Идентичность Пяти

— Кричер… Кричер, пора вставать… Кричер! — до затуманенного дремотой разума донëсся смутно знакомый голос, после чего Пирсона легонько потрясли за грудки. Перед мутным взглядом начали прорисовываться очертания его недавнего спутника, трясущего его за плечи, но окончательно мужчина пришёл в себя только когда увидел над собой знакомую соломенную шляпу с закреплëнными на ней маленькими жëлтыми цветочками. Проморгавшись и схватившись за голову от накатившей боли, Кричер оглянулся по сторонам: — Угх… Где мы? Я ещë не умер? — Мистер Пирсон, Вы очнулись! — облегчённо выдохнула Эмма, перестав обдувать Кричера шляпой и прижав еë к груди от волнения. — Боже, я так рада, что Вы живы! М-мы видели всë, что происходило там… — девушка на пару мгновений поникла и перевела опустошëнный взгляд на истрепавшийся за день лютик, который она оставила на берете вора, но почти тут же вновь взволнованно заулыбалась: — Вы всё такой же бесстрашный, как и раньше. Я бы точно растерялась, если бы на меня напало такое чудовище сразу после пробуждения! И-и то, как Вы выбежали на ту монструозную даму-паучиху! Я была готова поклясться, что она вот-вот Вас схватит. Это было страшно, мистер Пирсон, ужасно страшно! Не представляю, как Вы себя чувствовали, если тут все в обморок падали… А тот бедный мальчик, Боже! Если бы не Вы и мистер Франк!.. Садовница тревожно тараторила без умолку о произошедших этим утром роковых событиях, которые Кричер предпочëл бы вообще не вспоминать больше никогда. Накрывшая его после дрëмы лëгкая амнезия резко рассеялась, и перед глазами за секунду резкой молнией пронеслись все ужасающие картины прошедшего дня. Вздрогнув и окончательно проснувшись, вор сел на кровати и осмотрел комнату под непрекращающиеся причитания Вудс. Оказалось, что он лежал в своей комнате, которую до раунда делил с тремя прошлыми соседями. Кровати были пусты и аккуратно заправлены, тумбочки раскрыты настежь, а все личные вещи участников куда-то делись. Кроме ящичков самого вора… Кричер скривился, вспоминая, что не так давно они все вместе разговаривали друг с другом перед сном, обсуждая прошлое и тур, а теперь среди оставшихся в живых оказался лишь он один. Рядом с постелью стояли Курт и Эмма, обеспокоенно глядя на него. — Я… опять что-то проспал? — улыбнувшись, потёр лоб Пирсон. — Нет, ты очнулся одним из первых на этот раз… Видимо дротик со снотворным в начале тура попал тебе в шею, не так ли? — предположил Франк, на что вор только рассеянно ответил «возможно», так как смутно запомнил тот момент. — Ну в любом случае хорошо, что ты не ранен. О, я тут столкнулся с Эммой, пока искал твою комнату. Такое совпадение, что вы двое знакомы! — Хах, что ж, я рад, что кто-то волнуется за меня, — попытался отогнать прошедшие события мужчина. — Кстати, а что с Адамом? Кто-то ещë ранен? И… сколько нас вообще осталось? — Вроде бы Адам ещë спит. Кто-то успел позаботиться о нëм, пока мы ещë не пришли в себя. Но вот насчёт численности игроков вести неутешительные. От ста двадцати четырёх участников осталось не больше дюжины, — отвёл взгляд путешественник, тяжело вздохнув. — Все, кто остался, ещё дремлют, но почти никто из них не получил серьëзных травм, если верить словам девушек. Так что, думаю, лишь к вечеру объявят, кто же будет играть. И есть неприятный момент… Если участниц останется больше тринадцати, то будет подаваться жребий. — Что это значит? — обеспокоенно поинтересовалась Вудс, глянув на Курта. — Значит, что лишние участники будут устранены случайным выбором. Имена напишут на бумажках, перемешают их в шляпе и тех, кому не повезëт быть вытянутым, убьют. Не хотел пугать заранее, но судя по малому количеству девушек среди приглашённых, могут смягчить правила и запустить на карту не шестерых, а трёх охотников, например. И, может, сделают времени поменьше, — прикинул путешественник, на пальцах считая что-то своë. — Сколько у нас вообще девушек в отборе? — Семьдесят семь. Мы тут не математикой пришли заниматься, — сразу ответил вор, недовольный такой информацией до глубины души. — Сколько времени осталось до вечера? — Ну сейчас четыре часа дня примерно. Я слышала, что объявление об игроках будет в восемь тридцать, но могла ошибиться немного… Если проголодались, то можем пойти вниз и перекусить, вы ведь всё же без обеда… Да и столько всего произошло, — на лице девушки опять проскользнула резкая нота ужаса и скорби, которую она так же быстро, как и в первый раз, скрыла за улыбкой. — Я приготовлю что-нибудь и позову вас. Спускайтесь скорее. Садовница встала со стула и вышла из комнаты, оставив новоиспечённых приятелей в гнетущей тишине. Курт, несмотря на произошедшее, выглядел очень бодро и даже находился в приподнятом настроении: несмотря на неутешительные прогнозы, что он до этого строил, Франк явно вëл себя так, будто попал на давно желанную игру. — Неужто тебя ничто не тяготит, Курт? — задал наконец-то волнующий вопрос Кричер. — О чëм ты? Что меня должно тяготить? Что я выжил? — Да нет же… Ты даже во время этого тура вёл себя радостно. Да и вообще был очень осведомлëн о правилах, хотя никто тут о них толком не слышал. Отбор, жребий, число игроков… Плюс тот бедняга, которого ты… гм… — вор потупил взор, вспомнив чудовищные раны пострадавшего на туре участника. — От всего этого немного не по себе, вот и спросил. — Не сказал бы, что очень рад всему происходящему. Скорее я получаю удовольствие от риска. Ну, а про отягощение… В таком месте нельзя всё время скорбеть, иначе можно свихнуться в первые же две игры. Насмотримся ещё. Нужно же поддерживать позитивный настрой! А тот приятель Адама… Я облегчил его страдания, к тому же он сам меня попросил об этом и пожелал нам удачи. Это тяжело принять, но я был в местах и пострашнее, и совершал поступки ещë более неприятные, чем этот. Поэтому мне уже легче отходить от таких вещей. Т-ты не подумай, я не маньяк и убийца! Просто если человек страдает, принимает это и просит о смерти… не гуманнее ли исполнить его последнюю просьбу? — Франк поднял изумрудные глаза на собеседника, будто желал загипнотизировать, и, выждав паузу, которая означала молчаливое согласие со стороны Кричера, продолжил: — В путешествиях порой приходится очень несладко, и далеко не всегда можно помочь своему товарищу. Но в этих играх я буду пытаться на все сто защищать каждого оставшегося, потому что это возможно. Это ведь не непроходимый лес или горы, верно? — Я бы возразил: уж где и легче помочь товарищу, то это в лесу или горах, чем на этих играх, — Пирсон нахмурил брови и вздохнул. — Ладно, думай что хочешь. Не буду лезть в твою душу. Просто ради интереса спросил. Главное, что у тебя есть силы продолжать. — Благодарю за твоë понимание. Довольно сложно объяснить, но в целом… я не чувствую, что совершил что-то плохое. Хуже было, если бы он ещë мучился или его убили позже смотрители при обходе — тяжелораненых они всë равно пристреливают. — Нет-нет, я понимаю, просто… Неужели ты пришёл на это шоу ради забавы? Я-то знаю, что по заявке в него попасть нельзя, а это значит, что ты специально совершал что-то противозаконное максимально… ярко. К тому же это игра без выигравших. Здесь нет победивших, а концом её является убийство всех участников. Это билет на верную смерть. Разве это стоит твоего «чувства риска»? — недоумевающе выпалил мужчина, стараясь разглядеть в лице экспедитора хоть каплю понимания, но тот лишь усмехнулся. — Ты всё верно говоришь, но ведь у каждого из нас есть прошлое и принципы из-за этого прошлого, так ведь? Ты не знаешь моей семьи, моей ситуации, моей карьеры. Ты не жил моей жизнью. Так же как и я ничего не знаю о тебе, помимо нашей встречи на туре. Нельзя осуждать человека за его поступки, достоверно не зная подоплёки его прошлого. Возможно эти игры — единственное светлое событие в моей жизни, а возможно я совершенно случайно попал сюда, как и ты? — не моргая, улыбнулся экспедитор. — Судить друг друга мы сможем лишь на начале игр, когда на каждого из нас будет создано достоверное портфолио, показывающее все наши недостатки, проступки и преступления. Для того, чтобы зрители ненавидели нас заранее… А знаешь, зачем нас собрали аж за месяц до их открытия? Чтобы мы прониклись друг к другу доверием, не зная о других ничего, кроме их нынешних поступков и поведения. Чтобы мы помогали друг другу в игре, несмотря на наше прошлое. Это один из посылов шоу — доверяй своим коллегам и товарищам, несмотря ни на что, иначе никто тебя не спасёт в трудную минуту. «Быть эгоистом в нашем государстве — верный провал везде и всюду» — вот это правило. Это спорно, но не плохо. «Идентичность» — аллюзия на государство, где отклоняющийся от тактики, антиобщественный, нарушающий порядок игр человек погибает первым. Одну букашку убить куда легче, чем целый рой, так? Люди это прекрасно понимают, поэтому продолжают слепо верить государству боясь, что их затравят и уничтожат. Я пошёл сюда ради того, чтобы почувствовать себя нужным, чтобы быть для кого-то спасителем, чтобы быть важным. Понимаешь, почему я так себя веду? Кричер не проронил ни слова за всё время, пока Курт говорил. Когда он закончил, мужчина почувствовал какое-то смешанное чувство вины, своей неправоты и вместе с тем его терзало мимолëтное ощущение