— В угрозах зачастую самые нерешительные громче других. Чарльз Колтон
У директорского кабинета Драко выудил из конверта клочок пергамента, развернул его, прочитал: «Лягушки в рюше» — и от записки остался лишь розовый пепел. Ну неужели так сложно выбрать последовательность цифр или букв?! Он мог поклясться бородой Мерлина, что рот этой каменной твари на входе исказился в глумливой усмешке. Поднимаясь по спиральной лестнице, парень предположил для себя самую ожидаемую причину вызова: женщина очевидно желала услышать ответ по поводу Инспекционной дружины. Он коротко постучал и после скрипучего «Входите», искусно изобразив вежливую улыбку, шагнул внутрь кабинета. — Ах, да! Мистер Малфой! Амбридж поднялась со своего — на самом деле дамблдорского — места и кивком поприветствовала вошедшего слизеринца. Резервная политика порой творила чудеса, и выходило, что одной фамилии для их уважаемого генерального инспектора было уже достаточно, чтобы выказывать уважение его персоне даже в таких мелочах. Ей и впрямь приходилось следовать, если та планировала задержаться на этом месте. А что могло быть лучшей гарантией, чем поддержка лорда Малфоя? Вот только к неведомому сожалению Амбридж, он и слова доброго не сказал бы о той кому-либо. Ему предложили присесть. От цветочного чая он учтиво отказался. — Итак, мистер Малфой, — начала та, наливая себе чашку высушенных листьев лаванды, — думаю, вы уже знаете о моём организационном проекте. Он откинулся на спинку кресла, не теряя образа безупречной элегантности. Начать издалека, выразиться формально, добавить лести — и вот оно, политическое лицедейство во всей красе. Уже четвёртый год к ряду родители вовлекали его в эти игры, дабы избавить наследника от излишней «зелени». — Верно, директор, — тон словно липкий приторный сироп — этой ведьме по душе только такой же сладкий, как и чай с четырьмя… нет, по всей видимости, та и вовсе не собиралась прекращать добавлять сахар. Он честно пытался игнорировать количество сахарных кубиков, методично шлёпающих по цветочной воде. — И даже теряюсь в догадках, как мне выразить благодарность за то, что подумали обо мне. — Ох, мистер Малфой, если бы и был кто мог сравниться с вашим успехом! Уважение и восхищение в ваш адрес среди сокурсников мне теперь несомненно понятно, — Драко внутренне содрогнулся от того, сколь утончённым движением та пригубила чай, — и я лично убеждена в ваших способностях. Не найти кандидатуры блестящее на пост заведующего Инспекционной дружиной. Серьёзно? Полный контроль? Почему бы и нет… — Естественно, должное образование для вас — превыше всего, так что деятельность займёт внеучебное время, что непременно скажется и на повышении факультетских баллов. В конце концов, когда одни факультеты стремятся вниз, а другие стойко продвигаются наверх, в скором времени непреодолимая разница даст о себе знать. Вы понимаете, о чём я? Ему соверешнно однозначно развязывали руки… Оговорённую вольность можно было обыграть в преимущество ради его непосредственного задания: проявить снисхождение к «псарне» и, кто знал, даже выручить таким образом некое подобие благосклонности со стороны Потти? — Да, директор. Сочту за честь, — усмехнулся он. Какая ирония! Только недавно он ломал голову, как бы сдвинуть его во многом тупиковые отношения с гриффиндорцем с мёртвой точки, как бы подступить к этому чудиле без высокой вероятности получить в нос — и вот оно! Отличная возможность, просто превосходная. Драко знал о склонности Золотого мальчика бродить по коридорам замка после комендантского часа, так что и поводов пересекаться почаще ему представится уж немало. — Замечательно! Больше не смею вас задерживать, ступайте на занятия. И прошу докладывать мне неукоснительно обо всём подозрительном и обо всех нарушениях. Можете начать сегодня же после обеда до двенадцати часов. Он поднялся и претенциозно поклонился: — С удовольствием. Определённо, с огромным. Определённо, по другим причинам.* * *
Настроение было испорчено аккурат к концу обеда. Частично виновны были сдвоенные пары Зелий и Истории — хотя больше, конечно, поганил настрой профессор Бинс, — но главным виновником оказалась Пэнс, а именно, вызывающие дичайшую мигрень омерзительные слухи этой пронырливой ведьмочки. Все эти перешёптывания за последние часы сумели просочиться сквозь стены его терпения, а трусливые взгляды словно оставили после себя не меньше десятка синяков на теле. Драко стоял посреди гостиной, прикидывая в уме варианты состава группы патрулирования на сегодня, но постоянно отвлекался на посторонние разговоры. Пускай слухи никогда не задевали его, гордость не позволила оставить этих пиявок продолжать и дальше хихикать и перемывать своему префекту кости, когда он находился буквально в трёх шагах. — Думаешь, это всё правда? — Все мужики одинаковые… Драко закатил глаза на очередное клише. — Ну, зная Пэнси, я бы не была так уверена… — Но мы говорим о Малфое! Он в миг остановил взгляд на щебечущих у серебряного огня слизеринцах. Несколько студентов, насколько мог судить, курсом помладше и тройка, с кем он имел счастье посещать занятия вместе все эти годы. Парень драматично вздохнул, как только почувствовал на себе взгляды присутствующей аристократии: большинство было шокировано, заметив-таки предмет обсуждений во плоти, совсем не многие стыдливо опустили глаза в пол, один или двое остались и вовсе равнодушными ко всем сплетням. Январь радушно морозил с самых первых дней, и практически все в гостиной сидели на диванах и подушках, сброшенных на ковёр, вблизи камина. Драко наугад присел на подлокотник кресла, в котором разместился один из слизеринцев, сложил руки на груди, расправил плечи и картинно вскинул бровь. — Прошу вас, не обращайте на меня внимания. Продолжайте. Стыда во взглядах прибавилось. — Слухи та-ак занимательны… Но вместе с тем представляют собой бесполезную трату времени, которое можно было использовать с большей пользой. Ви-идите ли, — он поднялся, обошёл кресло, уперев ладони в спинку, и с удовольствием отметил, как большинство поспешно повскакивали с мест, — они по определению необоснованны, извращены и непристойны для приличного общества. Многим это, однако, не понять, они кучкуются по углам, устраивают типичные посиделки старых вдовушек, — недовольство и оскорбление на лицах присутствующих вызывали усмешку. — Молодцы-ы, — продолжил он, издевательски хлопнув пару раз в ладони, — вы