Идентичность Пяти

Следующие три дня прошли в относительном спокойствии: порядок распределения обязанностей хорошо прижился, вторая тренировка была проведена без инцидентов, и игроки окончательно свыклись с новой униформой, но всё же находились те, кто решил немного украсить свой внешний вид, подрисовывая что-либо на футболки, толстовки и куртки. Последние пришлись как раз кстати, так как август, на удивление, вышел очень холодным и дождливым. Серая погода и бесконечные ливни нагоняли небывалую скуку и уныние, поэтому Курт, как мог, развлекал команду: придумывал задания на день, звал поболтать или сыграть в какую-нибудь настольную игру, найденную в забытых уголках склада. Но вскоре и это перестало спасать от тягучей давящей атмосферы приближающихся смертельных игр, царящей под нескончаемым проливным дождём. За это время Франк уже успел создать для каждого игрока небольшую характеристику: меньше чем за неделю все уже успели привыкнуть друг к другу и потихоньку показывали себя в команде. Самыми яркими персонажами поместья оказались Кевин, Наиб, Эмма, Трейси и наконец восстановившийся после раны и болезни Адам. Суровый на вид ковбой оказался настоящей душой компании. С девушками он вëл себя как настоящий джентльмен и баловал каждую тëплым словом. С игроками помладше он старался быть похожим на героя приключенческой книги, часто рассказывая им по вечерам истории из своей жизни, полной опасности и ни на что не похожего быта коренного народа Эварис. С теми, кого он считал себе равным, Кевин показывал и свою мрачную натуру, но никогда этим не злоупотреблял, чаще выбирая разговор по душам или байки о своëм прошлом. Сам Курт тоже поддавался обаянию ковбоя, допоздна заслушиваясь его историями и с удовольствием проводя с ним свободное время. Противоположностью Кевину лично для Франка до сих пор являлся Наиб. Несмотря на то, что наëмник окончательно сдружился почти с каждым игроком и оставлял после общения у всех приятное впечатление, с экспедитором он вëл себя ещë более холодно и презрительно, чем до этого. Субедара уважали как сильного игрока и были готовы положиться на него во всëм, что касалось выживания, но его жëсткость и прямота в общении вкупе со вспыльчивым нравом всë равно отпугивали некоторых игроков. В отличие от Кевина, вояка иногда не мог сдержать своих негативных чувств, пусть позже и чувствовал за это вину. Было видно, что наëмник до сих пор не рисковал раскрывать всех своих карт и не позволял себе веселья, но страстно желал найти человека, которому смог бы довериться, как себе самому. Эмма, словно яркое солнышко, восполняла радость и чувство надежды в союзниках: еë милый нрав, глубокое сочувствие и мягкий характер позволяли ей быть хорошим сопереживающим слушателем, но достаточно лëгким, чтобы отвлечь от проблемы. Девушка бралась за любую работу и каждую выполняла на максимум своих возможностей. Открытое нараспашку детское сердце Вудс не оставляло и шанса на печаль тем, с кем она заговаривала. Даже притихший и ушедший в себя со времени ночного разговора Эзоп, пусть сначала и раздражался, когда садовница вылавливала его в редкие минуты его нахождения вне комнаты, но позже смягчился и сам не замечал, как его, словно тëплое одеяло, обнимали слова Эммы. Девушка всë ещë побаивалась бальзамировщика, но, взяв за основу слова самого Карла о том, что страх уйдëт после множества встреч с ним, старалась перебороть себя. В конце концов через некоторое время холодок и оцепенение, которое она испытывала при встрече с ним, превратились в сердечное волнение, как будто перед спуском с опасной водяной горки. Трейси же понравилась игрокам не сразу: девушка вела себя отстранëнно от команды, вечно занятая попытками построить средства связи и перестройкой проектора в телевизор, частенько пропуская общие обеды и ужины, появляясь на глаза лишь ночью и утром. Но вскоре те, кого она с решительностью старпома* звала себе на помощь, смогли узнать еë с другой стороны. Задорная, полная сил и смешных историй на любую тему, она очаровывала каждого своей светлой энергией. И, если Трейси можно было смело сравнить с хаотично бегающим по стене ярким солнечным зайчиком, отскакивающим от еë инструментов во время работы, то Адам был скорее спокойным, заполняющим собой всë пространство светом, проходящим через цветные витражи окон, какие часто были в церкви. Шепард, изрядно истосковавшийся по общению, быстро нашëл у всей команды дружбу: его открытость и теплота в общении не могли оставить равнодушным даже тех, кто относился к этому слабому на вид мальчику скептично. Сила его собственных убеждений и желание узнать других лучше, не пытаясь противоречить их собственным устоям, сбивали с толку: речь и мышление Адама были настолько продуманны и приятны для размышлений, что игроки, даже сами того не заметив, стали обращаться к нему за советом или наставлением. Никому не грубивший, вечно в хорошем расположении духа и никого не отвергавший, он стал идеальным спутником любой беседы и дела, до которого его допускала Эмили, ещë беспокоившаяся о его ране. Лишь в часы одиночества Курт замечал на лице парнишки глубокую скорбь и даже слëзы. Оставаясь один в столовой далеко за полночь, Адам подолгу смотрел на амулет своего погибшего друга, размышляя о чëм-то своëм. Курт, попытавшийся было как-то поговорить с ним на эту тему, натолкнулся, однако, на странный ответ. «У меня есть хорошая мотивация жить, — ответил ему тогда парнишка, как обычно лучезарно улыбаясь. — Не беспокойтесь обо мне, мистер Франк. Мне просто хочется как следует проводить своих близких друзей». Несмотря на свою серьëзность в некоторых вопросах, Адам всë ещë оставался мальчишкой, а потому не упускал возможности порезвиться с Уильямом и Лакки или поболтать со сверстниками ни о чëм, освобождая голову от лишних тяжëлых мыслей. Эта группа отъявленных экстравертов за пару дней стала для команды настоящим костяком, на который другие могли положиться в любом вопросе. Остальные участники шоу пока что не рисковали показывать себя ярко или же пока просто не успели этого сделать. Каждый держал при себе загадку, пусть уже потихоньку и начав доверять друг другу. Больше остальных, однако, беспокоила Курта Маргарита — девушка активно, пусть и незаметно от капитана, словно намеренно обходя его стороной, налаживала связи с самыми скептично настроенными на командную игру людьми. Ощущение скрытой опасности и тревоги каждый раз кололо капитана под рëбра, стоило ему вновь увидеть, как танцовщица, собрав вокруг себя парочку игроков, шушукалась с ними, посмеиваясь и кидая на Франка хитрые взгляды. В основном же жизнь в поместье текла своим чередом, не колышимая громкими событиями. Но не сегодня. Вечером их потревожила диктор, собрав в холле и сообщив, что для проведения шоу требуется число участников, кратное четырём. — Раз мисс Локер освободила место одного из игроков, то организаторы обязаны сделать добор участников. — И к чему нам эта информация? — недовольно прищурившись и скрестив на груди руки, хмыкнул Наиб. — Думаешь, мы кандидата тебе сдадим какого? — Это информация для вашего общего ознакомления. Скоро в поместье на место погибшей мисс Локер прибудет другой участник. Организаторы смягчились, позволив вам узнать о нëм. Воспользуйтесь этим, чтобы встретить новичка со всей теплотой и восполнить его багаж знаний о шоу, — динамик вскоре захрипел и совсем замолк, оставив недоумевающих игроков наедине с внезапной новостью. Экспедитор всерьёз задумался о том, что и в других сезонах, возможно, был добор участников. «Ведь не может же быть наш случай единичным?..» Информация о новичке так взбудоражила команду, что те весь день напролëт рассуждали, кто же это может быть и каким образом его выберут и отправят сюда. Толком не выспавшись от подобных мыслей, путешественник выглянул в окно и понял, что дождь не прекращался со вчера и даже не думал заканчиваться. «Всë же с прогнозом погоды было бы куда легче переносить эту сырость… Хотя бы была ясность, когда она закончится. Поскорее бы Трейси разобралась с электроникой». Франк натянул на тело стандартную серую толстовку, поёжившись от холода лежавшей в неотапливаемом помещении ткани, и спустился вниз, чтобы занять своë место на кухне по составленному им же расписанию дежурств. Компанию ему составляли Адам и Марта, поднявшиеся пораньше и уже начавшие готовку. — Доброе утро, мистер Франк! — улыбнулся экспедитору Шепард, расставляя пустые тарелки по стойке. — Как спалось? — Я уже привык не высыпаться, поэтому прекрасно, — Курт закрыл всё ещё слипающиеся глаза и тихо усмехнулся. — Думаю, холодный душ Вас взбодрит, — с ноткой издëвки бросила Бехамфил, глядя на сонного и растрёпанного путешественника. — С таким обогревом поместья я взбодрюсь просто стоя на месте, — Курт потёр плечи руками, пытаясь согреться. — Если так дальше пойдёт, то мы все замёрзнем к Новому Году… — Дожить бы, — кинула вслед уходящему в душевую экспедитору Бехамфил. — Всё же повезло, что нашим капитаном стал мистер Франк. Что думаешь, Адам? —В вопросе организации, конечно, да… — протянул сын священника, явно намекая на то, что Курт не так хорош, как представляла себе Марта. — Не представляю, что бы мы делали сейч-- Внезапно фраза юноши была прервана страшным грохотом со стороны парадного входа. Марта и Адам, переглянувшись, без каких-либо слов бросились в холл. По пути, впрочем, они наткнулись на такого же взволнованного путешественника. Сон его как рукой сняло: — Что у вас стряслось? Я услышал, будто что-то упало. Никто не поранился? — Мы подумали, что это у Вас, — парень тревожно поджал губы и оглянулся. — Может проверить холл? Вроде оттуда шëл звук. Курт кивнул и, взяв первое, что попалось под руку, а именно — зонтик, крадучись двинулся в сторону прихожей залы, держа товарищей позади себя. Дверь в холл со скрипом открылась под мягким толчком наконечника зонта. Франк с опаской заглянул в образовавшуюся щель, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тёмном помещении, но глаза упорно не хотели привыкать к утренней полутьме. Вдруг на секунду в высоких окнах сверкнула молния, осветив чьё-то лежащее на полу тело. За секунду до экспедитора дошло осознание, что грохотом организаторы оповестили участников о новичке. Мужчина, похолодев от страха, откинул зонт в сторону и распахнул дверь, на ходу попросив Шепарда разбудить Эмили. Марта, не раздумывая, тоже бросилась наверх, чтобы найти что-то тëплое, дабы согреть несчастного. Подбежав к бедняге, Курт сразу же постарался нащупать пульс на его шее. Под холодной кожей, к счастью, мерно билась жилка жизни, поэтому путешественник с облегчением выдохнул. Когда первый шок от встречи прошëл, Франк бегло осмотрел незнакомца: тот сильно промок, кожа его была ледяной от долгого нахождения на улице под ливнем, а дыхание от слабости угадывалось лишь по чуть вздымающейся спине. Курт перевернул участника лицом вверх, с трудом взвалил его себе на плечи и спешно перенëс поближе к свечам у стены. Как только свет упал на бледное лицо несчастного, Франк смог рассмотреть новичка получше. Это был крепкий мужчина лет тридцати в потрëпанной грязной рубашке, рабочих штанах на подтяжках и истëртых за долгое время работы чëрных ботинках. Всë его тело от головы до пят покрывала дорожная грязь, словно его тащили по земле. Глянув на внушительного размера магниты, висевшие на поясе у бедняги, экспедитор хотел было спросить у хозяина про них, но тот всë ещë был без сознания. Путешественник с трудом дотащил отяжелевшего от воды новичка до лазарета и встретил там уже проснувшуюся Дайер, в панике ищущую нужные инструменты и препараты. Адам, полный тревоги, застыл в углу комнаты, не зная теперь, куда себя деть. Доктор вздрогнула, когда Курт ввалился в медпункт, держа на руках причину еë столь раннего подъёма. — Кладите его на койку, — врач указала пальцем на свободную кровать, продолжая рыться в шкафчике. — Уф, он еле дышит… Мисс Дайер, где нашатырный спирт? — выдохнул экспедитор, опуская незнакомца на постель. — Ищу, ищу… Вот, держите, — Эмили протянула Курту бутылёк темно-зелёного цвета на пару с охапкой ватных дисков. — Адам, милый, иди пока займись кухней, всë уже под контролем. — Л-ладно, — нерешительно ответил парнишка, заглядывая за плечо капитана команды, чтобы разглядеть незнакомца. Удовлетворëнный мелькнувшим перед глазами измученным лицом новичка, Шепард всë же быстро удалился из лазарета, но побежал совсем не в столовую. Франк смочил вату резко пахнущей жидкостью и поводил под носом у незнакомца. Тот никак не реагировал почти минуту, судорожно закашлявшись лишь в тот момент, когда экспедитор смочил вату добрых три раза. — Кха! Кха! Мгх… чëрт возьми, как больно… ах… — простонал новичок, жалобно сведя брови к переносице, и потянулся рукой к шее. Открывать глаза, впрочем, он не торопился. — Твою же… Грëбаные… ух… — Хэй, парень, очнись… ну же… — путешественник попробовал растрясти соучастника, но тот упорно продолжал бессвязно стонать о боли и холоде. Мужчина повернул голову незнакомца на бок и заметил знакомое устройство. Место вокруг чипа было заляпано кровью и грязью, как теперь и подушка, на которой он лежал. Переместив взгляд на свои руки, Курт с испугом заметил бордовые пятна и на сгибе локтя толстовки. «Чëрт, значит, он ещë где-то ранен…» Ни секунды не медля, Франк насилу снял всю промокшую одежду с бедняги, и принялся растирать его озябшие до бесчувствия конечности. Эмили подошла к пострадавшему, держа в руках бинт и перекись. Обработав ранки и осмотрев новичка на наличие травм, коих не оказалось, Дайер поблагодарила путешественника за помощь. — Мисс Дайер, Вы точно уверены, что он не ранен? У меня вся одежда в крови, — засомневался путешественник, указывая на пятна. — Может, на спине или руках? — Я при Вас его осмотрела, — успокоила мужчину врач. — Дайте взглянуть… — Эмили тронула рукава толстовки Курта и со снисходительностью вздохнула: — Это не кровь, мистер Франк. Просто вода и грязь. Пока Вы его несли сюда, то сами перепачкались. На спине у Вас такие же пятна, — Франк с интересом глянул на свою спину, насколько ему позволяла собственная гибкость, и убедился в правдивости слов доктора. — Не беспокойтесь. Рану на шее я обработала и перебинтовала. Сейчас ему нужен только отдых, тепло и время. Парень крепкий, ничего серьёзного. К вечеру уже должен