Discidium

― Могущественен тот, кто не теряет самообладания. Луций Анней Сенека

      ― Добрый вечер, Драко.       Он вежливо кивнул одному из министерских знакомых отца.       ― Добрый вечер, сэр. Приятно видеть вас в здравии.       Короткие вежливые фразы могли звучать уместно, когда не скатывались до чепухи. Огромный багаж практического опыта в светских беседах и ораторском искусстве позволял аристократу играть словами, как профессиональный пианист на клавишах, ― а плавная мелодия вызывала безоговорочное общественное одобрение. В глазах Руквуда читалась признательность, сухость черт смягчила лёгкая улыбка. Нанятый в частном порядке струнный квартет радовал слух Гайдном, Шопеном, Штраусом и Бахом. Вот так среди приверженцев доктрины крови повелось ценить магловских композиторов до лицемерного больше.       ― Впрямь уж, куда мне деваться? Чудесная компания, добротное вино и личное приглашение твоего отца поднимут на ноги любую заблудшую душу.       Искушение и труднодоступность влекли за собой высокую исключительность подобных приёмов, и Лорд Малфой редко тратил время на кого-либо, но бывший Невыразимец занимал когда-то под стать высокую должность в министерстве.       ― Ваши похвалы ― честь для моей матери, мистер Руквуд.       Вот и свелась беседа к пустословию. Откровенное ничего, предоставленное на блюдечке с голубой каёмочкой, и особого вкуса заблуждение, позволяющее собеседнику чувствовать себя в центре внимания.       ― Всё так, сынок, ― при грациозном поклоне шёлковое платье синего корнуда изящно повторило мягкие движения Нарциссы. ― Идёмте, мистер Руквуд, я тщательно выбирала Vintage Port семьдесят третьего. Вы просто обязаны его испробовать.       ― С большим удовольствием. Мои извинения, Драко, за столь скорое прощание.       На вежливую улыбку парень выдавил точно такую же в ответ. Нарцисса радушно рассмеялась и приняла предложенную руку мужчины. Воздержавшись от вздоха, он ослабил тёмно-серебристый галстук, подобранный под его белый костюм-тройку. Вечерний маскарад, организованный его матерью от имени Малфоев, начинался ровно за час до полуночи, а пока уже прибывшие приглашённые могли переговорить и представить знакомых друг другу, ожидая более поздних гостей. Безалкогольные аперитивы подавались вкупе с дорогими крепкими напитками, которые магически наполнялся в бокалы, как только человек выбирал приглянувшийся напиток. Зал оформили в красно-серых тонах: жаккардовые портьеры шоколадно-малинового цвета, мраморный пол приятного оттенка гейнсборо и огромные серебряные канделябры, украсившие середину и периметр белоснежных высоких потолков. Приглашённые гости, казалось, остались удовлетворены подготовленным приёмом, ведь всё было превосходно от и до. Люциус общался с несколькими министерскими сотрудниками ― без сомнений, те занимали высокие посты, судя по их костюмам и вечерним платьям от кутюр. Драко откровенно докучали такие вечера. Кроме политики здесь и обсудить нечего. Он бы мог, зарывшись в глубины мэноровской литературы, продолжить исследования тёмной магии и крестражей или разобрать парочку сильных заклинаний на пробу новому восприятию своей магии, но вот он здесь, тратит впустую время зимних каникул… Блейз, Паркинсон, Гойл и Крэбб шептались на диванчиках у восточной стены, слаженно замолчав на его приближение к их «чудесной компании». Быть может, обсуждали, как Малфой мало-помалу становился частью планов Тёмного Лорда, но он сильно сомневался, что те имели хоть какие-либо догадки о сути его первого приказа.       ― Здравствуй, Драко. Сегодня выглядишь особенно по-щегольски.       