***
— Так как рейсы не отменяли, то он должен будет прибыть туда второго числа, — Марта водила пальцем по записям, объясняя другу время вылетов. — Прибудут ночью, чтобы не привлечь внимания, так что лучше прийти туда попозже. — Понял, — коротко кивнул полицейский, внимательно изучая весь текст. — Что насчёт Фоинна? Его так и казнят? — поинтересовалась координатор. — Нет, будет штурм. Тем более, что Оттар назначил на число казни расстрел толпы сопротивления. Человек пятьдесят, довольно крупная группа, — объяснил Дерек. — Большинство из Сохо, как мне известно… Скарлато Суно сейчас не самые приятные времена переживает, так что если сейчас расстреляют такую кучу их людей, то они с ума сойдут. Спасём их, Фоинна и скроемся. На площади Мира довольно легко будет уйти по улицам. — Казнить людей на площади Мира? Оттар действительно не человек, — скривился рядом сидящий Кевин. — Я понимаю, жестокие законы, но… это действительно уже маразм. — Соглашусь, как согласятся все люди из сопротивления, — ответил полицейский. — Я не думал, что когда-то наступит такой массовый расовый геноцид. Оттар грезит идеей очистить кровь эварийцев от, как он оговорился на совещании, «грязи». Если его поддерживает наш премьер-министр, то очень скоро развяжется война. — Совещании? Ты был на их совещании? — удивлённо открыла глаза Маргарита, перестав мешать ложкой сахар в чае. — На каждом совещании есть охранники. Мне запрещено разглашать, что я слышал, но… кого это вообще волнует? — насмешливо закатил глаза мужчина. — В любом случае следующим ударом по «усмирению» народа он посчитал прилюдную казнь бунтовщиков. Как бы соховцы и вправду духом не пали, иначе беды не миновать. Они хоть действуют радикально и в порыве ярости, а не по чёткому хитрому плану, но делают очень много. Всё оружие в основном идёт из Союза, так что мы не можем сейчас допустить убийств. — Так и… какого числа штурм? — решила уточнить Бехамфил. — Тридцатого. Через два дня. К сожалению, сейчас у нас нет возможности вас освободить, но есть возможность держать связь. Мне сообщили, что к вам приставят двух почтальонов. Не знаете, что за ребята? — спросил полицейский. — Макс Ли и Тет… Тетта… Агх, мне никогда не выговорить, — с отчаянием выдохнул Курт, выуживая из кармана резюме обоих. — Те-та-ти-нанг Наиль. Первому двадцать один, а второй двадцать семь, хотя… по лицу можно сказать, что они ровесники. — Наиль, говорите? Что-то мельком про неё слышал, но точно не скажу, кто такая, — задумался Дерек. — Ладно, в любом случае мы сможем вам кое-как, да помогать. Скоро введут ранг, когда покажут каждого из вас, так что мы сможем вам сообщать. — Ранг? Организаторы же отказались от этой системы четыре года назад, — нахмурился Франк. — Ввели обратно, так как народу нужно дать хоть что-то, чтобы успокоить их и отвлечь. Кумиры на телевидении в смертельном шоу — отличная идея в таком случае, — пожал плечами гость. — Что такое ранг вообще? — бросила Зелле, закидывая в рот печенье. — Ранг — система народного голосования. Чем больше голосов за игрока — тем больше шанс того, что его оставят в живых в опасной ситуации, — начал путешественник. — То есть чем выше твой ранг, а соответствено и выше любовь зрителей, тем меньше тебя будут ранить охотники и тем дольше тебя будут оставлять в живых, даже если ты оказался в самой безвыходной ситуации. Хантер будет обязан отпустить того, кого любят люди. Аналогично с низким уровнем: чем меньше у тебя ранг, тем выше угроза быть преследуемым всю игру и покинуть её на ракетном стуле. Из-за такой системы прошлые участники рвали друг другу глотки, только чтобы оказаться на вершине рейтинга и выжить. Ещё один мотив, чтобы рассорить всех. — То есть… наша удача зависит только от рейтинга? — скривился Аюсо, приподняв шляпу. — Мда. — А уже есть те, за кого болеют зрители? — как бы невзначай спросила Наир, кокетливо заправляя за ухо выбившуюся прядь. — Хм… могу сказать, что многие хорошо отзываются о Нортоне Кэмпбелле и Трейси Резник. Адама Шепарда сильно поддерживают его последователи, а их очень немало, так что хотя бы в топ три он точно войдёт, — пообещал Дерек. — За плохие отзывы не скажу точно, но вот к Потрошителю многие настроены смешано: людям нравится его темперамент, язык, манеры, шутки, страсть к своему делу… Но, сами понимаете, он серийный убийца, что кромсает своих жертв на кусочки. — А к остальным как относятся? — поинтересовался ковбой. — Я имею ввиду охотников. — Чанг многим симпатизирует, так как он спас самых, так скажем, любимых публикой игроков от смерти, жертвуя своим здоровьем. Но и за его игру как охотника тоже хвалят и ждут многого, — Дерек потянулся и аккуратно свернул разложенные на столе бумаги. — Лео Бэк многим не понравился за жестокость с игроками. Джокер… что ж, там им восхищаются за первое убийство. Дикость. — Ты как-то странно сдержанно разговариваешь, — заметила танцовщица. — Излишки работы полицейского, — страдальчески улыбнулся мужчина. — Среди машин особо не поболтаешь по душам, да и с людьми тоже, быть честным… Я уже жду не дождусь, когда это всё закончится, и наступит мир без такого жёсткого тоталитаризма… Сил уже больше нет смотреть на страну. А, я тут ещё хотел вас предупредить, но только чтобы здесь был Субедар, наверное. Просто если ещё одна проверка нагрянет, а она нагрянет, так как полиции сообщили, что на территорию особняка заехало трое человек, а выехал один, то неизвестно чем это может обернуться для гостей. Я могу кое-что предложить. — Валяй, выкладывай, — кинул ковбой, заинтересованно посмотрев на собеседника. — Заранее скажу, что есть очень безопасное место на окраине севера Эварис, где есть спрятанная база беженцев. Они защищены со всех сторон и обеспечены всеми ресурсами, чтобы хорошо жить. Так вот у меня есть предложение насчёт Аманды Субедар и Бианы Ким. Я могу довести их до той базы так, чтобы ничего не вызвало подозрений и чтобы никто не пострадал. Учитывая ситуацию в Эварис… боюсь, если они останутся здесь, и полиция их найдёт, то, скорее всего, разлучит и расстреляет. Я не придумываю сказок, всё так и будет. Думаю, это будет чем-то вроде расчета за повреждённую ногу мисс Субедар. — Наиб тебя убьёт, если услышит такое, — прямо заявила Маргарита. — Он потерял всю свою семью, и эти двое — единственное, что у него осталось. Семья для него важнее жизни. — Но я предлагаю помощь. Я понимаю, что это сильно ранит его, но если этого не сделать сейчас, то они обе могут погибнуть, — серьёзно сказал полицейский. — Полиция не имеет права применять силу к игрокам, но не к их родственникам. А учитывая, что капитан Теннор сейчас только и делает, что пытается достать отсюда Субедара, могу предположить, что она начнёт шантажировать его семьёй, раз вы так говорите. На базе есть и связь, и оружие, и припасы. Даже девочке там будет чем заняться, так как база просто огромна и на ней есть даже зона развлечений. Туда попадают те, кого несправедливо преследует закон, сироты, семьи сопротивления… Плюс её очень хорошо охраняет Скарлато Суно, так что проблем с пропуском у обеих не будет. Я довезу их без проблем под предлогом псевдо-ареста. С моей золотой репутацией никто и не посмеет проверить правду. Я здесь останусь на ещё один день, после чего уезжаю. Если хотите хорошего для мисс Субедар и Ким, то советую прислушаться ко мне. — Мы-то послушаем, а вот Наиба разве что чудо заставит отдать семью на попечение полицейского, пусть и союзника, — подняла брови Вера. — Ну только если… Марта. Шантаж — дело плохое, но сейчас он необходим. Попроси ты его, я не думаю, что он откажется. — Но… Я так не могу, — отвернулась доселе молчащая координатор. — Я не собираюсь играть с его чувствами. — Неужели он в тебя влюбился? — беззлобно улыбнулся Дерек. — В таком случае оставлю свои надежды, ха хах. — Дерек, ты дурак! — насмешливо пихнула мужчину в плечо Бехамфил, тоже невольно усмехнувшись. — Я понимаю, что так будет лучше, но… это бессердечно по отношению к нему. Я ведь… у меня больше никогда не будет мужа, так что не хочу давать ему и ложных надежд. — Тц, Господи, просто объясни ему ситуацию, — раздражённо цыкнула Зелле. — Когда у него появилась семья, то ты ему стала неинтересна, я даже по поведению это вижу. Просто твоё мнение для него наиболее авторитетно. Так же, как и голос Курта или Уильяма — они его лучшие друзья. — Если они посчитают, что предложение Дерека имеет смысл, то воздействовать на решение Наиба станет проще. Сейчас им движет только инстинкт сохранить свою семью рядом под своей защитой. Так он считает, что точно защитит их. Он их впервые за двадцать лет видит в конце концов! — добавил Кевин. — Рационально мыслить он сейчас не сможет — сердце не даст отпустить их, но голоса друзей смогут заставить его задуматься над их будущим. Лично я его прекрасно понимаю. Так же, как и понимаю, что Дерек прав. — Стоп, а где Вы останетесь на ночь-то? — встрепенулась парфюмер. — За радиостанцией. Марта сообщила, что связь очень плохая, поэтому постараюсь настроить её на главные каналы хотя бы, — ответил мужчина. — Если Вы имели ввиду сон, то он сейчас мне ни к чему. — А завтра ехать не помешает? — с сарказмом бросила танцовщица, доставая сигарету из кармана. — Нисколько, мисс Зелле. Препарат долго действует, — опустил веки гость. — А? Что за препарат? — отстранилась от стола Вера с напуганным лицом. — ИВИ или «плющ». Только судя по твоему состоянию, разбавленный добрым литром воды, — раздалось со стороны входа в столовую знакомым голосом. — Это наркотик, который позволяет не спать сутками, ускоряет обмен веществ, притупляет боль и… просто ускоряет, если уж на то пошло. Только вот за коим хреном колоться им перед тем как прийти сюда? — Не я выбираю, что мне следует употреблять. Был приказ, и мне пришлось его выполнить, мистер Субедар, — не обратив на угрозу в голосе наёмника, отозвался Дерек. — Но… зачем? И откуда ты это знаешь, Наиб? — осмотрел пришедшего с головы до пят Кевин. — Нам такое давали, когда мы курсантами были, чтобы убить страх перед боем и чтобы дрались до потери сознания, — пояснил военный. — Да и потом частенько нас кололи для пущего эффекта. Это был исключительно военный допинг, как нам говорили, но сейчас, вижу, и на полицию перебралось? Отврат. — Наркотик другими словами? — уточнила Маргарита. — Думаю, что всё же больше допинг, — скрестил руки на груди Наиб. — Плевать, я не за этим пришёл в любом случае. Маргарита, ты не видела Биану? Не могу её нигде найти. Сказала, что будет в столовой с кем-то из взрослых, пока я навещу Аманду, а её нет. — Кажется, она пошла с Трейси и Лакки в мастерскую, — сквозь пелену сигаретного дыма сообщила Зелле. — Наиб, слушай, когда выдастся свободная минутка, зайди к