Идентичность Пяти

— А где… все? — спросил стоящий посреди полупустой столовой Курт. — Девять утра, и даже половина команды ещё не встала? Как-то странно… — Не удивительно, что все отсыпаются, мистер Франк, — бесстрастно ответил Эзоп, не отрывая глаз от блокнота. — Вы такое застолье вчера пропустили. — И что я именно пропустил? — усаживаясь напротив, поинтересовался экспедитор. — Все хорошо выпили и веселились почти до утра. Без контроля капитана всё-таки было не обойтись, — Карл завуалированно пожурил путешественника за то, что тот, не просидев и получаса с участниками, вместе с Хеленой ушёл в сад под предлогом проветрить голову, и так и не вернулся. — Не маленькие уже, чтобы я следил за каждым, — смущëнно буркнул Курт. — Хорошо. Давайте взглянем на сложившуюся ситуацию со стороны: мистер Аюсо, Наиб и мисс Адамс наверняка рано не встанут из-за болезни; Маргарита, мистер Пирсон, господин Ле Рой и мисс Наир сидели здесь до утра и навряд ли поднимутся раньше полудня; Трейси, даже не поспав, сразу после ужина отправилась в мастерскую; Адам, Лакки и Эмма весь вечер хлопотали над ужином, так что тоже очень устали. Тем более, что первого Маргарита чуть не довела до алкогольной комы… Илай о чëм-то болтал всю ночь, я слышал его через открытое окно — кажется, его мучили кошмары или видения. Мисс Дайер и мистер Райли тоже ушли на прогулку, вернувшись только к трём часам — я слышал, как они возвращались через сад. И что же в итоге? Должны были остаться только мисс Гилман, мистер Кэмпбелл, Уильям, я как человек привыкший просыпаться раньше всех, и Вы как капитан. Всё сходится. — Эзоп дело говорит, — хмыкнул показавшийся в дверях кухни нападающий и скрестил руки на груди. — Но… у нас же сегодня важная тренировка… — поник путешественник, поняв, что облажался по полной, не проследив за тем, что происходило в команде в этот вечер. — Мгх… — Не расстраивайтесь, мистер Франк. Можно попросить диктора перенести её. Так ведь? — с надеждой взглянула на динамики жрица в ожидании ответа. — Можно, конечно, о чём вопрос, — бодро ответила наблюдатель. — Могу с уверенностью сказать, что другие игроки всё ещё спят и не собираются подниматься, так что можете позавтракать отдельно. Мистер Франк, не огорчайтесь так. Допустим… это был внеплановый отдых в связи с сильной психической перегрузкой? О, звучит неплохо! Так и передам организаторам. Но учтите, что чем больше вы тренируетесь сейчас, тем проще вам будет на самой иг-- Закончить фразу девушке не дал злой и не выспавшийся Наиб, запустивший в динамик нож. Тёмные круги под покрасневшими глазами, напряжённый взгляд, сведённые к переносице брови и чёрная аура вокруг него не пробуждали желания даже близко подходить к наёмнику. Субедар пару секунд смотрел на сломанный прибор, чего-то ожидая, но после сдался и сел за пустой стол, тут же уронив на него голову. — Господин Субедар, портить аппаратуру запрещено! К сожалению-- — Эй, динамик, долбани меня током так, чтобы я сознание потерял, может поможет поспать хоть чуть-чуть, кха-кха-кха… — страдальчески простонал военный. — Пожалуйста. — Наиб, если тебе так хочется спать, почему ты этого не делал ночью? — с сомнением поглядел на товарища Курт. — Если тебе так хочется знать, что у меня бессонница из-за грёбаных флешбеков с войны каждую ночь, то наслаждайся, — раздражённо рявкнул наёмник, кинув на капитана испепеляющий взгляд. — А почему тогда к Эмили не зашёл? У неё есть лекарства от бессонницы, — приложила палец к губе Фиона. — Проблема в том, что лекарство есть, а мисс Дайер — нет. Медпункт закрыт, а её не было всю ночь. Интересно каким боком я бы туда прошёл, да ещё нашёл бы нужные таблетки? — Субедар опустил голову обратно, судорожно закашлявшись. — Я так хочу спать, но стоит мне только сомкнуть веки, как всё это перед глазами… Я обычно не жалуюсь, но мне сейчас реально хреново… — Пойдём в медпункт, я дам тебе снотворное, — Гилман погладила Наиба по спине и ободряюще ему улыбнулась, когда тот поднял голову. — Странно, что он был закрыт… В любом случае, запасные ключи всегда есть в холле. — Спасибо, — поблагодарил наёмник и поплëлся вслед за жрицей. — Просто это уже не в первый раз, поэтому я такой злой, кха-кха… — Не за что. С кем не бывает: кошмары всех нас периодически мучают. А с тобой так совсем всë грустно… Тебе нужен хороший отпуск и реабилитация, а то в один прекрасный день нервная система не выдержит и… Присядь пока, — отперев лазарет, прервала рассуждения девушка. — Так, посмотрим… — И что? — поинтересовался военный. — Что? — Ты сказала, что нервы сдадут, если я не отдохну нормально. Что случится, если это произойдёт? — Ах, ну… Много чего может произойти, — копаясь на полках с лекарствами, бормотала Гилман. — Нервный срыв может привести к нарушению пищевого поведения, сумасшествию, глубокой депрессии, неконтролируемой агрессии, ПТСР… Много к чему. А вполне возможно, что и всë вместе. — Про последнее мне говорили медики, — услышав знакомую аббревиатуру, подал голос Наиб, глухо кашляя в кулак. — Когда я попал к ним с ранением, кха… Я так и не понял сути до конца. Не знаешь? — Твои кошмары с войны — и есть ПТСР, — глубоко и очень печально вздохнула девушка, глянув в глаза Наибу. — Посттравматическое стрессовое расстройство. Картины с твоей… работы… возвращаются к тебе раз за разом во сне, и ты никак не можешь отдалиться от них, даже спустя много лет, и не способен отличить их от реальности. У тебя часто такие кошмары случаются? — Не то что бы часто, — замялся Субедар, смущëнный столь скорбным, жалеющим взором Фионы к себе. — Когда сильно о чëм-то волнуюсь или когда задания бывали очень сложными. А так сплю, как убитый. В эти две недели сплю, как на иголках. — Тогда всë ясно: стресс из-за этой газовой камеры и общее напряжение в команде дали твоей душевной ране снова открыться. Наиб, прошу, будь к себе чуть более заботлив… Старайся меньше нервничать, если не хочешь умереть от эмоционального истощения. Твоë ментальное здоровье важно так же, как и физическое. — Ну, я и там, и там плохо преуспел, — горько усмехнулся Субедар и завалился на койку, блаженно вздохнув. — Какое тут здоровье, когда я всю жизнь иду с оружием в руках и по локоть в крови… Здоровым меня уже никто не сделает, как бы я не избегал стресса, хах! — И всë же!.. Пока Фиона искала нужные таблетки, Субедар, незаметно для самого себя, задремал, упав головой на подушку койки. К тому времени, когда Гилман подошла с небольшой баночкой к тихо сопевшему военному, он окончательно уснул. Не желая тревожить драгоценное время забвения своего товарища, девушка укрыла Наиба одеялом и на цыпочках вышла из медпункта, повесив табличку «Не беспокоить» на двери. Вышедши из помещения, жрица выдохнула и сбежала по ступеням обратно вниз. Её зоркие глаза сразу же заметили пополнение людей в столовой: сонный и растрёпанный Илай, относительно бодрая Эмма и о чём-то болтающий с ней Кевин стояли возле кухни. Фиона невольно покраснела, когда Кларк тепло ей улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия. Подойдя к пророку, девушка заметила на открытом плече глубокие шрамы и, обеспокоенно сведя брови домиком, нежно провела по ним пальцами. — А? Не волнуйся, это уже давно, — парень поправил воротник футболки. — Киная, когда была ещё маленькой, часто играла со мной. Всё в порядке, у меня и на руках до сих пор осталось несколько. — Выглядит так, будто бы она цеплялась когтями тебе за кожу, — взволнованно выдала Гилман, оглядывая руки Кларка, испрещённые следами своей любимицы. — Ох… — Да что такое? — выглянул с кухни старатель, с вопросом уставившись на пару, а после подходя к ним. — Что стряслось? — У Илая все плечи и руки в шрамах от того, что Киная была с ним неаккуратна! Почему ты позволял ей это делать? Пару раз наругал, и она бы думать забыла об этом, — осуждающе глянула на парня жрица. — Фиона, если не знаешь, что сказать, то лучше помолчи, — усмехнулся Кэмпбелл, видя, что пророк крайне удивлён советом участницы. — Эта птица — его покровитель и защитник. Киная не просто ручная сова для развлечения — это разумное существо, которое так же, как и все мы, учится. Если не вдаваться в подробности, то души Илая и Кинаи связаны воедино, и каждый из них чувствует переживания, счастье и злость другого, независимо от собственных ощущений. Выщипни ты хоть пёрышко с макушки покровителя — пророк это почувствует. Какой тогда смысл Илаю наказывать её, если сова и так чувствует, что хозяину больно? Поэтому птица не делала этого намеренно — это лишь часть игры и обучения. Мы же тоже порой калечимся в этих процессах. К тому же не исключай тех моментов, когда Илаю грозила опасность и было не до того, чтобы аккуратно приземлиться к нему на перчатку. Он сам вчера нам рассказывал о том, что наталкивался на ловцов. — Это правда. Она сделала это не специально, — кивнул Кларк. — Она не вредит мне, не волнуйся. Киная для меня даже больше чем подруга или сестра… Она шалит иногда, но уже знает, когда нужно прекратить. Да и я, когда был маленьким и неуклюжим, иногда случайно мог заиграться. Совка прищурила открытый глаз и ворчливо заухала на Гилман: слово «наказать» для неë было очень серьëзным. Киная знала, что Илай никогда не сделает ей больно намеренно, так как любит и чувствует еë. Хозяин всегда был нежен с птицей и ни разу не ругался на неë, даже если она ощущала переполнявшую его злость, но порой она видела, как не такие спокойные его соплеменники говорили это своим детям или покровителям, когда те шалили, и приводили «наказания» в действие. С болью никогда это слово не ассоциировалось, но чувствовать от разозлившихся людей громкие крики их переживаний, ярости, раздражения, разочарования или слëз, было для неë невыносимо. Только представив, как за игру Илай бы стал кричать на неë, так же сильно волнующуся за шрамы, оставленные ею, Киная вся возмутилась и вновь ещë раз недовольно заскрипела на Фиону. Демонстрируя ей, как она теперь аккуратна, пернатая потопталась на плече парня мягкими лапами, почти не касаясь его кожи тëмными когтями. Сова подобралась поближе к лицу Кларка, ласково прижалась своей пушистой щекой к его щеке, и заботливо одëрнула его повязку на глазах пониже. Увидев завистливый взгляд Фионы, птица начала ластиться к Илаю ещë больше, прося его погладить себя. Пророк всегда без слов понимал любимицу, поэтому нежно провёл пальцами по её маленькой голове и ушкам-кисточкам, тепло улыбнувшись ей. Киная подняла голову и наклонила её в бок, и хозяин почесал совку под клювом, отчего та закрыла от удовольствия глаза. «Видишь! Мой человек меня никогда не накажет! Он меня любит!» — всем своим видом кричала Гилман питомица. — Ох… Прости, пожалуйста, я не знала… Просто волновалась и… — девушка поникла, вновь оставшись наедине с Илаем. — И-извини, мне не следовало… — Ничего страшного! Я понимаю, — успокоил собеседницу парень. — Если хочешь, то можешь её погладить. Киная не кусается, можешь не бояться. — Нет-нет, она и так не в восторге, что я с тобой разговариваю! Не хочу её расстаивать, — отказалась жрица, и, будто в подтверждение её слов, сова недовольно нахохлилась и заскрипела, стоило хозяину предложить такое. — Хм? Ладно, не будем рисковать, если не хочешь. Она и вправду не в духе в последнее время… Но я не кусаюсь, в отличии от Кинаи, это уж точно, хах. Могу тебя обнять, чтобы ты не расстраивалась, — предложил Кларк, раскрывая руки для объятий, предварительно пересадив свою любимицу на стол. Жрица неловко заправила прядь волос за ухо и робко закивала, прижимаясь к пророку и закрывая глаза. Илай насмешливо улыбнулся и по-дружески обнял девушку, не понимая, отчего та так смущена. Кинае же оставалось только метать искры недовольства в сторону пары, надеясь на то, что хозяин не испытывает никаких чувств к чужачке. Пока она в упор глядела на обнимающихся участников, на стол тихо вскарабкался котёнок Эзопа, который следовал за ним везде. Увидев перед собой сову, малыш вытаращил огромные серые глазки, опустил уши и пригнулся к поверхности стола. Бесшумно подобравшись к птице, питомец Карла занёс мягкую лапку для удара и тронул ею хвост Кинаи, тут же отскочив в сторону. Любимица пророка испуганно вскрикнула и взмыла в воздух, оглядывая стол в поисках опасности. — Киная, что такое? — всполошился Кларк, но, переведя взор на котёнка, растянулся в улыбке. — Нашла кого пугаться, ха-хах! Иди сюда, пушистик. По одной лишь просьбе малыш перевернулся на спину, довольно урча. Поняв, что конкурентов на её хозяина больше, чем одна жрица, птица села рядом, обиженно отвернувшись от парня. Тот снисходительно выдохнул и подтащил её к себе, заключая в объятиях. Жрица умилëнно улыбнулась нежной сцене и тихонько шмыгнула на кухню, чтобы не нарушать атмосферы. — Я люблю тебя сильнее всех, глупышка, — прошептал сове на ухо Илай, сажая к себе на плечо. — Котята мне тоже нравятся, но тебя я люблю по-особенному. Ох, я совсем и забыл, какое имя тебе дал твой Эзоп. Фиона, ты-- — парень оглянулся кругом в поисках девушки, но не увидел еë подле себя. — А?.. Ушла? Грустно… Ну, ладно. Пойдём-ка спросим у хозяина лично~ Кларк аккуратно подхватил питомца Карла на руки и направился на кухню. Бальзамировщик, закатав рукава рубашки, жарил омлет, изредка подбрасывая на сковороду зелень или специи. Завидев в проходе пророка с котёнком на руках, повар счастливо улыбнулся и прищурил глаза. — Как вкусно пахнет… — роняя слюнки, протянул Илай. — Хах, Александр не даёт Кинае покоя? — Эзоп снял с руки белую перчатку и погладил малыша под подбородком, с удовлетворением слушая его тихое урчание. Фиона робко высунулась из-за плеча бальзамировщика и заворожëнно уставилась на Илая. — Будет хорошим охотником, — усмехнулся пророк, утешительно почесав совку за ушком. — Он не ранил еë? — взгляд Карла на секунду стал очень беспокойным и испуганным, но друг поспешил его уверить, что котëнок ничуть не навредил птице. — Ох, хвала Богу… Я уже подумал, что он что-то натворил. Парень пересадил питомца в глубокий карман на поясе своего фартука и вновь принялся за приготовление завтрака. — Нет-нет! Александр — хороший ребëнок, — спешно замахал руками Кларк, защищая честь несмышлëного питомца. — Кстати… Что значит это странное длинное имя? На креольском ни на что не походит. — Ну, у имени нет прямого перевода, — улыбнулась жрица, переворачивая омлет. — Даже твоë имя — «Илай» — ведь тоже не имеет значения в