***
— Нет, нет, нет! Чёрт возьми… Что нам делать? — наёмник в панике метался из угла в угол, стараясь найти хоть какую-нибудь лазейку, чтобы выбраться из ловушки. — Наиб, лучше сядь и успокойся — так меньше газа вдохнёшь, — отчаявшись, посоветовал Аюсо, устроившись на полу. — Здесь ты ничего не сделаешь. Всё зависит от других игроков. — Но… нет, должен же быть выход!.. Кевин, смотри: наверху закреплены эти трубы. Что если просто закрыть проход газу? Сможешь подсадить меня? — склонился над ковбоем военный. Кевин беспристрастно глянул на распылители, но не поднялся. — С ума сошёл? Тут метра четыре, не меньше. Как ты собираешься подняться на такую высоту?.. Наиб, сядь и успокойся, ты только попросту расходуешь кислород и гоняешь себя. Опустись вниз и дыши через ткань, — Кевин требовательно дëрнул Субедара к земле и указал пальцем на повторяющую его действия Елену, забившуюся в угол камеры. — Сейчас мы должны быть сильными, если хотим, чтобы кто-то из нас выжил. Помогать обоим в такой обстановке очень сложно, поэтому я очень прошу тебя успокоиться. — Л… ладно, — чувствуя прилив ещё чистого воздуха в лёгкие, ответил наёмник, усаживаясь напротив остальных игроков, и продолжив наблюдать за счётчиком. — Если ничего не решится через десять минут, то я постараюсь пробить трубы, может это поможет… — Или убьёт нас ещё быстрее, — опустил на глаза шляпу ковбой. — Из огня, да в полымя, что ж такое… — Чт… что нам делать, мистер Франк? — испуганно пролепетала Трейси. — Я не хочу… — Мистер Франк, должен же быть выход! — взмолился Адам. — Господи, помоги нам… — Курт, надо что-то придумать! — жалобно сжалась Марта, чуть не плача, глядя на пойманных игроков. — Я… я… — капитан потерянно смотрел на медленно заполняющуюся газом камеру, не в силах что-либо предпринять. — Чёрт… — Можете вносить голоса, — тихо проговорила голограмма, потупив взгляд в пол. — Так и знал, что случится что-то плохое, — выдохнул пророк подбежал к участникам. — Отойдите подальше! Илай встал напротив стекла и с силой взмахнул руками. Из земли тут же выросли похожие на лёд плотные стены. Пальцы Кларка задрожали от напряжения, и в следующее мгновение на поверхность газовой камеры налегли с разных сторон кристаллические глыбы, сжав её. Пророк надавил на стекло, но оно не дало даже трещин. Спустя некоторое время безуспешных попыток вызволить несчастных из заточения, Илай бессильно опустился на колени, пытаясь отдышаться, но через минуту, вновь решительно зарычав, с удвоенной силой продолжил освобождение. Парень в последнем своëм рывке сдавил стены, но они так и не поддались ему, лишь под конец недовольно заскрипев и разойдясь по стыку в одном углу. Кларк, не имея больше сил, окончательно погас и упал на руки вовремя подоспевшему Нортону, аккуратно подхватившего товарища. Кэмпбелл тут же перенëс его ближе к Эмили и подбежал к треснувшему стеклу. Загнанные в камеру игроки жадно прижались к холодной прозрачной стене возле скола и пытались вдохнуть хоть сколько-нибудь кислорода, но повреждение оказалось слишком маленьким, чтобы дать игрокам дышать свободно. — Я сейчас спекусь здесь заживо, — тяжело замычал наёмник, прижимая ко рту и носу рукава кофты. — Что это за газ вообще? Ха-а… ха-а… Никто ему не ответил. Кевин молча сидел на полу, запрокинув голову к потолку, а Елена очень медленно вдыхала и выдыхала, боясь потратить воздух на ненужные сейчас разговоры. Субедар чувствовал, что в камере становится очень душно и жарко, тело начинает постепенно ослабевать, а глаза устало слипаться. Повернув голову в сторону свободных товарищей, военный увидел такой же ужас в их глазах, что бушевал сейчас и в сердцах пойманных. Вдруг раздался негромкий писклявый сигнал, а на счётчике отобразились первые голоса отчаявшихся спасителей. Под его именем оказалось три, у Адамс и Аюсо по одному. Наёмник испуганно помотал головой из стороны в сторону, призывая участников спасти других, но те, лишь отводя взгляд и дрожа от страха, называли его имя один за другим, пока счётчик не остановился на цифрах семь и двух тройках у него, ковбоя и слепой. Четыре человека не решались отдавать слово. — Нет, хватит! — Наиб поднялся на ноги и шатающейся походкой подбежал вплотную к стеклу. — Вы ведь сказали, что выход есть! Кха, кха… Фредди! — обратился к молчавшему и испуганному адвокату наёмник. — Ты же самый умный из нас, реши эту задачу, пожалуйста… Пожалуйста, Фредди… — П-погоди, ты сказал… «реши»?.. — Райли вдруг задумался, отогнав на секунду происходящее. — Реши… реши… Уильям, что я тебе сказал вначале?! — Э-э… Число семнадцать не делится на два и три? — неуверенно ответил нападающий. — Точно! Точно же! Уберите все голоса, немедленно! — выкрикнул адвокат, стараясь не упустить мысль. — Нас семнадцать, а это значит, что мы спасём лишь одного… Но будь пойманных меньше или больше всего на одного, то мы вытащим оттуда всех! — И что же ты предлагаешь? — нахмурился Сервайс. — Ты хоть и адвокат, но у нас нет времени на заседание. Да и они все тут доказано убийцы, раз правительство дало приказ! Как ты сможешь убедить их, что хоть кто-то невинен? — Тогда… простите за такой вопрос, но кто из вас ещё убил хоть одного человека? Добавив одного в камеру, мы получим соотношение шестнадцать к четырём, а это значит, что все останутся живы, так как каждому достанется равное количество голосов. Пожалуйста, сейчас нет смысла и времени врать, иначе мы потеряем всех трёх! — объяснил Фредди, в панике оглядывая участников. — А… это очень хорошая мысль, Фредди! — обрадовался капитан. — Что ж, тогда… я могу. Адам и Кричер подтвердят всё-- — Акт убийства должен быть официально зафиксированным, мистер Франк. Это не поможет, если нет вещественных доказательств, — предупредил адвокат. — А всё, что Вы совершали на территории поместья не засчитывается как преступление, к сожалению, — оживилась диктор, вливаясь в обсуждение. — Раз такая умная, то дала бы свой голос, кха, кха! — подал голос Субедар. — Я не участник, и мой голос не засчитается, — жалобно свела брови девушка. — Простите… — Не время для этого! Ну же, мы ведь не можем быть все здесь белыми и пушистыми… нужны лишь мало-мальские доказательства! — нервозно поправил очки Райли. — Но мы не… как же… я могу… — приглушённо звенели в ушах слова соигроков. — Признаться… спасти… умрут… «Нет, нет, нет… этого не может быть, не может быть… — прошептала про себя Эмили, с ужасом смотря на полуживых Кевина и Елену, с надеждой глядящих на участников. — Я не могу… это было случайностью…» — Что стало случайностью, мисс Дайер? — спросила Эмма, обеспокоенно смотря на врача. — Что? Я говорила вслух? — всполошилась доктор. — Боже, я… ах… Доктор не смогла сдержать эмоций и заплакала. Садовница обняла соучастницу и погладила по спине. — Мисс Дайер, нам следует поторопиться сейчас. Помогите нам, — прошептала Вудс дрожащим от отчаяния голосом. — Я не знаю человека добрее Вас. Пожалуйста, помогите… В голове Эмили моментально проснулось чувство дежа вю, нарисовавшее перед глазами госпиталь и девочку, стоящую перед ней в операционном халате. «Помогите нам, мисс Джонс… пожалуйста, помогите…» — пролепетала малышка, смотря на неё такими же глубокими изумрудными глазами, неотличимыми от глаз теперешней девушки. Врач не смела даже моргнуть, когда картины прошлого поглотили еë, как волна цунами: своя собственная небольшая больница, счастливые здоровые пациенты, внутренее счастье… новый госпиталь, новый статус, директорство, деньги, банкротство… незаконные операции, психлечебница, терапия элекрическим током, плач, крики, пустые глаза, кровь… частные операции, неудача… смерть. Дайер вздрогнула и оттолкнула от себя девушку, в панике схватившись за голову и упав на колени. Мысли понеслись с удвоенной скоростью: труп, труп, труп… страх, полиция, свалка, смена имени, переезд… больница, тихие пациенты, неудача, неудача, неудача… адвокат, суд, мошенничество, подлость, деньги, письмо… тур, смерти, бесконечные смерти, поместье, Лиза… опять она, опять это девочка… — Мисс Дайер, всё хорошо? — Вудс склонилась над Эмили и легонько тронула еë щëку пальцами. — Д-да, — сквозь слёзы выдавила из себя доктор, боясь взглянуть в глаза садовнице. — Всё… всё уже в порядке… Врач мотнула головой и встала с земли. Остальные участники пытались найти нужного человека, но доказательств не было, что у