так учтиво пляшете под дудку инициатора этой лживой трагедии, который — а-ах, как забавно — не наградил нас сегодня своим присутствием, — Драко слегка постучал пальцем по подбородку, изображая задумчивость. — Можем ли мы счесть такое необычное поведение за чистосердечное? Он говорил предельно чётко и ровно, растягивая на любимый им манер гласные то тут, то там. Низшие классы пристально следили за ситуацией, которая теперь находилась под единоличным контролем Малфоя, даже посмей кто прервать его. — А вдруг она напугана? И опасается твоего угнетения! Взгляд остановился на нахальной четверокурснице, одной из здешних феминисток, которые всегда держали голос в защиту представительниц своего пола. Можно подумать, что ту задело надменное высказывание о подруге, только у малышки Пэнс нет друзей. Префект не отвёл взгляда, пока краска возмущения не сошла с чужого лица и ноги подкосились — без соответствующей поддержки со стороны других студентов запала, видимо, хватило ненадолго. — Закрой рот, Пэммелин Анхёрст. Как смеешь ты говорить в таком тоне со старшим?! Паркинсон никто иная как испорченная девчонка. Она могла переспать с кем угодно, а теперь требует с нас какого-то сострадания. В том, что старшекурсник решил вставить слово в защиту Малфоя ради дальнейшего расположения, сомнений не было. Как и многие другие, тот облизывался на авторитет его фамилии, которая могла открыть в будущем многие двери. Семикурсник ждал признания, и Драко кратко кивнул ему. Всё походило на игру без ведущего актёра, а драматическое напряжение, развернувшееся в гостиной Слизерина, иронично напомнило ему «К счастью, светит луна» де Стау Монтейро — как-то тайком он побывал на постановке данной пьесы в магловской Португалии. — Всё так! Малфоя выбрали главой Дружины. Так что какие ещё нужны доказательства его невиновности, если даже профессора не купились на предосудительные слухи? Он молча выразил одобрение одной из пятикурсниц. Большинство восприняли новость спокойно, кто-то даже вслух извинился, оставшиеся же сдержанно кивнули. — Какое облегчение видеть, что разум всё ещё покинул наш дом. Болевшая за честь Паркинсон блондинка совсем понурила голову. Он вспомнил эту девчонку и как та странно глазела на него в Большом зале не так давно. Разговоры в факультетской гостиной живо возобновились, когда он покинул удушающее во всех смыслах скопище, только теперь с жестоких губ молодой аристократии слетала не его собственная, а фамилия Пэнс.* * *
В итоге префект остановился на так называемом «стандартном наборе» из Крэбба, Гойла и Забини. — Хэй, Малфой… Насчёт сегодняшнего. Драко окинул взглядом высокого юношу: тот выглядел заметно подавленным, серые глаза цепляли один за другим жесты, выдающие дискомфорт слизеринца, и где-то в мыслях терзавшее Блейза зеркалом отражалось чем-то скребущим уже в его голове. — Забей, — быстро прервал того Драко. Забини будто застали врасплох: — Так… — неловкая пауза. — Никаких обид? Он отмахнулся от слизеринца. — Блейз, ну что за сомнения? Выдох облегчения прошёлся задетой струной по его натянутым нервам. Крэбб принялся в красках описывать несправедливость, выпавшую на их долю в виде дополнительных часов Зельеварения и клятой Истории, и негодование в принципе разделялось всей их компанией. Гойл перешёл к пародии на декана, сравнившего умения одного из сокурсников с навыками Лонгботтома. Они прошлись по коридорам и залам неподалёку от гостиной Слизерина, где практически не было портретов — Драко, к сожалению, никогда не понять тайны той зловещей магии, которую излучал старинный камень, и по этой причине после общего признания, что подземелья представляли собой жуткую ёбань, путь им надёжно освещал Люмос. У поворота к кабинету Снейпа он остановился и развернулся к парням: — Мы лишь тратим время, а разделившись, сократим обход втрое. Крэбб, Гойл, — оба оживились и выпрямились по струнке, услышав непоколебимые нотки в его голосе, — вы двое пройдётесь по четвёртому этажу и выше до башен. Блейз, на тебе второй и третий этаж. Я возьмусь за первый, открытые коридоры и всё, что ниже. Амбридж свято уверена, что есть все основания патрулировать каждую ночь, так что никто не должен проскочить безнаказанным. Держите ухо востро и не упустите ни одного гриффиндорца. Драко с подозрением оценил выражение лиц Гойла и Крэбба. — Хватить стоять столбом, идите! Он уловил неуверенность касательно того, оставлять его одного или нет, учитывая ту историю с госпитализацией, но не мог позволить себе чужое присутствие при и без лишнего внимания смущающей попытке сблизиться с Поттером. Приказ Волдеморта откладывать не стоило.* * *
Драко выждал некоторое время, пока шаги слизеринцев не стихли в коридорах, и направился к личному кабинету их декана. В компании троих однокурсников стылый воздух подземелий не столь ощутимо сковывал, но теперь же глушил даже стук собственного сердцебиения, а явный дефицит факелов на стенах засасывал в гнетущую тьму, где освещающие чары в один миг превращались в детскую забаву и насмешку для местной старинной магии. Холод настойчивым ознобом забирался под школьную форму. Парень остановился в нескольких шагах от двери кабинета и тупо уставился на неё. Кожа морозно покалывала. Оглушающее чувство возрастало с каждым мгновением, и он начал понемногу задыхаться. Внимание привлекла щель тусклого света из-под двери в этой кромешной тьме — иначе бы он даже это не разглядел. Быть может, до всяких глупых гриффиндорцев с их нелицеприятными выводами не дойдёт никогда, но Снейп отдавал всего себя ремеслу и всегда высоко ценил свой предмет, и даже в такие поздние часы, пока Замок дремал после бурного дня, крёстный часто продолжал работать. Многие сильные зелья требовали варки в определённые фазы луны, только вот сегодня был рабочий день, а расписание Северуса он знал как свои пять пальцев, и для личного зельеделия тот выделял исключительно выходные дни. Драко шагнул вперёд и мягко прислонился к двери. Ни звука. Ни шагов, ни звона стекла задетых в спешке склянок и сосудов, ни бурления жидкостей в котлах. Щелчок. Значит, Северус варил что-то под запечатывающими чарами, что наводило на ещё бóльшие подозрения. Что именно тот хотел скрыть? Ручка двери повернулась, и Драко за считанные секунды пробежал по коридору и завернул, избегая раскрытия никем иным как… Поттер? Какого дракона гриффиндорец забыл в это время в кабинете декана Слизерина? Поттер и