Вместо молитвы

      Пока Анами разговаривала с отцом, обсуждая произошедшее в ее жизни за последнее время, Сури провела Неджи на кухню. Ей очень хотелось с ним поговорить, потому что поведение дочери рядом с ним привлекло к себе внимание и вызвало интерес. Девушка так волновалась перед встречей с отцом, что, подходя к дому, буквально вцепилась в рукав рубашки этого парня. И, кажется, у них довольно неплохо сложенные отношения с каким-то взаимным доверием. А это не так сильно интересует, как удивляет Сури.       ― У тебя порез на руке? — Сури заметила бинты на левой ладони Неджи, когда тот сел за стол.       ― Да, я… порезался на последнем задании.       ― У меня есть хорошее лекарство, лечит не хуже медицинских техник. Я разведу тебе его в стакане с водой.       Неджи даже сейчас успел задуматься, насколько непредсказуемой может быть жизнь и какое чувство юмора у судьбы на самом деле. Ему разводит лекарство женщина, дочери которой он поклялся сделать все для ее смерти на его руках. Порез снова стал теплее, начиная греться изнутри, словно сама кровь напоминает ему о содеянном. Насколько это серьезно? За клятву, произнесенную вместо молитвы на алтаре, должно воздастся только ему, но никак не ей. Голова так и ноет от этих воспоминаний, но он с отчаянием старается их забыть, а рядом с Анами ему удается это легче, чем без нее.       Уже который день подряд он задается вопросом — как до этого дошло? Но мысли об этом мгновенно всколыхнули воспоминания о том утре, когда по дороге в резиденцию он спас ее, а затем узнал, что у них совместное поисковое задание. Ему не стоило смотреть на то, как она разговаривала со своим напарником и слушать комментарии своих товарищей по команде об этом. Он уже тогда стал чувствовать то, что неприятным холодом по телу говорило о своем присутствии. И столкнувшись с ядовитой и режущей правдой из ее уст, он принял ее гнев за действительность и утонул в своем. Но даже сейчас избавившись от него, холод по телу так и проходит только при одном упоминании Нары в одном предложении с этой девушкой.       И есть то, что случилось увидеть в ее палате, когда он пришел к ней. Хьюге и сейчас знакомо это чувство мимолетного ступора и немой, голодной ярости, что сжимает его кулаки. «Я думала, что целую другого! Для меня это был не ты»… Ее слова, брошенные в свою защиту, ударили его так же, как и ее рука в Храме. Внезапно его задело это настолько, что он не успел подумать об этом или же просто удивиться. А, возможно, вообще перед тем, как он к ней пришел, она целовала того самого «другого», о котором умудрилась вспомнить даже в Храме с нежной улыбкой на лице.       ― Она иногда может быть очень вредной, — начала Сури, размешивая ложкой воду в стакане, куда уже добавила лекарство, — и довольно упрямой, потому что считает, что все должна делать сама.       Хьюга прервал ход своих мыслей, переведя взгляд на женщину, стоящую к нему спиной. Да, об этом ему тоже известно. Это упрямство и желание делать все самостоятельно вынудили ее кричать о том, что она лучше умрет, чем примет от него помощь. И вышло у нее слишком правдоподобно.       ― Надеюсь, — протянула женщина, заканчивая с лекарством, — она не доставляет тебе неудобств своим характером?       ― Нисколько.       Возможно, если повторит это несколько раз, то сам поверит в это. Хотя действительно это нельзя назвать неудобствами или проблемами. Однако он все же на что-то натыкается, когда в дело вступает ее характер, который, по его же словам, просто омерзительный, но это не самый подходящий ответ для ее матери. Неджи сам вышел характером не лучше, поэтому стоит утверждать, что проблем по этому поводу никаких не возникает.       ― Вот, — Сури поставила приготовленное лекарство на стол перед ним. — Выпей. Порез затянется быстрее.       ― Спасибо, — тихо поблагодарив ее, Хьюга взял стакан в руку.       ― Я и не думала, что она с кем-то еще сможет так хорошо поладить, — продолжила женщина, вернувшись к разделочному столу, чтобы заварить им чай, — кроме Шикамару, она никому не позволяла провожать ее до дома. Как только стали работать в резиденции вместе, они…       Сури не успела закончить из-за прервавшего ее стеклянного треска. Она с испугом обернулась, увидев стекло от лопнувшего стакана в руках Неджи.       ― Боже мой… — Хокано бросила заниматься чаем и поспешила к нему. — Ты поранился?       Она взяла его за руку, которая сжимала кулак в крови.       — Анами! — Сури обернулась к выходу, позвав дочь. — Анами!       Девушка услышала крик матери и с непониманием взглянула на отца, который, как и она, почувствовал запах крови. Анами вышла из кабинета, не представляя, с чем ей предстоит столкнуться на кухне.       ― Мама? Что…       Хокано застыла на месте, увидев взволнованную мать, стоящую возле Неджи.       ― Он серьезно поранился! В его руке осколки, — торопливо произнесла женщина. — Видимо, стакан лопнул… Боги… Я настолько разволновалась, что забыла, где у нас… аптечка.       ― В моем кабинете есть бинты, — вспомнил Хицу, взглянув на жену, — а аптечка в ванной.       Сури взволнованно кивнула и оставила Хьюгу, позволив дочери подойти к нему. Оставшись с ним наедине, Анами села рядом с ним и опустила взгляд на его руку, которую он сжимал до сих пор.       ― Разожми ладонь, — тихо начала Хокано, боясь прикоснуться к нему. — Слышишь?       От его пристального взгляда ее пробрал холод, когда он повернулся к ней. Неджи посмотрел на нее слишком недовольно и даже презренно. У Хокано перехватило дыхание от леденящей отстраненности в его глазах. В каком плохом состоянии бы ни был, человек не может так на кого-то смотреть.       Взволнованное молчание Анами разбавилось звоном цепей, от которого по ее телу прошлась знакомая неприятная дрожь. Смотря Неджи в лицо, она увидела за ним ту самую черную фигуру, что являлась этим утром. Черное траурное кимоно, ткань которого была пропитана опасностью и мертвой энергией. До ушей девушки дошло тяжелое сбитое дыхание, наполненное хрипами от злости и ярости, что раздалось за другим плечом Хьюги.       На лице Анами проявился ужас, когда она заметила, что руку парня покрывала другая, заставляя его сжимать кулак. В воздухе витал аромат ночи и сырости, словно эта сущность принесла темноту и холод с собой. Хокано затаила дыхание и отвела взгляд в сторону, прикрыв глаза. Все слишком реально, чтобы пытаться это отрицать, ей придется собраться с силами и сделать кое-что еще, но чуть позже. Девушка открыла глаза, взглянув на Неджи снова, и как ожидалось, она видела все ту же руку и черный рукав кимоно. Ничего не прошло. Анами нервно сглотнула и потянулась к раненой руке Хьюги, игнорируя присутствие незваного духа.       ― У тебя рука вся в крови, — не скрывая своего волнения, добавила Анами, — ты сжимаешь осколки, — она мягко улыбнулась, стараясь подавить свой внутренний страх. — Неджи?       Если тогда он так несдержанно реагировал на свое имя, произнесенное ее голосом, то и сейчас наверняка у нее получится вывести его из этого состояния. Он по-прежнему молчал, смотря на нее теми же холодными глазами. Но спустя несколько мгновений выражение его лица смягчилось. Презрение и холод постепенно стали уступать спокойствию и легкому непониманию. Неджи прошелся взглядом по ее лицу и ощутил ее ладонь на своей руке, после чего посмотрел на нее.       ― Осторожно разожми ее, — тихо добавила Хокано, убедившись, что теперь они остались здесь вдвоем.       Неджи выпрямил ладонь, увидев измельченные осколки стекла, что впились в кожу, и кровь. Игнорируя неприятные ощущения и боль, он обратился к своим воспоминаниям, чтобы понять, что произошло. Стакан не разбивался сам по себе, это он сжал его с такой силой, что тот лопнул. И, кажется, Хьюга сделал это от темноты, что покрыла его сознание. Услышав имя, с которым не очень желал сталкиваться в последнее время, Неджи ощутил дрожь и то, как рука стала сжиматься в кулак.       ― Вот, — на кухню вернулась Сури, после которой подошел и Хицу. — Аптечка…       ― Рану надо промыть и извлечь осколки, — Анами поднялась со стула и прикоснулась к плечу Неджи. — Идем, обработаем порезы там, здесь недостаточно света. Слишком мелкие осколки. И мама… — тише обратившись к ней, девушка взяла из ее рук аптечку с бинтами, — зажгите здесь благовония из храма. Там успокоительные травы, это будет не лишним.       ― Успокоительные травы? В таком случае, может быть, взять те, которые сделал наш…       ― Нет, — настойчиво прервала ее дочь, — только те, что Вы принесли из храма, — Анами еще не могла избавиться от этого волнения, что испытала несколько минут назад, поэтому проявила подобную резкость. — Пожалуйста… Именно те, что были в храме.       Сури взглянула на супруга, когда они остались с ним наедине на кухне. Поведение дочери оказалось не менее странным как то, что здесь произошло. Но что больше привлекало внимание, так это неподдельный страх в ее глазах и волнение в голосе.       ― Она просит окурить кухню благовониями, которые боги благословляют лишь… раз в году? — женщина с непониманием обратилась к Хицу, что также пребывал в недоумении.       Впервые звук воды из-под крана стал таким приятным и успокаивающим. Анами была готова слушать что угодно, только бы не тот звон цепей, с которыми она нередко имела дело. Насколько увиденное ее поразило, что она стала бояться основного приема своих собственный техник. Присутствующее за его спиной все чаще и четче начинает проявлять себя. И это может означать лишь одно — присутствие Хокано возле Неджи является угрозой для этой темноты.       ― Не успел залечить одну ладонь, как поранил другую? — прошептала девушка, чувствуя, что от вида его крови и порезов кружится голова. — Садись, — она подтолкнула его к краю ванны, чтобы он сел. — Оказалось, что твои руки не только сильные, но и уязвимые. Неужели нельзя быть хоть немного внимательным к себе?       Вода, смывающая кровь с ладони Неджи, окрасила раковину в красный. Хьюга был слишком погруженным в свои мысли и воспоминания, поэтому послушно делал все, что она говорит. В руках девушки дрожь не унималась до сих пор. Она старалась с особой осторожностью вытаскивать осколки из ран брюнета, но судя по его отсутствующей реакции, можно было предположить, что и с неспокойными руками удается быть аккуратной.       ― У тебя дрожат руки, — задумчиво заметил Неджи, решив подать голос после своего довольно долгого молчания.       Анами задержала взгляд на самом мелком осколке, который показался в одном из порезов. Именно его голос — вот, что стало успокаивающим и приятным для нее звуком. Не морской прибой, не шум дождя и не шелест листвы от ветра, ничто так не умиротворяет, как этот голос.       ― Потому что я волнуюсь, — ответила девушка, бросив последний осколок в раковину.       ― И по какой причине? — поинтересовался Хьюга, следя за ее осторожными прикосновениями к его ладони.       ― По слишком очевидной. Я испугалась, когда увидела твою кровь.       Анами приступила к обрабатыванию порезов после того, как извлекла из них осколки. Однако поднося бинт с перекисью к его руке, она допустила мысль о другом роде помощи, после чего отложила бинты и расправила свою ладонь:       ― Возможно, я смогу сделать кое-что получше… — Анами сконцентрировала нестабильную чакру в руке, которая покрылась зеленым свечением.       ― Зачем ты…       Понимая, что она делает, Неджи решил одернуть руку, но Анами не позволила.       ― От моей чакры сейчас нет никакого толка, — она вновь покрыла чакрой его ладонь и продолжила залечивать его порезы.— Чем меньше Шу ее получит, тем лучше. Шизуне-сан объясняла мне принцип действия заживляющих техник. На порезах применить это не так сложно.       Ее серьезный настрой не позволил ему возразить снова, поэтому Хьюга проявил все то же смирение, позволяя ей делать то, что она задумала. Чувствуя, как ее чакра воздействует на его порезы, он перевел на них взгляд. Анами сосредоточенно продолжала следовать наставлениям Шизуне, пропуская потоки чакры через его ладонь.       ― Почему он не пришел к тебе после твоей выписки? — неожиданно поинтересовался Неджи.       ― Кто? — девушка чуть отдалила свою ладонь от порезов, ощутив, что процесс регенерации пришел в действие.       ― Твой… безынициативный напарник из резиденции.       ― Безынициативный? — повторила Анами, не понимая, о ком именно он говорит. — Котецу? Кажется, он не придет, даже если я буду лежать при смерти, потому что он такой же ленивый, как и Шикамару.       Его рука вздрогнула, но Хокано была сконцентрирована лишь на своей чакре, поэтому не придала этому никакого значения. Хьюга именно так реагирует на это имя, но реакция становится другой, когда его произносит она.       ― Я говорил… о нем.       ― У Шикамару прибавилось работы, — задумалась Анами, стараясь пропускать чакру равномерным потоком. — У него есть дела важнее, чем я. Да и зачем ему снова навещать меня? Пусть занимается делами и работает. Хоть что-то научится делать без меня. К тому же им известно, что я с тобой, и мне ничего не грозит.       ― А ты сама… — очень недовольно внутри, но весьма беспристрастно и спокойно снаружи Хьюга решился на этот вопрос. — Разве ты не хочешь с ним увидеться?       ― Что? — Анами с удивлением посмотрела на него. — Мы с ним не виделись всего пару дней. Он порой и на миссиях пропадает дольше, — она усмехнулась при мысли о том, что нет никакой разницы, есть он в резиденции или нет. — Такое ощущение, что я работаю с детьми и с котом, на которого у меня нет аллергии. Знал бы ты, что мне только приходилось выслушивать в этом коллективе. Видимо… — она вернула взгляд на его руку, — я настолько непривередливая в общении, что эти парни приняли меня за свою.       ― Непривередливая в общении?       ― Ну… У меня не получалось быть такой по отношению к тебе, — неловко пояснила Хокано, посмотрев на его зажившую ладонь, когда убрала от нее свою руку, — потому что ты, в отличии от них, не забывал о том, что я девушка. Получилось.       Она осторожно стала проводить пальцами по его ладони, на что Хьюга схватил их, передавая свое тепло через это прикосновение. Анами снова подняла на него взгляд, чувствуя, как к ней подкрадывается неловкое, но очень сильное смущение.       ― Как я мог об этом забыть?       Девушка настолько была не готова к такому простому, но до боли смущающему ответу, что неловко отвела взгляд в сторону. Если перечислит все подобные моменты, которые были рядом с ним, то Анами просто собьется со счета. Каждое его слово и взгляд, направленные к ней, сбивают с мысли и делают ее очень уязвимой на чувства.       ― М-может, — тихо начала она, прикоснувшись к его перебинтованной ладони, — я полечу и ее?       ― Не нужно.       ― Она будет заживать долго, потому что ты постоянно напрягаешь ее, — заметила Хокано, отпустив его ладонь.       ― Ты знаешь, почему я не позволяю ее залечить.       Да, действительно, она прекрасно это знает. Таким образом он наказывает себя за то, что сделал в Храме. Но разве это не будет только больше возвращать их к тому дню?       ― Не проще ли избавиться от того, что напоминает об этом?       ― С воспоминаниями уже ничего не сделаешь, — тихо ответил Хьюга, опустив взгляд на перебинтованную ладонь, — ты и сама этого забыть не сможешь.       ― Как и то, что сейчас тебе приходится спасать жизнь, которая ничего для тебя не значит.       ― Даже после того, как извинился, мне тебя уже не переубедить?       ― Ты это делаешь постоянно, — тяжело вздохнув, Хокано отвернулась от него, чтобы убрать аптечку в шкаф за зеркалом над раковиной. — Но воспоминания — слишком навязчивая и настойчивая вещь. Как ты и говорил, я ничего поделать с этим не смогу.       ― А то, что было до клятвы?       Анами убрала аптечку обратно в шкафчик. Но как только закрыла дверцу, она вздрогнула, потому что увидела за своей спиной его отражение. Неджи подступил к ней настолько близко, что Анами почувствовала его спиной и с волнением повернулась к нему.       ― Стал бы я спасать ничего не значащую для меня жизнь?       От его шепота сердце девушки, что билось несколько секунд назад, замерло. Но следующим мгновением оно заколотилось с новым и безумно сильным ритмом. Чем ближе он к ней становился, тем сильнее ей хотелось, чтобы такие моменты длились вечно. Слишком приятно и волнительно чувствовать его настолько близкое присутствие и дыхание, что уже стало обжигать ее губы. Охвативший тело трепет отозвался привычной воздушной легкостью в ее груди, что неопределенно опускалась ниже и снова возвращалась к сердцу. Анами от волнения схватилась за края раковины, чтобы устоять на ногах и опустила взгляд на его губы, которые через считанные мгновения накроют и ее.       ― Анами, Сури спрашивает, может, ей окурить весь дом этими благовониями? — раздавшийся голос из коридора заставил их опомниться.       Неджи не сразу отстранился и отступил от нее, ему пришлось приложить к этому усилие и унять желание того, о чем он допустил мысль. Анами сменила взволнованность на легкое недоумение, что показалось на ее лице. И недоумение вызывало лишь ее собственное поведение, а вовсе не его.       ― Д-да… Мм… можно… — тихо и взволнованно ответила она, когда Неджи сделал острожный шаг назад и с прежним задумчивым взглядом изучал ее.       ― Как его ладонь? — у дверей показался Хицу, держа тлеющую палочку благовоний в руках.       ― Я залечила ее… Перед тем, как мы уйдем, мне нужно взять кое-что…       Она направилась к двери и в спешке покинула ванную, оставив отца еще в большем непонимании, чем то, которое он испытывал несколько минут назад.       ― С моей дочерью явно что-то происходит… — Хицу озадачено нахмурился, провожая ее взглядом. — И дело точно не в технике, что используется против нее. Я все же связываю это с ее походом в Храм, в котором вы были с ней вдвоем… — мужчина задумчиво взглянул на застывшего на месте парня. — Не расскажешь, что там могло произойти?       Хьюга по многим причинам не мог вымолвить и слова в этот момент. Довольно необычное чувство, очень тонко и рискованно граничащее с волнением, не позволяло ему снова допустить мысль о том дне, а в присутствии ее отца подавно. Что же это? Волнение? Или же страх? Вполне возможно, но Неджи уже давно не имел с ним дела, за исключением того момента, о котором сейчас спросил Хицу. Скорее всего, все дело в совести, а точнее, в самоосуждении, которым Хьюга обзавелся не так давно.       ― Может быть, вы пообедаете у нас? — поинтересовалась Сури, вовремя подошедшая к мужу. — Это ведь не займет много времени, но Анами все равно утверждает, что вам с ней слишком рискованно задерживаться здесь.       ― Это… — тихо начал Хьюга, прочистив от неуверенности и кома горло, — это в самом деле так. Основные посты, занимающиеся вычислением положения Шу, находятся возле поместья Хьюга Ичизоку.       Пока родители Анами и Неджи ждали ее во дворе, Хицу завел разговор о технике Шу. Хьюга хоть и вел себя крайне спокойно, но старался не думать о том, что следующий вопрос снова будет о произошедшем в Храме.       ― Этот поток чакры уходит под землю. Из расширенного мной диапазона не было видно, чтобы он где-то проявлялся.       ― Уже почти полтора километра, — удивленно заключил Хицу, — даже в этой ситуации подобный результат поражает. Но, — он задумался, стараясь разобраться в том, что узнал, — что, если и он ограничен каким-то пределом? Он не зря начал с того, что лишил ее сил и выбрал именно ее. Возможность того, что Анами могла куда-то направиться, имела самые низкие шансы. Чакра, уходящая под землю, тянется той же нитью, что и снаружи. И у него есть лимит, который ограничивает его в пространстве.       ― Но если считать, что она находится в центре, то он может располагаться в любом направлении от нее, — заметил Хьюга, вспомнив, как допускал об этом мысль, — выбрав какую-то сторону, она может не только удалиться от него, но и приблизиться к нему.       ― В случае, если взять модель часов и стрелок, это верно. Считая, что на конце минутной стрелки находится он, сложно понять, сколько она будет показывать. Но если взять не горизонтальную плоскость, а вертикальную…       ― Вы имеете в виду, подняться наверх и вычислить направление в его сторону по воздуху? Выбрав это направление, она не рискует приблизиться к нему, а только отдалиться. И если его техника имеет ограничение в расстоянии, то он должен быть где-то поблизости, а вовсе не на границе Песка, как утверждает АНБУ. Я уверен, что так и есть. Он и близко не приближался к территории Суны.       ― Да, — тихо согласился Хицу, — это была ложная информация, выступающая как причина того, что безопасностью ассистентки Хокаге озадачились в резиденции Песка и АНБУ.       ― Именно поэтому Вы и решили убедить Анами, что его видели там, только бы у нее не возникло вопроса почему Казекаге отправил свой поисковый отряд, который возглавил он лично?       ― Мы можем идти, — к ним вернулась Анами, держа синий футляр для свитка в руках.       Она пыталась вести себя как ни в чем не бывало, желая поскорее отправиться в поместье Хьюга, только бы отец не поинтересовался о том, что в ее руке. Будет непросто что-то придумать, потому что несколько минут назад Анами выкрала свиток из кабинета Хицу, который он сам ни за что бы ей не одолжил. Поэтому, закрыв описание запретной техники клана Хокано в простом футляре, девушка старалась не вызывать к себе никаких вопросов.       ― О чем говорили? — поинтересовалась Анами, подойдя ближе к Неджи.       ― О том, как найти положение Шу, — тихо и чуть неловко ответил Хицу.       Хьюга вернул на него взгляд, понимая, что любой вопрос о Суне не должен подниматься в присутствии девушки. На ответ отца Хокано лишь задумчиво кивнула.       ― Вам не о чем волноваться, я уверена, что Неджи его найдет, — уверила она, прикоснувшись к рукаву его рубашки. — Идем?       Непростой, наполненный столькими впечатлениями и происшествиями день подходил к концу. Яркое весеннее солнце уже приближалось к горизонту, окрасив небо в вечерние темно-оранжевые краски. На все поместье Хьюга Ичизоку опустилось преддверие приближающейся ночи. Шиноби возвращались с тренировок и миссий. Дети, утомленные от улицы и игр, встречали своих родителей, активно рассказывая о сегодняшних приключениях.       ― Серьезно? — протянула Анами, сложив руки на груди.       Она подошла к приготовленной ванне, в которой уже плавали успокоительные травы, о которых он говорил. Ведь они как-то обусловливались о том, что он добавит их в воду, когда она будет принимать ванну. Видимо смелости зайти к ней, когда она уже опустилась бы в нее, у него нет. Анами улыбнулась и прикоснулась в горячей воде, пар от которой пропитался ароматом мяты и шалфея. Это снова заставило ее задуматься и не обошлось без того, чтобы не вспомнить произошедшее этим днем.       Он все же всегда помнит о том, что она девушка. «Как я мог об этом забыть?» ― Анами резко обернулась, услышав этот голос. Она настолько четко и слишком правдоподобно воспроизвела его слова, что услышала их за своей спиной. Анами устало вздохнула. Только два дня прошло от этого задания, а она уже сходит с ума. Девушка наклонилась вперед, опустив голову, чтобы собрать волосы, затем раздеться и погрузиться в эту расслабляющую ванну.       ― Видимо, я слишком рано пришел?       Хокано в неожиданности резко выпрямилась, не успев собрать волосы, отчего те упали на ее лицо, не позволив увидеть Хьюгу.       ― Просто ты не так сильно этого хотел, — освободив лицо от прядей, ответила она.       ― Дверь была открыта, — пояснил Неджи, пройдя в ванную, — я принес тебе полотенце.       ― Значит, — начала Анами, потянувшись к белому махровому полотенцу в его руках, — мне следует закрыться? Или же я могу спокойно мыться открытой?       ― Мыться открытой? С каких пор ты задаешь мне провокационные вопросы?       ― С тех самых, — ответила она, чувствуя, что он не позволяет взять ей полотенце, — когда ты стал вести себя провокационно.       ― Судя по твоей реакции, тебя это совсем не беспокоит.       ― Как и тебя, — тихо ответила Анами и опустила взгляд на его губы. — Кстати… я способна отличить улыбку от усмешки.       ― Не верь тому, что видишь, — Хьюга выпустил полотенце из руки, позволив Анами его заполучить, — потому что и это может быть провокацией. Поэтому, повторю снова, я советую тебе закрыться. Уверен, смелость тебе еще пригодится, так что не трать ее зря.       Оставив Анами в ее молчаливом смятении, Неджи направился к выходу. Задумчиво провожая его взглядом, Хокано все-таки решила снова вернуться к обсуждаемой теме.       ― Ты же не думаешь, что я поверю этому всерьез? — ответила она, после чего Неджи обернулся, так и не выйдя из ванной. — В данный момент ты единственный человек, которому я верю.       ― И это делает тебя глупее, чем ты есть на самом деле.       ― Ладно, — девушка пожала плечами, сложив руки на груди, — мне не привыкать. Ведь ты с детства называл меня глупой, и я всегда знала, что этого не изменить. Поэтому закрываться из принципа теперь не буду.       ― Не возражаю, — задумчиво протянул Неджи.       