прямом смысле. Но по поверьям это имя значит «превосходный», «высочайший». А моë, например, — «справедливая». Но этот смысл скрыт из-за многих лет изменения языка и потери связи с прошлыми традициями… Как-то так. — Ух ты! — искренне восхитился Кларк. — Очень интересно и, м… как-то… — парень силился подобрать слово, которое бы описало его эмоции. — Высоко! — Возвышенно, — поправил друга Эзоп. — Да-да! Но немного грустно, что традиции потеряны… Наши имена довольно легко расшифровать. Оно отражает душу человека. Поэтому иногда меня дразнили за то, что отражение моей души — какие-то несвязные буквы. — Как грубо с их стороны, — отозвалась Фиона сочувствующе и немного с раздражением, сложив брови дугой. — Так и не скажешь, что тебя кто-то обижал в детстве, — добавил Эзоп с личной чувственностью. — Выглядишь, как душа компании. — Ну, я во многом отличаюсь от своих. Я полукровка, и по своим силам — защитник, но мой покровитель — хищник, — рассуждал парень без тени обиды или грусти о прошлом, уже вовсю помогая паре готовить. — И наша предводительница всегда была ко мне строга из-за происхождения, и другие дети это знали. Но мы не ссорились сильно. Скоро всем начало нравится моë имя, потому что оно моë. Я был хорошим другом. — Ты и сейчас хороший друг, — почти в один голос повторили Фиона и Эзоп, чуть усмехнувшись друг другу, поняв, что мысли их были об одном. — Спасибо! Вы тоже, — Илай заулыбался и со спины погладил обоих по плечу, пока друзья были заняты готовкой. — Я очень рад, что не одинок здесь. Разговор лился дальше, увлекая троицу и дальше делиться своими маленькими историями из жизни. Вскоре на убранном и застеленном скатертью столе уже стоял готовый завтрак. Немногочисленные проснувшиеся выжившие с аппетитом налегли на угощение, обсуждая несостоявшуюся тренировку, соней-соигроков и беспечного капитана: Наиб, едва узнав от Эзопа лишь намëк на то, что Курт регулярно видится с Хеленой в саду по вечерам, успел разболтать об их романе всему поместью, даже не проверив слухов. Франк лишь закатывал глаза и шумно выдыхал на каждую шутку и упрëк, но краснеющие щёки с поличным выдавали его смущение. К концу трапезы в столовую подошли ещё несколько игроков. — Доброе утро… Простите, мы немножко проспали, — Счастливчик виновато опустил голову и почесал затылок. — Ничего страшного. Нам дали выходной, так что можно отоспаться, — успокоил его капитан, радуясь, что появилась возможность сменить тему для разговора. — Только завтрак Эзоп и Фиона второй раз готовить не станут! — Нет проблем, — зевнула Трейси, разминая руки. — Ох, я вчера так долго пялилась в эту карту, что теперь вижу еë перед глазами, когда моргаю… — Что за карта? — поинтересовалась Марта, раскладывая по тарелкам заботливо приготовленный бальзамировщиком для других участников омлет. — М-м-м, вкуснятина… Эзоп, спасибо большое! — Пожалуйста, — бросил парень, занося на кухню стопку грязной посуды. — Карта Олетуса, я же говорила… Кстати! А вы знали, что поместье охотников находится всего за холмом от нашего? Так жутко… — несмотря на то, что слова еë должны были передать ужас, лицо Резник было проникнуто какой-то озорной задумчивостью. —Как бы они об этом сами не узнали и не заявились сюда раньше времени, — покачала головой координатор. — Не хотелось бы рисковать жизнями ещë до игр… — Двери плотно заперты ночью, — заявил Курт. — Так что бояться нам особенно нечего. — Как сказать! — поëжилась жрица. — Мало ли что придумают хантеры, если захотят пробраться сюда… Бр-р… Трейси, вот зачем ты рассказала об этом? Теперь не усну… — Не бойся! — уверил еë Илай, доедая кусочек ветчины. — Если что, я почувствую приближение опасности. Чутьë меня ещë не подводило. — Ну… только если в таком случае… — замялась Фиона, смущëнно пожав плечами и качнув тяжëлыми рожками на голове, отчего украшения на них тихо приятно зазвенели. — А ещё я узнала, что некоторые камеры транслируют нас на экран хантеров! То есть они тоже за нами наблюдают, — продолжила механик, как только поставила чайник нагреваться, даже не заметив, как Фиона сильно вздрогнула и выронила из рук корзинку со столовыми приборами. — Как это… видят?.. — пролепетала Гилман. — Спасибо, Трейси, без этой информации мы бы не обошлись, — саркастичным тоном поблагодарил девушку старатель. — Будем желать хантерам спокойной ночи перед сном! — Ну, там не все камеры — только несколько в основных залах и всё, — замахала руками сонная Резник, но потом на пару секунд остановилась, подумала и возмущëнно нахмурила брови: — Знаете, как тяжело мне далась эта информация?! Не нойте уж! Мало ли пригодится! — Конечно-конечно, очень полезная информация! — усмехнулся Уильям, выставив вперëд плечо для защиты от полетевших в него слабых ударов маленьких кулачков разъярëнной Трейси. — Да и что они нам сделают, если придут? Мы всё равно сильнее них: нас двадцать человек! Приди сюда хотя бы один хантер, мы его сами уложим, — нападающий показательно похлопал себя по бицепсу. — Хах, точно подмечено, — согласился с Элисом Нортон. — Не стоит лезть в нору даже к самым безобидным зверям!.. Кстати о том, диктор обещала дать список охотников. Пойду попрошу, на-- — Ах, я совсем забыла! — визгливо отозвался динамик, напугав всех присутствующих до невольного рывка. — Позор моей памяти… Подождите чуть-чуть, я сейчас всё принесу! Через пару минут в столовую заехал небольшой одноколёсный робот, который служил послом организаторов у выживающих, и положил на стол что-то плоское и металлическое, после чего удалился. Трейси проводила его до двери прищуренным хищным взглядом, но так ничего и не сказала. Кларк взял в руки устройство и осмотрел его со всех сторон. — Что это? — спросил пророк у сидящих за столом игроков. — Похоже на… палочку. — Может, голограмма? — предположила Резник, крутя в ладонях длинный и тонкий металлический предмет. — Это же спиральный планшет, — спокойным тоном ответил Лакки и протянул руку, требуя дать ему вещь. Механик аккуратно передала «планшет» парню, недоумëнно глядя на его чересчур посерьëзневшее взрослое лицо. На секунду ей даже показалось, что это совсем не Счастливчик, но она поспешила отогнать эти мысли, списав всë на личный недосып. Зажав две еле видные кнопки, парень потянул устройство в разные стороны. Между металлическими палочками протянулся голубоватый экран с изображением логотипа шоу. — Не знала, что Вы знакомы с устройством… Это самая новая разработка, почти никто не знает про него, — протянула наблюдатель с потолка. — Да ну? Кажется, Лакки наконец-то стал что-то вспоминать о себе, ха-ха! — Уильям восхищëнно похлопал друга по плечу. Трейси заворожённо следила за действиями Везунчика, пока тот с явным знанием дела шерстил память планшета, ища нужные файлы. Но вскоре Счастливчик замедлил свои движения, будто о чём-то задумавшись. Ещё через пару секунд парень широко открыл глаза, а его руки мелко затряслись. — П-погодите… мисс диктор, Вы сказали… никто не знает?.. — затаив дыхание, спросил Везунчик. — Да, конечно! Планшет запатентовали около полугода назад. Этот — личный подарок от разработчика. Эксклюзив! — с готовностью отозвалась девушка. — Ой, я точно вчера не выспалась! Кажется, там пароль стоит. Совсем забыла его спросить. Погодите немножко, я уточню. — Но Лакки уже ввëл его, — подтвердил Эзоп. — Н-но… откуда… Откуда я знаю, что это и как этим пользоваться? — Счастливчик поднял отрешённый взор на участников, вцепившись в устройство мëртвой хваткой. — Разработчик?.. Эксклюзив?.. Планшет?.. Пароль?.. Это значит, что… Что я?.. у-угх, мне что-то нехорошо… — Тише, дыши спокойно. Всё хорошо, не волнуйся, — Фиона медленно подошла к испуганному донельзя Везунчику и постаралась сфокусировать на себе его бегающий взгляд. — Ты что-то вспомнил? Успокойся, вот так… Всё в норме? — Какая тут к чёрту норма? — пролепетал парень, направив две чёрные песчинки зрачков на девушку. — О Боже, я… я не хочу оказаться кем-то из них… А-а… — Дружище, о чëм ты вообще? — Эллис напряжëнно, не имея возможности помочь, смотрел на то, как его приятель бьëтся в мелкой-мелкой дрожи, а дыхание его так участилось, что он не успевал выдыхать. — Спокойнее, ну… — Лакки, просто дыши смотри на меня, хорошо? Не думай ни о чëм… Вот так, умничка, — жрица нервно улыбнулась и ласково погладила парня по волосам, следуя той же тактике, что и во время приступа Эзопа. «Похоже на паническую атаку, — заключила девушка, бегло оценив состояние игрока. — Нужно его успокоить чем-нибудь… Из-за чего же он вообще так разволновался? Неужели подумал, что он мог быть одним из организаторов? Но это невозможно!» — Этот планшет… может быть, это случайность? Или ты раньше был знаком с тем изобретателем. Да! Может, ты его сам разрабатывал? — Н-нет, Фиона, вирус… Я не могу… Они все… так… это слишком много… — Везунчик начал бредить, голова откинулась назад, и глаза закатились за веки, как у умирающего зверя. Илай тут же подскочил с места и подхватил его со спины, чтобы парень ненароком не упал. — Ха-а… Нет… их больше нет… Никого не осталось!.. Я один и… один… один… А-агх! Больно… Как же больно!.. Счастливчик находился в состоянии сильнейшего шока, как показалось сначала окружающим. Вскоре челюсти его от боли так крепко сомкнулись вместе, что зубы от силы натужно заскрипели. Из горла вырывались полные страданий низкие стоны, напоминающие животный крик. Парень, намертво вцепившись в стол ногтями, терзал о его шершавую поверхность пальцы. Расфокусированный и напуганный взгляд, иногда показывавшийся из-за век, останавливался лишь на злосчастном планшете, на экране которого была выведена надпись: «Доступ разрешён». — Perkele… [Чëрт…] Я за Эмили! — старатель, никак не сумевший растолкать беднягу, подскочил с места и унëсся на второй этаж. — Н-ни х-чу… — сквозь стиснутые челюсти бормотал Лакки, не реагируя ни на одну попытку друзей привести его в чувства. — Один, я остался один… И-и… Лю… ч-ч… Люч… Как же больно, у-у… двадцать… семь… двадцать… семь… Не трогайте!.. бедный… Мне жаль… Мне так жаль… а-агх! — Отойдите, пожалуйста! — взмолился Илай, понимая, что паникующие соучастники обступили Везунчика со всех сторон и ужасно шумят, стараясь его отвлечь. Парень тем временем продолжал бредить и иногда болезненно стонал, словно его мучили. — Дайте место! Выжившие тут же отпрянули назад и позволили Кларку помочь приятелю. Всë ещë стоя позади него и придерживая голову и спину, Илай свободной рукой коснулся его лба кончиками пальцев и медленно стал водить ими по кругу. Сконцентрировавшись на сердцебиении Лакки, пророк стал неспешно и глубоко дышать и нашëптывать что-то на своëм языке. Игроки в ожидании и страхе замерли перед ним, боясь говорить хоть слово. Нежные касания, тихое бормотание какого-то заговора, спокойствие самого Кларка и тепло его рук стали постепенно успокаивать беднягу. Тот стал дышать реже, страшные муки на лице разгладились, а мышцы расслабились. Везунчик расслабленно сжался комочком на руках Илая. Когда приступ его почти прошëл, парень испуганно раскрыл глаза и вцепился в футболку пророка с потерянным, словно пережившим абсолютный ужас, видом. — Как ты это сделал?.. — пролепетала Фиона, глядя на то, как Илай успокаивающе похлопывает друга по спине и усаживает обратно. — Целитель показала. Дети тоже иногда пугаются своей прошлой жизни, если вспоминают еë, — пояснил тихим голосом пророк, продолжая поглаживать вздрагивавшего Лакки. — Просто нужно быть тихим и дышать… Чш-ш… — Прошлая жизнь? — недоумëнно наклонила голову Трейси. — Илай рассказывал мне, — шëпотом пояснил Эзоп, напряжëнно наблюдая за обоими. — В его религии верят, что душа после смерти всегда перерождается во что-нибудь… Они верят, что маленькие дети в своих кошмарах часто видят прошлую жизнь и вспоминают себя, поэтому плачут и пугаются. — Жуть какая, — вздрогнула Резник. — Это же неправда! — Для него — правда, — тихонько кивнул на Илая бальзамировщик. — И он, в отличии от нас, смог успокоить Лакки. — Да… — Фиона понуро и виновато поникла от того, что не смогла помочь другу самостоятельно. — Илай, кажется, всë может… — Тебе лучше? — беспокойно проведя рукой по волосам Везунчика, поинтересовался Кларк. — Ничего больше не болит? — У-уже легче, — всхлипнув, отозвался парень, потирая шею. — М-мне… Мне стало так страшно и странно, й-я не понял как… Перед глазами какие-то странные картинки… Мелькали вспышками, как какой-то фотоаппарат… У-угх… — Лакки, ты ведь что-то вспомнил? — Курт выглядел очень взволнованно и напряжëнно, словно информация от несчастного была ему жизненно необходима. Голос его был твëрд, а лицо серьëзно — путешественник не показывал ни капли сочувствия Лакки и выглядел скорее сердитым, чем обеспокоенным. — Что именно? — Мгы-хх… Я не знаю, не знаю, правда… Там… Я был в поместье и… и… Господи… — парень закрыл лицо руками, приглушённо рыдая и стараясь не вспоминать дальше. — У-у-у… хы-ым… Кто-то пришёл и… и… и у него было что-то острое в руках… было так страшно и… потом… разряд… я не могу, не могу больше… Везунчик не смог выдавить из себя больше не слова — изо рта вырывались только рваные вдохи и неразборчивые всхлипы про некого человека, что и убил всех до единого, оставив в живых только его. Но кто были эти «все»? Другие выжившие? Коллеги прошлого Счастливчика? Его семья? Он и сам не мог сказать. Воспоминания обжигали его тело, как разряд тока, и из-за шока он не мог сконцентрироваться на них, ловя только неясные очертания чьих-то силуэтов в белой одежде и смутно знакомые голоса, которых, впрочем, он ни разу не слышал. Эту информацию сложили по кусочкам воедино сидящие за столом игроки, когда немедленно среагировавшая Дайер примчалась в столовую, оставшись в спальной футболке и накинутой на скорую руку кофте. Доктору удалось утешить парня, дав ему горячий чай и накрыв его плечи тёплым пледом. Илай и Уильям сидели возле приятеля, подбадривая его и успокаивая. Когда Везунчик перестал плакать и полностью пришёл в себя, врач осторожно задала пару вопросов насчёт его воспоминаний, на что Счастливчик с сомнением, но подтвердил теорию произошедшего, которую предложили участники. — Хочешь сказать, что ты был в поместье и раньше? — серьёзно спросил Кевин. — Я не знаю. Т-то есть не помню… Агх, у меня голова раскалывается… — заикаясь, выдал парень. — Ты помнишь какие-нибудь детали, Лакки? Лица, манеру речи, имена? Может, голос? — Эмили погладила Везунчика по