Северус, мирно находящиеся в одном помещении, всё равно что смесь сливочного пива и аконита. Слава Мерлину, Золотой мальчик не махнул напоследок рукой или — чего ещё хуже — пожелал спокойной ночи Снейпу. Картина была бы чересчур ненормальной, чтобы продолжать верить даже в то, что Земля круглая. Серые глаза расширились в изумлении, когда парень накинул мантию и исчез словно… О-о, хреново. Из рук вон плохо, Потти. Он мысленно поносил Поттера насколько хватало воображения: не знать базовые ограничения такого знаменитого артефакта! Он… да что уж там, кто угодно мог отчётливо услышать шаги и проследовать за ними на цокольный этаж. Драко был твёрдо уверен, что выйдет в итоге к лестницам и гриффиндорской гостиной в конечном итоге, но не мог сбрасывать со счетов и другие варианты. Они вышли из подземелий к дубовым воротам вестибюля. Парень внимательно осмотрелся из-за лестницы. Звук шагов резко прекратился. Шрамоголовый вспомнил о заглушающих чарах? Почему же только сейчас? Тот попросту не мог услышать его: Драко наложил Силенцио на себя ещё перед кабинетом Снейпа. Он тщательно следил за каждым звуком, исходящим от невидимой фигуры, но не услышал бормотания заклинания или… Что-то зашуршало, будто пергамент потерли о ткань, и он напряг слух, чтобы уловить ещё какие-нибудь звуки. Поттер с малой долей вероятности остановился бы посреди лестницы лишь для того, чтобы что-то записать или прочесть. Чуть погодя послышался шёпот гриффиндорца — что-то несуразное про… шалости? — и судорожный вздох. Ну и лихо же Скитер попала с обвинением тебя в безумии… Он замер от до боли знакомого чувства мурашек по коже — верный признак того, что кто-то впился в него взглядом. В одну секунду прозвучало совсем тихое Силенцио, в следующую слух не улавливал уже ничего, что бы выдало присутствие Поттера. Каким-то образом он был обнаружен, хотя и не подавал никаких признаков слежки, прячась в стороне, укрываясь то за колонной, то за углом. Как ему поступить? Должен ли он побежать к Амбридж и доложить о похождениях однокурсника? Нет, он не отдаст Поттера в лапы Филча, не когда достижение дружественных отношений только начало мелькать уже в реальной перспективе. И всё же ему нужно было как-то начать разговор и расположить того к себе, изобразив милого и приятного Драко. Тошнит. Не тратя больше драгоценного времени, он быстрым шагом направился к подножию марша главной лестницы, где, он знал наверняка, остановился гриффиндорец, и начал медленно подниматься по ступенькам вверх. — Поттер? Не часто выдаётся возможность остаться наедине: этот Уизел, казалось, следовал шаг в шаг за Мальчиком-который-выжил, да и не сказать было, что они на хорошем счету друг у друга. Он облизнул пересохшие губы. — Я не собираюсь снимать баллы с Гриффиндора, если это то, что… беспокоит тебя, — он сделал ещё пару шагов, так и не ощутив преграды. — И не собираюсь сдавать тебя препам. Я просто… Что ему могло понадобиться от Поттера? Что-нибудь, что не вызвало бы подозрений… Точно! — Я хотел бы знать, что ты имел в виду сегодня утром… В Башне вместе с Уизли. Напряжённо он ждал малейшего знака, который даст понять, что был услышан: на доверие из ниоткуда рассчитывать не стоило, но и надежду на то, что озвученной причины окажется достаточно, чтобы зацепить чужое внимание, приглушить не удавалось. Ладони крепко сжаты. Минуты тянулись в тишине, прерываемой сонным шелестом портретов, и наконец Драко раздражённо фыркнул. Потти либо снова игнорировал других людей в своей зазнавшейся манере, либо успел-таки убежать на седьмой этаж. Только время потратил! Только он развернулся уходить, как его резко повело в сторону. Блять, серьёзно? Вот прямо сейчас? Сегодня слизеринца подводила как удача, так и чёртов замок. Шум движущегося камня вскоре точно разбудит Норис, да и переместило его выше, чем хотелось бы, а значит, следовало быстрее выбраться из подставы грёбаных лестниц Хогвартса и поспешить в гостиную. Шаткой походкой пройдя к перилам он окинул образовавшийся лабиринт сердитым взглядом, будто лестницы могли устыдится своим несносным поведением, наспех просчитал в уме путь к первому этажу, недовольно крутанулся на каблуках и с кислой миной отметил, как верхней ступенькой марш вёл в пустоту. Это он проглядел… Снизу же образовалась неясная развилка, с площадки которой он вышел бы на второй этаж. Предположительно. Ещё больше нахмурившись, он решил пойти на поводу желания клятых лестниц, возможно, даже встретить Забини, если парень не отлынивал всё это время, и заодно поинтересоваться, не наткнулся ли тот по пути на странно мигающие факелы, сдуваемые невидимым потоком воздуха, или открывающиеся сами по себе двери. В очередном из смутно знакомых коридоров второго этажа сердце пропустило удар — он точно услышал чьё-то эхо. Драко жутко устал. Время позднее, и мерзотное чувство разочарования в себе самом после провала с Поттером добавляло к физической тяжести ещё и эмоциональное. Дыхание сбилось от глухого грохота и каких-то булькающих звуков. Мышцы, казалось, закаменели, как после Петрификуса, а слух бы точно уловил даже неаккуратно оброненную на пол иголку этажом выше. Медленно восстанавливая ритм дыхания, он прислушался к обстановке и подскочил от внезапного всплеска воды о кафель. Впервые в жизни парень взмолился великому волшебнику в просьбе, чтобы всё это оказалось своеобразным подколом Блейза или Пивз на худой конец… Предельно медленно, не желая лишний раз беспокоить то, что находилось в этот момент с ним на одном этаже, он развернулся и снова подпрыгнул от отразившегося камнем визга. Испугавший звук, будто крупу защемили один из его хвостов, определённо раздался за дверью слева. Горло слово сдавила чья-то рука. Малфой сжал челюсти и с боярышником наготове распахнул дверь в женскую уборную. — Что здесь происходит? Пары секунд хватило для оценки тривиальной до невозможного ситуации: тлеющая мантия валялась у входа под его ногами, впереди на мокром кафеле лежала девушка с Хаффлпаффа, сбито постанывая в коротких перерывах между всхлипами, одежда искромсанными клочьями безуспешно удерживалась трясущимися в истерике руками. Он перевёл взгляд с девчонки в одном нижнем белье, на трёх особ, загораживающих путь к студентке на полу. Презрительная насмешка, появившаяся на его губах, красноречиво отразила отношение слизеринца к пошлой травле. — Так ради чего это всё? Вопрос риторический, но тон голоса явственно