Эмме. Она сказала, что ты обронил что-то в саду. — Хорошо, спасибо, — поблагодарил танцовщицу Субедар, в последний раз злобно зыркнув на полицейского и скрывшись в холле. — Да, вы были правы. Он точно не станет меня слушать, — вздохнул полицейский. — Но я его не осуждаю. Думаю, если бы не эта форма и моя речь, то я бы мог сговориться с вами. Извиняюсь ещё раз. — Мда, тот же Вольт — военный человек, а какая разница между вами, — покачала головой Наир, на что Дерек удивлённо поднял одну бровь. — Э… то есть… — Вольт Бломквист, так? — выжидающе посмотрел на Наир собеседник, на что та виновато кивнула. — Он уехал пару дней назад отсюда, верно? Я встретил его по пути, — все сидевшие в столовой напряглись, ожидая ответа полицейского. — Он попал в аварию из-за какого-то пьяницы, но остался жив и дополнительных ранений не получил. Я приехал на этот вызов. Бломквист выехал в кювет, и деревья заблокировали ему выход. Мы с помощью эвакуатора его вытащили с другими парнями с дороги, но состояние его было весьма плачевным, хотя он и говорил, что в порядке. Тогда я был один, слава Богу, поэтому его не арестовали. — В смысле? За что его могли арестовать? — взволнованно прижала к груди руки Вера. — Он же говорил, что по случайности представился командиру шпионом Суно, — напомнил Курт. — Так и что случилось дальше? Он жив? Добрался до больницы? — Жив, жив, не беспокойтесь. Он был так напуган, когда увидел меня, что чуть было этим себя не выдал другим. Когда сели в машину, я всё рассказал, и он успокоился. Подвёз его до той больницы, куда он направлялся, и попрощался. Пока ехали, он рассказал про свои раны и про то, откуда он ехал. Кстати, он что-то попросил передать Субедару, — Дерек достал из кармана небольшой прямоугольный предмет, завёрнутый в упаковочную серую бумагу. — Если передадите-- — Вот тебе и повод сговориться с ним, — перебила полицейского Маргарита, указав пальцем в сторону холла. — Эти двое — хорошие друзья, так что дорожат друг другом. Думаю, ему будет приятно. — Хм, спасибо за совет, — кивнул гость. — Что ж… Всё, что я хотел сказать, сказал, поэтому… пожалуй, навещу мисс Субедар. До сих пор чувствую себя виноватым, да и не извинился перед ней. Если вы не возражаете… могу я ходить в обычной одежде? Очень напрягает щеголять в бронежилете, ха ха~ — Ну, если на складе есть свободные вещи, то можно взять оттуда, — махнула рукой Зелле. — Не стоит. Не хочу вас стеснять, — мило улыбнулся мужчина, нажимая что-то на плече костюма. Бронежилет и защитная униформа начала будто плавиться, пока полностью не растеклась по телу полицейского чёрной толстовкой и такого же цвета спортивными штанами с простыми кедами. На плече так и осталась кнопка. Дерек довольно осмотрел себя и кивнул игрокам, удаляясь к выходу. Все пятеро изумлённо пронаблюдали за гостем, открыв рты. — Это… это как? — нервно мотнула головой Вера. — Если бы я так менял одежду по щелчку пальца, то никогда не попался бы, — хмыкнул Аюсо. — Гх… А что бы поделать нам? Быть честным, мне немного надоело валять дурака. Даже на раунд захотелось, хе хе хе! — Господи, Кевин, помолчи лучше! — повысила голос Зелле. — Иди у Нортона спроси, он всегда чем-то, да занят. Меня вполне устраивает тихонько сидеть в поместье и расслабляться, пока могу. В отличии от тебя у меня теперь среди охотников появился обожатель, безумно желающий намотать мои кишки на вилку и съесть сердце. И знаешь что, Кевин? Ему будет плевать на ранг и на других игроков! Понимаешь? Так что хватит нести глупости и отправляйся к Нортону. — Воу-воу, чего так резко-то? — успокаивающе приподнял ладони ковбой. — Я пошутил, не воспринимай всерьёз. Да и в обиду никто тебя не даст этому мерзкому Потрошителю. Думаешь, мы бросим кого-то на раунде? Подумай дважды! Дружелюбный настрой Аюсо и его поддержка не могла не растрогать Зелле. В итоге танцовщица заулыбалась и закатила глаза, выдыхая облако серого дыма. Кевин откровенно солгал, заявив, что хочет на раунд, ведь даже такому голодному до приключений человеку как он было невероятно страшно ощущать себя жертвой и быть пойманным. Гораздо приятнее было подолгу сидеть с друзьями за столом и разговаривать с ними на самые разные темы, даже не задумываясь о том, что творится снаружи особняка, да и вообще о чём-либо ещё помимо дежурства готовки. Горести и печали забывались сейчас почти мгновенно из-за страха завтрашнего дня. Будто сам мозг, заботясь о своём хозяине, быстро заменял душевные потрясения какими-то маленькими радостями, столь незначительными в обычной жизни, что раньше человек и не замечал их. Многие игроки занимали себя любым делом, что попадалось им на глаза: вязание, тренировки, чтение, рисование, настольные игры — всё сейчас имело для них смысл спасения от страха, горечи и депрессии. Бесконечные истории друзей, коими невольно стали участники за эти два месяца, увлекали всех, тем более, что рассказов этих было такое множество, что ни одна ещё ни разу так и не повторилась. Когда игроки впервые прибыли в поместье, никто из них не смог бы сказать, что будет симпатизировать нынешним товарищам: наёмник при обычных обстоятельствах навряд ли бы сдружился с парнем-рэгбистом и юным священником… охотник за головами народа гор, что не считал тех за людей, сейчас с удовольствием слушал сказки одного из них, а в трудные времена оберегал всеми силами… вор, что просидел в тюрьме треть жизни смог запросто болтать со свободным ковбоем, не видящем жизни на одном месте… богатая парфюмер, нисколько не знавшая нищеты и горечи лишений, жившая всё время в роскоши и богатстве, сейчас с удовольствием могла помогать простой садовнице ухаживать за цветущим садом, не боясь грязи… Сказка, обёрнутая в разноцветные фантики из страха, скорби и безысходности. На плаву их держали только они сами: сплочённость и дружность не позволяли утонуть в этом море слёз и сумасшествия. И вот в этот мирок вторгнулись почти одновременно смерть и проблемы во внешнем мире. Сложностей всё прибавлялось, а вот радостей постепенно становится меньше. Но даже сейчас команда является такой родной и дружной, что никакое горе не заставит их сломаться и сдаться. Никакой шторм, никакие чужаки, никакие охотники — ничто не в состоянии сломить их дух. И пока с ними эта сплочённость, пока они верят друг другу, они непобедимы. И хоть никто не говорил этого вслух, все знали это. Мысль эта грела каждого из них, заставляя продолжать бороться за свою жизнь и за жизнь товарищей, несмотря ни на что.***
— Перелом. Кость перебита, но мы поставили её на место и залили гелем, чтобы быстрее срослась, — снимая использованные перчатки, сообщила Эмили просыпающейся Аманде. — Приходи пока в себя, только резко не поднимай голову, а то может вырвать. — Умн… Хорошо, мисс Дайер, спасибо, — выдавила из себя девушка, еле шевеля губами из-за недавнего наркоза. — А где все? Сколько времени прошло? — Пару часов, не больше. Все уже пообедали и разбрелись по поместью скорее всего, — пожала плечами врач. — Фух… Ну что ж, будем считать швы? — Ох, не стоит, — тяжело выдохнула сестра наёмника, закатывая глаза. — Иначе и вправду станет плохо, ха ха… — Извиняюсь за беспокойство… можно войти? — раздалось за дверь после тихого стука. — Это Дерек. Я хотел бы извиниться перед мисс Субедар. — Извиниться? Но это же не он напал, — свела к переносице брови девушка. — Ох ну… будет некрасиво, если я откажусь. — Входите! — позвала гостя Эмили, убирая инструменты по местам. Дверь скрипнула и в медпункт вошёл полицейский, с интересом оглядывая помещение. Отыскав глазами Аманду, мужчина улыбнулся и подошёл к ней, держа что-то за спиной. — Доброе утро, мисс Субедар. Сожалею, что оно началось у Вас не самым лучшим образом из-за меня, — Дерек присел рядом с девушкой и виновато отвёл глаза в пол. — Я хотел бы извиниться перед Вами, но… мои слова навряд ли помогут Вам с травмой. Простите, пожалуйста… О, я чуть не забыл. Держите. Вам передал это Вольт Бломквист. Он сказал, что Вы забыли это в машине. — Вы его встретили? — удивлённо подняла брови историк, принимая свёрток и разворачивая его. — Это… ох, какая я рассеянная! Спасибо большое, что передали, это очень важная для меня вещь. — Не за что, мисс. Слушайте, знаю, что сейчас выгляжу не самым хорошим человеком, но у меня есть к Вам предложение, — начал полицейский, придвигаясь ближе. — Мне не хотелось бы, чтобы кто-то пострадал ещё раз, поэтому… Объяснив ситуацию девушке, Дерек заметил на её лице нерешительность. — Я… мне нужно сначала поговорить с братом. Я не могу сейчас сама решиться на что-либо, слишком много произошло, к тому же моя нога. Нет-нет, можете не извиняться, Вы же не знали о нас с Бианой… — вздохнула сестра наёмника. — Просто… мы уже столько раз оказывались в опасных ситуациях, и мне не хотелось бы подвергать ею племянницу опять. С другой стороны… если я соглашусь, то Вы обещаете безопасность, а это сейчас для меня превыше всего. Но, ам… Я навряд ли смогу упросить брата отпустить нас, он сильно расстроится, как и Биана… — Я постараюсь его уговорить. К тому же Ваши друзья сказали, что тоже помогут, — довольно кивнул Дерек. — Я думал, что никто из вас совсем не согласится, поэтому рад, что Вы поняли всю важность переезда отсюда. — Я тоже рада, что Вы предложили помощь и заботитесь о других, — улыбнулась девушка. — Что ж… думаю, Вам пора. Я постараюсь уговорить Наиба. Спасибо Вам. — Не за что, правда! Не благодарите, это лишь попытка загладить свою вину, — отмахнулся полицейский. — Долго ещё будете ворковать тут? — насмешливо фыркнула Маргарита, тоже зашедшая проведать девушку. — Сюда скоро заявится Наиб, так что советую тебе поскорее скрыться. Он очень ревниво относится к незнакомцам вроде тебя рядом со своей сестрой. — Извиняюсь, — неловко завёл руку за голову полицейский, вставая с места. — В любом случае я уже объяснил ситуацию. Надеюсь на Ваше понимание и скорейшее решение, мисс Субедар. Завтра вечером я покидаю поместье. Аманда кивнула и проводила мужчину взглядом, как впрочем и Зелле. — Так и что ты решила? — напрямую спросила танцовщица, стоя напротив койки историка и пряча от холода руки в карманы. — Ам… Я была бы рада перебраться в безопасное место, чтобы Биана была в порядке. Я за неё очень волнуюсь, так как она маленький ребёнок, да ещё и дочь моей погибшей сестры. Мне правда очень хочется быть рядом с Наибом, не хочу вновь разлучаться, но… Дерек прав, как бы я не упиралась в идею единства семьи. Не знаю, отпустит ли он нас, и отпустит ли его Биана, но нам наверняка нужно уходить отсюда. Я не прощу себе, если она пострадает, — опустила голову девушка. — Почему ты говоришь, отпустит ли тебя Наиб? Ты же можешь уйти сама, — непонимающе наклонила голову собеседница. — Нет, не