Франка, что у Нортона, которые всеми силами пытались зацепиться хоть за что-то, чтобы спасти задыхающихся друзей, но голограмма лишь подавленно смотрела в пол, повторяя раз за разом одну и ту де фразу: «Этого недостаточно, простите». До смерти несчастных оставалось чуть меньше десяти минут. Наиб на последнем издыхании пытался расшатать повреждённый стык ножом, но ослабленный организм не справлялся. Кевин, обессиленно запрокинув голову, наблюдал за наёмником, а хрупкая Адамс из последних сил пыталась дышать, не теряя сознания, но вскоре девушка завалилась на бок в обмороке. — Давай же, долбанное стекло… Кха, кха, кха! Ещё чуть-чуть… — Субедар, несмотря на застилавший взор красный газ, мешавший вдохнуть, всё ещё пытался выбраться из камеры, но тоже очень скоро ослаб настолько, что руки соскочили с рукоятки оружия, а сам он повалился вперёд, содрогаясь в приступах задыхающегося кашля. — Гхым-м… Нет… нет… чëрт возьми!.. кха, кха! — Но разве показаний двух человек недостаточно? — резко бросил Франк. — Нет, увы… — сгорбилась диктор. — Ну же, кто-нибудь! Никто не станет осуждать, если Вы признаетесь! Вы спасёте всех, пожалуйста, — с отчаянием глядел на остальных Фредди, понимая, что его план рушится на глазах. — Но мы не сделали ничего такого, мистер Райли! — жалобно свёла брови механик. — Нам… нам нужно действовать сейчас, иначе умрут все… простите, но… я отдаю голос за Елену… Счётчик вновь пропел свою писклявую мелодию, и под именем слепой оказалась цифра один. Адвокат грозно посмотрел на неё, но очень скоро осознал, что иного выхода просто не получается, несмотря на его старания… Фредди вновь повторил предыдущие фразы, но игроки уже просто из любезности стояли вокруг него. Райли с ужасом слушал, как один за другим голоса идут к тому или иному участнику. — Нет… простите… простите, я… я не хотел, — раскаивался Фредди, следя за цифрами. — Боже, помоги нам… — Стойте! — громкий приказ Дайер заставил всё вокруг замолчать. — Заберите голоса обратно… я… у меня есть доказательства. Я… я сделала то же, что и эти люди… — Мисс Дайер, докторская страховка покрывает неудачные операции, — подняла глаза голограмма. — Мои соболезнова-- — Нет, это не несчастный случай… Та операция не покрывалась страховкой и была незаконной… я лишь хотела помочь, но… это стало фатальной ошибкой, — сорвалась на всхлипы врач. — Прошу, у меня есть все доказательства, но… я не хочу, чтобы это услышал кто-то ещё, кроме Вас и мистера Райли… ах, простите… — Господи, мисс Дайер, Вы — ангел во плоти! — воскликнул адвокат, подлетев к Эмили и утащив её за руку в угол помещения вместе с диктором. — Да ладно! Не может же этого быть… она туда же, — недовольно нахмурилась Вера. — Ох, уже всё равно, если она спасёт их. — Мисс Наир, это, скорее всего, был просто несчастный случай на частной операции. Не надо так реагировать, — расправил плечи Сервайс, осаживая парфюмера. — Лучше поскорее распределить голоса, чтобы не потерять лишней минуты! Участники быстро поняли, что от них требуется и равномерно распределили цифры по несчастным товарищам: у каждого из них стояло ровно четыре голоса, к тому времени, как Эмили под благодарный взгляд адвоката и донельзя довольное лицо диктора через пару минут разговора быстрым шагом поднялась по ступенькам в камеру. Доктор надела медицинскую маску, чтобы иметь хоть какой-то фильтр для воздуха и ступила внутрь. Только дверь закрылась за Дайер, как она поняла, почему находящиеся здесь около получаса товарищи так тяжело дышали, кашляли и не имели сил даже подняться на ноги: газ имел в камере опасно высокую концентрацию к её приходу. Врач наощупь двинулась к участникам и случайно задела чьи-то ноги в густом красном тумане. Эмили наклонилась ближе к полу, стараясь не дышать, и поняла, что препятствием на пути стал обеспокоенно смотрящий через полузакрытые глаза на Адамс ковбой, уже даже не реагировавший на внешние раздражители. Доктор услышала четыре писклявых сигнала. Голограмма не стала мешкать, и тут же запустилась откачка опасного газа из камеры. Туман начал постепенно рассеиваться, но хороших новостей это не принесло: на полу находились уже двое лежащих без сознания игрока и один, не сдавшийся до конца. Дайер тут же подбежала к кашляющему наёмнику и надела на него запасную маску, но, перевернув несчастного лицом к потолку, поняла, что у бедняги, не прерываясь, идёт кровь из носа. Врач аккуратно положила голову Наиба себе на колени, достала из кармана вату и салфетку и временно заставила кровотечение остановиться. Субедар неясным и расфокусированным взглядом пытался разглядеть лицо спасителя, но лишь прищурившись осознал, кто перед ним. — Мисс… Дайер?.. Всё уже… хорошо?.. Я не умер?.. — с трудом прохрипел военный. — Жив… вы все живы, — успокоила Наиба доктор. — Всё хорошо… теперь всё будет хорошо… Субедар слегка приподнял уголки губ, но глаз всё равно не закрыл. Когда газ полностью покинул камеру, Эмили попросила помощи с переносом бессознательных тел участников. Уильям, Курт, Кричер и Нортон тут же бросились на выручку. Все были очень взволнованны, но действовали, на удивление, быстро. Форвард с легкостью подхватил наёмника, вор и старатель совместно подняли Кевина, а капитан команды бережно прижал к себе Хелену, на секунду коснувшись губами лба слепой. Дайер хотела было улыбнуться такой милой сцене, но нахлынувшие воспоминания и открывшаяся правда не дали ей этого сделать. К ней самой подлетел радостный адвокат, будто бы не слышавший сейчас о том, что она по ошибке лишила человека жизни. — Мисс Дайер, Вы в порядке? Не переживайте так! Вы стали спасителем для них всех! — Фредди положил руку на плечо врача, уверенно посмотрев ей в глаза. — Это была внештатная ситуация, и неизвестно, как поступил бы другой доктор в такой момент. Все мы здесь не идеальны. — От этого не легче, мистер Райли, — поникла Эмили, продолжая путь к медпункту. — А что бы сделало Вас счастливее? — Забыть всё, что произошло тогда, но это же невозможно… — Хм… как насчёт вечером пройтись вокруг поместья, пока на деревьях все листья не опали? А потом можно попить чай. Это сделает положение дел лучше? — предложил адвокат, складывая пальцы. Приподнятое его собственным успехом настроение дали мужчине невообразимый прилив сил и смелости — или дело было в страхе, который он испытал, глядя на медленно погибающих участников? — Если моя помощь не понадобится пострадавшим, — успокаиваясь, ответила врач. — Спасибо за предложение, мистер Райли, и… спасибо, за то, что спасли команду. — Я лишь дал идею, не стоит~ — покачал головой Фредди, но всё же довольно и гордо заулыбался самому себе. — Что ж, тогда до вечера, мисс Дайер! — Конечно, — доктор улыбнулась ему напоследок и зашла в лазарет, тут погружаясь в заботу о подопечных. — Фиона, как дела? — У всех троих жар и кашель. У Наиба ещё кровь из носа не останавливается, — любезно сообщила жрица, сидя возле наёмника. — Да я, кха-кха, я в порядке, — содрогался в приступах Субедар. — Жив же… Эмили подошла к лежащему на койке Кевину и потрогала тыльной стороной ладони лоб спящего, отметив, что температура небольшая. Доктор повторила процедуру с Еленой, так как из горла девушки вырывались рваные хрипы, но и у неё всё было относительно в порядке. — Мисс диктор, что это был за газ? — надевая перчатки, спросила врач, зная, что та за ними следит. — Бронзовый ветер, — с готовностью ответила из динамика девушка. — Температура спадёт уже завтра, кашель продлится ещё два-три дня. Странно, что господин Субедар не потерял сознание на двадцатой минуте. — Заткнись, — протянул военный, запрокидывая голову. — И без твоих комментариев-- ауч! Фиона, больно же… — Я попросила тебя не крутиться, иначе процедура будет малоприятной, а ты что делаешь? — Гилман убрала пальцы наёмника с его носа, продолжая останавливать кровь быстро краснеющей ваткой. — Да что же это… Мисс Дайер, если так продолжится, то Наиб всю кровь потеряет! — Не думаю. Отойди-ка в сторонку, — подошла к мученику врач, присаживаясь на край кровати. — Наиб, что именно у тебя болит? Может мы совершенно не тем занимаемся. — Ничего, кха-кха, просто горло очень чешется и холодно, — смиренно вернулся в прежнее положение Субедар. — Думаю, просто давление подскочило или побочка от этого газа… — Ладно, давай тогда выпьешь лекарство и пойдёшь отдыхать. Не будем больше терзать твой нос, — решила Эмили и достала с полки шкафчика стеклянный бутылёк и ложку. — Это смягчит раздражение в горле, сможешь поспать. — Спасибо, мисс Дайер, — выдохнул наёмник, послушно проглотив сладкую микстуру. — Надеюсь, к вечеру остальным станет лучше… Вскоре Наиб устало сомкнул веки и забылся крепким сном.***