передавал угрозу, а выражение лица говорило громче слов. И всё же ответ он решил выждать, дабы выяснить, с кем конкретно вести беседу далее: первую, кто заговорит, можно смело принять за главную. — Очевидно, же. Поддерживаем надлежащий порядок в Хогвартсе. Драко безразлично уставился на девушку, чей статус даже на вскидку не оказался бы важнее какого-то колдографа из Пророка. Чем дольше он молчал, тем больше была заметна чужая нервозность, и решительности в глазах с каждым мгновением становилось разительно меньше. Парень воспользовался смешанной уязвимостью оппонента и сделал несколько уверенных шагов вперёд по лужам воды. Шавки засуетились, расчистив ему путь, а девчонка на полу тут же подняла руку в защитном жесте. — Нет, пожалуйста… Та вполне ожидаемо посчитала, что он встал на сторону сокурсниц: по школьному обычаю студенты выбирали позицию своих. Драко снял мантию и накинул на плечи замёрзшей девушки — в высшем обществе о воспитании не забывали ни на минуту. Сзади послышались охи и перешёптывания, не стоящие лишних комментариев. — Иди. Отдашь эльфам или сожжёшь в камине. Мне плевать. Девушка в замешательстве поглазела на него пару секунд и, скованно поднявшись, засеменила к выходу из уборной. Он развернулся к трём идиоткам, которые всё продолжали тупо стоять с открытыми ртами. — Мозгов совсем нет, да? Чем вы, блять, по-вашему, занимаетесь после отбоя? — пальцы плавно крутили палочку. — Языки прикусили? Он ненавидел повторяться и взгляд недвусмысленно сообщал об этом. — Ты защищаешь Хаффлпафф! Он резко вскинул бровь на заявление выскочки. Такими темпами ему терпения не хватит. — Желаете, значит, создать себе проблем? — Она же полукровка! Грязь не заслуживает учиться в Хогвартсе! Где ходил сам основатель Слизерина! А, фанатка Салазара. Какая оригинальная точка зрения. — И я-то думал, мы с вами живём в двадцатом веке. Но кому есть дело до развития, когда можно так удобно застрять в прошлом, да-а? Могу уже представить, какое прогрессивное будущее вы несёте с собой. — Традиции, Малфой. Знаешь, те принципы, которые не дают нашему обществу распа… Одного пристального взгляда хватило, чтобы заткнуть ту на полуслове, но тут проснулись оставшиеся две девицы, перебивая друг друга в негодовании: — Она первой начала! — И сама напросилась! — Сказала, что чистокровные, как ты, — это не более, чем гнусное пятно в магическом мире. — Ты только представь! Такое! Да ещё и изо рта полукровки! Удивительно стройная логическая цепочка для столь скудного ума. Но Драко не мог винить ту студентку: чистокровные имели плебейскую тенденцию дискриминировать всех непохожих. Картина, представившаяся при входе в туалет, задела за живое, многим напомнив ему случившееся с магловской семьёй в мэноре. Он проглотил ком в горле. — Правильно ли я понял: насилие в ответ на… что, оскорбление? Прибегнуть в итоге к силе для достижения мира всё равно что просрать к чертям девственность, борясь за её сохранность. — Не только оскорбления. Малфой, эта сучка угрожала. И мы защищали тебя, отстаивая чистоту крови. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как она забудет про твою помощь! А всё потому, что ты чистокровный! Как смеет третьекурсница так разговаривать со старшими?! Две подпевалы энергично закивали в знак уважения, когда пламенная речь «лидера» завершилась. Он приподнял подбородок и расправил плечи. — Всё, что касается меня, — дело моё. Всё, что касается неуместного или дурного поведения, немедленно докладывается лично префектам. Вы не берёте дело в свои руки, когда есть кто-то вышестоящий. Расстроенные девушки нахмурились и кивнули. Оу-у, сейчас вы ещё больше расстроитесь, мои дорогие… — Пять очков с каждой. Широко разинутые рты передали всю гамму удивления: ах, неужели префект снял баллы с родного факультета? — Вот что случается, когда кто-то считает себя вправе делать, что вздумается. Теперь, дамы, можете возвращаться в свои комнаты и гордиться собой. — Ты пожалеешь о помощи этой наглой полукровке, Малфой. Это тебе ещё аукнется. Его взгляд был бесстрастен. Расплывчатые, неясные угрозы от дилетантов — последнее, о чём он будет волноваться.* * *
— Слышал, чё произошло вчера на матче? Как правило, Блейз Забини в обществе держался более чем достойно: манера общения безупречна, поведение достойно аристократа, а за столом юноша и вовсе представлял собой само образцовое очарование этикета. Но вот когда того что-то куражило… — Гриффиндор и Рейвенкло? — на кивок Забини сокурсник продолжил: — Да-а, дружище, дух захватывал! Бита загонщика пришлась точно по заду капитана Рейвенкло, ха-хах! Они та-ак смачно продули! — А он чего? Я уже в курсе двух версий, но сам понимаешь, верить девчачьим сплетням… Забини даже глазом не дёрнул на возмущённое «хэй» напротив стола. — Ну… — чтобы услышать шёпот соседа, Блейз чуть наклонился в бок, и Драко, сидящий от того по другую руку и невольно втянутый интересом к пропущенному квиддичному матчу, повторил движение, уместив подбородок Забини на плечо для удобства. — Вообще я слышал, что он начал проклинать их и угрожать вышвырнуть из команды, а вместо них набрать новых игроков. — Не сможет, — фыркнул Забини. — Да, не сможет, но «червям» крышу сносит, когда дело касается их квалификации. Так что угадай, что они сделали? Обратились к профессорам с просьбой отстранить капитана! Драко драматично вздохнул. Это и правда всё, о чём способны думать его ровесники? Квиддич привлекал внимания больше, чем перспективы собственного будущего. Им бы всем о СОВах волноваться: они определят прогресс за следующие два года в Хогвартсе, что, в свою очередь, скажется на карьере, имуществе, семье и общем качестве жизни. Но нет, куда увлекательнее обсудить, что кто-то сделал и не сделал, а если и сделал, то как и когда. Как можно было неустанно тонуть в этом болоте заскорузлого невежества? Как он сам оказался в числе утянутых?… Взмах крыльев под потолками Большого зала привлёк его взгляд, и он отпрянул от Блейза. Среди стремящихся во все стороны птиц особенно выделялись две: поттеровская Букля и дымчатый величавый филин. И никаких коробок с сахарными или мучными кондитерскими изделиями, на которых так усердно по обыкновению настаивала Нарцисса… Он отвязал от лапки маленький свёрток высококачественного пергамента.Драко, Я беспокоюсь, не получая новостей о прогрессе последних задач. Надеюсь, ты понимаешь, что дело не терпит отлагательств.