прийти в себя, если всë будет хорошо. Экспедитор вышел из медпункта с таким ощущением, словно что-то не закончил. Такое волнительное событие, как прибытие нового игрока произошло настолько быстро и тревожно, что теперь Курту казалось, словно прошло не больше минуты с их встречи. Кто этот новичок? За что его схватили? Почему привели в таком состоянии? Курт толком даже не запомнил лица мужчины из-за суеты. В голове запомнились только старые ожоги на его груди и руке да магниты — единственные яркие предметы на посеревшем от дождя и холода бедолаге. Опустив глаза вниз, Франк вдруг заметил мокрый след, тянущийся от холла до лазарета. На спине сразу же почувствовалась неприятная липнущая влажность, и экспедитор страдальчески закатил глаза: последняя чистая толстовка теперь тоже отправится в стирку. Мужчина вздохнул и уже отправился было на кухню за тряпкой, но ему навстречу выбежали Адам и только проснувшаяся Фиона. — Курт, моя помощь нужна там? — указала пальцем на дверь девушка. — Нет-нет, мы уже всё сделали. Мисс Дайер сообщила, что справится сама. — Вот видишь, малыш, всё хорошо, — Гилман тепло улыбнулась взволнованному Шепарду и погладила его по щуплому плечу. — А ты волновался… — Лучше дважды побеспокоиться, чем не побеспокоиться вообще, — Шепард жалобно свëл брови домиком и опустил взгляд. — Не беспокойся за него — наш новенький в хороших руках. А теперь, если никто не против, я пойду ещё немного посплю… — жрица зевнула и сонно захлопала глазами. — Д-да, конечно. Простите за беспокойство, мисс Гилман, — робко отозвался парнишка, чувствуя свою вину за то, что поставил всех на уши. — Новый участник прибыл? — с лестницы показался и без того рано поднявшийся Эзоп, беспристрастно глянув на стоявших в коридоре второго этажа Курта и Адама. — Не знаю его имени, так как он до сих пор не очнулся, но выглядит крепким малым… Надеюсь, они привели сюда не первого попавшегося? — задумался путешественник, проведя рукой по бороде. — Кто знает, — пожал плечами бальзамировщик, продолжая путь вниз. — Уф, ладно… Я переоденусь и иду на кухню. Надо помочь Марте. Беги, Адам, — Франк отправил парнишку вперёд, а сам поплëлся наверх. Координатор с радостью встретила своего юного помощника и с ещë бóльшим удовольствием заметила за ним Карла, решившего посотрудничать. Девушка хотела было помочь с новичком, но Эмили отправила еë обратно на кухню, как и Адама, забрав у неë кипу тëплых одеял. Бальзамировщик предложил испечь блинов, на что остальные без капли раздумий согласились. Вскоре по кухне и столовой расползся пленящий аромат выпечки. Меняя толстовку на такую же серую футболку, Курт не мог не заметить, что Эзоп, пожалуй, единственный, кто не надевал униформы, предпочитая ей брюки, лёгкий пиджак и белую рубашку. «Уж кто тут и подготовился к шоу, так это он, — подумал Курт, вспоминая, что всю свою одежду оставил за пределами поместья. — Можно ли будет попросить у организаторов ещë одежды? Думаю, смысла отказывать им нет: это же не оборудование для взлома связи». К десяти утра стол был уже накрыт, а проснувшиеся участники нетерпеливо сновали между стульями, дожидаясь задерживающихся. Между игроками не стихали разговоры по поводу нового члена команды, который, по словам Эмили, представился Нортоном Кэмпбеллом тридцати двух лет от роду и выразил величайшее удивление по поводу своего нынешнего места пребывания. Дайер передала капитану, что новенький ещё слишком слаб, чтобы спуститься вниз и, к сожалению, оказался сильно простужен, несмотря на то, что доктор была уверена, что парень обойдëтся только усталостью. Курт еле успокоил несмолкающий гомон за столом и сообщил ту немногочисленную информацию, что им удалось добыть о незнакомце. — А как он выглядит? Наверное такой же красавчик, как и все остальные парни здесь, хм? — кокетливо улыбнулась Вера, заставив почти всю часть команды мужского пола смущённо закатить глаза. — В любом случае прошу тепло принять нашего нового участника. Если кто-то захочет навестить его, то уточняйте у мисс Дайер время. А теперь — приятного аппетита! Путешественник, устав от всеобщей суматохи на день вперëд, сел за стол, уже привычно видя подле себя Адама и Наиба. Наёмник пытливо сверлил глазами мужчину, будто чего-то ждал от него, но Курт ответил, что сам ничего более не знает. «Что, уже даже говорить со мной не будешь? — с раздражением добавил сам про себя Франк. — Надеюсь, что хотя бы новичок не чей-нибудь знакомый. Бывало ли такое во время предыдущих сезонов, что все друг друга уже где-то видели до шоу? Кажется, мы действительно какая-то особенная команда…» Субедар с разочарованием отвернулся и принялся за блинчик с сыром и ветчиной. Шепард же был необычно для своего поведения тих. Парень неспешно доедал овсяную кашу, глядя в стол поникшим, глубоко задумавшимся взором. — Всë хорошо? — поинтересовался Курт. — М? А, ничего. Я в порядке. Просто как-то грустно, что сюда попал ещё один бедняга… Не поймите неправильно, я просто задумываюсь о том, что нас ждёт через месяц и… — сын священника тревожно затаил дыхание и покрутил в руках свой амулет. — От осознания того, что мы будем играть со смертью, наблюдающие зрители будут болеть за охотников, а нас оклеветают и польют грязью, мне становится очень нехорошо… Мораль в этом шоу есть, но забирать сюда по сути-то невиновных — какое-то зверство. Я не думаю, что такой человек, как Вы или Илай, или мисс Вудс, или Уильям — да любой из нас — совершил что-то настолько ужасное, чтобы заслужить подобное наказание. Я не верю. Но то, как нас представят народу — облик обманщиков и преступников — это страшно. Люди будут думать, что мы получаем по заслугам… Эти мысли всё чаще меня посещают из-за них становится тоскливо на душе… — юноша вздохнул и отставил в сторону пустую тарелку. — Поддержать не смогу. К сожалению, это так, — пожав плечами, ответил капитан. Шепард только сильнее опустил голову и сгорбился. — Но единственное, что у нас есть сейчас, чтобы не пасть духом — это команда, знающая, кто ты на самом деле. Я ни за что не поверю тем вещам, которыми нас оклеветают на ТВ, ведь знаю вас настоящих. А плохое описание дать очень несложно, — Франк погладил парнишку по спине и успокаивающе ему улыбнулся. — Мы всегда можем положиться на свою команду, что бы ни случилось. — Х-хорошо, мистер Франк, — Адам внешне воспрял духом, но было видно, что его до сих пор мучает тревога. — Спасибо Вам. — Тебе ли вообще переживать за репутацию, Адам? — добавил Субедар, подслушав разговор. — Ничего нового на шоу про нас не расскажут. Ты же наверняка привык к тому, в чëм тебя обвиняли до этого, разве нет? — Я беспокоюсь не за себя, — пояснил Шепард, помотав головой. — Мне и вправду не в первый раз придëтся слышать о том, что я подрываю веру, что позорю церковь и отца и многое другое… Уже привык. Страшно от того, что и остальным придумают вину. Я боюсь, что команда может просто не выдержать таких откровений друг о друге… — Хуже, чем мы есть на самом деле, уже не будет, — отправляя в рот следующий блин, ответил Наиб. — Как по мне, у нас очень даже сплочëнный коллектив. Почему ты думаешь, что все отрекутся друг от друга? — Правду всегда больно слышать. А в таком месте легче поддаться эмоциям. — Ну, скажи вот, что бы тебя самого отпугнуло от союзника? Что он должен сделать, чтобы ты его бросил охотнику на расправу? — наëмник воспользовался методом от противного, чем озадачил и самого Шепарда, и Франка, слушающего их диалог. — Смелей-смелей. — Я бы никого не бросил, — с настороженностью ответил сын священника. — Люди бывают разные, но это не повод отправлять их на смерть… Каждый может исправиться в конце концов. — Вот ты сам себе и помог советом, — Наиб широко улыбнулся и легонько щëлкнул парнишку по носу. — Пусть мне тоже не все нравятся, но ради общего блага я не стану кем-то жертвовать. В конце концов мало кто на самом деле заслуживает смерти. Не думаю, что если мы узнаем об остальных что-то плохое, то настолько возненавидим друг друга, что не сможем находиться в одном помещении. — Я рад, что Вы так думаете, — Адам часто закивал, измученно улыбаясь. — Но не все люди ведь одинаковые… Это меня тоже тревожит. Не всем возможно объяснить, что в одиночку они не выстоят, как бы ни старались. — Думаешь, среди нас есть предатель? — серьёзно спросил Курт. — Н-нет, что Вы! Я совсем не об этом! — Он имел в виду, что не все такие добрые, как я, болван, — пояснил Франку наëмник, презрительно фыркнув. — Вот уж сомневаюсь, что ты станешь меня спасать, если будет какой-то риск! — Как бы сильно я не ненавидел твою рожу, Франк, но не стану уподобляться тебе же в этом вопросе, — голос Наиба помрачнел, взгляд стал больше походить на хищный птичий взор. — А вот можно ли довериться тебе так же, как ты хочешь, чтобы все друг другу доверяли? Пожалуй, только настоящее испытание покажет. Адам не проронил ни слова, но неотрывно смотрел на наëмника всë это время, после чего с опаской зыркнул и на путешественника. Встретившись с парнишкой глазами, Курт заметил в них настоящий страх. На мгновение Шепард замер, сжимая в руках амулет, но после сразу же отвернулся, продолжив трапезу. «Что это с ним такое? Неужели он действительно меня боится? Но почему? — Франк попытался было завести разговор вновь, но ни одна мысль не посещала его уже занятый тревогой мозг. — Наиб ему что-то рассказал? Обычно Адам вступается за всех, если дело доходит до таких личных вопросов, но сейчас сидит молча. Что же заставляет его это делать?» В голове вдруг вспыхнула, словно сигнальная ракета, картина их первой встречи. Тогда парнишка был напуган так сильно, что перестал осознавать даже собственную боль. В глазах его бился истерический ужас, но при встрече с живыми людьми в них затеплилась надежда. Через мгновение вспомнилось другое, совсем смутно запомнившееся лицо такого же молодого приятеля Адама — бледное и расслабленное от потери крови. Вспомнился хруст ломающейся шеи. Шеи, которую он собственноручно сломал ему, дабы парень не мучился от своих ран. Последней вспышкой в памяти стали именно те страх и недоверие, которые сейчас на долю секунды он заметил на лице Адама, как тогда. Курт нахмурился и сжал кулаки. «И говорить ничего тебе не нужно, когда ты сам видел, на что я способен, — разочаровавшись сам в себе, подумал Франк, с жалостью и некой обидой бросив на притихшего парнишку пытливый взор. — И бесполезно убеждать тебя в том, что я сделал это по его просьбе, чтобы облегчить боль… Как бы я уже ни старался, всë равно останусь для тебя убийцей твоего друга? Какой же ты ещë глупый мальчишка, Адам… Так, значит, ты меня боишься? Или боишься того, что станешь таким же? Поживи ты мою жизнь хотя бы год, и понял бы меня, — монолог этот, однако, Курт не решился озвучивать вслух. Внешне он лишь стал чуть более серьëзным, когда до него дошло осознание о поведении Шепарда. — Невозможно быть постоянно белым и пушистым. Невозможно вечно ловить удачу и не делать выбор… Скоро ты и сам в этом убедишься. И тогда ты поймëшь меня, ужаснувшись уже самому себе». *** «И это — маньяки?.. охотники?.. убийцы?.. Что-то мне не верится, — Джек надменно усмехнулся, стоило ему увидеть список всех его союзников. — Четверо мертвецов, олень, осьминог, два фрика из цирка и невидимая ведьма? Звучит так жалко, что даже смешно… Просто прекрасно! Тогда никто не помешает моему плану. Но… нужно всë же проявить к ним каплю снисхождения и пойти познакомиться лично». Потрошитель, хорошенько отдохнув за эти дни после утомительной жатвы, наконец решил выйти из комнаты и узнать напарников поближе. Мужчина, надев на лицо свою белую маску с одними только прорезями для глаз, побрёл на кухню. Основная шумиха обычно происходила именно там или в гостиной. Ещë подходя к кухне, он уже услышал знакомые ему голоса: голоса, как он раньше называл их, трëх «мертвецов» — довольно приятные и полные высокой речи. Джек часто мельком видел их и уже успел дать клички: «человек с фотографии», «куколка» и «чëрно-белые братья». Братьев и эту милую с виду девушку он знал по туру, но в итоге так и не смог обмолвиться с ними и словом: духи были так заняты поимкой жертв (впрочем, как и сам Потрошитель), что на союзников им было плевать. Человек с фотографии, приятный будто одной лишь своей аурой, не участвовал ни в одной из жатв, предпочтя им отдых в поместье. Заглянув внутрь, Джек вежливо наклонил голову в знак приветствия. — Доброго утра, — очаровательным голосом пропел маньяк и подошëл поближе к столу. — Доброе, господин… ох, думаю, обращаться к Вам «господин Потрошитель» будет слишком смущающе, — улыбнулся ему «человек с фотографии», жестом приглашая его сесть. — Можете называть меня по имени. Просто Джек. Мы, конечно, с вами пересекались, но толком не познакомились… Как мне называть вас всех, если не секрет? — Рипер легко поцеловал руку необычайной красоты девушки, если так можно было назвать касание его маски бледной кожи красавицы. — Обидно было бы не знать имëн своих друзей~ — Сë Биань и Фан Уцзю, — представился дух. Потрошитель, плохо поняв иностранное имя, наклонил голову вбок, показывая, что хочет расслышать собеседника получше. Сë снисходительно кивнул головой и прикрыл глаза. — Довольно сложные имена. Можно просто Ву и Чанг. Приятно познакомиться, господин Джек, — мягким голосом ответил высокий человек с неестественно белой кожей и витиеватыми чëрными узорами на одной стороне лица. — Стоит сказать, что у меня есть брат, поэтому имени и два. Мы делим тело на двоих из-за нашего… проклятья. Моё имя, как Вы поняли, — Ву… Охотник открыл над собой зонтик, и тут же его внешность начала стремительно меняться. Тëмное тату, как подумал ранее Джек, разрослось по всей поверхности его лица, оставив лишь небольшую его часть такой же белой. Руки Сë почернели, как и та часть волос, которая была раньше белоснежной. Одежда из светлых тонов окрасилась в чëрные, и даже глаза его сменили цвет с холодного лавандового блеска на янтарные пытливые огоньки. — …а моё имя — Чанг, — второй брат поглядел исподлобья на Потрошителя, оскалив свои острые зубы в надменной ухмылке. — Очень приятно, мистер Чанг, буду с Вами знаком. Думаю, тема проклятья для Вас будет слишком неловкой, но я нахожу довольно интересным ваше явление, — Фан, не поддаваясь на сладкие разговоры Джека, продолжил сверлить его изучающим взглядом, словно собираясь