Вместо молитвы

      Утро в Суне всегда казалось Анами более солнечным, чем в Конохе. Ясное, насыщенно-голубое небо и солнце, яркое до белого золота, ни на секунду не позволяли забыть ей о том, где она находится. Но проведя здесь столько времени, она впервые поймала себя на мысли, что в этих местах, действительно, все не так, как там. Бескрайняя песчаная пустыня и давящая на грудь пустота, которая уже давно заполнила ее сердце, лишь сегодня заставили ее задуматься. Она надеялась найти здесь силу, но обрела лишь слабость и боль. Однако как бы тяжело ни было все это испытывать, она привыкла к такому давлению собственных чувств за несколько недель, что здесь провела.       Но до сих пор Анами считает странным то, что, являясь дочерью такого сильного человека, как Хицу, она оказалась слабой и не стойкой к ударам собственного сердца. Оно всю ночь не давало ей покоя и не оставило ее даже этим утром. Уже со вчерашнего вечера в ее мыслях зарождалось столько противоречий и сомнений, что она просто отказалась закрывать глаза. Хьюга Неджи в очередной раз лишил ее сна словами, которые Анами вспоминает до сих пор.       «Я не смог вернуться к прежней жизни… И больше не смогу…»       Стоило ему признаться в том, о чем он солгал, тело Анами погрузилось в ступор и непонимание. Его тяжелое, судорожное дыхание уже кричало о его состоянии, что ухудшалось с каждой секундой. Но он упрямо и настойчиво пытался держаться в сознании, чтобы набраться сил вновь заговорить.         Она не понимала, почему он это говорил и почему она продолжала его слушать. Но ему удалось взволновать ее до такой степени, что Анами просто перестала дышать. В какой-то момент мимолетное ожидание его ответа, стало даже мучительным для нее. Ведь то, в чем он осмелился признаться, вряд ли могло быть сказано им в здравом уме.       «Я люблю тебя…»       Утреннюю тишину на кухне нарушил звук разбившегося стекла. Стоило Анами вспомнить то, что произошло вчерашним вечером и воспроизвести в памяти, ее рука вздрогнула и выронила стакан. Хоть услышанное сбило ее с толку и даже немного напугало, она не смогла оставить Неджи одного, поэтому провела всю ночь на кухне за столом, периодически проверяя его сон и самочувствие. Когда наступило раннее утро, она принялась за готовку, чтобы сделать ему завтрак и лекарства, затем тихо и незаметно уйти. Однако внезапно всплывшие воспоминания и дрогнувшая от волнения рука чуть не испортили ее планы.       Испуганная тем, что разбила стакан, Хокано бросила взгляд на дверь в комнату Неджи. Ответная и прежняя тишина означала, что он еще не проснулся. Облегченно выдохнув и мысленно проклиная свою неосторожность, Анами принялась собирать осколки, снова не сдержав своих размышлений.       Если задаваться вопросом, удивил ли он ее этими словами, то ответ будет вполне простой и предсказуем. Удивил. И не только. Анами еще несколько минут лежала неподвижно, убеждаясь в том, что Хьюга окончательно отдался во власть сна и видений. Если ее силы пропали сразу после того, как он прикоснулся к ее щеке, то после того, что сказал ей, она лишилась способности мыслить.       И это невозможно было вспоминать без кома в горле. Сейчас она собирает стекло, а на глаза уже бездумно наворачиваются слезы. Еще одна причина, по которой она не смогла уснуть ― сомнения и противоречивые вопросы о том, что правда, а что нет. Анами выбралась из тумана своих мыслей и его слов, затем села возле него на кровати. Возможно, ей просто показалось то, что она услышала. Но слабое и нуждающееся в ответе сердце молило принять то признание, как никогда серьезно. Но когда же слово доставалось разуму, Анами могла прислушиваться только к нему. Никогда нельзя принимать всерьез то, что говорится в бреду. Не стоит путать ее истинные желания с тем, что она имеет на самом деле. С одиночеством.       Если снова начнет об этом думать, то еще раз убедится, что никакого ответа и взаимности от него она не заслуживает. Мерзкий и жестокий человек, каким она его считала, оказался самым честным, с большим сердцем и искренним желанием защитить других. Она ведь не только себя пыталась в этом переубедить, но и других, уверяя, что такие, как он, не меняются. Но на самом деле, как показывает жизнь, это она мерзкая и жестокая, а вовсе не он. И единственный человек, которому не стоит верить, не он, а она.       ― Почему ты здесь?       Раздавшийся голос за спиной заставил ее вздрогнуть. Замерев от внезапно накрывшего ее волнения, Анами тихо выдохнула и прикрыла глаза. Ее жизнь была бы намного проще, если бы она делала это регулярно ― просто закрывала глаза. Однако ей всегда и на все надо обращать внимание, мысленно проводить разборы и добираться до истины. Что ей мешало просто закрыть глаза на странности ее сердца, когда она была рядом с ним? Почему она не оставила без внимания свое тело, которое погружалось в трепет и жар, стоило ей вспомнить тепло его губ? Научись она игнорировать некоторые странности вместо того, чтобы напрягать свои плечи, сейчас она могла бы их просто расслабить. Но ей обязательно нужно было разобраться в себе и исследовать, как в лаборатории, ставя над собой эксперименты и в уме резюмировать весь процесс. Однако несмотря на то, что уже слишком поздно что-то предпринимать, Анами глубоко вдохнула, набравшись новых сил и терпения.       ― Я пришла проверить твое самочувствие и приготовить тебе завтрак.       ― Разве вчерашнего дня тебе было недостаточно? Я и сам способен о себе позаботиться.       ― Боюсь, что… не способен, — протянула Анами, поднявшись с колен.       Выбросив осколки, она задержала взгляд на ладони, с которой на пол капала кровь. Как она могла погрузиться в свои мысли и волнение настолько глубоко, что не заметила осколка стекла в своей ладони, который сильно и нервно продолжала сжимать? Она просто не обратила внимание на то, какие ощущения вызвало стекло в ее руке. Неужели вчерашнее лишило ее не только спокойствия, но и всех элементарных инстинктов самосохранения?       ― Ты порезалась?       ― Нет.       Не желая показывать ему свою неосмотрительность и неаккуратность, Анами подошла к раковине. Только подставив раненую руку под струю воды, она ощутила осколок в ладони и боль от пореза. Не сдержав тихого шипения, Хокано резко одернула руку, затем осторожно постаралась извлечь осколок. Однако боязнь новой неприятной, режущей боли, не позволила ей это сделать.       ― Я не вижу осколка… — тихо призналась Анами, безрезультатно всматриваясь в свою ладонь.       Как Неджи и предполагал, она из своей упрямой гордости решила скрыть свою боль. Что для него совершенно оказалось неудивительным. Подойдя к Анами, пока та до сих пор предпочитала пристально смотреть на свой порез и молча о чем-то думать, Хьюга прикоснулся к ее руке.       Не сдержав очередного шипения от боли, Анами отвела взгляд в сторону. Вид крови и пореза на ладони невольно вернул ее в заброшенный храм. По иронии судьбы она порезала ту же руку, что и он, поэтому воспоминания оказались слишком яркими и впечатляющими. И она оказалась не единственной, кто это вспомнил.       Как только Хокано отвернулась, позволяя Неджи заняться осмотром пореза, он уже и сам видел перед глазами ее испуганное в тот давний момент лицо. И без того его наполненная тяжестью грудь сжалась от боли, лишний раз напомнив о том, сколько ужасных вещей он тогда наговорил. Хоть он давно и смирился с тем, что уже ничего не исправить, но его желание вернуться в тот день не отступало до сих пор.       ― У меня есть бинты, ― опомнился Неджи, бросив осколок в раковину.       Усадив Анами на стул, он вернулся в свою комнату, затем снова появился в дверях с бинтами и обрабатывающим раствором в руках. Не заметив того, что Хьюга вернулся и вновь осторожно прикоснулся к ее руке, Хокано старательно продолжала не отвлекаться от своих мыслей. Она погрузилась слишком глубоко, обратившись к воспоминаниям из академии, так как общая картина происходящего напомнила ей именно о том моменте из детства.       ― Ты… — задумчиво начала Анами, следя за тем, как Хьюга обрабатывает ее порез, — помнишь, как на нашем курсе учился мальчик из Храма Огня?       