Твоё будущее складывается с небывалой скоростью. Нельзя терять ни минуты. Твой отец.
— Новости из дома? Гойл наклонился слишком поздно, чтобы уловить суть письма, которое Драко незамедлительно убрал в карман брюк. — Да. И они личные. Парень вздрогнул и отвернулся, продолжив завтракать. Стало быть, отныне отец собрался транслировать приказы от Него в утренней почте. И он был обязан предоставить результат незамедлительно. Украдкой брошенный взгляд в сторону гриффиндоского стола остался никем не замеченный. Помахав своим друзьям-обалдуям, Грейнджер поднялась со скамьи. В отцовском предупреждении звучала дельная мысль, которой определённо стоило последовать, и он без промедления поднялся следом. Выкрики уже своих друзей-обалдуев с просьбой подождать Малфой проигнорировал. Не собирался он ради безопасности упускать любезно представленный шанс: перерывы между занятиями грязнокровка проводила в их местной обители знаний, а Потти со своим рыжим цепным пёсиком должны были подтянуться чуть позже — привычки и ежедневное расписание Золотого трио он вызубрил назубок. И чем не лучшая тактика победы, как грамотно выстроенная игра на чужой же территории? Вот и нарисовался лишний повод пропустить пару Бинса. Библиотека ожидаемо пустовала в это время, но мадам Пинс почему-то на своём месте не наблюдалось. Может, предпочла провести время за описью материалов? Парень не сворачивая направился в сторону, откуда Грейнджер несла несколько томов по нумерологии и магическим рунам. Поглощённая предвкушением новой информации, та даже не заметила его, слоняющегося без дела в поисках книги, чтением которой можно прикрыть суть своего пребывания в читальном зале. Выбор остановился на практическом задачнике по зельям. А что, очень даже правдоподобно! Он подобрал с нижней полки продвинутый уровень Эмиля Лотт и присел с ним в двух столах от гриффиндорской зубрилы, и так прошло десять тихих минут. Отрешённый осмотр помещения время от времени, к его запоздалому удивлению, не мешал чтению. Слух уловил знакомый смех, и серые глаза опустились в книгу, цепляя строчки перечисления альтернативных способов приготовления Перечного зелья: учёный маг, похоже, с лёгкой критичностью относился к чересчур усложнённому методу варки, аргументируя бесполезностью некоторых традиционных ингредиентов и шагов приготовления. Брови поползли вверх. Снейп ни разу не упоминал об этом на углублённых занятиях, однако профессора, со слов крёстного, имели до досадного мало возможностей полностью скорректировать куррикулум собственных предметов. Уважаемый месье Лотт довёл исследования по верному, на свой взгляд, способу приготовления зелий до логического завершения. Драко перелистнул страницу, желая узнать, какие ещё изменения тот посчитал необходимыми… — …-ого хера?! Ему обязательно везде надо быть? — Рон, следи за тоном. И это общедоступная библиотека. — А Рон, кстати, прав отчасти. Малфой какой-то странный. Не знаю… Он кажется менее… — Менее чопорным? Не таким мудилой? — Рон! Следи за языком! — А что?! Это правда! Он тот ещё мудак! — А ну тихо! Задачник скрыл собой усмешку на губах. Таких же друзей, какими были эти трое друг другу, в кругах чистокровной аристократии не наблюдалось. Вокруг него самого находились люди, влекомые интересом к его фамилии или же привязанные общим политическим грузом и нравственными идеалами Пожирателей. В прошлом парень совсем чуточку даже завидовал Поттеру… Из размышлений Драко вывел хриплый голос: — Слушай… Знаю, я тебе не нравлюсь. И поверь, чувства взаимны. Но у нас есть пара вопросов к тебе. У на-ас… Мягким движением он зацепился носком за ножку стола, накренил стул назад под небольшой угол и заглянул за спину гриффиндорца: Грейнджер и Уизли внимательно вслушивались в их разговор. Отлично. Вот и затребованный отцом «прогресс». И первый шаг можно вычеркнуть, Потти сам явился. — И что там у вас? — вскинул бровь Драко. Проявлять личное стремление сблизиться нельзя — это вызовет подозрение. — Ну… — парень занервничал и повернул голову в сторону друзей в надежде на помощь, но получил лишь синхронное пожатие плечами. Он драматично вздохнул. — Упрощу для тебя задачу, Потти. Сегодня у меня отличное настроение. Лениво поднявшись изо стола, он присоединился к Золотому трио. Те принялись обсуждать уместность всей этой идеи, благоразумно перейдя на шёпот, пока Драко вежливо притворялся, что на соседнем стуле ничегошеньки ему не слышно. После небольших, но разгорячённых дебатов Поттер развернулся к нему: — Мы знаем, что произошло с тобой, Малфой. На туманное заявление он скрестил руки и в очередной раз поднял бровь. Речь о Пэнс? Что ж, это далеко не новость — добрая половина Хогвартса может ею поделиться. Голос ведьмы был тих и мягок: — Семья маглов, которых ты пытался спасти… Спасибо. Сердце замерло. Они о?… Как шрамоголовый смел утверждать, что действительно знал что-либо о произошедшем в ту ночь?! Он помнил, что между Волдемортом и Поттером тянулась неясная магическая связь, но какого рода и сколь глубока она была? Сжатые кулаки пришлось увести под стол, когда на периферии заметил сердитый взгляд Грейнджер на них с Потти. — Малфой, мы собрались не для того, чтобы осуждать или обвинять тебя, — спешно добавила та. — Для чего тогда? — огрызнулся он в ответ. Вина за безучастное свидетельство снова начала топить его разум, отразившись в резком тоне, и он продолжил уже в менее подозрительном: — Как много вы знаете? — Да в общем-то немного. Видел только фрагмент пытки маглов, потом ещё как ты захотел прекратить это и… Как затем твой отец… — и Поттер окончательно стих. Мрачные лица Уизли и Грейнджер говорили сами за себя. Неловкость в поведении гриффиндорцев почти осязалась на кончиках пальцев, из чего следовало ещё кое-что занимательное: какие бы события не увидал там в своём чугунном котелке шрамоголовый, те явно не знали всего, что происходило в стенах Малфой мэнора на зимних каникулах. — Значит, вы знаете кое-что обо мне. Кое-что, чего знать не должны… — он увёл