— Знаете, я очень даже рад, что нам достанутся такие смышлёные игроки. Я бы не додумался до такого, — ухмыльнулся Джокер, что с нескрываемым азартом и волнением следил за выжившими всë это время. — Было бы грустно, если кто-то из них погиб бы раньше времени… — Но они и так погибнут, о чём речь? — ответил Бейн, рассматривая изуродованное шрамами и ожогами лицо клоуна. — А как же удовольствие растянуть, хм? — хищно осклабился Потрошитель. — Ха-а… Чистая случайность, конечно, что так получилось, но они и вправду не глупы, — Ву с пренебрежением нахмурил брови и мотнул головой, перекинув свою длинную косу назад. — Кстати, их поместье находится за холмом от нашего. Я думаю, что можно было бы разглядеть что там происходило и без камер. Забавно, не так ли? — Можно было бы ходить к ним в гости, — похлопала в ладоши одна из приспешниц, сидевшая на ковре. — Не думаю, что они обрадуются, малышка, — снисходительно посмотрела на девчушку Виолетта «Гости? Ха-ха, это было бы очень мило», — подумал Рипер, уже мысленно намечая возможную дату визита. — Но как Вы узнали, что они все до единого спасутся, господин Хастур? — с интересом поднял брови Джозеф. — Богу, который знает всё, не составило труда догадаться, — хмыкнул монстр. — Я приятно удивлён тем фактом, что и участники догадались до этого. Ходов было множество. Был бы, например, тот пророк посильнее, то сломал бы стекло. Но он слишком юн, пусть упорства ему и не занимать. — А разве своими способностями он не сможет дать отпор в таком случае? — продолжил диалог фотограф, сразу испугавшись за то, что таинственный Илай будет в состоянии поломать его камеры или даже левитацией сбросить его с высоты и убить. — Будет сложно поймать его, применяй он магию… — Не считаю, что организаторы позволят ему использовать все свои силы в полном объёме. Как-никак у каждого из них есть чип, контролирующий действия. Пара ударов током, и он не станет даже думать об этом, — бесстрастно предположил белый дух. — Хотя всё может быть. — Мамочка говорит, что будет интересно с ним поиграть, — улыбнулась слуга Ведьмы снов, болтая ногами в воздухе. — Послушай, Джозеф, а эти малышки хотя бы осознают, что игра смертельная? — шёпотом обратился к изобретателю Джокер, обеспокоенно глядя на девушек. — После последних тренировок у Вас до сих пор этот вопрос остался? Они готовы пойти на всё, только бы угодить своей госпоже, — так же тихо ответил фотограф. — То, что мы её ещё и не видим, только больше меня настораживает… — Мамочка говорит, что всё слышит, господин Джозеф, — хихикнула одна из сестёр, смотря на кого-то позади шепчущихся. Изобретатель вздрогнул, когда не увидел никого сзади себя, но был готов поклясться, что ощутил чьё-то дыхание возле плеч. Джокер с Виолеттой одновременно усмехнулись, стоило фотографу недоумённо оглянуться вокруг в поисках Ведьмы. Одна из приспешниц подошла к нему и быстро что-то сказала на ухо. Джозеф, абстрагируясь от разговоров других охотников, медленно начал обводить взглядом комнату, пока девчушка не сказала ему остановить взор чуть выше камина. — Теперь Вы смотрите прямо ей в глаза, — прошептала девушка, указывая пальчиком в ту точку, куда и глядел Дезольнье. — Мамочка может на время вселяться в нас и разговаривать с другими, но в последнее время она этого не делала даже на тренировке. Она выглядит опечаленной чем-то… Вы можете немного поговорить с ней, если мамочка будет говорить от меня? — А… Странная просьба, милая. Если честно, то я побаиваюсь… такого способа общения. Видеть, как вы разговариваете её голосом и странно двигаетесь, — очень жутко… Ты уж прости. Нет ли иного способа поговорить с ней? — с надеждой взглянул на слугу Ведьмы снов изобретатель и неловко улыбнулся. — Можете не извиняться, господин Джозеф! Все её немного боятся, потому что не видят. Есть, конечно, один способ, но Вы не сможете её слышать, хотя… думаю, ей понравится, — кивнула приспешница. — Это зеркало. Мамочка видна только во снах, нам и в зеркалах. Пожалуйста, господин Джозеф, Вы такой добрый и вежливый, что пара минут поднимет ей настроение… всего лишь один раз, пожалуйста… — Ах, милая… о чëм вопрос! — тяжело выдохнул Джозеф, не смея противиться большим щенячьим глазкам девчушки. — Хорошо. Но… всего раз. Я, гм… немного занят. — Ой, спасибо, господин Джозеф! — всплеснула худыми ручонками слуга, радостно хлопая в ладоши. — Я сейчас её приведу! «Что может быть ещё страшнее, чем Ведьма, видимая только в зеркале? Бр-р, — поёжился Дезольнье, уже представляя дальнейшую беседу. — Судя по тому, что она даже не дала имён своим прислужницам и совершенно не заботилась об их внешнем виде до того момента, пока я и Ву не привели их в порядок, не думаю, что разговор с ней понравится мне. Пожалуйста, пусть произойдёт что-нибудь, что не дало бы мне встретиться с Идрой…» Мольбы фотографа были услышаны, и во входную дверь кто-то постучал. — Я открою, — тут же вызвался изобретатель и вскочил на ноги. Широко улыбаясь, он отправился к холлу и уже через минуту широко распахнул входную дверь. — Здравствуйте, мсье.? Перед Джозефом стоял высокий мужчина преклонного возраста в странных очках со множеством линз и механизмов и чëрном приталенном пальто на старый манер. Стариком назвать его было нельзя, так как выглядел он свежо и подтянуто, но и молодым незнакомец явно не являлся. Фотограф на первый взгляд дал ему лет пятьдесят или шестьдесят. Гость ухмыльнулся и протянул для приветствия руку. Изобретатель из вежливости хотел было ответить, но при первом же контакте его глаз с конечностью мужчины, резко остановился. Вместо обычной ладони из-под рукава выглядывал механический железный протез. Джозеф окончательно стушевался, когда гость обратился к нему по имени, спрашивая, всё ли в порядке. — Ах, простите. Кажется, я достаточно Вас смутил своим видом, Джозеф~ Или лучше сказать «мсье»? Как по мне, на дореволюционный манер звучит куда приятнее. — Нет-нет, обращайтесь, как Вам удобнее, — разглядывая незнакомца и отмечая его приятный голос и любезный стиль общения, отозвался Джозеф. Мужчина показался ему неплохим человеком на первый взгляд, и фотограф ему даже улыбнулся, приглашая в прихожую. — Заходите скорее, а то промокнете. — Наверное, мне всë же стоит представиться. Бёрк Ладюра. Я новый… хотя нет, так будет неправильно сказать… скорее, я один из охотников, но ранее Вы меня не видели, не так ли? Хм? Кажется, я окончательно Вас запутал, мистер Де-золь-нье? — с издёвкой медленно протянул незнакомец. Фотограф отшатнулся от двери, услышав собственную фамилию, о которой никто не упоминал уже, буквально, триста лет. Имя гостя ни о чëм ему не сказало, так что сейчас изобретатель настороженно следил за каждым его движением, придерживая рукой саблю на поясе. Всë очарование Ладюра упало, как занавес на сцене, изообличив опасного актëра. Вдруг в коридоре раздались чьи-то шаги и сзади появился Джек, удивлённо зыркнувший на напряжённого соучастника. Переведя взгляд на Бёрка, маньяк широко открыл глаза и растянулся в улыбке: — Джозеф, не бойтесь! Этот человек нам не навредит. Вы уже представились, господин Ладюра? — Конечно, — кивнул незнакомец, наблюдая, как изобретатель, не изменив позы, отошёл ближе к Потрошителю. — Кто Вы? — уже без мягкости в голосе спросил фотограф, грозно нахмурившись. — Это — архитектор поместья Олетус, а так же проектировщик большинства локаций и один из организаторов шоу, — пояснил Рипер, расслабленно расправив плечи. — Неужто Вы решили испытать себя в роли охотника на старости лет, господин Ладюра? — Не списывайте меня со счетов, Джек! Я вполне могу ещё побегать за выживающими, — усмехнулся Бёрк, проходя внутрь. — Простите, что так напугал Вас, мистер Де-- — Моё имя здесь — Джозеф, — резко перебил фотограф, вскидывая саблю угрожающе близко к горлу собеседника. — Иного я не имею. — Как пожелаете, — ничуть не испугался архитектор. Мужчина спокойно и неспешно снял с себя пальто и повесил его на чудаковатую вешалку в виде щупалец неизвестного монстра возле двери. — Мне