напасть в любой момент. Потрошитель, напрягшись от такого внимания, поспешил переключиться на следующую участницу. — А по какой причине такая красота попала сюда? Девушка лишь стыдливо отвела взгляд, прикрывая румянец своих щëк веером. — Мичико не очень разговорчива, мсье Джек. Новый язык пока что сложно ей даëтся, — Джозеф вежливо кивнул Чангу, и тот зашептал что-то Мичико на ухо. «Переводит разговор, — догадался Джек, переключив взор на молодого мужчину, последнего среди компании «мертвецов», одетого в белоснежную рубашку с широкими рукавами и ажурной окантовкой на концах. — Мы с Ву и Чангом понемногу учим еë, а она в ответ учит нас~ Меня зовут Джозеф Дезольнье, я фотограф, — «человек с фотографии» пожал руку Джеку, показывая, что настроен по отношению к нему дружелюбно. — А Вы какими судьбами здесь появились? — Есть одно дельце незаконченное, — расплывчато ответил Рипер, отмечая крепкую хватку собеседника, несмотря на его женственный вид. Кожа фотографа была очень странной на ощупь — холодная и стеклянная, отчего каждый узор на его пальце чувствовался до мельчайших деталей точно. — Неудобный вопрос, но я излишне любопытен… Что с Вашим лицом, Джозеф? — Долгая история, — так же расплывчато протянул с усмешкой Дезольнье. — Если захотите, я расскажу еë Вам позже. Не желаете ли присоединиться к чаепитию? — фотограф направил пустые глазницы на Джека, чем сперва заставил его поëжиться. «Долгая история про Ваше отсутствие глаз… Интересное дело, учитывая, что Вы меня видите». — Я бы с удовольствием согласился, но хочу успеть познакомиться с остальными. Прошу меня простить, — Потрошитель виновато приложил руку к сердцу и оставил троицу на кухне, сам отправившись на поиски других охотников. Как ни странно, но в небольшом, по сравнению с поместьем Олетуса, здании все участники умудрились спрятаться от зорких глаз маньяка. «Не больно-то и хотелось знакомиться», — хмыкнул Рипер, дважды обойдя все коридоры и комнаты так и не найдя и намëка на жизнь. Удручëнный и раздражëнный своим одиночеством, Джек направился обратно на кухню выпить чашечку кофе для того, чтобы поднять себе настроение. За столом теперь сидел только Джозеф, ковыряя вилкой какое-то пирожное. Завидев Джека, он миловидно улыбнулся, чем заставил всю обиду Потрошителя растаять. Харизма и умение заинтересовать собеседника заставили фотографа разговориться с Джеком, пока тот ждал окончания работы кофемашины. Сев рядом, маньяк старался не задавать лишних вопросов и не распространяться о себе самом, заговаривая лишь на отвлечëнные темы. Тем не менее, как бы наивно и открыто не выглядел Дезольнье, он заметил эту уловку и переключил на неë внимание: — Вам незачем так скрывать свою личность. Это не даст кому-либо компромат, — длинные ресницы Джозефа медленно опустились. — Я не такой человек. — Издержки профессии, — Рипер, поколебавшись и посмотрев на ароматный напиток, всë же снял с себя маску и белую ткань, прятавшую его чёрные шелковистые волосы и приятное лицо. — Так безобидно выглядите… Вы точно охотник? Я принял бы Вас за выживающего. В хорошем смысле слова, конечно. — Сочту за комплимент, но мне по нраву быть охотником, а не жертвой. К тому же я прекрасно владею оружием, так что мне нет смысла проигрывать. Тем более, что выжившие не выглядят внушительно, — отметил фотограф, вспоминая тур. — Роль мясника на жатве мне не очень по нраву. Рубить людей, как каких-то мышей в амбаре, пусть они и преступники — не мой профиль. — Звучит многообещающе, — ухмыльнулся Джек, делая глоток кофе. — Жду не дождусь интересных убийств. От Вас прямо веет будущей изощрённостью в этом деле. Марать руки об кого попало и правда малоприятно. — А Вы, как погляжу, мсье Джек, пришли сюда за определенным человеком? Так следите за камерами… — Вы меня раскусили, — вкрадчиво-сладким голосом ответил Потрошитель. — Не могли бы Вы оставить для меня ту прекрасную мисс, что раньше была танцовщицей, если случится такая возможность? Маргарита Зелле. — О чём вопрос! — согласился Джозеф, прислоняясь к спинке стула и закидывая ногу на ногу. — Кстати, как Ваше знакомство с остальными? Я слышал, что в этот раз на шоу много громких имëн. — К сожалению, ни с одним не пересёкся должным образом. — Печальная весть. Наши соучастники — очень хорошие люди в большинстве своём, — растянулся в улыбке фотограф. — Даже мсье Хастур — божество с щупальцами осьминога вместо ног — жуткий только на первый взгляд, на самом деле он прекрасный собеседник. Я познакомлю Вас со всеми попозже. Пока Вы отдыхали после тура, я успел изучить время, когда все остальные выходят из комнат. Иначе к ним не добраться, ха-ха~Только вот я никак не могу найти подхода к мсье Бэку… Он неважно выглядит, но чувствует себя вполне хорошо. Может, Вам удастся с ним поговорить? — Мистер Бэк? Что-то не припомню кто это, — маньяк чуть нахмурил тëмные брови в знак непонимания, отчего его лицо приняло какое-то очаровательное выражение заинтересованности собеседником. — Ох, правда? Я Вам его опишу. Это мужчина средних лет, ходит в старой форме рабочего, телосложение у него очень крепкое, ожоги по всему телу, бр-р-р… И он частично прячет лицо под маской, — ответил Джозеф, поёжившись от воспоминаний вида ужасных травм Лео. — Я как-то попытался поговорить с мсье Бэком, но он рассердился на меня… Фотограф закатал правый рукав рубашки, показывая след почти в половину своей руки. На фарфоровой коже Джозефа были видны мелкие трещины, словно его схватили за запястье и сильно сжали. Джек с удивлением задержался глазами на текстуре материала, из которого состояло тело Дезольнье. «Похоже, куколка здесь не Мичико, а он, — подумал про себя Потрошитель. — Интересно, больно ли ему от этих трещин?» — Благо это не моя рабочая рука, — с облегчением выдохнул фотограф. — Иначе было бы хуже. — Мда уж, мистер Бэк — явно не добрый малый… Как Вы после этого? — Ерунда. В таком состоянии я не чувствую боли, да и вообще мало что ощущаю физически, — отозвался Джозеф, натягивая одежду обратно. — В каком смысле «в таком состоянии»? — Ха-ха, а вот здесь мне придётся Вам кое-что показать, иначе будет сложно понять. Следуйте за мной, — фотограф резво поднялся на ноги, поправил своë пышное жабо на груди и поманил за собой собеседника. — Может, я и так пойму, если объясните? — настоял Потрошитель, тем не менее отправившись следом и спешно допивая на ходу кофе. — Начну чуть-чуть издалека. Вам известно такое понятие как «душа»? — начал Джозеф, ведя своего новоиспечённого знакомого в комнату. — Хм… Если Вы имеете ввиду самосознание и внутреннее эго. — Нет-нет! В другом смысле. Если рассмотреть душу как нематериальное «я», а тело — как оболочку, — объяснял фотограф. — Если представлять её таким образом, то возможно ли запечатать душу? Оставить её на долгие времена, игнорируя состояние оболочки? Заставить душу жить и после смерти тела и не давать ей разрушаться? — Не знаю… Не уверен. Наверное? — смутился маньяк. — К чему Вы ведёте? — Ха-ха, я всë же Вас запутал, — Джозеф усмехнулся. — Перейду к сути. Если возможно поймать душу и держать еë вне тела, то в таком случае фотография может быть таким вечным носителем души? — повернул голову изобретатель. На секунду Риперу показалось, будто в пустых глазницах блеснули азарт и радость. — Думаю да, — «Сбил меня со всех возможных мыслей, — внутренне добавил Джек. — Видно, конечно, что ему это интересно, но разговаривать риторическими вопросами, зная, что я ничего не отвечу, — несколько раздражает. И что за теория вообще такая? Как душа может существовать вне тела?» — Более того, сможет ли фотография запомнить поведение, характер, чувства души? Сможет ли она жить в фотографии, стать… призраком? Нет, больше подойдёт фраза «зеркальное отражение», ведь зеркало тоже своего рода хранитель души. Не слышали о таком явлении, как пробуждающийся мертвец? — открывая дверь в свою комнату, спросил фотограф. — Затрудняюсь. — Это когда мёртвый человек продолжает мерещиться другим жильцам в зеркалах ещë некоторое время после смерти. Особенно если его тело ещë не похоронили. Разве не слышали? — Что-то подобное я видел, но это же не больше, чем галлюцинации, — недоумённо нахмурился Джек, входя внутрь. «Милая обстановка… Столько старинных вещей. Откуда он это всë взял? Я свою комнату едва ли как-то обустроил, а тут настоящие хоромы», — Потрошитель оглянулся вокруг, рассматривая дорогую и старинную мебель, украшения и самые разные нужные и ненужные предметы декора, расположившиеся на полках и шкафах вместе с книгами на французском языке. — А у Вас довольно уютно… — Благодарю~ Я решил добавить своему жилищу немного собственной изюминки. Так мне самому приятнее… Вернёмся к фотографиям? — маньяк несмело кивнул, бросив взгляд на широкую и высокую кровать с вышитыми ажурными подушками на ней. — Отлично. Так вот фотография — это натуральная печать, момент жизни, который не повторится больше никогда, но на фото это будет происходить вечно, — Джозеф улыбнулся с надеждой на понимание и вытащил на середину комнаты старинный фотоаппарат на ножках. — Думаю, я переборщил, сказав, что пойму… — с опаской глянул на устройство Потрошитель, поняв, что помимо обычной кнопки снимка на камере было ещë с десяток-два разных кнопочек и рычажков. — Тогда не буду водить Вас вокруг да около. Проще говоря, я нашёл способ запечатать душу человека на фотографии. Преобразовал так называемую «энергию души» в механический вид, буквально сделав её осязаемой и… Вам лучше взглянуть, — изобретатель снисходительно посмотрел на недогадывающегося собеседника. — Прошу, встаньте напротив объектива. Да, вот так… Джозеф достал из кармана пустую карточку и дополнительную линзу для фотоаппарата, устанавливая её на объективе, а плëнку вставляя в специальную ячейку наверху устройства. Наконец, осмотрев всё на готовность, фотограф, как в фильмах, накинул на голову и плечи тёмную ткань, чтобы не отвлекаться во время фото на окружающие вещи, и нащупал нужную кнопку. — А теперь, когда прозвучит щелчок, сделайте какое-нибудь движение. Это нужно для наглядности… Отлично… Раз, два, три, — послышался обещанный «щёлк», а в глаза ударил яркий свет вспышки. В момент затвора камеры Потрошитель подбросил вверх взятое на кухне яблоко и на лету поймал его той же рукой. Когда аппарат издал довольный звенящий звук, Джозеф высунулся из-под ткани и показал пальцем на что-то позади своего гостя. Тот оглянулся и увидел проекцию своего фото. По какой-то причине голограмма не падала на предметы позади, а заканчивалась ровной линией в воздухе. Джек с удивлением глянул на чудное явление, а потом с вопросом уставился на собеседника. Тот покачал головой и шагнул прямо в проекцию фотографии, мягко потянув за собой Потрошителя. Мужчина не успел даже сказать что-либо, как оказался уже по тут сторону объектива. Всё пространство вокруг окрасилось в чёрно-белые цвета, а звуки стали очень приглушёнными. — Хи-хи, получилось, — возле себя маньяк услышал незнакомый бархатный голос и испуганно оглянулся. — Что за… Джозеф? Вы же вроде были… — маньяк недоумённо осмотрел стоящего рядом с собой фотографа. — Что произошло? — Мы перешли в зеркальное измерение, только и всего, — мило улыбнулся парень. — Это — мой настоящий облик при жизни. В… лет двадцать пять примерно. Джозеф и правда заметно преобразился. Его тëмный костюм, обретя цвет, стал голубым, окаймлëнным золотыми и серебряными вставками. Белое фарфоровая кожа обрела вполне здоровый цвет, а трещины, идущие через всю левую сторону лица, пропали. Пустые глазницы заполнили слегка светящиеся каким-то невероятным голубоватым сиянием глаза, тем не менее не имевшие ни зрачков, ни радужки: всë их пространство заполняло это свечение. Даже само тело Джозефа стало чуть менее крепким по сравнению с чертами в его чëрно-белом облике. Не изменился лишь цвет волос: белоснежные шëлковые пряди, выбившиеся из небрежного, но удобного хвоста, вились возле его ушей, а белые ресницы и брови делали его больше похожим на некого таинственного персонажа из сказок. — А Вы… довольно симпатичны в таком виде, — оценивающе бегая глазами по телу Джозефа, отозвался маньяк. «Такой талии позавидует любая девушка, — отметил про себя Потрошитель. — И сзади вид тоже ничего… Боже, что за мысли, Джек! Очнись уже, перед тобой коллега». — Спасибо за комплимент, но я — не главный экспонат здесь, — Джозеф смущëнно ухмыльнулся и развернул Рипера в противоположную сторону. — Никого не узнаёте, мсье Джек? Потрошитель с трудом оторвал взгляд от Дезольнье и посмотрел туда, куда он указывал. Глаза маньяка постепенно расширились от страха: прямо перед ними стоял он сам, всё так же зацикленно подбрасывающий и ловивший яблоко. Фотограф, казалось, был готов наслаждаться этим немым моментом вечно, но вскоре маньяк пришëл в себя и подошёл к своей проекции ближе. Дотронувшись до неё пальцем, а после оглядев самого себя с ног до головы со всех сторон, Джек постарался сформулировать мысль, подходившую бы под описание его смешанных чувств восторга, лëгкого мандража, удивления и желания задать миллион вопросов. — Ого… Ты-- Ох, то есть Вы… как Вы это сделали? — указал на своего фото-двойника Рипер. — Преобразовал энергию души в механический вид. На словах просто, но это заняло достаточно времени при жизни, — из-за спины сообщил Джозеф. — И как это по-Вашему? — Просто великолепно, но… Каким образом это поможет в выигрыше раунда? Я имею в виду, как это пригодится? — максимально вежливо спросил Джек, не отрывая глаз от проекции. «Кто сейчас так говорит? «И как это по-Вашему»?.. Словно человек из прошлого века». — Что ж, это тоже легко показать, — усмехнулся фотограф, доставая стоящую в углу комнаты саблю. — Что Вы… Погоди, не стоит! — Потрошитель бросился к Джозефу, уже замахнувшимся на его двойника, постаравшись его защитить, испугавшись за собственное здоровье. — Не беспокойтесь, Вы ничего не почувствуете, уверяю Вас. Смотрите, — парень лёгким взмахом кисти остановил движение проекции, ухватив псевдо-Джека за руку. Тот замер, как и в воздухе зависло подброшенное ранее яблоко. Джозеф сделал небольшой порез на руке маньяка, на что настоящий Потрошитель, широко раскрыв глаза, молча возмутился, но вместе с тем с интересом ожидал продолжения действий собеседника. Чёрная кровь капнула на пол, а изобретатель отошёл в сторону, подзывая к себе Рипера. Джек