На фривольное остроумие девушки он сдержанно закатил глаза.       ― Сегодня, Паркинсон, ты не так далека от истины.       Крэбб и Гойл чувствовали себя явно не в своей тарелке. Он окинул Блейза оценивающим взглядом: тёмно-синий костюм и чёрный галстук. Выбранная палитра выгодно подчёркивала цвет глаз парня. Блейзу вообще всё шло до неприличия…       ― Драко, ― претило то, как каждый грёбаный раз Пэнс буквально напевала его имя, ― мой отец хочет с тобой повидаться.       Новости об их неожиданной помолвке, похоже, дошли и до этих нежных ушек. Признаться, ему стало интересно, как та собиралась выкручиваться из своего романа с Блейзом до того, как сплетни неминуемо разойдутся. Он кивнул и уверенно последовал за шлейфом перламутрового белого платья. Домашнее образование аристократии иногда поражало своим обширным захватом дисциплин: походка, подчёркнутая акцентом уверенности в себе, и психология поз, вежливая бесстрастность, привитие чувства собственного достоинства, самоуважения и прочего, необходимого чистокровным волшебникам и ведьмам. Лёгким реверансом девушка обратила внимание своего отца на себя, затем Паркинсоны обменялись простыми формальностями и вскоре наступила его часть этой социальной пьесы. Твёрдый шаг вперёд и уважительный поклон.       ― Приятно с вами познакомиться, мистер Паркинсон.       ― Ах да, Драко. Вы точь-в-точь как описывала мне дочь.       Паркинсон-старший выглядел полноватым для своих лет и носил вздёрнутые усы, ни коим образом не находящих гармонию с высокими скулами.       ― Да, теперь я вижу, почему она так очарована вами. Достойный джентльмен, если позволите.       Его очередной лёгкий поклон по всем канонам этикета отразил умеренную скромность. Все они ответственны за имя, которое несут. Краем глаза он заметил, как Пэнс раскраснелась после открытого признания отца. Значит, идея с помолвкой целиком и полностью основана на идиотизме этой дуры.       Несомненно такой поворот событий привёл его в дикую ярость, ведь он чётко дал понять, что не стоило рассчитывать на сближение. И всё же устраивать сцены и оскорблять одного из отцовских сторонников Драко не собирался. Всему своё время.       ― Что вы, мистер Паркинсон, ― любезно улыбнулся он своему без пяти минут тестю. ― Благородства у вашей дочери не меньше. Простите мне мою откровенность, но теперь и я вижу, у кого ей посчастливилось унаследовать свою грацию.       Усы мужчины взъерошились в усладе от его пустых слов. Люди странные. Даже зная, что все короткие обмены фразами на подобных мероприятиях зачастую были лишь шутливыми замечаниями, они свято верили в то, что именно им комплимент сделали от чистого сердца.       Пэнси чуть вздрогнула. Заметила-таки скрытую ярь в его улыбке.       ― Извини нас, отец, ― поклонилась та, схватила его за руку и увела за собой обратно к парням.       Они застали слизеринцев за обсуждением квиддичных манёвров, но беседа протекала гораздо спокойнее, чем если бы те говорили в другой обстановке. Пэнси ушла вперёд, подсела к Блейзу, разумно сохранив дистанцию, и вцепилась в оставленную чашку розового чая. Драко же безумно хотел направиться подальше на скрытый портьерами балкон: его сокурсники вели себя чересчур тихо, что только нервировало и накатывало на него ощущение одиночества в этом огромном зале, наполненном десятками чистокровных. Неимоверно утомляло следить за каждым сделанным движением и каждым сказанным словом… По пути к месту на диване между Гойлом и Крэбом он замер, не сделав шага дальше. Люди вокруг замельтешили и стали пропадать в белой дымке. И вокруг не осталось