спине. — Может, не будем его спрашивать об этом пока что? — взмолился Кларк. Со стороны его восприятия всë выглядело так, словно игроки мучили его друга расспросами о прошлой жизни — жизни, которую было бы по поверьям неплохо бы забыть из-за еë болезненности. — Лакки тяжело… — В-всë хорошо, — слабо мотнул головой Счастливчик, жалобно шмыгнув. — Лучше с-сейчас… Потом могу не всп-помнить. Голос… Помню, что кто-то сказал мне пароль… Это точно был мужчина… в очках. Высокий… И он был чему-то очень рад… — Как выглядел Ваш собеседник, скажите ещё раз? — возникла диктор. — Возможно, я смогу найти кого-то похожего на Вас среди знакомых этого человека. Очки и что ещё? — Мгых… У него было… Не знаю почему, но мне показалось, что его руки были странными, — неуверенно ответил парень, отпивая из кружки ароматный чай. — Странными? В каком смысле? — решила уточнить девушка. — Не помню, что именно, но с ними точно было что-то не так… — Хорошо… Это всё? — Угу. Всё остальное вижу только урывками, — поёжился Счастливчик, опуская голову. — Хорошо, поищу его для Вас… Я пыталась найти ещё что-либо с организаторами до этого, но они понятия не имеют кто Вы, Лакки… И Ваше досье так же бесследно пропало, что крайне странно… Ладно, этого вполне должно хватить. Просто надо оглядеть круг тех, кто знал о планшете и имел похожую на Ваше описание внешность, а затем расспросить наиболее подходящих. Если вспомните ещё что-нибудь, то обращайтесь, я всегда отвечу. — Хорошо… У меня плохое предчувствие насчёт этого… М… мне… мне не хочется знать, кем я был… — отрешённо покачал головой Везунчик. — Мне страшно… — Не бойся! Мы будем с тобой рядом, если что. Друзья же, — нападающий легонько потрепал друга по волосам. — А друзья не бросают друг друга в беде. Да и что ты смог бы сделать такого, чтобы мы отвернулись от тебя? Все тут не невинны, но мы по-прежнему команда. Не расстраивайся так, мы все за тебя горой! — Уильям прав, — закивал Кевин. — Кем бы ты там ни был в прошлом, сейчас мы все в одной лодке. Да и ты парень хороший. Сомневаюсь, что ты натворил что-то. Иначе бы ты сюда не загремел. — Спасибо, ребята, — улыбнулся Счастливчик, утирая последние слезинки и поправляя очки. — Что-то я не ож-жидал тако-ого… Угх, меня будто молот-тком по голове ударили… — Если сильно болит голова, я могу дать тебе обезболивающее, — предложила Эмили, мягко улыбнувшись, на что парень робко кивнул и последовал за Дайер в лазарет. — Да уж, крутой поворот, — задумчиво протянула Марта. — На самом деле… если Лакки вспомнит ещё что-нибудь, нам будет только лучше, учитывая то, что он был знаком с организаторами. Как-то это внезапно произошло… Кстати, а для чего планшет понадобился вообще? — Мы хотели узнать, кто будет охотниками… Точно! — экспедитор оторвался от тяжëлых раздумий и щёлкнул пальцами, потянувшись к устройству. — Сейчас посмотрим… — выжившие прильнули поближе к экрану, в нетерпении наблюдая за тем, как капитан перелистывает полупрозрачные страницы раздела «Охотники». — И первый в списке… «Джокер»? Они правда позвали на шоу клоуна?.. — Я его видел! — заявил Илай, тыкнув пальцем в экран. — На туре. Он страшный… — Подтверждаю, — поëжился Эзоп, вспоминая жатву. — Лучше ему под руку не попадаться. — Настоящий клоун-убийца, — вздохнула Фиона, покачав головой. — Куда мы попали… — «Ткач душ». Ну что ж, название очень загадочное, а фото толком ничего не даёт. Отлично. — Вы не открыли картинку, — Марта развернула на экран полное изображение охотницы, и Курт чуть было не выронил из рук планшет, испугавшись старой знакомой. — О! Теперь понятнее. — Не то слово! — отозвался капитан, уменьшая масштаб изображения. — Это паучиха… До сих пор не понял, кто она: животное, человек или робот, ух… Выглядела она на туре очень страшно. — Да, помню… Мистер Пирсон едва унëс от неë ноги! Жуть какая, — уплетая конфету, протянула Эмма и заглянула в экран, увидев незнакомого симпатичного охотника с саблей в руке. — А это кто? — Давайте в обед посмотрим, когда все соберутся? Так будет честнее, — предложила Фиона. — Пожалуй, мисс Гилман права. Хоть и интересно, но мы должны делать всё вместе, — кивнул Карл, давая котёнку кусочек колбасы. — Пока можно заняться чем-нибудь в поместье. Трейси сказала, что нашла карту. Есть там что-нибудь интересное? Курт с удивлением поднял брови и взглянул на Эзопа, обычно отсиживающегося в сторонке при обсуждении чего-либо. Сейчас же парень выглядел куда расслабленнее, находясь даже не в своём углу стола, где он постоянно прятался от разговоров и внимания. Списав всё на малое количество участников рядом и отсутствие Маргариты поблизости, экспедитор выдохнул и выразил своё согласие со словами жрицы и бальзамировщика, отложив планшет в сторону. — Ах, да, карта! Сейчас. Я сбегаю в мастерскую и принесу! — радостно крикнула на бегу механик. — Ты, маленький ненасытный комок шерсти, уже съел добрую часть человеческого завтрака. Не лопнешь? — бальзамировщик почесал Александра за ушком, на что тот довольно мяукнул и потёрся о щёку хозяина боком. — Ха-хах… — Эзоп, а у тебя были домашние животные? — поинтересовалась Вудс, с умилением наблюдая за тем, как малыш выпрашивает у парня еду. — Нет, не было. У меня астма, поэтому отец боялся заводить зверей, несмотря на то, что на шерсть у меня не такая острая реакция. Если честно, мне всегда хотелось завести какую-нибудь зверушку, чтобы не сидеть в одиночестве… — объяснил парень, не отрываясь от игры. Котëнок тем временем перевернулся на спинку и вцепился в руку хозяина всеми четырьмя лапами и зубками, отбивая дробь по столу мягким хвостом. — Нет, нет, нет… Ох, ты мне всех их так порвёшь, малыш… Аккуратнее с коготками. Карл посмотрел на изодранную белоснежную перчатку и страдальчески выдохнул. Питомец, будто поняв, что расстроил его, виновато опустил ушки и прижался к груди. Парень не смог разозлиться на малыша и лишь пригрозил ему пальцем, вновь проведя рукой по пушистой спинке Александра. — Эзоп, а зачем ты их вообще носишь? Ты их не снимаешь даже, — вопросительно приложил к бороде пальцы Кевин. — Прямо стиляга… — Это личное. — Да ладно, чего ты. Просто трогать всё боишься? — хихикнул Элис. — О-о, или у тебя там тату, я угадала? — похлопала в ладоши Гилман. — Нет, я не любитель, — постепенно напрягаясь, тихо ответил бальзамировщик. — А вот и я! — отвлекла внимание на себя вбежавшая Резник. —Введу вас в курс дела! Рассмотрев хорошенько все чертежи здания, я узнала, что у нас, оказывается, есть западное крыло, которое мы вообще не используем! Оно находится за складом — где-то там есть дверь, но она, по-видимому, заколочена. Можно пойти поискать его и глянуть, что там есть. — М… А что-нибудь ещё есть? — с мольбой глянул на Трейси Эзоп. — Давай посмотрим… Есть ещё чердак, но я собиралась идти туда чуть позже. Если хочешь, можем пойти туда, — улыбнулась девушка, заправляя вьющиеся волосы за ухо. — Или есть предложение поопаснее… Сходить в поместье охотников! — Ну уж нет! Тут и без охотников хлопот предостаточно, — возразила Дайер, нахмурив тонкие брови и сжав губы. — Я не считаю хорошей новостью то, что медпункт постоянно занят, хотя шоу даже не началось. Лишние травмы будут ни к месту: у нас всего два человека, имеющих представление о лечении: я и мисс Гилман. — Не обижайте, — подал голос старатель. — Я тоже неплохо управляюсь с ранами. — У меня тоже есть медицинское образование, — напомнил Карл. — Господа Кэмпбелл и Карл, я не об этом сейчас! — ища помощи у соратников, недовольно бросила им доктор. — Это очень рискованно, не имеет никакого смысла и неизвестно чем закончится. Терять ещё кого-то мне очень не хочется, так что прислушайтесь ко мне, пожалуйста. — Не волнуйся, Эмили, никто и не думал идти к хантерам. Я говорю правду? — Курт говорил расслабленно, но его взгляд, направленный на игроков, говорил только об одном: «Только попробуйте сказать «нет». — Да! Нет проблем! Мы и не думали! — закивали участники, успокаивая врача. — Что ж, тогда либо западное крыло, либо чердак, либо пойти немножко потренироваться до обеда, — пожала плечами Трейси. — А ещё нужно его приготовить и поднять остальных. Итак, кто чем займётся? — улыбнулся экспедитор, попутно считая игроков. — Мф… Мне нечего больше делать, кроме как готовить, — выдохнул Карл, запрокидывая голову. — Кто мне поможет? — Эм… Эзоп, я хотела предложить помочь мне в саду… Если ты не против, конечно! — робко предложила Вудс, наматывая на палец ниточку, выбившуюся из рукава еë рубашки. — Просто оказалось, что у нас растут яблоня и груши… И они как раз созрели. — Правда? Тогда я немного проветрю голову, — с видимым удовольствием согласился парень. — Я могу пойти на кухню. Эзоп нам вчера настоящий мастер-класс провёл, — Марта сложила пальцы пистолетами и подмигнула бальзамировщику. — Фиона, Нортон составите мне компанию? — Я, пожалуй, пойду с Трейси на чердак — повар из меня отвратительный, — неловко потянул себя за воротник старатель. — Простите. — Я хочу! — попросился Илай. — Мне нравится готовить. — Я тоже, тоже! — моляще вытянула руку жрица. — Так, тогда на чердак пойду я, мистер Кэмпбелл и Уильям, идёт? — Резник решительно упëрла руки в бока ухмыльнулась нападающему. — А кто отправится искать невидимую дверь в западном крыле? — Я, — вызвался путешественник, отставляя пустую кружку. — Я могу, — отозвался Кевин. — А я проконтролирую, чтобы всё было в порядке, — в голосе Эмили угадывалась тревога за игроков. — М, тогда я пойду разб-бужу остальных, — ещё слегка заикаясь, произнёс Счастливчик. — Идёт! Встречаемся здесь как обычно, — капитан поднялся из-за стола и отряхнул руки. — Будьте осторожны. *** — Ба… ну и пылища! Ясно теперь почему Эзоп сюда идти не хотел, — Эллис с лёгкостью выбил деревянный люк рукой, несмотря на железный замок, удерживающий дверцу с другой стороны. — Ну-ка, посмотрим… — Уильям, аккуратнее. Пол на чердаке может быть деревянный! — обеспокоенно окрикнула товарища Трейси, взбираясь по лестнице наверх. — И что с того? — отозвался нападающий, протягивая руку девушке. — Это же не старая заброшенная церковь, хах! — Ох, не напоминай, — взобралась наверх механик, помогая старателю залезть к ним. — А что такого в церквях? — непонимающе нахмурился Кэмпбелл, оттряхивая руки от стружки и пыли. — А, тебя же не было на туре! — Трейси хлопнула себя по лбу и принялась объяснять: — Когда я, Эмма и Елена убегали от Джека Потрошителя на отборе, то забежали в церковь. Пол наверху был деревянный и, по-видимому, прогнил. В итоге Эмма провалилась вниз, поранилась и чуть было не попалась тому хантеру… — А Трейси со всего размаху дала ему доской по башке, гы-гы-гы! — загоготал нападающий, зажигая фонарик, заранее взятый проспектором для лучшей видимости. — Она была супер крута! — Да ладно тебе, — протянула девушка, слегка смутившись. — Мда, я пропустил самое интересное… Вообще-то я был на туре, но смог сбежать оттуда, пока никто не видел, — поведал Нортон, проверяя пол на прочность. — Как это? — недоумëнно вытаращила на него свои пытливые глазки механик. — Там же столько охранников! Как тебе удалось уйти? — Я проследил, куда уходили те люди с оружием, заранее притворившись спящим, и слинял оттуда ещё до сирены. Мне повезло оказаться в середине той толпы и транквилизатор врезался в кепку, а не в шею, — Кэмпбелл снял и показал ребятам длинный козырëк шахтëрской кепки, которую он решил надеть, чтобы освободить руки от фонарика. — Но через пару дней меня всë равно начали искать. Не знаю, каким образом они смогли обнаружить меня в лесной забытой лачуге, но что есть, то есть: я вернулся с хворостом, хотел приготовить себе еду, а меня «тепло» встретили прикладом автомата по затылку. Будь я чуть внимательнее и смог бы отбиться от них магнитами. — А я думала, чтоты был в резерве преступников или что-то вроде того, — задумчиво произнесла Резник. — Хм… Кстати, а из чего именно сделаны магниты? — Метеоритная материя: не железо и не титан. Полное название для вас будет сложным, так что кратко её называют «сердце космоса». Юджо очень часто называют её «жэльтреккир». Дословно переводится как «камень-вытягивающий-души», — пояснил Кэмпбелл, освещая фонариком гору коробок. — Что в них по-вашему? — Не посмотрим — не узнаем! — пробасил Уильям, открыв одну из них, и расчихался от количества пыли в воздухе. — Пчхи!.. У-ух, пылища… Какие-то книжки… — «Мэг Томас»… «Дуайт Фэйрфилд»… «Джейк Парк»… Кто это такие? — глянула на обложки Трейси, крутя их во все стороны. — Не похоже на литературу… Какие-то чертежи, записи… Гм… — Может возьмём и покажем Курту? Он же всё о шоу знает, значит, имеет представление и об этом, — старатель снял кепку и стал поочерёдно выуживать из коробки растрёпанные и покрытые толстым слоем пыли книги. — Сколько же они здесь лежали? — Судя по их состоянию, добрый десяток лет… А то и больше, — поморщился силач, таща очередной уже начавший гнить из-за влаги корешок. — Ладно, я даже смотреть сейчас не хочу. Тут такая пыль, что мне кажется, будто мы в ней плаваем, кхе-кхе. — Мда… Тогда возьмём эту коробку пока что и… Агх, я не дотягиваюсь, но мне кажется, что там что-то интересненькое, — механик направила луч света на верхушку картонной горы, где значились надписи «чертежи» и «модели». — Как же это достать… А, эм! — Давай, я держу, — успокоил девушку нападающий, подсадив её так, что Резник могла рукой стащить нужные вещи. — Ну, малая? — С-секунду… — Трейси посмотрела вниз, понимая, что ростом Эллиса природа не обделила. — Та-ак… Ура, достала! Угх, а она тяжеленная. Спасибо, Уильям. — Да не за что. А зачем тебе эти чер-те-жи? — почесал затылок парень, вдумчиво читая слово по слогам из-за беглого и размашистого почерка. — Я вообще-то механик! Мне такое интересно посмотреть… Может даже что-то стоящее найду, — соучастница уже отметила для себя ранее, что самый сильный и один из самых быстрых игроков из их команды — Уильям — не шибко умён: декодировка, да и простое чтение давались ему с трудом. — К тому же мне тут кое-что очень-очень нужно… — Ребят… Э… как бы вам сказать… — проспектор стоял поодаль от товарищей, не сводя взгляда с тёмного угла чердака, испуганно и с отвращением сведя брови к переносице. — Мы не первые, кто сюда попадал… Трейс, лучше не смотри. — Что там такое? — забеспокоилась девушка, попытавшись подойти к Кэмпбеллу, но её остановил нападающий, закрывая рукой проход. — Давай я гляну, а потом ты посмотришь, если