покачал головой, но противостоять бездонным голубым глазам он был не в силах. — Если я сделаю фотографию Вас уже с порезом, то, выйдя из зеркального измерения, Вы будете ранены, но не так сильно, как Ваша проекция. Это произойдет из-за того, что будет повреждена лишь Ваша душа, но не физическая оболочка. Теперь понимаете? — Джозеф наклонил голову к плечу, устав постоянно задирать еë наверх, чтобы поговорить с высоким Джеком. — В общих чертах… Хах, а насколько далеко распространяется эта… зеркальная реальность? — Ох, mon cher, Вы такой любопытный, мне это льстит! Откройте дверь и посмотрите, хи-хи-хи, — засмеялся фотограф, заводя руки за спину. — Только будьте осторожны. Потрошитель последовал совету собеседника и отворил дверь в комнату, увидев перед собой… ровно ничего. Снаружи его ждала лишь густая белая дымка. Маньяк вопросительно наклонил голову и попробовал шагнуть дальше, но был остановлен Джозефом, беспокойно зыркнувшим на него. — Если не хотите упасть в бесконечную пропасть, то не советую туда идти, мсье Джек, — фотограф указал пальцем в туман. — Зеркальное измерение распространяется на такое расстояние, которое было запечатлено на фотографии, а мы, как Вы помните, дверь перед этим закрыли. Дальше этой комнаты ничего нет. Вы будете падать так же зацикленно, как и двигается Ваша копия. Будете пролетать эту комнату раз за разом, пока не удастся ухватиться за её край. Хотите рискнуть? — Воздержусь, — нервно улыбнулся Рипер и подался обратно. — Как пожелаете, — насмешливо ответил фотограф, закрывая дверь. — Если бы я фотографировал Вас, например, в поле, то конец его был бы очень далеко. К тому же есть такая особенность у зеркального измерения… Никто не сможет выбраться отсюда и зайти сюда без переходника, то есть без камеры. Тогда как я могу перемещаться между фотографиями и сквозь реальный мир свободно… Хм? Непонятно? Что ж, сейчас покажу, — Дезольнье быстро достал из кармана карточку, изображение на которой Джек так и не успел рассмотреть, крутанул её в пальцах и пропал. Джек огляделся по сторонам, но Джозефа нигде не было. Сообразив, что проекция человека остаётся в зеркальном измерении, Потрошитель подошёл к фотоаппарату, но возле него, как и во всей комнате не было копии изобретателя. «Где же он? Если моя проекция стоит здесь, тогда почему его здесь нет?» — И не найдёте, хи-хи, — раздалось за спиной. Потрошитель вздрогнул, напуганный внезапным появлением бесшумно к нему подкравшегося фотографа, но постарался скрыть свою неловкость за улыбкой. — Моей проекции не существует, так как я перешёл в мир фотографии и погиб в нём же. Поэтому я так странно выгляжу в реальном мире. — Вот оно что… Я и не знал. Извини за то, что вынудил тебя-- ох, простите, опять на «ты» перешёл, позор мне… Простите, что заставил Вас выйти на такие откровения, — Джек отвёл взгляд в сторону, начав от стыда краснеть. — Можете обращаться ко мне по имени. Я погляжу, Вам так больше нравится, — Дезольнье поднял голову повыше и, раззадоренный такой реакцией, усмехнулся. — Я лишь взволнован, не более, — Рипер склонился над Джозефом, только сейчас, когда он стоял к нему почти вплотную, осознав, на сколько его коллега низкий. Потрошитель привык к своему высокому росту, но почему-то именно сейчас ему стало очень забавно видеть столь бойкого и маленького Джозефа. Это также сбивало его с той мысли, что перед ним стоит не юноша. Но теперь, когда довольно мужественный низкий голос сменился на сладко-вкрадчивый, а что уж и говорить про внешний вид, маньяк совсем не мог сконцентрироваться на общении с обращением на «Вы». — Я просто впечатлился и поэтому так Вас назвал, извините. Мне правда очень неловко… — Не стоит, не стоит. Что ж, я ответил на Ваши вопросы или что-то ещё? — по лицу Джозефа было видно, что ему интересно рассказывать о своих способностях, но у Потрошителя их более не осталось, да и задерживаться в столь странном месте ему было некомфортно. — Я рад был побыть с Вами и пообщаться! Вы хороший собеседник, господин Джек, я не против провести с Вами ещё время. — Вы тоже очень интересная личность, Джозеф. С удовольствием буду наблюдать за Вами на шоу, — Рипер пожал руку фотографу, замечая, насколько мягка его кожа, но сильно рукопожатие, после чего вернулся обратно в реальный мир. — А как закрыть… портал? Это так называется? — Можно и так сказать, — уже прежним голосом ответил Джозеф. — Достаточно просто закрыть объектив крышкой или вытащить фото из проявочного отсека. Ничего сложного в обращении с устройством нет, это сможет каждый. Фотограф достал карту и снял линзу с объектива, тут же пряча их в карман, а камеру складывая и ставя рядом с постелью. — Может, хотите прогуляться на свежем воздухе? — предложил Рипер, выходя вслед за изобретателем из комнаты. — Ха-ха, забавно! Если хотите промокнуть до нитки, то можете, конечно, но я бы не стал, пусть и не намокну. Со вчерашнего дня ливень не прекращается, так что лучше быть внутри. Хм?.. — фотограф остановился и внимательно на что-то уставился. — Mon chère, разве твоя госпожа не говорила, что подслушивать — это плохо? — Джозеф с осуждением посмотрел на девчушку, притаившуюся за тумбочкой, на что та виновато отвела взгляд и вышла из убежища: — Простите, господин Джозеф, мне просто стало интересно! Пожалуйста, не говорите миссис Идре, этого больше не повторится… — Прощаю. Только в следующий раз будь хорошей девочкой, хорошо? — фотограф поправил еë растрёпанную чёлку и утëр с лица грязь. — А где твои сёстры? Приспешница указала пальцем куда-то позади себя. Пара охотников взглянула туда, замечая, как ещё четверо очень похожих друг на дружку своим потрёпанным, измученным и в общем-то жалким видом девчушек вышли из-за шкафа, переминаясь с ноги на ногу. — Пожалуйста, не говорите нашей мамочке, нам просто было интересно, — чуть не плача попросила одна из них. — Хорошо-хорошо, не скажу. Что же вам было так интересно? — Н-ну… — одна из девушек неловко опустила глаза и шаркнула ножкой по полу. — Фотоаппарат, — дополнила вторая, соединяя указательные пальчики домиком. — Как работает… — Мы услышали про «душу», когда Вы с господином Джеком шли в комнату, — пискнула третья. — Вот и… — И узнали ли вы то, что хотели? — снисходительно улыбаясь пятëрке приспешниц, вздохнул Джозеф. — Вполне, — тихонько ответила девчушка, попавшаяся фотографу первой. — Пожалуйста, не ругайтесь, господин Дезольнье, — взмолилась приспешница, сложив ладони вместе. — Мы никому не скажем про Ваш фотоаппарат! — Не такой уж это и секрет, — Джозеф, неловко чувствуя себя тираном перед забитыми напуганными девочками, отвëл глаза и, чуть погодя, мило улыбнулся им. — Не бойтесь меня, я не сделаю вам больно. Подойдите-ка поближе, милые. Джозеф поманил слуг ведьмы снов пальцем и, когда они, недоверчиво переглядываясь между собой, подошли к нему, наклонился зашептал что-то. Молча наблюдавший за действиями своего коллеги Джек рассматривал девушек. Наблюдать за реакцией Джозефа ему было интересно не меньше, чем разговаривать с ним, поэтому он не проронил и слова во время его короткого диалога с приспешницами. Девчушки были до пугающего похожи на сестëр — настолько неотличны были они друг от друга. Но, приглядевшись, Джек смог различить их. На чумазых лицах было с первого раза сложно было угадать их отличия, но внимательный глаз Потрошителя угадал и разные разрез и выражение глаз, и мелкие отличия форм их носов и губ. В чëм они были идентичны, так это в росте, форме лица и цвете волос. «Значит, не клоны, — заключил маньяк. — Но кто они? Навряд ли все — сëстры… Неужели эта ведьма настолько одержима подбором одинаковых приспешниц, что так их отобрала?» Тем временем Джозеф закончил переговоры и встал прямо, вопросительно кивнув девчушкам, на что все они активно закивали в ответ и убежали куда-то дальше по коридору. — Славные маленькие леди. Жаль, что только прокляты, — выдохнул изобретатель, поправляя манжеты. — Не мне судить о том, как госпожа Идра с ними обходится, но… они сами выбрали такую жизнь. — Я определённо мало со всеми общаюсь, — растерянно ответил Потрошитель, совершенно не понимая, что имеет в виду собеседник. — Не расскажете подробностей, Джозеф? — Само собой, только давайте где-нибудь-- Продолжить фразу фотографу не дал разорвавший небо гром, грянувший одновременно с молнией, после чего весь свет в обоих поместьях погас. — Боже правый! Сколько веков прошло, а громоотводы ставить не научились! — раздражённо цыкнул Джозеф. — Ох, страшно! Темно и страшно! Мама, мамочка! — раздалось со стороны кухни разными напуганными голосками. — Мамочка, страшно! Как громко, как страшно! — Бедняжки… — протянул Рипер, стараясь привыкнуть к темноте. — Надо бы пойти их успокоить. — Несомненно, — отозвался изобретатель, чиркнув спичкой и осветив близлежащее пространство. — Так-то лучше. Теперь нужна свеча, благо их здесь в достатке… О, вот и она. Дезольнье достал из подсвечника на стене восковую свечу и поджëг хвостик-фитиль. По тёмному коридору разлился тёплый свет огня, освещая фигуры охотников, двигающихся на запуганные голоса. — Мамочка, помоги, помоги! Ха? Господин Джозеф и господин Джек! — глянула на свет одна из девушек. — Вы пришли нас спасать? — Вы так вопите, что ничего другого не остаётся, — с другой стороны кухни показалась высокая фигура Чанга, держащего в руке керосиновую лампу. — Что у вас тут стряслось? Неужто грома испугались? А, малявки? — Чанг, а разве Вас не учили, что нужно с уважением относиться к девушкам? — с осуждением бросил Рипер в ответ на раздражение духа. — Не обращайте внимания, господин Джек. Чанг иногда тот ещё грубиян, он это не специально, — успокоил всех фотограф, беря за тощую руку одну из слуг Ведьмы. — Где ваша госпожа? — Не знаем… Мамочка сказала, что ей нужно отлучиться ненадолго, но её уже очень-очень долго нет, — приспешница стиснула холодную ладонь изобретателя, надеясь на помощь с его стороны. — И сколько же её нет, что вы такой шум подняли? — съязвил младший брат Ву, стараясь показать девушек излишне зависимыми от своей покровительницы. — Час, два? — Она не приходила со вчерашнего вечера, — потупила взгляд одна из девчушек. — А нам очень страшно, потому что света нет, и гром на улице страшный… — Одним страшно, не уснуть, — добавила еë сестричка, теребя спутанную прядь волос. — Мы не спали… — Ладно, пусть пока побудут у меня, — предложил маньяк, но тут же поймал на себе взгляд Джозефа, полный сомнения и немого вопроса. «Ты сейчас серьёзно, маньяк-потрошитель?» — говорили его пустые глазницы. — Хотя, наверное, в моей комнате им будет неуютно… Джозеф, не хотите взять их себе? — Ох, я… Дамы, прошу подождать здесь, я пойду узнаю, что с электричеством, — с явным упрёком к себе предложил изобретатель, двигаясь в сторону щитков. — Скоро приду, не волнуйтесь! *** — Отлично! Просто отлично! — восклицал в темноте наёмник. — Что ещё? Отопления нет, света нет, электричество отрубилось, что дальше? — Наиб, да ладно тебе. Скажи спасибо, что свечи есть, — отозвалась жрица, шарящая рукой по стене в поисках канделябра. — Агх, в моей комнате полно свечек, но вслепую я туда не доберусь. Вдруг тьму разорвал белый луч света, оказавшийся фонариком вора, который он всегда носил с собой. — Да будет свет! Как вы тут? Никого не испугались? — хихикнул Кричер, съезжая по перилам лестницы вниз. — Кроме вас ещё кто-нибудь есть поблизости? — Франк куда-то пошёл перед этим, но я без понятия куда он делся, — фыркнул Субедар, подходя ближе. — Мы вроде слышали Уильяма и Адама в коридоре. Это ведь они, Фиона? — Определённо. Смех Уильяма не забудешь — аж пол трястись начинает… С ними ещё кто-то был, но я не расслышала голоса. Перед тем как отключили свет, Трейси позвала их помочь, чтобы не шатались без дела. Может быть, это она, — пожала плечами Гилман, подходя ближе к вору. Поиски остальной команды прошли успешно, и вскоре группа нашла в холле знакомую троицу, развлекающихся стрелянием искр из какого-то небольшого устройства, явно принадлежащего механику. Выкрикивая заклинания из популярного фильма про волшебников, ребята пускали из своих импровизированных волшебных палочек огоньки. Наиб, иронично усмехнувшись и закатив глаза, подыграл им, приняв роль злодея и послушно сгинув от страшного проклятья, превратившись в лягушку. Фиона заразительно засмеялась, глядя на эту непринуждëнную ребяческую сцену, как и довольно растянувшийся в улыбке Кричер. Команда позже услышала заливистый смех со второго этажа. — Ха-ха, узнаю Эмму, — тепло отозвался Пирсон, глядя наверх. — Как ребëнок до сих, ей Богу. — Ну, а что ещë делать! — с выражением блаженного принятия всеобщей тоски бросил Шепард, запуская в воздух ещë одну искру молочно-белого цвета. — В поместье ничего не происходит, а тут ещё этот дождь. — Да уж! Вот было нескучно убегать от Сервайса, когда мы его напугали тогда, ха-хах! — расхохотался Эллис, заключая парнишку в слабый захват и трепля его кудрявые волосы. Тот тоже захихикал, вырвался из хватки форварда и в шутку пихнул его кулаком в плечо. — В следующий раз чтоб меня позвали! — с ноткой доброй обиды попросила Трейси, бросаясь на спину Уильяма. — Всë самое весëлое пропускаю, а они и не зовут! — Вы ещё такие дети! — закатила глаза жрица, теме менее держа на губах улыбку. — Боюсь представить, что вы устроите, когда снег пойдёт. — Охо, тогда никому не спрятаться от обстрела, — Наиб показательно замахнулся на Адама, будто бы занося руку для броска снежка. К ужину электричество так и не появилось, а ливень только усилился, поэтому выжившие решили устроить разгрузочную трапезу из того, что не надо было готовить на огне, благо такая еда нашлась. Все сидели в освещённой свечами столовой непринуждённо обсуждая прошедший день, периодически пугая друг друга страшилками. За столом не было разве что слишком заботящейся о новом участнике шоу Эмили, которая старательно пыталась поставить беднягу на ноги. Лакки, успевший забежать к новенькому, пока тот не спал, был погружён в расспросы остальных. Эллис, Шепард и Вудс играли в догонялки, пытаясь лавировать между стульями, что всё закончилось настойчивой просьбой капитана прекратить беготню. — А что? Слабо самому так побегать, а, Франк? — Наиб сделал попытку взять Курта на «слабо», что увенчалось успехом и путешественник с вызовом поднял бровь. — О, я вижу, что попытаешься… Тогда… Предлагаю