могу… Наиб, конечно, многое перенял у Эварис, что касается поведения, обращения и прочего, но… он всё же знает свои права и обязанности, как человека из Мальричесс. Он остался единственным мужчиной в семье, что делает его главным. Его слово решающее для меня и для Бианы, так что мне нужно его согласие, чтобы уехать. Иначе я не могу поступить, — объяснила Аманда. — Он очень нас любит и не хочет отпускать. Я его хорошо понимаю, хотя… нет, на самом деле не могу себе представить, что он испытывал всё это время… Я просто не имею права ослушаться его после того, что он сделал для всех нас. Моё рождение, возможно и, скорее всего наверняка, полностью зависело от его поступка. Он пожертвовал всем, чтобы мы жили в достатке и ни в чём не нуждались… Я не могу теперь ему сказать что-то против из-за этого… — Ну что ж, тогда нам всем придётся постараться его убедить, — понимающе вздохнула Маргарита. — О, а вот и он собственной персоной. И, кажется, всё же встретил Дерека, судя по крикам. Агх, лишь бы эти двое не подрались, иначе Эмили из сил выбьется всех лечить. Наиб вошёл в медпункт с выражением лица, будто бы его гнев чем-то задобрили, но не до конца. Рядом шёл Илай, видимо, увидевший перепалку и решивший разнять обоих, и сейчас пытался уболтать наёмника: — Сестра ведь тебя ждёт, не за чем устраивать драку. К тому же он передал тебе подарок от Вольта. Я не думаю, что Дерек плохой человек, Наиб. Даже Киная его признала, а на остальных полицейских обычно кричала. — Грх… Он просто подлизывается, — небрежно бросил Субедар, крутя в руках свёрток. — Привет, девочки. Как твоя нога, Аманда? — Ну… не хуже, чем когда была прострелена, ха ха, — слабо хихикнула сестра, подставляясь под тёплые объятия брата. — Вы же не поругались? — Много сил тратить, — отмахнулся Наиб, садясь рядом с девушкой. — Эмили сказала, что кость срастётся быстро. — Это очень хорошо… ам… Илай, Маргарита, можно мы побудем с Наибом наедине немножко? — робко попросила историк. — Конечно. Пойдём, Илай, поможешь мне со стиркой, поманила за собой пророка Зелле. — Умф… ладно, — нехотя согласился парень, тяжело вздохнув. — Я… может, я смогу помочь Аманде? Чтобы её нога быстро зажила. Не очень хочу стирать вещи. — Ну если ты только кости сращивать умеешь, — хмыкнула танцовщица. Кларк активно закивал, чем очень сильно удивил всех находящихся в помещении. Илай подошёл к раненой и осмотрел гипс на её ноге, легонько ощупывая неизвестный материал. — Если снимете эту штуку, то я могу попытаться-- — Давай лучше Эмили займётся лечением, — потянула пророка за руку танцовщица, указывая глазами на выход. — Оставь их пока в покое, ладно? — Но я могу помочь… Я ведь знаю, что это больно, — не сопротивляясь Маргарите, выдал парень жалобным голосом. — Давай-давай, пойдём! — силком выволокла Илая за двери танцовщица, оставив брата и сестру одних. — Наиб, мне… мне нужно кое-что тебе сказать, — спустя пару секунд молчания произнесла сестра, перейдя на свой родной язык. — Но я уверена в том, что тебе это очень не понравится… и вообще вряд ли понравится кому-то из нас… — Что стряслось? — настороженно поинтересовался Наиб. — В общем… Дерек предложил отвезти нас с Бианой на базу беженцев, что на севере Эварис. Он сказал, что сюда ещё может приехать полиция, так как они знают, что из трёх приехавших уехал только Вольт и… если не убьют на месте, то точно узнают, кто мы и будут шантажировать тебя, — как можно более кратко объяснила девушка, не отрывая дрожащего взгляда от постепенно темнеющих глаз собеседника. — Он сказал, что сможет без проблем переправить нас туда и-- — Нет. Я не могу доверить твою жизнь и жизнь Бианы какому-то проходимцу, да ещё и чипированному полицейскому. И мне всё равно, что он из сопротивления, я знаю, что с этими людьми делают, чтобы добиться такой безупречной дисциплинированности. Одно слово Теннор и он будет хоть на руках ходить, чтобы не умереть. Ему точно ничего не стоит отдать вас ей же. Я слишком много всего пережил, чтобы рисковать единственным сокровищем, что у меня осталось, — серьёзно, но спокойно сказал Субедар. — Я увидел свою собственную сестру и племянницу впервые за всю жизнь, а ты предлагаешь мне отпустить вас с этим типом? Аманда, я точно сойду с ума, если с вами обеими что-то случится и я опять не смогу вам помочь, как не буду стараться… Здесь, когда вы рядом, я могу защитить вас. Сказать правду? Я смог дозвониться до мамы в тот вечер. Я слышал, как бомбы падали, как они кричали и плакали, как умирали. Я видел, как взрывались снаряды, падая на нашу землю… Тогда я потерял всякую надежду жить. Думал, что остался один, что вы все погибли. Я был готов пустить себе пулю в лоб, наглотаться таблеток, повеситься, перерезать глотку — всё, чтобы покончить жизнь, потому что я ничто без семьи. У меня нет мотивации продолжать жить, если я останусь без родных. Я убил всю свою жизнь, чтобы моя семья была в порядке, чтобы никто не умер голодной смертью и жил так, как ему самому хотелось бы. И я был счастлив, что смог этого добиться. Сейчас мне тридцать четыре года и всё, что у меня осталось, — это ты и Биана. И сейчас ты мне говоришь, что я должен вверить своё самое сокровенное человеку, которого впервые вижу? — Это… это правильно. Ты говоришь правильные вещи, я не могу не согласиться, но… может… может мы будем в большей безопасности в месте, которое нам это гарантирует? — тихо ответила историк. — Я ни в коем случае не хочу сказать, что ты не сможешь нас защитить, но ведь… даже сейчас полицейские, пусть и роботы, смогли до нас добраться быстрее, чем кто-либо успел среагировать, — Наиб сжал губы и отвернулся. — Я не хотела тебя обижать, правда… Прости, пожалуйста… Мне лишь хочется, чтобы Биана была в порядке… К-к тому же Вольт пообещал вытащить тебя и остальных отсюда. Мы встретимся сразу, как только выберешься! Я помогу всем, чем смогу, даю слово! — Даже если так, что мне гарантирует твою и Бианы сохранность? Откуда мне знать, что тебя повезут в безопасное место, а не в тюрьму? что этот Дерек — не очередной прихвостень Теннор, желающий лишь повысить за мой и твой счёт свой статус? Да, я допустил ошибку, и по моей вине ты серьёзно пострадала. Мне ужасно совестно, — в нервных движениях наёмника читалось колебание между выбором. — В следующий раз я спрячу вас лучше. В следующий раз я не буду так беспечен, обещаю. Я тоже хочу лучшего для вас обеих. Именно поэтому я буду спокоен за это, когда вы будете рядом. — Но ведь… Наиб… Иногда ведь… иногда «быть рядом» не означает «полностью в безопасности», — заявила Аманда, сжимая руку собеседника до белых костяшек. — Да, я тоже не могу сказать, что Дерек — хороший и не обманывает нас, да и опыта у тебя больше, но… но когда я была вдали от семьи, а не рядом, в тот день… я смогла выжить… Ведь так? — Субедар промолчал. — Пример не очень, но даже ты можешь не успеть или предугадать следующий ход судьбы. Что насчёт гарантий… Я разузнаю всё про эту базу, а ты можешь расспросить Дерека насчёт маршрута и прочего… Пожалуйста, Наиб… Мне тоже не хочется разлучаться столь скоро, но, возможно, это жизненно необходимо… Гнетущая тишина повисла в воздухе тяжёлым снежным комом. Наёмник глядел в пол, обдумывая решение, в то время как его сестра ждала ответа с замиранием сердца. Время текло невыносимо медленно для Аманды, но она была готова ждать столько, сколько понадобится. — Так значит этот придурок уже успел к тебе наведаться, а? — в конце концов обречённо усмехнулся Субедар. — Ну, было бы некрасиво с моей стороны прогнать его, — стушевалась историк. — Ясно… Знаешь, я очень рад, что именно ты мне всё рассказала. Думаю, я вышел бы из себя, начал бы это говорить кто-то другой, — улыбнулся наёмник. — Наверное, это потому что ты моя сестра, как никак, ха ха… Мне очень неприятно и больно осознавать, что рядом со мной, возможно, вам будет даже опаснее, чем с этим придурком, но… — Ну, он ведь нас только довезёт, — возразила девушка. — Раз есть безопасное место, то мне нечего будет волноваться за вас там. Гораздо опаснее дорога в таком случае, — объяснил свои переживания брат. — Так когда он предложил уехать? — Завтра вечером, — с долей вины сообщила Аманда, что только больше омрачило лицо военного. — Прости… — Тебе не за что извиняться. Только вот что с твоей ногой делать, если Дерек не солгал с помощью? И он, кстати, приехал сюда на мотоцикле. Как он себе вообще представляет довести на нём двух пассажиров? — фыркнул наёмник. — Я думаю, он точно что-нибудь придумает, раз предложил сам, — сестра погладила по руке собеседника и тепло посмотрела ему в глаза. — Тц, ну почему всего хорошего в моей жизни так мало, — Субедар отвернулся. Хоть он и с насмешливым тоном произнёс эту фразу, но на лице читалась плохо скрываемые горечь и душевная боль. — Ладно… отдыхай пока, а я пойду потрошить информацию из этого полицейского. Если что-то понадобится, то позвони. Вроде внутри поместья связь держится. П… поправляйся скорее, ладно? Девушка молча кивнула, но потом придержала Субедара за рукав с обеспокоенным видом: — Наиб, постой. Ладно я, но… нужно ещё и Биану как-то уговорить, а то сбежит ещё. — Оставь это мне. Я постараюсь её уговорить, если Дереку можно верить. Как только всё узнаю, сразу же приду, — пообещал военный, подбадривающе ухмыльнувшись. — Набирайся сил. Дверь за спиной скрипнула, и Наиб погрузился в раздумья. В коридоре никого не было, и никто не мог сейчас видеть, как суровый и дерзкий по обыкновению наёмник сполз по стене вниз и запустил пальцы в волосы. В голове металось такое множество мыслей, что Субедар был не в состоянии сейчас даже обратить на что-то внимания. Просидев возле медпункта около получаса, стараясь не рассыпать цепочку сложившихся вопросов, военный встал и решительным шагом направился к столовой. Там его встретили лишь Уильям, Адам и Лакки, что затеяли было игру снаружи, но вернулись обратно из-за усилившегося дождя. Все трое стояли возле кухни мокрые до нитки, но весёлые донельзя. Наиб в который раз убедился, что их команда невероятно дружна, и каждый был готов помочь отвлечься другу от гнетущих мыслей и переживаний любыми путями. Это не могло не радовать, но вот ложку дёгтя в эту идиллию добавлял тот факт, что троица могла совершенно легко заболеть, придя вымокшими в холодное здание особняка. — Ребят, идите в душ хоть погрейтесь, а то простудитесь. Эмили и так без сил уже, — посоветовал Наиб, подойдя к соучастникам поближе. — Да мы бы и рады, — ответил Эллис. — Только Амо сказала, что воду временно отключили по непонятной причине. Поэтому мы сможем туда пойти только вечером. — Печа-- апчхи!.. Печально, — дрожа от холода, добавил Шепард. — Но тот гол был просто божественным! Я вас всех-- апчхи! уделал… Наиб, ну