Нортон нас разыгрывает, — подмигнул ей парень и подбежал к старателю. Ухмылка Эллиса моментально сползла с лица, уступив место испугу, стоило ему взглянуть на то, что осветил его фонарик. Нападающий отступил назад, не сводя взгляд с угла. — Да что там такое? Вы оба себя странно ведёте! — где-то внутри плотным комом начала нарастать паника, и Трейси медленно подобралась к товарищам, на всякий случай спрятавшись за спину Нортона. — О боже! Свет от фонариков падал прямо на не до конца иссохший скелет прошлого участника, сидящий между коробками и стеной чердака. На полу в пыли до сих пор остались еле видные следы несчастного. Голова его была запрокинута набок от бессилия. А одной руке покоилась книга, похожая на те, которые вытащили из коробок Трейси и Уильям, а в другой — давно переставшая писать шариковая ручка. Истрепавшаяся и покрытая серой крошкой одежда выдавала в нём игрока: всё та же тëмная куртка с логотипом «Идентичности», почти расползшийся по ниткам свитер и лёгкая шапка. Кэмпбелл сглотнул, не сводя взора с пустых глазниц скелета, медленно подошёл к трупу и вытянул из его рассыпающихся пальцев переплёт. — Нортон, ты сумасшедший! Отойди от него! — вскрикнула Резник, стоило руке мертвеца под импульсом упавшей на пол другой конечности двинуться в сторону. — Покойся с миром, парень, — нервозно дёрнулся проспектор, быстрым шагом отходя к товарищам. — Я многое повидал, но этот бедолага явно застрял здесь и из-за этого умер. Не завидую я ему… Гляньте-ка на люк. Вырванная нападающим почти с корнями дверца была испещрена царапинами будто от ногтей или ножа, а в замке остался кусок какой-то тонкой заколки. Механик судорожно задышала и попятилась назад, пока не споткнулась и не упала. — Малая, ты как? — Уильям резко обернулся к источнику шума. Глаза его постепенно переместились выше головы девушки, замерев на чём-то. На губах появилась натянутая улыбка, но взгляд молил не оборачиваться. — Так, не волнуйся, мы уже уходим отсюда. Смотри на меня, всë будет в поря-- Механик слегка повернула голову и чуть не коснулась своим носом лба другого скелета, что сидел напротив угла первого. Резник так громко и истошно закричала, что, казалось, её услышали ещё на первом этаже. Отчасти это оказалось правдой: собиравшие в саду яблоки Эмма и Эзоп заметили возглас соучастницы и одновременно обернулись к месту, откуда доносился звук. — Что это было? — нахмурившись, пробормотал Карл. — Может, показалось? — предположила Вудс, сидя на толстой ветви дерева и держа в фартуке добрую дюжину яблок. — Думаю, кто-то просто разыгрался. — Ну, ладно… — бальзамировщик отвлëкся от крика и вновь поднял голову наверх. — Так, и что было дальше?.. — Трейси, успокойся, тише! — пытался утихомирить трясущуюся девушку проспектор. — Мы уже уходим, тише-тише… Ничего страшного, ты просто испугалась. — Просто скелет, Трейси! — добавил Уильям, сам паникуя из-за состояния подруги не меньше. — Д-да уж! Просто труп! П-подумаешь! — надрывалась в истерике Трейси, всë ещë чувствуя на лице взгляд пустых глазниц усопшего. — У-у… — Он больше ни на кого не нападёт. Тише… Всё уже в порядке, слышишь? — старатель прижал Резник к себе и тихонько погладил еë по лопаткам, судорожно дрожащим в беззвучных рыданиях. — Ну-ну… Ему повезло куда меньше. Он тебе не навредит. — А-а… хы-ы… Вы обещаете? — по-детски наивно спросила механик, подняв на утешителя затравленный взор. — Обещаю, Трейси. Он точно никого не тронет, — Кэмпбелл ободрительно улыбнулся ей, попутно следя за тем, как Уильям упорно пытается не чихать, накрывая обоих бедняг старой, местами истёршейся до дыр, тканью. — Как у тебя дела, Уильям? — Почти вс-- апчхи! О Боже, кха-кха столько пыли я ещё никогда не виде-- апчха! — урывками из-за чихания и зуда в носу отозвался Эллис, часто моргая из-за сильно слезившихся глаз. — Всё, пойдёмте отсюда! Какие коробки нужно взять? Трейси указала на отсыревшие от старости картонки и поднялась с колен, сосредоточившись на оттряхивании с себя серой кашеобразной массы. — Даже не старайся. Выйдем с чердака и в душ сразу. Сейчас бесполезно смахивать её с себя, — порекомендовал старатель, беря одну из коробок на руки. — Чего ждём, ребят? — Д-да… Я что-то затупил, — виновато шмыгнул носом нападающий, водружая на себя оставшиеся две. — Хах, а представляете, если бы люк сейчас закрылся? Было бы забавно. — Совершенно не забавно! — всхлипнула Резник, утирая лицо рукавом. — Я уже жалею, что потащилась сюда… Будто услышав мысли силача, створка чердака под сильным потоком ветра снизу с громким треском закрыла выход к свободе. Троица замерла в немом ужасе. — Уильям, ты не мог позже сказать это? — с досадой и укоризной посмотрел на игрока Нортон, поставив всё на пол. — Но это же не я сделал! — попытался оправдаться Эллис, всё равно почувствовав за собой вину. — Сейчас, погодите, я открою… Побудь пока с Трейс, ты хорошо людей успокаиваешь. Последнюю фразу нападающий прошептал, чтобы не пугать лишний раз участницу. Кэмпбелл сжал губы, выдохнул, натянул на лицо доброжелательную улыбку и отошëл к механику. Уильям хлопнул в ладоши и ухватился за выглядывающие края дверцы, со всей силы потянув её вверх, но та не поддалась. «Чёрт, захлопнулась!» — пронеслась в голове тревожная мысль. Нападающий начал остервенело дергать крышку, но так как ручки не было с обеих сторон, попытки закончились ничем. Тогда парень навалился всем своим весом сверху, дабы люк прогнулся или сломался, но тот оказался куда более крепким, чем мог представить себе силач. — Уильям, всё хорошо? — обеспокоенно спросил старатель, встав с пола. Эллис промолчал, продолжив прыгать на крышке люка. Нортон нахмурился, утешающе тронул кудрявые волосы механика, чтобы та не волновалась, и подошëл к регбисту. — Захлопнулся что ли? — Да… — Что?.. — пролепетала услышавшая всё Резник, вновь начав паниковать. — Я не хочу здесь умереть! Этого не должно было случиться… Нет, нет, нет, как же это… Это всë я виновата, что потащила вас сюда, у-у-у… Простите… — Погоди, малая, ещё не всё потеряно! Внизу же знают, куда мы пошли. Нас вытащат отсюда, обещаю! — не оставляя попыток проломить дерево, обязался Уильям и ещë пару раз хорошенько ударил по дереву ногой. — Да-вай же!.. Угх, ладно, видимо это бесполезно… Нужно поискать какую-нибудь железку и поддеть ею люк. Типа лом или арматуру… — Кричать, наверное, нет смысла, мы слишком далеко, да и коробки гасят эхо… Можно стучать в крышку, пока кто-нибудь не услышит… гм… Точно! Лакки сейчас как раз должен обходить игроков! — Кэмпбелл щёлкнул пальцами и уселся на пол, уперевшись пятками ботинок в дверцу. — Давайте, помогайте. Будем бить по крышке, пока кто-нибудь не придëт разбираться. — Лады, — нападающий плюхнулся напротив приятеля и начал монотонно стучать по дереву, выбивая из него столбы пыли. Проспектор похлопал по полу рядом с собой, приглашая Трейси присоединиться. Девушка утёрла слезинки и примостилась возле него, тоже став постукивать по крышке. Прошло, наверно, уже больше часа, но спасение никак не приходило, а ноги устали отбивать дробь по крепкой поверхности люка. — Это я виновата… Я повела вас сюда и… — девушка уткнулась Кэмпбеллу в плечо, трясущейся рукой сжав рукав его кофты. — Простите, простите меня… — Всё будет хорошо, мы сейчас придумаем как нам выбраться. Стучите пока, я поищу что-нибудь на чердаке, — старатель встал, разминая затёкшие конечности, и закрепил на кепке фонарик. — Крикните, если кто-то услышит нас. — Мистер Кэмпбелл такой бесстрашный… Мне бы так… — поникла Резник, кладя подбородок себе на колени. — Зато… Зато ты очень умная! — пришёл к компромиссу парень, ободряюще улыбнувшись ей. — Эти шифровальные машинки просто какой-то ад для меня, да и Нортон с ними далеко не всегда может совладать, — ответил нападающий, пуская в потолок лучи света. — Если честно, то ты тут самая крутая, что касается всякой техники… Наверное, у тебя это тоже было мечтой? Как ты вообще поняла, что это твоё? — Ну, мои родители — инженеры-испытатели. Они и привили мне любовь к механизмам, технике и чертежам… Знаешь… я правда обожаю своё дело, — тепло улыбнулась Резник. — Так радуешься, когда спустя сотни неудач у тебя получается что-то стоящее. Это просто волшебно… — Звучит здорово! Я даже могу тебя понять. Когда я долго тренирую какой-нибудь манëвр в регби, то тоже становлюсь очень радостным, когда он наконец получается. — Да, в этом мы с тобой похожи, — механик тихонько усмехнулась. — Тебя, наверное, тоже семья вдохновила? Наверное, они о тебе сейчас очень беспокоятся. — Ну… — регбист на секунду замялся и завëл руку на затылок, словно ему было неловко об этом говорить. — Мама погибла при родах моего брата, но ни она, ни он не выжили. Мне тогда лет двенадцать было. А отец бросил семью, стоило только узнать ему обо мне. — Ох, ужас… — Трейси прикрыла рот руками от удивления и жалобно сложила брови домиком, отчего еë серо-голубые глаза стали в темноте ещë более выразительными. — Прости, Уильям, я-я не знала… — Всë в норме. Я уже пережил эти две утраты, так что, ну, знаешь… Время лечит, — Эллис ободрительно мягко ухмыльнулся механику, чтобы показать ей, что сейчас он уже может говорить об этом без эмоций. — Зато у меня был крутой отчим, который заметил во мне потенциал и всячески помогал со спортом. Он реально стал для меня отцом: учил меня хорошим вещам, вовремя давал совет и поддерживал. К сожалению, когда мне исполнилось девятнадцать, он погиб в автокатастрофе. Он сильно любил маму и каждую годовщину их свадьбы он уезжал далеко за город, а возвращался только на следующий день. На еë могилу, видимо… Меня он, однако, не брал с собой. Такие дела. — Это так грустно… Как ты вообще? — Все мы когда-нибудь умрём, — вздохнул регбист. — Просто кто-то раньше, кто-то позже. Случайности бывают, но в основном человек сам всё делает для того, чтобы спровоцировать смерть: отчим поплатился за свою нетрезвость и попал в аварию по этой причине. Мама была зациклена на том, чтобы выглядеть после родов как можно лучше из-за чего произошла такая беда. Думаю, если я и оставлю этот мир раньше времени, то только из-за своей тупой башки, ха-хах! — засмеялся силач, поднимая настроение соучастнице. — Я уже не сильно грущу по ним. По нашим ребятам здесь я буду скучать куда больше… Ох, у меня уже ноги затекли, постучи ты пока что. — Угу… Уильям, а ты… А зачем ты решил идти сюда? — Насмешила! — пробасил Уильям, поднимаясь на ноги и разминая спину. — Я ни в жизни бы не пошëл сюда сам. Так спрашиваешь, будто ты сюда специально пришла! — Ну… Можно и так сказать, — уклончиво ответила Трейси. — Мне тут кое-что нужно. — Вот эти коробки? — с каким-то разочарованием в голосе отреагировал регбист, кивнув на чертежи. — И ты ради них… решила так рисковать? Неужели они такие важные? — Ну, навряд ли это именно то, что мне нужно, — поспешила убедить друга Резник, замахав руками. — То, что я ищу, — вещь очень ценная… Я пока не могу сказать что это, потому что даже не знаю, где именно искать… Но оно того стоит, обещаю! Это поможет нам убежать. — Как скажешь, малая, — парень понимающе улыбнулся и лëг спиной на пол. — Я в таких делах не разбираюсь, так что доверюсь твоей умной голове… Пара миролюбиво болтала на отвлечëнные темы, пока через минут десять за горой коробок не раздались чьи-то шаги. — Мистер Кэмпбелл? — осторожно спросила Трейси, невольно пересев поближе к силачу. — Хе-хе-хе… — до участников донёсся совершенно чужой голос, а в тени промелькнула быстрая тень. — Что за?.. Трейс, спрячься за меня, — приказным тоном попросил Эллис, тут же закрыв собой механика. — Нортон, если это ты, то шутка, конечно, хорошая, но она совсем не в тему! — Что за Нортон? — уже с потолка заскрипел неизвестный. — А-а-а… тот парень в кепке исследователя? Не знаю, не знаю… — Что это, Уильям? — Резник вцепилась пальцами в плечи парня, оглядывая тёмное пространство вокруг себя. — Не знаю, но сейчас кто-то получит по башке! — с угрозой бросил регбист, закатывая рукава. — Ой, ну что сразу бить? Пожалей неупокоившуюся душу! И так измучился тут торчать… Десять лет в одиночестве и пыли — не самая лучшая перспектива для мертвеца, — обиженно фыркнул незнакомец. — Можно было бы и повежливее. — Кто ты такой? — не без волнения обратился к собеседнику Уильям. — Хе-хе-хе… Хотите увидеть? Ну, что ж, — нагнетающим тоном прохрипел невидимка из-за коробок. Эллис поднял с пола одну из книг для защиты и пытливо всмотрелся в темноту. Через пару секунд за горой послышались гулкие шаги, а после из тени выплыл чей-то силуэт, явно держащий в руке нечто тяжёлое. Нападающий, не медля ни секунды, бросил переплёт в незнакомца и угодил ему прямо в лоб. — Агх, perkele! Ради богов, что вы творите?! Это же я — Нортон! — недовольно отозвался старатель, стуча пальцем по перегоревшему фонарику. — Ауч… — М-мистер Кэмпбелл? Но… но это был не Ваш голос! Кто-то пришёл сюда и говорил с нами! Н-но мы его не видели… А потом он сказал, что покажется, и м-мы увидели Вас, и Уильям защищал меня, а это Вы… — слегка потерянно бормотала Резник, подходя к проспектору. — Простите, пожалуйста… — Надышались пылью и теперь уже ничего не видите перед собой… Ладно, не страшно, заживëт. Кого вы там видели? — потирая ушибленное место, поинтересовался Нортон. — Да вроде… вроде никого, — виновато потупил взгляд силач. — Какой-то тип сказал, что он мертвец, и что провёл здесь десять лет. Потом он пригрозил показаться нам, вот я и бросил книгу… Извини, я не хотел ударить тебя. — Призраки значит?.. — старатель пытливо осмотрел все углы и потолок чердака, силясь найти что-то хотя бы отдалëнно напоминавшее человека, но так и остался ни с чем: здесь они были одни. — Мистики нам тут ещë не хватало… Ладно уж, разберёмся с привидениями позже. Я нашёл кусок арматуры, попробуем поддеть люк им, — проспектор показательно покрутил в руках железкой. — Ну-ка… Крышка жалобно заскрипела и чуть сдвинулась вверх. Кэмпбелл, довольный своей работой, налёг на балку с удвоенной силой и заметил, что дверца потихоньку крошится. Не рассчитав напора, Нортон заставил арматуру соскочить с деревяшки, а сам он полетел вперёд, больно ударившись грудью о выступающий на люке железный замок. — Да твою же! Мгх, Уильям, попробуй ты, — старатель поднялся с пола и вручил импровизированный лом регбисту. — Не хочу этого признавать, но я начинаю паниковать… Эллис с явным упорством давил на самодельный рычаг, но