Вместо молитвы

      Практикуя дыхание во время медитации, Анами смогла расслабиться. Вместе с тем, как ее легкие наполнялись мягким весенним воздухом, стали восполняться и ее силы, но не так полноценно, как ей хотелось бы. Однако в ее случае Хокано должна радоваться и этому. С каждым вдохом ее сознание постепенно отступало от реальности, наполняя тело приятной тяжестью, что грела ее изнутри. Перед глазами царила молчаливая темнота, всматриваясь в которую, Анами ничего не могла разглядеть. Но она чувствовала, что если задаст какой-то вопрос, то сразу же получит на него непроизвольный, но полноценный ответ.       Хьюга отреагировал довольно быстро и ловко, когда уснувшая Анами чуть не упала на пол. Неджи выставил руку, придержав спину девушки. Возможно, если и научилась дышать, но медитацию она так и не освоила. Как он и говорил, в ней нет никакого контроля над своим собственным телом. Но теперь над этим стоит работать и ему, потому что за последние дни он растратил свои навыки в подобном деле.       Неджи взял ее на руки, поднявшись с веранды. Почему, так удивляясь тому, что он спит очень долго и крепко, она ничего не говорила о своем сне? Как вообще можно уснуть сидя на полу? Это же не означает, что она заболела и что ей снова стало плохо? Хьюга прикоснулся губами к ее лбу. Снова холодная. И, видимо, почувствовав сквозь сон приятно нагретое тело, Анами потянулась к этому теплу. Обхватив шею Неджи, она уткнулась в нее лицом, обжигая дыханием его кожу.       Хьюга остановился, так и не войдя в ее комнату. Видимо, ей постоянно холодно, сколько ее ни грей. Они столько времени провели на солнце, а ей все равно этого было недостаточно. Это еще одна причина, по которой Неджи обязан лично разделаться с Шу. Подобное уже не назовешь вражеским влиянием. Он слишком много позволил себе по отношению к ней, мучая ее даже после того, как чуть не убил своей техникой. А Неджи все равно ничего сделать не может, потому что ему недостаточно того, что имеет сейчас. Но сегодня он постарается расширить диапазон своей видимости, чтобы хоть как-то приблизиться к врагу.       Анами проснулась в комнате, укрытая одеялом, и прикоснулась к голове, ощутив когда-то приятную для нее тяжесть. Стало понятно, что она уснула на веранде от того, что слишком увлеклась дыханием и позволила себе расслабиться.       ― Сай? — открыв дверь на веранду, Анами увидела его и уже «одетого» Неджи.       ― Здравствуй, Анами-сан, — Сай улыбнулся ей в ответ, после чего развернул свой свиток на траве.       ― Добрый… — она взглянула на вечернее небо, утопающее в солнечных лучах заката, — вечер. Почему ты здесь?       ― Твой отец предложил проверить ограничение в технике Шу, — ответил за него Неджи, поворачиваясь к ней, — если ты отдалишься от него.       ― С воздуха?       ― Да. Как ты заметила на улице солнце не такое яркое и…       ― Я одета не по погоде? — предположила Анами, уже жалея, что прикоснулась к этим шортам.       ― Верно, — Неджи снова повернулся к ней спиной. — После того, как закончим, отправимся в главный дом. Мы тебя ждем.       Хокано прикрыла двери комнаты, стягивая с себя майку. Половина селения ходит в шортах в теплую погоду, а почему-то на его непонимание наткнулась именно она. «Глупый Неджи-кун…» — мысленно протянула Анами, застегивая пуговицы на груди сарафана. Указывает ей, как какой-то безвольной девочке, у которой нет права выбора. Словно она ему не просто подопечная в рамках задания, а дочь. Ну точно! — девушка задержала руки на голове, собирая волосы в хвост. Поведение этого парня буквально отзеркалило все то, что когда-то делал Хицоку. Отцу всегда было не все равно, в чем она выходит на улицу. А когда Анами сменила форму шиноби на повседневные наряды офисной куноичи, то мужчина хмурым взглядом провожал ее из дома. И что плохого в том, что девушки могут носить то, к чему привыкли еще девочками? Анами всегда знала, что точно не будет убиваться по признанию среди мужчин за звание ниндзя, чтобы стоять с ними в одном ряду.       ― Я отправлюсь с вами на случай, если враг предусмотрел такой вариант, — Сай нарисовал две птицы и сложил печать, применяя технику оживления рисунков. — Он мог приготовить ловушки, чтобы не выдать своего местоположения.       Вылетевшие из свитков внушительного размера птицы, опустились на землю, дожидаясь команд. Анами хотела повернуться к Хьюге, чтобы сесть с ним на одну птицу, но тот уже сам к ней подошел.       ― Я полечу один, — тихо начал Неджи, подталкивая Анами к Саю. — Ты будешь мне только мешать.       ― Каким образом?       ― Я буду смотреть на тебя.       ― Что? — Хокано с удивленным непониманием повернулась к нему.       ― То есть… — Неджи снова против воли бросил взгляд на ее губы. — Мне нужно наблюдать за потоком твоей чакры… На расстоянии.       ― Что изменится, если я буду находиться за тобой.       ― У нас нет времени на подобные споры, — Хьюга отошел от нее, направляясь к одной из птиц.       ― Есть в мире хоть один человек, который понимает, что творится в его мыслях? — Анами задалась этим вопросом, когда птица Неджи уже оторвалась от земли, взмахнув крыльями.       ― В одной книге, — начал Сай, понаблюдав за этой ситуацией со стороны, — я читал, что мужчина избегает встречи с женщиной, когда испытывает неуверенность и смущение в ее присутствии.       ― Боюсь, Сай, там не написали об исключениях, — Хокано медленно и глубоко вдохнула, поворачиваясь к нему. — В моем присутствии он может испытывать что угодно, но только не смущение. И чего уж ему не занимать, так это уверенности в себе.       Хицоку оказался прав, предполагая о том, что эта техника имеет ограничение в дистанции, которую можно заметить, лишь поднявшись в воздух. Нить, что тянулась к земле, передавала чакру уже не таким активным потоком, как внизу. Но эти особенности не были настолько явными и весомыми, чтобы постоянно держать Анами за пределами деревни.       Неджи осознал, насколько необходим и важен каждый метр его диапазона. Каждое малейшее изменение на счету, что может стоить ей жизни. Будет очень непросто оставить ее здесь, а самому направиться в одну из всевозможных сторон. Никогда не узнаешь наверняка, в каком направлении будет враг, если столько вариантов. И попыткой задействовать оставшихся шиноби Хьюга Ичизоку, они могут только напугать Шу, который способен сделать с Анами что угодно на этом расстоянии.       Устало прикрыв глаза, Хьюга деактивировал бьякуган и невольно обратился к воспоминаниям не самого удачного дня. Тогда она сказала, что однажды он испытает чувство беспомощности, наблюдая за тем, чего не сможет исправить. На тот момент речь шла о ее смерти. Рок или суровая шутка судьбы, но эта ситуация наступила уже сейчас. Неджи следит за тем, как жизненные силы ее покидают, и сам он ничего не способен исправить, потому что совершенно не в силах ей помочь.       ― Увидел что-нибудь? — девушка направилась к Хьюге, когда их птица опустилась на землю.       ― Ничего. Даже направления не смог вычислить.       ― Возможно, момент того, когда ты его найдешь, еще не…       ― Есть риски, что он не наступит вовсе, — тихо ответил Неджи, не сдержав тяжелого вздоха.       ― Сомневаешься в своих способностях? На тебя не похоже…       Анами задержала задумчивый взгляд на нем, затем от внезапного нахлынувшего смущения, отвела глаза в сторону.       — Я… Я уверена, что ты его найдешь, — она повернулась к подходящему к ним Саю. — Спасибо за помощь.       ― Разве ты не можешь выйти на его след сама, — начал тот, чем привлек внимание Неджи. — Как работник лаборатории, он должен был пройти обследование и…       ― Он ничего не оставил, — преждевременно ответила Хокано, понимая какой способ хотел он предложить. — Шу хоть и склонен к риску, но не глуп.       ― Каким бы образом ты могла его найти? — задумался Неджи, даже не предполагая, что есть еще какой-то способ.       ― Не самым приятным.       ― Такие техники не принято предавать огласке, — тише добавил Сай, взглянув на птицу, которая опустила крыло, чтобы он забрался на нее. — Дайте знать, если снова могу пригодиться.       Уже успев погрузиться в новые мысли, Анами проводила Сая взглядом, вспоминая при этом день их знакомства. За первые минуты разговора с ней он выдал Анами информации о ней больше, чем она сама о себе знала. С того момента она убедилась в причастности Сая к Корню. Шиноби из ее клана нередко проявляют свои способности в подобных структурах секретной службы. Поэтому не совсем «чистые» и честные дела только подтверждают нелепое «могильщики» в их адрес.       ― Что, если, — Хьюга решил продолжить разговор, когда они остались в саду вдвоем, — я найду то, что тебе нужно?       ― Речь идет о его крови, — Анами вернула взгляд на Неджи, не имея намерений избегать этой темы. — Шу знал, как еще его могут найти, поэтому вычистил все.       ― Он поглощает не только твою чакру, но и твои силы с ней.       ― Я знаю. Ты действительно хочешь мне помочь, но это не входит в цель твоего задания.       ― Если ты снова начнешь говорить о том, что мне все равно, то это…       ― Не так, — закончила за него Анами, прикоснувшись к рукаву его рубашки. — Я знаю. Но его поиском занимаются другие люди, тебе же поручено не допускать наших прямых контактов с ним. Я не просто надеюсь, а верю, что его все-таки можешь найти только ты. Но если ты будешь переусердствовать над этим, то возможно, когда мне понадобится твоя помощь, ты не сможешь ее оказать. Думай о себе тоже, — она потянула его к выходу из двора. — Нам уже пора.       ― Ты стала слишком беспечной, — с неодобрением заметил Хьюга, идя рядом с ней. — Это довольно безответственный подход.       ― И проигрышная позиция.       ― Даже понимая это, ты все равно так поступаешь. Тебя твое самочувствие заботит меньше, чем возможность того, что он извлечет нейротоксин.       ― Из мертвого тела чакра поступать не будет и нейротоксин станет бесполезным. Ты расстроишься, если я умру? — только задав этот вопрос, Анами уже ощутила его руку на плече, которая ее остановила.       ― И что ты задумала?       При мысли о том, что она намерена сделать во благо спасения какого-то вещества, Хьюгу даже заметно передернуло. К чему такие жертвы, если деревня все равно потеряет больше, чем обретет при таком исходе?       ― Я лишь озвучила вполне возможный вариант событий.       ― Какой? Лишить себя жизни, чтобы не позволить получить ему твою чакру?       ― Мне больно… — тихо протянула девушка, накрыв его руку, что сильнее сжимала ее плечо. — Не видишь, что у меня все плечи в синяках из-за тебя?       ― Не только мне стоит думать о себе, тебе это тоже не помешает.       ― Я не собираюсь лишать себя жизни. Если Корень посчитает эту ситуацию слишком критичной и опасной для Конохи, они просто избавятся от меня. Проще убить одного, чем допустить гибель всего селения из-за яда, который продуцируется из этого нейротоксина.       ― Для них ты можешь иметь особую ценность, несмотря на твой несносный характер, ты обладаешь умом, без которого Коноха не обойдется. Поэтому никто не заинтересован в твоей гибели, даже Корень.       ― И даже ты?       ― И даже я, — он опустил руку с ее плеча на ладонь, взяв ее. — Видимо, потеря твоего тепла в организме не только из-за недостатка гемоглобина и последствий твоей анемии.       ― Зачем т-ты, — смущенно и неловко промямлила Анами, чувствуя, как его теплая рука сжимает ее ладонь. — Отпусти…       ― С чакрой ты тратишь свою энергию, которая поддерживает силы и тепло в организме, — продолжил Неджи, не отпуская ее руку. — Я могу частично восстановить ее энергетическим обменом.       ― Не стоит, — еще тише возразила Хокано, стараясь скрыть неловкость в голосе. — Мне наоборот… неприятно, что твои руки очень… теплые.       ― Мы оба знаем, что это не так, — не дожидаясь очередного возражения девушки, Неджи продолжил путь, потянув ее за собой. — Тебе это нравится.       Анами опустила взгляд на их руки и от неловкости и смущения нахмурила брови. Сердце снова внезапно отреагировало неспокойным биением до того, что стало закладывать уши. Живот теми же режущими симптомами стянуло, что вызвало дрожь, которая легким потоком забралась под грудь. Тепло, которым он делился, слишком быстро подкатило к ее щекам, отчего девушка осторожно сглотнула. У нее даже закружилась голова, когда они вышли на улицу, по которой проходили жители поместья.       ― Со стороны это выглядит не как простой энергообмен, — Хокано оглянулась по сторонам на прохожих.       ― Какая разница, как это выглядит со стороны?       ― Н-но… Но могут пойти слухи.       ― Тебя не должно заботить то, что говорят за твоей спиной другие, — он посмотрел на Анами, чем заставил ее отвести взгляд от него на дорогу. — Или тебе не все равно кто именно фигурирует в них вместе с тобой?       ― Нет, — она перевела дыхание, опустив голову. — Меня беспокоит только то, что рядом с твоим именем мелькнет такое, как мое, с подобной репутацией и…       ― Я не думал, что говорил, — мягко перебил ее Неджи, с неловкостью напомнив о своих словах в храме. — Не стоит воспринимать это всерьез. Мне важнее убедиться в том, что ты в порядке и сделать все возможное для этого. И разве новые слухи не развеют те, что были раньше?       ― Возможно.       Хокано задумалась над его словами. Дело не в том, что она до сих пор как-то озадачена сказанными им словами раньше. Ей в самом деле не хотелось бы приносить проблемы в жизнь, к которой он привык. Достаточно того, что она в нее уже наглым образом влезла, но вот смириться с тем, что могут остаться последствия, Анами не может.       ― Если это связано с тобой, я не возражаю.       ― Ты выбрал неподходящий… момент, ― до безобразия смущенная девушка приложила свободную руку к сердцу, которое уже готово было выпрыгнуть из груди. Если он и делился теплом с ней, то довольно быстро и очень умело, потому что Анами уже стала задыхаться от духоты.       ― В чем дело? Ты… — он бросил взгляд на ее руку, которую она приложила к сердцу, — снова испытываешь боли в сердце?       ― Простое нарушение ритмичности, скоро пройдет. Но в таком состоянии мне редко, когда удается подумать. Меня никогда не беспокоила тахикардия. Возможно, это от влияния техники Шу.       ― Если бы это было так, то Госпожа Пятая или Сакура заметили бы эту патологию, поэтому полагать то, что это дело рук Шу — ошибка.       ― Помимо того, что пытаешься злить меня, ты не упускаешь возможности поделиться тем, какой ты умный и наблюдательный.       ― Ты стала позволять слишком много комплиментов в мою сторону, — Хьюга перевел взгляд на дорогу, с задумчивой усмешкой на губах, — и вместо обычной неловкости, мне начинает это льстить.       ― Да когда же ты вообще испытывал неловкость?       Девушка недовольно нахмурила брови, ловя себя на мысли, что действительно одаривает его слишком хорошими по смыслу словами. Даже когда выводит ее из себя, он получает в свой адрес то, что он не такой плохой, как кажется. «Слишком хороший, чтобы злиться…». И когда она стала думать о таком?       Во дворе главного дома бегали дети, играясь бумажными журавликами и лисичками, которые они научились делать в этот день. Иначе ребенка не заставить делать подобные поделки, только если он за это получит оценку и похвалу. Их уже с детства учат тому, что в жизни всегда надо рассчитывать на ответ. Каким он будет, зависит от того, что они готовы сделать перед этим. Чем ровнее и острее сгибы журавля, тем теплее и приятнее награда. Конкуренция и работа на результат. И все на простом примере с оригами.       Принимающие участие в посвящении девочки и мальчики бегали не в простой клановой повседневной одежде, а в праздничных юкатах и хакама. Но, казалось, их мало заботило, в чем они и как выглядят — в таком возрасте важность имеют лишь эмоции, которые они получают и дают в эти моменты.       Приемная гостиная в два ряда была уставлена низкими столиками для обедов и чайных церемоний. В самом начале, у основания рядов, сидели мужчины, поднимая в честь праздника чоки с саке и кружки с поданным чаем.       Неджи и Анами сидели в разных углах комнаты и рядах, что позволяло им видеть друг друга. Приступая к ужину, Хьюга поворачивался к Хиаши и советникам кивая или давая ответы на их вопросы.       ― Анами-сан, как вы живете с Нии-саном?       Рядом сидящая Хината, наполняла гостье кружку зеленым травяным чаем с клевером. Хокано отвела взгляд от Неджи на его кузину, которая поставила чайник и взглянула на нее.       ― Это больше похоже на «сосуществование», — Анами поднесла чай к губам, вдохнув душистый аромат клевера и тимьяна, — но на удивление все не так, как мне казалось раньше.       ― Я рада, — Хината улыбнулась, повернувшись к отцу, возле которого сидел брат. — Кажется, Нии-сан тоже привык. Ох, он… — девушка заметила, что он поднес палочки риса к губам, который взял из чашки со стола, — н-не взял ее в руку…       ― Дикарь… — Хокано усмехнулась, заметив то же, что и подруга. — И куда делось все его благородное воспитание?       Анами встретилась с ним взглядом и подняла свою чашу риса, на что Хьюга озадаченно нахмурился, показывая свое непонимание. Но когда девушка тихо посмеялась и покачала головой, Неджи опустил взгляд на свой столик, заметив, что чаша риса осталась на столе. Скрывая свое легкое негодование, он осторожно взял чашку в руку и нахмурил брови, в ответ посмотрев на Хокано. И по выражению его лица Анами могла догадаться, что даже в этом он смог обвинить именно ее.       ― Возможно, из-за руки, которую он поранил, — предположила Хината, привлекая внимание Анами к себе, — но он так и не сказал, как порезался.       ― Порой важнее не «как», а «зачем», — Хокано сделала глоток чая, обхватывая горячую кружку ладонями. — Тепло…       ― Что?       ― У меня очень холодные руки в последнее время, а чай их греет.       «Но не так, как грела его ладонь».       Анами замерла, не успев пригубить для очередного глотка свой чай. «Что за глупости?!» — слишком наигранным возмущением, словно назло и для вида возмутился ее внутренний голос. Но девушка упрямо продолжала свои размышления в нужном русле, игнорируя внутреннее противоречие. Разумеется, чай намного теплее, чем его руки и плечи, к которым она прикоснулась. Анами нервно и тяжело вздохнула, когда на щеках проявились покалывания. «Только не воспроизводи в памяти то, что видела!» — не простой мольбой, а требовательным приказом призвала себя к разуму девушка. Никакого вида широких плеч и груди, кожа которых такая же теплая, как эта керамика в ее руках.       ― Кажется, чая с меня достаточно, — Анами поставила кружку на стол и повернулась к Хинате. — Я пойду пройдусь по двору, посмотрю, как там дети.       ― Анами-сан, за сегодня они съели столько сладостей, что за ними теперь не уследишь, — Хината тихо посмеялась, вспомнив какой толпой эти проказники выбегали из лавки у храма. — Тебя окружат, если ты понадобишься им для чего-то.       ― Я буду осторожна.       Выйдя на веранду, девушка направилась в сторону двора, но услышав мяуканье замученного кота, она остановилась. Анами даже не подумала над тем, чтобы принять лекарства, направляясь на ужин в другой дом. Теперь осторожности придется проявлять намного больше.       ― Вот ты где, сестренка Анами.       