не сердись, пожалуйста, мы же не знали что воды не будет. — Что вы тогда здесь трётесь, а не там, где теплее? — сокрушённо покачал головой наёмник. — Или переоделись хотя бы. За вами аж следы водяные тянутся. — Всё в стирке, ещё не просохло, — виновато опустил взгляд Счастливчик. — Холодно, поэтому всё очень долго высыхает… Прости, мы уберём. — Ладно, Эмили сама вас прибьёт, чего я в самом деле? — Субедар саркастично закатил глаза и ухмыльнулся, на что троица боязливо поёжилась. — Ладно, я не за этим пришёл. Где это придурок? — Дерек? Вроде он был в радиорубке, — задумчиво протянул Везунчик. — А зачем тебе? — Если будешь драться, то позови нас! — заявил нападающий, притягивая к себе друзей. — Мне бы хотелось, но сейчас не время. В любом случае попросите у кого-нибудь сухой одежды, а то как кикиморы! — бросил на прощание Субедар, удаляясь в сторону нужной комнаты. — Кикиморы? — переспросил Лакки. — Болотные ведьмы, — захихикал отрёкшийся, оглядывая себя с ног до головы. Оставив продолживших дурачиться друзей позади, Наиб быстрым шагом дошёл до нужного помещения. Дверь была слегка приоткрыта, а внутри оказались Елена, Марта и Дерек, что-то внимательно выслушивающие в эфире. Завидев в проходе наёмника, полицейский удивлённо поднял брови и вышел из рубки, оставив девушек. Тихо закрыв за собой дверь, мужчина повернулся к пришедшему и вопросительно посмотрел на него. — Ты предложил моей семье уехать отсюда в безопасное место. Мне нужно больше информации, — коротко объяснил Субедар, держа руки в карманах. — Нет проблем… Я немного удивлён, что Вы так спокойно отреагировали, — добавил Дерек, следуя за игроком в комнату отдыха. — Сказал бы это мне ты, а не сестра, я бы тебя побил как минимум. — Понимаю, — отозвался полицейский, заходя в пустующую на данный момент комнату. — Итак… Вам нужен план и подробности, я прав? — И гарантия того, что ты не отвезёшь их в свой штаб. Для начала объясни мне, что это за база такая, про которую я ничего не слышал, — начал Наиб, устроившись напротив собеседника в кресле и протягивая ему карту страны, что лежала в столе. — Куда именно ты их собрался везти? — Вот сюда, — немного погодя ответил гость, тыкнув на северную часть Эварис. — Здесь, у подножья горы, находится якобы заброшенный по истории городок Контанан. Его и вправду покинули жители ещё в тридцатых годах, так как он стоял возле шахт. В итоге из них всё выкопали и оставаться в городе людям не было смысла. Шахты закрыли, а город остался пустым. Его никто не охранял, поэтому пробраться на его территорию очень легко. Скарлато Суно выбрали себе это место для секретной базы, так как дорога к нему плохо охраняется властями. В итоге база стала прибежищем для семей протестантов, так как ими часто манипулировали посредством родных. Городок ожил и неравнодушные люди вызвались обустроить это место. В итоге сейчас там стоит крепкая стена с оборонительными вышками и охрана, какой позавидовал бы сам премьер-министр. Никто не говорит «секретная база для беженцев на севере страны», а называют это место «Южная Звёздочка». По легенде для правительства это место — пансионат где-то на юге. Название сбивает с толку, что весьма помогает удержать это место в секретности. — «Южная Звёздочка»? Чёрт, я слышал об этом месте, но даже не подозревал, что это… У Вольта там семья, — пояснил Субедар. — Так, ладно, это меня устраивает… Дальше. Дорога. Где вообще находится точно наш особняк? — В пяти часах езды от Анэвис по трассе семь и четыре. Оттуда до базы четыре дня езды по главной дороге, но там очень много камер и полицейских, поэтому лучше ехать по объездной вкруг леса. Это примерно дней пять-шесть, не меньше. Долго, но оно того стоит, обещаю, — Дерек наглядно показал оба пути, чтобы убедить собеседника. — Транспорт. На чём ты их повезёшь? — продолжил наёмник, сжав губы. — К поместью завтра прибудет моя личная машина, за это не беспокойтесь. Так как будет ехать ребёнок, да и мистер Бломквист сообщил, что они были четыря дня в пути, не имея возможности даже переночевать в гостинице, я буду делать остановки по ночам, чтобы не спать в машине. Плюс, мне нужно будет заскочить в Анэвисе на работу и попросить отпускной, чтобы не вызвать подозрений по поводу моего отсутствия. То есть первую ночь они проведут в моей квартире, так как мы выедем вечером. Со мной никто больше не живёт и район тихий, за это можете не волноваться. Затем мы будем останавливаться в гостиницах подальше от населённых пунктов на ночь, чтобы никто не заметил их. На пропускных пунктах, а их на объездной всего два, я спрячу Аманду и Биану под сидениями. Это буквально минута, меня не будут проверять досконально, так как полицейский. Как только мы доберёмся до базы, я попрошу одного из почтальонов донести эту новость до Вас. Расходы на бензин и проживание оставляю за собой. Время для всех очень непростое, а я и так много не трачу, чтобы экономить. Ну что ж, вроде я всё рассказал. Что-то ещё? — Где гарантия того, что ты не сдашь их ради своей выгоды? — уже менее напряжённо спросил Наиб. — Говорю же, я служу сопротивлению. Мотылькам уж точно. К тому же, если бы я был обманщиком и подделал бы все документы со значком Мотыльков, то уж точно не знал бы про штурм на площади Мира, — парировал Дерек: — Эта информация очень засекречена даже для рядовых сопротивления. Скарлато Суно тоже ничего не знает — это истинно внезапный ход для всех. Так как я являюсь, хмпф, мальчиком на побегушках у капитана Теннор, который послушно выполняет все её приказы без единой осечки, мне многое доверяют, надеясь на мою преданность службе. Именно поэтому я добываю очень важную информацию для Мотыльков, что касается полиции. И именно поэтому мне выдали план штурма. — Чего ты хочешь от революции, если она случится? За что ты борешься и шпионишь? — задал контрольный вопрос Наиб, не сводя пристального взора с полицейского. — Я хочу свободы и равенства, мистер Субедар. Мне просто отвратительно знать, что я живу в той стране, в которой людей с любыми отклонениями принижают и неприкрыто уничтожают. К тому же… я много натерпелся за время обучения в гимназии, но не поддался этому воспитанию, — с нотками страха добавил собеседник. — То, что там происходит… то, что там делают с людьми, а в особенности с детьми, — бесчеловечно. Я не поддерживаю политику Оттара и Айера и не заинтересован в идее «чистоты расы». Для меня не имеет значения национальность человека, и я не считаю правильным, что ограничения в браках, работе и прочем, что в массовых геноцидах других народов. Люди так не должны поступать. — Ладно. Я тебе поверю… — вздохнул Наиб, откидываясь на спинку кресла. — Поверю только потому, что у меня нет другого выбора. — В Вашей ситуации я бы тоже себя так вёл, — опустил веки Дерек, тоже расслабившись после напряжённой беседы. — Обещаю сохранить Вашу сестру и племянницу в полном здравии до конца путешествия и защищать их. — Одно условие, — заявил к концу Субедар. — Вижу, к Биане ты не пристаёшь и не обижаешь, но только попробуй тронуть мою сестру и испытаешь на себе всё, на что я способен, ясно? — Я не собираюсь никого калечить или обижать, — неловко и непонимающе улыбнулся полицейский, но наёмник говорил с такой серьёзностью, что Дерек даже испугался. — Ты понял, о чём я, — коротко бросил напоследок Наиб, поднимаясь со своего места. — Если ты всё же и вправду хочешь помочь, то спасибо. Но если нет, я тебя из-под земли достану, но убью. — Возьму на заметку, но я правда хочу помочь, — кивнул полицейский, кутаясь в толстовку. — Раз так, то в долгу не останусь, как выйду отсюда, — наёмник покинул комнату и оставил гостя в совершенно смешанных чувствах. Дерек вздохнул, встал со своего места и отправился обратно в радиорубку. «Видимо, мне и вправду несдобровать. Хотя этого парня тоже можно понять, — подумал он про себя, на секунду замерев перед дверьми. — Но… не игнорировать же мне это, хах».***
Вечер всё приближался к поместью, но дождь, уже вошедший в свою полную силу, заслонял и заходящее солнце и восходящую луну. Ужин начался позже обычного, но это мало кого-то взволновало. Разве что Эзоп казался более нервным, чем обычно: парень постоянно озирался вокруг испуганным взглядом и часто поправлял и одёргивал перчатки со свитером. Сейчас же бальзамировщик о чём-то тихо шептался с Эммой, которая выглядела сейчас очень обеспокоенной. Карл крепко сжимал её руки и настойчиво что-то говорил. Садовница изредка отвечала, но бальзамировщик продолжал хмурить брови в ответ и шептать на ухо девушке то, о чём другие могли только догадываться. — Я обещал ей, что не совру, поэтому меня так сильно передёрнуло, когда ты спросила. Я просто не могу солгать тебе, иначе нарушу обещание, — слегка подрагивающий от волнения голос гробовщика вновь заглушил все звуки вокруг. — Для меня это очень многое значит, поэтому… я не посмею нарушить обещанного. Это выше меня, понимаешь? — Понимаю, но что такого ты скрываешь, что так переволновался? — Вудс не противилась действиям собеседника, лишь изредка оглядываясь на других участников. — М… Давай выйдем, я расскажу. Только, пожалуйста, пообещай, что не расскажешь другим, — Эзоп спешно поднялся с места и потянул девушку в сторону холла. — Обещаю. Я хорошо храню обещания, не волнуйся. Эмма покорно встала и последовала за бальзамировщиком. В догонку паре было брошено несколько шуточек, но никто не воспринял нервозность гробовщика во внимание. Оказавшись наедине снаружи поместья под козырьком крыльца, садовница вопросительно посмотрела на парня, даже не замечая шума дождя. — Я… я знаю, кто будет охотником. Но я никому не могу сказать этого, потому что узнал это от другого охотника, — без преукрас выпалил Карл, теребя перчатки на пальцах. — В каком смысле? — ещё более удивлённо нахмурилась Вудс. — Ты точно сохранишь мои слова в секрете? Эмма, это очень для меня важно, я должен доверять тебе на все сто двадцать процентов. Я не смогу тебе солгать более, поэтому скажи сейчас, хочешь ли ты продолжать или откажешься сейчас? — полубессвязно спросил гробовщик, вновь взяв Эмму за руки и глядя ей в глаза. — П-продолжать? Ты имеешь ввиду отношения? — Эзоп активно закивал. — Конечно! Конечно хочу, Эзоп, я ведь тебя люблю. Знаешь… я ни за что никому не выдам твой секрет, даже если это что-то очень страшное. Наверное… я тебя понимаю. Это ведь обещание маме, так что не вижу тут ничего такого, из-за чего я перестала бы тебя любить или начала рассказывать гадости про тебя. Ведь… хм… Мы должны доверять друг другу. Я вот рассказала тебе про школу и… быть честной, я думала, что ты засмеёшься и не станешь со мной разговаривать, потому что я глупая… — Всё не так, ты ни разу не глупая. Не смей вообще