крышка лишь хрипела под натиском силача, не меняя своего положения. В конце концов ржавая балка не выдержала и сломалась пополам, оставив один свой конец под дверцей. Уильям раздосадованно вздохнул и попытался открыть створку оставшимися палками, но те лишь больше рассыпались, оставляя на руках Эллиса порезы и мозоли. Через двадцать минут старательных попыток выбраться своими силами, нападающий сдался и осел на землю рядом с товарищами, тяжело дыша. — Уже скоро время обеда… О нас должны были начать беспокоиться, но что-то никого не слышно, — нахмурился старатель, убирая с лица пыль. — И что же нам делать? — тоскливо выдавила из себя Трейси. — Продолжим долбиться в дверь — другого выхода у нас нет, — пожал плечами мужчина, делая пару шагов навстречу люку, с досады пиная выступающий край. — Есть тут кто вообще?! Помогите нам! Крики не были услышаны, поэтому ещё полчаса были проведены в монотонном стучании ботинок о крышку чердака. Лишь когда обед действительно заставил игроков начать искать своих союзников, внизу глухо послышались чьи-то голоса. — Ура, ура! Там кто-то есть! — воскликнула механик, заарабанив по дереву с удвоенной скоростью. — Хэй, помогите! Мы здесь! Вытащите нас! — Мы застряли! — крикнул Уильям, стукнув по крышке так, что механик и старатель невольно подскочили на месте от силы удара, выбившем из дерева столб пыли и опилок. — Эй, есть там кто?! Ау-у! — Ты слышал, Илай? — навострил уши Счастливчик. — Что-то сверху… — Хм?.. Да, там и вправду кто-то есть, — прислушавшись, согласился пророк. — Ох, нет… Это же Трейси, Нортон и Уильям! Кажется они застряли там. — И лестница обратно свернулась… Очень похоже на то! Та-а-ак, сейчас… — Везунчик пододвинул к люку тумбочку и ухватился за край опускающейся лестницы. — Отлично! Илай, помоги мне спустить её. Кажется, механизм заел, надо поднажать! Пророк крепко обхватил ноги Везунчика и потянул его вниз. Стремянка заскрипела и разогнулась под весом обоих. Кларк отодвинул тумбочку на место и дальше стал следить за действиями товарища. Парень взобрался наверх и постучал костяшками пальцев по люку, после чего задал вопрос о нахождении кого-либо на чердаке. Сверху послышались приглушённые голоса, из которых Илай и Лакки поняли, что троица застряла там, так как крышка захлопнулась намертво. Счастливчик попытался своими силами поднять дверцу, но его сил явно было мало: створка не сдвинулась ни на миллиметр. — Гха! Нет, это бесполезно… Она вообще не двигается. Что нам делать? — спросил у соигрока Везунчик. — Скажи им, чтобы отошли подальше от люка и накрыли головы. Сам тоже отойди, — приказал пророк, разминая пальцы. — Уж это я в состоянии буду сделать. — Хорошо, — благодарно кивнул парень и попросил запертых наверху участников разойтись подальше от прохода. Сверху радостно поблагодарили спасителей, а по потолку кто-то быстро забегал. Когда Кларк убедился, что никого из друзей не заденет, протянул руку вперёд. Вокруг конечности образовался кристаллический щит, треща, словно толстый лëд, ломающийся зимой от холода, и стал стремительно расти. Сделав глубокий вдох, Илай замахнулся снизу вверх, направив глыбу прямо в злосчастную дверцу с неимоверной силой. Та с грохотом сорвалась с петель и подлетела до крыши чердака, упав где-то слева от своего прежнего местоположения. Везунчик в шоке таращился на него, не решаясь первым заглянуть на чердак. Парень усмехнулся и взобрался по лестнице, оглянув помещение в поисках друзей. Наверху находилась настоящая непроглядная стена пыли и деревянной стружки, поэтому Кларк понял, что троица жива только по их громким чихам и ругательствам Нортона, которые понимал, однако, только он и сам Нортон… — Все в порядке? — спросил в темноту пророк и, услышав утвердительный возглас, залез наверх. — Где вы? Ответ последовал незамедлительно: из тумана показался один из участников, случайно задев пророка. Второй пошатнулся и, поняв, что его нога не нашла опоры, уже приготовился к долгому и мучительному падению с чердака, съёжившись в клубок и зажмурив глаза, но спустя даже десять секунд его голова не соприкоснулась с полом или лестницей. Кларк медленно открыл глаза и увидел перед собой перепачканное лицо проспектора, крепко держащего его над люком. — Прости, не заметил тебя, — вздохнул Кэмпбелл, снисходительно улыбнувшись и закатив глаза. — Спасибо, что вытащил нас отсюда. Мы уж думали, что вы нас потеряли, ха-хах! — Скажите спасибо Лакки — он услышал вас. Я лишь немного помог с крышкой, — расслабился Илай, устойчиво вставая рядом с Нортоном. — Если «немного», по-твоему, — выбить с петлями люк, заставив её взлететь до потолка, то боюсь представить, что будет «много»! — хихикнула из темноты Резник, попытавшись обнять в благодарность пророка, но проспектор мягко отстранил её от парня. — Мы все в пыли и грязи, Трейс. Сначала душ — потом обниматься, — пояснил старатель, указывая на чистого Кларка, от одежды которого всё ещё пахло кондиционером. — А где Уильям? — Апчха! Куда ж я денусь, — шмыгнул последний, выходя на свет. — Это же Илай сделал, да?! Какая силища должна быть, чтобы так вдарить по этой крышке?! — Магия, Уильям, просто магия, — выдохнул Кэмпбелл. — Я рад, что мы не закончили, как те бедолаги. — Хватит уже! — толкнула в плечо мужчину Резник, в очередной раз чихая. — Ох, пойдёмте отсюда скорее. — «Бедолаги»? — осторожно переспросил Счастливчик, подходя ближе. — Там кто-то ещë был? — Это… я позже расскажу, — пообещал Нортон, похлопав парня по плечу и оставив на нëм пыльный серый след. — Пока что не лезьте туда… *** — Так что скажешь, Курт? Что это за книжки? — вопросительно поднял брови регбист, вытирая мокрые волосы. — Где вы это нашли?! — восторженно воскликнул экспедитор, перебирая в ящике растрёпанные переплёты. — Там были ещё такие?! — На чердаке целая гора со всяким барахлом, — бросил старатель, запрокинув ноги на стол. — Хочешь отправится в пыльный круиз, хм? — Вы не понимаете, что нашли сокровище, — глаза путешественника сверкали от счастья, а на лице застыла благоговейная улыбка. — Это… Это дневники первых участников шоу! У нас есть такие же, но писать в них мы станем только с первой игры. — И в чём же заключается их ценность? — наклонила голову Вера, с интересом разглядывая обложки. — В них содержится вся нужная нам информация, чтобы выжить: тактики, секретные ходы, скрытые навыки, слабые стороны хантеров, уловки… Да там есть всё! — загорелся азартом Курт, активно размахивая руками. — Эти люди — самые первые, кто участвовал в «Идентичности», а это значит, что они повидали куда более жестокие игры. Напомню: раньше на шоу вместо ракетных стульев были огромные крюки, за которые выживающих подвешивали над землёй. А вместо воздушных шариков маньяки — так их называли изначально — носили игроков как вздумается: за ногу, на плече, за волосы и… более изощерёнными способами. Так что мы настоящие везунчики. Кстати, Эмма, ты знала, что до тебя был такой человек, который тоже был способен разрушать вещи охотников? — О-о-о, правда? — восторженно протянула садовница, придвигаясь ближе к капитану. — Кто это? — Сейчас найду его дневник… Вот! Им был Джейк Парк. Можешь полистать на досуге, но… на свой страх и риск. Я смотрел каждый выпуск «Идентичности», чтобы быть готовым ко всему, заранее запастись нужными навыками, и, знаете… Джейк Парк — один из самых стойких, бесстрашных и умных участников за все пятнадцать сезонов, — указал на именную книгу Курт. — Точнее был… Первые сезоны шоу были очень кровопролитными и жестокими, так что в дневниках очень много эмоциональных моментов. — Господин Франк, в шоу «Идентичность» ни разу не происходило ничего подобного, — поспешила опровергнуть слова экспедитора динамик. — Вообще-то, мисс диктор, по факту это была «Идентичность» только слегка с иного вида и под другим названием. Три первых сезона шоу называлось «Мертвы к рассвету», и они не являлись государственными. Только и всего, — парировал путешественник, скрещивая руки на груди. — Подтверждаю, — поднял руку проснувшийся Наиб, лениво развалившись на столе. — Франк мне весь мозг вынес по поводу «Идентичности», когда мы учились. А ещё он на ночь включал записи игр, поэтому я и во сне слушал всё это. Никому не советую. — Вы вместе учились? О, как это мило! — похлопала в ладоши жрица. — То есть вы снова встретились здесь? Наиб, расскажи что-нибудь про себя, пожалуйста, а то ты вечно всех расспрашиваешь, а сам ничего не говоришь. — Я и так достаточно рассказываю. У всех есть право на тайну! — Ставлю свою палочку на то, что история будет интересной, — ухмыльнулся Сервайс, поудобнее садясь за стол. — Скучная, как и все, — отмахнулся наëмник. — Военщина и ничего больше. — Наиб, ну, пожа-а-алуйста, — взмолилась Марта, мило сведя брови и сложив руки в молитве. Недовольство на лице Субедара сменилось мимолётным смущением, а затем приобрело выражение одолжения. — Неужели всем интереснее слушать меня, чем дневники? — игроки согласно закивали, но Курт просто с головой нырнул в изучение книг, даже не отвлекаясь на остальных. — Странные вы… Я уже говорил, что из союза Сохо, так что не будем заострять на это внимания. — Почему же нет? Ты ведь из района Мальричесс, не так ли? — приложила палец к губам Наир. — Да, Мальричесс. Это важно? — Да так… Слышала, там растëт очень много специй. — Ну, есть такое, — невольно загордился собой Субедар, расправив плечи. — Но это не к делу. У меня довольно большая семья, так что денег всегда не хватало, даже когда работали оба моих родителя и старшие. — Ой, так мило! — заметила Эмма. — Я всегда желала иметь сестричку или братика. А сколько вас было? — Семеро, не считая меня: пять сестёр и три брата. — Сколько-сколько?! — Вудс уставилась на наëмника своими огромными зелëными глазами и открыла рот от удивления. — Я в жизни не слышала, чтобы у кого-то было так много детей!.. — Хах, ну, в Эварис ментальность другая, — рассудил военный. — Здесь и семьи-то редко когда и бабушек с дедушками включают. А в Сохо отношение к семье очень трепетное: несколько поколений может жить вместе, и двоюродные, и троюродные… Ну, и детей тоже больше, конечно. Так, что-то я отвлëкся… Ах, да. Денег было мало, и мы часто голодали, ели только один раз в день самую простецкую и дешёвую еду. Иногда просили у соседей… Зарплаты задерживали, а то и вовсе не давали — банкротство, или что там. Я был совсем глупым в то время, не понимал. А когда было совсем голодно, мама продавала за бесценок своë приданое и покупала еду. Жалко было еë платья и украшения, но мы были такими голодными, что сил на страдания не было… Так вот, я, будучи восьмилетним оборванцем, решил, что податься в военное училище за границу — лучшее, что только может быть, чтобы заработать сколько-нибудь денег. Сами знаете, что в Эварис есть льготы на въезд несовершеннолетним, поэтому я ночью, в тайне от всех, сбежал из района, а потом и из страны. — А каким образом бы это помогло наладить дела с деньгами? — недоумëнно нахмурился Уильям, шмыгнув носом. — Военное училище — это добровольный отказ от детства, на который я и пошёл ради блага семьи. Обычно в таких местах готовят военную элиту, поэтому, чтобы популяризовать это движение, правительство Эварис решило давать деньги тем, кто отдаëт своих детей в такие училища. По сути, ребëнка в семь-десять лет отрывают от семьи и отправляют в военный интернат до девятнадцати лет. По выпуску ты должен отслужить ещë не менее семи лет. Но, как практика показывает, людям после семи лет бойни, уже некуда податься. — Какой ужас… — возмутилась Вера, закрывая рот руками. — Я даже не знала, что такие места есть в Эварис. — Есть, и очень много, — подтвердила Марта, хмуро кивнув. — Обычно те, кто выходят из училища, — на голову отбитые машины для убийств без единой свободной мысли в голове. Такой промывки мозгов, как там, я ещë не видела. Удивительно, что ты, Наиб, остался таким трезвомыслящим. — Ну… Возможно, именно из-за меня вся группа осталась с нормальными мозгами, — усмехнулся Субедар. — Я сильно выделялся и привлекал к себе внимание даже тогда, когда не хотел. В итоге, видно, отвлëк всех от патриотической промывки мозгов и одногруппников, ха-ха! Все ребята с моей параллели были для меня настоящей семьëй… Каждого помню, — наëмник вдруг прервался на пару секунд, улыбка его сделалась горькой, а потом и вовсе пропала, утонув в глубоко задумавшихся глазах. Придя в себя, Наиб встряхнул головой и продолжил. — Так вот, я пошëл в училище. Стипендия была неплоха для тех, кто хорошо отличился, да и начальная плата за обучение была просто тотальная на тот момент: двести или триста тысяч. На деньги Сохо — просто космическая сумма. Так что я без раздумий пошёл туда. Зная мой характер, родители не стали долго спорить и подписали соглашение. Больше им не пришлось переживать из-за денег, а это для меня было главным… Ну, там я и встретил одного парнишку по имени Курт Франк, постоянно отвлекающегося на уроках и витающего в облаках на учениях! — нарочито шутливо и громко добавил Наиб, стараясь привлечь внимание капитана. — Не приплетай сюда отсебятины! Я нормально занимался, — вставил экспедитор, зыркнув на товарища. — Я тут историю рассказываю. С моей стороны это выглядело так, — военный усмехнулся, чувствуя, что и остальные захихикали. Разрядить атмосферу после тяжëлых описаний бедности хотелось сейчас больше всего. — Так вот… Вначале я совершенно не обращал на него внимания, полностью погрузившись в учёбу. Было несложно, учитывая моё стремление к получению стипендии, но… Я был далеко не силачом, а мой внешний вид вызывал у чистокровных эварийцев только отвращение. Плюс я плохо знал язык. Комбо для козла отпущения, да уж. Всё заканчивалось тем, что я был не в состоянии слинять от обидчиков, а что может против толпы здоровенных старшекурсников десятилетний? В общем, я довольно долго терпел издевательства, но в один момент это приобрело опасный вид: те придурки стащили с практики тепловой револьвер. Это что-то вроде пушки, которая стреляет горячим потоком воздуха. И угадайте, кто явился меня спасать, когда я полумёртвый валялся на полу?.. А сейчас-то что замолчал, Франк? — прервался Субедар, прикусив губу, но Курт лишь смущённо отвёл глаза. — Стесняешься?.. Ну, и ладно. В итоге этот застенчивый бородач, который делает вид, что меня не слышит, избил их своей книжкой так сильно, что они побросали всё и убежали. С тех пор мы и