некоторого обмана и путаницы в словах собеседника, так как тот резко перескакивал с темы на тему. «Знакомое чувство… Где я его ощущал раньше?» — Пирсон на пару секунд задумался, но, так и не вспомнив момента, решил всë же поддаться словам путешественника. — Ты уж прости меня за такие слова о цене жизни… У нас и правда разные судьбы. Не скажу, что разделяю твоего рвения, но с моим прошлым давать тебе советы — тоже не лучшая идея, — смутился Пирсон. — Может и хорошо, что мы об этом сейчас поговорили, ха-ха. Ты определëнно интересный человек, Курт. Буду рад положиться на тебя. Путешественник широко улыбнулся и отвёл взгляд: — Рад слышать. Просто хотел донести кое-что важное на мой взгляд. Но насчёт азарта ты прав — я жить не могу без риска. Возможно, это моë личное проклятие… — «Хорошо поболтали. Но пора менять тему», — рассудил про себя Франк и почти сразу громко и весело поинтересовался: — О, кстати, помнишь своё обещание? — Обещание, что я угощаю? Конечно. Тем более, что мы спаслись, — закатил глаза мужчина. — Один я всё равно с этим не справлюсь. Кричер достал из-под кровати двухлитровую импортную бутылку коньяка десяти лет. Курт удивлённо переносил взгляд с алкоголя на вора, пока вопросительно не свёл брови, открывая рот для вопроса. — А… откуда это у тебя? — экспедитор указал на бутылку, жадно сглотнув. — Сюда ведь нельзя пронести алкоголь… — Но кто сказал, что его нельзя найти здесь? — с хитрой ухмылкой протянул вор, пряча алкоголь под пиджаком. — Тут есть целый склад с припасами. — Склад? Не слышал о нëм. А где он вообще? — «Неужели от меня что-то ускользнуло? Всë же хорошо, что я наладил связи с Пирсоном — мозги у него явно имеются». — На первом этаже по коридору. Там всë заколочено досками, но я смог туда проникнуть, хе-хе-хе… Не знаю, будет ли он открыт, но, судя по всему, внутри ещë ведутся какие-то работы: я услышал шум и почти сразу оттуда ушëл. Надеюсь, хотя бы за проникновение туда меня не убьют. — Не думаю, что просто заколотив склад, организаторы хотели бы скрыть его наличие насовсем… Ну, в лучшем случае очень радует, что там есть такие вещи, — путешественник посмеялся в кулак. — Если честно, я не ожидал, что ты правда меня угостишь. В хорошем смысле этого слова! Пирсон насмешливо поцыкал в ответ и аккуратно встал с кровати. Голова немного кружилась, виски предательски запульсировали резкой болью, но в целом на ногах можно было стоять. — Давай спустимся, чтобы Ли-- чтобы Эмма не бегала за нами по этажам, — предложил вор, потянувшись к своему берету, но, заметив, что тот уже совсем истрепался и был больше похож на кусок забытого на улице под дождём кота, решил оставить его в комнате. «Не дай Боже я весь так теперь выгляжу… Нужно будет как можно скорее помыться и переодеться». Франк кивнул, и они вместе покинули комнату, направившись на первый этаж, где их уже ждала Вудс. По пути их часто провожали жалобно-восторженными взглядами девушки, сейчас разошедшиеся по комнатам, но заговаривать с мужчинами они не находили сил — каждая вторая закрывала от них свои заплаканные напуганные глаза и лишь кивала из-за угла. Уже подоходя к столу, приятели заметили, что садовница сидела не одна: девушка увлечëнно разговаривала с человеком, чьё лицо было закрыто тяжëлым капюшоном, из-за чего было затруднительно разгадать его личность. Когда друзья оказались в поле зрения Эммы, она приветливо улыбнулась и указала на них своему собеседнику. Тот перенëс заинтересованый взгляд на Курта и Кричера, но постепенно взгляд его перестал излучать доброжелательность и сменился на непонятную жуткую ярость: широко раскрытые глаза, не моргая, смотрели на пару, под тенью капюшона показался озлобленный оскал, плечи приподнялись, а широкие руки ладони незнакомца превратились в кулаки. Путешественник остановился, как только заметил лицо участника. В глазах Курта промелькнули неподдельное удивление и страх. Кричер вопросительно посмотрел на друга, а потом на незнакомца, который начал дышать всë чаще и глубже, будто готовый напасть и задушить Франка голыми руками. — Вы знакомы? — поинтересовался вор, нервозно поправив воротник рубашки. — Мало сказать «знакомы», — без привычной радости ответил Курт, сглотнув подкативший неприятный ком стыда и ужаса. Тем временем незнакомец сорвался с места, случайно задев Эмму плечом, и стремительно двинулся к Франку. Экспедитор попятился и выставил руки впереди себя, но не успел и слова сказать, как выживший вплотную подошëл к нему, замахнулся, и, собрав всю силу в левый кулак, зарядил тому хук прямо по лицу. Мощный удар пришёлся в скулу, отчего Франк сквозь зубы пропустил сдавленный возглас и пошатнулся, закрывая рукой ушибленное место. Пирсон и Вудс ошеломлённо застыли в шоке, не понимая, что происходит и стоит ли вмешаться. — Грязная свинья! И тебе, чëрт возьми, хватило смелости выжить и явиться сюда?! Столько лет, Франк! — с отчаянной злобой в голосе кричал незнакомец, едва сдерживаясь, чтобы не ударить второй раз: кулаки его были сжаты так сильно, что костяшки на них побелели, а на смуглой коже проступили синие вены. Сделав пару глубоких вдохов, мужчина с отвращением плюнул в сторону путешественника и отвернулся. Выйдя из состояния слепой ярости, он внезапно осознал, что за сценой наблюдали два непричастных человека, что смотрели на него с ужасом и немым вопросом. — Должок, — коротко пояснил выживший, опустив голову, будто смутившись. — У нас свои счёты с этим куском дерьма. Простите за беспокойство. — Я бы поспорил насчёт своего звания, — прошипел в ответ Курт, стараясь унять засверкавшие в глазах острые звëздочки. — Заткнись, Франк! Благодари богов за то, что я не прикончил тебя прямо здесь, — огрызнулся выживший: руки его всë ещë тряслись от желания осуществить желаемое, а с лица, несмотря на то, что мужчина уже немного пришёл в себя, не уходил искажëнный оскал. — Простите ещё раз, Эмма и… мистер? — Пирсон… — вор настолько оцепенел от устрашающего вида незнакомца и картины, что развернулась сейчас перед ним самим, что пролепетал своë имя чисто машинально: — Кричер Пирсон. — Простите и Вы, мистер Пирсон. Совсем не хотел втягивать посторонних людей в личные проблемы. Мне искренне жаль, что наше знакомство началось так, — выдохнул незнакомец, с глухим рычанием добавив в сторону экспедитора: — Просто дело весьма важное. Полный ненависти взгляд был обращён на Курта, но тот не решался поднять глаза в ответ. Напряжение между знакомыми надо было как-то разрядить, чтобы не допустить очередной драки, поэтому Кричер выудил из-под пиджака бутылку и демонстративно потряс еë. — А-а я тут выпить принёс!.. Если никто не против алкоголя, конечно — Пирсон был мужчиной не из робкого десятка, но лишний раз лезть в чужую разборку и думать, кто же прав, никогда не рисковал. Особенно на самой острой паузе ссоры. «Странно… Говорит этот парень совершенно без акцента, но на эварийца вообще не похож. Неужели мигрант? Ну не удивительно, что он тогда знаком с Франком — мало ли где он проводил экспедиции… Может, бывший вояка? — бегло подметил Кричер. Окинув выжившего более ясным взором, вор также заметил, что, несмотря на силу и скорость удара, крепким телосложением или внушительным ростом тот похвастать не мог: на голову ниже самого Франка, незнакомец обладал подтянутым, но довольно тощим телом, насколько это можно было судить по виднеющемуся контуру торса под свободной тëмно-зелëной накидкой. — С такими лучше не препираться. Едва ли бы он остановился на одном ударе, не будь здесь меня и Лизы. В любом случае лучше начинать с хорошей ноты». Мужчина отвернулся от путешественника и виновато посмотрел на Эмму и Кричера, приложив к груди правую руку. Из-под тени накидки на пару глядели два светлых бирюзовых глаза, так же незаметно оценивающих союзников. На вид незнакомцу можно было дать около тридцати лет. — Ох… А… Я сделала сэндвичи… — смущённо вставила садовница, которая всë это время молча стояла позади троицы и только сейчас робко подала голос. — Если вы голодны. — Я вот очень голоден! — наигранно громким голосом воскликнул Пирсон, тем не менее не соврав: с утра он и маковой росинки в рот не брал, а пить на голодный желудок совершенно не хотелось. Кричер поставил на стол коньяк и, легонько придержав Эмму за плечо, заставил еë быстрее шагать в сторону кухни. Чуть отойдя от напряжëнной донельзя пары, очень похожей на двух замерших посреди драки котов, вор шепнул девушке: — Дадим им немного времени. Пусть поговорят наедине, им это явно нужно. Вудс активно закивала, оглянулась в последний раз на незнакомца и быстрее посеменила в сторону кухни. Экспедитор, выждав пару секунд после скрипа закрывшейся двери, робко выпрямился, тайком попытавшись глянуть на лицо своего «друга», но почти тут же отвернулся в страхе: зрачки-точки всë ещë смотрели прямо в его душу. — И тебе привет, Наиб, — хрипло поприветствовал незнакомца Курт, молча пройдя мимо него к столу. — Ты почти не измен-- — Если ты думаешь, что это на этом разговор закончен, то очень, очень, очень ошибается, — мрачно пообещал мужчина, продолжая сверлить путешественника взглядом так, будто бы на него был наведëн курок заряженного дробовика — казалось, если Курт повернëтся, то в него обязательно выстрелят. — Я ничего не забыл. И