такого говорить. Ты проста как Рай, в этом и есть твоя прелесть. Но я хотел бы знать наверняка, насколько могу быть с тобой честен. Прости, что веду себя так странно, но… такие вещи со мной случаются нечасто, и я сейчас правда до ужаса напуган. Не знал, что когда-то в этом признаюсь, но мне действительно страшно из-за того, что чужой голос, мне не принадлежащий, звучит у меня в голове и… я боюсь его ослушаться, — Эзоп мелко дрожал и побледнел, крепко сжимая руки собеседницы. — Тогда… тогда расскажи, и тебе станет легче, я уверена. И… хм… думаю, я смогу тоже тебе немножко помочь, — садовница обняла бальзамировщика, стараясь унять его дрожь и успокоить. Карл стоял не двигаясь полминуты, так и смотря в пустоту, но после тоже ответил на объятия. На несколько минут все звуки растворились в воздухе для обоих, уступая место лишь сердцебиению друг друга, которое, казалось, стало одинаковым. Вечерний осенний холод и неприятная сырость ушли на второй план, позволяя бальзамировщику расставить по полочкам рассыпавшиеся мысли и слова, что он хотел сказать, а садовнице дать убедиться в своей привязанности к этому человеку. Физический контакт, да ещё и столь долгий, вызывал у Эзопа сначала полную растерянность и неуютность, сменившись позже на волну теплоты и трепета. Спустя какое-то время он перестал дрожать и успокоился, но прекращать объятия совсем не хотелось: будто ему всю жизнь они казались чем-то мерзким и неприятным, но стоило попробовать, и он утонул в них полностью. Так и не расцепив рук, Эзоп продолжил: — Каждое утро я ходил встречать рассвет в том парке, который стоит недалеко от нашего особняка. Так вот… туда иногда приходит и Джек. Тот самый Джек Потрошитель, да. Мы с ним… косвенно знакомы, я говорил… Так вот он довольно снисходителен в общении со мной, но я не могу этого сказать другим. Мы… встретились в первый раз ночью, когда ещё шоу не началось. Той ночью, когда Трейси, Сервайс и Лакки пошли в поместье охотников, я шёл… я… мгх… мне сложно это сейчас признать. Тогда Маргарита меня очень задела и издевалась до такой степени сильно, что я решился ночью… убить её, — парень замолчал на минуту, пытаясь увидеть реакцию Эммы, но та продолжала слушать, поглаживая его по спине. — Но… меня остановил Джек. Мы заключили с ним сделку, так как он хотел бы расправиться с ней. Но позже Маргарита извинилась передо мной, и мы умудрились сблизиться. Один раз Джек появился утром, и я отменил нашу сделку, но… у него свой мотив для её убийства, и он ясно дал мне понять, что Маргариту в покое не оставит. Так вот… если не брать это во внимание, то я нашёл с ним общий язык. Он и сказал мне, что охотникам не дают подсказки-загадки, а говорят напрямую, кто будет следующим. Следующим будет фотограф. Джозеф, его так зовут насколько помню. Но… я ведь не могу сказать, что мне сообщил эту информацию серийный убийца, пришедший утром попить со мной кофе, а выстроить ложь насчёт подсказки я не могу. Не могу придумать оправдания моему ответу. Это выглядело бы очень подозрительно, а я не хочу нервировать всех ещё больше. — Поэтому нервничаешь сам? Ох, Эзоп, мог бы сказать раньше, я помогла бы, — с готовностью ответила Вудс, посмотрев в глаза говорившему. — Давай ещё раз взглянем на подсказку и подумаем, что хотели сказать организаторы, м? Впредь так не волнуйся, хорошо? Ты всегда можешь сказать мне. Знаешь… У меня тоже есть маленький секрет… — Й-я… я готов выслушать тебя тоже, — ответственно заявил бальзамировщик, покрываясь румянцем. — Хух, а это сложнее, чем кажется, — усмехнулась девушка. — Открыться так кому-то… Но раз ты обязался никогда не врать мне, то я просто не могу утаить что-то от тебя. Это будет нечестно. Так вот… Моё… моё настоящее имя-- — Хэй, ребята, вы чего на улице мёрзнете? Холод зверский, заходите скорее! — прервал диалог Кевин, завидев пару через окно по пути в столовую. — Простудитесь же. — Через минуту придём, без нас мир не рухнет, — раздражённо бросил бальзамировщик, вздрогнув от столь внезапного и громкого нарушения их с Вудс разговора. — Уже нельзя поговорить наедине? — Извиняюсь, не знал, что у вас романтическое стояние под дождём в обнимку~ Обещаю хранить молчание, — засмеялся в усы Аюсо, закрывая дверь. — Грх… Иногда я хочу вернуться к себе домой, где меня бы никто не дёргал, — закатил глаза бальзамировщик, услышав после этого еле сдерживаемый смех Эммы. — Чего смешного? И правда порой раздражает похуже ломких карандашей. — Тебя так раздражают ломающиеся карандаши? — захохотала в кулак девушка. — Ты не представляешь как. Я бы назвал это пиком раздражения после плохого кофе, — нарочито злобно цыкнул гробовщик, но почти сразу заулыбался от смеха садовницы и снял с лица маску. — Ну ладно тебе, я даже не старался над шутками. Вудс вскоре затихла и прижалась к парню ещё плотнее, утыкаясь лицом в его шерстяной свитер. Оба стояли и улыбались, грея друг друга не только физическим теплом, но и душевным. Где-то вдалеке блеснула молния и через полминуты раздался раскатистый гром, заглушив собой даже шквал дождя. Вскоре после этого Эмма подняла голову и посмотрела снизу вверх на бальзамировщика. Тот вопросительно наклонил голову, и руки Вудс переместились ему на щёки. — Ну, теперь нам никто не помешает, верно? — усмехнулась садовница, притягивая к себе лицо слегка опешившего Карла. Эзоп растаял в благоговейной улыбке, прикрыл веки и положил руки на плечи девушки. — Мне кажется, я люблю тебя с каждым днём всё больше, Эмма Вудс, — Карл со всей своей аккуратностью и нежностью поцеловал Эмму, на что та охотно ответила тем же. Садовница после такого романтичного момента раскраснелась и отвела взгляд в пол, тогда как бальзамировщик смотрел на неё взором полным искренней ласки и любви. Оба не сказали ни слова. Постояв ещё несколько минут, глядя на дождь, гробовщик всё же тихо сказал девушке, что пора вернуться к остальным, пока они не начали волноваться. Эмма наклонила голову, уворачиваясь от вкрадчивого и слегка насмешливого шёпота парня, что щекотал ей уши. Захихикав, Вудс всё же выпустила его из объятий, но тут же взяла за руку. Карл не противился и переплёл её пальцы со своими, натягивая маску обратно на лицо. — Попозже ещё поговорим, — довольно произнёс Эзоп, пропуская участницу вперёд себя. — Мне показалось, ты хотела ещё что-то мне сказать. — Угум. Так… завтра? — поинтересовалась Эмма, поправляя волосы. — Хах, можно и сегодня. Нам же никуда не нужно с утра, так почему бы и не попить чай после ужина к примеру… хм, могу предложить в своей комнате, если тебя это не смутит, — хмыкнул бальзамировщик, шагая к столовой. — Или у тебя. В саду сейчас мокро, да и дождь как из ведра поливает, так что дельного разговора не удастся. — Отлично, тогда после ужина у тебя, — кивнула девушка, присаживаясь обратно на своё место. — И что же вы там решили устроить такого после ужина в комнате Эзопа? — ехидно осклабился Наиб. — Чай собрались пить, — бесстрастно ответил гробовщик. — Понял, понял, не лезу, — многозначительно поднял брови наёмник, отворачиваясь от пары с хитрой улыбкой на лице. — О чём это он? — потянула Эзопа за рукав садовница. — Мне ли знать, что в голове у наёмников при фразе «пить чай», — буркнул Эзоп, хмуря брови и приступая к еде. Ужин прошёл на удивление спокойно, даже несмотря на присутствие незнакомца в компании выживших. Главным по историям из жизни этим вечером была Эмили, которую упорно весь день пытался разговорить адвокат. Рассказы о смешных и трогательных моментах работы доктором заставили всех расслабиться и опустить на второй план все заботы. Конечно же, Дайер не сказала ни единого слова о психиатрической больнице и карьере после неё, боясь случайно сказать лишнего, но благо баек и без того было достаточно. Изредка её дополняли Фиона или Эзоп, что когда-то учились на врачей, но оставили эту профессию. В итоге все ушли спать с лёгким сердцем, за исключением Карла, Вудс, Кэмпбелла, Кларка, Бехамфил и Дерека, удалившегося в радиорубку, как и обещал. Бальзамировщик и садовница хотели было уже уединиться для разговора по душам, но девушку к себе подозвала Фиона, твердя о каком-то забытом деле, что обещала ей участница. — Ох, эм… Прости, Эзоп, но я правда уже давно обещала побыть с Фионой… Ну не обижайся, пожалуйста… — Эмма обняла совершенно безэмоционального сейчас гробовщика, на что тот погладил её по плечу и сказал, что совсем не против. — Правда? Тогда завтра точно посекретничаем! Обещаю. На последок девушка поцеловала Эзопа в щёку, встав на носочки и максимально вытянувшись вверх. Тот покраснел и широко раскрыл глаза. Гилман только возмущённо шумно втянула в себя воздух и поторопила подругу. Карл закивал и через пару секунд уже скрылся на лестнице. Садовница же почти вприпрыжку от счастья зашла в комнату жрицы и закрыла дверь. Троица, состоящая из старателя, координатора и пророка, собралась в комнате отдыха, где расставили на столе свечи. Расшифровка предсказания не продвигалась дальше догадок, так что все до сих пор ломали голову над секретами, что привиделись в день Грома Илаю. Парень, чтобы не забыть ни единой мелочи, записывал каждый отдельный эпизод пророчества у себя в дневнике, который ему выдали на шоу. На разворотах его присутствовали записи и пометки на родном языке, который были в силах прочитать лишь он сам и Нортон, а также простые зарисовки особо красочных моментов. Сова, дремавшая на столе возле своего хозяина вместо охоты, казалось, совсем не двигалась, слушая разговоры игроков. Марта задумчиво хмурилась, разглядывая картинки и расспрашивая пророка, время от времени внося свои предположения. Кэмпбелл же внимательно изучал записи, говоря редко и только по делу, но в большинстве случаев находя наиболее верное решение для очередного вопроса. Илай также старался изо всех сил разгадать своё пророчество, но все его ответы сходились на столь простых и очевидных вещах, что координатор и старатель порой совсем не брали их за возможно верные. Просидев так почти до часу ночи, троица всё же разошлась по комнатам в довольно дурном настроении из-за того, что толком ничего не узнали. — Да ну чёрт возьми, не может же это пророчество быть неразгадываемым! — в отчаянии ударил по стене Кэмпбелл. — Возможно, мы ещё слишком мало знаем, чтобы его понять, — предположил Кларк, понуро опустив голову. — Или ещё не время… — Это же одно и то же, — бросил старатель, стоя у своей комнаты. — Нет, я имею ввиду, что мы не знаем всех подробностей пророчеств. То есть, если бы мы побольше узнали об Эмме, то, может, и смогли бы понять пророчество. А второе — то, что ещё слишком рано, чтобы его разгадать. То есть при всех обстоятельствах мы сможем расшифровать его только после определённых событий в