стали друзьями. Вскоре нас переселили в одну комнату, поэтому мне каждую ночь приходилось спать при включённом свете, так как Франк тот ещё охотник почитать на ночь. А что касается семьи, то я исправно кидал им всю заработанную честным трудом сумму, и развлекался без денег, как мог. После того случая с револьвером, я выучился боевым искусствам так хорошо, что ко мне боялись подходить. Спасибо за это тренерам, так как они поняли, что мои сильные черты — скорость и ловкость. Когда нам с Франком исполнилось по девятнадцать, нас впервые отправили на фронт в качестве рядовых, а через пару дней за наше отличие в команде поставили сержантами и доверили небольшой взвод: человек десять, как помню. С тех пор нас отправляли в горячие точки исполнять самые разнообразные поручения: от простого «убейте всех там нахрен» и до «стащите секретные документы десантом». Из-за этого нашей команде дали звание «отряд точечного назначения» или «жало», так как мы справлялись со всем, за что ни брались. — Наиб, ты так говоришь… «Мы»… ладно, продолжай, — мотнул головой экспедитор. — Что, совесть заела? — с нотками злой насмешки отозвался Субедар. — Знай сам… Так вот, через лет пять-шесть, как раз когда мы должны были скоро отработать контракт, нам дали каждому по роте и вывезли под нос Орчард. То есть в нашем распоряжении было восемьдесят человек поровну на меня и Франка. Первое время всё шло просто прекрасно: мы одерживали победу за победой, продвигались всё глубже, потери с нашей стороны были незначительными в отличии от рядов Орчард… Но потом пришла их подмога. Мы в тот момент исполняли слежку за их тылом, но из-за ошибки картографа мы отправились прямо в гущу их лагеря. Отряды были малы, бойцы — новички, всë по классике дерьмового кино. Нужно было срочно уводить всех обратно, иначе это грозило смертью вообще всей части. Нужно было отступить так, чтобы нас не заметили, и передать информацию о наступлении в штаб. Но…- Курт вдруг замер, пытливо и с диким ужасом глянул на товарища, словно ожидая казни. Скажи он правду, и вся карьера капитана команды бы рухнула, услышь участники о том, что он сделал. Наиб, выдержал паузу, прожигая глазами лоб Франка, и в итоге сдался. — Нас никто не предупредил, что путь оступления был заминирован, и половина всего отряда погибла. Франк сам чуть жизни не лишился, еле вытащил его… Нас тут же заметили, началась суматоха, все запаниковали. Ребята молодые все, а тут такое увидеть. Врагу не пожелаешь увидеть, как твоего ещë пять минут назад приятеля разрывает на противопехотной мине… Ладно, не буду вас пугать сильно… Орчардцы воспользовались нашей паникой и потерями и открыли огонь по всему, что движется. Я отвлёк всё внимание на себя, Франк увëл уцелевший отряд на базу. Я держался в окопах больше дня уж точно. Даже не вспомню, сколько убил тогда. Видок у меня был, конечно, после всего этого знатный: весь в грязи и крови, без патронов, с одними кукри, одичавший от стресса… Со мной тогда ещë остался один из новобранцев. Жалко было парня, симпатичный, разумный, но вот на голову повëрнутый в некотором роде… Заладил, что не бросит, что будет стоять до конца, что для него — честь стоять рядом со мной хоть до смерти. Времени на диалог не было, поэтому я его и оставил. Парниша способный, тоже много раз меня выручил, но в конце концов сознание потерял, в голову ему сильно прилетело… Уж не знаю, жив ли остался или нет. Больше я его не встречал… — И что же в конце?.. — робко поинтересовался Сервайс, сочувствующе положив на плечо наëмника руку. — В плен попал, что же ещë… К тому времени у меня было уже неплохое звание: старший лейтенант сухопутных войск. Именно из-за этого меня и не убили на месте, когда я на последнем издыхании защищался ножом — пули уже давно кончились, а зарядное оружие и подавно сдохло… Сначала всё было даже очень неплохо: меня просто держали в камере и время от времени перевязывали раны. А потом им понадобилась информация. Я ничего, конечно же, не говорил, притворялся, что языка не знал и посылал куда подальше… но за обещаниями отпустить при содействии началась самая херовая часть моего путешествия в Орчард… Оказалось, у них была целая пыточная комната. Сомневаюсь, что это было разрешено правительством. Я могу рассказать про их изощренные методы вытаскивания из человека правды, но… думаю, после обеда этого делать не следует, — ехидно улыбнулся наёмник. — Скажу только, что последней каплей для меня было вот это, — военный провёл пальцем по шраму на щеках, тянувшемуся от уголков губ и до основания нижней челюсти. — Это было что-то вроде той штуки, которую дантисты используют для фиксации челюсти, но та херь была куда крепче: у неё были зажимы на затылке, чтобы я не сорвал с себя устройство, а во рту находились два заточенных лезвия, смотревшие в разные стороны. Я был будто рыба на двух крючках за щеками. Руки мне, конечно же, приковали к стулу, так что я даже дёрнуться не мог. За каждое ругательство вместо нужного ответа лезвия чуть сдвигались друг от друга. Где-то на двадцатой минуте я не выдержал и от боли даже сначала не понял, что высвободился и сорвал с себя устройство. Ну, а дальнейший исход тех, кто надо мной издевался и так ясен. Мне не составило труда забить тех двоих маньяков до смерти ножкой стула. Я сумел бежать оттуда и под тихую угнать один из мотоциклов, но и это был не конец. Франк, заметив вражескую машину вблизи укрытия, шмальнул по мне пару раз, но попал только по колёсам. Я упал и ударился об камни головой, после чего отключился. Очнулся уже на койке медпункта с перемотанным до ушей лицом, а Франка и след простыл с тех пор. Оказалось, что его объявили в розыск за некомпетентность и халатность, а меня буквально похоронили после того отступления… Ха-хах, сейчас это так забавно рассказывать и вспоминать, но в тот момент я был очень зол на всех. И, знаете, полевые врачи, без сомнений, реагируют очень быстро и зачастую спасают, но… иногда делают свою работу не очень аккуратно. Но и судить их глупо — в таких-то условиях требовать, чтобы у тебя был нормальное лицо, когда оно от уха до уха разрезано… Маразм. — В смысле? А что не так? Вроде даже неплохо выглядит сейчас, — прикусила ноготь Фиона, неловко улыбнувшись. — Даже модно… — Так уж модно? — Наиб отклеил от щёк пластыри и слегка приоткрыл рот: в тех местах, где они были наклеены, теперь зияли сквозные шрамы, через которые без труда можно было увидеть зубы. — Вроде сшили, а вроде и нет. Забавно, не так ли? — О, Господи, — широко раскрыла глаза Эмили, аккуратно проводя по отметинам рукой в белой перчатке. — А как же заражение? — Они из-за этого и не срослись, — пожал плечами Субедар. — После восстановления мне не выдали даже мало-мальской компенсации, поэтому, повоевав до конца контракта, я ушёл из армии, так как моя зарплата значительно уменьшилась по какой-то причине и не оправдывала риска подохнуть от шальной пули. Хотя причина, конечно, веская: я совсем не эвариец, ещë и побывал в плену. Правительство решило, что я их предал и всë разболтал, раз остался жив. Единственные две вещи, которые меня волновали тогда — найти работу с хорошей зарплатой, чтобы обеспечивать семью, и при первой возможности отыскать Франка. Я чувствовал себя отвратительно: мой лучший друг кинул меня в такой сложный для меня момент жизни, но в глубине души я знал, что он тоже не хотел попасть в тюрьму и тоже жалеет о своём поступке. Но я не упустил бы шанса врезать ему при первой встрече! — А ты и не упустил, — хмыкнул путешественник, потупив взгляд. — Поверь, это лишь десятая часть от моего желания! Потом я решил стать наёмником, так как при равном риске я получал вчетверо больше: сменил имидж, отрастил себе волосы, взял в руки мачете и автомат. Проблема была лишь в том, что я не был закреплён за одной Эварис теперь: меня нанимал и Орчард и Скарлато Суно, к которому я позже и примкнул, и как-то даже церковь пыталась это сделать для своих целей. Именно с этого момента и начался счётчик у полиции на моё имя. — Н-но как Вы могли работать на Орчард, если воевали с ними? — Шепард, очень глубоко погрузившийся в чувство печали, веевшей от каждого слова Наиба, совсем растерялся. — Как Вы доверились им, раз они так Вас покалечили?.. И как они сами решились нанять Вас? — Бизнес, малыш, — развела руками Вера. — Иногда и с врагом нужно перемирие ради выгоды. — Главное, что деньги платили, — просто ответил наëмник. — А уж кто — мне было не так важно. Мудаков хватает в каждом народе, так что я не привык равнять всех их под гребëнку тех военных. — Что ж, в этом Вы правы… — поник Адам, глубоко вздохнув. — И они Вас не трогали больше? — Боялись, — хмыкнул гордо Наиб. — Я бился с ними, как зверь, а после ещë и сбежал, убив двоих чем под руку попало. Ко мне в траншею боялась идти целая рота, думая, что там сидит засада бойцов, хотя прятался там только я и тот мальчишка. Орчардцы пусть и таили обиду за погибших, но противника уважают. За это они мне и понравились… В целом, если сократить всë остальное, то я пробыл наёмником до тридцати двух. И, как подарочек на день рождения, я переломал себе обе руки, оступившись и грохнувшись с горы. Опять же, спасибо полевым врачам за то, что я остался с руками вообще, но, к сожалению, моя травма затрудняла дальнейшее участие в боях. У меня неправильно срослись локтевые суставы, а лучевая кость на рабочей конечности теперь не прямая, а под углом. Я ушёл в отставку и присоединился к группировке Сохо. В Скарлато Суно мне в признательность дали наручи, позволявшие восстановиться и ускорявшие моё передвижение. Вскоре я окончательно встал на их сторону и продолжил кромсать противников уже с хорошей мотивацией. Моя семья хорошо разжилась в союзе и сейчас постоянно присылают мне что-нибудь с Родины, звонят и помогают всем, чем только могут. Не думаю, конечно, что они обрадовались тому, что я попал на шоу, но держу пари, что они будут держать за меня кулачки. — Так получается ты так рисковал и всю свою жизнь потратил на то, чтобы обеспечивать их? Это же несправедливо! — возмутился Пирсон. — Не сделай бы я это, то подох бы от голода или болезни ещë ребëнком. Согласись, не лучшая мотивация оставаться была, Крич. К тому же я сильно их люблю, и непомерно рад, что моя семья жива и здорова благодаря мне. Мне так хорошо на душе становится, когда я думаю об этом, когда они звонят мне, когда присылают большие посылки с вещами… Они — моя самая главная поддержка и цель в жизни… Ну, что? Довольны теперь? Я всё рассказал. — Да уж… Всё, Сервайс, отдавай палочку, делать нечего, — в шутку пожала плечами Маргарита. — А чего молчит наш драгоценный мальчик с серыми волосами? — Ух… Мне чужды Ваши переживания, Наиб, история жизни у Вас всегда полна риска. Вы столько всего пережили… Но меня искренне поражает Ваш дух и сила воли. Думаю, Ваша семья гордится Вами, — протянул Карл, искренне выразив все мысли. — Как зовут Ваших сестёр и братьев? — Старших — Фрида, Лиза и Татьяна, младших — Аманда и Моана, а братьев — Александр и Кристиан, — с лёгкостью отрапортовал военный, загибая пальцы. — Учитывая то, что в одном доме жили ещё и два моих деда и бабушки с отцовской и материнской стороны, да ещë и семьи сестëр и сестëр моей матери, то я неплохо так устроился в одиночестве. Хотя, признаю, мне было бы лучше в шумном доме, чем одному в холодной комнате… Наверное, во мне сильна кровь соховца, хах! — А сколько тебе вообще сейчас? — парфюмер игриво закусила губу и подалась ближе к Наибу. — Тридцать шесть. Франку столько же стукнет через два месяца, — отвёл взгляд собеседник, прилепляя обратно пластыри. — Чья очередь теперь травить байки? Крич? Фредди? — Мне нечего о себе рассказывать: я просто адвокат, проваливший крупную сделку с не тем, кем надо. А так жил очень тихо… Но моя душа до сих пор болит из-за покойной жены. Она пропала без вести, но через пару месяцев… её нашли, — поник Райли. — А как её звали? — Шепард оторвался от истрёпанной коробки с книгами, подняв голову на мужчину. — Мария, — грустно улыбнулся Фредди, слегка покраснев. — О, мою маму тоже звали Мария! — вклинилась в разговор Эмма. — Кажется… Я мало, что помню, но это имя мне знакомо. — Какое совпадение. Так ты оставила родителей? — поднял брови Райли, поправляя очки. — Эм, ну… я сирота. Вся моя семья — это мистер Пирсон. Он для меня как папа, — тепло отозвалась о воре садовница. — У мистера Пирсона был детский дом в нашем городе, куда я попала. Он всегда о всех заботился и был очень добрым со всеми. В приюте, наверное, для всех он стал отцом. — Ого, Кричер, чего же ты раньше не рассказывал? — приятно удивился Ле Рой. — Случая не подворачивалось… — смущённо отмахнулся мужчина, польщённый такими словами от девушки. — Я сейчас даже и не знаю, стоит ли приют или нет… Его забрала под контроль себе церковь после моего ареста, так что я даже понятия не имею, что там творится… Это очень печально… — Хм? Возможно, я что-то знаю о нём, — живо скооперировался Адам. — Где он находился? — Улица Уайт Сэнд, Транквилл, — с надеждой произнёс адрес вор. — Ох… Как бы Вам сказать… м… Здание конечно, до сих пор стоит, — неловко начал парнишка, сложив ладони вместе. — Но это уже не совсем детский дом… — Только не говори, что они это сделали… — с замиранием сердца выдохнул Кричер, с отчаянием глядя на Шепарда. — Это психиатрическая больница под предводительством моего отца… Мне жаль, — опустил взор Адам, виновато сжавшись. В помещении повисла гнетущая тишина. — Боже правый… — Пирсон находился в состоянии сильнейшего шока: всё, чем он дорожил, во что вкладывал свои деньги было уничтожено и облито грязью, как и его имя. Мужчина осел обратно на стул, приложив руку к холодному лбу, не в состоянии выдавить из себя и слова. — Простите за такой вопрос, но… что плохого в психиатрической больнице? Там же тоже лечат людей, просто от душевных заболеваний, — шёпотом недоумевал Счастливчик, робко тронув плечо Дайер. — В нормальной лечебнице — ещё может быть, а вот при церкви это никакая, чëрт возьми, не больница, — отрешённо бросил Кричер, мотнув головой. — Там происходит только издевательство над людьми. В таких местах ещё до сих пор лоботомию практикуют, чтоб ты понимал насколько всё плохо… — Соглашусь с Вашими словами, — опустила голову Эмили. — Это самое страшное, что я видела в своей практике… Мистер Пирсон, где, говорите, был расположен детдом? — Транквилл, Уайт Сэнд… Это… Это