не страшна смерть, а Вам не нужны проблемы. Давайте просто будем хорошими коллегами, хорошо? Обещаю, я больше не обмолвлюсь той информацией, которой Вы не хотите делиться. Я ведь совсем не знал, что Вы решили скрыть такую очевидную тайну, — Джозеф, несмотря на уступчивый тон Бëрка, перестал чувствовать себя рядом с ним в безопасности. Про свою фамилию он не говорил никому: ни организаторам, ни охотникам. А всë из-за опасений за то, что его могут вычислить по прошлой жизни. И вот сейчас перед ним явился некий таинственный архитектор, который, едва представившись, выдал чуть ли не самый главный козырь-секрет фотографа. — Я пришёл сюда не просто для участия. Для осуществления Ваших способностей на шоу Вам потребуется куда больше переходников, да и я помогу Вам усовершенствовать уже имеющееся устройство. Меня всегда привлекали такие загадочные механизмы. Я ведь тоже тот ещë изобретатель. Ни к чему нам ругаться при первой же встрече. Не будьте злы на меня лишь из-за моего любопытства, Джозеф~ Всë же, мне было интересно, что Вы за фрукт такой. Джозеф стоял в полнейшем ступоре, глядя на говорившего. Джек успокаивающе опустил его руку, в которой покоилась сабля, и вышел чуть вперёд, защитив тем самым растерянного фотографа. В отличие от изобретателя, Бёрк обращался к Потрошителю исключительно по имени. «Потому что Вы не смогли найти никакой информации о нём, — решил Джозеф, убирая оружия обратно на пояс. — Думаете, я подпущу Вас к камере после этого? Узнай Вы секрет механизма, то обязательно этим воспользуетесь. Я не вчера родился, чтобы быть столь глупым и раскрыть все карты разом». Архитектор будто услышал мысли охотника и повернулся к нему и повторил, что не причинит ему вреда. Джозеф недоверчиво насупился и скрылся в коридоре, желая уйти подальше от этой — теперь уже казавшейся жуткой и нелицеприятной — персоны. Но и в коридоре его ждали неутешительные вести: к нему навстречу шла пятёрка слуг Ведьмы. Завидев в проходе фотографа, девушки обрадованно подбежали к нему и потащили в свою комнату, даже не спросив разрешения. Другого пути отступления изобретатель не видел и, сдавшись, последовал за приспешницами. Оказавшись внутри помещения, Джозеф оторвался от размышлений о том, откуда Бёрк узнал его фамилию и с интересом осматрел убранство спальни. В комнате стояла одна поистине огромная широкая кровать — пять хрупких девчушек с лёгкостью поместились бы на ней. Помимо пустых шкафов и тумбочек с парой кресел напротив пушистого ковра стояло большое зеркало чуть выше человеческого роста. Фотограф осторожно подошёл к нему и провëл пальцами по краю. Рама оказалась очень тонкой работой настоящего мастера: по дереву разошлись узорами замысловатые миниатюрные картинки и витьеватые выделки. Пока изобретатель рассматривал необычный предмет интерьера комнаты, девушки тихо подвели Идру к нему, успокаивая еë, не менее разволновавшуюся, что Джозеф не против немного поговорить с ней. Но стоило фотографу посмотреть в отражение и заметить позади себя Ведьму, которая была выше него на пару голов, как он тут же испуганно вздрогнул и резко обернулся, прижавшись к стене. За спиной никого не оказалось. Тогда охотник выдохнул и взял себя в руки, медленно оглянув поверхность зеркала. Поднимаясь глазами от огромного змеиного хвоста до лица госпожи приспешниц, Дезольнье не смог не отметить того, насколько огромной являлась госпожа приспешниц. Выглядела Ведьма ничуть не лучше них в первую встречу: изношенная донельзя повязка на груди, закрытые рваной тканью кошмарно огромные глаза, крючковатые пальцы с острыми потрескавшимися ногтями и спутавшиеся длинные чёрные волосы. В этот момент Джозеф укорил себя в мыслях о том, что Идра якобы не ухаживала за девушками: до него только сейчас дошло, что она просто не может этого делать из-за своей бестелесности. «Да и, кажется, еë совсем не волнует опрятность…» — Д… Доброе утро, мадам Идра, — расслабившись поздоровался фотограф, поправив воротник рубашки. Охотница обрадованно кивнула, подошла ближе к зеркалу и глубоко выдохнула, заставив своим дыханием образоваться на нём белому облачку. Ведьма вывела на стекле скачущим почерком: «Спасибо за заботу о моих девочках». Изобретатель невольно улыбнулся и взглянул на опрятных и умытых обитательниц комнаты. — Всегда пожалуйста. Они сказали, что Вы чем-то опечалены не первый день. Могу я узнать, что гложет Вашу душу? — учтиво поинтересовался охотник. Ответ не заставил себя долго ждать и на зеркале вновь появилась надпись: «Ничего. Я невидима и неосязаема для всех, кроме моих малышек. Это немного грустно и неловко». Джозеф предложил поставить в некоторых залах зеркала, чтобы Ведьме было проще общаться, но та лишь неловко сложила пальцы. «Мой вид не вызывает приятных ощущений. Я буду только всех пугать», — написала Идра. — А разве Ваши приспешницы не могут позаботиться и о Вас? — спросил фотограф, на что девчушки стыдливо отвели взгляд. — Они не умеют, не так ли? «Не хочу их об этом просить. Они и без того много делают для меня», — огласило ответ зеркало. — Пусть это будет платой за мою заботу. Хэй, маленькие леди, идите сюда, — подозвал пятерых девчушек изобретатель, собрав их в полукруг подле себя. — Поухаживайте за вашей госпожой. Вы ведь её любите, так? — Да! Да, конечно! Мы любим мамочку! — донеслось со всех сторон. — Тогда вы явно хотели бы сделать для неё что-нибудь приятное? Мадам Идра просто не хочет вас лишний раз тревожить, поэтому не просит о помощи. Но это не значит, что она не нуждается в этом. Ей будет приятна ваша забота, как вам самим приятна еë собственная. Если считаете так, то можете причесать её волосы и сшить новую одежду. Со вторым я вам помогу. Договорились? — Джозеф протянул руку одной из слуг, на что та уверенно пожала её и широко улыбнулась. — Очень хорошо. Тогда я пойду к мадемуазель Виолетте за машинкой, а вы раздобудьте где-нибудь расчёску. Фотограф хотел было уже идти, но его остановило еле заметное касание. Изобретатель обратил взор на отражение и увидел благодарно кивающую Ведьму, изо всех сил пытавшуюся сказать ему спасибо. Тот слегка приподнял уголки губ и пообещал, что скоро придёт. Одна из приспешниц увязалась за ним, шлёпая босыми ногами по каменному полу. Эта девушка отличалась от остальных сестёр больше всего, и фотограф заметил это ещё с первой их встречи. Хоть имён они и не имели, Джозеф узнавал её каждый раз среди их пятёрки: взрослый взгляд, куда более спокойный нрав, меньшая помешанность на госпоже, осмысленная связная речь… Да и она единственная, кто говорил о Ведьме не «мамочка», а «миссис Идра». Все эти факторы, к удивлению Джозефа, никак не влияли на дружбу между слугами и на отношение самой Идры к ней. В последнее время эта приспешница вела себя чересчур тихо и держалась ближе к нему, будто хотела что-то сказать, но никак не решалась. Но вот выдался момент, когда девчушка оказалась с ним наедине, и она не могла просто упустить такой шанс. — Господин Джозеф, у Вас ведь есть что-то такое, чего уже нет в этом мире, но Вы очень хотите вернуть это? — издалека начала слуга. — У каждого из нас есть такие вещи, — пожал плечами фотограф. — Всем хочется вернуть что-то из прошлого… — Хорошо. Тогда, пожалуйста, никогда и ни за что не говорите об этих вещах никому из нас, а тем более — миссис Идре, — строго произнесла приспешница, но, увидев, что изобретатель слушает её в полуха, взяла его за руки и повернула к себе лицом. — Господин Джозеф, это важно! — Ох? — Ни Ваше прошлое, ни какие-то подробности личной жизни не должны быть известны моим сёстрам и госпоже: она может сделать Вас… таким же, как и мы… Пожалуйста… я очень не хочу, чтобы миссис Идра забрала и Вас. — О чём ты толкуешь, милая? — наклонился к девушке фотограф. — Что станется, если я скажу? — Помните про амулеты, которые мы подарили Вам и сказали, чтобы Вы не попадались на глаза госпоже? — Ваш подарок я храню с трепетом, пусть и ещë и не было случая применить его… Так что же? — Миссис Идра может принимать любой, совершенно любой человеческий облик во снах и в отражениях зеркал. Она может менять Ваши сны, как ей захочется, — шёпотом произнесла приспешница. — Не смейте слушать Ваши сны и то, что Вам скажут люди в них. А тем более — разговаривать с ними. Это может быть она. Не доверяйте ей. Не доверяйте никому из нас свои мысли и воспоминания. Она