Неджи поднял на нее взгляд, совершенно не понимая причин, по которым она заговорила о том постриженце. Но больше увлеченная своими мыслями и порезом, Анами не спешила что-то пояснять. Казалось, она и сама не понимала, почему вспомнила однокурсника, который проучился с ними только год. Однако спустя несколько секунд воспоминаний и молчания, она решила продолжить.       — Как-то на лекции об основных способах пытки врагов с целью получения секретной информации учитель спросил нас, где боль от раны будет самой чувствительной и невыносимой. Многие перечислили глаза, пальцы, живот. А ученик монахов ответил, что самую невыносимую боль нам может принести сердце, потому что ни одна в мире пытка не сравнится с болью, которая тревожит нас изнутри.       Разумеется, такой ответ не нашел никакого признания в классе, ведь каждый студент прекрасно знал, правильный ответ на тот вопрос. Но совсем недавно Анами пересмотрела свое отношение к нему и поняла, что тогда оказался прав именно тот мальчик, а не она и ее одноклассники.       Закончив с обработкой пореза, Хьюга взял бинт. Их новое задумчивое молчание уже не вызывало в Неджи удивления или непонимания, так как он сам обратился к воспоминаниям о той лекции, перевязывая ладонь Анами.       — Над ним посмеялась вся аудитория, но только не учитель. Он был единственным, кто с ним согласился. И для меня это казалось странным, — продолжила Хокано, озадачено нахмурив брови. — Все же сердечную боль можно излечить лекарствами и препаратами, даже обычным отдыхом. Но спустя несколько лет я поняла, почему послушник оказался прав. Вражеская пытка рано или поздно закончится, а душевная боль нашего сердца останется с нами… навсегда.       Он даже не успел обдумать ее последние слова, как его собственное тело уже на них отреагировало. Руки Неджи застыли, как и его сердце, замершее в этот момент. И на этот раз он просто не осмелился посмотреть на нее, так как в глубине души испытал что-то сильно похожее на вину. Ведь вполне возможно, что она говорит именно о той боли, что он причинил ей в день, когда, оскорбив богов, оскорбил и ее своей клятвой.       — Спасибо, — тихо поблагодарила его Анами, когда он закончил с повязкой. ― Как ты себя чувствуешь?       Она протянула руку к лицу Неджи, чтобы проверить его температуру, но в последний момент он отвернулся, не позволив ей к нему прикоснуться.       ― Не стоит, ― ответил Хьюга, бросив взгляд на ее книги и тесты на столе. ― У меня нет температуры.       ― Уверен?       ― Да. Ты провела здесь… всю ночь?       ― Нет. Я ушла вчера после ужина, как только ты уснул, а книги просто забыла.       ― Просто забыла? — повторил Хьюга, снова взглянув на нее.       ― Поэтому я решила прийти к тебе пораньше, чтобы забрать их и приготовить тебе завтрак. И лекарства. Если чувствуешь себя лучше, это еще не значит, что ты не должен лечиться.       Встав из-за стола, Анами подошла к навесным шкафчикам за стаканами. Наполнив их водой, затем добавив в каждый по лекарственному раствору, она вернулась к столу. Поставив лекарства рядом с готовым завтраком, Хокано взяла свои стикеры для заметок, чтобы пометить стаканы.       ― То, что в этом с зеленой этикеткой, выпьешь до еды, а то, что с синей, после, ― пояснила она, повернувшись к Неджи. ― Если тебе и вправду…       Хоть Хьюга и смотрел на то, что она ему объясняла, со стороны все равно складывалось впечатление, что он озадачен чем-то еще. Поэтому, воспользовавшись его задумчивостью и отсутствием какой-либо реакции, Анами все-таки дотронулась до его лица.       ― У тебя снова температура, — заметила она, прикоснувшись ко лбу Неджи. — Еще и с самого утра… Это плохо. Все же выпей жаропонижающие с этими лекарствами, чтобы…       ― Я понял, ― он поднялся со стула и сбросил руку Анами со своего лица.       Ей пришлось глубоко вдохнуть и направить все силы на то, чтобы сохранить остатки своего спокойствия. Но его очередной шаг назад все-таки причинил ей новую боль, на что реагировать спокойно уже стало совсем невозможно.       ― Почему ты так сильно хочешь выпроводить меня, не позволяя тебе помочь?       ― Ты знаешь, что со всем я предпочитаю справляться один.       ― Знаю, — осторожно согласилась Анами, — но сейчас ты поступаешь так… по другой причине.       Как и ожидалось, от него не последовало никого ответа. Но судя по его виду и выражению лица, Хокано поняла, что он настроен решительно, хоть уже и был лишен всех сил с самого утра. Поэтому продолжать спор с ним показалось Анами слишком жестоким и неправильным решением.       ― Ясно… — она взяла со стола стопку своих книг и папок. — Я ухожу.       В каком-то роде это тоже поддержка с ее стороны. Если ему, действительно, будет комфортно продолжить лечение в одиночку, она даже с удовольствием предоставит ему такую возможность. Но разве друзья должны так просто уступать, когда речь идет о здоровье и самочувствии?       Пройдя мимо него в сторону входной двери, погрузившись свои мысли, Анами остановилась. Главной целью ее дружбы с ним является постоянное присутствие рядом и поддержка с ее стороны. Но сейчас, в самом начале пути, ей приходится оставлять его, что противоречит всему, что Анами хотела. В таком случае, следует задаться логичным вопросом. А есть ли вообще шанс того, что она когда-то станет его другом? И если он есть, то как скоро она уже будет им?       ― Неджи?       Анами повернулась к нему, искренне желая все разъяснить. Покорно повернувшись к ней в ответ, Хьюга уже с нетерпением начал ждать момента, когда она продолжит. Но стоило им встретиться глазами, как вся ее решительность испарилась, не оставив после себя и следа.       — Ты… — неуверенно начала Анами, от волнения прижимная книги к груди. — Ты хотел бы меня… в качестве своего друга?       До сих пор не веря в то, что решилась на этот спонтанный и непростой вопрос, Хокано нервно сглотнула и затаила дыхание. Ее тело оцепенело от ожидания, в которое погрузилось, и наполнилось тяжестью. Но Анами продолжала смотреть на него и отвечать на его глубокий, задумчивый взгляд. Оказалось, что ему потребовалось намного больше времени, чем она полагала. Однако даже в этом случае Неджи не заставил ее долго ждать.       ― Нет.       Его честный и чрезмерно искренний ответ кольнули ее прямо в сердце. Анами и предположить не могла, что он сможет признаться в этом так легко и спокойно. Слишком неожиданно и внезапно столкнувшись с очередной суровой реальностью, что и без этого каждый раз безжалостно напоминала о себе, Хокано неловко улыбнулась.       — Вот как? ― задумчиво протянула она. ― Я тебя поняла… Кажется, это… верное решение.       Несмотря на свое внешнее принятие и смирение, Анами уже молила богов о том, чтобы провалиться на месте от неловкости, но пол под ее ногами по-прежнему оставался твердым. Она бы очень хотела отвести свой взгляд от этих туманно-серых глаз, чтобы не показывать своей растерянности, но все равно продолжала в них смотреть.       — Со мной порой и говорить совсем непросто, не то что… дружить. Я слишком скучная. Но и в том случае, я все равно старалась бы изо всех сил стать тебе… хорошим другом.       — Я не настолько глуп, чтобы…       Неджи осекся, поймав себя на слишком поспешных и эмоциональных мыслях, которые уже успели сорваться с его языка. Кто, как не безумный глупец, будет тешить себя мыслями о дружбе с девушкой, которую любит? И к чему вообще приведет это фальшивое приятельство, если каждый раз Хьюга с трудом поднимает взгляд с ее губ на глаза?       — Я к тому, что дружба с тобой, это не то, чего бы я хотел, — чуть небрежно и тихо закончив свою мысль, Неджи направился в ванную. — Я позавтракаю и приму лекарство так, как ты сказала. Спасибо.       — Только не перепутай. Больше пей воды, отдыхай и…       Так и не дослушав ее, Неджи зашел в ванную и символично захлопнул за собой дверь. Хотя именно в этой ситуации Анами бы описала его действие как «демонстративно», так как даже у чего-то символичного есть свои разумные пределы.       — Поправляйся, — тише закончила она, смотря на дверь, за которой Неджи скрылся.       Удивительно, что, обвиняя ее в безграничном упрямстве, он никогда не обращал внимание на свое. Однако даже сейчас Анами была готова себя поправить. Он проявил не простое упрямство, а настоящее пренебрежение по отношению к ней. И для чего только ему нужно было спорить с ней и доказывать, что она для него…       ― Ничего, ― Хокано качнула головой, возразив собственным мыслям.       