будущем, — пояснил парень, поглаживая сову по голове. — Думаю, что мы только зря себя сейчас мучаем. Нужно ждать хотя бы чего-то похожего на предсказание. — Например? Пока чучело не зажгут? — Думаю, да, — кивнул пророк. — Нельзя себя так мучить, пытаясь угадать послание Богов, иначе они могут больше никогда не дать мне подсказки или предчувствия… Спокойной ночи, Нортон. Отдохни и не злись так из-за предсказания, хорошо? — проспектор тяжело вздохнул и кивнул. — Я навещу Аманду и тоже пойду спать. — Это ещё зачем? — почти закрыв дверь, поинтересовался Кэмпбелл, обратно распахнув её. — Я услышал, что Дерек и Наиб говорили о том, чтобы Биана и Аманда уехали в безопасное место. Наиб согласился, но Аманда по-прежнему ранена… Думаю, ничего страшного не будет, если я исцелю её, — объяснил Илай. — Исцелишь? Ты же не шаман, чтобы лечить людей по взмаху руки. — Но я очень часто проводил с ней время, и она многому меня научила. В том числе и различать лекарственные травы. Я уже достаточно восстановил силы после встречи с Патрицией, так что справлюсь. — Хочешь сказать, что сможешь срастить сломанную кость? — поднял бровь в знак недоверия старатель. — Ты ослабнешь, даже если сможешь это сделать, а у тебя раунд на носу. — Аманде нужно будет идти и бежать в случае чего. А Наиб наш хороший друг, так что я не смогу больше видеть на его лице страдания, если его же сестра пострадает. А силы на раунде мне не пригодятся — только лишний удар током получу. Не беспокойся. Пусть это будет подарком для них, м? — взмолился Кларк. — Тц. Иди делай чудо, только чтобы никто не видел тебя, а то мало ли что потом может произойти, — сдался Нортон, опуская веки. — И потом иди спать, иначе опять будешь спать до полудня. Пророк довольно улыбнулся и на цыпочках спустился на второй этаж. Услышав, как закрывается дверь в комнату Кэмпбелла, Илай пошёл ещё тише, прислушиваясь к каждому шороху. В темном поместье, освещаемом в коридоре лишь парой старых ламп, Кларк достиг двери медпункта, огляделся по сторонам и шмыгнул внутрь. В лазарете тоже было довольно темно, так как все спали и свет был ни к чему. Возле входа дремала Эмили, с открытой книгой в руках, поэтому парень постарался быть ещё тише, осторожно ступая к нужной койке. Ближе к окну крепко спала Аманда. На её ноге застыл гипс, поэтому Илаю пришлось повозиться с пониманием расположения конечности. Удостоверившись, что никто не проснулся, Кларк приказал знаком сове молчать, что она и так делала до этого, и поднёс ладонь к искалеченной ноге девушки. Из-под повязки заструился бледно-голубой огонь, давая чуть лучше разглядеть свои действия. Свечение переметнулось и на занесённую руку, обволакивая её мельчайшими сверкающими звёздами. Пророк очень внимательно проследил глазами за огоньками, что поползли к раненой, заставляя сломанную кость встать на место. Рука постепенно всё сильнее начала дрожать, а губы Илая сжались в напряжённую линию. Пальцы его стали чернеть, вбирая в себя боль и страдания спящей, заставляя Кларка закрывать рот, чтобы не выдать своего присутствия. Через минуту пророк резко отдёрнул руку от загипсованной ноги сестры наёмника, тряся ей так, будто бы парень обжёгся. И вправду на пальцах и ближе к ладони кожа почернела и начала дымиться, но ожог этот прошёл буквально через несколько минут, оставив после себя только неприятное жжение. Осмотрев конечность историка, парень вопросительно глянул на свою любимицу, что неотрывно следила за ним всё это время. Киная тоже уставилась на него, через пару секунд щёлкнула клювом и вразвалку подошла к хозяину, будто говоря, что всё хорошо. Илай устало улыбнулся и посадил сову себе на плечо, так же тихо вставая с места. Ноги подкашивались из-за потери сил, поэтому Кларк старался держаться за что-нибудь, чтобы не упасть. В глазах всё мутнело, и веки сами непроизвольно закрывались от бессилия. Кое-как дойдя без последствий до двери, пророк выдохнул с облегчением и вышел из медпункта. В коридоре по-прежнему было безлюдно, поэтому парень на пару минут прижался к стене спиной, чтобы хоть немного восстановить силы. Киная беспокойно заворковала и потянула Илая за капюшон в сторону лестницы. Скрипя зубами, Кларк поднялся обратно на ноги и поплёлся к пролёту, замерев возле ступеней с тяжёлым вздохом. Вдруг чья-то дверь на втором этаже распахнулась, и оттуда появились две женские фигуры. Пророк узнал обоих почти сразу по голосу и рогам на голове, но оставался для девушек невидимым в тёмном закутке лестниц. Не решившись тревожить и подслушивать соучастниц, Илай медленно поднялся наверх и доковылял до своей комнаты. Откуда-то слева доносилось неясное шипение, больше похожее на змеиное. Краем глаза заметив приоткрытую дверь соседа, что всегда закрывал её на ночь, как и все остальные, Кларк впал в небольшое замешательство. «Адам никогда не оставлял так дверь… тем более ночью. Что-то случилось, или кто-то её открыл специа-- О Боги, нет», — пророк распахнул дверь отрёкшегося и увидел того, кто вошёл внутрь без стука. В углу комнаты стояла кровать Шепарда, где он и находился в данный момент, чуть слышно посапывая носом и бегая глазами под закрытыми веками в фазе медленного сна. Над мирно спящим парнишкой склонилась огромная чёрная тень, почти касаясь своим лицом кончика носа игрока. Ноги Ведьмы даже и близко не угадывались в темноте, уходя в самый тёмный угол длинным хвостом, треща кольцами, подобно гремучей змее. Широкая жуткая улыбка в два ряда острейших зубов означала только то, что Идра нашла себе нужную ослабленную переживаниями жертву. Услышав звук скрипнувшей двери, Ведьма вскинула голову вверх, замечая там ошарашенного Илая, что просто не мог поверить её наглости. Когтистая сухая рука охотницы застыла над лицом Адама, будто пытаясь высосать из него энергию во сне. Улыбка так и не пропала с лица Идры, а стала только шире. — Адам, проснись! — громко выкрикнул Кларк, из-за чего парнишка аж подскочил на кровати, резко открывая глаза и озираясь вокруг в поисках опасности. Ведьма раздражённо зашипела и скривилась в злобном оскале. Пророк хотел было метнуть в неё кристалл, но оказался так слаб, что не смог даже создать его. Но, к его счастью, охотница, наученная горьким опытом контактирования с этим парнем, быстро скрылась за балконом, скользнув вниз словно молния. Отрёкшийся напуганно вжался в спинку постели и посмотрел на друга, требуя хоть каких-то объяснений. — Илай, ч-что случилось? П-почему ты меня так резко р-р-разбудил? Ночь н-на дворе же, — заикаясь, спросил Шепард, зажигая свет в керосиновой лампе на тумбочке. — Твоя дверь была открыта. Ведьма приходила к тебе, поэтому я тебя разбудил, — обеспокоенно глядя на свои руки, ответил Кларк. — Прости, иначе она бы не ушла. — Ведьма? Та, которую ты ранил и прогнал вчера? — удивлённо поднял брови парнишка. — Да… Не знаю, почему она опять пришла… — Ох, это… это значит, что она ещё раз за мной придёт? — дрожащим от волнения голосом просипел отрёкшийся, вцепившись руками в воротник кофты. — О Господи… Может тебе всё-таки показа-- Боже, Боже, Боже! К-кресты, кресты все… все… Все кресты, что находились в комнате у Шепарда оказались перевёрнутыми. Илай, может, и не придал этому значения изначально, но бедный Адам вжался в угол, глядя на свою комнату с таким животным ужасом, что даже Кларк нервно осмотрелся. Снизу послышались чьи-то торопливые шаги и вскоре возле пророка оказалась Фиона с фонариком в руке. Девушка прибежала на крик, а потому захватила с собой на всякий случай ритуальный нож, которые она бережно хранила в специальном футляре в своей комнате. Осмотрев комнату Шепарда, Гилман тоже обратила внимание на перевёрнутые кресты и вопросительно посмотрела на стоящего рядом пророка. Тот было открыл рот для ответа, но, полностью потеряв силы, упал на пол без сознания. Последним, что запомнил Илай перед тем как погрузиться в забытье, стал взволнованные голоса жрицы и отрёкшегося, зовущие его. Очнулся Кларк только следующим днём в медпункте. На лбу был холодный компресс, а рядом поставлен лёгкий завтрак. Лазарет оказался пуст: ни Эмили, ни Фионы, ни Адама, ни даже Кинаи не было в помещении. Давящая тишина, к которой так не привык пророк, заполнила собой всё. «Что-то мне это напоминает…» — подумал про себя парень, садясь в постели и осматриваясь. Ничего не происходило. За окном вился настолько густой туман, что сквозь него нельзя было разглядеть даже земли. Илай настороженно вслушивался в звуки, но их не было совсем. Поднявшись на ноги, Кларк отметил, что стоит на них вполне твёрдо, несмотря на вчерашнюю слабость. Подойдя к выходу из медпункта, пророк всё же услышал невнятный ропот. Парень осторожно приоткрыл дверь, но так и не вышел: под ногами зияла пропасть. В нескольких метрах от него на пятачке пола стоял мальчик лет девяти, с мольбой и вселенской необъятной печалью в голубых глазах. — Кто ты? — прямо спросил Илай, утешив себя мыслью о том, что в этом пророчестве его никто пугать не станет. — Клод. Меня зовут Клод, — отозвался с акцентом малыш, оглядывая незнакомца с ног до головы. — А Вас как зовут? — Илай. Ты не знаешь, где мы? Или, может, ты хочешь что-то мне сказать? — «странно, что он спрашивает, раз это предсказание», — заметил у себя в мыслях Кларк. — Я хочу, чтобы Вы мне помогли. Вы ведь можете? — Я постараюсь, — пообещал пророк. — Только ответь, кто ты. Я имею ввиду… с кем ты знаком? — Я близкий человек одного вашего друга. Не стоит больше спрашивать об этом, — мальчик мотнул головой, и его белые вьющиеся волосы упали ему на плечи. — Я хочу, чтобы Вы, мсье Илай, помогли человеку с седыми волосами заключить сделку с ним. Ваши друзья будут напуганы и удивлены, но Вы должны будете сделать так, чтобы они поверили художнику. Понимаете ли, это очень важно. Он совсем заблудился и помогает не тем. Сбился с пути. — Кто «он»? Твой близкий человек? — поинтересовался парень. — Да. Он будет вам всем другом, если поможете художнику, я верю. Я обещаю. Пророк с множеством глаз дал ему предсказание, но он не может его понять. А я не могу подсказать. Он вам поможет, — Клод слабо улыбнулся. — Простите, что побеспокоил Ваш сон, но это дело весьма важное, а Ваши друзья бодрствуют. Не бойтесь, я не та Ведьма, что может менять свой облик. Лишь дух, желающий помочь своему другу. — Сон? Ладно. Но, Клод, что ты имел в виду под «пророком с множеством глаз» и… что за человек, которому ты хочешь помочь? — Друг. Это Ваш друг. Он им станет. Он хороший человек, не прогоняйте его… Прощайте, мсье Илай, — мальчик слегка поклонился и скрылся в тумане. Кларк остался в полном замешательстве. Побродив по медпункту, парень понял, что туман не рассеивается. «Сон, говоришь? Остальные бодрствуют? Сколько же я сплю