ты, надеюсь, тоже. Оставив Франка в одиночестве сидеть за столом, Наиб быстрым шагом отправился на кухню, бормоча себе под нос оскорбления на родном языке, но так, чтобы они были слышны гулким эхом и экспедитору. Стоило мужчине скрыться, как путешественник глубоко вздохнул и опустил голову на стол. «Вот уж кого бы я не хотел здесь видеть, так это Наиба… Неудивительно, что он здесь, но почему именно сейчас? — Курт вздрогнул и оглянулся: в помещении до сих пор было пусто, но с верхних этажей доносились смешавшиеся в общий гул голоса девушек-участниц, среди которых тонул чей-то низкий бас, — Он тут совсем некстати». Сделав все нужные приготовления, участники уселись на краю длинного стола и только сейчас, пожалуй, выдохнули спокойнее после тура. Еда и алкоголь вскоре помогли развязать непринужденную беседу. Наиб, возле которого устроилась Эмма, и Курт сели друг напротив друга, а Кричер же занял место во главе стола, чтобы следить за обеими сторонами в случае чего — Так, говоришь, ты из Сохо, Наиб? — уплетая бутерброд, уточнил Кричер. Весь вид и поведение вора кричали о том, что ему хотелось сейчас говорить обо всëм, что ему предложат, лишь бы не вспоминать сегодняшнего утра. — А я гадал, откуда. Акцента у тебя нет, но на эварийца ты не смахиваешь. Давно поселился у нас? — Я тут с детства, — заворожëнно разглядывая кубики льда, плещущиеся в алкоголе, ответил мужчина и поставил локти на стол, продолжая крутить в руках стакан. — Хотел обеспечивать семью, но жил в бедном районе. Поэтому единственным вариантом было податься в найм Эварис. Теперь уж я на родном эспарто говорю с акцентом, — Наиб с горечью усмехнулся и сделал маленький глоток, даже не покривившись. — Найм? Я думала, что детский труд запрещëн в Эварис. Или… я что-то не поняла, да? — неловко улыбнувшись, поинтересовалась Эмма, увидев снисходительную улыбку собеседника после вопроса, а на лицах Кричера и Курта какую-то вину. — Простите, я много не знаю… — Всë в порядке, Эмма. Наоборот хорошо, что ты о таком не знала. Как бы объяснить… хм… — Наиб нахмурился и задумался. — Пожалуй, это слишком долгий разговор для сегодняшнего вечера. Если в целом, то Эварис просто выгодно набирать способных или совсем отчаявшихся детей из других стран и обеспечивать их нормальной жизнью, чтобы в будущем они отдали свои судьбы на процветание этой страны. Звучит мило, конечно, но на деле это контракт длиною в жизнь, потому что из Эварис уже почти никто не может выбраться… Поэтому и я тут. — Кажется, теперь немножко понятнее, — Вудс погрузилась на несколько секунд в глубокие раздумья, после чего мотнула головой, вновь наивно заулыбалась и продолжила. — Ой, Наиб, кстати! Ты начал рассказывать мне про свою фамилию, когда, ну… когда все пришли в столовую. Мне просто очень интересно. — Правда? Ну что ж… Это не совсем фамилия, скорее… титул моего деда в юности. Субедар — звание в моей родной стране, союзе Сохо, когда шла первая война Эварис с Орчард. Что-то среднее между офицером и унтер-офицером у вас. Сохо частично же был колонией, — выживший, аккуратно достав из бутерброда колбасу, наконец-то начал есть вместе со всеми. — Дедушка не помнил своей фамилии с того момента, как его взяли в плен ещё мальчиком, и поэтому в последствии за ним закрепилось звание «субедар». Как прозвище. Это звание уже не имеет значения в Эварис, но в Сохо — это один из высших военных титулов. Так что хм-хм, можно сказать, что я в некотором роде очень значимый человек. — И в правду интересная история, — «Значит, всë же военный. Скелетов в шкафу у всех припасено немало, как посмотрю. Что же такого произошло между этими двумя? Курт, получается, тоже бывший военный… Ну я и не удивлëн: он был очень спокоен на туре. Уверен, Наиб тоже не просто так без единой царапины остался», — думал между тем Кричер, наливая себе ещë. — По сравнению с тобой, я совсем скучный старик, который здесь чудом выжил, хах! — Это совсем не так! — возмутилась Эмма, отпивая чай из кружки. — Мистер Пирсон — очень интересный человек, у него столько историй! Когда я была маленькой, он ни разу не повторился ни в одном рассказе. — О, я вижу, — протянул Субедар, загадочно улыбнувшись и едва заметно — так, чтобы это увидел только сам Пирсон, — указав глазами на его грубые ладони, на которых до сих пор виднелась старая чëрная татуировка в виде трëх точек — государственный знак, что Кричеру был дан весьма долгий срок в тюрьме… Вор тут же побледнел и спрятал руки: этим мимолëтным жестом Наиб прямо показал, что не только сам Кричер подмечает все детали за своими будущими союзниками. — Уверен, что и мы тоже когда-нибудь их услышим. Совершенно нет смысла стесняться своих историй на этих играх. — Совершенно согласна! Обещаете, что расскажете потом, мистер Пирсон? — Само собой, — натянуто усмехнувшись, пробубнил Кричер и по ошибке сделал большой глоток из стакана, едва не заплакав от горечи. — Кхм! Кстати, а как вы оба познакомились? — бросил он как бы невзначай, стараясь отвлечь от себя внимание бирюзовых ясных глаз Субедара. — Курт что-то совсем притих. Ну, Курт, расскажи, пожалуйста! Уверен, твоя история ни чуть не хуже. — Долго рассказывать, — отмахнулся Франк, доселе молча наблюдавший за беседой. — Мы служили на одном взводе, — язвительно заметил Наиб, недобро зыркнув в его сторону. — В итоге при второй войне с Орчард Франк, будучи командиром одного из отделений-- — Там была спорная ситуация, и ты это прекрасно знаешь, — нервно нахмурив брови, перебил экспедитор и отставил стакан в сторону. — Ты принëс в этот мир куда больше зла, Наиб. Что же ты молчишь про то, что, даже ушедши с армии, стал наёмником? — Твой взвод мог остаться целым, а ты — не попасть в розыск, — игнорируя каверзный вопрос, огрызнулся Субедар, чуть привстав со стула. — Если ты не забыл, это были ни в чëм не повинные новички. Стоило тебе почувствовать немного власти, как ты возомнил свои мысли единственно достойными на существование! — продолжал давить бывший наёмник: речь он явно готовил очень и очень долгое время. — Не удивлюсь, если ты и здесь кого-нибудь убьёшь под предлогом «у меня не было выбора»! Или уже это сделал? — Боже мой, больше десяти лет прошло, пора бы уже забыть прошлое! Здесь оно совершенно не важно! — О-хо! Я бы поспорил! — зарычал Субедар, уже потянувшись рукой к закреплëнным на поясе ножнам. — Моë лицо — вечное напоминание этого прошлого! Эмма вскинула руки ко рту, напуганно уставившись на перепалку. «Они так друг друга точно поубивают! Надо их побыстрее успокоить, — подумал про себя Кричер. — Почему именно сейчас здесь никого нет?! Как их разнимать?» Бегая глазами от одного соучастника к другому, Пирсон начал потихоньку впадать в панику: с каждой секундой промедления перепалка начинала приобретать всë более страшные краски. Крик Наиба становился всë громче, глаза сверкали дикой ненавистью, а его рука уже крепко обхватила рукоятку изогнутого меча. Франк, несмотря на то, что тоже пытался повысить голос, имел совершенно жалкий вид: вжавшись в стул, будто он мог его спасти от натиска наëмника, мужчина в ужасе смотрел на то, как приближается его смерть. Но взглянув на его спрятанную под стол руку, вор с ужасом заметил блеснувший в тени острый походный нож. «Нет, нет… Что же делать? Я не могу кинуться ни к одному из них — это опасно! Какого чëрта у них обоих вообще с собой оружие?! — Субедар поставил ногу на стол, уже готовый замахнуться на экспедитора. Эмма в дичайшем страхе замерла прямо под рукой Наиба, не в силах даже дышать. Взглянув на напуганную садовницу, Кричер увидел в ней совсем маленькую девочку, которой не было места в этой страшной сцене. На долю секунды перед его глазами всплыла картинка из его прошлого. Он, ещë достойный зваться директором приюта, держит на руках маленькую плачущую девочку, за окном сверкала молния, гром сотрясал окна, и дождь грозился в любую минуту их совсем разбить. — Мистер Пирсон, как Вы можете обещать, что мне не будут сниться кошмары? Вы же просто обычный человек, а не волшебник, — всхлипывала малышка, пока он отчаянно пытался успокоить еë. — Обещаю, Лиза. Я сделаю всë, чтобы больше ничто тебя больше не напугало! Знаешь ведь: если человек не боиться ничего в жизни, то и кошмары ему не снятся, — примирительно улыбнулся мужчина, усадив девочку на подоконник, и зажëг в лампе свет. — Пусть я и не волшебник, но защитить тебя в этой жизни точно сумею. Клянусь тебе, — Лиза перестала плакать и с надеждой взглянула в его глаза. — Отныне я буду защищать тебя от всего, чего ты боишься. Можешь положиться на меня! — Правда?.. — маленькие ручки боязливо сжались в кулаки при очередном раскате грома. — Тогда ладно. И даже от грозы спасëте? Клянëтесь? — Клянусь, — лампа разлила вокруг себя тëплый жëлтый свет. Привыкнув к яркости, девочка взглянула на Кричера и широко раскрыла глаза: в руке вор сжимал букет жëлтых, покрытых маленькими каплями, лютиков. — Это, конечно, не солнце, но, надеюсь, они заменят тебе его в грозу. Не так уж страшно, да? И от других страхов я тебя уберегу. Клянусь собственным именем, ха-ха!.. «Всю жизнь я был трусом и мелким воришкой, и не раз нарушал свои клятвы… Но если сейчас это произойдëт, то и жить больше не будет смысла. И что мне сделать? Как защитить еë в этот раз? Это же не детская