Он вышел в сад, погрузившись в воспоминания тех дней. Казалось, что на тот момент он вовсе не знал ее имени, бросая ей лишь сухие «ты». Но и без «глупой», как заметила Анами, действительно, не обходилось. Она буквально парой слов была способна его взволновать настолько, что он просто не мог держать себя в руках. Пусть он не звал ее по имени и не имел с ней товарищеских отношений, это не помешало ему следить за ней со стороны. Часто и почти постоянно проводя время за книгами, она собирала волосы в высокий хвост и сидела у окна. С первых парт, находящихся со стороны дверей, ему удавалось незаметно найти ее взглядом. С утра солнечные лучи, что наполняли кабинет, золотом покрывали ее лицо и волосы, что позволяло ей слиться с этим ярким небесным светом. Еще совершенно не понимая своих мыслей и тонких нюансов взгляда на противоположный пол, Неджи не осознавал всей важности того, что сидел в стороне. А теперь он знает, что это была единственная возможность хоть немного видеть ее лицо и украдкой отмечать то, какой гордый, но милый у нее профиль.       ― Привет, Неджи!       Возникшие пред ним товарищи по команде вернули его к реальности. Позволив их внезапному и незаметному появлению застать его врасплох, он даже не вспомнил, что должен ответить им приветствием.       ― Мы решили проверить, как тебе без нас живется? — Тен-Тен пошла к нему, идя рядом с Ли, который опустил голову.       ― Что случилось? — поинтересовался Хьюга, увидев, что тот держит платок у носа.       ― Я задела его и разбила ему нос на тренировке, — тихо и неловко призналась Тен-Тен. — Просто не рассчитала с ударом, думала, что он увернется и… вот.       ― Не волнуйся, Тен-Тен, — прикрывая свой нос, ободрил ее Ли, — мне стоило проявить внимательность, но я оказался слишком импульсивным, — он в безысходности сжал кулак с красным платком перед своим лицом, — и теперь понимаю, что эта кровь клеймом останется мне позором.       ― Ли, не говори так, — возразила Тен-Тен, погладив его по спине. — Это я виновата.       ― Нет-нет, — он качнул головой, смахнув слезы от улыбки, когда повернулся к напарнице, — я не позволю этому грузу тяжести и вины лечь на твои женские хрупкие плечи.       ― Раз она разбила тебе нос, выходит, ее плечи не такие хрупкие, — задумался Неджи, следя за ними.       ― Он, — тихо и неуверенно начала Тен-Тен, покосившись на Хьюгу, — он что, сейчас… пошутил?       ― В чем здесь шутка, если я сказал простую правду?       ― Ну, да… — неуверенно протянула девушка, прочистив горло. — Неджи, а в чем заключается твоя миссия?       ― В охране одного объекта.       ― Вот как? — оживленно произнесла напарница, подойдя к нему. — А что это за объект? Секретный? Опасный? Международный? — вдохновенно предположила она, затем от удивления открыла рот. — Или… это какой-то артефакт от старейшин Хьюга Ичизоку?       ― Где у тебя ванная, Неджи? — поинтересовался Ли, шагая по веранде дома в поисках ванной комнаты. — Не здесь…       Он открыл первую дверь, увидев обычную комнату. Затем, отступив назад, чтобы понять, куда ему надо пойти, Ли услышал голос напарника позади.       ― Пройди через эту комнату, затем налево по коридору.       Не успел Хьюга повернуться к Ли, как перед его лицом возникла Тен-Тен с теми же заинтересованными и детскими глазами.       ― Так что же это, Неджи? Снова у тебя от нас секреты…       ― Будь это секрет, я бы его скрыл.       ― А можно взглянуть? — Тен-Тен довольно улыбнулась, прижав руки к груди от нетерпения.       ― На что?       ― На объект, который ты охраняешь.       ― Она сейчас… в ванной. Ли… — тихо слетело с его уст, но в ответ последовала тишина.       Не прошло и секунды как раздался женский крик, после которого послышался взволнованный и виноватый голос Ли.       ― П-прости, Ан-нами-ми… Анами-сан!       Хьюга вновь замер на месте, примерно представляя, что могло случиться, и выбежавший напарник из дома только подтвердил эти опасения.       ― Что случилось? Кто это кричал? — Тен-Тен с удивлением завалила вопросами Ли, заметив, что снова пошла кровь.       ― Моя юность… Она не дает моему телу, — ответил тот и помотал головой, пытаясь прогнать эпизоды увиденного, — п-покоя. И так неловко перед Анами-сан.       ― Анами? — повторила Тен-Тен. — Она… она сейчас в твоей ванне, Неджи?       ― Да.       ― Хкем… — девушка тихо поперхнулась воздухом от своего смущения, — почему? Ты и она… вы с ней теперь…       ― Она и есть мой охраняемый объект.       ― О… Ясно, она и есть этот объект… — Тен-Тен выдохнула, мысленно благодаря Хьюгу за то, что ей не надо строить этот смущающий и неловкий вопрос.       — Она? — с удивлением протянула Тен-Тен, вспомнив их годы в академии, — Я надеюсь, вы уживаетесь вместе?       ― Думаю, — начал Неджи, смотря на след от удара на переносице Ли, — с ней можно только… «выживать».       ― Анами сказала бы то же самое, — тихо смеясь, заметила напарница.       ― Я не смог увернуться от летящего в меня тюбика с шампунем, — задумчиво прикоснувшись к носу, прошептал Ли. — Это было слишком метко и мгновенно, что достойно восхищения.       ― Может быть, у тебя сегодня такой день, Ли, — Тен-Тен положила руку на его плечо, — пропускать от девочек по носу?       Оставляя Неджи с его охраняемым «объектом», Ли без устали просил прощения. Если бы не напарница, то он бы остался и лично поговорил бы с Анами, что было очень рискованно на тот момент. Поэтому было принято решение отступить. И все же чем быстрее они это сделают, тем лучше.       ― Даже страшно представить, что сейчас будет, — задумался Хьюга, услышав, что дверь в ванной хлопнула.       Он решил направиться в дом, чтобы оценить последствия этого недоразумения. Единственное, что сейчас изменится, это то, что на такие последствия Неджи будет смотреть без напарницы. Им нередко приходилось наблюдать «нелепости» после своего товарища и учителя. А стоит ли вспоминать, сколько раз он и Тен-Тен извинялись перед другими за них?       ― Какая невоспитанность и безнравственная наглость! — раздался недовольный голос Анами в коридоре.        Неджи вышел ей навстречу, но остановился на месте. Возмущенная настолько, что вышла из ванной лишь в одном полотенце, держа его на груди, Хокано увидела Хьюгу и продолжила надвигаться на него. По ее плечам и шее скатывались капли воды, что готовы были испариться от температуры ее гнева.       ― Войти в ванную без стука и так бессовестно разглядывать то, что увидел. Где он? Уже сбежал? Мне бы хотелось кинуть в него уже что-то поострее!       ― Ты собралась искать его в этом?       Неджи опустил взгляд ниже ее лица, после чего ощутил предупреждающий и сдержанный шлепок по щеке.       ― Только попробуй опустить взгляд туда снова, — она пригрозила ему пальцем, всем видом показывая отсутствие своего «мирного» настроения, — ударю сильнее, если это повторится.       