Хокано вздрогнула от неожиданности, услышав позади детский голос. Она обернулась, наткнувшись на серые горящие азартом и добротой глаза. Знакомая девочка, которая просила Неджи спасти ее кошку. Черноволосая малышка что-то сжимала в руке, а в другой держала белого плюшевого зайца.       ― Мо-чан?       ― Угу, — довольно кивнула та, рассматривая лицо девушки. — Ты прячешься от моих братьев?       ― Нет. Там кошка, а у меня на них аллергия.       ― Аллергия? — на милом лице появилось серьезное непонимание. — Ч-что… это такое?       ― Я буду себя плохо чувствовать, если приближусь к твоей Корице.       ― Но моя Корица дома, — Мо нахмурилась еще сильнее и поджала губы. — Ты не любишь корицу?       ― Я люблю корицу, — Анами от неловкости потерла рукой плечо. — Но если дело касается твоей или другой кошки, то я плохо буду себя чувствовать. Начну чихать, кашлять, у меня поднимется температура. В легких и крови сократится количество кислорода, что приведет к удушению или остановки сердца. И в конце я…       ― Ум-м…решь?       Удивление и непонимание Мо сменились на панику и настоящий детский шок, что переполнился чрезмерной впечатлительностью. Губы девочки задрожали, на что Анами замерла, не понимая, что делать. Она слишком быстро перешла от одной манеры разговора к другой. Совершенно не зная, как общаться с этими прелестными и милыми созданиями, Хокано даже с детьми своих родственников никогда не оставалась наедине. Дело вовсе не в том, что она их недолюбливает или что-то еще, просто у нее не складывается с ними диалог. Она совершенно не умеет говорить простым языком. Только начнет пытаться выдавать мягкие и доступные вещи, то в итоге заканчивает своим научным и прямолинейным языком.       ― Нет-нет, — Хокано покачала головой и села перед девочкой, прикоснувшись к ее плечам. — Я не умру. Просто… на самом деле, я их… боюсь.       ― Кошек? Почему? — Мо с новым удивлением смотрела на девушку, не оставив на лице и капли от былого ужаса.       ― Боюсь, что меня… укусят.       ― О, — милашка вскинула бровями на подобное признание. — Сестренка, но кусаются собачки.       ― А мне приснилась очень большая кошка, которая хотела меня съесть.       Хокано нервно улыбнулась и неловко обернулась, чтобы убедиться, что на веранде никого нет. И как у нее только фантазии хватает на эти нелепости? Пристыдят, если кто услышит про эти сны о гигантских кошках.       ― И ты от нее убегала, Анами-чан?       ― Я спряталась на дереве.       ― Но кошечки лазят по деревьям, — подметила Мо, озадаченно хмуря лицо. — В следующий раз беги к реке!       ― Хорошо, — протянув свой ответ, Анами уже успела отметить сообразительность этой девочки в таком возрасте. — Они ведь не любят воду.       ― Да, моя Корица не любит, когда я готовлю для нее ванну. Постоянно сбегает, — девочка опустила взгляд на свою ладошку. — А я искала тебя.       ― Меня? Зачем?       ― Мамочка сказала, что посвященные должны дарить обереги. Сестренка, это тебе, — Мо протянула девушке браслет из черных бусин, — это талисман на счастье, и чтобы тебя не беспокоили кошмары.       ― Спасибо, — Анами улыбнулась, протянув малышке руку, чтобы та надела ей браслет, — мне очень нравится.       ― А еще черный жемчуг отгоняет злых духов, — с умным видом подметила Мо и надела браслет на запястье девушки.       ― Правда?       ― Угу. Смотри какую игрушку сшила для меня Ханаби-чан. Я назвала его Зефирка, он тоже отпугивает плохие сны.       ― Да, она шьет очень красивые игрушки. Ханаби-чан подарила и мне серого медвежонка, чтобы рядом с ним мне не было страшно. Он и вправду охраняет мой сон, если обниму его, весь страх сразу же проходит. И ты обнимай свою Зефирку, когда тебе страшно.       ― А как зовут твоего мишку?       Улыбка Анами сошла с ее лица. И что в этом случае можно предпринять? Солгать? Или сказать правду? Имя она ведь выбрала для этой игрушки очень специфическое, потому что на большее ее фантазия не соизволила пойти.       ― Как ты его назвала? — Мо с нетерпением подступила ближе к девушке. — Скажи, пожалуйста.       ― Неджи-чан… — тихо ответила Анами, не смея расстраивать и снова обманывать эту девочку. — Но только это секрет, Мо-чан, никому его не говори.       ― Хорошо. А Ханаби-чан рассказать можно?       ― Вот ей-то точно не…       Хокано не успела закончить, как лицо Мо уже озарила радостная улыбка, которая была направлена за спину девушки.       ― Ханаби-чан! А сестренка Анами спит с Неджи-чаном и обнимает его, когда ей страшно!       Мо поскакала по веранде к ничего не понимающей Ханаби и показала ей игрушку, объясняя о каком «Неджи-чане» шла речь.       ― П-позор, — Анами обреченно вздохнула, поднявшись с веранды, и огляделась по сторонам. — Пусть меня пришибет той плитой или пусть упадет дерево… Все что угодно, но только бы он не услышал.       ― Боюсь, что все-таки… услышал.       Лишь услышав первое слово его ответа, Анами уже испытала такой страх, что еще долго не могла найти в себе сил обернуться. Однако молчание и тишина за спиной говорили о том, что он, как минимум ждет того, чтобы она повернулась к нему, и максимум рассчитывает на ее объяснения.       Хокано осторожно сделала глубокий вдох и стала совершать круговое движение всем телом, поворачиваясь очень медленно и неуверенно к Хьюге. А та самая плита именно сейчас была бы совсем к месту, девушка даже могла бы упасть на колени в молитвенном жесте и поднять глаза к небу, прося себе такой скоропостижной смерти.       ― Она… Она говорила об игрушке, — медленно и тихо проговорила Хокано, от страха и паники сжимая кулаки, — к-которую я назвала… твоим именем.       ― Игрушку? — Неджи сложил руки на груди, после чего Анами виновато и неловко кивнула. — Моим именем? — он снова получил от нее робкий и смущенный кивок. — Интересно, для чего?       ― Для того…       Анами наполнила легкие воздухом, который уже стал теплее, чем обычно. Кажется, жертва, забитая в угол, чувствует себя так же. Единственный выход — взять себя в руки. Привычная для нее дерзость в этой ситуации покажет то, как Анами совершенно не беспокоится по этому поводу. Имя, как имя. Оно ведь не может принадлежать только ему одному — как аргументом выстроила высказывание девушка, готовя новое объяснение.       ― Есть вид колдовства, в котором игрушкам дают имена человека, — спокойнее и увереннее начала Анами. — Так можно установить связь, чтобы влиять на него. Я сделала куклу, которую храню у себя. Ты все же очень крепко спишь, поэтому я не удержалась и отрезала прядь твоих волос, чтобы установить симпатическую связь. Тебя ведь беспокоили головокружения и упадок сил в последнее время? Это все моих рук дело.       Хьюга промолчал, продолжая смотреть на нее. Звучит и выглядит на удивление убедительно, особенно с таким выражением ее лица и высокомерной, книжной начитанностью в голосе. Но его не проведешь. Слишком уж красочное пламя разгорелось в ее глазах, когда она посмотрела на него до этих нелепых слов.       ― Речь идет о той игрушке, которую тебе подарила Ханаби-сама.       ― Н-нет, о кукле, — возразив, Анами сложила руки и гордо вкинула подбородком. — А если и дальше будешь раздражать меня, то одной головной болью не отделаешься… — она нахмурилась, видя, что он не воспринимает ее слова всерьез. — Наколдую тебе… облысение.       ― Давай, — Неджи усмехнулся, проходя мимо нее. — Порой мне бывает неудобно с моими волосами.       Уставшим виновникам приема пришло время отправляться домой. Дети уже без прежнего энтузиазма держали родителей за руки, скрывая в маленьких ладошках свои зевки. Анами следила за подобными переменами со стороны, отмечая то, насколько непостоянными, но милыми могут быть дети. За один день они узнают столько нового, задавая об этом бесконечный поток вопросов. Бегают, прыгают, что-то кричат и делают, не приседая ни на минуту, чтобы отдохнуть. Но стоит солнцу скрыться за горизонт, усталость дает о себе знать. Только после крепкого, здорового сна, они восстанавливают потраченные силы и уже с самого утра готовы к новым приключениям.       ― Только после сна…       Без воспоминаний о своем утреннем самочувствии у нее так и не обошлось. Она чувствует себя слишком хорошо, для только что пробужденного взрослого человека. Анами хоть нередко вставала с большим трудом, но легкая усталость после пробуждения отступала спустя пару часов. А теперь все не так, как раньше, она слишком быстро высыпается.       ― Что, Нии-сан, снова Анами-сан за ручку поведешь?       Услышав приближающийся голос Ханаби, которая шла за братом, Анами мысленно отругала себя. И как у нее только получилось за один вечер наделать столько ошибок, которые уже никогда не исправить? Ханаби всегда говорит то, что думает, а думает она обо всем и сразу, когда выпадает такая возможность.       ― Я восполнял ее Ки, — направляясь к ожидающей его девушке, пояснил Неджи.       ― А когда вы были вдвоем на веранде? Тогда ты тоже восполнял ее энергию?       ― Ханаби-чан? — Хината вышла во двор, чтобы проводить брата и подругу. — Мо-чан хотела с тобой попрощаться. Они с ее родителями ждут тебя в саду.       Младшая сестра никогда не упустит возможности пошутить над подобной неловкостью, как эта. Анами хоть и хорошо владеет собой, но волнение и неловкость от слов Ханаби ей скрыть не удалось, поэтому Хината решила хоть как-то ей помочь.       ― Анами-сан… — увидев, что младшая вернулась в дом, оставив брата в покое, Хината повернулась к подруге. — Ханаби-чан лишь…       ― Все в порядке, — Анами улыбнулась, придавая голосу мягкой уверенности, — но как бы ни старалась, ей меня не смутить.       «Но ровно до того момента, пока на горизонте не появляется он!» — мысленно добавила Хокано, увидев подошедшего к ним Хьюгу. Лично его, судя по этому невозмутимому взгляду и виду, совершенно ничего не смущает. Неужели его в самом деле не заботит то, что говорят о них? Если это цена за то, что она может восполнять необходимую энергию с его помощью, Анами лучше проживет без нее.       Разумеется, на обратном пути ее руки были сложены на груди. Она не скрывала своего недовольства от сложившейся ситуации, проклинала все на своем пути. Все только обострялось при спокойном взгляде Хьюги и его молчаливости. Но то, что ее это заботило, злило еще больше. Сердце, дыхание, мысли — все до непростительного слишком не похоже на то, что было раньше. И задаваясь беспомощным вопросом «почему», Анами получала в ответ тишину.       Переодеваясь в пижаму, Хокано уже думала над тем, как бы не встретить его на своем пути в ванную. Не сказав ему ни слова и ничего не услышав от него, девушка уже негласно решила, что на сегодня их общение должно быть окончено. Произошедшее на веранде только добавило тумана в эти сомнения, в которых Анами уже заблудилась, не имея возможности выбраться. И туман стал гуще, когда, направляясь по коридору, Анами все-таки наткнулась на готового ко сну брюнета.       ― Не сказал бы, что молчание тебе к лицу.       Хьюга встал на пути подопечной, заставив остановиться ее перед ним.       — Я уверен, обнимать меня тебе будет намного приятнее, чем ту игрушку.       ― Не волнуйся, у меня неплохо развито воображение, — Анами хотела пройти мимо него, но снова пришлось остаться на месте.       ― Снова слишком провокационно, — Неджи преградил ей дорогу рукой, всматриваясь в меняющийся блеск ее глаз.       ― Да, знаю, — Хокано перевела на него взгляд. — Провокационно и больше, чем просто двусмысленно.       ― Интересно, на что ты пытаешься меня спровоцировать?       ― Неджи-кун… — она прикоснулась к его руке, чтобы пройти в ванную, но он оставил ту в прежнем положении. — Кажется, ты слишком высокого о себе мнения. Я вовсе тебя не провоцирую.       ― В самом деле?       От его задумчивой улыбки Анами с волнением сглотнула, но, когда заметила, что Хьюга опустил взгляд на ее губы, замерла. На слуху неспокойный ритм ее сердца, которое с каждым ударом начинало глушить смущенную до ужаса девушку. Хокано как бы ни старалась забыть, но все равно вспомнила о том, что было на веранде перед тем, как все поменялось. Необъяснимо по какой причине, но ее заботит это. Кожа до сих пор помнит горячие прикосновения его губ, от которых стынет кровь и теряется рассудок. Живот и сейчас чувствительно напрягся, вспоминая его пальцы и теплую ладонь. А стоит ли воспроизводить то, как неспокойно поднималась ее грудь с его ладонью при дыхании?       ― Д-да, в самом деле, — Анами набралась сил для ответа и проскользнула под его рукой. — Невероятно… Все же ни одна высокая гора в мире не стоит выше твоего самомнения.       Она подошла к крану и включила воду не с целью смыть усталость всего дня, а чтобы прийти в себя и прогнать странные ощущения. Но какой бы холодной вода ни была, она не способна вернуть девушку в прежнее состояние и остудить ее непонятные и неловкие мысли.       ― Что, еще не все сказал?       Краем глаза Хокано заметила, как Хьюга встал в дверном проеме, смотря на то, как она умывает лицо.       ― Предполагаю, что ты хотел мне возразить, — Анами усмехнулась своим словам и потянулась к зубной щетке и пасте. — Но видимо ты понял, что против моей правды аргументов у тебя нет, верно?       Он все равно ничего не ответил, продолжая молча смотреть на нее. Хокано даже подумала, что он видит намного больше, чем может. Но когда понимала, что это не так, то продолжала чистить зубы, не заботясь о том, что думала до этого. Он слишком странно себя ведет и этим заставляет Анами вести себя так же в ответ. Чем больше они проводят времени вместе, тем больше возникает вопросов, на которые не так просто найти ответы.       Девушка повернулась в его сторону, когда заметила, что он стал подходить к ней. Анами неуверенно отступила назад, когда Хьюга сократил между ними расстояние.       ― Мм? — в непонимании протянула Хокано, когда Неджи взял из ее руки щетку, которой она чистила зубы.       Под немые вопросы подопечной, Хьюга открыл кран и сполоснул щетку, затем, поставил ее в стакан и повернулся к Анами.       ― Это моя, — наконец-то ответил Неджи, смотря на пребывающую в недоумении Хокано.       Та до сих пор отвечала молчанием на его взгляд, но осмелилась посмотреть на щетку, которую у нее выхватили. Понимая, что в этот раз правда была на его стороне, Анами поняла, что проиграла, когда заметила свою зубную щетку другого цвета. Нет ничего, что бы она могла ему ответить, потому что в ее ситуации это слишком глупо и проигрышно. Но если не может ему сказать и ответить, то кое-что сделать она все-таки способна.       