***
Сезен и Томас завтракали в полной тишине, но её угнетало это молчание сына. Сезен понимала, куда и зачем он улетел из Стамбула, и еще то, что её мнение здесь совсем ничего не значит. — Как погода в Вене? — Часто идут дожди. Но в целом всё как обычно, — он поставил чашку, глядя на неё. — Но ты не о погоде хочешь меня спросить. — Как Вы будете жить дальше? Или ты не заглядываешь так далеко? — Ты меня удивляешь. То ты говоришь о том, что мы не пара, а теперь интересуешься нашими планами. — Томас, пойми меня правильно, — она отложила приборы. — Я не говорю, что она плохая. Я ведь совсем не знаю её. Да, я сужу по своему опыту. И да, он у меня был совсем безрадостный. Но я понимаю, что решать тебе. И тебе жить. Я стала бояться других миров, других людей. Я разочаровалась уже давно. — А ты не хочешь поверить в то, что мой отец — это лишь твой печальный опыт, но не клеймо на всем человечестве? — Хочу. Очень хочу, — она ответила совсем не задумываясь. — Тогда у меня есть шанс доказать тебе, что дело совсем не в месте, где человек родился и на каком языке разговаривает? — Вы должны говорить только на одном языке — языке любви, — она коснулась его плеча, забрав пустую чашку. — Я вижу, как горят твои глаза. Ты таким не был никогда. — Считаешь, что во мне что-то изменилось? — Ты любишь её. И я буду счастлива, если это взаимно, — она ушла мыть посуду, а Томас перевел взгляд на телефон, где пришло сообщение от Франчески. Удивительное утро, но такое ожидаемое им в глубине души.***
Роман Франчески и Томаса продолжал набирать обороты. Франческа ощущала счастье внутри себя и видела чувства в глазах Спироса. Они часто встречались, созванивались, отправляли друг другу смс. Любые возможности увидеть свою музу, Спирос использовал на сто процентов, и даже больше. И ей уже стало казаться, что просто не может быть иначе. Параллельно с этим позвонила Изабель, сообщив, что планируется выставка, и Франческа должна ей заняться. Австрия совсем не радовала разнообразием в плане работы, потому она с большим удовольствием согласилась. — Ты прилетишь? — Хочешь меня познакомить с семьёй? — он улыбался, и она это слышала. — Хотя бы с мамой. Папа живет в разъездах после развода, и у него много проектов по Италии. Но и с ним я бы тебя познакомила. -Выходит, что у меня всё впереди. — Это значит «да»? — А ты сомневаешься? За пару дней перед поездкой Франческа стала замечать, что чувствует слабость. Задержки были для неё нормальным явлением, однако в этот раз она решила, что это говорит о чем-то другом. Она смотрела на две полоски. Потом сделала еще один, но ничего не изменилось. Она была беременна, и эта новость впервые не пугала. Она вспоминала свою беременность много лет назад, то, как она идеализировала это состояние, и как в итоге пришла к аборту. Чего она тогда ждала? Что Федерико будет бегать за ней? Подарит кольцо и пообещает сладкую жизнь? Сейчас она понимала, что у Томаса на всё другой взгляд. Он более осознанно относился ко всему, и к их отношениям в том числе. Они открыто могли обсудить всё, что волнует. И не важно, какой именно сферы их жизни это касалось.***
Встреча с Федерико Франческу согрела. Он был рад новости о том, что она в положении. Это было особенное чувство. Тёплое, семейное, обволакивающее. Они изменились оба, научились слушать себя и свои желания. И она непременно познакомит его с Томасом. Она сразу так решила. — Милая, ты мало ешь. Тебе нехорошо? — Изабель внимательно смотрела на дочь. — Просто нехорошо из-за усталости после перелета. Все нормально, мам. — Уверена? — Что тебя так пугает? — Пугает? Совсем нет, — она смотрела на неё и улыбалась. — Просто надеюсь, что ты не скрываешь от меня что-то важное. — Мама, что за догадки? — Или ты думаешь, что я никогда не была беременна? — Я не знаю, сколько недель срок. Я не была у врача. — Моя дорогая, — она нежно сжала её руку. — Хочу, чтобы ты не волновалась. Всё будет хорошо. — А раньше ты не была так рада. — Я знаю, что мы с отцом поступили неправильно. И он это знает. — Поздно искать виноватых в прошлом. -Ты ему говорила? — Пока нет. — Надеюсь, что мы познакомимся. — Я тоже. Он обещал прилететь. — И я не сомневаюсь, что так и будет.***
Томас, как и всегда, был элегантен, в дорогом костюме, и прекрасном расположении духа. Изабель была счастлива от такого знакомства, тем более зная, что Франческа с ним будет непременно счастлива. — Шампанское? — Нет, спасибо. — Ты не пьёшь сегодня? — он удивленно смотрел на Франческу. — Да. Голова болит немного. — Голова? — Разговор с мамой затянулся, — она плавно перевела тему. — Она очень интересный собеседник. Я уже готов полюбить живопись, если о ней можно говорить так влюбленно и часами напролет. — Искусство — это её жизнь. Потому она готова говорить о нём вечно. Они уже собирались уходить, когда Франческа почувствовала себя нехорошо. — Я на минуту, — и быстро удалилась в туалетную комнату, стараясь сделать это как можно более непринужденно. Когда она вернулась, Томас ждал её в пустынном холле. Он не задавал вопросов, лишь помог одеться, и они покинули галерею, направившись к машине. В гостинице она наконец сняла неудобные туфли, которые весь вечер сдавливали ее ноги, и она блаженно устроилась в постели. Они болтали о разном, и она чувствовала, как голова уже перестает кружиться. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Томас смотрел на Франческу внимательно, аккуратно касаясь кожи. — О чем ты? — она мягко коснулась его щеки. — О том, что ты не умеешь скрывать что-то, — его рука мягко гладила её тело под одеялом, и нежно остановилась на животе. — Томас… — Значит, я прав? — он невесомо коснулся её губ. — Да. Просто, я боюсь загадывать… Не хочу тебя обнадеживать… Томас нежно уложил Франческу на спину, и его поцелуй стал глубже, и с каждой секундой горячее. Она ощущала, как её тело начинало реагировать, ей становилось жарче. Его губы мягко целовали ложбинку между грудей, и она тихо стонала. Грудь с каждым днём становилась тяжелее, потому, когда он ласково взял в рот один сосок, то она застонала в голос. — Ты стала чувствительнее. — Я хочу тебя, — шепот Франчески был особенно страстным. И Томаса не нужно было просить дважды. Он был нежен, но было заметно, как он сдерживается, чтобы не взять её сильнее. Красивый, страстный, только её. Франческа до сих пор поверить не могла, что это всё ей не снится. Они не могли оторваться друг от друга, и она уже сбилась со счёта, сколько раз он шептал её имя в момент, когда заполнял собой. И уснула Франческа в его теплых объятьях, наслаждаясь тем, что теперь в ее жизни нет поводов для страха. Прошлое наконец к ней больше не возвращалось.