игра», — в груди вора внезапно полыхнул огонь возмущения и решимости, но загнутый меч с металлическим звоном уже покинул ножны и обратился в сторону побледневшего Курта. — Столько жизней и судеб поломано из-за твоих решений! Ты мог бы стать прекрасным человеком, если бы умел ценить других и слушать их! Но нет — ты до сих пор остался там, где и начал, Франк! Сотни чужих мëртвых голосов не мучают тебя по ночам, а?! Лица тех, кто пожертвовал собой ради тебя, — помнишь ли ты хоть одно?! — Наиб, прошу, успокойся! — Раньше нужно было заботиться о моëм спокойствии! Теперь тебе уж точно не нужно будет переживать за него! — Субедар занëс руку над Франком, совершенно ничего не видя и не слыша вокруг. — Чëртов предатель! «Агх, да чтоб вас!» — А ну прекратили оба! — крикнул вор и с силой ударил по массивному столу, отчего его кисть мелко задрожала и боль от удара дошла до самой спины. Бывшие военные товарищи вздрогнули, замерев в тех же позах, в каких и услышали крик, и направили взгляды на него. — Ха… ха… Ладно, так, вы оба, слушайте сюда. Во-первых, прекратите выяснять отношения при всех! Нам всем сейчас очень сложно, поэтому не надо лишний раз нервировать свою… команду. Несколько часов назад больше сотни человек просто покромсали на клочки ни за что, и вы хотите продолжить?! Да чем вы оба лучше тогда?! Во-вторых, — Пирсон уже было повернулся к разъярëнному Субедару со словами, но тут же передумал, сделал глоток из чашки Эммы, где был налит чай, но скривился как от алкоголя: Во-вторых, Наиб… я не знаю, что сделал Курт такого в прошлом, что ты при первой же встрече чуть не вышиб ему мозги, но сейчас он — совсем другой человек, нежели тот, которого ты описываешь нам сейчас. Твой бывший соратник спас как минимум две жизни на туре и говорил мне совершенно противоположные вещи о том, чего стоит человеческая жизнь. Думаю, Курт всё уже осознал, поэтому не следует разжигать старую вражду, а просто принять друг друга и забыть на время игр прошлое. Я ведь не ошибся, когда сказал, что ты изменился, Курт? — тоном, не терпящим возражений, спросил Пирсон, обернувшись к путешественнику. Несмотря на уверенный голос, зрачки Кричера были сужены в дрожащие песчинки. — Д-да, я осознал свою вину и не хочу ссорится ни с кем, — нервно сглотнул экспедитор, расслабив плечи и незаметно спрятав нож обратно в карман. — Отлично… Наиб, ты производишь куда больше хорошего впечатления, когда общаешься не о вашей с Куртом службе. Забудь об этом — мы все будем варится в этом котле до самой смерти. Всем несладко. Не ухудшай положение, ты ведь тоже хороший парень! — переключился на наёмника Пирсон. — Курт самолично сказал мне полчаса назад, что хоть у каждого из нас есть тёмное прошлое, у всех есть так же и принципы из-за этого прошлого. Если Курт смог измениться, неужто ты не сможешь? Наëмник молча продолжал сверлить взглядом Кричера, но, увидев краем глаза то, как Вудс мелко трясëтся рядом с ним от ужаса, испуганно сложил брови домиком и побледнел. Медленно убрав мачете в ножны, мужчина выдохнул и сел на место, положив руки на стол. — Вы правы, мистер Пирсон, но не везде. Я никогда не смогу забыть обо всëм, что этот человек сделал. По крайней мере потому, что обо этом мне напоминает каждый божий день зеркало, — наëмник стянул с лица капюшон, открывая на обозрение всем страшные глубокие шрамы, протянувшиеся от уголков рта вниз к подбородку, которые едва ли закрывали белые пластыри. На виске белел тонкий шрам, как от касательного попадания пули. Вор, садовница и даже сам экспедитор с немым ужасом замерли, разглядывая его изуродованное лицо. Выждав пару секунд, Наиб вновь надел капюшон и исподлобья глянул на Курта: — Но только ради вас — ради, как Вы говорите, «команды» — я сдержусь. Понимаю, мы здесь уже до конца и должны сплотиться, чтобы пожить подольше и, возможно, даже сбежать… но это не значит, что я забуду и прощу всем их грехи. Я зол не только на свои шрамы, которые заработал из-за раздутого самомнения этого человека, — это далеко не единственная его роковая ошибка. И ни одной из них он, кстати, так и не признал. Я дам ему шанс, но на одном условии. Шанс не на прощение или забытье… — холодным, как сталь, голосом уточнил наëмник. — …шанс на то, чтобы я поверил в то, что ты, Франк, изменился. — И… каково условие? — разорвал долгую паузу путешественник, поняв, что ждут только его вопроса. — Извинись за то, что произошло тогда, глядя мне в глаза. Ты ни разу в жизни ни за что так и не извинился искренне, но именно этот случай стал последней каплей. Так уж и быть, я буду держать язык за зубами, как ты наверняка и мечтаешь. Но взамен дай мне убедиться, что ты стоишь моего молчания. Можешь сделать это и наедине, если принятие вины тебе так тяжко даëтся. Но хорошо, что сейчас здесь есть как минимум два свидетеля этого условия. Можешь благодарить их за то, что ещë дышишь. Путешественник виновато опустил глаза и поджал губы. Эмма сидела не шевелясь всю перепалку: глаза садовницы, не моргая, следили за каждым движением участников, боясь упустить какую-то деталь. Наиб нервный взгляд вëл себя уверенно, но постукивание ногой под столом и сжатые в тонкую линию губы выдавали нервное желание показать себя полностью безобидным перед незнакомцами, несмотря на то, что он устроил минуту назад. Вудс, в отличии от Пирсона, легко поверила в это желание, решив, что конфликт уже разрешëн и бояться нечего. Вор же напряжëнно сверлил каждого из участников, но воздействие алкоголя давало о себе знать, и сознание вновь начало постепенно мутнеть. — Хорошо-хорошо… Я действительно очень виноват перед тобой, нельзя оставлять этого просто так. Встретимся через час после переклички в саду, и я объяснюсь, — сделав небольшую паузу, выдал экспедитор. — Ух ты, ва-ау. А ты действительно так хочешь казаться хорошим и умным, да? — саркастично-издевательским тоном протянул Субедар. — Ну молодец. Меня устраивает. Поговорим там, — отставив в сторону так и не доеденный из-за нервов сендвич, наëмник повернулся к девушке и с усталой улыбкой поблагодарил еë: — Большое спасибо за перекус, Эмма. Очень вкусно, за мной долг. — Н-не стоит! — выпалила девушка, замахав руками. — Только не деритесь больше, пожалуйста… — Мне жаль, что я так поступил, — Наиб ещë больше склонил голову перед садовницей и тихим голосом, будто оправдываясь перед близким человеком, добавил: — Обычно я более сдержан. Простите. — Я помою посуду, — вызвался Курт, не желая продолжать конфликт, и подхватил пустые тарелки и кружки. — Спасибо, Эмма. И тебе спасибо, Кричер. Без вас двоих мы бы точно не пришли к компромиссу. Эмма кивнула и обеспокоенно покосилась на Кричера. Тот тоже сидел в полном шоке, нервно попивая еë чай из кружки, боясь даже глаза поднять на Субедара. Наиб на слова путешественника промолчал, но рядом сидящей садовнице было слышно, как заскрежетали от злобы его зубы. Стоило Франку скрыться на кухне, как наëмник превратился в совершенно другого человека: мужчина мягко подобрал тему для разговора и начал расспрашивать приятелей насчëт их планов до игр, тем самым немного отвлеча от своих проблем. Сам он говорил мало, но больше не преследовал внимательным взором каждое движение Эммы и Кричера — было видно, что Наиб действительно устал от сегодняшнего дня, и сил на наблюдение не осталось. Садовница ещë при первой встрече заметила какую-то смертельную усталость в поведении наëмника, которую он пытался скрыть за доброжелательностью. «Видимо, его взбодрила встреча с мистером Франком, но теперь он опять стал таким… Сложно, когда лицо плохо видно — не могу даже понять, о чëм он думает. Наверняка мистер Субедар ещë и до тура успел набегаться. Ему нужен отдых… — Вудс положила руку на плечо Наиба, отчего тот вздрогнул и неловко улыбнулся. Боязливо погладив его, девушка вновь села ровно и продолжила слушать уже довольно опьяневшего, возможно даже просто от страха, Кричера. — Непохоже, что ему нужна поддержка. Так много разных людей и у всех свои особенности. Как будто бы цветы в саду: некоторым хорошо в одиночестве, другие цветут только в компании других растений, третьим нужны только определëнные соседи… Интересное место. А охотники здесь, должно быть, садовники… Странное место». Разговор мог бы тянуться так очень долго, учитывая развязавшийся язык Кричера, но через некоторое время в столовую начали собираться люди, а Курт тайком вышел с кухни. Бегло оглядывая приходящих участников, Наиб заметил среди девушек два высоких мужских силуэта, которые, впрочем, не мог уже детально рассмотреть из-за приглушëнного света и общего столпотворения вокруг них. Единственное, что подметил наëмник в выживших — это широкая ковбойская шляпа у одного и богатое, но в последствии игр порванное пальто. Решив не задерживаться в центре внимания, Субедар мягко попрощался с Эммой и быстрым шагом, двигаясь исключительно в тени, скрылся на лестнице. Столовая опять наполнилась шумом, но теперь на его фоне были куда более отчëтливо слышны громкие мужские голоса. «Не терпиться посмотреть, кто же ещë выжил, — оглядываясь по сторонам и уже вполуха слушая Пирсона, думала про себя Эмма. — Я не очень следила за другими участниками на туре… Нужно будет пойти проверить того мальчика, которого спас мистер Франк. Не видела даже, как