заберёт Ваши глаза и сделает своей слугой… Никогда… никогда, слышите, господин Джозеф? — Ma chère, тише, — изобретатель успокаивающе провёл по волосам слуги Ведьмы, стараясь утихомирить её бешеное сердцебиение и выступившие в уголках глаз слёзы. — Я тебя понял, не переживай… Если так волнуешься, почему не ушла от неё? — Я не смогла… Мне хотелось увидеть их ещё хоть раз… Не важно… г-госпожа помогла мне увидеть тех, по кому я очень скучала, а я так глупо поддалась эмоциям… Я не знала, что это всего лишь картинка, которую хотела видеть… Я-я думала, что они мне помогают, но… их там не было… никого не было… уже поздно было бежать, когда она поставила печать… когда забрала глаз… а мне так хотелось верить в сказку, что опомнилась уже очень поздно… Скоро я совсем всё забуду… всех их… свою семью, своих друзей, свою жизнь… себя… Мне так страшно, Джозеф! Фотограф не отпрянул, когда девчушка в поиске защиты крепко обняла его, а лишь погладил её по спине, унимая горе всхлипывающей слуги. Охотник стоял на коленях перед крохотной приспешницей около десяти минут, пока та сама не расцепила объятий, утирая слёзы. — Простите, простите… Я… мне… мне так жаль… простите, — бормотала девушка. — Ничего… Можешь побыть в моей комнате, пока я помогу твоей госпоже. Думаю, она что-то заподозрит, если увидит тебя такой, — Джозеф смахнул с лица собеседницы слёзы и переплёл свой и её мизинец. — Ma chère, а твои сëстры? Они тоже так страдают?.. — Они всё забыли… Забыли даже свои имена, — тихо ответила слуга Идры. — Я помню себя, но это очень и очень скоро забудется… — Как печально звучит… И что же, ты тоже не помнишь своего имени? — Помню только, что оно означает какой-то красивый цветок… ф… фе… — Может «Фиалка»? — предположил фотограф, закрывая за собой дверь в собственную комнату. — Наверное… Спасибо, что выслушали и позволили остаться у себя… Господин Джозеф, мне очень хочется отплатить Вам таким же добром, но у меня ничего нет. Что я могу сделать для Вас? — Ты предостерегла меня от опасности, а это уже огромная заслуга. Да и я не из тех, кто что-то просит взамен на вежливость и сочувствие. Это совсем пустяк. Посиди здесь сколько будет надо, только ничего не трогай, хорошо? — С-спасибо, господин Джозеф, — пролепетала девчушка, провожая взглядом удалявшуюся чёрно-белую фигуру охотника. — Пусть хоть кто-то будет предостережён…***
В дверь медпункта осторожно постучали. — Минуту! — отозвалась Эмили, водя стетоскопом по грудной клетке Хелены. — Теперь задержите дыхание… ага… всё, можете одеваться. — Что-то не так, мисс Дайер? — сиплым голосом поинтересовалась Елена, застёгивая пуговицы на рубашке. — Сильные хрипы в груди и отсутствие кашля только у тебя, поэтому я решила проверить на всякий случай наличие каких-либо побочных действий газа. Но это просто иная форма реакции на него: хрипы слышны только тогда, когда ты дышишь, а это значит сердце тут не причём. Это хорошая новость, — успокоила соучастницу доктор, вешая прибор на шею. — Можете войти! В лазарет несмело ступил Курт, обеспокоенно оглянувший помещение в поисках врача. Та вышла к нему из-за ширмы, вопросительно наклонив голову. — Что Вы хотели? — Ох, эм… Эмили, я пришёл спросить о самочувствии Хелены… Кевин передал мне, что, когда он выходил, она была ещё без сознания, — было видно, что капитан команды по-настоящему волнуется за девушку. Эмили не сразу поняла, почему у экспедитора было такое взволнованное лицо, но чуть погодя вспомнила, как тот поцеловал слепую в лоб перед тем, как вынести из заполненной газом камеры, и как нервно ожидал её возле медпункта всё это время. «Ах, кому мучение здесь, а кому любовь». Доктор выдохнула и слегка улыбнулась: — Всё хорошо, мистер Франк. Её жизненные показатели в норме, не стоит так беспокоиться. — Да, конечно… А она… уже проснулась или всё ещё отдыхает? — с надеждой попытался заглянуть за ширму путешественник. — Уже очнулась. Если хотите-- — Дайте мне всего минуту, пожалуйста, — взмолился Курт, от нетерпения подпрыгнув на месте. — Я… мне… надо с ней поговорить. — Ну… конечно. Мне как раз надо было сходить на первый этаж. Вернусь через пару минут, — кивнула Дайер, оставляя белоснежные перчатки на столе. — Спасибо огромное, Эмили! — поблагодарил на прощание экспедитор, после чего почти пулей подлетел к кровати пострадавшей участницы. Курт опустился перед ней на колени и осторожно обнял девушку за талию. — Не смей меня так пугать больше… Я уже думал, что потерял тебя… — Я сама не верю в то, что мы смогли спастись… Эмили мне всё рассказала… Курт, мне было так страшно, — всхлипнула Адамс, судорожно сжимая толстовку капитана. — Я думала, что умру и… — Всё хорошо. Уже всё хорошо… Я больше не позволю кому-то забрать тебя. Ни за что не отдам, — крепче стиснул в объятиях слепую путешественник, подаваясь навстречу её дрожащим рукам. — Я с тобой, уже нечего бояться… Франк пересел на край кровати, окончательно утонув в нежных объятиях девушки. Экспедитор перевёл взгляд на свои ладони и заметил, что сам невольно дрожит от переполнявших его переживаний. Елена уткнулась ему в воротник, тихо посапывая носом и периодически хрипя от недавнего отравления ядовитым газом. Курт опустил веки, опомнившись от сладкого блаженства воссоединения с парой только тогда, когда врач легонько потрепала его за плечо. — Мистер Франк, я ещё не закончила осмотр… Если мисс Адамс будет чувствовать себя хорошо, то она спустится вниз, — произнесла Эмили, почти физически ощущая, как экспедитор не хочет выпускать возлюбленную, и как вторая с трудом отрывается от него. — Х… хорошо. Спасибо, — благодарно улыбнулся путешественник, вставая с койки. — Кстати… тебя Фредди звал вниз по какому-то важному делу. Если ты не будешь занята. — Само собой. Спасибо за информацию, мистер Франк, — ответила Дайер, вновь начиная копаться на полках шкафа. — До встречи. — До встречи, — протянул Курт, за спиной у доктора касаясь носом носа слепой, на что Елена слегка покраснела и легко поцеловала путешественника в щёку. — Ха-хах… Рад, что все спаслись… Последнюю фразу капитан чуть слышно произнёс скорее для себя и вышел из лазарета, чувствуя, как его щёки начинают предательски алеть, а душа становиться легче пера. Курт потряс головой, отгоняя навязчиво лезущие в мозг нежности и смахивая с лица румянец, и летящей поступью спустился в столовую. На лестнице экспедитор замедлился, задумавшись на секунду о том, что было бы, не придумав Райли план по освобождению. От этих жутких картин Франк поёжился. Если бы не смекалка адвоката, ему пришлось бы выбирать между любимым человеком, лучшим другом и опытным товарищем, а то и хуже — увидеть их общую смерть… Тревогу и накативший страх капитана развеял смех участников с первого этажа: те решили устроить праздничный ужин в честь того, что все эти нелёгкие две недели закончились благополучно. Виновниками торжества стали Наиб, Кевин, Елена и, конечно же, Фредди. Стол был полон разных блюд на любой вкус: диктор решила помочь хлопотавшим весь вечер над ужином Эзопу, Эмме, Счастливчику, и Адаму и заказала ещё кое-что сама, чем значительно облегчила задачу поварам. Но, несмотря на помощь наблюдавшей, в середине стола стоял большой самодельный медовый торт, приготовление которого заняло у Карла довольно много времени. И не зря бальзамировщик так старался над ним: десерт разлетался по блюдцам с неимоверной скоростью. Даже не имеющие сейчас аппетита наёмник и ковбой с удовольствием налегали на торт. Курт невольно усмехнулся в унисон тостам команды. — Хэй, Франк, иди сюда! — помахал ему из-за стола Субедар, подзывая к себе. — Нам дали предположительные прозвища! Угадай, кто у нас кто? — Уже? Чёрт, а время летит с огромной скоростью, — капитан быстрым шагом достиг военного и встал у него за спиной. В руках Наиб держал лист бумаги на котором были напечатаны их имена, а рядом значились данные участникам названия. — Ну-ка… хм? «Курт Франк — экспедитор». Что ж, это было предсказуемо, ха-хах! — «Эмили Дайер — доктор. Эмма Вудс — садовница»… Ну это и так ясно: «Наиб Субедар — наёмник». Даже как-то скучно. Бла-бла-бла, «Эзоп Карл — бальзамировщик»… Я бы назвал тебя «художник», а то совсем уж мрачно, — ободрительно глянул на Эзопа Наиб. — Или шеф-повар! — добавила Эмма, облизывая пальцы от крема, украшавшего торт. Карл хотел было что-то возразить, но, встретившись