взгляд куда-то вбок и вздохнул. — Взамен я узнаю кое-что и о вас. Довольно честно, не находите? Магия построена на равных обменах, благодаря которым мы и колдуем по сути. Даже тебе, Уизли, это должно быть известно, — последовал хмурый кивок. — Так и быть, я не спрошу со всех, а только одного из вас. Ты, Поттер, — он повернулся к очкастому гриффиндорцу, — ты упомянул, что видел, что произошло. Информация чётко шла от тебя и только. Что ты имел в виду? Ты провидец? Драко искренне понадеялся, что предположение окажется в корне неверным. Иначе тот был способен предсказать его намерения, тем самым обрекая Малфоя на провал. Ведьма презрительно фыркнула. — Провиденческие явления не столь уж когерентны. Всё легко объясняется простой логикой и дифференциальным наблюдением: так например, у Гарри был сон, но не видение как таковое. Это что-то вроде связи с Тем-Кого-Нельзя-Называть, как думает Дамбл… — Грейнджер ахнула и прикрыла ладонью рот, когда поняла, что сболтнула слишком многое. Драко понимающе усмехнулся. — Миона! Что с тобой?! — Гермиона, это должно было оставаться в секрете! — Извините, — грязнокровка выглядела слегка выбитой из колеи, — я… Я не знаю, что на меня нашло, я… — замолкнув, та отвернулась от их компании и спустя несколько секунд развернула голову в сторону слизеринца, да так внезапно, что оставалось только гадать, как шею-то себе при этом не вывихнула. — Ты! Ты что-то сделал со мной! Я уверена! Умница какая. Пять очков Гриффиндору. Эмоции магов кормили заклинания любой направленности, и чем насыщеннее, прямо как негодование их маленькой всезнайки к превеликому искусству прорицаний, тем интереснее становился результат даже самых незаурядных чар. Однако же немногие волшебники и ведьмы позволяли себе чистые чувства, когда ими могли с лёгкостью манипулировать заклинатели-оппоненты. Драко, предусмотрительно держа руки под столом всё это время, осторожно упрятал палочку за манжету рубашки, и дёрнул бровью в пущем оскорблении. — Да я сегодня сама порядочность, Грейнджер. И серьёзно, ты разве слышала, чтобы я произносил какой-либо прононс? — Нет, но… — Не слышала. Но так ли ты уверена, что каждое заклинание требует прононса? — парень изобразил удивление. — Ты ведь не утверждаешь, что студент пятого курса способен использовать заклинание из ряда продвинутых и тёмных? — чертам лица прибавилось смущённое разочарование, а затем и лёгкий оттенок боли изящно дополнил картину. — Не понимаю, зачем было звать меня… В отместку всем обидам вынудить вспомнить то, что никто не захочет добровольно воскресить в памяти, — отвернувшись, он напустил самый жалостливый вид, на который был способен, пока внутри всё распирало от веселья и довольства собственной идеи, — а потом ещё и обвинить… Краем глаза он заметил, как троица неловко заёрзала. Ещё чуть-чуть. — Вы… — он с самым раненным видом обернулся к Потти. — Вы взятку хотите? Если вопрос в деньгах, то мне нужно связаться с отцом… — Нет! — Нет же! Грейнджер и Поттер вскрикнули в унисон. Откуда-то из глубин стеллажей послышалось грозное шиканье. Вот ведь вездесущая… — Охрене-еть… Никогда бы не подумал, что настанет день, когда я буду шантажировать Малфоя! — Рон! Тот незамедлительно получил локтем под рёбра от девушки. Драко ухмыльнулся, прикрыв рот рукой, но быстро надел маску уязвлённого самолюбия, когда почувствовал пристальный взгляд жгуче-зелёных глаз. — Слушай, Малфой, мы честно ни о чём таком не думали! Мы просто… — Грейнджер обменялась многозначительными взглядами с двумя гриффиндорцами. — Мы никогда не подумали бы о тебе в таком ключе. И если бы Гарри не увидел… — Значит, он и в самом деле видел, что произошло? — он резко развернулся к Поттеру. — Во сне? — Д-да… Да. — Вау… Драко искренне впечатлил этот феномен. Не менее занимателен был и честный ответ, и он поспешил подтвердить свои оставшиеся догадки. — Как часто это происходит? Ты можешь это контролировать? — Чувак, тебе не обязательно отвечать, — хмуро заметил Уизли. — Да. Ты прав, — ни на секунду не разрывая зрительного контакта, тот пристально всматривался в серые глаза, — но почему-то мне кажется, что я должен. Было видно, с каким откровенным трудом Поттеру давалась эта крупица доверия. — Нет, Малфой, это происходит нечасто. И я не могу этим управлять. Даже малейшее подозрение к уже имеющимся могло пустить крахом всё достигнутое им с Поттером, поэтому пришлось наспех душить в себе порыв прибегнуть к очередному заклинанию. Но что-то ускользало от него в этой истории. — Ты видишь всё фрагментами, не в полной картине. Не можешь ни контролировать, ни спровоцировать их… Почему это происходит? Его на совесть аккуратно подобранные слова всё равно возымели нежелательную реакцию: Уизли побледнел, Грейнджер закусила губу, Поттер сник. — Не могу сказать. Даже когда мы увидели тебя с другой стороны, ты всё ещё остаёшься Малфоем. Он чуть не вздрогнул от прежнего недоверия в хриплом голосе — а ведь курс отношений стал понемногу налаживаться, — но быстро собрался. — Это сложно, знаю. Остаётся надеяться, что попирания… преодолимы, — он не без присущей драмы вздохнул и подпёр подбородок рукой, задумчиво глядя в сторону. — Мне и самому уже тошно. Вина до сих пор почему-то сковывала девушку, сидящую напротив. — Ну-у… Думаю, увидимся ещё? — Уизли неловко нагнулся через стол к уху своего дружка: — Ну и охуеть как странно такое говорить? — Ага, — согласился тот. — Герм, ты всё? — Да. Думаю, да. Грейнджер уловила, на что намекали эти двое болванов. Как и Драко. — Позже, — кратко кивнул троице он и скрыл лицо за открытым задачником по зельям. Гриффиндорцы засуетились к выходу из читального зала под настороженным взглядом серых глаз поверх страниц. Завладевать чужим вниманием в собственных интересах для истинного слизеринца далеко не проблема, а скорее отточенный временем навык, и план оказался чертовски прост на деле: сблизиться с Поттером через грязнокровку, появляясь в тех же местах, где та коротала время между занятиями. Несмотря на неординарное стремление к высотам, обширные знания и неподдельную рациональность, Грейнджер всё же была обыкновенной леди. А молодые ведьмы падки на всё таинственное, опасное и привлекательное, и — ну разве не счастливое совпадение? — все эти три качества Драко совмещал в себе.* * *