поиграть в салки с элементами пряток, раз делать всё равно нечего. Кто «за»? — Потренировать навыки всегда полезно. Я буду, — хмыкнул экспедитор, откидываясь на спинку стула, с азартом улыбаясь. — Ребячество, — фыркнула танцовщица, скрестив руки на груди. — Ха-ха, ну, скучать мне уже порядком надоело, так что я тоже с вами, — Кевин поднялся на ноги и вопросительно поглядел на сидящих рядом Веру, Марту и Маргариту. — Давайте же, девочки! Будет весело, я обещаю~ Разомнëтесь хоть. — А я и не думала отказываться, — кокетливо отозвалась Наир, потягиваясь после долгого сидения за столом. — Да я и без догонялок всех выиграю! — заявила Бехамфил, туже затягивая хвост. — Агх, ладно, — выдохнула Маргарита, подходя к ковбою. — Но только если нас будет защищать такой доблестный воин~ — Само собой, — протянул Аюсо и гордо вздëрнул подбородок, поддаваясь тонким пальцам Зелле, лëгшими на его плечо. — Заботиться о таких милых леди — одно удовольствие. В итоге играть решились почти все, за исключением Эмили, которая осталась в медпункте. Даже скептик Фредди, устав от безделья и холода за эти три дня, согласился размять ноги. — И кто же водит? — спросила Эмма, закусывая губу в нетерпении предстоящей игры. — Мистер Пирсон, может, Вы? — Ну, эм, — замялся вор, но, глядя в яркие зелёные глаза садовницы, поддался. — Хах, ну… хорошо! Тогда играем так: кого я нахожу и догоняю тоже начинает водить вместе со мной, идёт? — Да! — громогласным хором ответили участники. — Тогда даю фору в… две минуты. Прятаться можно везде, кроме комнат! — крикнул в догонку разбегающимся игрокам Кричер. — Хи-хи-хи, ладно. Надо же хоть когда-то развлекаться… *** — Ой, смотри-смотри, как красиво! Мамочке понравится! — воскликнула одна из приспешниц, крутясь перед своими подругами в новом белом платьице и с аккуратной причёской. — Господин Джозеф, господин Ву, спасибо вам большое. — Не за что, милая, — мягко улыбнулся светлый дух, заплетая уже четвёртую по счёту девчушку, аккуратно затягивая петлю косички. — Не больно? — Нет-нет, что Вы! Напротив, очень приятно, — отозвалась слуга ведьмы снов, сидя спиной перед нежитью, скрестив ноги. — Мамочка так нас не заплетает… — Уф-ф, готово, еnfin terminé… [наконец-то закончил…] Слава богу, что у мисс Виолетты нашлась швейная машинка, — изобретатель хотел утереть со лба выступившую испарину от постоянного прокручивания барабана устройства, но кожа его оставалась всë такой же холодной и гладкой. — Подойдите-ка, примерьте. Как это Вам? — Ох, как красиво! — протянула девчушка, убегая соседнюю комнатушку, выходя уже одетой в лёгкое платьице светло-голубого цвета с длинными рукавами. — Потрясающе-потрясающе! Спасибо большое, господин Джозеф! — Ха-ха, рад, что Вам тоже понравилось, — устало опустил веки фотограф. Заметив возле Сë ещë одну лохматую приспешницу, ждущую своей очереди, Джозеф подозвал еë к себе: — Подойди-ка сюда, mon chère. Ву, думаю, я немного помогу Вам с заплетанием. Разрешите? — Не откажусь, — сосредоточенно ответил дух, ловко переплетая прямые локоны приспешницы. Остальные три девчушки сидели рядом, тихо перешептываясь, и посматривали друг на друга, едва узнавая преобразившиеся лица и образы. Когда дело было закончено, приспешницы вновь поблагодарили Джозефа и Сë и попросили оставаться их на месте, умчавшись всей толпой в сторону своей комнаты, попутно освещая путь лампой. — Они просто очаровательны, — прижал ладони к щекам Ву, заливаясь лёгким румянцем. — Да уж, особенно если их умыть, причесать и приодеть, — фотограф упёрся руками в бока и размял спину. — Ха-а, я совершенно вымотался… Не представляю, что было бы, будь у меня дети в моëм времени. Я бы точно ничего не успевал. Нужно ещё будет вернуть машинку мисс Виолетте… — Я помогу донести, она ведь очень тяжёлая, — вызвался помочь дух, вставая с пола. — До этого момента я и не знал, что Вы умеете шить. — За столько лет в фото-мире нетрудно освоить столько умений! — усмехнулся Джозеф, разминая затёкшую шею. — Жаль, что с электричеством я, увы, на «Вы»… Для меня это настоящее открытие. — Умф, и не говорите… Ха? Кажется я слышу наших знакомых сестричек, — Ву заправил выбившуюся прядь белых волос за заострённое ухо и прислушался. — Стой, стой, спрячь… тише, тише! — перешёптывались за углом слуги ведьмы снов. Высыпавшись перед ними, как котята, девчушки замялись на месте и вытолкнули вперëд самую маленькую свою сестру. Та робко протянула: — Господин Ву и господин Джозеф, спасибо, что сделали для нас всё это. — Взамен мы хотим кое-что подарить вам! — Это — амулеты Забвения-- — С помощью них вы сможете гулять по снам, прямо как наша госпожа! — Но ей говорить об этом нельзя — это секрет… — Мамочка не любит, когда мы нарушаем правила, но… Вы очень хорошие люди. — Чтобы их применить нужно просто представить себе человека, к которому хотите попасть в сон-- — И крепко сжать его, вот так! — Но амулеты не вечные — у них всего пять зарядов. — Используйте их с умом и не дайте себя увидеть нашей мамочке, — жалобно закончила последняя сестра, протягивая навстречу фотографу и духу странного вида украшения: на пяти плетёных ниточках висела пентаграмма в виде пятиконечной звезды, а внизу были привязаны пять маленьких перьев. — Держите. И спасибо Вам ещё раз за щедрость! — Не за что, куколка, — окончательно растаял Ву, принимая подарок. — Спасибо. А теперь, думаю, вам пора в кроватки — уже ночь. — Право! Всего девять часов вечера, а мы ведь не ужинали даже. Как насчёт приготовить… ох, я и забыл, что электричества нет, — огорчённо выдохнул Джозеф. — Ох? Что ж, кажется, у моего братца есть идея, — Ву, ухмыльнувшись, глянул на слегка подрагивающий чёрный зонт. — Посмотрим-- Дух раскрыл над собой антуку и тут же начал покрываться чëрной смолянистой жидкостью. Девчушки, не привыкшие к превращениям братьев, заворожëнно и слегка напуганно глядели на эту магию. Спустя пару секунд из смолы вырос силуэт Чанга: первыми в этой вязкой темноте сверкнули его жëлтые глаза, и только потом проявился чëрный костюм, когтистые руки и длинная коса. — Беспомощные! Сейчас я сам всё сделаю! — Чанг развернулся в сторону холла, хватая на ходу уже побелевший зонтик. Раздался железный хлопок открывшейся крышки щитка, после чего дух раздражённо что-то прошипел. — Да будет свет! На секунду в поместье и правда вспыхнуло освещение, но так же стремительно исчезло вновь. Чанг цыкнул и вновь попробовал повертеть и понажимать всё, что попалось под руку, на что его осторожный старший брат беспокойно попытался было оттащить его от электричества, но Фан даже не дёрнулся, продолжая до победного гула электрощитка щупать и дëргать приборную панель. — Есть! Ну и кто тут молодец, а, Биань? Может позволишь мне в честь этого побыть немного подольше человеком, а не чёртовым зонтиком? — ухмыльнулся Чанг, глядя, как надписи на печати антуки изменились: «Хорошо, но не обижай остальных». — Хм?.. Это не я обижаю, ясно? Сами виноваты, раз полезли… — «Фан.» — серьëзным почерком попросила записка, заставив духа закатить глаза. — Ладно-ладно, понял. Печать вновь отобразила другое послание: «И не ссорься с мистером Джеком». — Сдался он мне! — «И с мистером Дезольнье». — Вот же заладил! Я тебя услышал! А теперь до утра, братец, — осклабился младший, возвращаясь обратно на кухню, где его уже ждал довольный Джозеф и тушащие свечи приспешницы. — Ваш грубиян всё решил. — Большое спасибо, Чанг! Не поможете мне с яичницей? Я занесу Виолетте её машинку. — Ладно, — охотник подошёл к плите, но только сейчас осознал, что совершенно ничего не знал о приготовлении еды. — Эм… А что делать? — Когда сковорода разогреется, налейте на неё чуть-чуть подсолнечного масла и разбейте столько яиц, сколько поместится и положите бекон. Когда края слегка подрумянятся, посыпьте приправами — они в шкафу. А потом потребуется лишь снять яичницу и так ещё раз по кругу. Но я должен быстро управиться к тому времени. Фотограф закончил складывать все вещи Виолетты в коробку и, готовясь к тому, чтобы поднять эту тяжесть, закатил рукава и потëр ладони. Но стоило Джозефу попытался поднять машинку, как он чуть было не сложился пополам из-за её веса. Тяжело ухнув, Дезольнье с трудом выпрямился и, пытаясь не потерять равновесия, двинулся в сторону комнат, периодически натыкаясь на стены перед собой. — Тц. Руки от такого не отвалятся, стекляшка? — крикнул ему с кухни Чанг. — Давай меняться. Дух подлетел к Джозефу и без труда закинул машинку себе на плечо, умчавшись к комнате актрисы фрик-шоу. — Спа-- ах… Спасибо, Чанг! — вдогонку бросил фотограф, чувствуя невероятное облегчение. — Ха-а… Ха-а… И правда чуть руки не отвалились… — За тобой ужин! Джозеф снисходительно покачал головой, улыбнулся вслед Фану и отправился обратно на кухню, где любопытные слуги ведьмы сновидений уже накрывали стол скатертью. Изобретатель с теплотой посмотрел на них, осознавая, что сыграл сегодня для них роль няньки, приведя приспешниц в божий вид и готовя им сейчас ужин. На секунду Дезольнье даже слегка расстроился, что не соответствует образу охотника, какими он видел остальных. И, как полагается, сначала на него накатило самоосуждение за мягкое и открытое поведение, а потом на фотографа напала и настоящая тоска. Другие его соучастники выглядели внушительными соперниками, у каждого из которых был припасëн целый вагон загадок. Все они имели высокий рост и достаточную силу, тогда как Джозеф мог похвастаться лишь своей камерой и отличным владением сабли. Но из-за своей хрупкости он заметно проигрывал каждому. Единственным его преимуществом было умение хоть как-то готовить, потому как другие хантеры не предпочитали делать что-либо на кухне. Джозеф вздохнул, погрузившись в мысли о своëм лишнем положении в этой кровожадной и жуткой компании, и совсем не заметил вернувшегося на кухню Чанга. — Чего нос повесил? — дух подошёл ближе и положил когтистую руку на плечо изобретателя. — А?.. Не берите в голову. Право, ничего такого. Я просто устал, — измученно улыбнулся фотограф, раскладывая яичницу по тарелкам. «Устал? Какая интересная игрушка, однако. Так и тянет поиграть~» — подумал про себя Фан, опуская руку ниже. — Неужто влюбился в одну из этих малявок? — прошептал он прямо в ухо Дезольнье. Джозеф на секунду замер. Если бы по его фарфоровой коже могли пробежать мурашки от вкрадчивого тихого голоса, Чанг бы уже давно был вне себя от злорадного счастья и чувства превосходства от такой реакции фотографа. Но замешательство Дезольнье продлилось всего мгновение, и после он тут же пришëл в себя. — Мне кажется, Вы слишком близко от моего лица, — таким же низким тягучим шёпотом ответил Джозеф, чувствуя, как дух позади него засмеялся в себя. — Бросьте эту глупую мысль, я не такой человек. У меня другие вкусы. — Ха-хах, ладно, я тебя понял~ — сквозь смех произнёс Чанг. — А почему ты обращаешься ко мне так, будто я старше? Даже если ты и умер пару веков назад, меня это никак не колышет. Здесь можно быть не таким формальным. — Я обращаюсь к Вам таким образом лишь потому, что моё воспитание не позволяет перейти на личности, господин Чанг, — уже более расслабленно объяснился избретатель, не отвлекаясь от плиты. — С огнём играешь, называя меня «господином», — осклабился Фан, хищно оглядывая собеседника с ног до головы. — В каком смысле? — вопросительно повернул голову фотограф, выкладывая очередную порцию еды на тарелку. — В Вашей стране такое обращение неприемлемо? Только скажите, если Вас это смущает, и я изменю его. — Хмпф… забудь, — дух закатил глаза и перестал прожигать дыру в затылке Джозефа взором своих хищных янтарных огоньков. — Может остальных позвать на ужин? Думаю, они не откажутся. — Хорошая мысль! Но тогда мне потребуются помощницы, — обратился уже к приспешницам Джозеф. — Да-да, мы поможем! Что делать, господин Джозеф? — к изобретателю тут же подбежала пара девчушек в сером и белом платьях. Дело пошло на лад, благо девушки быстро поняли, что от них требуется. Чанг же обошёл всех остальных охотников, зазывая на ужин, на что почти все с удовольствием согласились. Фотограф был рад пообщаться с соучастниками, которые с аппетитом уплетали простенькое блюдо или просто пришли за компанию поболтать. Спустя некоторое время разговор всё же зашёл о выживших, за которыми хантерам тоже можно было наблюдать, правда только по основным камерам. — А мне кажется, что этот парень быстрее всех улетит покорять стратосферу, — отозвался о Наибе Чанг. — Видали, какой заносчивый? Да он первый со всеми передерëтся. — Не думаю. С его-то подготовкой он продержится подольше, чем это слепое недоразумение, непонятно как попавшее сюда вообще, — хмыкнула Виолетта. В отличии от игр, сейчас она выглядела вполне по-человечески: довольно милое лицо, уставшие, но живые глаза, губы бантиком, короткие чëрные вьющиеся волосы, крепкая фигура — ничем она не отличалась от обычной девушки. Лишь стальные протезы за руках и ногах давали понять остальным, кто же сидит с ними за одним столом. — А вот та юркая девчонка в комбинезоне даже милая… — Джозеф, а ты кому больше симпатизируешь? — поинтересовался Джокер, с аппетитом уплетая еду. — Я не особо слежу за выжившими… — смутился фотограф, отводя взгляд. — Ой, да ладно тебе, мы же тут все свои! — хихикнула паучиха, подмигивая изобретателю. — Ха-ха… Что ж… дайте-ка подумать… та мисс, что работает в саду? Она очень милая, но… хрупкая, — отозвался Джозеф. — И, наверное, их капитан. Я действительно мало слежу за всеми, так что навряд ли у меня есть «любимчики». Просто кого-то видел. Но если бы среди них был повар… — Ха-ха, неужто хочешь нанять себе выжившего-помощника на эту роль? — пробасил Хастур, стоявший в углу кухни и поглядывающий на остальных хантеров своими многочисленными глазами. — Повезло, что некоторым из нас не нужна пища. Кстати, ты ведь тоже не ешь, Джозеф? — Я могу, но не в этом состоянии… — неловко улыбнулся фотограф. — На фотографии моих внутренностей не видно, поэтому я не чувствую ни вкуса, ни насыщения. — Ох, это так печально… — тихо проронила Мичико, на что не слышавший ранее её голос Чанг изумлённо посмотрел на неё. — Так ты разговаривать умеешь?! — младший брат с азартом посмотрел на милое личико гейши, не излучающее ничего, кроме постоянной грустной улыбочки, пытаясь отыскать хоть какой-то отклик на свои действия с её стороны, но красавица лишь молча кивнула. — А