ничего. Никого. Тишина. Нахмурившись, он повернул голову вбок. Слева. Медленно… Медленно, ведь это поможет отсрочить чувство накатывающей паники хоть на немного. Там. Мужчина стоял ровно, руки сложены за спиной, подбородок чуть приподнят. Внимательно следил за ним. Краем оцепеневшего сознания он уловил, что перестал дышать. Красный окутывал фигуру человека. Словно кто-то взял багряные чернила и очертил этим пером, но линии смазались, выцвели. Драко тотчас всё понял: незнакомое лицо, на которое никто не обращал внимания, принадлежало Ему. Волдеморт. Полные губы исказила улыбка. Удивительно… неуместно. Стало быть, Он знал. Волдеморт знал, что он знал. Не хватало духу поднять взгляд выше изогнутой линии почти красных губ. Чары? Ему не хотелось упускать ни единой мысли, но… Глупо. Тёмный Лорд не нуждался в зрительным контакте. Какого чёрта Он здесь? Парень не слышал и не видел Его практически неделю, и тут Он появился под маскировкой на званном вечере? Зачем? Волдеморт развернулся на каблуках и направился с нехарактерно дружелюбной улыбкой ― которая напугала бы его не хуже боггарта, будь Он в своём настоящем облике ― к отцу и Руквуду. Люциус пожал руку подошедшему Тёмному Лорду и представил Его бывшему коллеге, который, если память не подводила, был напрямую связан с действующим министром Магии. Разговор взрослых на таком расстоянии даже урывками не доходил до него, но ситуация постепенно выкраивалась смыслом. Что может быть лучше для вербовки новых союзников, чем светский приём? Этим вечером здесь собрались значительные силы, а присоединение статусных людей ко Тьме позволило бы с лёгкостью получить доступ к любой информации и самым потайным уголкам самого Министерства. Невербальное уважение Люциуса по отношению к Волдеморту наводило на мысль, что отец также осведомлён о чарах.       ― Драко? ― голос Пэнси раздался за спиной. ― Скучно?       Он потряс головой. Во что бы ни ввязывался Тёмный Лорд, сам он не хотел быть втянутым в это следом. Только он развернулся к сокурсникам, ему моментально вручили наполненный бокал.       ― Вот, возьми. С добавкой, ― подмигнула девушка.       Он выпил залпом, проигнорировав странный взгляд иловых глаз.       ― Давай сюда. Я заново наполню.       Ухватившись за его бокал, Паркинсон неуклюже вывернула ножку своего и тем выплеснула содовую на белые брюки. Парень инстинктивно подался назад, но не успел и ткань быстро пропиталась, разрастаясь серым пятном.       ― Ох! Извини! Такая растяпа…       Кто-то уже шептался, ещё несколько гостей глядели во всю и хихикали, и он попытался отмахнуться, дабы не форсировать нелепый инцидент на забаву публики и дальше, но чёрт бы побрал эту дуру! Уже опускалась к Драко с зажатым в ладони носовым платком, когда он вовремя спохватился и успел остановить ту за руку. Ни к чему ему унизительное внимание со всех сторон, пока девушка будет тщетно пытаться вытереть пятно на его бедре.       ― Пэнси, ты забываешь про манеры. Не беспокойся об этом, ― и он опустил чужое запястье.       Та наспех сложила лоскут дорогого шёлка и упрятала обратно в клатч.       ― Ты прав. Леди не пристало касаться так джентльмена на публике, ― Паркинсон жеманно покусывала губы. Хорошенькие.        Захотелось поцеловать их. Недвусмысленное напряжение в теле вскоре смутило его. Неужели он возбудился из-за рта Пэнси? Рта Пэнси… на его члене. Он почувствовал, как дыхание начало предательски сбиваться, и не медля устремился широким шагом к выходу, подальше от любопытных глаз. За спиной последовал торопливый стук каблучков по мрамору.       ― Пэнси, нет необходимости идти за мной.       ― Ещё как есть! Это меньшее, что я могу…       Сладкий отзвук в громком шёпоте навеял до внезапного крепкое желание услышать стоны Паркинсон. Как можно скорее. Он почему-то не мог их вспомнить. Хотелось услышать запах тела этой девушки. И чем уже становилось у него в брюках, тем хуже работала голова. Будучи в двух шагах от лестницы, он понадеялся опередить Пэнс и оставить ту у дверей, но стук шпилек не оставлял надежды. Шаг вынужденно замедлился, но он всё равно шёл дальше.       ― Действительно, Пэнс, нет никакой нужды следовать за мной.       ― Я настаиваю. Ты как-то нехорошо выглядишь.       Он прикрыл глаза и вздохнул, успокаиваясь. Если женщина что-то решила, переубедить ту не представлялось возможным. Драко прошёл ещё несколько коридоров до своей комнаты и, не оборачиваясь, произнёс в меру своих сил упрямо:       ― Стой здесь. Я переоденусь.       Дверь захлопнулась оглушительно резко. По пути к кровати очертания комнаты шли волнами перед глазами, и он до боли в челюсти сжал зубы, расстёгивая брюки. Следом подцепил нижнее бельё, утягивающее спровоцированный Паркинсон стояк. Давно он так не заводился, и даже не ёкало, развесила ли та уши за дверью. Драко осторожно достал член, недовольно шипя проклятия. Успокоиться. Ему надо было успокоиться. Голова гудела, сердцебиение ускорилось, пульс подскочил. Он сделал неуверенный рывок рукой, и комната поплыла рябью. Ещё один. Со смазкой ладонь скользила проще, он ускорился и чуть не задохнулся от ощущений. Мышцы понемногу сводило приятной судорогой. Он не помнил, когда в последний раз мастурбировал. Не помнил, когда было так хорошо. Блять.       Драко зажмурился, дыхание давно сбилось к чёрту. Ускорился. Блять, да. Вот так.       Разум плавился… Он не мог… Всё слишком… мучительно медленно. Нужно было…       Пульс отбивал в ушах бешеный ритм. Он сжал кулак у основания и задохнулся в стоне. И застонал в голос, когда что-то мокрое заскользило по шее.       ― Драко…       Никогда ещё шёпот Пэнси не казался таким сексуальным, как сейчас. Был бы он в своём уме, то заметил неправильность всей ситуации, но тело сильнее раскалялось на контрасте с прохладой кожи Паркинсон, прижавшейся сбоку. Руки бесстыдно прошлись по его плечам, груди, члену. Он запрокинул голову, и та уличила возможность захватить его губы. Она…       Драко опрокинул девушку на кровать: горячий румянец обжёг Пэнси скулы, и грудь взволнованно поднималась и опускалась. Он вдавил тонкие запястья вглубь матраца. Мысли тонули в густом тумане, и оттого было так чертовски сложно сформулировать хоть что-то. Паркинсон плавно развела ноги.       ― Да, Драко…       Он оглядел стройное тело под ним и попытался вспомнить, что он делает. Очевидно, собирается переспать с Пэнси снова. Но зачем? В задурманенной желанием голове не нашлось объективной причины, почему он не сделал этого раньше. Но что сейчас… и с Пэнси? Почему его разум так истощён? Что-то в девушке его подтолкнуло, но что конкретно? Он опустил голову, до боли зажмурившись. Словно кто-то одним ударом вышиб мозг…       ― Тише, Драко, не думай. Просто делай то, что хочешь. То, что нужно.       Чужие бёдра крепко прижали его ближе к телу, побуждая к действию. Сдавленно зарычав, он зажмурил глаза ещё сильнее ― мигрень подступала накатом.       ― Ебать…       ― Да, Драко. Правильно.       Бархатистый рельеф голоса грязно утягивал вниз.       ― Нет… Что-то… Я хочу… Надо прекращать это всё сейчас же…       ― Нет, я не хочу тебя… Нет…       Он потряс головой. Не помогало.       ― Ты определённо, ― он снова зарычал, когда та прижалась к нему, ― хочешь меня. Драко, не отрицай. Отдайся чувствам.       