Неджи молча всматривался в ее глаза, которые пылали яростью и смущением. Все-таки это не тот гнев, на который она была способна раньше. Он хоть и помнит, что она девушка, к которой будет мало уставного отношения в рамках этой миссии, но Анами уже приспособилась пользоваться этим. И она продолжает пользоваться подобным до такой степени, что Хьюга скоро подавится ее мнимой беспритязательностью и «непривередливым» отношением к себе.       ― Тогда заранее напомню, — он убрал палец девушки от лица, опустив ее руку, — что у меня есть и вторая щека.       Анами последующие секунды с прежним недовольством смотрела на него, затем мгновенно вспыхнула смущением и прижала эту руку к груди. Его откровенный и пристальный взгляд заставил ее сердце замереть. В груди зажгло и перехватило дыхание, девушка через ткань полотенца чувствовала этот жар, понимая, что краснеет. А он продолжал смотреть и видел ее смущение, демонстративно показывая, что предупредил не зря и в любой момент может… Нет! Хокано чуть сдвинулась назад.       Отвечать ему не было сил и времени, поэтому она быстро сдалась и отступила. Пробубнив себе под нос неразборчивые шаблонные стереотипы о мужчинах, Анами направилась к ванной, оставляя одного из них в коридоре. Но пусть он не радуется таким нечестным победам. Девушка разберется со своим нестабильным сердцем и сполна ответит Хьюге, не жалея для этого сил.       Неджи принял душ, смыв с себя остатки этого бесконечно долгого и непростого дня. Надевая серую футболку для сна, он озадаченно задержал ее на лице, не натянув до конца на тело. Вместо привычного запаха ткани этой футболки, на ней было что-то еще — очень знакомое и слишком женское. Этот аромат был с ним сегодня весь день и постоянно. Смесь чего-то персикового и цветочного, как цветущий сад весной. Хьюга все же надел футболку, затем зацепил пальцем ее воротник, оттянул его и склонил голову.       ― Что?       Он нахмурил брови, оставив футболку в покое. Кажется, дело вовсе не в одежде, потому что этот запах чувствуется именно от него и хранится на его коже. Хьюга приблизил руки к лицу и замер, ощутив ее аромат. Именно тот, что был, когда он успокаивал ее в сливовом саду. Он ведь не мог этого напутать. Парень подошел к ванне, взглянув на полочки в углу, где возле его шампуня и геля для душа, прибавилось немалое количество тюбиков. И, возможно, мысли или простая память в движениях заставили взять его именно то, что ему не принадлежало. Кажется, будет честно признать, что увиденное перед тем, как он вошел в душ, затуманило ход его мыслей и действий, поэтому он проявил эту невнимательность.       ― В этой комнате буду спать я.       Открыв дверь в комнату, Хьюга увидел перед глазами Анами, уже облаченную в пижаму. Судя по ее виду, она была настроена серьезно.       ― Возвращайся в свою, — добавила девушка, готовясь к его возражению.       ― Сколько мне повторять, что лучшим вариантом для тебя будет не эта комната?       ― Хочу спать здесь. В твоей комнате мне так плохо спалось, что я совсем не выспалась.       ― Наличие знаний не гарантирует предрасположенности к грамотному вранью. Если ты не выспалась — дело вовсе не в комнате.       ― Какая разница? — возмутилась Анами. — Что тебе стоит вернуться в свою же комнату? Мальчики должны уступать девочкам. Ты очень правильно и благородно воспитан, если не принимать во внимание те ситуации, где ты… т-ты, — она нервно сглотнула, не понимая почему завела об этом разговор, — в общем… Я знаю, что ты мне не откажешь. Пока ты был в душе, я уже поменяла футоны.       ― Но почему-то подозрительным образом ты забыла про мою подушку, — заглянув за ее плечо, заметил Неджи, — все твои действия так и наполнены двусмысленностью.       ― Все же ты только делаешь вид, что воспитан и тактичен, — с возмущением покачав головой, Хокано направилась к своему футону, возле которого лежала его черная подушка.       — Кстати, а эта постель прямо в цвет твоей души. Спокойной ночи, — Анами бросила в него подушку, которую он словил перед лицом, — извращенец.       ― Извращенец? И ты говоришь мне это после того, как предлагала потрогать свою грудь?       ― В этом вопросе я слышу сожаления больше, чем усмешки, — заметила девушка, подходя к дверям, — извини, но я все же не виновата, что ты не воспользовался моментом.       ― Интересно, что и твои слова не похожи на усмешку, — задумчиво произнес Хьюга и получил новый яростный взгляд от нее.       Ей понадобилось снова немного времени, чтобы все понять, но к этому моменту он уже скрылся из ее вида. Анами решила не спускать ему все с рук и пересекла комнату и босиком вышла на веранду.       ― Хьюга Неджи… т-ты! — Хокано уже приготовилась к тому, чтобы тыкнуть на него пальцем, когда он выйдет из своей комнаты. — Ты…       ― Раздражаю? — предположил он, выйдя к ней.       ― Нет, — протянула Анами, сложив руки на груди и пытаясь смотреть только на него, — ты сеешь туман в моих мыслях. Противоречивый и надоедливый, но, кажется, слишком хороший, чтобы злиться на тебя за это.       ― В своих мыслях я испытываю то же самое, — заметил Неджи, подойдя к ней ближе, — я заносчивый, упрямый, противоречивый, надоедливый, но в итоге все равно хороший?       ― Да, — хмуро согласилась Хокано, — ты помог мне сегодня. Если бы не ты, я бы не набралась смелости заговорить с отцом, поэтому мне стоит…       ― Отблагодарить меня? — понял Хьюга, заметив неловкость в ее взгляде и на лице. — В таком случае, я все же приму в знак благодарности то, о чем ты уже говорила.       ― О чем говорила? — тихо повторила Анами, прокрутив их диалог на несколько минут назад.       «Извращенец? И ты говоришь мне это после того, как предлагала потрогать свою грудь?». Вот оно что — мысленно прошипела Анами. Хьюга все никак не успокоится от того разговора возле книжного? Сильно задет и унижен тем, что другие мальчики увидели в его руках какой-то журнал? Невероятно. Хокано тяжело и громко вздохнула. Он ведь такой, что до смерти будет ей напоминать об этом.       ― Серьезно? — с недовольством и некоторым разочарованием произнесла девушка. — И ты утверждаешь, что совсем ничего не имеешь общего с извращением?       ― Я и сейчас… — начал Хьюга, но бросившая тихое ругательство Анами схватила его за ладони и приложила их к своей груди.       