с Вудс глазами, смутился чему-то и отвернулся, стоило ему увидеть на еë лице довольную улыбку, данную в данный момент только ему одному. — Ну, правда же! Не смущайся так~ — «Сервайс Ле Рой — фокусник» — продолжил читать наëмник, но был перебит. — Но я иллюзионист, а не фокусник! Мисс диктор, это неверное название, — возмутился Сервайс. — Да ладно тебе! Не так и важно уже, как нас будут назввать, — махнул рукой Кричер. — Это ещё как важно, мистер Пирсон! — «Кричер Пирсон»… «вор»? Хах. А что ты украл, что тебе такое имечко дали, Крич? — беззлобно ухмыльнулся Наиб. — Ой, сам-то хорош, гроза Скарлато Суно! — хихикнула Трейси, уводя вопрос от напрягшегося донельзя Пирсона. — А у меня что? — Сейчас-сейчас… «Трейси Резник — механик». А я и не удивлён, — хмыкнул военный. — Кевин, ты… «ковбой»? Хотя о чём это я, это тоже предсказуемо… кха-кха-кха… «Хелена Адамс — Глаза Разума». Ого, вот это прозвище. — Мне даже завидно, — выдохнула Вера, с интересом слушая Субедара. — А кто у нас Илай? — Секунду… «Илай Кларк — пророк». Илай, а что ты можешь предсказать, если поконкретнее? — оторвался от списка наёмник, устремив взгляд на Кларка. — По-разному бывает… Иногда это очень ясные и точные быстрые образы, иногда загадки. Могут быть очень запутанные, но очень важные предсказания. Например, мне однажды привиделось целое море ядовитых змей во сне в местах, где я порой бывал. В итоге я наткнулся там на ловцов с ловушками на следующий же день после видения. Оказалось, что я просто не знал об электрическом токе, поэтому Боги предупредили меня змеями, — пояснил Илай. — Иногда это может быть просто плохое предчувствие. Оно не оставляло меня с сегодняшнего утра, и я не мог понять почему. Ну, а следующие события вы и сами помните… — Ого! Я думаю, это очень пригодится нам в будущем, — оживилась Эмма, пододвигаясь ближе к столу. — А что у мистера Кэмпбелла? — «Нортон Кэмпбелл — старатель». Не слишком ли старомодно? — Спасибо хоть не «шахтёр», — закатил глаза мужчина. — Пусть будет так, меня устраивает. — Ага… Так, кого я ещё кха-кха, не назвал? А… Маргарита! «Маргарита Зелле — танцовщица», — «Как по мне ей бы больше подошло имя «стервозная истеричка», — про себя подумал наёмник. — Кто ещё?.. «Адам Шепард — отрёкшийся». Очень загадочно, конечно, но от чего он «отрёкшийся», динамик? — Знаете, господин Субедар, Вы единственный, кто обращается ко мне таким образом. Нельзя ли повежливее? — обиженно хмыкнула диктор. — А как мне ещё тебя называть? Ты даже имени своего не говоришь. Могу называть тебя Амо, что изменится? — А что значит Амо? — заинтересованно произнёс динамик. — Поищи на досуге, может чего найдёшь, — осклабился Субедар. — Так что, Амо? — Отрёкшийся от церкви, — задумавшись, ответила наблюдатель. — Нельзя было упустить такого события, как митинг против существующей церкви сыном главного священника. Организаторы решили немного позабавиться, что сказать. — Вот спасибо, — поник парнишка. — Можно было как-нибудь по-другому меня назвать? — Увы, это не я решаю, господин Шепард, — отозвалась диктор. — А когда нам дадут наши спецспособности? — спросила жрица. — Уже завтра будет известно, мисс Гилман, не беспокойтесь. — Ну, наконец-то! А то я, кха-кха-кха, замучился ждать, — довольно потёр ладони Наиб. — Кха, только посмейте дать кха-кха мне какой-нибудь идиотский бонус, кха-кха! — Не думаю, что в таком состоянии Вы завтра отправитесь на тренировку, — возразила вошедшая Эмили под руку с Еленой. — Нагрузки сейчас опасны для ослабленного ядом организма, так что максимум, на который можете рассчитывать, — это прогулка по саду. Свежий воздух не помешает, но бегать и прыгать — нет. — Но мисс Дайер! Я почти в порядке! Кха-кха, что станет, если я немного потренируюсь? — возмутился Субедар, стараясь не кашлять. — Вы упадёте в обморок в лучшем случае. В худшем заработаете воспаление лёгких или проблемы с сердцем. Я уточнила действие газа на организм и не придумываю что-то новое, так что, пока Вы не перестанете кашлять, физические нагрузки под запретом, — отрицательно покачала головой доктор. — Неужели даже просто проверить способности будет нельзя? — взмолился военный. — Как маленький, ей Богу, — выдохнула Зелле, ковыряя вилкой кусок салата. — Эй, может объясните при каких обстоятельствах вы четверо убили людей? Конечно, всё закончилось хорошо, но будет спокойнее, узнай мы правду. — Маргарита, ты слишком зациклена на этом. Сама-то, случаем, не причастна? — с отвращением бросила парфюмер. — Бесишь уже, не порти настроение. — Да ладно, чего тут рассказывать вообще, — сдался наёмник. — Я много времени работал наёмником на стороне Эварис, но не думаю, что они считали убитых в тот период, кха-кха. Пару лет я уже в Скарлато Суно и не скрываю того факта, что я убивал таких же вооружённых до зубов и жестоких наëмников. Не знаю, что делают у вас в стране с военными и полицейскими, что они готовы напасть на безоружного калеку, дай им только приказ, но я таким не промышлял… Я в основном не отходил далеко от юго-восточной границы, а там, как знаете, времени остаётся маловато для подсчёта трупов. Но я никогда бы не тронул беззащитного или сдавшегося — это просто высшая степень подлости! — Ха-а… Я мстил за смерти своих родных, — взгляд Кевина тут же потяжелел и упал в ноги, скрытый хмурыми бровями. — Я жил в племени коренных эварийцев и отнюдь не выглядел так, как сейчас. Они приняли меня в свою семью ещё младенцем, обучив всему, что знали сами. Я сильно привязался к ним. Они были моей семьёй. Тем, чем я больше всего дорожил… А после к нам пришли чужаки, — Аюсо помрачнел и на лицо его пусилась тень. — Это была зачистка территории и… спаслись очень немногие. Они сожгли всю деревню дотла. Убивали всех без разбору: стариков, женщин, детей — всех, кто мог и не мог обороняться… Им было плевать на наши жизни. Мы были лишь помехой… Я потерял всё, что у меня было: отца, мать, братьев и сестёр… Моя жена и сын пропали без вести… Из-за этого я стал мстить этим поганым захватчикам и убивал их одного за другим, пока они не стали бежать в страхе, только заслышав моё имя. Я не преследовал цели навредить кому-либо ещё, кроме них, поэтому вам всем не о чем волноваться. — О боже… это… это просто ужасно, — механик закрыла лицо руками, услышав историю ковбоя. — Кевин, а… как давно это было? — Точно не вспомню, но лет шесть-семь точно наберётся, — покачал в воздухе рукой мужчина. — Я не вёл счёта… Да и вспоминать это мне не очень по нраву. И самому становится дерьмово на душе, так ещë и вас теперь в курс дела ввëл, — пробормотал в усы Кевин, запивая горе крепким кофе. — Тогда не будем о грустном, — подбодрил соседа Нортон. — Всё-таки празднуем ваше спасение. Кстати, как ваше самочувствие, ребят? — Горло чешется и холодно, — почти в один голос ответила троица. — Наиб больше всех пострадал, потому что плохо защитил дыхательные пути и вдохнул слишком много газа, — добавила Дайер, принимая от Эзопа кусочек торта. — Поэтому-то и кашель не останавливается даже после принятых лекарств… — Я пытался выбраться, поэтому и наглотался яду, кха-кха! Чего сразу так осуждающе? — обиженно надулся Субедар. — Я не осуждаю, просто предупредила остальных, потому что тебе может стать плохо, только и всего. А что гласит поговорка насчёт готовности к возможным событиям? — спокойно ответила врач, непринуждённо попивая чай. — Агх… предупреждён — значит вооружён, — сдался наёмник, полностью принимая тот факт, что в ближайшие дни ему не светит даже разминка. — А как насчёт тебя, Хелена? За что тебя посадили вместе с нами? Это была какая-то ошибка или, может, тебя подставили? — Н-нет, я… — заикаясь, ответила девушка и нервно затеребила край скатерти. — Мх… Это… это была случайность, я даже не поняла, что произошло… Я работала радистом-шпионом на стороне мотыльков, слушала важные разговоры по поводу военных… ну… действий в отношении Эварис к другим странам… ну, и… эм… — Хелена как-то непривычно напряглась и заëрзала на месте, словно не хотела продолжать рассказ, боясь реакции слушателей. Особо опасливо она зыркнула незрячими глазами в сторону капитана и вся съëжилась. «Я, конечно, рассказала Курту об этом, но… его подозрение ко мне всë ещë не утихло, я чувствую. Рада, конечно, что он заинтересован мной, как девушкой, но меня не отпускает тревожное чувство, будто он сделал это лишь