почему ты так мало общаешься? У тебя очень приятный голосок. Охотница лишь смущённо закрылась веером. — Чанг, а тебе не кажется, что Мичико просто не понимает до конца, о чём мы говорим? Вы с Ву, кажется, из тех же мест, что и она, так почему бы не попробовать поговорить с ней на вашем родном языке? — поднял густые брови Бэйн. — Что бы ты знал, узкий разрез глаз не означает, что мы с ней земляки, — раздражëнно фыркнул Фан. — Кудэ-Си очень богат на культуры… Но я учил еë диалект ещë при жизни, так что это может сработать, — Чанг обнажил острые зубы, видя раздражение на лице Переса. — Хэй, Мичико… Wakarimasu ka? [Ты понимаешь так?] Гейша вскинула голову, с лёгким удивлением смотря на младшего брата, после чего медленно кивнула. — Это было просто, — дух подсел ближе к гейше. — Anata no sutōrī o katatte kudasai [Расскажи свою историю]. — Himitsudesu, Сhan-san [Это секрет, господин Чанг], — сладким тоном пропела девушка, убирая выбившуюся прядь за ухо. — Тц… Wakarimashita, go kibō-dōri ni [Ладно, как хочешь], — бросил дух, вновь принимаясь за еду. — Watashitachi no nokori no bubun ga nani ni tsuite hanashite iru no ka sae rikai dekimasu ka? [Ты хотя бы понимаешь, о чём мы с остальными говорим?] — Watashi wa kono gengo o yoku shirimasen [Я плохо знаю этот язык], — поникла красавица. — Chan-san, tetsudatte kuremasen ka? [Господин Чанг, Вы мне поможете?] — чуть шире улыбнувшись, Мичико тихо добавила: — Wǒ yě dǒng nǐ de mǔyǔ. Wǒ kàn wǒ de fāngyán duì nǐ lái shuō hěn nán, bié duì wǒmen liǎ zhème bù zūnzhòng [Я понимаю и Ваш родной язык. Вижу, Вам сложен мой диалект, не будьте к нам обоим столь неуважительны]. — О чём это они толкуют? — шёпотом обратился к Хастуру Джозеф. — Мичико и вправду не знает языка Эварис, — пожало плечами божество. — Она просит помочь ей с его понимаем Чанга. — Ха-ха-ха… Jiù zhèyàng ba [Так уж и быть], — ухмыльнулся младший брат, видя в бездонных глазах гейши благодарность. — Теперь буду личным переводчиком для Мичико. — А Вы откуда знаете креольский, господин Чанг? — поинтересовалась одна из приспешниц. — Братец частенько здесь бывал после моей смерти, вот и выучился, слушая, как вы разговариваете. Ву сам по себе быстро всё улавливал, да и языками тоже интересовался, — махнул рукой дух, после чего быстро нашептал рядом сидящей Мичико суть разговора. — Хм… А что с твоим лицом? — обратилась Виолетта к младшему брату. — Я имею в виду то, что у твоего брата такой же… хм… узор на лице, но зеркально отражённый. Это было при жизни? — Это побочное явление после превращения в духа. Да и я могу задать такой же вопрос про ваши лица, — с насмешкой бросил Чанг. — Ладно, думаю, можно пойти помокнуть под дождём перед сном, чем я и займусь. Благодарю за ужин, Джозеф. Дух сделал паузу на имени фотографа, смотря ему прямо в глаза, после чего поставил тарелки в раковину и схватил зонтик. — Не боишься заболеть перед шоу? — развернулся к нему Бэйн, с усмешкой глядя на тонкую и высокую фигуру младшего из братьев. — Мертвецы не болеют, — не останавливаясь, ответил Чанг, ускоряя шаг. Вскоре охотники начали разбредаться по своим комнатам, оставив всю заботу на кухне оставшемуся последним Джозефу и сёстрам. Изобретатель устало выдохнул, окончательно сдавшись факту, что остальные свалили всю работу по уборке на него вновь. Благо приспешницы помогли ему всё перемыть и привести кухню и столовую в порядок. — Хорошая работа, мes adorables aides [мои милые помощницы]! Что ж, теперь можем идти спать со спокойной душой, — фотограф вытер руки об полотенце и посмотрел на замерших на месте девочках. — Ваша госпожа разве ещë не пришла? — Нет, господин Джозеф, ещё не пришла, — помотала головой девчушка в нежно-розовом платье. — Н-но мы можем поспать и одни! Теперь не страшно, — поспешила успокоить друга другая приспешница в голубом платье, замахав ручками. — Тогда ложитесь без неё и хорошенько выспитесь — завтра нам обещали тренировку, — напомнил изобретатель и нежно погладил каждую девочку по макушке. — Если вдруг чего-то испугаетесь, то вы знаете, где моя комната. Дверь закрывать сегодня не стану. — Да, да! Спасибо за сегодняшний день, господин Джозеф! Спокойной ночи, — наперебой ответили девчушки и унеслись с кухни всей гурьбой. — До чего же очаровательные маленькие леди… Кажется, столько времени утекло с того момента, когда я думал о детях. Уф, надо пойти поспать, — вслух подумал фотограф, прогоняя грустные мысли. «Я сам избрал этот грешный путь без жены и детей. Может, моя жизнь бы сложилась иначе, если бы рядом бегали такие милые девочки или бойкие сорванцы… Сколько ни представляю, не могу вообразить в том случае лица той избранной, которая была бы со мной рядом. Как бы она была несчастна… Всë же хорошо, что я больше никому не испортил жизни, кроме как себе. Быть может, после игр я смогу найти кого-то, кто смог бы разделить мой путь. Или даже во время игр. Люди в этом веке настолько свободны в отношениях и необязательны… Мне было бы это только на руку. Совсем не нужно звать кого-то под венец, чтобы быть вместе… Боже, Джозеф Дезольнье, о чëм ты только думаешь! — поругал себя за пошлость фотограф, приложив руку ко лбу. — Спустя три сотни лет ты вдруг решил вспомнить, что одинок! Это всë от усталости. Надо немножко отдохнуть». Джозеф завернул за угол и со спокойствием двинулся вперëд, уже размышляя о тëплой постели, как его внезапно схватили за плечо и утянули в тëмный закуток коридора и прижали к стене. — А?! Отпус-- — Не узнал, м? — над ухом раздался знакомый вкрадчивый шёпот. — Боже, Чанг, Вы меня ужасно напугали! — спокойнее выдохнул изобретатель и нервно улыбнулся. — Я сейчас не настроен на разговоры. Прошу, отпустите, я очень устал. — Хм-хм, что ж… — дух только сильнее сжал предплечья несчастного. Его жëлтые горящие глаза гипнотизирующе вперились в пустые глазницы Дезольнье. — Позволите проводить? — Л-ладно, — тревожно и смущëнно выдал фотограф, предчувствуя неладное, и двинулся по направлению к комнате дальше, всё ещё ощущая сильную хватку Чанга. Добравшись до комнаты за полминуты, Джозеф поднял взор наверх и требовательно тряхнул плечами. — Мы на месте… Отпустите, пожалуйста. — Я подумаю над этим, — с издёвкой бросил младший брат, наслаждаясь напряжённостью собеседника. На щëки его лëг бледный румянец, и Фан наклонился к лицу фотографа, придержав подбородок жертвы своей когтистой рукой. Горячее дыхание духа обожгло шею Дезольнье, заставив его вздрогнуть. «Помянешь черта… — подумал про себя Джозеф, понимая, к чему клонят все эти откровенные действия Чанга. — Забыл понять, что помимо лëгкости в отношениях люди нынче совсем обнаглели!» — Пустите! — возмущëнно дëрнувшись и выскользнув из рук духа, воскликнул Джозеф, ощущая, как его уши начинают гореть от стыда и страха. — Что Вы себе позволяете, Чанг? Думаете, понравится ли такое отношение кому-нибудь? — А я-то думал, до какой поры ты будешь играть в дурачка, — усмехнулся Фан, выпрямившись во весь рост и медленно двинувшись к фотографу. Тесня собеседника всë ближе к стене, дух лишь шире улыбался, жмуря глаза. — Оказалось, что ты довольно догадливый~ Прости мне мою грубость. Иначе я просто не в состоянии держаться, когда вижу столь сладкую… — Джозеф сжал губы в смущении и сглотнул, отходя по шажку всë дальше. — нежную… диковинную… никем не тронутую… — Дезольнье упëрся спиной в стену, не понимая своих чувств: тело молило его бежать или защищаться, но поглощëнный гипнозом янтарных огней и приятного щекочущего голоса Фана разум заставлял его стоять на месте, чувствуя, как от головы к груди разливается жар и слабость. — чистую… душу. Чанг протянул руку к лицу Джозефа и положил большой палец на его приоткрытые фарфоровые губы, довольно замечая, что фотограф, поддавшись его чарам, не бежит. В голове фотографа тем не менее плескался ужас от осознания чего-то неправильного. Хотелось ударить Фана, но руки не поддавались команде, не трогали рукояти сабли на поясе. Хотелось убежать, но ноги словно окаменели и не двигались с места. Хотелось позвать на помощь, но горло сковало безмолвием. Теперь это заигрывание не казалось Дезольнье забавной игрой, которую затеял наглый и невинный Чанг: фотограф чувствовал себя жертвой перед кровожадным охотником. Вторая рука Фана скользнула на шею Джозефа, ушла под рубашку и с жадностью царапнула его плечо. На лице духа протянулась противно-горячая широкая улыбка. — Не бойся, Джо, обижать не стану… Мы ведь с тобой друзья, так? ~ — Тебе вроде ясно дали понять, что на разговоры можно не рассчитывать, — из ниоткуда донёсся знакомый мелодичный голос, а после в проходе показался и его обладатель. — На кой тебе Джозеф в столь поздний час? — Не твоё дело, Джек, — раздражённо прошипел Чанг, зыркнув на Потрошителя, и крепче стиснул изобретателя. — Эм! — Джозеф, освободившись от гипнотического взгляда своего мучителя, попытался вырваться из его рук. — Отпусти его, — с угрозой выпалил Потрошитель, делая шаг в сторону пары, в довершение к своему жуткому образу сверкнув в полутьме когтями. Хоть мертвецы, по словам тëмного духа, заболеть и не могли, но вот чувствовать боль и умирать вполне были способны. Фан злобно фыркнул, выпуская из рук фотографа, и отошëл в сторону, не сводя глаз с маньяка. Бросив напоследок что-то явно обидное в адрес Джека на родном языке, Чанг удалился, оставив знакомых в коридоре наедине. — С-спасибо за помощь, мсье Джек, — слегка ошеломлённо поблагодарил Рипера изобретатель, потирая плечи. Его перепуганный и взъерошенный вид слегка позабавил Потрошителя, но больше вызвал беспокойство. — Неужто Вы для того, чтобы помочь мне, взяли своё оружие? — Вообще это получилось случайно, но, думаю, будь я безоружен, мои угрозы бы не сработали, — маньяк перебрал воздух когтями, уже представляя, что могло произойти, не подоспей он вовремя. — Вы в порядке? Чанг Вас не ранил? — Нет-нет. Господин Чанг не плохой человек, просто на него что-то находит временами, — Джозеф выдохнул и повернул ключ в замке комнаты. — Ха-а, что за день сегодня… Что ж, я Ваш должник. — Не стоит. Я же сказал, что по чистой случайности здесь оказался, — покачал головой маньяк. — Спокойной ночи. И закройте дверь с другой стороны. Мало ли что этому «не плохому человеку» взбредëт ночью в голову. — Конечно! — крикнул скрывающемуся за углом Риперу фотограф и зашёл в свою комнату. Осев по стене на пол, Дезольнье страдальчески вздохнул и провëл руками по лицу. На губах и шее ещë оставался тëплый след рук Фана, что заставило Джозефа почувствовать себя ужасно грязным, но в то же время взволнованным. — Отвратительно… На кого я стал похож?.. Если бы не Джек, то что бы со мной было? Угх, надо было сразу прогнать этого юнца… Спать. Пора хорошенько поспать… И забыть это недоразумение… Хух… Не день, а сплошное потрясение… *** — Сдаюсь! — выкрикнул загнанный в угол десятью догоняющими Наиб. — Всё-всё, сдаюсь… ха-а… ха-а… ха-а… Наёмник оказался пойман на третьем этаже и теперь стоял, уперевшись руками в стену, и тяжело дышал. Всё-таки пятнадцатиминутное лавирование между «охотниками» по всему поместью почти в полной темноте окончательно вымотало Субедара, чему были несравненно рады порядком запыхавшиеся вóды, которые кольцом окружили беднягу, светя на него фонариками. — Гха, давно я так не бегал, — утёр со лба пот Кричер, довольно ухмыляясь. — А ты хорош, наëмничек! Из отделения бы точно убежал, ха-ха! Давай сюда руку. — Ха-а, да пожалуйста, — протянул ладонь наёмник, получая новую роль в игре. — И кто же ещё остался? — Хм-м… Кевин, Марта, Фиона, Эзоп, Маргарита и Курт, — пересчитал по пальцам оставшихся Лакки. — Вроде остальных поймали. — Боже, неужто они так быстро бегают? — удивился вояка, уперевшись руками в бока. — Скорее хорошо прячутся, — хмыкнула Трейси. — Илай, а ты можешь сказать своей сове, чтобы она, типа… нашла эту «неуловимую шестёрку»? — Можно попробовать, — улыбнулся пророк и погладил птицу по клюву. Кларк согнул руки в локтях, прижал предплечья к туловищу, сложил одну ладонь в кулак, другой обхватил его, поставив большие пальцы параллельно друг другу, и наклонил голову вниз. Вдруг Киная открыла другой свой глаз, сомкнув обычно открытый прежний, и взмыла к потолку, скрывшись вдали коридора. Илай стоял неподвижно в той же позе целую минуту, не реагируя на других участников, пытавшихся дозваться до него. Ещё через некоторое время Кларк пришëл в себя и довольно улыбнулся: — Мы нашли троих. Они прячутся в конце коридора первого этажа со стороны холла. — Отлично! Тогда мы просто загоним их в угол, — потёрла руки Вера, ожидая преддверие победы. — Скорей! Задавать вопросы касательно того, что же было с Илаем эту минуту, когда он неподвижно стоял на месте, ни на кого не обращая внимания, времени и интереса не было — «охотники» были так увлечены игрой, что не стали над этим задумываться. Целая гурьба вод, освещая свой путь фонариками, найденными на складе, двинулась в сторону входа в Олетус, уже обсуждая, как они поймают ковбоя, жрицу и танцовщицу, обнаруженных пророком. Придя на место, все принялись осматривать каждый угол, предварительно разделившись и заблокировав троице пути к отступлению, и оставили Елену в качестве чуткого дозорного на пересечении коридоров и столовой. Поиски не увенчались успехом, хотя Илай подтвердил нахождение выживших здесь, когда они были очень близко от холла. Вдруг слепая девушка громко сообщила, что их «жертвы» бегут наверх. Прятки явно стали слишком затяжными в тот момент, когда троица из тупиковых мест, откуда нельзя было выбраться иным путём, кроме как через свою поимку, таинственным образом пропадала. — Да они будто сквозь стены проходят! — воскликнул форвард, недовольно покачав головой. — Не мели ерунды, Уильям, — махнула рукой Вера, усаживаясь на подоконник. — Они же не волшебники. — Проходят сквозь стены?.. А это имеет смысл, — обратился к Эллису пророк. — Помните Глаз Хастура? Тот артефакт у Фионы? Возможно, именно он даёт им скрыться. Я немного знаю об этом, и одно из свойств этой вещи — портал, позволяющий проходить сквозь стены. — Ты сейчас на полном серьёзе это говоришь? — поднял бровь Наиб, на что Кларк активно закивал. — Тогда нам нужна другая тактика… — Можно попробовать распределиться по два человека в каждую соседнюю комнату, чтобы их поймать, — предложила Трейси, переминаясь с ноги на ногу от холода. — Тогда разделяемся