И Драко совершенно серьёзно хотел забросить все ёбаные сомнения подальше, но в то же время всё было странно. Он не хотел Паркинсон. Он… Он правда не знал, чего хотел. Только прекратить бы всё это. Это напряжение. Клацнув зубами, Драко опустил дрожащие запястья.       ― Нет, ― звучало слабее, чем его обычные отказы, и неубедительно даже для него самого. ― Уходи. Сейчас же.       Он протёр лицо рукой и прикрыл глаза. Послышался тихий и натянутый выдох. В одно мгновение позиции поменялись, и теперь на спине лежал он, смешанно распахнув глаза от удивления. Первым, что он увидел, оказалась палочка Пэнс. Прононс шёпотом, напряжённый взмах руки ― и вдруг его запястья и лодыжки зажали в тиски. В хреновы магические цепи. Его, блять, заковали. На его же грёбаной кровати.       ― Ну, и для чего это всё, Паркинсон? ― дурацкий голос не желал передавать столь необходимого ему в такой момент равнодушия.       ― А почему ты постоянно игнорируешь природные инстинкты? ― Паркинсон как будто говорила сама с собой. ― Если хочешь трахнуть кого-то ― трахни. Если хочешь любить кого-то ― люби.       ― Что?       Платье расшнуровалось со спины той же палочкой, и его без промедления оседлали. Парень кожей чувствовал мокрое бельё Паркинсон, и от этой мысли его бросило в дрожь.       ― Я ведь знаю, что ты любишь меня. Драко, я не дура. Насквозь видела эту твою игру, как ты «отстранённо» держался рядом с Блейзом, ― проурчала ведьма. ― Я знаю. Знаю, ты ревновал. Что за…       ― Я что? Ревновал?       Возмущение, шипящее змеёй внутри, очистило разум ненадолго.       ― А как иначе! Драко, после того, что между нами было… Не может быть, что ты ничего не чувствуешь, и я понимаю это. Ты ведь оттолкнул меня потому, что боялся призн…       ― Боялся? Женщина, ты свихнулась? Явно перечитала ебучих любовных романов, ― натянув цепи, он проверил их прочность выполнения. ― Всё было именно так, как я сказал. Если кто и избегает тебя, то только потому, что такую идиотку терпеть невозможно.       Даже прямое оскорбление не задело довольную улыбку на губах Пэнси.       ― Чем больше ты любишь кого-то, тем настойчивее ты отдаляешься. Драко, я знаю, это твоя природа. Вот почему я та единственная. Потому что я понимаю тебя.       Цепи стойко удерживали любое его сопротивление, и вскоре он прекратил напрасные попытки. Силу будто выкачали. Свирепость во взгляде искоса сменилось откровенным недоумением, когда та дразняще качнула бёдрами по его члену. Возбуждение уже должно было сойти на нет, так какого хрена происходило?! Он точно не обманывался… Паркинсон ведь отвратительна.       ― Сладкий, не смотри на меня так… Я честно сожалею, что пришлось накачать тебя, но какие ещё варианты у меня были?       Значит, стерва подсыпала ему наркотик. Он начал счёт про себя, прикрыв глаза, чтобы охладить ум и не проклясть Пэнс недавно выученным заклинанием прямо на месте. С добавкой, блять.       ― А Блейз ничего не значит. Только привлечь твоё внимание ― и всё. Ему никогда не сравниться с тобой. Ты идеален. У тебя лучшие оценки в Слизерине, ты ведёшь нашу команду к победе, ты прекрасен, ты… ― переливистый смех звоном отразился в затуманенной голове с такой силой, что он не на шутку встревожился, не расколется ли она. ― Драко, ты невероятно одарён.       Значит, привлекли внешность и репутация. Простушка.       ― Я люблю тебя.       Та плавно опустилась на член, умело направляя его пальцами.       ― Нет… Я не люблю тебя, ты бредишь, чёрт тебя возьми! Паркинсон, остановись!       