огромное здание с внутренним двором, тремя этажами, похож на замок, — скривился бывший владелец приюта. — Только не говорите, что работали там. — К счастью, это продлилось не больше года, — попыталась успокоить игрока врач, но тот только больше помрачнел, стиснув зубы. — Тварь, он даже не сказал… — оскалился Пирсон, ударив по столу кулаком. — Адам, передай своему отцу, что он не достоин зваться человеком. Тебя это не касается. Вообще удивлён, что у такого подонка мог родиться такой добрый малый. Парнишка стушевался, но обещал передать слова участника священнику при первой возможности. — Погодите, но куда тогда дели всех сироток? Неужто раскидали по другим домам? — возмутился Курт. — Навряд ли, раз церковь закреплена предводителем, — поправил очки адвокат. — Обычно всех населявших в таком случае причисляют к душевнобольным при смене направления деятельности организации на психлечебницу вне зависимости от прошлого названия. Скорее всего всех их оставили там. Тем более, что сироты подходят под описание тех, кому нужна психологическая помощь. Но это лишь на словах… Я был один раз в другом таком заведении по какой-то мелочи на работе, и это был настоящий кошмар: крики людей, якобы, были вызваны их невменяемостью, как мне сказали, но их измученный внешний вид опровергал все слова о том, что больные сами наносили себе увечья. А самое ужасное это тот факт, что засудить содержащих такие места нельзя, так как это в большинстве своём настоятели церквей. Им выгодно устраивать такие сделки с теми, кто действительно хочет издеваться над людьми, но оставаться безнаказанным: всегда можно прикрыться «новой методикой лечения», заработать на беспокоящихся о родном родственниках, говоря, что нужны дорогие препараты… Я пытался одно время достучаться до правительства, но даже моего таланта не хватило, чтобы они открыли глаза пошире. — Эмма, тебя-то хотя бы не тронули эти больные ублюдки? — поднял тяжёлый взгляд на садовницу Кричер. — М… Ну… Там… Мистер Пирсон, не расстраивайтесь, я смогла сбежать, — замахала руками девушка, видя, что вор готов порвать на куски любого, кто причинил ей вред. — Ясно теперь, почему ты не помнишь больше половины своего детства, — заскрипел зубами мужчина, с полными ненавистью глазами уставившись на Дайер: — Эмили, я клянусь, если ты тронула хоть одного ребёнка в том месте, то я самолично проверну всё то же самое с тобой. — Я-я…— заикаясь, пролепетала доктор, стараясь ускользнуть от правды. — Я работала мет-тодистом, не более, не беспокойтесь. Я сама до конца не знала, где нахожусь. «Конечно же, это неправда, но… Я не хочу умирать, — в страхе подумала про себя врач. — Я не знала… Мне всего лишь нужно было немного заработать, я никого там не убила… Так ведь?» — Грх… Простите, я совершенно не в духе. Пойду прогуляюсь, — подорвался с места Кричер, закатывая рукава пиджака, и с ноги открыл дверь. Хоть мужчина и вышел в холл, эхо донесло до игроков гневное «гореть им в аду!», после чего последовал громкий хлопок закрывшейся входной двери. В столовой повисло неловкое молчание. — Эмма, а… что именно… ну… — чтобы хоть как-то развеять, напряжение начал Адам. — Что там было? — Ток… Электрический, — своим обычным тоном произнесла Вудс, слегка дёрнувшись. — Я сбежала после этого. Всё хорошо. Уже хорошо. — Уф-ф, что за день сегодня, — простонал Уильям, нахмурив густые брови. — Прямо тоска берëт… — «Внеплановый отдых в связи с сильной психологической перегрузкой», — процитировал слова диктора наёмник. — Блин, Адам, мог бы сказать что-нибудь утешительное? Сейчас и так все на пределе. — Н-но! Но я не могу соврать! — Шепард от смущения весь сжался и едва не расплакался сам — отчаяние тоже поедало его сердце, а упрëк от человека, которого он считал одним из своих друзей-наставников, совсем его выбили из коллеи. — Тише, Адам, всë в порядке. Нашёл кого упрекнуть, — обращаясь уже к Наибу, закатил глаза старатель. — Не надо искать виноватых. Правда всегда горька, тебе ли не знать. — Давайте не будем заводить новых конфликтов, а просто займёмся делом, раз у нас ещё половина выходного, — поспешил остудить пыл спорящих экспедитор. — Эмма, ты как никто другой знаешь Кричера. Он сейчас нуждается в поддержке, сможешь его утешить? — Да, уже иду, — посеменила к выходу садовница. — Думаю, он на площадке… — Спасибо! — в догонку кинул капитан, тяжело выдохнув и посмотрев на остальных. — Сами справитесь с придумыванием заданий, или мне распределить обязанности? — игроки согласились со вторым, заставив Курта задуматься. — Итак… Мне нужны… помощь с транспортировкой коробок на чердаке, раз там лежат дневники и вещи прошлых участников, также повара на ужин и список охотников к вечеру. Лакки, ты вроде вспомнил, как пользоваться планшетом. Блесни умом ещё разок, — разрядил гнёт шутливым тоном Франк, подмигнув Везунчику. — Дальше… Прохода в западное крыло мы не нашли, поэтому на складе больше ничего полезного. Трейси, что ещё было на карте? — Но как же… Оно точно должно быть там… Ух, я ещë посмотрю карту, — озадаченно поникла механик, почесав затылок. — Карта? Я могу помочь с её чтением, — оживился адвокат подойдя ближе к Резник. — Я одно время работал риелтором и много чего узнал в проектировке зданий. Может, чем помогу? — Отлично! Дальше… *** Когда ужин уже был готов, а игроки собрались за столом, Маргарита как ни в чём не бывало явилась на трапезу, показательно занимая место возле бальзамировщика, приготовленное явно не для неё. — Прости, что тогда сорвалась, — смущённо поводила пальцем по столу Зелле. — Просто переволновалась. Я не хочу тебе зла, честно! — Закроем эту тему, — опустил веки парень и придвинул стул ближе к сидящему рядом Илаю. — Вы опять поссорились? — поинтересовался пророк. — Нет-нет, что ты! Я просто вспылила и разревелась, как последняя школьница, только и всего, — хихикнула танцовщица, двигая стул парня обратно. — Я попрошу ещё раз: не надо нарушать моё личное пространство, — Эзоп, не моргая, посмотрел в глаза Маргарите, с плохо скрываемым раздражением проговаривая каждое слово. — Ну-у, не дуйся, мышонок, — Зелле состроила миловидную гримасу, приблизившись к лицу парня на опасно близкое расстояние, чуть не касаясь своим носом маски Карла. — Я же знаю, что на самом деле ты не против… Карл тут же вспыхнул от гнева, резко встал со своего места, с грохотом чуть не перевернув стул, и встал за пророком, сверля девушку дикими бурами-глазами: — Отойди от меня, — прошипел бальзамировщик, чувствуя, как по спине пробежал холодок, стоило только танцовщице нарушить его зону комфорта. Но Маргарита и не подумала его слушать, и подошла ближе, кокетливо усмехнувшись его реакции. — Я сказал: отойди. Зелле вопросительно подняла брови, как бы в открытую говоря: «Серьёзно, парень?». Танцовщица встала со своего места и ещë ближе подошла к нему. — Маргарита, хватит. Эзопу неприятно. Ты не видишь? — Кларк встал между знакомыми, как скала льда меж двумя огнями. — Эзоп же к тебе не пристаёт. — С чего ты взял? — закусила губу Зелле, с удовлетворением заметив столь нужный ей гнев во всей фигуре бальзамировщика. — Эзопчик, я больше не стану тебя донимать… Только не надо играть со мной в прятки, ладно? ~ — Оставь меня в покое, — низким голосом проговорил парень. — Ты всегда был такой душкой… Неужели я вывела тебя из себя со своими признаниями? В первый раз ты был сговорчивее, — губы танцовщицы растянулись в ухмылке. — Такой спокойный милый мышонок, чуть растерянный и напуганный… А теперь такой злой. — Угомонитесь и садитесь кушать, — уже приступив к еде, окрикнула пару Фиона, недовольная тем, что пророка оторвали от разговора с ней. — Тогда пусть она отойдёт от меня, — не сводя с танцовщицы серых глаз, произнёс парень. — Маргарита, пожалуйста, — настойчиво повторил Кларк, чувствуя, что напряжение между игроками становится критическим, так как Зелле не собиралась отходить от объекта своего странного обожания. — Илай, сделай одолжение: отойди в сторонку. Нам просто нужно поговорить наедине, — Зелле очертила круг в воздухе указательным пальцем. — Не здесь, так в коридоре. Обещаю, не стану тебя трогать, мышонок. — Я лучше ещё приступ поймаю, чем пойду с тобой, — начал пятиться к выходу бальзамировщик, но Маргарита ловким движением руки схватила его за запястье, больно вцепившись тонкими пальцами в кожу и потащила к дверям. — Отстань от меня! Ты сумасшедшая! Отпусти! Воспитание — или же только внимание других участников, прикованное к нему сейчас? — не позволило Карлу поднять руку на участницу, а попытки высвободиться не увенчались успехом. Маргарита, несмотря на протесты парня, уволокла его на пролёт между этажами лестниц — подальше от глаз игроков. — Что это с ними? — устало выдохнул старатель, проводив взглядом парочку. — Опять двадцать пять, — покачал головой Курт. — Ладно, пусть сами всё уладят. Подождëм пять минут, и я проверю, всë ли в порядке. — Киная поглядит, — отпуская птицу с наказом следить за парой, заявил Илай, напряжëнно хмурясь. — Понимать людей становиться всë сложнее… Следующие десять минут ужина прошли в относительном спокойствии, но из-за дверей вскоре послышался разъярённый голос бальзамировщика. Хоть и приглушённо, но участники, притаившись, расслышали пару фраз: — Ты просто омерзительна! Я в жизни человека отвратительнее тебя не встречал! Зачем ты преследуешь меня раз за разом, унижая перед всеми, кем я дорожу?! Ты понятия не имеешь о том, чем я жил, и кем была моя мать! Будь у меня возможность, я бы отдал всё, чтобы мои глаза тебя не видели! Не смей трогать меня! Хотела узнать, что я о тебе думаю? Так вот… — крики прервались на несколько секунд после чего возобновились с возросшей силой. — Я больше не стану терпеть твои издёвки! Мне плевать на тебя так же, как и тебе на меня. Ты добилась своего, поздравляю! Я ненавижу тебя всем своим сердцем, такое признание устраивает?! Не подходи ко мне больше! Тут дверь резко распахнулась и в столовую быстрым шагом влетел Карл, схватил со своего места пиджак и удалился так же стремительно в свою комнату. В его глазах блестели слёзы, но лицо не выражало ничего кроме ненависти, жуткой злобы и обиды. — Эзоп, что стряслось?! — бросил в догонку Франк, но в ответ был получен лишь звук захлопывающейся двери и быстрые шаги на лестнице. — Вот же ж… Маргарита, что у вас опять произошло? — Ничего такого. Он просто очень впечатлительный, — пожала плечами танцовщица, возвращаясь за стол. — Немножко повздорили — со всеми бывает. — Я пригляжу за ним, — кинул пророк, направившись на третий этаж, подав Кинае свистом сигнал немедленно спускаться. — Ну, куда… — захныкала Гилман, протягивая руки к Илаю. — Непохоже на простую ссору, — недоверчиво прищурился ковбой. — Знаешь, Маргарита… ты единственный, кто смог вывести из себя Эзопа настолько сильно. Если ты до сих пор над ним издеваешься, то можешь не искать помощи от нас, а тем более — от него. Что ты ему наговорила? — Я лишь хотела обсудить с ним наши отношения и упомянула пару раз его родителей, только и всего! Вы просто не знаете, что он на самом деле очень эмоциональный, — бесстрастно ответила танцовщица, втыкая вилку в котлету. — Что-то до встречи с тобой он был в порядке, — прошипел наёмник. — Если до твоей тупой башки не доходит, то я самолично объясню-- — Наиб, сядь на место и успокойся, — попросила доктор, опуская за плечи военного обратно на стул. — Мисс Зелле, нам надо поговорить наедине тоже. Наедине, я сказала. Последняя фраза была строго обращена к напрягшемуся Субедару, явно желавшего тоже поговорить по душам с Маргаритой наедине. Наёмник недовольно цыкнул и дëрнулся, скинув руки Дайер с себя. Врач кивнула Зелле на выход в сад и поманила за собой. К счастью, танцовщица не стала препираться и лёгкой походкой нагнала доктора. Оказавшись в садовой тиши, Эмили тяжело выдохнула и повернулась к участнице. — Мисс Зелле, почему Вы это делаете? Что произошло между Вами и Карлом вне рамок шоу, что Вы так себя ведёте? Можете довериться мне, я никому не скажу. Будет куда легче помочь вам обоим, знай я причину Вашего поведения. Прошу Вас, говорите правду, — серьёзным, но мягким тоном начала доктор. — Это не повредит Вам, даю слово. Я — врач, и обязана спасать жизнь любому, кто в этом нуждается вне зависимости от моего отношения к человеку. А Вы, как погляжу, весьма нуждаетесь в разговоре… — Послушайте, Дайер, я не хочу разглашать личные разговоры, — отмахнулась Маргарита, убирая руки в карман толстовки. — Мы здесь все в одном котле, ничего не изменит-- — Вы ошибаетесь. Вы очень сильно ошибаетесь. Быть может, кто-то из Ваших неприятелей имел похожую на Эзопа внешность? манеру общения? взгляд? Вы ведь не просто так с самого первого дня знакомства так плохо к нему относитесь! Не может человек просто так вызывать подобные чувства. Какое у Вас было детство? Возможно, Вы ассоциируете себя с ним, стараясь заставить его прочувствовать Ваши переживания, или напротив — защищаете его от видимой только Вам угрозы?.. Не молчите, прошу. Хоть что-то должно быть Вашим мотивом, — преграждая путь к выходу, воскликнула врач, как только заметила, что собеседница чуть заметно сжала губы при упоминании семьи. — Что Вам даст эта информация? Вы — доктор, а не психолог, — помотала головой танцовщица, стараясь уйти, но Эмили была непреклонна, заметив брешь в её сердце. — Да что Вам нужно?! Не знаю я ничего! Люди и просто так могут ссорится. Эзоп впечатлительный, так ещë и обижен на меня за прошлое. Вы что, не видите, как он себя ведëт после допроса? Он не идëт со мной на контакт! Это его вина! — Не заставляйте меня искать в сети информацию о Вас, — пригрозила спокойным тоном Эмили, припугнув этим самым стремившихся скрыться Маргариту. — Просто расскажите, Вам станет легче. К тому же, никто, кроме меня, ничего не узнает. Я не собираюсь давать Вам советов или комментировать прошлое… просто помогу найти выход, который Вы потеряли, встретив Карла… Пожалуйста, — взмолилась доктор, смотря в тёмные глаза Зелле. — Вы убедительны, но что, чëрт возьми, изменится? Эзоп не поменяет обо мне мнения. И я тоже, — отчаянно бросила танцовщица, усаживаясь на скамейку и укутываясь потеплее в одежду. — Прошлое, говорите?.. Боже, я не привыкла вспоминать об этом! Жить прошлым — не для меня. Может, причина просто в том, что проблема не во мне? — Эзоп никогда не выступает началом Вашего с ним разговора. Вы начинаете первой. Так