его дотащили до поместья». Садовница выдохнула и легла на стол, звонко стукнувшись об него лбом. — В общем — ик! — надеюсь, они помирятся, — вор, пошатываясь, поднялся со стула и тут же схватился за голову от возросшей головной боли. — Ай-яй-яй… Больше я лезть ни в чьи разборки не собираюсь, угх… Я испугался этих двоих больше, чем той резни на туре. Представь — ик! — Лиза, у этого Франка под столом был нож! Ты видела? — Не видела, — пробубнила девушка, не обратив внимания на вопрос, но через пару секунд в испуге вскочила из-за стола: — Погодите, что? — Нож! Если бы я не вмешался, то они бы точно оба как минимум — ик! — поранили бы друг друга. Бешеная парочка. Не водись с ними, ладно? — Я… постараюсь. — Прости мне такое состояние. На трезвую голову я подобные вещи просто не вывожу, — Кричер потянулся было к бутылке, но девушка быстро перехватила еë и спрятала за спиной. — Пожалуй, Вам хватит, мистер Пирсон, — Эмма мило улыбнулась и похлопала мужчину по плечу. — Вы отлично справились сегодня! Но, думаю, лучше будет, чтобы Вы были в сознании в конце вечера. — Ох, Боже, ты такая заботливая, — чуть не плача от счастья, всхлипнул Пирсон и попытался было сначала обнять Вудс от переполнивших его эмоций, но почти тут же опустил руки вниз. — Прости… Всë ещë не привыкну, что ты уже настоящая леди, а не малышка, что боялась грозы и мышей, хе-хе… Пойду-ка — ик! — приведу себя в порядок лучше. Встреча и так не задалась… — Главное, что Вы живы! — вдогонку пошатывающемуся вору бросила девушка. «Возможно, я буду вести себя намного хуже после тура, раз даже мистер Пирсон так подкосился… Бедняга», — Эмма сочувственно вздохнула и взглянула в сторону кухни: оставлять алкоголь просто так было черевато ещë чьим-нибудь нежелательным опьянением, поэтому лучше было бы спрятать его где-нибудь до ужина. Пока столовая начинала наполняться голосами, ароматами еды и звоном посуды, выжившие участники-мужчины не спешили спускаться вниз. Пройдясь по коридорам, Эмма всего раз столкнулась с теми двумя выжившими, которых ранее заприметил Наиб. Человек в ковбойской шляпе, как ей объяснила соседка, являлся одним из выходцев коренных восточных племëн в Эварис, которые заработали себе дурную славу убийц, грабителей и дикарей. Осторожничая по наставлению Кричера, Вудс не решилась подходить ближе и лишь мельком взглянула на незнакомца: раскрашенное причудливыми узорами смуглое лицо ковбоя отличалось, но совсем не было похоже на лица подобных ему варваров с красноватой кожей и узким разрезом глаз. Эмма при первом же взгляде заприметила его чëрную аккуратную бороду и причудливый костюм, украшенный перьями. Возле незнакомца, несмотря на грозный вид, крутилось десятка два участниц, с внимательностью и благоговением слушая его. Садовница же решила не подходить ближе… Второй участник тоже не расположил к себе доверия девушки, но представлял из себя почти полную противоположность ковбою: дорогая одежда, сдержанные движения, ухоженный вид, трость с наконечником из дорогого на вид камня и общая аура мужчины давали понять, что человек он богатый и «мудрëный», как бы его назвал когда-то Кричер. Простой садовнице, вышедшей из детского приюта, он казался страшным лишь в силу его возможного высокого статуса. Побродив по поместью ещë некоторое время в поисках остальных выживших, Эмма заметила у одной из комнат на втором этаже толпу причитающих девушек и женщин с напуганными лицами. Вудс с лëгкой улыбкой подошла к ним и прислушалась к разговору, заглядывая в комнату. — Бедняжка… Такая рана… Много крови потерял… — вторили голоса вокруг садовницы. — Есть ли шанс?.. Он без сознания… Сделали переливание, но лихорадка… Совсем ребëнок ещë… Кто его так?.. В помещении, никак не отличающемся от обычной комнаты, в каких поселили прибывших участников, над кроватью склонился Курт и ещë одна незнакомая Эмме полноватая женщина. Глянув на койку, Вудс сразу уронила свою доброжелательную улыбку и с тревогой в сердце пробилась ближе к дверному проëму. — Если он не встанет хотя бы на перекличку, то от него избавятся, — мрачно заключил Курт, оставив попытку растормошить крепко спящего Адама. — У вас есть какое-нибудь обезболивающее? — Секунду, — взволнованно засуетилась помощница, начав копаться в большой сумке с красным крестом. На кровати лежал Адам. Тяжёлое дыхание и жар указывали на то, что в рану всё-таки попало заражение. Парень был весь бледный, веки и пальцы мелко подрагивали. Из руки на запястье торчал катетер капельницы, по длинной прозрачной трубке к которому медленно перетекала красная густая жидкость из пакета. Благо девушкам сообщили группу крови Шепарда, когда он прибыл в поместье после тура. — Когда у него началась лихорадка? — поинтересовался экспедитор, трогая лоб несчастного. — Как только его начало трясти, я сразу позвала Вас, мистер Франк, — занервничала собеседница. — Нашла! У нас есть обезболивающее и жаропонижающее. Но сейчас он нуждается лишь в антибиотиках… Опасно ставить его на ноги — организм должен восстановиться. Вы уверены? — Да. Введи ему двадцать миллиграмм первого и шестьдесят жаропонижающего. Этого должно хватить на время. Было бы неплохо добавить кофеин, чтобы он очнулся побыстрее. Перекличка будет уже через полчаса, — напряжённо ответил путешественник, проверяя пульс Шепарда. «Я ведь совсем не для этого спасал тебя! Если не очнëшься сейчас, то уже никогда не очнëшься. Надеюсь, ты выдержишь последнее испытание». — Ох, можно и без кофеина обойтись. Сердце так быстро бьётся, что мы просто перегрузим его этим. Женщина кивнула и достала шприц с тонкой длинной иглой. — Адам? Адам, очнись, если не хочешь делать уколы, — слегка похлопал по щеке больного Курт. — Приди в себя, ты же не хочешь оказаться на небесах? — Мгх… Я не… хаа, — неразборчиво бормотал сын священника. Частое дыхание не давало ему выдать что-то стоящее. — Я по… ста… ра… раюсь… Не хочу… умирать… — Всё будет в порядке. Сделаем пару уколов, десять минут постоишь на перекличке и можешь дальше спать. Только сейчас соберись, ладно? — Франк посмотрел в сторону собеседницы и кивнул. Девушка замерла, в нерешительности держа дрожащую руку парня, стараясь попасть иглой в вену. Экспедитор услужливо зафиксировал конечность, и порция лекарства просочилась под кожу больного. Шепард застонал, но не шелохнулся. Зеваки позади перешли на шëпот, но продолжили жалостливо причитать и испуганно вздыхать. Эмма зажмурилась, когда кожу проткнула игла, и почти физически ощутила эту неприятную боль. «Бедный… На раунде ему и так было очень тяжело, а теперь ещë и уколы… За что его так?» — Мистер Франк, нужно другое место. Нельзя колоть два препарата в одну вену, — заправляя следующий шприц предупредила девушка. — Шея подойдёт? — предложил путешественник. — Чем ближе к лимфоузлам, тем лучше, — постучала по сосуду собеседница, сложив брови домиком. — Тогда терпи, Адам, — выдохнул Курт, поворачивая голову несчастного в бок и придерживая её. — Давайте. Острый кончик аккуратно вошёл в вену, отчего пострадавший дёрнулся, сжал покрывало свободной рукой и захныкал. — Прости… — извинилась, по-видимому, медсестра, вытаскивая иглу. — Больше уколов не будет, обещаю. Остаётся только подождать. Эффект будет недолгим, но, надеюсь, это хотя бы не навредит ему. — Хорошо, большое спасибо. Разгоните остальных, пожалуйста, а то не выйти из комнаты. Я с ним побуду, — попросил экспедитор. — Спасибо ещё раз. Без Вас он бы точно не пришëл в чувство. — О, что Вы! Не за что, — смутилась собеседница, покидая спальню и закрывая за собой дверь. — Вот уж чего, дамы, не ожидала, так это то, что вы будете всë это время, как куры над яйцом сидеть! Не видите: нужна концентрация. Столпились и кудахчут, и кудахчут! Бедный мальчишка еле дышит… — Знали бы Вы, кого спасаете, руки бы тряслись от волнения даже в пустой комнате! — выкрикнула одна из девушек, сердечно приложив руки к груди. — Слава Богу, он жив! Вы — святая женщина, говорю Вам! — Да что вы все заладили! Кто этот парнишка? — снимая перчатки, поинтересовалась женщина, уходя вместе с остальными вниз. — И в чëм душа держится — кожа да кости! Кстати во что он одет вообще? Это ряса священика?.. «Лучше остаться, — решила для себя Эмма, присаживаясь на подоконник возле двери. — Мистер Пирсон сказал не доверять мистеру Франку… Мало ли что». К счастью девушки, экспедитор всего через пару минут после ухода толпы девушек приоткрыл дверь и оглянулся. Заметив Эмму, он приветливо махнул ей и позвал внутрь. Оба они молча просидели некоторое время напротив кровати Адама, который с каждой минутой начинал дышать ровнее. Спустя минут пятнадцать, когда путешественник уже начал нервничать, лекарства дали о себе знать. Парнишка перестал дрожать, жар частично спал, а дыхание с сердцебиением почти выровнялись. Уже не таким затуманенным лихорадкой взглядом Шепард взглянул на экспедитора, затем с некоторым смущением на Эмму. — Ну и угораздило же тебя так попасть, — усмехнулся Курт, подойдя поближе к бедняге. — В самое неподходящее время слёг. Сейчас будет перекличка выживших, а потом можешь идти обратно в постель. Если захочешь есть, то попроси меня или Эмму: мы принесëм чего-нибудь с ужина. — Эмма… Меня зовут Адам Шепард. Приятно познакомится, — парнишка через силу улыбнулся девушке и