Мой кислород

      — Кость, ты дома? — Спросила Алина, заходя в квартиру, но при этом не увидев выбегающего навстречу парня. Честно говоря, она была немного разочарована, ведь уже приготовилась услышать укоры в свой адрес. В доме царила самая что ни на есть настоящая пустота. Пока в одно мгновение за спиной девушки не произошёл щелчок двери, а в квартиру не вошёл Костя. Что-то непонятно бурча, парень закрыл дверь и обернулся. Сначала ему подумалось, что показалось и это не Алина сейчас стоит перед ним, а какие-то глупые галлюцинации. Нет, эти зелёные глаза он не перепутает ни с чем. Это она.       — Чего не осталась у него? — Спросил парень, кидая рюкзак на полку и сняв пальто. Девушка же в это время смотрела на него странным взглядом. Приглядывалась к каждой его частичке. «Ёлки-палки… Что это с ним?» — спросила Алина у самой себя, взглянув на лицо Бочарова.       — Ч-что с тобой? — Заикнувшись спросила Ковалёва, когда Костя вновь обернул на девушку свой взгляд. Её аж передёрнуло от увиденной картины. А причиной тому была бессонная и слёзная ночь Мэла. Всё лицо было опухшим и бледным. Глаза тусклыми и красными. Нижняя губа была прокусана. На руках было огромное количество ссадин и синяков. Да и вообще, он был помят. Хотя стоп! Нет… Он не сдержался. Бочаров был пьян. Сильно пьян. Речь была бессвязной, а походка шатающаяся.       — Ты со мной. — Твёрдо сказал мужчина, заглядывая своим пьяным взглядом в глаза девушки. Сам не понимал что говорит и что делает. Алкоголь бушевал в крови с ужасной силой. Мозг же в этот момент работать отказывался.       — Что? О Господи, ты пьян! Немедленно иди в кровать и проспись! — Нет, девушка не была раздражена. Ей было его жалко. Заплаканные глаза и спиртное означали, что произошло что-то очень серьёзное.       — Хах, я смотрю, ты всем предлагаешь сразу и в кровать? Что же, похвально, если ты именно такой хотела быть, то у тебя это получилось! — Сейчас Алина посмотрела на Мэла, как на последнего идиота. Она просто не понимала в чём сама ситуация. И этих фраз, не проходящих сквозь мозг парня, она тоже не поняла, поэтому спокойно довела Костю к его кровати, поддерживая на своём плече, а после кинула того на мягкий матрас. Ковалёва собиралась было уже оставить его одного, как почувствовала, что руку её Мэл отпускать не собирается. Новая истерика накатывала всё сильнее. Она стала пытаться вырвать свою кисть из хватки Бочарова, но ей не удавалось.       — Отпусти меня! Я прошу! — Начала кричать девушка, на глазах которой появлялись слёзы, а сердце начинало колотиться всё быстрее. Но вместо этого парень потянул руку Алины на себя и Ковалёва упала прямо на Костю, который улыбался пьяной улыбкой. Сердце его начало стучать чаще, а кожа покрылась мурашками. В его организме в сотню раз увеличилось количество эндорфинов, чего нельзя было сказать об Алине. Страх попросту парализовал её. Она тут же попыталась встать, но это не увенчались успехом, ведь Костя слишком сильно прижимал её к себе. — Отпусти! Пожалуйста! Ты же знаешь! — Взмолилась девушка, на что Костя приблизился к её уху и тихо произнёс:       — Полежи со мной. Мне так плохо и одиноко… Побудь рядом. — Попросил Мэл, положив свою голову на плечо девушки, а она лишь замерла от таких действий. Ей было страшно, было неприятно. Слёзы продолжали катиться из её глаз крупными каплями, но после того, как она услышала слова плохо и одиноко, она застыла и прекратила всяческие попытки выбраться. Ей и правду стало его жаль. Она чувствовала, как что-то внутри него очень сильно болит и ей не хотелось делать ему ещё больнее. Он позволил ей жить в его квартире, заботиться и переживает как о родной, так может стоит перетерпеть хотя бы двадцать минут?       — Костя… — Произнесла девушка, всё ещё полагаясь на шанс, что тот позволит ей уйти в её комнату, но нет. Не в этот раз. Парень не собирался делать чего-то такого. Он просто хотел, чтобы Ковалёва побыла рядом с ним.       — Я всегда был мечтателем и за это и получал. Меня уйму раз бросали девушки, когда я влюблялся, думая что они испытывают ко мне те же чувства. Я поклялся себе не влюбиться вновь. Но объясни, почему я вновь испытываю это чувство к человеку, с которой у меня теперь уж точно нет шансов на будущее? — грустно говорил Бочаров, отчего на душе у Алины становилось как-то холодно и тоскливо. — С того мгновения, как я поклялся, ты не представляешь, одиночество съедало изнутри. В этой квартире воцарилась самая что ни на есть настоящая пустота и холод. Знаешь, обо мне можно смело заявить, что каким бы я не был известным, я несчастный человек. Как глупо я пытался отталкивать от себя мысль, что боюсь одиночества… — Вздохнул Бочаров, держа в своей руке ладонь Алины, которая больше не дёргалась, пытаясь вырваться, а слушала каждое его слово. Непонятная сила управляла ею, поэтому она не задумывалась о том, что делает.       — А меня в детстве похитили. Как сейчас помню, мне было тринадцать и я шла со школы, когда двое огромных мужчин, похожих больше на шкаф, чем на людей, затолкали меня в машину и куда-то увезли. Как оказалось, это был заброшенный склад. Я тогда очень испугалась. Они держали меня в холоде без еды и с самым минимальным количеством воды. Через три дня меня спасли полицейские, но страхи это не убрало. А в шестнадцать лет меня побили одноклассницы. Они завидовали моей внешности, хотя, мне кажется, завидовать тут нечему. Как итог, я была в коме. С тех пор я панически боюсь людей. Пока вы, мой отец и подруга единственные, с кем я говорю хоть как-то. — Говорила Алина, тем временем начиная всхлипывать всё больше от воспоминаний, которые так ужасно остались в памяти.       — А мама? С ней ты не общаешься? — Удивлённо спросил Костя, который, услышав данную историю обнял девушку ещё крепче. У него волосы встали дыбом от этой истории. Внутри всё сжалось, а кровь застыла в жилах. Он даже и представить не мог, что жизнь Алины была настолько ужасной.       — Я её не видела. Она умерла во время родов. Из родных у меня остался только отец. И с тем… А в прочем не важно. — Резко замолчала Ковалёва, когда поняла что слёзы вновь накатывают с большей силой. Истерика начинает расти, поэтому ей было необходимо срочно успокоиться, но более крепкие объятия Бочарова не позволяли этого сделать. Костя же молчал. Не считал нужным что-то говорить. Понимал, насколько нелегко приходится жить девушке. Но предпочёл перевести тему, дабы не делать ей ещё больнее.       — А на кого учишься? — Вдруг спросил он и знаете, Алина действительно была за это благодарна. Тему прошлого хотелось забыть как можно скорее, поэтому вновь вскрывать старую рану хотелось меньше всего.       — На звукорежиссёра. Раньше училась в одном из лучших Российских ВУЗ’ов, а сейчас в Киевском Университете Культуры. Завтра первое занятие. — Сказала девушка, а у Кости вновь пронёсся холодок по телу. Карский, ведь, тоже учился в этом университете.       — Классно… А я певец. Мэлом, звать. Знаешь такого? — Усмехнулся Костя самому себе. Его пьяный бред немного веселит его и девушку. Она мягко улыбнулась, но головой махнула отрицательно. Она и правда до сих пор не изучила информацию про парня, что было абсолютно для неё не свойственно.       — Нет… Ты кажешься мне очень знакомым, но я и правда до сих пор не знаю кто ты. — Вздохнула Алина. Сама того не замечая, она стала разговаривать с этим человеком, не отрывками, а полноценными предложениями. Она всё меньше боялась коммуницировать с парнем и от этого поражалась самой себе.       — Знаешь, мне кажется, это нужно исправлять. Но не сейчас. Просто нужно немножечко протрезветь, чтобы не сболтнуть лишнего. Надо, наверное, поспать. — грустно усмехнулся Бочаров, прижимая Алину к себе чуть крепче. Его дыхание приходилось ей прямо в шею, отчего на коже девушки выступили мурашки, но они были даже какими-то приятными. Постепенно дыхание Кости становилось ровным и размеренным. Он засыпал, что не могло не стать для Алины неким облегчением. Хотя странно, но её так же стало клонить в сон. Тёплые и нежные объятия успокаивали и девушка просто растворялась в данных ощущениях, но ей по прежнему было не очень хорошо. Собрав в кулак всю свою волю, она подождала пока Бочаров уснёт крепче и выбралась из его объятий, уходя в свою комнату, где моментально, стоило ей только соприкоснуться с подушкой, уснула…