для того, чтобы расположить меня поближе, узнать обо мне больше… Ну, да, я же шпион… Вдруг он считает меня предателем? В таком случае очень умно держать меня так близко… Но вдруг… Вдруг у него нет никаких злых замыслов? Вдруг он правда полюбил меня? Ах, как сложно жить, вечно всех подозревая!» — внутренне сокрушалась девушка, никак не в состоянии продолжить разговор. — Всё хорошо, это уже не важно. Можешь не говорить, если это сложно, — пришёл на помощь Курт, положив на ладонь слепой свою руку. — Нет-нет, будет нечестно, если я так сделаю! Наиб и Кевин рассказали о себе так много… Молчать о себе будет странно. Так вот… Я, как и обычно, сидела в нашем штабе и, м… делала свою работу. Штабом у нас служил небольшой дом на окраине леса — наш сигнал тогда был незаметен для служб, — продолжила Адамс, сжав покрепче руку Франка. — Со мной всегда было ещё два человека, чтобы в случае чего защитить информацию и меня саму, поэтому я никогда не волновалась, что на базу сможет кто-то напасть. Но в тот день… Я даже с наушниками ощутила дрожь пола и громкие взрывы… Оказалось, нас нашли полицейские. И когда я поняла это, один мой напарник был уже мёртв… Второй закрыл дверь ко мне и приказал бежать через окно. Как только он закончил фразу, я услышала несколько выстрелов и его оборвавшийся крик… Я заперла дверь на засов, чтобы задержать их, но она держалась недолго, хоть и выиграла мне времени. В моей тумбочке лежал револьвер на крайний случай. Я тут же его схватила и спряталась за столом. Когда они вломились внутрь, я выпустила всю обойму туда, откуда доносились звуки… Пули кончились, но я продолжала нажимать на курок раз за разом, пока не поняла, что всё затихло. Они успели меня ранить прежде чем я их… гм… — девушка замялась и прижала руки к груди от страха и волнения. Их было двое, как мне сказали уже в участке… Я попыталась уйти из штаба, сбежать к ближайшей границе, но из-за потери крови не прошла и пары километров… Я… я даже не поняла, что убила их… мне было так страшно, что я просто стреляла и стреляла… — Хелена, Хелена, дорогуша, всё уже хорошо! Не плачь, всё позади, — Вера обняла девушку и погладила еë по шелковистым волосам. — Тебя никто не тронет, тш-ш… Ну, же, милая, тише… Всë хорошо… Те люди тоже были не лучше. Слепая тихо-тихо всхлипывала, уткнувшись в плечо парфюмера. Вся команда на пару минут затихла, не решаясь нарушить такой эмоциональный момент. На каждого накатила тяжëлая тоска. Некоторые, как Наиб и Кевин, невольно вспомнили себя, когда впервые встретились со смертью, и невольно даже позавидовали Адамс в еë незрячести. Кто-то проникся жалостью к бедной девушке, прильнув к ней поближе для объятий. Третьи провалились в бездонную печаль от осознания того, что очень скоро к ним придут смертельные игры и очень скоро они будут рыдать подобно Хелене или покоиться в земле, как еë товарищи. Иные же с сомнением и жалостью качали головой: многие из них были научены тем, как подлы орчардцы, и как хитры и жестоки их шпионы, но, видя перед собой Адамс, сталкивались с разрывом внутреннего шаблона. С Хеленой было легко общаться, и девушка никогда не вызывала ни у кого подозрений — милая и тихая безобидная овечка. Никто даже подумать не мог, за что же она попала сюда. И теперь, когда правда открылась, многие начали невольно сомневаться: в слухах об Орчард и об их шпионах, в Хелене, в справедливости Эварис и в себе самих. Как огромное тяжëлое одеяло, на столовую опустилось ощущение вселенской трагедии и боли. Никто не находил в себе сил, чтобы разорвать эту гробовую тишину. Глубоко вздохнув спустя какое-то время в раздумьях, Аюсо привлëк к себе этим внимание. Чувствуя ли вину за то, что начал эту бурю горькой печали, желая ли поднять всем настроение, будучи душой компании, а, быть может, и всë вместе, ковбой беззвучно ухмыльнулся и подал голос: — Often I am upset… That I cannot fall in love, But I guess: This avoids the stress of falling out of it , — приятный голос Кевина начал мягко обволакивать гнетущую пустоту столовой, расстворяя в лёгкой песне все переживания участников под незамысловатый стук пальцев по столу. — Are you tired of me yet? I'm a little sick right now, But I swear: When I'm ready I will fly us out of here… — О-о-оу… — нежным тоном подхватила Вера. — I'll cut my hair… — To make you stare… — продолжила Трейси, — I'll hide my chest, And I'll figure out a way to get us out of here… — Turn off your porcelain face , — довольно улыбнулась танцовщица, дав всем услышать свой поистине чарующий певчий голос. — I can't really think right now in this place!.. There's too many colors — Enough to drive all of us insane… Вскоре каждый стал напевать строчки знакомой старой песни, погружаясь в тянущую горечью ностальгии сладость прошедших дней. На припеве игроки жадно и жалобно тянули гласные, прикрывая глаза. Никто не старался петь громче или чем-то выделиться из группы: вся команда в этот момент вдруг стала единым организмом, каждая клеточка которого была равна другой. Со стороны бы показалось, что они — настоящая семья. Диктор с какой-то непонятной грустью наблюдала за участниками: в груди щемила иглой боль еë собственной роли. Девушке очень хотелось бы присоединиться сейчас к ним, стать хотя бы на пару минут их другом, а не просто «голосом из динамика», но она понимала, что нарушит такой важный момент своим вмешательством, поэтому медленно убрала палец от кнопки микрофона и продолжила глядеть на подпевающих сильным голосам друзей игроков. Рука невольно дрогнула и нажала кнопку записи. Диктор, сначала испугавшись, всë же решила оставить видео, как есть, не выключая камер слежения. — М-м-м… Time is… — голос Эммы перешёл на соло, оставляя других игроков тихо тянуть «о» на заднем плане. — Slowly… — Tracing his face, But strangely he feels at home in this place… — особенно вдумчиво добавил Счастливчик, как-то по-особенному грустно, словно сдерживая слëзы, глядя в стол. Ковбой мелодично и нежно окончил начатую им же песню, заставив остальных игроков постепенно стихнуть. Когда пальцы Аюсо оторвались от стола, перестав стучать по нему, участники замерли с мягкой улыбкой на лице, не думая сейчас думать ни о чём другом кроме тёплых ночах лета и треска костра. Песня эта была для каждого, кто долго жил в Эварис, настоящей молитвой ушедшему детству. Не пели лишь Хелена и Илай, но пара так прониклась тëплой ностальгической атмосферой мелодичной медленной песни, что сами невольно стали вторить соигрокам на припевах. Облегчённо выдохнув, Кевин усмехнулся чему-то своему и направил усталый взгляд в потолок, после чего медленно закрыл глаза. «Какой же срок мне уготовила судьба? — задумался он, постепенно проваливаясь в лëгкую дрëму. — Смогу ли я ещë хоть раз увидеть Линни? А сына? Живы ли они? Не напрасны ли мои поиски?.. Сложно верить в чудо, когда каждый день твой похож на мучение. По крайней мере… — Аюсо вполуха стал слушать разговоры соигроков, принявшихся обсуждать то светлое прошлое, с которым у них была связана эта магическая песня, и улыбался им. — По крайней мере, здесь мой кошмар не так уж тяжёл. Быть может, здесь, среди этих людей, среди чужаков и одновременно с этим среди мне ближайших по расе людей, я и встречу конец? Скорее всего так… Для них я таков же. Чужак… Но вместе мы становимся настоящим племенем. Прямо как сейчас. Что ж, Кевин… Постарайся уж тогда стать им семьëй, как когда-то для тебя стал семьëй и твой народ…»***