тогда?» — пророк вновь подошёл к двери и выглянул за край. Сделав глубокий вдох, Илай шагнул вперед и зажмурил глаза. Не успел он пролететь и метра, как вскочил уже на койке в лазарете. За окном лил дождь, дремлющая Киная сидела на шкафу, распушив перья, а за дверью слышались голоса друзей. Успокоившись, парень хотел было выйти из кабинета, но ноги были всё ещё так слабы, что тут же подогнулись, и Кларк упал на пол. Убрав частыми морганиями из глаз звёздочки и расплывающиеся круги, пророк, опираясь на всё что только можно, поднялся и мелкими шажками дошёл до выхода. Замерев у двери, Илай прислушался к звукам снаружи. — Нет, нет! Я никуда не поеду! Я останусь тут с дядей! — сквозь плач твердил детский голос. — Ни за что я не сяду в машину к этому полицейскому! Отстань от меня! — Биана, малышка, в том месте вам будет куда безопаснее, — успокаивал девочку Наиб. — Мне тоже очень больно, и я не хочу признавать его правоту, но иначе тебя могут покалечить или забрать… Я умру от горя, если это случится. Поэтому вам нужно уехать отсюда, понимаешь? — Не хочу… Я не хочу ехать с ним… Дядя Наиб, пожалуйста, можно остаться? — всхлипывала девчушка. — Я всё сделаю, только не отправляй меня в другое место. Пожалуйста, я хочу остаться, я буду прятаться очень хорошо и… и… и… — Малышка, не расстраивайся так, я ведь всё равно буду рядом, — продолжал Субедар нежным тоном, но в голосе всё равно чувствовалась невыносимая грусть — Я буду каждый день писать тебе, рассказывать, что захочешь… У нас же будут почтальоны, так что это не станет проблемой. Хочешь, могу подарить тебе что-нибудь, м? Раз все мои письма остались дома, то я напишу новые. — Хымм… Я не… я не хочу уезжать… Мы так мало побыли вместе… Пожалуйста, дядя Наиб… — Хэй, ну я же вернусь потом. Чего так плакать-то? — усмехнулся наёмник. — Вольт обещал, что вытащит нас отсюда. Я его давно знаю и могу сказать, что свои обещания он сдержит, даже если это будет стоить ему жизни. Ты ведь сама с ним ехала, а ведь у него не было глаза и руки. И ведь довёз вас. Давай так… Я обещаю тебе, что когда вернусь, то научу тебя всему, чему только попросишь, и мы будем играть вместе хоть целый день. В таком месте… веселья, согласись, не много, а на той базе у тебя буду и друзья, и веселье, и не придётся ни от кого прятаться. Обещаю, я приеду к вам, как только выберусь отсюда. — Клянёшься? — утирая слёзы, спросила племянница. — Жизнью клянусь, — решительно заявил военный. — Ты мне тоже кое-что обещай, ладно? — Что же? — Обещай во всём слушаться Аманду, пока я не приеду, — шепнул Биане на ушко Наиб. — Не расстраивай её, хорошо? Вы — единственное моё сокровище. Не хочу, чтобы две самые мои любимые девочки ссорились. Не заставляй меня расстраиваться, договорились? — Хорошо… Обещаю, — шмыгнула девчушка и крепко обняла Субедара. Илай, стоящий всё это время за дверью, казалось, так сильно растрогался, что вёл себя тише мыши всё время разговора Наиба и Бианы, пока они не ушли на первый этаж. Открыв было дверь, Кларк чуть не столкнулся с Эмили. — Илай, ты чего встал? Ты сильно ослаб, тебе нужно отдыхать, — доктор уложила пациента обратно в постель и дала тому завтрак. — Ты вчера всех на уши поставил среди ночи… Адам сказал, что ты прогнал Ведьму, ведь так? — Да, прогнал… надеюсь, — рассеянно ответил парень, уплетая еду. — Аманда просила передать тебе благодарность за её здоровую ногу, когда проснёшься, — сообщила врач, присаживаясь рядом. — А? Но… меня никто не видел, я был уверен, — удивлённо произнёс Илай. — Нортон нам рассказал, так как я не могла понять, что с тобой такого приключилось, что ты на ровном месте свалился с ног и потерял сознание, — объяснила Дайер. — Аманда чуть не заплакала от благодарности. Говорила, что ты настоящий мастер, раз смог залечить такую рану. — А Фиона? Она не сильно испугалась? Думаю, я её изрядно взволновал… — виновато опустил голову Кларк. — Ты что, она от тебя не отходила всю ночь и до этого момента. Я смогла уговорить её спуститься поесть хоть немного. Вся изнервничалась и говорила, что ты даже бредить начал во сне. — Бредить? А что именно я говорил? — поинтересовался пророк. — У неё спросишь, она уже должна подниматься. — Эмили, он ещё не проснул-- — жрица замерла на пороге, увидев сидящего в кровати парня. — Эли, ты в порядке! Ох, какое облегчение… Гилман крепко обняла Илая, что тот даже на пару секунд не мог вдохнуть. Эмили благополучно покинула лазарет, не желая мешать паре, зная, как Фиона переживает за пророка. — Привет, — улыбнулся Кларк, когда девушка прекратила объятия. — Спасибо, что ухаживала за мной, пока я был без сознания. — Пустяки, — махнула рукой Гилман. — Как себя чувствуешь? — Лучше, чем вчера, — усмехнулся пророк. — Послушай, Эмили сказала мне, что я разговаривал во сне… Что именно я говорил? — Ты звал кого-то по имени Клод или вроде того, — задумалась жрица, приложив палец к подбородку и нахмурив брови. — А что? Это важно? — Не знаю наверняка… Просто хотел убедиться, что это было, — отпивая сок из стакана, ответил игрок. — Уф, что это такое? Щиплет язык… это не яд? — Нет, это апельсиновый сок, — засмеялась Фиона. — Сок выжимают из апельсинов, а они немного кислые. — Ап… апел… син… ны? — с трудом выговорил Илай, разглядывая оранжевый напиток. — Это тоже какой-то фрукт, да? Адам говорил, что из них обычно делают сок. Хм… Если хочешь допить, то могу тебе уступить этот. — С превеликим удовольствием! — Гилман решительно взяла стакан в руки и залпом выпила всё содержимое. — Ах, обожаю апельсиновый сок! Кстати, а какие у вас есть вкусности? Я имею ввиду сладости и всё в таком духе. — Из сладкого? Хм, самое сладкое, что я пробовал, это был мёд. Мы его не часто едим, так как пчёлам тоже он нужен, но вот когда у нас праздник… ммм, это правда настоящая сладость! — И ты что же ни разу не кушал булочек или ну там… пирогов? — обеспокоенно прижала руки к груди девушка. — Нет, ничего подобного даже. Это же тесто. Я поспрашивал Эзопа насчёт того, из чего он готовит всё это, и он рассказал мне и про зерно и про то, как его превращают в муку… Мы живём в горах, и погода там иногда бывает очень непредсказуема, поэтому всё, что связано с выращиванием растений и животных намеренно, наш народ не знает. Разве что наша шаманка растит лекарственные травы у себя в домике. Она называет это «теплицей». Мы берём то, что даёт нам природа, и этого хватает с лишком. — То есть вы охотитесь и собираете ягоды с грибами? — Ну, вообще есть ещё множество способов найти себе пищу. Мы почти всё лето проводим у реки и озера, потому что там много рыбы. Когда нам было лет по шестнадцать, мы постоянно пили берёзовый сок. Он очень сладкий по нашим меркам и его довольно просто добыть, главное иметь терпение. Есть также деревья, которые кормят нас своими плодами время от времени, но… в основном они все кислые, — хихикнул Кларк. — Так как я очень дружу с шаманкой, она часто даёт мне пробовать всякие интересные вкусности. Не знаю, как уж она это всё находит и готовит, но в своей теплице она сумела вырастить из каких-то семян яблоню. Она до сих пор там стоит, и мы очень часто, кхм… забираем лишние. — Воруете, хах? — пропустила смешок Фиона, глядя на повеселевшего парня. — Ну, она была не против, — пожал плечами пророк. — Думаю, если всё-таки мы выберемся отсюда, то я обязательно расскажу ей про пшеницу и сахар. Может, она и это сумеет сделать… Ох, выберемся… я… хм… Прости, Фиона, может, поможешь мне с кое-чем? — Всегда готова, — закивала жрица, садясь поудобнее. — Только это пока что секрет, хорошо? Хм… У меня было видение на день Грома и там была ты, — Гилман вся подалась вперёд, вслушиваясь в каждое слово. — Ты… ты меня успокаивала, но потом начала твердить что-то про пророчество, жертву и иной мир… Потом бросила меня в свой портал, но я никуда не перемещался, а просто летел вниз, пока не началось другое предсказание… Ты сказала «прощай и страдай»… Что это значит? Может, ты знаешь? Фиона вдруг резко поменялась в лице: задорный румянец уступил место мертвенной бледности, глаза остекленели от удивления, замерев на лице говорившего, а рот открывался и закрывался, будто пытаясь что-то сказать. Девушка сидела неподвижно, но потом опустила взгляд на свои колени. Илай осторожно тронул её за плечо, и жрица вцепилась ему в плечи мёртвой хваткой, смотря прямо в душу: — Эли, послушай, я уже ни за что на свете не смогу навредить тебе. Ты мне веришь? — Кларк судорожно закивал, испугавшись взволнованного тона Фионы и её прожигающего мольбой взора. — Это пророчество ложное. Забудь о нём, хорошо? Я не хочу, чтобы ты или кто-то другой здесь погиб, поэтому сделаю всё так, чтобы этого не произошло. Ты… ты из-за этого предсказания… меня обходишь стороной? Эли, ты боишься, что я причиню тебе вред? — Я… я не могу сказать наверняка, что именно имелось ввиду под этим предсказанием, но вместе с ним у меня были и другие, которые напугали меня ещё больше. Поэтому первое время после дня Грома я и правда боялся всех, — опустил голову пророк. — Теперь же не могу понять своих же пророчеств… По этой причине я и решил тебя спросить. Но всё же, что это было? Почему ты так отреагировала? — М… мне… Мне хочется рассказать, но пока я не могу этого сделать… Просто не воспринимай то предсказание всерьёз, ладно? Эли, я правда не хочу зла кому-либо из нас, поэтому, прошу, не бойся меня, — Гилман в отчаянии взяла парня за руки и опустила голову. — Я расскажу, когда настанет время, обещаю… обещаю… — Фиона, не переживай так, пожалуйста, — Илай обнял жрицу и погладил её по спине. — Я тебе верю, только не расстраивайся, пожалуйста. Давай… давай поиграем во что-нибудь, чтобы развеяться, мне всегда помогает. — Ха ха… Ты прямо как ребёнок, — всхлипывая, усмехнулась девушка, посмотрев на игрока. — Эли… ты мне нравишься. Правда нравишься… — Нравлюсь как друг или как челов-- ох, а я и забыл, — Кларк будто что-то вспомнил, дотронулся до виска и посмеялся над собой, чем ввёл собеседницу в ступор. — Прости, я, ха ха хах, я немножко рассеянный в последнее время. Ну если так… то мне тоже кое-кто нравится. — А? Уже… уже нравится? — Гилман понуро опустила плечи и смотрела в одну точку перед собой. — Прости, я не знала… — Она очень заботливая и храбрая, — не переставая улыбаться, продолжал пророк. — Всегда переживает за друзей и готова прийти на помощь в любую секунду… Она очень милая и заставляет меня смеяться над своими шутками. Думаю, я должен был давно понять её слова и поступки, ха ха~ Помнишь, я говорил про глаз зверя? Что если его найти, скоро найдёшь истинную пару? Так вот я нашёл его, да и забыл, но ты напомнила об этом. Думаю, мне всё же надо поговорить с ней, раз сами Боги указали на неё. — Да, думаю, стоит