что, пожалуй, причина и в Вас тоже. — Бред… Сегодня все только и делают, что рассказывают байки о прошлом. Вам ведь просто интересно и не больше, так? — Я хочу помочь, — приложив руку К сердцу, выдохнула Дайер. — Через прошлое у людей формируются свои травмы и раздражители. У Наиба, у Эммы, у Вас, у меня, у Эзопа — у всех нас есть опыт, который в некоторой степени поломал наши прошлые жизненные установки, — по всему виду танцовщицы было видно, что она пусть и заинтересована темой, но требует доказательств. — Ну, вот, Вы слышали историю Наиба. Из-за того, что он рано познал лишения жизни, ответственность за безопасность и сытость семьи стала для него уже в десять лет стимулом жертвовать своей свободой и будущим. Он рисковал собой, зная лишь то, что обязан содержать семью. Можно сказать, что это большая любовь к близким, и это не станет ошибкой. Но он до сих пор столь зациклен на этой теме, что совершенно забывает про себя самого. У него нет собственной семьи, нет ничего, что было бы ему лично дорого, кроме них. Любую свою травму он предпочитает не замечать, потому что ему плевать на самого себя. С такими ранами… я в шоке, что он так запустил себя физически и духовно. Он не плохой человек, но в тридцать шесть лет Наиб — человек без личной жизни, знающий только, как убивать, и полный психологических травм. Он любит свою семью, но не имеет даже возможности увидеть их и обнять. А всë из-за того, что в детстве он голодал и видел, как голодают его близкие. Кто знал, в кого он превратится через двадцать лет?.. У Эзопа была непростая ситуация с матерью, поэтому теперь он избегает людей и боится физического контакта. Кричер рос на улице, и в итоге у него до сих пор сохранилась привычка всë красть в страхе за то, что завтра ему будет нечего есть, хотя всë в порядке. Эмма потеряла часть своего детства в больнице и мучении, а теперь восполняет это беззаботное время своим нынешним ребячеством. Верите мне теперь? — Наблюдения, конечно, интересные, но… Агх, как хотите. Знаете песню «Кукольный домик», которую исполняла певица из Орчард? Так вот это точное описание всего моего детства. — К сожалению, не доводилось её слушать, — чуть улыбнулась врач, довольная произведëнным на девушку эффектом. — Что там за текст? — Пересказывать дословно не буду. Суть — девочка поёт о том, что окружающие видят только улыбчивую и счастливую семью, но на самом деле все они — фальшивки. Курят траву, ругаются матом, спят со всеми подряд, отец избивает жену, и всё в таком духе… Девочку просят не рассказывать людям о том, что происходит у них дома, так как они хотят быть примерной семьёй в глазах общества, упрекая её в том, что она должна быть примерной дочкой и сестрой. Всё это было и со мной. Моим родителям было плевать на меня — они ни гроша не отдали за меня, в отличии… Вся семья была разрознена, и лишь на фотографиях мы выглядели счастливо… В итоге мой старший братец связался не с той компанией и погряз в тëмных делах, а виноватой объявили меня. Единственным моим спасением от них стал мой муж, Рудольф. Но… впрочем, мы быстро разбежались. Он пусть и был красавцем, но характер был просто хуже некуда. — Мисс Зелле, простите, что перебиваю, но Рудольф или ваши родственники когда-то делал Вам больно? — Рудольф часто творил всякое, но это нормально для него. Я привыкла. Но, вот Вы сказали про семью и про Наиба, гм… Старший брат, как помню, часто сваливал на меня свою вину. А если я подставляла его в ответ — бил меня. Но ему всё спускали с рук. Я была не самым любимым ребëнком, да и время было тяжëлое. Родители сами меня часто наказывали.Однажды мы окончательно разругались, брат меня чуть не убил… А после этого отец ругал меня за то, что я сама виновата. Так вот, я ушла из дома в семнадцать, пошла в колледж, потом институт… Я бросила его на втором курсе по совету будущего мужа, но… всё очень плохо закончилось. Потом решила пойти танцевать на улице, так как с детства занималась этим. Потом мне предлагали работать в клубах… Дальше вернулся Рудольф, давший мне совет бросить институт, и предложил работу в его труппе. Вскоре мы поженились и так же стремительно развелись. После развода меня втянуло к себе правительство, обещая хорошие деньги. Дали мне группу и кидали задания по разоблачению всяких типов. Мы делали всё на ура, и вскоре я стала знаменита в тёмных кругах. Черта морали уже давно была пройдена, поэтому мне было глубоко плевать на всех них. Я хотела заработать достаточно и уехать далеко-далеко от всей этой грязи… Мне так опостылело отношение людей ко мне, отношение семьи, само моë отношение к себе… Никто не задерживался со мной рядом, никто не был добр. Но я привыкла. Потом… за славой пришла и проблема: Потрошитель стал вести охоту на мою труппу. А потом появился Эзоп… Такой невинный и тихий… Я не могла видеть его в том месте, он не был его частью, он совершенно не вписывался в атмосферу, выглядел странно среди нас, испорченных и полных мнительности… И мне стало так обидно и горько от чего-то, что я начала вымещать свою злость на Эзопе. Потом это, наверное, просто вошло в привычку… — Можете не продолжать далее, если не хотите, — благодарно кивнула Эмили, удовлетворённая содействием участницы. — Как выглядели Ваши брат и отец? — Ну… а, я поняла куда Вы клоните. Глаза. У них троих такой взгляд… Недоступный что ли? Я в один момент задумалась над этим и… У них просто одинаковый взгляд и эти утончённые движения, когда Эзоп рисует: точь в точь Стивен, — горько усмехнулась танцовщица. — Этот придурок сдох от передоза в таком же возрасте, сколько сейчас и Карлу. — Ясно… У меня есть две теории. Возможно, Вы видите в Эзопе своего старшего брата. Если так, то Вам нужно отпустить его: он мёртв. А значит и Карл не может им быть. И вторая часть проблемы, она мне кажется более явной, когда Вы рассказали о своих чувствах. Вы поставили себя на место своих родителей и поняли вдруг, что слились с той криминальной и неприятной массой, которой были и они, а Эзопа представили как саму себя в детстве. Вы хотели отгородить его от всего этого, но не знали каким путём, так как мораль для Вас утратила своё значение. А единственный способ отстранить его от себя, который Вы, по-видимому, знали, — это отторжение. Вы настраиваете его против себя, стараясь уберечь, но этим только калечите его. Разве Вы хотите, чтобы Эзоп погиб? — медленно моргнула Дайер. — Нет, конечно! «Погиб» — это страшное слово, не надо… В-вы правы, я… Боже, — Маргарита неподвижно сидела, смотря на свои трясущиеся пальцы, осознав, что натворила. — Но я… Я не хочу, чтобы он умер! Может, я и хотела как-то его задеть, но не доводить до смерти! Я думала, что он не настолько восприимчив. Разве он не играет жертву намеренно? — Нет, мисс Зелле. Эзоп точно не играет жертву. Он всë чувствует искренне. Вы губите его морально, давя на слабые места. По сути добиваете его искалеченную и без того психику. Но Эзоп сможет простить Вас, я верю. Если Вы правильно объясните ему то, в чëм разобрались, то он точно простит Вас, у него доброе сердце. Вы сами не знаете, насколько можете быть добры. Постарайтесь не нервировать его. Он очень резко на Вас реагирует, смягчитесь… Попросите его научить Вас: он тоже многого натерпелся, но его отец смог привить мальчика к нормальному обществу, не смотря на все преграды. Дайте самой себе шанс, — воодушевляюше закончила Дайер, взяв руки танцовщицы в свои, с надеждой заглянув ей в глаза. — Вы сможете стать настоящим другом для него, если так хотите. Но нужно сменить направление. Приказной тон, вывод на эмоции… это не то, что привлекает его. Чего Вы сами хотите? Дружить с ним или отгородить? — Маргарита промолчала и отвела глаза вниз. — Вам в любом случае нужно извиниться. Искренне. У него точно есть силы на то, чтобы принять Вас, я уверена. Пусть он и не простит Вас сразу, но его душе станет спокойнее, если Вы перестанете его трогать и издеваться. Для него Ваше поведение — издевательство. — Д-да, Вы правы… Я такая ужасная, — без тени сарказма произнесла Маргарита, стараясь сдержать слёзы. — Я так виновата… Что же я натворила… Я… Я должна всё исправить! Я поговорю с ним завтра… Да-да, поговорю и объясню. Пусть он, может, не простит, я пойму, но я не хочу, чтобы он страдал… Я думала, это не всерьёз и… и… Ох, простите… — Зелле закрыла лицо руками и искренне горько расплакалась. — Мне так стыдно… Чувствую себя ужасно глупой, ох… — Что Вы… Тише, тише… Вам ведь стало легче, не так ли? — улыбнулась Эмили, снисходительно закатив глаза, и обняла участницу. — Всё будет хорошо… Через некоторое время Зелле кое-как успокоилась, попрощалась с Эмили и сразу же направилась шатающейся походкой к себе. «Боже, как так?.. Бедный Эзоп, неужели я… Неужели это были настоящие слёзы? Я просто ужасна, — всхлипывала танцовщица, укладываясь в постель. — Так плохо, так плохо… Завтра… завтра я всё ему объясню… Прошу, только будь здесь к утру…» *** — Илай, пожалуйста, уходи. Я не в настроении говорить сейчас, — приглушённо раздалось из-за двери на десятой минуте стука в неё. — Я в порядке, прав-да. — Но… — Завтра всё будет хоро-шо, обещаю. Прошу, иди спать, я в нор-ме. Не впервой уже… Тебя же Фиона ждёт, и-ди скорее, — по ту сторону стены явно кто-то недавно взахлёб рыдал и теперь голос оттуда раздавался прерываясь икотой от слёз. — Я иду спать, спокойной но-чи… — Спокойной… — безысходно ответили бальзамировщику. — Эзоп… Если что, то заходи ко мне. Я, м… Оставлю дверь открытой. Не сиди один долго, хорошо?.. Я приду позже… Конечно же, спать Карл не собирался. После последних слов Маргариты, сомнений насчёт его маловероятного поначалу плана не осталось. Парень сидел в углу комнаты, свернувшись калачиком и обняв колени. Лить слёзы уже не было сил. В полной тишине он ощущал себя песчинкой в море — даже котёнок, устроившийся возле него, не поднимал настроения. Полночь. В коридоре раздались шаги возвращающихся с ужина игроков и воодушевлённые разговоры о завтрашней тренировке. Все конечности уже затекли до того, что двигать ими стало больно. Гробовщик нехотя сомкнул глаза, но сон не шёл. «Отлично», — похвалил себя бальзамировщик, выравнивая дыхание. Два часа ночи. На улице стоял недвижимый, словно плотная стена, холод и непроглядная тьма. Огни в комнатах соигроков погасли окончательно. Эзоп поднял голову, обвëл взглядом комнату. Переложив питомца в постель, парень тихо подошёл к столу. Привыкшие к темноте глаза без проблем отыскали в ящике красиво украшенный футляр. Крышка с чуть слышным шорохом сползла, заставив кинжал блеснуть в свете звёзд. Пугающий безразличием взгляд скользнул по острому лезвию ножа. «Держи своё слово… Нет проблем, Маргарита. Я обещал тебе, — тонкие пальцы крепко обхватили рукоятку реликвии, делая пару разрезов в воздухе. — Какая плохая шутка… Ну, ничего… Над мертвецами же не смеются? Для тебя же лучше». Бальзамировщик аккуратно закрыл дверь и медленно двинулся к комнате танцовщицы. Казалось, коридор был бесконечным: шагам не было конца. «Вот и лестница… Медпункт… Как же тихо ночью в поместье… Комната Эммы? Пусть спит спокойно… — Эзоп размеренно ступал по ковру, разглядывая окружение и никуда не торопясь. — Там конец…» Внезапно окно сзади громко хлопнуло открывшейся рамой о другую свою половинку. Бальзамировщик даже не вздрогнул и лишь остановился, осмотрев всё вокруг себя пустым взором. «Плевать», — мотнул головой парень, проверив наличие кинжала у себя в руках. Через минуту Карл достиг комнаты Зелле, остановившись в нерешительности — голос разума на секунду воззвал к нему. «Что ты творишь? — кричала внутри него осознание. — Ты хочешь убить человека! Опомнись! Ты уподобляешься охотнику, зверю! Что она тебе сделала? Она ранит тебя словами, почему же ты идëшь на неë с ножом?! Очнись!» Вдруг его рук коснулись чужие ладони, а шею обдало холодом. Парень широко раскрыл глаза, так и застыв перед дверью Маргариты с ножом в руке с немым вопросом, так как чувства и эмоции сейчас не имели места быть. Некто невидимый слегка оттащил бальзамировщика от злополучной цели, не давая ему обернуться. «Я попался, — панически трясясь внутренне, Эзоп был мертвенно спокоен внешне. — Кто это? Что он делает? Кто-то из своих? Или же.?» — Какая встреча… Господин Карл, не знал, что Вас так сильно вывела из себя мисс Зелле, — тихо произнёс незнакомец. — Красивое оружие. Увы, она не достойна такого… — Кто Вы? — Нет смысла представляться — мы знакомы с Вами. Я понимаю, Вы сейчас напуганы, но мои послания вроде достигали адресата, — с юмором отозвался маньяк. — А?.. Хм… Джек… Потрошитель? — поднял брови бальзамировщик, слегка расслабившись. — Мне надо закончить начатое… — Погодите-погодите, господин Карл. У меня к Вам предложение, раз Вы тоже заинтересованы в этом, — жутким тоном прошептал мужчина, видя, что собеседнику максимально всё равно на происходящее. — Вы ведь не хотите запачкать своё честное имя кровью этой распутной девы? Позвольте мне помочь Вам с этим: потерпите всего пару недель, я отомщу ей сполна. Это мне делать не в первый раз, но с этой особой я нежусь уже довольно долго… Разрешите мне отыграться по полной. Вы ведь тоже этого хотите, не так ли? Сделай это я, Вам не придётся терзать себя и прятать правду от друзей. Она и мне довольно «дорога». — Зачем Вам это? — оживившись, спросил парень, не делая попыток вырваться, кричать или обернуться. — По старой дружбе. Тем более у нас один мотив, — Потрошитель приподнял подбородок Эзопа, заговорщически ухмыляясь. — Соглашайтесь… Я могу устроить настоящее шоу, нужно лишь чуть-чуть потерпеть. — Но зачем Вы пришли сюда раньше? — безэмоционально поинтересовался Карл, глянув на свою реликвию. — По той же причине, что и я? — Я довольно терпелив, мой друг. Всего лишь хочу отдать кое-что, раз мы живём по соседству. Жить не могу без писем, — хихикнул Джек, протянув игроку конверты с именами Зелле и его собственным. — Возьмите. Мисс Зелле я занесу сам. Так что скажете насчёт сделки, м? Парень несколько секунд стоял неподвижно, погрузившись в раздумья, но одурманенный обидой мозг не давал мыслить вменяемо, отчего Карл беспристрастно оценил все плюсы предложения охотника и пришëл к выводу, что это опасно, но практично. Поколебавшись ещё с минуту, бальзамировщик отметил для себя, что маньяк довольно спокоен и терпелив. «Уж ему точно не составит труда покончить с ней… И моя совесть будет чиста. Пусть получит сполна». — Я… согласен.