Анами еще никогда не испытывала такую сильную жажду, наполненную разочарованием и подавленностью, желая запить их вместе с горькой обидой. Добравшись до своих апартаментов, она прошла на кухню и в несколько глотков опустошила полный стакан воды. Откровенный и бессмысленный разговор с Неджи, что только все усложнил, отнял у нее слишком много терпения и сил. Оказывается, в такой ситуации, чтобы не угодить в объятия отчаяния, достаточно всего-то выпить воды и успокоиться.       Сев за стол и устало протерев ладонями лицо, Хокано замерла. Ощущая знакомый аромат, она вновь прислонила порезанную руку к лицу. Волокна ткани хоть и пахли так, как обычно пахнут бинты, однако все равно в них все еще держался его запах. Запах тепла, дома, персиков и мятного чая с клевером, который она ощущала еще этим утром.       Анами сделала глубокий вдох, заставив свое сознание думать, что она до сих пор находится рядом с ним. К этому же заблуждению присоединилось и ее сердце, биение которого уже начало нарушаться. Теперь не осталось никаких воспоминаний о непонимании и спорах. Аромат его тела и рубашки в сливовом саду, когда он пытался ее успокоить, прижав к груди, и сейчас прогнал все ее беспокойные мысли. С его объятием Анами ощутила бескрайнее умиротворение, что наполнило ее изнутри. Его тепло, проникшее в ее тело, как и тогда, заставило ее забыть о всех печалях и страхах. От переполнивших ее трепетных и нежных чувств она и в этот раз ощутила необходимость прикоснуться к его губам.       Но поддавшись знакомому порыву, Анами мгновенно опомнилась и вздрогнула. Осознав, что делает и буквально застав себя за этим, как за каким-то неприличным делом, Хокано открыла глаза и убрала перебинтованную руку от своего лица и губ. Брови, которые еще несколько секунд назад чувственно хмурились, выражая легкий трепет, расслабились. Поймай она себя на подобном несколько недель назад, Анами бы недовольно нахмурилась и гордо бы усмехнулась. Однако сейчас, пережив и приняв все свои чувства до единого, она дала лишь ту реакцию, на которую у нее просто хватило сил.       Хокано встала из-за стола и взяла нож. Выпрямив ладонь перед собой, она разрезала бинты и выбросила их в урну. Оказалось, что потраченные силы и чакра на заживление пореза ей предпочтительнее, чем такая невинная роскошь, как эти бинты. Поэтому, сделав вид, что ничего не было, Анами накрыла порез ладонью, чтобы его залечить. Если ей все-таки не суждено перейти на путь приятельских отношений с ним и дружбы, то отныне такие трогательные странности ей непозволительны.       После того, как Хокано почти пришла в себя, окончательным и лучшим решением избавиться от остатков усталости оказался утренний душ. Не только приободрившись с помощью него после бессонной ночи, но и набравшись сил, Анами отправилась в резиденцию. Она так хотела поскорее избавиться от работы, из-за которой пришлось работать вместе с Хьюгой, что даже не уделила время на завтрак.       ― Вот, ― Анами положила папку с подготовленными документами на стол Гаары, ― тестовый блок для экзаменов и ранговой аттестации.         ― Значит, все готово? — задумчиво протянул Казекаге, открывая папку с тестами. — Твоя работа подходит к концу.       ― Да, время пролетело незаметно. Я получила большой и незабываемый опыт, работая в Вашей резиденции. Все были настолько добры и приветливы, что мне совсем не хочется покидать это место.       Рука Казекаге замерла, так и не перелистнув следующую страницу. Задержав взгляд на одной из строчек документа, Гаара вновь уделил внимание своим мыслям, которые позволял себе все последнее время.       ― Если хочешь, — начал он, взглянув на стоящую перед ним Анами, — мы можем переговорить с резиденцией Хокаге. Хоть новое продление контракта там могут неправильно понять, наша администрация все равно будет действовать только в твоих интересах.       ― Спасибо, Казекаге-сама. Я думала о новом контракте, но все же хотела бы вернуться домой. И в любом случае, я должна остаться здесь до окончания аттестации и экзамена своей группы. Даже если вернусь в Коноху, я буду готова отправиться сюда снова.       Гаара кивнул, смирившись с тем, что ее ответ оказался слишком предсказуемым. Вернувшись к изучению тестового блока для будущих джонинов своей деревни, он в очередной раз убедился в правильности своего решения пригласить на службу эту девушку.       ― Ты хорошо поработала, — заключил он, отложив папку в сторону. — Все, что нужно было на сегодня, ты уже сделала.       ― Я могу остаться, чтобы помочь научному отделу в…       То, что в ответ на ее неоконченное предложение Казекаге возразил, покачав головой, не позволило Анами продолжить. Выразив свое непонимание на его категорическое «нет», она вскинула бровями.       — Почему Вы…       ― Ты не спала эту ночь, — заметил Гаара, на что Анами уже ответила легким удивлением. — Тебе необходим отдых. Следовало предположить, что ты не захочешь покидать резиденцию в это время. Ты и он, действительно, слишком…       — Разные? — договорила за него Анами, понимая, о ком он говорит. — Тогда Вы хотели сказать именно это. Я полная противоположность своего брата, который был рожден для того, чтобы нарушать правила, которые я соблюдаю.       Гаара вновь немногословно, но красноречиво кивнул, со скрытой неловкостью вспомнив ее недоумение и внезапное «я… полная?» В тот момент вид самой серьезной и начитанной ассистентки за считанные мгновение сменился на образ обиженной и растерянной девушки, которая не успела что-то обдумать, как уже сделала выводы. Хоть это и было немного странно, однако со стороны все равно выглядело слишком…       — Забавно? — тихо протянул Гаара, случайно дав огласку своим мыслям.       — Что?       — Забавно, — повторил Казекаге, подняв взгляд на вновь удивленную Анами. — Тогда ты выглядела именно так.       — Кажется, я догадываюсь, о каком моменте Вы говорите, — с неловкостью на лице и в голосе ответила девушка. — Но меня все же успокаивает факт того, что Вам показалось это забавным, а не глупым.       — Не скажу, что доволен этим словом, но оно больше всего подходит по смыслу. А глупой… кажется, ты от природы выглядеть не можешь.       Желая многословно и искренне отблагодарить Казекаге за то, что является одним из людей, которые не считают ее глупой, Анами все-таки вышла из его кабинета. Пустой и наполненный рабочей тишиной коридор напомнил о замечании Гаары. Она, действительно, с большим трудом решится покинуть резиденцию в разгар рабочего дня. Но прошедшая бессонная ночь снова начала напоминать о себе. Поэтому, решив уже наконец-то подумать о своем самочувствии, Анами направилась к выходу. Однако успев пройти по безлюдному коридору лишь несколько метров, Хокано уже оказалась в нем не одна.       — Анами-сан?       Шоджи замер, увидев ее перед собой. Последовав его примеру, Анами так же остановилась и молча принялась наблюдать за тем, с каким волнением он прогоняет свое удивление. Но помимо того, что теперь Шоджи оказалось жизненно необходимо прийти в себя, он еще должен и просто собраться с мыслями, чтобы заговорить. И объясниться. Однако молчание и задумчивое выражение лица Анами не давало ему возможности взять свою растерянность под контроль.       Ее слишком мирное и спокойное наблюдение за ним, во время которого Шоджи буквально не знал, куда деться, вызвало в его теле дрожь. Он тяжело вздохнул. Все же то, что она не прошла мимо него, а остановилась выслушать, уже можно было принять за небольшую, но все-таки победу. Поэтому от мыслей об этом Шоджи тихо прочистил горло и неловко потер шею, решив заговорить.       — То, что произошло… — тихо начал он, подавляя дрожь волнения в теле. — Я лишь…       ― Ты сказал, что если и будешь стараться на аттестации, то только ради свидания со мной, — вспомнила Анами, не обратив внимание на его слова перед этим. — Что оно тебе даст?       