Пожирателей рангом ниже уже не комильфо? Скептицизм, очевидно, отразился на его лице и вызвал у Люциуса смешок. — Не бери в голову. Это просто один из тех эпизодов, когда отец хочет разделить бутылку с сыном, — Люциус выпил оставшееся в один глоток. Драко, кажется, никогда не понять своего отца. После применённого на сыне Круциатуса навеялось желание распить бутылочку огневиски с ним же, кому сам настрого запретил прикасаться к алкоголю? Он последовал примеру старшего, осушил под внимательным взглядом стакан за раз и уже пустым аккуратно поставил на столик. Отец наполнил ещё один. — Как ваши дела с мисс Паркинсон? Спокойный взгляд светлых глаз отца встретился с его, не на шутку встревоженным. Он не упоминал никому из семьи, что спал с Пэнси, и какие бы источники у отца ни были, они слегка опоздали. А лишних поводов он более не собирался давать. — Всё хорошо. Воспитанная леди, истинный слизеринец. — Отлично, — коротко выдохнул Малфой-старший. — Её семья одобрила помолвку. На секунду Драко выпал из равновесия и под пристальный взгляд чересчур резко поднялся с дивана. — По одной только причине знакомства мы не обязаны жениться. За окном уже далеко не начало двадцатого века, — прошипел он не хуже змеи. Люциус никак не отреагировал на очередные детские капризы и вернулся к бутылке огневиски. — Ты попросишь руки мисс Паркинсон после того, как закончишь задание, которое поручил тебе наш Лорд. Больше я не желаю слышать пререкательств на эту тему, — с последними словами тот элегантно поднялся из кресла. Когда с последними словами тот поднялся со своего места с присущей элегантностью, Драко грубовато рухнул на диван. За последние несколько дней чувство беспомощности неуклонно душило его. С сухой яростью он опрокинул в себя второй стакан, как учил старик-трактирщик, одним глотком и до бесцеремонного звонко вдавил стекло о дерево столешницы. Люциус язвительно усмехнулся, прежде чем беззвучно очистить стол. Наблюдая за удаляющейся спиной отца, он осознал, что ему ещё никогда не хотелось так сильно запустить в того Непростительное. Со звуком щелчка Драко остался вновь наедине с собой. Как же он слаб… Нихрена не мог противопоставить кому-то старше и опытнее. Нужно заниматься. Он достал палочку и вернул книге форму. В следующую секунду отлевитировал её на полку. Самое время откопать книги по атакующей магии — и мог ли кто найти место лучше, чем библиотека древнего тёмного рода?* * *
Следующие дни для Драко тянулись в лёгкой неспешности: к Волдеморту больше не вызывали, а единственной задачей во время совместных ужинов с родителями оставалось вести себя так, будто вовсе не на них род Малфоев окончательно загнётся. В конечном итоге, именно бессилие отца перед чуждой волей побудила его стараться ещё упорнее. И он станет примерным мальчиком и поддержит это зыбкое спокойствие в семье. И начнёт с того, что никто и никогда не прознает, как он каждую грёбаную ночь практиковал тёмные искусства в подвалах поместья.