— Ну чё постоянно мы-то? — простонал Крэбб. — Окей. Не хочешь выполнять свои прямые обязанности — не надо. Я-то уж точно не собираюсь стоять здесь и выслушивать ваше нытьё. Сегодня пойду дежурить без вас двоих. — Но я ведь ничего не сказал, — позабавил Гойл робостью в голосе. — И не ну-ужно. Ты во всём согласен со своим хахалем, — оба скривили лица. — Кто-то в нашей чудной компании должен оставаться взрослым. Подумать только, некоторые сверстники всё ещё позволяли себе инфантильность и излишний драматизм… Драко покачал головой и вышел из спальни парней в гостиную, встретившись лицом к лицу с — какие люди! — Пэнси. Внешнюю невозмутимость хладнокровной стервы на этот раз подвёл тревожный взгляд иловых глаз. И правильно, сплетни той — ничто в сравнении с его влиянием в факультете. Личные разногласия мешали продуктивности дел, а его учили быть всегда учтивым к не совсем приятным взору личностям на светской публике, поэтому вежливо кивнуть в знак приветствия не составило труда. — Паркинсон. Чуть ли не вся комната задержала дыхание в предвкушении такого долгожданного представления. — Малфой. Ох, слабость в ответной улыбке заметил бы даже слабовидящий с другого конца гостиной. — Надеюсь, тебе стало лучше. Ты ведь отсутствовала с начала семестра, и, как мне стало известно, всему виной какой-то недуг. Или я ошибаюсь? Лицо напротив застыло, губы поджались в линию. Собственную усмешку сдерживать давалось всё сложнее. — Нет, ты прав, прав… Я приболела и, похоже, умудрилась допустить некоторое недопонимание. Как-то я обмолвилась одной из подруг, навещавших меня, о причине моего тяжёлого состояния. Очевидно, она расценила положение по-своему, и люди поняли всё не так, — от внимания Драко не ускользнул тот факт, как та говорила слишком громко и чётко для простого разговора: хотела, чтобы услышали все присутствующие. — И можешь представить моё замешательство, когда я сегодня пришла на занятия и услышала этот абсурд! Раз изначальный план заключить наскоро брак под общественно-социальным давлением не сработал, та решила сыграть корреляцией и извинением в стиле «превратно поняли друг друга». Вот это дерзость! Нет, ну признать готов: её креативность достойна похвалы. В сущности именно это творческое начало стало одной из основных причин, по которой он держал Паркинсон подле себя. — Понимаю. Как опрометчиво. И обыденно. Любое слово ведёт к определённому риску и последствиям, а люди, которые нас окружают, порой не способны соблюдать культуру общения нашего уровня, не так ли? Эта мерзавка в подмётки ему не годилась, и пора было избавиться от лишнего груза раз и навсегда. — Да… Да, безусловно, ты прав, но это было всего лишь недопонимание… — И могло необратимо отразиться на нашем будущем, правда? — он вскинул бровь. — Да. Да, и… Я чрезвычайно сожалею о тех проблемах, что оно вызвало… Тон, обычно тошнотворно пряный, звучал неестественно натянуто да так, будто та из последних сил держалась, чтобы не устроить скандал посреди гостиной. Извинение давалось девушке через силу. На фоне их разговора комната постепенно смолкала, пока не затихла совсем, но его совершенно не пугала эта вяло устроенная ловушка под этикеткой «бессердечный и злобный Драко Малфой, не принимающий извинений и утрирующий мелкое недоразумение». — Мы все несём огромную ответственность за наши имена. Собственно, в этом заключается наше отличие от других факультетов — даже первый курс знает назубок и соблюдает основы, — какие-то слизеринцы закивали, другие же обменялись приглушенным одобряющим шёпотом. — Вот мы разбиваем чью-то ценную вазу древней искусной росписи. Даже если случайно. И нет разницы, споткнулись мы или кто-то нас толкнул. Разницы нет никакой. И по существу уже не так важно, удастся ли её починить, будут ли чары достаточно эффективны или же со временем на драгоценной поверхности вазы проступят трещины. Главное — это как мы проанализируем ситуацию и какие сделаем выводы. Например, как минимум, станем играть в другом помещении, без риска совершить ту же ошибку. Ему чертовски нравилось то, в каком упоении люди вокруг внимали его словам. — К чем-му ты клонишь? — запнулась бедняжка. — Когда действительно сожалеешь, то ожидаемо предпринимаешь все необходимые меры, дабы убедиться, что подобного не повторится в будущем. Довольно складно, не находишь? Он не терпел продолжительных пауз в разговоре, и стылое раздражение мало-помалу вскипало, не находя толкового ответа или даже ничтожной попытки отпора. Некоторые «зрители», также наблюдая за степенной регрессией одной стороны конфликта, с куда бóльшим желанием занимали другую. Его, Драко Малфоя, сторону. — Д-да… — Вот и прекрасно! — оборвал он чужое заикание. — И ты несомненно согласна, что тебе следует избегать общества своих друзей. Конечно же, чтобы в дальнейшем не допустить более исходов, обременяющих наши репутации. Эти приятели не… подходят твоему уровню общения. И ведь только подумай: данное решение можно рассмотреть и с точки зрения возможностей для новых знакомств, с кем тебе разговоры будут в исключительную радость, а опасений ошибочного восприятия попросту не возникнет. Очень приятная и продуктивная альтернатива, скажи? Чужой дискомфорт выдавала закусанная нижняя губа, а выражение лица девушки становилось всё кислее и мрачнее с каждым его словом. Он загнал ту в угол, и Паркинсон должна была это предвидеть, а теперь той оставалось только согласиться — иначе покажет себя эгоистичной и невоспитанной сукой в глазах если не половины, то многих слизеринцев. Ещё немного, и презрительная усмешка точно бы тронула губы Малфоя. Если девочка думала, что на этом всё закончится, то та дико ошибалась. Просто адски. — Я поняла тебя, — казалось, Пэнс больше не