на пары, и потом Илай снова поищет их, — предложил Кричер, решительно ухмыльнувшись. Разбившись на группы, команда охотников пытливо наблюдала за вновь замершим в неестественной позе Кларком. Как только пророк вновь отыскал троицу в мастерской, все распределились вокруг возможного местонахождения «жертв», погасили фонарики и притихли. Вскоре в тишине послышались знакомые весёлые голоса. Пирсон и Уильям на цыпочках зашли в помещение и, ориентируясь на звуки, резко включили фонарики, когда беглая троица оказалась в непосредственной близости от них. Эффект неожиданности сделал своё дело и ослеплённая ярким светом команда разбежалась в разные стороны. Кевин ловко увернулся от охотников и выбежал в коридор, где его уже поджидали юркие Адам и Эмма. Маргарита и Фиона кинулись к дальней части комнаты. Жрица взяла артефакт в руки и начертила им круг на шероховатой стене, где тут же появился чернеющий круглый портал с глазом посередине. Гилман успела запрыгнуть внутрь, а вот хрупкой Зелле повезло меньше, и она угодила в сильные руки форварда, молнией подбежавшим к ней. За стеной раздался победный возглас Лакки и Илая, которым удалось схватить последнюю беглянку. Собравшись вновь с пойманными ковбоем, танцовщицей и жрицей, охотники уже довольно потирали руки, предвкушая, как найдут последних трёх выживших. — Что за фокусы такие? — мягко возмутился Фредди, отряхиваясь от пыли. — А никто и не запрещал использовать все средства, чтобы убегать от вас, — хмыкнула Зелле, скрестив руки на груди. — Вот-вот, — согласилась Гилман, в шутку обиженно надув губы. — Да ладно, всё равно мы вас перехитрили, — осклабился Субедар. — Не знал бы Илай, что Фиона умеет через стены проходить, мы бы и дальше бегали по этажам, — отозвалась Вера, поправляя тëплое худи. — Хитрюги~ — По крайней мере мы протянули куда дольше, когда прятались, — ухмыльнулся Кевин, кивая на Субедара и намекая этим самым на то, что наëмник понадеялся лишь на свою скорость. — Быстрые ноги не всегда спасают, а? — И тем не менее мы в одной команде, — парировал Наиб, дружески пихнув ковбоя в плечо. — Кто нас всех переиграл, так это Эзоп, Марта и Франк. Но тот засранец наверняка просто опять играет против правил. — Так и где нам искать оставшихся? — выдохнул уже слегка вымотанный беготнëй Сервайс. — Не могли же они сквозь землю провалиться? — Ну, порталов у них нет, — подтвердила Фиона. — Я могу поискать ещё раз, но сомневаюсь, что найду, — предложил Кларк, неловко крутя пальцами. — Если они прячутся отдельно, то даже глаза Кинаи их не заметят в укрытии. Вас-то я нашëл по шуму, — сообщил пророк пойманной троице. — А я говорила быть потише! — укоризненно вздохнула жрица в ответ на низкий смешок Аюсо. — Можете использовать эффект неожиданности, как вы с нами провернули, — хмыкнул Кевин. —Разделимся и с выключенными фонариками поищем их. Как-нибудь, да выдадут себя. — Думаете, они тоже прячутся группой и болтают так громко, что их слышно с другого конца поместья? — усмехнулся Уильям. — Ладно, тогда разделимся и просто будем обшаривать все углы, — пожал плечами вор. — Начнём с холла. Я, кажется, что-то слышал там. — Да-да, пойдёмте! — подпрыгнула на месте садовница, радостно хлопая в ладоши. — Пока мы тут болтаем, они меняют место пряток! — Умная мысль, кстати говоря, — отметил Наиб, щëлкнув пальцами. — Если тихо это делать, то можно очень долго дурить ищущего. Погасив фонарики и почти в полной тишине добравшись до холла, охотники замолкли, прислушиваясь к посторонним звукам. Ни шагов, ни дыхания слышно не было. Лишь за окном тарабанил дождь, да сверкала изредка молния. Внезапно свет во всём поместье вновь зажёгся. Привыкнув к освещению, вся группа ошарашенно уставилась на крадущегося вдоль стены Эзопа, оказавшегося прямо перед ними. Парень, удивлëнный ничуть не меньше, широко раскрыл глаза и неловко усмехнулся. — Ха-ха… Что ж, — бальзамировщик отвёл взгляд и в следующее мгновение рванул на лестницу. — Он мой! — крикнул Наиб, на всей скорости стартуя в сторону убегающего. — Перекройте выходы! Охотники тут же разбежались в стороны, куда мог побежать Карл, с интересом прислушиваясь к беготне на лестнице. Бальзамировщик сильно уступал физической подготовке наёмника, но со своей тусклой одеждой парень вполне мог встать возле стены и полностью с ней слиться. Но, к его несчастью, Субедар не давал Эзопу пропасть из виду, стремительно сокращая разделявшее их расстояние. Достигнув третьего этажа, Карл воспользовался секундой, когда смог пропасть из поля зрения «охотника» и забежал за угол двери. Замерев и закрыв рот руками, чтобы тише дышать, Эзоп с удовлетворением заметил, как Наиб пробежал мимо. Субедар, же, поняв лишь на середине перехода, что бальзамировщик чисто физически не мог пробежать весь коридор быстрее него, подошёл к лестнице и внимательно прислушался. Но этот манëвр был бесполезен: к тому времени парень уже скрылся внизу, скользя по перилам. Вдруг на втором этаже сзади его сгребли в охапку чьи-то сильные руки и оттащили на развилку коридора. Когда хватка на плечах ослабла, Карл облегчённо выдохнул, замечая улыбающееся лицо Марты. — Меня не поймали, я своя. Там внизу целая орава, так что не советую туда идти, — прошептала координатор. — Я слышала, как ты… хи-хи~… нашёлся. Мы остались втроём: ты, я и Курт. Остальные — враги. — Ха-а, ясно, — ответил Эзоп, облокачиваясь спиной на стену и сползая вниз. — Не думал, что во мне проснëтся такой азарт… ха-а, ха-а… Быть незаметным иногда помогает… А как Вы сами спрятались?.. Ха-а… И мистер Франк? Где он? — По правде говоря, наш капитан немного жульничает, — Бехамфил села рядом и подогнула под себя ноги. — Кто же знал, что его любимая книга — «Приключения Гулливера». — О чём Вы? — поинтересовался парень, запрокинув голову и положив руки на согнутые колени. — Помнишь историю оттуда? — бальзамировщик кивнул. — Так вот книга та не совсем обычная… С помощью неё можно уменьшаться до размеров воробья. Поэтому-то мистера Франка и не могут найти. — И где же он? — заинтересованно посмотрел на Марту Карл. — Хотите сказать, что он нашëл волшебную книгу и тоже сейчас размером с детскую ладонь? — А ты угадай! — раздался тонкий голос с тумбочки. — Ого… А… Ам… — Карл пододвинулся ближе к уменьшившемуся Курту, разглядывая его. — Как Вы?.. То есть это не бред? Вы это тоже видите, мисс Бехамфил?.. — координатор кивнула и засмеялась с реакции парня. — И как же… Как обратно превратиться? — Просто пролистнуть книгу вновь, — пожал плечами Франк, многозначительно прикрыв веки. — Хочешь попробовать позже? — М… Не думаю, что мне хочется быть раздавленным чьим-то ботинком, — Эзоп протянул руку к уменьшившемуся экспедитору, и тот запрыгнул на сложенную лодочкой ладонь, схватившись за выставленный большой палец бальзамировщика. — Так странно… И забавно. — Вы и правда очень смешно выглядите и говорите, — добавила координатор, глядя на путешественника сверху вниз, и пальцем погладила того по голове. — Голос такой писклявый. Будто бы надышались гелием, ха-ха… — Зато я спрячусь в любом случае, а вот вам нужно найти себе убежище получше, потому как сюда скоро наведаются охотники, — путешественник ловко перебрался на плечо к Эзопу, придерживаясь за высокий воротник пиджака. — Ты не против? — Я боюсь щекотки, — предупредил Карл, осторожно вставая с пола и придерживая Курта. — Серьёзно? — усмехнулась Бехамфил, тоже поднимаясь на ноги. — Такой взрослый и угрюмый и боишься щекотки? ~ — Осудите меня за это? — Ни в коем случае! — усмехнулась Марта, представляя в голове, как этот всегда серьëзный и пугающий человек может вести себя настолько непринуждённо и искренне, чтобы до слëз хохотать от щекотки. — Неужели ты поэтому касаний не любишь? ~ Щекотно? — Мисс Вудс тоже боится щекотки, а мы с ней одногодки — что с того? — смущëнно нахмурившись от ироничных замечаний Бехамфил, перевëл тему бальзамировщик и прислушался к гомону на первом этаже. — Они очень близко, нужно уходить. Координатор кивнула и на цыпочках двинулась к другой лестничной площадке. Всё шло гладко до того момента, пока бальзамировщик не споткнулся на одной из ступенек, выдав тем самым своё местонахождение чутким ушам Хелены. Молча дав знак Эмме и Лакки, она указала им на второй этаж и шепнула, что скорее всего там не один человек. Тихо перескакивая через ступени, пара «охотников» через несколько секунд и правда столкнулась с беглецами. — Ага! Попались! — зловеще оскалилась Вудс, растопыривая пальцы. — Наиб, Вера, они здесь! — Вот же ж! Давай вниз! — крикнула напарнику Марта, убегая вниз по лестнице. — О, я так не думаю! — наёмник словно из ниоткуда появился в следующем пролëте, полностью перекрыв пути отхода и заперев несчастных между собой и другими двумя водами. — Сдавайтесь! — Тц… ну, ладно-ладно, — разочарованно выдала координатор, протягивая руку, чтобы принять на себя роль охотника. Как только все расслабились и потеряли бдительность, ни кем не осаленный Эзоп со всех ног рванул мимо охотников вниз по лестнице. — Э? Ну, уж третий раз я не дам тебе убежать! — с уверенностью заявил Наиб, съезжая по перилам следом за парнем. — Мистер Франк, держитесь крепче, — попросил Карл, замечая сзади погоню. — Кажется, придëтся ещë побегать~ — Вижу, ты полон энтузиазма! — ответил ему тоненьким голосом Курт, вцепившийся в воротник парня. — Неужели хочешь попробовать сбежать от Наиба? Тебе его не обогнать. — Но перехитрить удалось. Бальзамировщик молнией кинулся в холл, игнорируя заметивших его других охотников, и унëсся в сторону коридора, что и стало его фатальной ошибкой. Субедар, воспользовавшись идеально прямой дистанцией бега своей жертвы, в следующих дверях нагнал несчастного и тронул рукой плечо Карла. Тот замедлил бег и согнулся, уперевшись руками на колени, пытаясь отдышаться. — Ха-ха, догнал! Ну, и заставил же ты всех побегать! Ещë бы немного сил твоему телу, и ты бы с лëгкостью убежал и по прямой. Лучше было бы повернуть в столовую — между столами бы полавировал~ — наëмник победно улыбнулся, но не заметил радости в глазах бальзамировщика. — Эзоп, ты как? Всё в порядке? Бальзамировщик в ответ лишь сипло задышал, с трудом заставляя свои лёгкие набирать воздух. Карл жалобно свёл брови и рукой схватился за бешено бьющееся сердце, стараясь успокоить его, но постепенно нарастающая боль и затрудненность дыхания дали ему понять, что не стоило так напрягаться из-за догонялок. Парень сдавленно простонал что-то неразборчивое и пошатнулся. Из горла стали вырываться резкие хрипы, а в глазах всë поплыло. — Ингалятор… прости, прости… прости, Наиб, — прохрипел Карл, испуганно шаря пальцами по грудной клетке в попытке сорвать с себя сковавшие его лëгкие цепи. — Я не… не хотел… Просто заи- кха-кха! — заиграл… Угх, кха… — серые глаза посмотрели на наëмника с виной и мольбой. — Прости… — Чёрт, чёрт!.. Держись, я за Эмили, — наëмник кинулся было в обратную сторону, но Карл свалился с колен на бок, хватаясь за пиджак, будто пытаясь сорвать с неё тугие верёвки и ещë больше стал задыхаться. — Твою же! Чëрт возьми, что делать? Субедар аккуратно подхватил Эзопа и закинул одну из его рук себе на плечо, своими же придерживая его трясущееся в судорогах кашля тело. Вдруг рядом откуда ни возьмись появился Курт, молча подхвативший беднягу с другой стороны, и кивнул в сторону холла. — Что это с ним? — на ходу спросил Франк, чувствуя, что бальзамировщик уже не идёт, а просто висит у них на руках, пытаясь дотянуться до своей шеи. — С сердцем что-то? — Он разве не предупредил никого?! — возмущëнно воскликнул наёмник, осуждающе зыркнув на бальзамировщика. — Эзоп, я же просил тебя, чëрт возьми! Будь проклята твоя самоуверенность! — Про-- кха-кха… Прос-- гха-а!.. Прости, — едва выдавил из себя Карл, наконец сорвав с лица маску, чтобы легче дышать. — Нужно мне твоë «прости»! — продолжал журить его Наиб. — Сдох бы здесь, и никто бы не понял почему! Malsaĝulo! Kompleta idioto! Ингалятор твой где?! — На… кха… на… в… гха-гха… у-у… — силы покидали Эзопа с каждой секундой всë быстрее, голова тяжелела от страха и тревоги. Сейчас парень был не в состоянии отличить гнев от беспокойства, а потому крик Субедара воспринимал сквозь пелену эха и гудения в голове, как злобу. — Прости… — Наиб, мне-то хоть объясни! — попросил Курт, не понимая, что вообще происходит с Эзопом, и почему так взволнован и напуган Субедар. — Астма у него! — прошипел вояка, ощущая, как на его плечах повисло безвольное тело бальзамировщика. — Приступ от бега, наверное. — Поторопимся, — сжал губы экспедитор, ускоряя шаг. Как только они достигли холла, Курта и Наиба встретили непонимающие взгляды остальных участников, разыгравшихся и весëлых, но спасатели не обратили на них внимания и лишь попросили позвать Эмили. К ним тут же подлетела Фиона, интересуясь в чём же проблема. Получив ответ, девушка попросила посадить задыхающегося бальзамировщика возле стены, что спасатели без пререканий выполнили. — Эзоп, у тебя есть ингалятор? — чётко проговорила жрица, на что Карл, превозмогая недостаток кислорода и панику, ответил что-то похожее на «да». — Где он? Парень постарался набрать в лёгкие как можно больше воздуха и чуть слышно, сквозь хрипы и сипение, выдал нечто напоминающее «в комнате на столе». Наиб, услышав нужную информацию, рванул на третий этаж, пулей влетел в нужное помещение и судорожно оглянул его на наличие стола. На нём и правда оказался предмет, имевший форму небольшого цилиндра с носиком внизу. Времени на рассматривание устройства не было, поэтому Субедар схватил его и как можно скорее достиг холла, где вокруг несчастного бальзамировщика уже суетились остальные, что только усугубляло его положение. Запыхавшись, но прибыв вовремя, наëмник протянул ингалятор Гилман, которая в свою очередь безуспешно пыталась ослабить хватку Эзопа, пытающегося разорвать невидимые тиски, сковывающие его сердце и лёгкие. Карл был по-настоящему напуган и почти не слышал просьб Фионы, как и обеспокоенных голосов своих соигроков. Всё, что сейчас было в голове у парня — вопрос к самому себе: «Почему я не сказал? Почему не послушал?». Почувствовав возле своих губ носик ингалятора, Карл с трудом оторвал пальцы от рёбер, мёртвой хваткой впиваясь в руку жрицы и через силу делая первый вдох. Эзоп не выпускал Гилман из оков своих длинных сильных пальцев до того момента, пока его сердце не