— Ах, сколько всего сразу вспомнилось… Славно посидели, хоть день был и тяжëлым, — мечтательно вздохнула Фиона, уперевшись локтями в стол и держа на руках лëгкую от мыслей голову. — Полностью согласен, — закивал Сервайс, чокаясь вместе с Эзопом и Верой последними бокалами вина. — И всë благодаря господину Аюсо! Ха?.. Ой, кажется кто-то совсем измучился за сегодня, — хихикнула жрица, слегка приподнимая шляпу ковбоя и находя его уже давно спящим на столе. — Думаю, нам всем пора отдохнуть — на часах уже полночь! — Да ладно, посидим ещё немножко, — навеселе отозвался вор. — Нгх, я пойду уже… неважно себя чувствую после сегодняшнего кха-кха… Веселитесь, — Наиб встал из-за стола, подошëл к ковбою и слегка потряс его за плечо. — Кевин, пойдём… Кевин… Агх, я же не смогу тебя тащить! Пожалуйста, вставай, соня… — А?.. Ох, я задремал? Извините, не хотел превращать стол в кровать, ха-хах. Спасибо, что разбудил, Наиб, — поднимаясь, хриплым голосом отозвался Аюсо, на что Субедар через силу в шутку закатил глаза. — Спокойной ночи… — Я тоже пойду, пожалуй, — заразительно зевнул Карл, отчего остальные участники тоже почувствовали усталость и зазевали в унисон ему. — Спасибо за вечер и спокойной ночи. — У меня уже глаза слипаются, — протянул Адам и положил голову на скатерть. — Ох, так хочется спать… — Да ладно, Адам, посиди ещё немного со всеми! Ты же не можешь сказать «нет» друзьям, хм? — Зелле, тоже не упустив момента вновь сдружиться со всеми с помощью алкоголя, заигрывающе взяла парнишку на слабо, но тот даже не ответил. — О-о-о… ты попросту не умеешь пить, милашка, — Маргарита приподняла подбородок Шепарда и с лëгкой насмешкой глянулана его сонно хлопающие глаза, алые щëки и нос. — Ещё не хочешь? — Не-е-ет, угх… Я хочу в кровать… — страдальчески простонал отрëкшийся, закрывая веки. — Мисс Зелле, всë кружится… Я правда не хочу боль-- — вместо того, чтобы слушать Адама, танцовщица только силой подтолкнула к его губам очередной бокал вина и усмехнулась его скривившемуся в бессилии личику. — Мгх… — Так, Маргарита, прекращай спаивать малыша! Такими темпами он ляжет прямо здесь, — отчитала соседку Наир, выдирая у неё из рук алкоголь. — Малыш, иди спать, пока эта хмельная ведьма тебя не охмурила. — Это я-то — ведьма? — мягко возмутилась Зелле в сердцах приложив руки к груди. — Милая, да я — ангел! — Угу, — протянул Адам, стараясь встать из-за стола, но танцовщица резко усадила его обратно, уже поднося следующую порцию спиртного к его губам. — Я больше не хочу, мисс Зелле… пожалуйст… — проглотив через силу вино, чтобы не запачкать им одежды, Шепард совсем захмелел и чуть не рухнул от головокружения головой на стол. — Ха-а… ха-а… — Адам, ты просто душка, — улыбнулась танцовщица, осматривая результат своей работы. — Так хочешь спать? Может ещё часик? Ты же стойкий мальчик! Ну пожалуйста, малыш~ — О Господи, у меня уже сил нет на эти мерзости смотреть, — скривился Кэмпбелл и поднялся со стула. — Пошли Адам, я помогу. Не дожидаясь ответа, старатель поднял парнишку на ноги, но тут же понял, что тот не в состоянии даже ровно стоять на ногах. Обречённо вздохнув, проспектор подхватил несчастного на руки и спросил у оставшихся за столом игроков номер комнаты Шепарда. После выяснения его места жительства Нортон отправился наверх, невзирая на протесты Маргариты. — Чего она от тебя хотела, Адам? — поинтересовался Кэмпбелл у юноши, но тот лишь что-то бессвязно мурлыкал себе под нос. — Ладно, будем надеяться, что ты завтра нормально проснёшься. Дойдя до нужной комнаты, старатель локтём открыл дверь — благо та была не заперта — и вошёл внутрь. В темноте было сложно что-либо рассмотреть, поэтому проспектор не стал разглядывать тени предметов интерьера, отметив лишь то, что в помещении было мало каких-либо вещей и мебели. Уложив парнишку в постель и с трудом вытащив из его цепких пальцев свою руку, Нортон со спокойной душой вышел из комнаты. Кэмпбелл решил не спускаться вниз и сразу пойти в постель, так как долгие застолья ему не очень нравились. Особенно неприятно ему было изображать нейтралитет к Маргарите, к которой испытывал самые холодные чувства почти что с первого дня своего появления в поместье. Идя по коридору, погружëнный в лëгкий гул алкоголя в голове, старатель вдруг своим профессиональным чутьëм почувствовал, что он тут не один. Пройдя чуть дальше, он подтвердил свои мысли, заметив на подоконнике Илая. Пророк, облокотившись спиной на стену, наблюдал за своей птицей, кружившей за окном подобно листу, подхваченному игривым ветром. Охотница явно дразнила хозяина, вплотную подлетая к стеклу, а после резко разворачиваясь и довольно фыркая. Кларк подыгрывал любимице, растопыривая пальцы и хищно скаля зубы, когда та приближалась к нему, после чего тихо смеялся и делал вид, что не смотрит на Кинаю. Нортон хотел было уйти, не потревожив их, но случайно споткнулся об тумбочку мизинцем и тихо ругнулся от невыносимой боли. Пророк вздрогнул и выглянул из-за угла. Разглядев в полутьме проспектора, он быстро спрятался обратно приложил к губам палец, показывая сове замолчать, но та приняла его жест за новую игру и закружилась за стеклом, громко и скрипуче крича. Нортон тяжело вздохнул и подошёл к притаившемуся Кларку, молча присев рядом. — Прости, я не хотел напугать, — виновато улыбнулся Кэмпбелл. — Напомни, как зовут твою сову? — К… Киная, — кротко отозвался парень. — Зоркий глаз? Красивое имя, — блеснул знанием языка старатель. — Если честно, то я не видел таких ушастых в горах. — Ну, у меня дома они иногда летают, — устроился поудобнее в углу Илай. — Ты даже знаешь, что значат имена… Как хорошо ты знаешь шону? — Достаточно неплохо, чтобы общаться. А ты, как погляжу, креольский на отлично знаешь. Почти что без акцента разговариваешь, — продолжил диалог Кэмпбелл. — Кстати, а-- — Нортон, как много ты знаешь о метсанлапсет? — настороженно перебил парень. — Я хочу быть другом, но не знаю, что от тебя ожидать… В последний раз, когда я заставил Эзопа летать, ты очень странно отреагировал… Я не делаю ничего опасного и не пытаюсь навредить кому-то, но ты продолжаешь подозревать меня. Я не виню, ты опытный воин, но всë же… Поверь, я не хочу быть врагом в твоих глазах. Когда ты всë объяснил мне об этих охотниках, я стал лучше понимать тебя. Пойми меня тоже. — Послушай, это… извини. Это просто рефлекс. Я сейчас стараюсь не думать об этом, но руки сами тянутся к магнитам. Когда мне удалось найти их, я чуть не погиб, а твой народ пытался меня убить. Согласись, не лучшая перспектива для дружбы. Ты — единственный, которого я знаю, из юдж… из метсанлапсет, — исправился мужчина. — единственный, который проявил бескорыстное добро по отношению к незнакомцу. Мне слишком непривычно. Просто дай мне время свыкнуться с этим, хорошо?.. — Илай доверчиво закивал с серьёзным лицом. — Вначале я считал, что ты только притворяешься добрым, но позже заметил, как ты действуешь в спорных ситуациях, как помогаешь всем, как ты спокоен даже рядом со мной, и… Теперь я ощущаю себя подонком… Прости ещё раз. Мне просто нужно немного времени, — оправдался проспектор. — Хорошо. Если так, то я готов подождать, — согласился Кларк, широко улыбнувшись. — Киная уже не чувствует от тебя угрозы, но мне не очень хотелось бы повторять опыт с магнитами… Так что? Друзья? — Друзья, — Нортон без раздумий пожал руку Илаю. — Как думаешь, что нам дадут в способности? — Завтра и узнаем, — зевнул пророк, сладко потягиваясь. — Киная, пойдём спать! Киная? Где она? Парень взволнованно огляделся и встал ногами на подоконник, высматривая пропавшую любимицу. Старатель тоже посмотрел вниз, но совы в темноте, как ни силился, не мог разглядеть. — Вот всегда так… Сейчас посмотрю, где она летает… непослушная птица, — обеспокоенно выдал Кларк, складывая пальцы в замок. Кэмпбелл сел обратно, в ожидании глядя в окно. Спустя пару секунд пророк недовольно хмыкнул и слегка двинулся. Не прошло и пяти минут, как из темноты появилась сова, ловко залетев в открытую наверху форточку, и села парню на плечо. — Ещё раз туда полетишь, я тебя из поместья не выпущу, — щёлкнул любимицу по клюву Илай. — Ладно, спокойной ночи, Нортон, я пойду спать… — Угу, спокойной ночи, — попрощался проспектор, проводив взглядом участника, и сам отправился смотреть сны. Возле своей двери он услышал приглушённый испуганный крик в одной из комнат, за которым вскоре последовала громкая ругань. Если сразу Нортон и затруднился ответить себе на вопрос, кого мучали ночные кошмары, то после эмоционального срыва одного из соседей в виде потока мата на эспарто, у него не осталось сомнений, что именно наёмнику не дают уснуть очень красочные, по-видимому, воспоминания. Кэмпбелл хотел было постучать к Наибу и спросить, в порядке ли он, но тут в дверь с обратной стороны прилетело что-то тяжёлое и не упало на пол. «Нож». Решив не трогать сейчас Субедара, дабы случайно не поймать лицом лезвие его кукри, Нортон отправился к себе. Через пару минут, уже лёжа в своей кровати, старатель облегчённо выдохнул, услышав, что сосед утихомирился и вышел немного подышать на балкон, невзирая на усилившийся от криков кашель. Убедившись, что Субедар пришёл в себя и лёг обратно, Нортон устроился поудобнее и сомкнул веки.