перевëл взор на экспедитора. — Спасибо Вам, что спасли меня. Я был так напуган, что, наверное, не выжил бы без вашей помощи… Простите, что Вам приходится тратить на меня лекарства, — хрипло произнёс парень, глядя на капельницу. — Я рад, что здесь много добрых людей… Можете передать благодарность тому человеку, что пожертвовал для меня кровь, пожалуйста? — Нет проблем. Только не принижайся больше: ты такой же полноправный член команды, как и все здесь, так что никаких лекарств не жалко. Лучше не распаляйся на чувственные слова, чтобы твои «спасибо» и «извини» имели вес, — посоветовал экспедитор. «Вот значит как? — Эмма недоверчиво сложила губы бантиком и напряглась. — Такой установки Вы всегда придерживались? Тогда неудивительно, что произошла ссора!» — Благодарность никогда не лишняя, — чуть нахмурился Адам. — И я действительно Вам обязан жизнью. Очень стыдно и страшно, что выжил только я… Все мои друзья остались на туре. Мы все находимся в таком жутком месте… Дайте мне немного времени свыкнуться, — дрожащим голосом обронил Шепард, и его глаза внезапно наполнились слезами. — Спасибо Вам ещё раз, что спасли меня. Кстати, а сколько… сколько нас осталось? Вы, мистер Пирсон, я… — По крайней мере, мне попались на глаза ещë трое, — подала голос Вудс, по старой привычке внимательно рассматривая нового человека. — Говорят, один из них — ковбой из тех дикарских племëн на юге, но… он мало похож на них. Ещë какой-то богатый господин и мистер Субедар. Он, эм… в общем он из Сохо. — Что обсуждаете? — Кричер открыл дверь и тихонько подобрался к собеседникам. — Еле отыскал вас всех! Как дела, Адам? — Мне уже лучше, — побледневшие губы Шепарда едва ли могли сейчас шевелиться от количества обезбаливающего, которое делало его тело ватным, но он изо всех сил старался выглядеть лучше, чем чувствовал себя на самом деле. — Это радует, — вор присел на соседнюю пустую кровать и растянулся в благоговейной пьяной улыбочке. — Не знаете… сколько людей осталось с тура? — робко поинтересовался Адам, с надеждой трону всвой амулет на шее. — Одиннадцать, малыш, — вздохнул Пирсон. — К сожалению, всего одиннадцать. Я посмотрел только что список имëн внизу. — А… А не было ли среди них человека по фамилии Кларк? — Есть такой! — Кричер воодушевлëнно закивал и с интересом уставился на парнишку. — А что, твой знакомый? Тоже из церкви? — Мы с ним здесь встретились и подружились… Он хороший и сильный человек, но я так и не встретил его на туре. Возможно, если бы мы держались вместе, то выжило бы больше людей, — Адам с глубокой болью закрыл глаза, немного помолчал и вновь слабо улыбнулся. — Уверен, он многим помог. Я очень рад, что он выжил. — А как он выглядит? Я могу попросить его прийти тебя навестить! — с готовностью вскочила с места Вудс. — Думаю, он тоже обрадуется! — Всë равно мы все сейчас встретимся, — утихомирил Курт садовницу, усадив еë обратно на стул. — Перекличка уже-- Не успел Франк закончить, как по всему зданию пронëсся громкий звонок и женский приятный голос попросил всех собраться на первом этаже. Путешественник вместе с Эммой помогли встать Адаму на ноги и с надеждой посмотрели на парнишку. Шепард опëрся руками на перекатную стойку капельницы и сделал пару шагов, на своë и всеобщее удивление, не почувствовав никакого дискомфорта и боли. Вздохнув с облегчением, Курт отправил его вниз. Адам довольно бодро посеменил по коридору в сторону лестницы, иногда даже приподнимая колëса каталки, что громким эхом гремела в стенах каменного поместья. — Не беги так! Препараты дают лишь временную бодрость, так что не расходуй энергию! — крикнул Курт Адаму, с трудом догнав парнишку. Тот виновато съёжился и пошёл медленнее. Кричер ухмыльнулся и помог ему с капельницей, аккуратно придерживая её. «Для напившегося он слишком уж нормально двигается, — недовольно пронеслось в голове у Франка. — Не скажу, что это плохое качество… Но как бы Кричер не ушëл в запой на играх». Очутившись на первом этаже, путешественник отметил, что людей стало в разы меньше: половина стола была пуста, как будто к банкету ещë не успели прибыть все гости, но, к сожалению, в этот раз опоздавших не было… В основном за столом и вокруг Курта были девушки. Экспедитор сразу же выцепил фигуры Пирсона и Шепарда в массе участниц, попутно замечая тёмный силуэт Наиба в углу столовой. За столом сидело четыре неизвестных Курту игрока, и ещё один беседовал с толпой девушек, окруживших его. Отогнав мрачные мысли, Франк натянул свою улыбку обратно и двинулся к кухне, чтобы помочь с переносом еды, так как дальнейших инструкций от организаторов не следовало. Шума вокруг было намного меньше: каждый, кто видел тур, не решался сейчас говорить громко, да и вообще в принципе говорить. Многие девушки молча сидели за столом с потерянным взглядом и едва ли слушали то, что происходило вокруг, некоторые же неугомонно что-то болтали, чтобы отвлечься. Всё шло относительно спокойно, пока не прозвучал ещё один сигнал. — Дорогие участники, прошедшие отборочный тур, просим собраться вас в холле поместья Олетус для переклички! — попросил радостный женский голос. Приглашённые девушки начали перешёптываться, выжившие участники напряжëнно переглянулись, будто молчаливо спрашивая друг друга, кто же пойдëт первым. Экспедитор тоже невольно занервничал, но поспешил прийти в норму. Встав с места в гробовой тишине, которая повисла тут же, как его решительный настрой заметили остальные, Курт уверенно зашагал в сторону холла, чувствуя на своей спине обеспокоенные взгляды. Вновь очутившись в просторном помещении с лестницей, уходившей дальше на этажи, Франк сразу же увидел небольших летающих «помощников» — аппаратов, служивших в основном сигнализацией и первой мерой защиты в больших государственных зданиях или ассистентами в медицинских учреждениях, — направивших свой единственный глаз-линзу на него. Механизмы размером чуть больше двух ладоней самого путешественника, напоминающие своим округлым тельцем и множеством разных тонких лапок огромного паука, зависли по потолком, монотонно, но тихо гудя крыльями. Нервно сглотнув, Курт всë же встал напротив входных дверей, ожидая дальнейших событий. Постепенно за ним стали выходить из столовой остальные выжившие, распределяясь по залу. «Посмотрим, кто же выжил… — Франк бегло оглянулся каждого вошедшего. Среди участников ни одного знакомого лица, кроме Наиба, к счастью Курта, не было. — Возможно, оно и к лучшему. Все мы тут друг другу незнакомцы. Каждый будет придумывать себе лучшую историю». Как только в холл шагнул последний участник, массивные двери в столовую захлопнулись: двое небольших роботов-помощников, стилизованных под пингвинов, услужливо отделили девушек-участниц от выживших. Из столовой донеслось пара возгласов, но решиться войти следом никто так и не смог. Курт поднял голову и присмотрелся: по углам виднелись стационарные камеры и динамики. Не успел он подумать об их назначении, как из них донëсся писк микрофона, заставивший всех скривиться и закрыть уши на пару секунд, а затем и голос диктора: — Дорогие выжившие! Мы рады, что именно вы стали участниками нашего шоу. Вы показали себя самыми сильными, выносливыми и умными на туре, за что вам предоставляется роль участника на играх «Идентичности»! Позвольте произвести перекличку будущих игроков. Если называют Ваше имя, то становитесь на отметки в центре холла. Благодарим за сотрудничество! Франк посмотрел вниз и заметил небольшие, идеально прямоугольной формы, камни, на которых значились числа от одного до одиннадцати. По редкому ряду участников прокатилась волна нервного перешëптывания. Подняв голову обратно, экспедитор услышал шипение микрофона. — Итак начнëм. Кевин Аюсо! Прошу прошу встать напротив отметки под номером один, — от стены отошёл крепкий мужчина в широкополой шляпе и ярком ковбойском костюме, отбивая шаги высокими сапогами. «Тот дикарь, о котором говорила Эмма… И вправду интересный тип». — Эзоп Карл! Встаньте на отметку номер два, — из тёмного угла холла вышел худой бледный молодой человек, чьё лицо было скрыто плотной медицинской маской и чьё тело покрывала строгая одежда серого тона, порванная в нескольких местах во время тура. Вокруг Эзопа витала неприятная мрачная аура, будто от человека, которому тур показался бы не более чем обыденностью. — Илай Кларк! Двигайтесь на третью метку, — парень в причудливом балахоне, плотных перчатках и с повязкой на глазах, которая сначала заставила окружающих подумать, что тот слеп, осторожно двинулся к своему месту, поглядывая по сторонам так, будто ища кого-то. Курт только сейчас заметил, что на плече выжившего сидела небольшая ушастая совка, что-то ворковавшая своему хозяину. «Кажется, его упоминал Адам… Он состоит в какой-то секте?» — Сервайс Ле Рой! Пройдите к цифре четыре, — стоявший у дверей мужчина в хорошем костюме и шляпе, чем-то даже напоминавший Кричера в лучшие годы, подошёл к своей отметке, элегантно поправив воротник пальто. — Кричер Пирсон! Ваша отметка имеет цифру пять, — знакомый экспедитора совершенно ровной и спокойной походкой прошëл к своему месту, оценивающе уставившись на своего соседа. — Фредди Райли! Вы следующий, — замученного, потрёпанного и совершенно разбитого вида мужчина средних лет в офисной рубашке и