На его лице промелькнул легкий ступор и удивление. Смотря ей в глаза во время их разговора, именно сейчас он понял, что не сможет его опустить. Навалившееся непонимание слишком связало его с ног до головы, забыв про руки. Но прежде в них никогда не было столько напряжения, как сейчас. Парень боялся себе позволить хоть малейшее и ничтожное движение пальцем, чувствуя, как ладони превращаются в камень, что слишком нагло стал впитывать тепло ее тела. Но в таких случаях важна каждая секунда, потому что чем бы ладони ни наполнялись, хватка всегда может усилиться. И понимая это, Анами вернула его руки в прежнее положение, лишив их по-особому приятного тепла.       ― Теперь ты достаточно отблагодарен? — прошептала она, не в силах проглотить ком ярости и смущения в горле.       ― Я имел в виду, — тихо начал Хьюга, прочистив горло, — завтрак… о котором ты говорила перед этим.       ― З-завтрак?       Предложение о завтраке озвучивалось уже дважды, перед тем, что она сейчас сделала. На мгновение Анами ощутила себя стеклянной и пустой, словно по слабому дуновению ветра она упадет и разобьется на мелкие осколки. Ей бы так хотелось сейчас разбиться, провалиться или просто испариться в воздухе, а затем отправиться в прошлое. Но не на пять минут назад, а задолго до этого. Вернуться в свое детство и найти себя, чтобы до смерти напугать этим человеком, утверждая, что если свяжется с ним, то будет проклята на века!       ― Да ты меня больше, чем просто раздражаешь! — не сдержалась и выпалила Анами, толкнув его в грудь. — Каждый раз тебе как-то удается выводить меня из себя!       ― Я тебя прекрасно слышу, — сохраняя спокойствие, заметил Неджи, — прекрати…       ― Я ведь говорила, — продолжала девушка, не слыша его обращений, — говорила, что ничем хорошим это не кончится! Ты специально все это подстроил?       ― И как же?       ― Вот так! — не теряя времени она снова толкнула его, понимая, что силы на исходе. — Обманщик и лгун!       ― Ты не могла бы… — он нахмурился, терпя очередной удар в грудь.       Казалось, что Хокано уже вовсе не успокоится, погруженная в это истерическое и совсем неадекватное состояние.       ― Нет, не могла! — гнев и ярость стали ее душить, скрывая неловкость и смущение за этими вспышками.       ― Тогда постарайся.       Неджи подавил внезапный импульс в теле и схватил ее за плечи, предотвратив новые удары и надоедливые попытки оттолкнуть его.       ― Тебе и сейчас не хочется выслушивать правду, — девушка наполнила легкие тяжелым и горячим воздухом, — ты постоянно делаешь виноватой именно меня. Нахальный и наглый… Как у меня только язык повернулся назвать тебя хорошим?! Ты ведь только делаешь вид, что пытаешься меня спасти.       ― Ты знаешь, что это не так, и ошибаешься, если думаешь, что я буду терпеть твои истерики снова.       ― Нет, будешь! Ты злишься от того, что обязан препятствовать моему врагу и не позволять приблизиться ко мне за этот… — она не успела договорить от того, что Хьюга встряхнул ее и прижал к стене.       ― Замолчи, — прошептал он, чувствуя слишком знакомое желание ей ответить, потому что подступающий гнев уже душил и его, — или я…       ― Ударишь меня? Задушишь? — бросила Анами, ощутив, как его хватка усилилась, отчего в плечах появилась боль. — А, может, снова в чем-то поклянешься? Что бы ты ни сказал и ни сделал, меня ничего не удивит, потому что я уверена, что ты искренне хотел моей смерти! И я прекрасно знаю, что…       Она увидела, как его лицо приблизилось к ней и следующие ее слова растворились в его губах. Под этим эмоциональным давлением и физическим напором, он буквально вдавил Хокано в стену, на что она тихо вскрикнула, ни на секунду не прервав этим поцелуй. Все произошло слишком спонтанно, внезапно и неожиданно. Анами не успела опомниться, как губы уже жгло от его прикосновений. Поток мыслей остановился лишь на одном — на пустой темноте, в которую погрузилось все живое. Но затем в этой же бескрайней темноте слабо стали проявляться цветущие деревья с приятно сладким ароматом персиков.       Желая обойтись лишь простым прикосновением к ее губам, как способом прервать ее глупые речи, Неджи неосознанно позволил себе большее. Он даже не удосужился вспомнить, чем все кончается, когда дело касается нее. Все идет не так, как он планирует. Весь день думая о ее губах и не спуская с них глаз, Хьюга низко, грубо и с проигрышем поддался навстречу этим мыслям. Но в появлении ее слишком скорого ответа, грубость резко померкла. Она обернулась лихорадочным влечением, в котором лишь изредка мелькала робкая нежность, что проявляла Анами.       По ушам, как когда-то, колотило биение ее сердца, что рисковало разорваться на части. Перехваченное дыхание самостоятельно, но безнадежно пыталось восстановиться. Вдохи делались сами по себе через этот болезненно горячий поцелуй. Однако жизненно важный воздух постоянно был перехвачен. Хокано чувствовала, как тело просится прижаться к нему в ответ, но чем больше проходило времени, тем сильнее она ощущала спиной стену. Хьюга словно понимал, что она намеревается сделать, поэтому не позволял ей двинуться с места, держа дистанцию. И эта дистанция стала мостом, что привел к самому настоящему вожделению, которое скрывалось за теплотой и нежностью этого мгновения.       И это снова произошло. Жадность с желанием что-то доказать и возразить обернулись шелком, по которому хотелось провести рукой и укутаться в него. Сложно было не вспомнить, что Анами испытывала, встречая его во снах. Те же спокойствие и утешение, когда он приблизится к ее губам, однако сейчас до боли в груди не хватало тех невообразимо теплых объятий. И это настолько странно и непривычно, что девушка продолжала отрицать причастность Хьюги к ее снам. Но стоило вспомнить последний, она чувствовала волнительную дрожь, что прошлась по телу. Именно тот, в котором она, понимая, что перед ней стоит именно он, просила о поцелуе. Ей в жизни ничего не было нужно и необходимо так, как того теплого прикосновения к его губам.       Предотвратив ее головокружение и, в некотором роде, потерю сознания от недостатка воздуха, Неджи прервал поцелуй. На самом деле она глупее, чем можно только предположить. Можно даже сказать, что до безобразия. За несколько минут вымотала его до того, что он забыл на чем они остановились перед этим поцелуем. Словно ему стерли память, и первой, кого Неджи увидит, будет девушка, которая и сама еще не понимает, что происходит. От этого безысходного отсутствия сил Хьюга лбом, не отстраняясь от нее, прислонился к ее лбу, за которым нет ничего, что могло бы немного сделать ее умнее. Может быть, хоть таким прикосновением он поделится с ней, и в ее голове станет что-то работать, контролируя ее мысли и речь?       ― Говоря, что ты глупая, — тихо начал он, не в силах открыть глаза от вымотавшей его ситуации, — я был слишком мягок. Мне и вовсе следовало называть тебя дурой.       Ему больших трудов стоило сдержать надоедливые мысли, побуждающие к дальнейшим интуитивным и инстинктивным действиям. Сам себя не узнавая, Неджи сделал глубокий вдох, не уставая удивляться наличию у него такого терпения и выдержки.       ― Чтобы твои крики не кончались моими новыми клятвами, — продолжил он, выпуская ее плечи из своих рук и отступив от нее на шаг назад, — каждый раз, когда начнешь на меня кричать, я буду закрывать тебе рот губами.       Анами открыла глаза, ощутив неприятное отсутствие тепла, которое было с ней несколько секунд. Но приложив немного усилий, она поняла, в чем дело. Взглянув на отступившего Неджи, Хокано с трудом пыталась вспомнить то, что сейчас услышала.       ― Ч-что? — прошептала девушка, сглотнув от оставшегося волнения и встретившись с его взглядом.       ― Я поцелую тебя, — повторил Неджи тихо, но слишком четко и внятно произнося слова, — если ты снова повысишь на меня голос и будешь обвинять в том, о чем понятия не имеешь.       Это все надоедливое и приставучее состояние, при котором сердце начинает биться, отходя от нормы. Слыша от него какие-то слова, Анами может воспринимать их телом, пропуская через себя. Она же не будет жить с этим вечно? Колющее, режущее и непонятно какое чувство царствует в животе, переворачивая все внутри, и подбирается к груди. А затем внезапно все падает вниз, заставляя девушку вздрагивать на месте. Такое проявление недуга очень некстати и совсем не вовремя. От этого Анами не может думать с расчетом, наперед и рационально, потому что постоянно отвлекается на ощущения в своем сердце и груди. Одна надежда — только на приобретенную литературу. Если она разберется с этим, то придет в себя и все снова станет, как прежде.       Его шаги по веранде в сторону его комнаты отвлекли ее от мыслей, но помимо этого было кое-что еще, что вернуло ее к реальности.       ― Довольно сомнительная угроза, — осторожно заметила Анами, оставаясь на месте.       ― Это не угроза, — Хьюга остановился, повернувшись к ней, — а обещание.       Кажется, Хокано впервые решила рискнуть и ей повезло, пусть и пошло все не по ее плану. Но такой исход был намного предпочтительнее и желаннее, чем другие возможные. Стоило ей выйти вслед за ним на веранду, после парочки фраз и «благодарности», которая больше досталась его рукам, Анами услышала тихий звон. Успев уже прочитать содержимое свитка этим вечером, девушка поняла, с чем имеет дело, поэтому решила просто проверить свои предположения действительностью. Стоило ей задеть Неджи своими словами о том, о чем он не хотел слышать, темная фигура явила себя, что только подтвердило все догадки на ее счет.       ― Прости, — прошептала Хокано, когда брюнет скрылся за дверью своей комнаты, — но мне нужно было увидеть…       Она опустила взгляд на веранду, заметив ту самую звенящую цепь:       —…это. Я знаю, кто ты, — хмуро прошептала Анами, наступив на цепь, что тянулась вслед за Хьюгой, — ты его ненависть.       Пронизывающий холод звеньев хоть и вызвал дрожь в теле, но Хокано настойчиво препятствовала их движению вперед. Девушка надавила на цепь ногой еще сильнее.       ― Демон, питающийся его яростью и гневом, — она вернула взгляд на дверь комнаты, куда вели звенья, — наверняка тебе уже известно, что его задание окончится не только моим спасением, но и твоим концом.       От всего, что он успел построить, Анами и камня на камне не оставит. Угроза рядом с ним его здорово злит и, возможно, пугает. Хокано еще не доводилось иметь дело с подобным, но в мире нет ничего, чему бы она не смогла научиться. Если надо, она и своей жизнью рискнет, чтобы избавить его от того, что увидела сегодня.       Селение покрылось ночной темнотой, что погрузила жизнь в царство снов. Месяц, что в эту ночь стал еще меньше, светил намного ярче, чем обычно. Все черное небо, усыпанное звездами, осыпало светом и серебром всю природу в лесу.       ― Освободи…       Анами открыла глаза, проснувшись от этого знакомого голоса. Она приподнялась на футоне и стала прислушиваться к царившей вокруг тишине, ощущая чье-то новое присутствие. Хокано не могла больше находиться в комнате, чувствуя, что должна выйти на улицу. Затихшие шум ветра и шелест листвы в саду были предвестниками того, о чем она допустила мысль. Но Хокано по-прежнему никого не видела, продолжая стоять на месте. Ее тело сдвинулось с места, когда тихий покой нарушил звон цепей. Девушка резко повернулась к саду.       ― Кто ты?       Хокано увидела сидящего человека под кленом. Она направилась к нему, и с каждым шагом ей удавалось немного разглядеть незнакомца. Его лицо скрывали длинные темные волосы, но опущенная голова не позволяла узнать его. Сидя на коленях, он был прикован натянутыми цепями к земле, что обвили его расставленные руки. Казалось, что к земле его тянут не только цепи, но и вся тяжесть этого мира, что давила на его плечи. Даже в этой темноте было видно, как алая кровь наполняется серебром звезд и выделяется на его светлой, почти пепельной коже. Оголенная, истерзанная грудь теми же цепями не позволяла ему сделать глубокий вдох, отчего он очень тихо и тяжело дышал. Кровь из ран капала на траву и на его колени, пропитывая ткань черных хакама. В нем все говорило о том, что он провел в этих оковах целую вечность.       Анами осторожно села на землю перед ним, боясь коснуться цепей, что сковывали его тело, и причинить ему боль. Воздух вокруг наполнился запахом крови, пыли и металла, который горечью отдавал во рту. Никакой угрозы и опасности девушка не чувствовала, напротив, она понимала, что он нуждается в ее помощи.       ― Эти цепи… — она заметила знакомые звенья, догадываясь, чьих это рук дело. — Где он тебя держит? Ведь это он… он заковал тебя?       Она склонилась к его лицу, чтобы рассмотреть его. Цепи обвили и его шею, отчего ему не удавалось говорить громче. Он снова что-то тихо и очень слабо прошептал, чего девушка не смогла расслышать. Хокано подалась вперед и приблизила свое ухо к его губам и затаила дыхание, боясь упустить хоть слово.       ― Освободи… ее…