Та снова притворилась глухой ко всем оскорблениям, но ему показалось, что всё-таки уязвлённо вздрогнула, услышав сухое обращение вместо собственного имени. Всё тянулось безумно медленно. Драко откинул голову и зажмурился. Не хотел больше видеть Паркинсон. Не хотел больше секса с Паркинсон. Точнее физически хотел, но… Противоречия в своей же голове его уже порядком заебали. Он снова поморщился, когда девушка задала нужный той темп. Липкое ощущение, когда кто-то использует, пачкает и…       ― Ты боль… -ная на голову… Не на… -до… делать э… -того.       Чёткость мыслей уже давно была не лучше порции сливочного пломбира в жаркий день. Что он принял? Как мог быть настолько тупым и попасться на старый трюк из бульварских ведьминых книжонок? Пэнси стонов совсем не сдерживала. Ускорилась, и ему ничего не оставалось, кроме как закусить губу, пока по подбородку не потекла кровь.       ― Как же я рада, что мы поженимся. Когда я сказала папе, что в качестве мужа вижу только тебя, он немедленно списался с твоим отцом и всё организовал. Как же хорошо…       Драко отвернулся, когда та опустилась для поцелуя. И чихать он хотел на отразившуюся боль в грубых чертах лица напротив. Это не любовь. Накачивать его ― низко. Связывать, чтобы насильно выебать, влекомой Мерлин знает чем, было ничем не лучше. Грёбаный брак, о котором он не просил, на деле являлся финансовой сделкой родителей, а ему потом жить с этой безумной женщиной под одной крышей. И это, мать их, семейное счастье? Большей мерзости просто не сыскать. Громкий оргазм вынудил его наконец-то кончить. Драко вновь прокусил только успевшую покрыться неровной коркой губу. Пытался отвлечься на боль, но безрезультатно, и решил отпустить всё к чертям. Пока Пэнс поправляла платье, он выжидал, как удерживающая его магия постепенно растворялась. Сумасшедшая дура, закончив с юбкой, попыталась обнять парня, но он в брезгливости отпихнул ту за край кровати, получив ошарашенный возглас в ответ.       ― Ч-что с тобой?       Его замутило от того, как на лице девушки отпечаталось искреннее удивление. Поднявшись и достав палочку из кармана испачканных брюк, он немного пошатнулся от резкого движения. Остаток какой-то дряни всё ещё действовал на рецепторы, и это осознание приводило его в куда бóльшую ярость.       ― Паркинсон, тебе повезло, что мне привиты стандарты насчёт физического насилия над ведьмами. Убирайся нахрен с глаз моих.       Та с недоверием поднялась с пола:       ― Н-но…       ― В следующий раз, ― прервал он скулящий лепет, ― если ты перейдёшь мне дорогу или, не дай Мерлин, учудишь такую хуйню снова, я тебе даю слово, Паркинсон, я забуду о своём статусе и применю Круциатус, пытая до тех пор, пока ты не станешь умолять о смерти.       ― Дра…       ― Замолкни, ― прошипел он, указывая на дверь. ― Пошла вон. Немедленно.       Неподдельный страх и то, как девушка выбежала из комнаты, не сказав ни слова, откровенно удивило его: всё же он не был уверен, достаточно ли запугал Паркинсон. С секунду-другую поглядел на дверь. По-хорошему, ему бы осмыслить и разобраться в том, к чему всё это грозило привести, но наркотик в крови всё ещё не давал мыслить трезво. Парень кинул взгляд на кровать и заметил рядом на ковре белое кружевное бельё. Криво усмехнувшись, он спалил забытое дотла, не медля, и отлевитировал вместе с ковром в мусорную корзину рядом с рабочим столом. Голова плыла от использования магии, и гнев выедал изнутри при одной только мысли, что непонятное зелье могло повлиять на его магическое ядро. Он рухнул на кровать ― не забыв о Скоргифае ― и в момент, когда голова коснулась подушки, Драко уже вырубился.