галстуке шатко приплëлся на шестую точку, потерянно глядя в пол сквозь мутные и треснувшие стëкла круглых очков. — Наиб Субедар! Прошу пройти на седьмую отметку, — бывалый наёмник, окидывая камеры зоркими глазами, остановился возле клерка и не забыл одарить путешественника презрительной кислой миной. — Курт Франк! Займите восьмое место, — экспедитор вздрогнул, когда назвали его имя и замедлился, подходя к отметке, так как только сейчас понял, с кем будет стоять рядом. Место недавнего удара до сих пор саднило и теперь вновь отдалось болью в челюстях, поэтому путешественник поёжился, вставая рядом с бывшим товарищем. Тот же, на счастье Курта, не обратил внимания на приятеля, с интересом рассматривая других выживших. — Адам Шепард! Двигайтесь к девятой отметке, — парень старался как можно тише катить капельницу, но всё равно привлёк внимание других игроков. Франк ему приветливо улыбнулся и кивнул в знак того, что всë хорошо. Парнишка хотел было что-то сказать, но заметил, как к нему на встречу шагнул Илай и помахал рукой в знак приветствия, что заставило Адама смущëнно заулыбаться. — Уильям Эллис! Встаньте на десятое место, — парень очень крепкого телосложения подошёл к кукольно-хрупкому, по сравнению с ним, Шепарду, незаметно для всех остальных, придержав его. «Ты в порядке?» — шëпотом донëсся до Курта обеспокоенный голос Эллиса. — И последний участник!.. Ох, правда?.. Боюсь, Ваши данные отсутствуют, мистер. Как Вас зовут? — поинтересовался голос. Из тени робко вышел совершенно обычного вида паренёк в очках, одетый в сине-белый свитшот и джинсы, никак не потрëпанные туром. По щекам блондина рассыпались веснушки, в серо-голубых глазах играл страх и непонимание. Никто из участников не заметил этого молодого человека ранее или на туре, поэтому все взоры разом обратились на него. — П-прозвучит странно, но… Я… Я не помню своего имени, — съёжился участник. Интерес участников возрос ещë больше. «Так это значит, тот безымянный парень? В списке стояло лишь «одиннадцатый участник». Я сразу посчитал это странным… Да и выглядит он так, будто совсем не понимает, что происходит. Кто он вообще? " — Тогда, может быть, Ваше прошлое? Любое событие, которое Вы помните? — спросили вновь. — Н-нет. Последнее, что я помню, это как очнулся в поместье… Простите, но я действительно не помню вообще ничего… — чуть не плача, выдал парень, тут же опустив глаза в пол. — Ха! Везунчик, — усмехнулся Кричер. — Это же дар. Схватить амнезию после всего, что произошло — хотел бы я быть на твоëм месте! Ты — настоящий счастливчик! — Хм? Счастливчик? Что ж, на время подготовки к играм, Вы будете значиться в списках под этим именем, если Вы не против, — прислушалась к вору оператор. — Лакки подойдёт? — Думаю да, — потерянно отозвался последний участник, сконфуженно зыркнув на Пирсона. — Отлично! Тогда, Лакки, займите одиннадцатую отметку, — парень встал на своё место и с потерянным видом потëр запястья, на которых виднелись кровавые следы от наручников или фиксаторов. Эллис, стоявший рядом, так же заботливо спросил соседа, не нужна ли ему помощь, но Счастливчик мягко отказался, тут же спрятав раны под рукавами. — Господа, прошу вас не сопротивляться в ближайшие пару минут! Вам будут вживлены чипы слежения, с помощью которых Вы сможете посылать короткие сообщения друг другу на расстоянии во время игры. Также Вы сможете добавлять доступные функции по мере накопления баллов. Повторюсь: пожалуйста, не сопротивляйтесь для своей же безопасности. Процесс займëт не больше минуты. Монотонное жужжание крыльев роботов-помощников внезапно стало намного ближе. Постепенно они начали спускаться к игрокам, заставив всех разом занервничать и поднять головы наверх. Франк сделал глубокий вдох и закрыл глаза, когда одна из машин остановилась за ним, неприятно стрекоча над ухом. Только когда роботы приблизились достаточно близко, участникам удалось разглядеть в их тонких лапках небольшие металлические пластинки — те самые чипы слежения, про которые им говорила девушка-диктор. — Настоятельно просим Вас не двигаться и не пугаться работы наших помощников. Пожалуйста, встаньте ровно и замрите. За спиной у каждого игрока повисли в воздухе аппараты-хирурги, и через секунду шеи каждого коснулась холодная поверхность железа. Путешественник вновь ощутил страх, но в этот раз не успел определить, сам ли он занервничал, зная, что его сейчас ждëт, или же ему передалось волнение остальных членов команды, которые от неизвестности нервничали ещë сильнее. В следующее мгновение заднюю сторону шеи обожгло резкой болью и жаром, как будто к ней приставили раскалëнный добела кусок металла, что оказалось недалеко от правды. Курт зашипел, но не двинулся, чувствуя, как пластинка прожигает плоть и цепляется микроскопическими нитями за нервные окончания его тела. Каждый из игроков болезненно скорчился или вскрикнул, но никто не нарушил ряда. Мучения продолжались ещё несколько секунд, после чего помощник перестал надавливать на чип и отлетел прочь. Экспедитор осторожно коснулся шеи. На пальцах осталась кровь, но боль постепенно начала проходить, уступая место неприятному ощущению, будто внутри головы тянуться и сами по себе двигаются тончайшие провода. Внезапно слева раздался болезненный возглас Шепарда, но волноваться оказалось незачем: Уильям сразу же перехватил парнишку, чтобы тот не свалился от на пол. — Всë в порядке, можешь опереться на меня, — взволнованно глядя на истерзанную одежду и кровавые пятна на чëрной рясе Адама, произнëс Эллис и со всей возможной аккуратностью пригнулся и нырнул под его плечо. — Ты как? — Ха… Спасибо большое! Уф… мне что-то нехорошо. Резко спать захотелось, — Шепард свободной рукой потëр переносицу и слабо мотнул головой. — Такое ощущение, будто опять дали транквилизатор… Голова у Франка тоже начала слабо кружиться, а глаза медленно застилали пеленой усталости. Подготовленный к каждому шагу организаторов, путешественник снял рюкзак, с ходу достал оттуда красную в белую крошку таблетку и раскусил еë, скривившись от горечи. «Валяться в отключке до завтра мне точно не хочется, — потирая виски, подумал экспедитор. — Препарат должен подействовать через пару минут… Не заметил из-за чипа, как и транквилизатор ввели. Зачем им дополнительно колоть нас снотворным? Разве что что-то непредвиденное случилось, и организаторы хотят перестраховаться, чтобы мы не сбежали? Странно, однако…» — Что ты там глотаешь, Франк? — Стоявший рядом Субедар с недоверчивой миной уставился на товарища так, что Курт даже немного растерялся. — Ах да… Если кто-то из вас не хочет беспробудно спать до утра, могу предложить таблетку! — сообщил Курт, тряся баночкой с бодрящим. — Кажется, нас хотят ещë подержать спящими. Несколько человек с мольбой посмотрели на путешественника, и он с готовностью раздал препарат, попутно объяснив, что нужно разрызть оболочку для лучшего эффекта. Как только сонливлсть отступила, Франк заметил, что в руке осталось пять лишних таблеток. Приглядевшись к рядам своих будущих товарищей, экспедитор заметил, что Адам практически сразу уснул на руках Уильяма, Илай устало присел на ступени, пока его любимица-сова обеспокоенно парила над ним кругами, Кричер уже шатающейся походкой направлялся в свою комнату, Фредди устало прислонился к холодной стене, клевая носом и недоверчиво зыркая на всех, и Лакки, не дождавшись команды отбоя практически задремал, стоя на своëм месте. За дверьми вскоре послышались голоса девушек, а через пару мгновений в холл заглянула любопытная Эмма — пока игроки отходили от действия транквилизатора, роботы-пингвины уже куда-то делись. Вудс всем своим небольшим весом навалилась на одну из дверей, но попытка оказалась тщетной. Стоявший ближе всех к выходу Уильям усадил посапывающего товарища рядом с Кларком и отправился помогать девушкам отворять массивные двери. — Кажется у организаторов этих игр фетиш на усыпление участников, — грубо заметил Сервайс, стягивая кожаные перчатки с рук. — Спасибо за помощь, господин Франк. — Да чего уж там, — отмахнулся экспедитор, стараясь по одеянию собеседника понять, кем же является этот Ле Рой. — Мистер Франк! Боже, у Вас кровь! — к путешественнику подбежала знакомая женщина, что помогала ему недавно оперировать Адама. Заметив на шее Курта помимо крови и ожога металлическую пластину, участница с ужасом отпрянула назад. — Что это? Чипы? — Они самые. Хотел бы я, чтобы вместо раскалëнной стали дезинфекцию перед вживлением проводили спиртом, но, увы… Миссис Браун, не найдëте у себя пару мотков бинтов? Было бы неплохо на время оставить раны под защитой. — Конечно-конечно! Соберите пока что всех обратно в столовую, я скоро приду. Курт улыбнулся и исполнил просьбу помощницы, громким голосом заставив проснуться на время даже Шепарда. Те пятеро участников, решивших не продолжать вечер, довольно быстро отправились в постели, оставив обработку ран на завтра, ну а остальная часть выживших двинулась обратно в столовую, продолжая трапезу. Через пять минут вокруг немногочисленных участников сновала медсестра с одной миниатюрной девчушкой, вызвавшейся ей помочь. Обрабатывая ранки, она невольно наталкивалась взглядом на металлические пластинки. — Ох, а… Простите, а что это? — спросила девушка у Кевина, пропитывая