ощущала былой опоры и хотела как можно скорее убраться от пристального внимания, — сделаю всё возможное. — Это здорово. Тогда перейдём к личности, ответственной за эту вопиюще неуместную путаницу? Молодые волшебники и ведьмы на факультете Слизерина ставили прагматичность межличностных отношений выше любых пресловутых солидарностей, и правда была такова, что при текущем раскладе отказ Паркинсон влёк за собой необоснованный риск — и ради какой-то простушки? К его удивлению, та замешкалась, но ненадолго. — Маргарет Лангер. — Фамилия заведомо не дотягивает до твоего статуса. Я рад, что мы разъяснили сложившееся недоразумение. Больше Лангер не побеспокоит тебя своим обществом, если в ней есть хоть капля благородства и уважения к тебе. Он кивнул в знак прощания. В последнее время его изрядно выматывали таковые социальные распри: игры в подтексты, ежесекундная оценка слов и микромимики оппонента, педантичный расчёт чужих намерений, проработка стратегий о большей выгоде. Победа давалась куда изящнее, когда соперник представлялся фиаско, сокрушённый собственным же оружием, как, например, Пэнс с милейшей уловкой настроить факультет против него. Все эти составляющие аспекты социальной психологии, на изучении которой утверждённо настаивал отец с его малых лет, в совокупности несли за собой определённую самоцель — вылепить из него волшебника высшего статуса со всеми сопутствующими долгами перед семьёй. Предречённое кресло в Министерстве, служба делу Тёмного Лорда, женитьба на выбранной родителями пассии и воспитание наследника, которого он был обязан обучить всему, что знал сам, и вытесать в очередного человека благородной крови. И таким образом, Малфой-младший последует за ним, как он шёл по отцовским стопам, вверяя жизнь в чужие руки и склоняя голову перед кем-то, кого он… Отчасти парень боялся Волдеморта, но не страх всесущно переполнял его разум, а глубокое неприятие. Претили Его речи, Его искажённый образ — что само по себе порой пугало до икоты — и Его чудовищная магия. Королю нужны слуги, а за спиной тёмного мага стояло немало, в какой-то степени помогая достичь настоящих высот. И вскоре Драко уяснил, что он вовсе не ненавидел Его так, как всех тех приспешников, окружавших своего Повелителя. В расписании дежурств в этот день за префектом Слизерина числился седьмой этаж, и Забини с ещё двумя несуетливыми старшекурсниками составили ему неплохую компанию.* * *
— Эйвери, какого хрена ты творишь? Грубый шёпот Нотта заставил окликнутого подпрыгнуть на месте. Тот свирепо глянул на подошедшего мужчину и вернулся к прерванному занятию. — Да не бузи ты! С Малфоя не убудет. У него поди тысячи таких, ха! Таскать антикварные безделушки из-под хозяйского носа было подобно самоубийству. Нотт удручённо засопел и, рассудив что-то для себя, присоединился к приятелю в поиске подходящего разблокирующего заклинания. — Отошли от ящика. Оба. Застуканные за авантюрой, совершенно не подобающей возрасту магов, те чудом не уронили свои палочки. — Твою-ю ж… Лестрейндж, я из-за тебя чуть из штанов не выпрыгнул, — Нотт совсем уж по-ребячески пихнул локтем в бок Эйвери, и оба криво усмехнулись друг другу: — Подумал, нас Малфой поймал! — Всего лишь его свояк, к вашему худому счастью. Худому, потому как ситуация лишь немногим проще для вас, — продолжил Рабастан в нешуточном тоне и указал палочкой на пустой тёмный коридор за спиной. — Проваливайте. Не желаю ловить кого-либо вновь за подобным. Люциус всегда был и будет на три шага впереди вас, и сильно сомневаюсь, что ваши мозги размером со снитч способны додуматься до взлома местных чар. — Ага, свояк. Знаем мы, с кем ты просыпаешься в постели. Пожиратели заржали с ёрничанья Эйвери, пока Лестрейндж продолжал буравить тех взглядом. — Женой зовётся, если слово забыл. Знаешь, та, которой у тебя никогда не появится. Ведь для этого сначала надо изловчиться встретить кого-то, кто способен выносить твою рожу без желания скривиться всякий раз, глядя на неё. Тотчас в коридоре гнетуще воцарилось затишье. Палочки у каждого сжаты в ладонях. Лицо Лестрейнджа всё ещё оставалось суровым, но мимолётом проскользнуло сжатие челюстей, и уголок губ предательски дёрнулся вверх. Следом усмешка выдала Эйвери, пока Нотт-старший стойко выдерживал обострённое выражение. В ушах звенело безмолвие под аккомпанемент воющего с утренних сумерек ветра за ставнями окон, и вскоре коридор взорвался раскатистым хохотом мужчин. Рабастан согнулся пополам, стирая тыльной стороной ладони слёзы, когда плавный баритон словно ножом взрезал чужое веселье: — И чем же вы тут занимаетесь? Лестрейндж моментально замолк и напустил привычный серьёзный вид. — Ничем таким, Люциус, мы просто… — Просто? — насмешливый изгиб платиновой брови кто-то по праву счёл бы хуже пыток. — С каких пор Пожиратели сидят без дела, когда их невпроворот? — Да мы ведь немного… Мужчина затих, когда ловким движением Малфой подбросил трость, схватив почти у самого наконечника, и постучал змеиной рукояткой тому по плечу. — Напомню, что наш Лорд приказал тебе навести справки о Дурслях. Тогда чего же ты тут прохлаждаешься? — Люциус постучал ещё дважды по уже противоположному плечу, затейливо подталкивая свояка уйти в сторону, с прищуром проследил, как тот направился вдоль коридора к выходу, бурча под нос о приказах и выходных низлам под хвост, а затем развернулся к оставшейся парочке Пожирателей, разумно державших рот на замке. — И? Вы чего ждёте? Тёмный Лорд всегда может заменить вас новичками. Так идите и завербуйте кого-то более компетентного. Хоть так докажете свою полезность. Аккуратно собранные в низкий хвост платиновые волосы и полы дорогой мантии синхронно взметнулись от резкого разворота. Люциус зашагал дальше, но на полпути остановился и не оборачивая головы сухо обронил: — Увижу ещё раз в ваших руках что-то, к чему у вас даже пальцем прикоснуться права нет, и лично прослежу, что вы ими больше никогда не сможете воспользоваться. В гробовой тишине Лорд Малфой продолжил свой путь.