восстановило свой ритм, а боль полностью не ушла. Все эти десять минут, что он буквально хватался за свою жизнь из-за столь нелепой ситуации с простой игрой, Фиона успокаивающе поглаживала его по серым волосам и шептала что-то успокаивающее. Карл не сторонился еë нежных касаний из-за шока: как ребëнок, он доверчиво и напуганно смотрел ей в глаза и принимал чужое тепло, казавшееся сейчас спасительным. Других же участников Курт ввёл в курс дела и успокоил, что с Карлом всë будет в порядке. Дабы не заставлять бальзамировщика нервничать из-за толпы ещë больше, Эмма попросила всех разойтись — девушка, может, и хотела бы помочь Эзопу чем-то бóльшим, но знаний о болезни у неë было мало, а потому она сделала то, в чëм была уверена. Теперь, видя, как этот вечно собранный и ничего не боявшийся человек сидит при смерти от одной лишь безобидной игры и от страха не способный сдержать слëз и стонов боли, Вудс будто бы впервые ощутила себя с ним на равных. «И у Эзопа есть слабость. Его тело такое хрупкое, хотя он казался мне неприступным, неуязвимым… — садовница издалека наблюдала за тем, как Карл, вздрогнув, прикрыл глаза и жалобно нахмурил брови, делая глубокий вдох. — Фиона его совсем не боится… Таким слабым он и правда выглядит уже не так пугающе. Боже, Эмма, не смей так думать! Человеку плохо, а ты думаешь, настолько он жалок… Но почему Эзоп оказался в таком положении? Неужели он был не готов? О такой болезни не узнают внезапно. Значит, он заигрался? Как дитя? — Эмма внезапно для себя усмехнулась, а когда вновь пересеклась взглядами с бальзамировщиком, почувствовала стыд за свой смех. Эзоп, словно не обратив на это внимания, измученно прикрыл глаза вновь. — Ему и так неловко быть слабым, а тут я смеюсь… Ужас. Надо будет с ним объясниться. Наверное, Эзоп мало играл в детстве, раз сейчас его так завели прятки и догонялки. Интересно, каким он был будучи ещë мальчиком? Наверняка хорошеньким~ Мы бы с ним подружились…» Возле дверей остались стоять только Наиб, Илай и Эмма, всерьёз переживающие за друга. Другие игроки беспокойно шептались на лестнице, столпившись вокруг капитана, но, конечно же, спать идти никто не собирался, не убедившись, что их соучастник в норме. — Гха… Хым-м… Спа-сиб-о, — обессиленно выдал парень, убрав ингалятор в сторону. — Правда, спасибо… Я такой идиот… Н-не предупредил никого и чуть не-- — Главное, что ты жив, — тепло улыбнулась Гилман, проведя рукой по щеке Карла, и заметила в серых глазах неподдельный стыд, страх и разочарование. — Не расстраивайся, милый. Все мы не без изъянов. Бывает. Хорошо, что хотя бы Наиб знал, и мы быстро скооперировались. Всё хорошо, не переживай… — Мгх… Простите за это… Я буду о-сторожен впредь, — бормотал бальзамировщик и, наплевав на свой страх к касаниям других людей, позволил себя обнять. Носа коснулись рыжие шелковистые волосы Фионы, приятно пахнущие цветочными благовониями и ладаном. Еë тëплые руки легли на его лопатки и успокаивающе погладили их. Глубокое нежное дыхание Гилман щекотало его плечо, ощущалось мягким давлением еë чуть вздымающейся груди на его рëбра. Столь непривычные чувства тепла и ласки были приятны, но в то же время пугали Карла. Не было сил вырваться из них, пусть и очень хотелось прервать эту неловкую тревожность, поэтому бальзамировщик покорно принимал объятия, продолжая бубнить извинения сквозь резкие вдохи: — Я не хотел, чтобы так вышло. Простите… Мне… очень стыдно. Я повëл себя как дурак… Все испугались… Теперь я слаб в их глазах. Никто не захочет быть в команде со слабым звеном… Вдруг я опять поймаю такой резкий приступ… Раньше у меня такого не случалось. — Не говори глупостей, — прошептала Фиона, чуть отстранившись и обхватив впалые бледные щëки Карла своими тëплыми руками, заставила его посмотреть себе в глаза. — То, что у тебя астма, не делает тебя плохим человеком или плохим игроком. То, что у тебя есть слабость, — не значит, что у остальных слабостей совсем нет. Есть множество лекарств, которые помогут тебе не испытывать трудностей во время игр. Всë в порядке. Просто нужно быть готовым к своей проблеме и знать, что люди рядом смогут тебе помочь~ Сам посмотри: ты выиграл всех нас в догонялках, хотя бегать совсем не мог. Даже Наиб тебе проиграл. — Именно, — согласился наëмник, услышав разговор, и кивнул Карлу. — Твоя тактика оказалась лучшей. Если бы не приступ, ты бы стал центром обсуждения из-за победы. — Я лишь приспосабливаюсь, — возразил Эзоп и уронил взгляд в пол. — Все приспосабливаются к своим недостаткам, — проронил Илай, обеспокоенно сжав руки в кулаки. — Мне сложно вдали от семьи, тут всë не так, как дома. Нет моих сил, нет с кем поделиться своими мыслями… Это слабость. Я чужой среди всех, но приспосабливаюсь, чтобы быть своим. Меня тоже пугает мысль быть отвергнутым… Но я решил довериться остальным. Так, как и ты меня учил. — Я отвратителен в дешифровке, — продолжил мысль наëмник. — Это тоже нехеровая такая слабость на игре. Навряд ли я стану лучше. Но зато я хороший бегун, могу долго отвлекать охотника. В одиночку мне не выиграть — я зависим от хороших дешифровщиков вроде тебя. — А я вот ужасно боюсь охотников и крови… — подала голос Эмма, выступая вперëд. — Но зато у-умею ломать стулья и делать всех счастливыми. Без твоих советов, Эзоп, я бы падала в обморок при любом упоминании Джека… Из всех нас, думаю, ты — самый сильный. — Ну, не самый уж… — начал было Субедар, закатывая глаза и скрещивая руки на груди, но на него тут же угрожающе зыркнула Фиона, прося замолчать. — Но слабым тебя язык не подвернëтся назвать. — Вот именно, — кивнула Гилман, суетливо поправляя растрепавшиеся седые волосы бальзамировщика. — Просто носи с собой ингалятор, и ты будешь неуязвим~ На всякий случай я попрошу мисс Дайер провести всем коротенький ликбез по тому, как помочь тебе в критической ситуации. Не волнуйся, Эзоп. Понимаю, болезнь заставляет чувствовать себя обузой, но это не так. Раз уж мы в одной лодке, то должны знать друг друга, как самих себя, чтобы не погибнуть. Понимаешь? — Да. Спасибо за помощь, — утирая слëзы, виновато ответил Карл. Руки его ещë подрагивали, нос, словно от долгих рыданий, шмыгал, а плечи передëргивало, когда он делал глубокий вдох, но разум бальзамировщика уже был ясен. — И спасибо за слова… И… простите, что заставил злиться. — Да разве кто-то злился, дорогой? — жрица снисходительно улыбнулась и хотела было утешающе поцеловать парня в лоб, но сдержалась. — Все только очень за тебя беспокоятся! Карл виновато и униженно, словно побитый пëс, глянул снизу вверх на Наиба, и тот вдруг понял, что парень принял его крики слишком близко к сердцу. — Я не злился, Эзоп, всë хорошо, — поспешил успокоить бальзамировщика Субедар. — Ты не подумай! Я просто очень эмоционально реагирую на всë. Я искренне боялся, что ты умрëшь прямо у меня на руках, поэтому, возможно, был очень громким и говорил грубо… но я и не думал злиться. Между прочим, именно я и побежал за твоим ингалятором! Так что не переживай за то, что кого-то разозлил. Я сам, скорее, вмажу тому человеку, который бы стал раздражаться от того, что его другу плохо. — Рад слышать, — «Другу… Я правда друг?» Эзоп слабо улыбнулся и медленно убрал руки Фионы со своего лица. — Думаю, я уже могу встать, мисс Гилман. Большое спасибо, что помогли. Искренне поблагодарив за помощь и в который раз извинившись перед всеми за то, что не сказал о болезни раньше, Карл хотел было уже закончить этот день в своей постели, но в холл вошла Эмили, требовательно уставившись на уже порядком замученного бальзамировщика. — Простите, что не предупредил Вас, мисс Дайер, — слегка поклонился парень, придерживая всё ещё дрожащими пальцами воротник пиджака. — Так ты даже Эмили не сказал? — разочарованно выдохнул наёмник, осудительно нахмурив брови. — Ну, ты даёшь, Эзоп… — Я… простите, — нервно мотнул головой бальзамировщик. — Больше такого не повторится, обещаю. — В следующий раз просто держи ингалятор поблизости, хорошо? — с пониманием ответила Гилман, защищая парня. — Если ты в порядке, то можешь идти спать. Но, думаю, тебе не помешает успокоительное, — решила врач, глянув на подрагивающие пальцы бальзамировщика. — Пойдём в медпункт. Я дам тебе лекарство, и отправишься в постель. — Спокойной ночи тогда, — беспокойно улыбнувшись, попрощался с другом Илай. — Если тебе что-то понадобится, то приходи даже ночью. Я чутко сплю. — Да-да, и я тоже помогу, если надо! — закивала Вудс, глядя в безмерно уставшие глаза Карла. — Всë в порядке, не переживай так из-за болезни. Астма даже лучше, чем проблемы с памятью. Я вот, не помню половины из того, что со мной было в детстве, — Эмма задумчиво и неловко уставилась в одну точку, помолчала, усмехнулась и вновь улыбнулась озадаченному Эзопу. — Ла-адно… Спасибо за поддержку, — кивнул парень. Эмили поманила за собой Эзопа, решив идти в обход толпы участников. Дайер молча провела пациента через запасную лестницу на второй этаж и завела его в лазарет. Пока доктор искала подходящее для несчастного успокоительное, которое не повредило бы и без того хрупкое здоровье бальзамировщика, он осматривал близко стоявшие от него предметы, отвлекаясь иногда на сиплое дыхание нового участника, лежавшего на соседней постели, закрытой от его глаз ширмой. Эмили вскоре отыскала нужные таблетки и протянула Эзопу две штуки круглых зелёных капсул и стакан воды. — Спасибо, — тихо поблагодарил Эзоп, закидывая в рот лекарство и прикрывая веки. — Ещё раз простите, что не сказал. Я думал сделать это, но времени не было. — Слава Богу, что ты решил рассказать хотя бы Наибу, чтобы он проинформировал остальных, иначе неизвестно, что бы случилось. Будь аккуратнее с астмой — с такой болезнью не шутят, — отчитала бальзамировщика доктор, недовольно качая головой. — Загляни завтра сюда с утра, расскажешь поподробнее об истории болезни. Ты ведь в курсе на что именно у тебя такие триггеры? — Да, — сдержанно ответил парень, начиная нервничать от столь пристального взгляда Эмили, которая так же, как и все остальные доктора, у которых бывал не раз сам Карл, смотрела ему в душу, предполагая, что же именно повреждено у больного, будто рентгеном просвечивая всё тело. — В этот раз всë было очень резко, но, думаю, это последствия стресса… Спокойной ночи, мисс Дайер. — И тебе, — снисходительно выдохнула Эмили, провожая глазами высокую фигуру Карла. «В чем же мог так провиниться асоциальный астматик, чтобы его взяли на шоу? — думала про себя Дайер, не в силах выбросить из головы вечно спокойное и угрюмое лицо Эзопа, сейчас же больше напоминавшее гримасу виноватого ребëнка. — Да и что более важно: как он вообще прошёл с таким здоровьем? Разве отбор не предполагает осмотр?.. Как он вообще будет выживать дальше? Протянет ли его организм на таблетках, учитывая, что сейчас у него такие проблемы? Ах, не могу…» Отогнав беспокойные мысли, Дайер подошла к мирно спящему Нортону. Проверив температуру и оценив пытливым взором общее неплохое состояние новичка, она отметила, что мужчина, несмотря на болезнь, держится молодцом. «Ещë пара дней и придëт в норму», — решила доктор. — Спокойной ночи, мистер Кэмпбелл. *** — Эй, Карл, погоди! — раздалось позади до боли знакомым голосом, от которого захотелось только ускорить шаг. — Да постой же ты! Эзоп устало вздохнул и развернулся к тому, кто его звал. Парень ожидаемо увидел перед собой хрупкую фигуру танцовщицы, облачённую в униформу шоу, и уже приготовился к очередному выпаду с еë стороны, которыми она никогда не брезговала по отношению к нему. Но, на удивление бальзамировщика, Маргарита выглядела очень обеспокоенной, как если бы Карл приходился ей другом. — Ты как, мышонок? — танцовщица подошла ближе и подняла голову, чтобы посмотреть Эзопу в глаза. — Уже лучше? — Я в порядке. Странно, что это спрашиваешь ты, — игнорируя обращение Зелле, процедил парень. — Хах! ~ А с каких пор такой примерный мальчик перешёл на личности? — Маргарита беззлобно улыбнулась и завела руки за спину, изящно выгнувшись. — Я ведь тоже человек, беспокоюсь за своего союзника. И мы с тобой как-никак близко знакомы. Кто же знал, что ты болен? Ты выглядел таким напуганным… Это ведь больно? — Что тебе надо от меня? Слишком резко ты поменяла ко мне своё отношение, — Карл презрительно прищурился и отступил назад. — Просто волнуюсь, не более!.. Знаешь, давай забудем прошлые обиды, ладно? Я готова извиниться за всё то, что тебе наговорила. Станем с тобой друзьями… — моляще взглянула на бальзамировщика танцовщица, виновато и застенчиво хлопая длинными ресницами. — Я не настолько глуп, чтобы тебе довериться. Не находишь странным, что, найдя моё слабое место, ты напрашиваешься на близость, хотя на неё и малых намёков ранее не было? — из-за стресса, усталости и начавших действовать таблеток успокоительного, клонивших его в сон, Эзоп стал быстро раздражаться и закипать. — Или ты думаешь, что я прощу тебе всё, что ты наговорила в сторону моей семьи? Поищи другого дурачка для такого развода. Спокойной ночи, — парень крутанулся на месте и пошëл дальше. — Эзоп, я на полном серьёзе это говорю! У меня и в мыслях не было тебе вредить! Тогда, может, и да, но не сейчас!.. Я искренне испугалась за тебя, когда ты вдруг стал задыхаться… Помнишь же, что сказал Курт? Забыть прошлое и жить настоящим. В будущем тебе понадобиться помощь, и, будь мы друзьями, я бы не бросила тебя в беде… Дай мне шанс исправиться, — Зелле жалобно прижала руки к груди и с удовлетворением заметила, что собеседник остановился. Бальзамировщик с минуту стоял спиной к танцовщице в мёртвой тишине, взвешивая все свои «за» и «против», после чего медленно повернул голову и, подбирая нужные слова, ответил: — Я дам шанс. Но не думай, что я забыл всё то, что было до шоу… Иди спать. У меня нет желания продолжать этот разговор сейчас. — Конечно! Спасибо тебе. Обещаю, я не подведу, — Маргарита подпрыгнула на месте от радости и счастливо запищала. — Сладких снов, мышонок~ Карл вздохнул, но ничего не сказал в ответ, молча удалившись к себе в комнату. Тут Зелле внезапно хищно улыбнулась, стоило парню скрыться за дверью. — Хи-хи-хи… Какой вежливый и смышлёный мальчик… Никто больше не станет тебя обижать… — ласковым голоском прошептала танцовщица. — Маленький обманщик… Как нехорошо распространять слухи о других, Эзоп… Думаю, теперь я смогу тебе это объяснить доходчиво…