кусочек ваты антисептическим средством. — Похоже на какой-то переключатель… — Хм? Что-то вроде… чипа слежения? Прости, малышка, я не особо сильно разбираюсь в этом, — снимая шляпу, ответил ковбой. Девушка слегка покраснела и аккуратно прислонила к ране пропитанную перекисью вату, но мужчина даже не дёрнулся: видимо, сказывались усталость и шок от тура. «Несмотря на то, что у нас в команде, по-видимому, всего два слабых игрока, отборочный на всех повлиял, — размышлял Курт, попутно уплетая приготовленную тëплую еду. — Адам и Счастливчик долго не протянут… Надо их как-то натренировать, чтобы они погибли хотя бы не в первую же игру. Остальные вроде бы держаться». Перед глазами невольно опять всплыло поле, усеянное трупами и пропитанное запахом страха и смерти. На руках ощутилась тяжесть мëртвого тела незнакомца, который попросил его о смерти, хватка Адама, вцепившегося в его рукав от боли и ужаса… На пару секунд замерев, Курт тяжело вздохнул, поискал глазами Наиба и сел рядом, продолжив медленно есть. Наёмник напрягся и отложил вилку в сторону. Уставший взгляд медленно поднялся, выжидающе остановившись на лице путешественника. Тот некоторое время делал вид, что не обращает на это внимания, но вскоре тоже посмотрел на бывшего друга. — Я всë ещë не верю, что ты изменился, но меня каждый второй убеждает, что ты — божий одуванчик. Неужто для того, чтобы стать хорошим и добрым человеком надо было сделать столько плохого? — в желтоватом свете люстр были отчëтливо видны шрамы на руках Субедара, но лицо всë так же было почти полностью скрыто из-за густой тени капюшона. — Наиб, я помню своё обещание. Не хочу перед тобой оправдываться, хочу лишь чтобы мы вновь стали… хотя бы не врагами, — сделал паузу Курт, повернувшись к собеседнику. — Я тоже не думаю, что враждовать в таком месте — хорошая идея, — доедая порцию, согласился наёмник. — Но это не значит, что ты легко отделаешься. Жду тебя в саду. Экспедитор нахмурился и как можно быстрее умял приготовленную еду. Кинув «спасибо» девушкам, что сделали ужин, Франк направился в назначенное место. Маленький внутренний парк, скрытый от посторонних глаз со всех сторон стенами поместья, освещался лишь в паре мест коваными фонарями, прятавшимися в деревьях. Франк поднял голову к небу. Над головой бледно сверкали звëзды и висела неполная луна. Зная любовь Наиба к тёмным закуткам, путешественник внимательно осматривал каждый уголок сада, натыкаясь каждый раз лишь на причудливые силуэты растений, но в какой-то момент его плеча кто-то грубо коснулся в темноте. Подпрыгнув от неожиданности, Курт резко развернулся и тут же сконфуженно уставился себе под ноги, чтобы не смотреть в лицо пришедшему. Перед ним стоял надменно улыбающийся до ушей Наиб. — Долго тут ещё гулять собирался? — скрестил на груди руки Субедар. — Где же твои навыки экспедитора? — П-прости… — Курт на секунду замолчал, ожидая какой-то реакции Наиба или приглашения найти более подходящее для беседы место, чем мрачная тропинка сада, до которой даже не доходил шум от столовой, но собеседник молчал. Поняв, что пора говорить, Франк набрал в лëгкие воздуха и продолжил разговор, который должен был случиться ещë много лет назад: — Послушай… я очень виноват перед тобой и перед всеми теми людьми, что погибли в тот день. И перед теми, чья жизнь была разрушена из-за меня. Именно из-за чувства вины я убежал из армии, так и оставив тебя без объяснений. Даже представить себе не могу, как ты был зол, когда я ушёл, ничего не сказав, и когда появился здесь. Я был очень глуп и неопытен, поэтому побоялся обязательств и решил, что хочу найти настоящего, лучшего себя. Я через многое прошёл, будучи путешественником: как через хорошее, так и через ужасное. Но я решил, что буду отныне говорить только правду. Ты тогда оказался полностью прав насчёт того, что мне пришлось лишить жизни одного из участников… — Субедар продолжал молчать и совершенно не двигался, что в темноте затрудняло угадать его реакцию. «Так ладно… Он ещë не сдвинулся с места, хотя я много чего наговорил. Уже неплохо». — Этот бедолага был уже на волоске от смерти и просил прекратить мучения. С тех пор, как я не решился спасти тебя, я исполнял каждую просьбу человека, кто мне был дорог. И знаешь… Я пытался найти тебя вновь, чтобы извиниться, но узнал, что ты ушёл из армии и стал наёмником. Я посчитал, что так будет лучше для нас обоих, и прекратил поиски. Но, видимо, мне не следовало-- — Ближе к делу, — раздражëнно крутанул ладонью в воздухе Наиб. — Столько воды льëшь, а толку-то… Интересно, конечно, что с тобой стало, но мне нахрен не нужны пересказы твоих приключений. Прибереги их до посиделок вечером, с удовольствием послушаю. Я попросил извиниться, глядя мне в глаза. Ни того, ни другого я пока не заметил. Курт спешно закивал и выбросил из головы задуманный план. Откашлявшись, Франк со страхом, подобно стервятнику, исподлобья смотря на хищника, поймавшего добычу, взглянул во тьму капюшона наëмника: — Прости меня за всё то, что я совершил, пожалуйста… Я осознал свою вину и готов на всё, чтобы заслужить прощения. — Как ты и сказал, я был очень зол, когда ты внезапно пропал после того дня. И, наверное, для тебя же лучше, что ты убежал, потому что сейчас у меня есть проблемы намного важнее твоих прошлых «прости»… Я даю тебе шанс, Франк, — железным холодным тоном произнëс Субедар, высоко задрав подбородок. — Но повторюсь: я не собираюсь играть по твоим правилам. Делай, что хочешь, но если кто-то ещë пострадает по твоей вине… — Наиб грубо схватил Курта за ворот рубашки и резко потянул вниз, чтобы смотреть ему в глаза. — … я тебя уничтожу, — Франк нервно сглотнул и улыбнулся, не осмеливаясь даже моргнуть, пока его не отпустили. Как только руки наëмника разжались, экспедитор невольно сделал шаг поближе к свету. Сам Субедар же принял более расслаблееную позу и встряхнул руками, будто обо что-то испачкавшись. В едва видном отсвете ламп на секунду даже показалась улыбка. — Но я придумаю что-нибудь интересное, раз уж ты «на всё готов», ха хах!.. Всë, что я могу тебе обещать, — это молчание. Пока я лично на деле не убежусь, что ты «нашëл лучшего себя», можешь считать, что у твоей башки двадцать четыре на семь стоит заряженное ружьë. — Прекрасно понимаю твоë недоверие, — попытался было развеять жуткую атмосферу Курт, доброжелательно заулыбавшись. — Я сделаю всë, чтобы мы вновь с тобой стали приятелями, как раньше! Мы же были не разлей вода в училище! Обещаю, Наиб… Это было моей самой ужасной ошибкой. Больше я еë не допущу, — на эти слова Наиб слегка заколебался, потеряв на секунду свой решительный настрой. Курт, не желая упустить такой момент, решил рискнуть. — Может пожмëм друг другу руки в знак… примирения? — Я бы трижды на твоëм месте подумал о мире со мной, — процедил наëмник и опустил голову, будто раздумывая. — Очень сложно вериться в каждое твоë слово. Надеюсь, ты меня тоже наконец-то услышишь, — Наиб протянул навстречу экспедитору руку, но тот вдруг растерялся от такого согласия и замер на месте. — Чëрт тебя дери, Курт, если я ещë секунду буду стоять, как идиот с протянутой рукой в пустоту, я тебя убью здесь же. — Й-я просто немного не ожидал! — Франк спешно схватил руку товарища и крепко сжал еë. — Я оправдаю твои надежды. — Закрой свой рот, пожалуйста, очень бесишь, — раздражëнно бросил Наиб, разжав хватку. — Если ты закончил, то я иду спать, — Курт только было набрал воздуха в лëгкие, чтобы сказать что-то напоследок, но был прерван: — Если только это что-то действительно важное. Сил нет слушать тебя, когда ты начинаешь лить воду. — … Пожалуй, тогда на всякий случай промолчу. Спокойной тебе ночи! — Себе еë лучше пожелай! — уже развернувшись спиной к товарищу, выдохнул Субедар. На последней фразе наëмник, продолжая идти прочь, сложил пальцы пистолетом и вслепую направил «дуло» прямо на Франка. Совсем скоро бесшумный силуэт Наиба исчез во тьме, оставив экспедитора в полном одиночестве. Мужчина простоял, задержав дыхание, ещё минуту, после чего с огромным облегчением выдохнул и присел на корточки от волнения. «Спасибо, — неясно кого поблагодарил Курт. — Боже правый, я и не надеялся на то, что всë так гладко пройдëт… На сегодня с меня хватит приключений». Слегка успокоившись, путешественник всë же решил зайти обратно в здание. Напоследок заглянув в столовую, где ещё болтало несколько десятков девушек, Курт пожелал им удачи в завтрашнем туре и немного подбодрил парой наставлений. Не встретив больше ни одного участника, Франк решил и сам пойти спать. Гулко прошагав по пустым полутëмным коридорам к двери своей комнаты, экспедитор заметил в конце длинного коридора тёмную фигуру одного из выживших. «Высокий силуэт в балахоне… Вроде бы это Кларк? — парень не обращал внимания на путешественника, сидя в конце прохода на подоконнике и смотря куда-то вдаль. — Вроде бы он сразу отправился спать. Странно… Ах, я так устал, что сил нет идти выспрашивать. Сам разберëтся». Не заметив как зашëл в помещение и переоделся в чистую одежду, Курт сразу же рухнул в постель, даже не расстелив еë. «Попасть сюда было рискованной затеей… Намного более рискованной, чем я ожидал. Но затея того стоила», — подумав о чëм-то своëм, Франк слегка улыбнулся и провалился в глубокий сон.