поговорить с ней, раз такое дело, — Фиона поникла окончательно, сгорбив плечи и тихо шмыгая носом. — Если не секрет, то кто она? Кто смог сделать то, чего я так долго-- грх, прости. Просто… интересно… — Её имя значит «чистая» или «невинная». Мне стыдно, что я раньше не заметил её, — расплывчато ответил Кларк, беря ладонь опечаленной донельзя Гилман в свои руки. — Я не очень хорошо знаю твой язык, прости… Если это секрет, то я не буду больше тебя мучить… — Хм хм хм… Она недавно сказала мне, что обожает а-пельс-и-ны, а ещё она всегда ходит в ярких вещах. А ещё… — пророк наклонился к самому уху начавшей что-то подозревать девушке: … у неё бесподобные рожки. Фиона в приятном шоке посмотрела на парня, а тот лишь широко улыбался ей. Через пару секунд паузы и осознания на глаза жрицы вновь навернулись слёзы, но уже далеко не печали. — Илааай, — протянула Гилман, падая в объятия пророка, не переставая судорожно всхлипывать. — Прости, я не хотел тебя так расстроить, просто… подумал, что это был бы неплохой способ тебе сказать про это, — виновато произнёс Илай, зарываясь носом в огненно-красные волосы плачущей. — Хм, а я только сейчас понял все твои слова, которые ты мне говорила, ха хах! Извини, что я не сразу догадался… Ваш язык для меня — всё ещё во многом загадка странных оборотов. — Ничего, ты мне и без этих знаний нравишься, — крепче обнимая Илая, отозвалась жрица. — Хыммм… Я уже подум-ала, что кто-то тебя заб-рал у ме-ня… — Никто так обо мне не беспокоится и рвётся в сердце, как ты… Фиона… А ведь когда Киная становилась Сущностью, то она подошла именно к тебе, ведь так? Я сидел спиной к вам и не видел, но я почему-то был уверен, что это будешь ты… Она сказала тебе беречь меня? — Угу. — Хорошо. Потому что я тоже буду тебя беречь…***
— Звони мне каждый день, хорошо? Дерек сказал, что телефонную связь он кое-как настроил, — с серьёзным лицом попросил сестру Наиб, вкладывая ей в руки новенький телефон. — Как доберётесь лучше отправь письмо. — Ага, — кивнула Аманда, проверяя свои немногочисленные вещи в рюкзаке. — Еда, сменные вещи, дневник, паспорта, зарядка… это тоже на месте… вроде ничего не забыла. — Отлично, — коротко кивнул Субедар, но в глазах его читалась лишь боль от предстоящей и столь скорой разлуки с родными. — Я поговорил с Бианой, она должна тебя слушаться. Если что-то будет не так, то говори сразу. Игроки оставили семью наедине, чтобы те спокойно попрощались, поэтому в холле стояли лишь Наиб, его сестра и племянница и Курт, которого наёмник сам попросил остаться. Остальные же сидели в столовой, включив телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущей печали, что напала на всех них разом, хоть они даже и не знали ранее ни Бианы, ни Аманды. Дерек пару минут назад сказал, что будет ждать их возле парадных ворот в машине. Субедар, как мог, тянул на лицо улыбку, чтобы не расстраивать и без того чуть не плачущую Биану. Девочка молча стояла рядом, прижимая к себе единственную уцелевшую свою игрушку — мышонка с пуговицами вместо глаз и доброй улыбкой — которую ей сшила мама. Слёзы на лице малышки сами по себе катились по щекам, хоть она и дала обещание не плакать. Аманда же выглядела менее подавленной, но нельзя было сказать, что ей не больно от расставания с родным братом. Обнявшись напоследок, Наиб всё же тоже проронил слезу, пока провожал племянницу и сестру до машины. Франк с готовностью принялся его успокаивать и шутить, кое-как подняв военному настроение. Дерек не стал сейчас даже пытаться что-то сказать, только тихо попросив обоих пассажирок сесть сзади. Девушка с тяжёлым сердцем забралась на заднее сидение, но Биана медлила, смотря на раскрытую перед ней дверь автомобиля. Не выдержав, девочка бросилась к стоящему уже за закрытыми воротами Наибу, тяня к нему руки изо всех сил и рыдая от невыносимой неизбежности их разлуки. Наёмник присел перед ней на корточки и просунул руку сквозь прутья, погладив племянницу по горячей и мокрой от слёз щеке. — Ты должна быть сильной, малышка, — горько улыбаясь, на своём языке произнёс Субедар, не моргая глядя на девчушку. — Все мы должны когда-то расставаться, но и все мы обязательно встретимся. Когда я уходил из дома в свои десять лет, то знал, что ещё увижу свою семью, что помогу им. Сейчас… я тоже хочу помочь тебе. Хочу, чтобы ты была в безопасности. Думаю… я так же отчаянно плакал только когда подумал, что потерял всех вас. Но ведь и я и Аманда живы… Так что мы всё ещё вместе. Главное — семья, помнишь? — Биана кивнула. — Терпение и вера в лучшее всегда тебя выручат. Если же ты будешь так плакать, то как мне быть спокойным? Мы с тобой ещё увидимся, обещаю. Клянусь Богом, что приеду к вам так скоро, как получится. Будь сильной и терпеливой, и это обязательно окупится. Слушайся Аманду и… защищай её тоже. Ты настоящий боец, Биана. Достойная всех благ девочка, которая сможет победить в любом бою. Я восхищаюсь тобой, малышка… Не подводи меня, и я отплачу тем же. — Да. Да я б-буду хорошей, — решительно заявила девчушка, несмотря на сильную дрожь и слёзы. — Я сделаю всё, к-как надо. Пок… Д-до свидания, дядя Наиб. Биана утёрла лицо рукавом кофты и обняла наёмника через прутья ворот. Тот ободряюще похлопал её по спине и пожелал лёгкой дороги. Девочка сначала нерешительно и оборачиваясь на особняк, а потом почти бегом подошла к автомобилю, садясь на заднее сидение и захлопывая дверь. Дерек что-то спросил у неё, но после печально посмотрел на руль и кивнул Наибу. Тот поднялся с корточек и тоже кивнул ему в ответ. Машина тронулась с места, уезжая по мощёной дороге за деревья. Субедар ещё с минуту смотрел вслед уезжающим, после чего экспедитор тронул его за плечо и позвал обратно в тепло, так как начало холодать. И без того пасмурный день омрачился пришедшим вечером. Температура падала с каждым днём всё ниже, а дожди становились дольше, держа весь особняк в сырости и холоде. Именно поэтому пара друзей довольно быстрым шагом достигла здания, оглядываясь на надвигающуюся с запада грозу. Крыльца они достигли ещё до того, как первые тяжёлые капли упали на землю, а воздух начал постепенно сгущаться. Поместье встретило обоих пустотой и тишиной. — Может, пойдём посмотрим телевизор с остальными? — предложил Курт, с надеждой глядя на понурого друга. — Кофе попьём, развеешься немного. — Не хочется. Ты же сам прекрасно понимаешь, что я чувствую, Франк. От меня будто кусок оторвали и вручили проходимцу на попечение, — хмуря брови, ответил Наиб. — Да, вполне понимаю… Тогда устроим пьянку? — Уже лучше. — Виски? — За кого ты меня принимаешь? — ухмыльнулся Субедар. — Хм… с колой? — В точку. Готовься, я устрою такую слёзную истерику, что вывалю все проблемы, которые у меня только есть, — пропустил горестный смешок наёмник. — Ладно, шучу, я просто усну, когда напьюсь. Или всё стану плакаться тебе в плечо? Даже не могу решить, ха ха… Ладно, до ужина я посижу у себя в комнате в любом случае. Мне нужно сейчас немного побыть наедине с собой, в голове ужасный бардак после всего этого… Экспедитор не стал мешать наёмнику и хотел уже было сам направиться к остальным и ввести их в курс дела, но тут из-за дверей буквально вылетела Трейси, судорожно ища кого-то глазами. — Мистер Франк, где Наиб? Где он? — выпалила механик, подбегая к капитану. — Здесь. Я немного побуду в комнате и-- — Скорее за мной! Быстрее, говорю! — Резник метнулась на лестницу и схватила игрока за руку, таща в столовую. — Шевели же ножками, Наиб! — Да что стряслось-то? — обеспокоенно свёл брови к переносице военный, следуя за девушкой. — Сам увидишь, скорее! Курт только пожал плечами на немой вопрос друга и тоже побежал к остальным. Участники в каком-то шоке смотрели на изображение проектора, открыв рты и делая звук погромче. Наиб забежал вместе с Трейси внутрь и уставился туда же, тоже раскрыв глаза от удивления. По главному официальному каналу показывали запись его обращения к государству перед раундом. — … как пострадавший от ваших действий и как участник шоу «Идентичность», могу это получить, ведь организаторы обещали нам обеспечение любых желаний, кроме покидания шоу. Итак!.. Пока я буду жив на этом шоу, то вы не тронете ни одного человека народа Сохо! Это моё единственное прошение. Надеюсь, что вы примете правильное решение на этот счёт, — заявил наёмник с экрана, и картинка сменилась изображением премьер-министра, терпеливо выслушавшим всё обращение. — Думаю в пояснении эти слова не нуждаются: всё прямо и по делу, — спокойно начал Айер. — В связи с последними событиями парламент совместно со мной принял решение о том, чтобы это прошение было исполнено со всей ответственностью. Недавно произошёл сброс бомб на вражескую территорию — район Союза Сохо, Мальричесс. В ходе него у одного из игроков, а если быть точным, у Наиба Субедара — просителя, погибла семья. Шоу и вправду обещает все льготы, кроме покидания шоу, поэтому не выполнить его было бы преступлением, согласитесь? К тому же мы дадим Союзу и остальным странам подумать, прежде чем они ещё раз сделают выпад в нашу сторону. Итак, с первого октября 2ХХХ года в силу вступит закон о том, что ни один мирный житель национальности Сохо не пострадает от рук государства и его сил. Закон продлится, как и сказал господин Субедар, до того момента, пока он не покинет шоу проигравшим. Но это не будет освобождать тех граждан национальности Сохо, кто будет преступать законы нашего государства намеренно. Также Эварис обязуется более не сбрасывать бомбы и не производить военных или иных действий на территории Союза Сохо в течении того же времени, которого указал проситель. Надеемся, к тому времени Союз всё же станет нашим сотрудником, а не поставщиком оружия и протестантов в наше государство. Это, пожалуй, были самые главные новости, что мы хотели осветить. — Благодарю, мистер Айер! А теперь к следующим новостям! Субедар стоял перед экраном с диким удивлением, наклонив голову вбок. «Они… послушали меня? Вау… Это… это… значит, я защищаю теперь… не только своих друзей… но и весь свой… народ?» — буквально по буквам доходила эта мысль до ошарашенного наёмника. Громкость на телевизоре убавилась, и вокруг зазвучали восторженные голоса его соучастников, наперебой обращаясь к Субедару, но тот всё также продолжал смотреть в одну точку перед собой, стараясь осилить полученную информацию. Все звуки смешались в один приглушённый гул, а перед глазами вырисовывалась зеркало, отражающее его, Наиба, и огромное количество жизней, что он заградил собой, защищая их от страшной участи смерти. — Ты теперь герой для всех! Ты герой, Наиб, слышишь? — сквозь остальные голоса донёсся до него радостный тон Курта. — Герой?.. Разве? Ха ха… нет, я просто не умею вовремя заткнуться.