Чувствуя, как смущение и неловкость уверенно отходят в сторону, уступая место внезапному и импульсивному недовольству, Анами сплюнула остатки пены в раковину, затем снова схватила ту же щетку. Выдавив на нее пасту, она демонстративно стала чистить ею зубы, повернувшись к стоящему перед ней парню.       ― Не думаешь, что даже для тебя это слишком? — Хьюга вскинул брови, когда та все равно продолжила показательно и злостно чистить зубы. — Так нравится моя щетка? Что-то изменится, если я скажу, что меня это… заводит?       Ее рука внезапно замерла. Недовольство, что двигало ей в эти моменты, снова бесследно скрылось. Тело девушки пробрала дрожь неловкости и смущения, после чего она нахмурилась и вручила зубную щетку ее владельцу.       Оставшись в ванной в победном одиночестве, Хьюга усмехнулся. Он все равно останется первым, наказывая ее за эти выходки, как какого-то ребенка. Слишком примитивный способ воспитания подошел и по отношению к ней. Если она решила постоянно пользоваться тем, что девушка, то и Неджи в стороне не останется, пользуясь тем же.       Закрывшись в комнате, Анами прислонилась к стене и сделала глубокий вдох. Девушка задержала дыхание, прикрыв глаза, и прикоснулась пальцами к векам. Что еще может нормализовать ее сердцебиение, если успокоительные чай и ванны не помогают? Вряд ли подобные манипуляции с глазами, дыханием и положением тела решат проблему. Временный эффект имеет свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Поэтому лучше найти корень этой проблемы, что вызывает эту необоснованную и внезапную тахикардию.       ― Как же мне это надоело.       Погасив свет, Анами легла, не в силах выбросить из головы весь этот день. По ее приключениям уже можно писать мемуары, которые однозначно найдут свою аудиторию, что поднимет ее жизнь на смех. Но, возможно, у некоторых возникнет сожаление по отношению к ней? Примесь трагедии с нотами черной комедии, которую строит для нее судьба. Возможно, девушка зря жаловалась на ее чувство юмора. Даже если над этими шутками, утешая себя, смеется только судьба, то и это не говорит о том, что все плохо. Придет день, и Анами поймет смысл подобных забав в ее жизни, но вот будет ли ей так же смешно?       Переворачиваясь с одного бока на другой, Хокано не могла усмирить свой бурный внутренний монолог, который не давал ей спать. Анами думала обо всем, что в последнее время стало иметь важность. Глубокая ночь уже давно могла смениться на приятное солнечное утро, если бы девушка удосужилась закрыть глаза. Но кажется, она оказалась не единственной, кто не мог уснуть.       ― Неджи? — она привстала с постели, заметив тень на ее седзи.       Но никакого ответа не последовало. Чувствуя, что сон все же соизволил заключить ее в объятия, Анами коснулась спиной футона. Она устало вздохнула, взглянув на потолок, но затем прикрыла глаза. Беспокойство и размышления стали отступать, позволяя сну и покою занять их место. Спустя несколько минут Хокано смогла расслабиться и отпустить свои противоречивые и очень неприятные мысли.       Царившая в доме и на улице тишина настойчиво призывала все живое ко сну. Но именно такая тишина всегда предвещает что-то плохое. Анами снова бросила взгляд в потолок, не понимая, что за мысли и сомнения не дают ей покоя. Это уже похоже на какую-то паранойю, которая только недавно была безобидной мнительностью. Но, может быть, все это ее предчувствие?       Анами задумалась над этим и прикрыла глаза. Предчувствие — это одна из немногих вещей, которая напоминает о себе внезапно, как и страх. Вот только эта цепочка размышлений станет небессмысленной и обоснованной, если у основания ее первого звена будет причина — причина ее страха.       Ночной покой нарушил гром, перед которым яркая молния вспышкой озарила землю. Девушка ощутила тяжесть, что опустилась на ее тело, и резко открыла глаза, которые канули в панику и страх. Анами не успела сказать и слова, как руки брюнета обхватили ее шею, погружая тело в ледяной ступор и отчаяние. Видя, что силы и жизнь постепенно оставляют ее, Хьюга усилил хватку, рискуя сломать ее хрупкую шею.       Опираясь на колени и вкладывая все силы в свои руки, он с особым наслаждением чувствовал, как она извивается в сопротивлении под ним. В распахнутых глазах, что излучали настоящий ужас, блеснули слезы и угасало зеленое пламя. Ее губы безмолвно разомкнулись в имитации немых криков и слов. Анами вцепилась в его руки, что мертвой хваткой лишали ее воздуха. И через жуткий, тихий хрип она сделала вдох, которого сразу же стало недостаточно.       ― Я же сказал тебе не вмешиваться, ты… — Хьюга склонился к лицу девушки, ловя ее последние отчаянные вздохи. — Омерзительно никчемное создание…