Вновь сбитый с толку Шоджи позволил удивлению проявиться на его лице. Уже испытывая настоящее недоумение от ее неуместной отходчивости, которую она проявила в ответ на то, что произошло между ними, он опустил руку. Стоять под ее пристальным зеленым взглядом ожидания просто не осталось сил. Но лишь из уважения к ней и желания все исправить, Шоджи задумался над ответом.       ― Пусть и единственный, но день в твоей компании и наедине с тобой сделает меня счастливым, — честно признался он, собрав остатки своей храбрости и терпения.       Ведь именно они потребуются ему для того, чтобы пережить ее новое задумчивое молчание. Неловкость и смущение снова начали его душить. От ее взгляда, которым, как казалось, она смотрит ему в душу, Шоджи затаил дыхание, желая и вовсе задохнуться. Но он до сих пор был полон терпеливой решительности, отчего сжал кулаки и глубоко вдохнул.       ― Анами-сан, я…       — Оно еще в силе?       — Ч-что…       — Твое предложение, — пояснила Анами, вызвав очередное непонимание на лице Шоджи. — Если получишь высший балл из всей группы, я пойду с тобой на свидание.       Он настолько был сбит столку, что потерял дар речи, отчего просто открыл рот. Однако вовремя опомнившись и осознав, что выглядит глупо, Шоджи прокашлялся. Прижав кулак к губам, он попытался понять, о чем думает девушка, с которой говорит. Если думать шаблонно, обращаясь к основам логики, можно прийти к лишь одному выводу. Причина, по которой она не стала его обвинять и корить за произошедшее, может заключаться именно в одном. «Пусть это слишком самонадеянно и даже надменно, но вполне… логично?» ― мысленно и неловко предположил Шоджи.       ― Это значит, что я…       ― Нет, ― возразила Анами, заставив его вздрогнуть. ― Ты мне не нравишься. Совсем. И я не могу обещать тебе что-то, но… думаю, что причин согласиться и пойти с тобой намного больше, чем отказываться. Ты был прав. Это чувство не пройдет, если я сама не скажу ему «уходи». И если ты, действительно, станешь счастливее, проведя со мной день, я буду только рада.       До сих пор не понимая, что все это происходит на самом деле, Шоджи склонил голову и опустил взгляд. Несмотря на то, что он ошибся в своих поспешных выводах и мыслях, слова Анами все равно тронули его до глубины души. Его сердце замедлило темп, наполнив грудь и все тело тяжестью, от которой перехватило дыхание. Шоджи нахмурился, когда ощутил горький ком и попытался его проглотить.       ― Даже после того, что я…       ― Шоджи… ― Анами осторожно подступила к нему, пытаясь заглянуть ему в глаза. ― Ты что… плачешь?       ― Что? ― он поднял голову, увидев ее лицо перед собой. ― Конечно же… нет.       Шоджи накрыл ладонью глаза и тихо шмыгнул носом. Совсем не ожидая того, что расчувствуется за какие-то несколько секунд, он столкнулся со своей беспомощностью в той ситуации, в которой оказался впервые.       ― Я… ― начал он, не отрывая ладонь от лица. ― Здесь столько пыли… И этот постоянный сквозняк… Мне просто что-то… попало в глаза.       ― Попало в глаза? ― повторила Анами, вспомнив подобную ситуацию с Темари. ― Понятно… Может, я посмотрю?       ― Нет-нет, ― Шоджи покачал головой, протирая глаза. ― Уже все в порядке. Ты, действительно… согласна пойти со мной на свидание, если…       ― Да.       Следующее мгновение наполнилось молчанием уже со стороны Шоджи. С особым старанием предпринимая попытки взять себя в руки и собраться, он все-таки смог это сделать. И понимая, что в этот момент лучше оставить его наедине с его чувствами, Анами решила продолжить свой путь к выходу из резиденции.       ― Кажется, ты шел к Казекаге, ― начала она, преодолевая возникшую между ними неловкость. ― Не буду тебя задерживать. До встречи.       Услышав, что она уже прошла мимо него, следуя дальше по коридору, Шоджи смог сделать глубокий вдох свободы и спокойствия. Но подавив в себе те сентиментальные эмоции и чувства, он приобрел новую уверенность в себе.       ― Анами-сан…       Хокано остановилась, повернувшись к нему. Как только она встретилась с его взглядом, в котором уже не было волнительного сожаления, Анами увидела Шоджи совершенно другим.       ― Я сделаю все, чтобы стать первым в нашей группе.       Его решительность и уверенность смогли не только удивить Хокано, но и впечатлить. Пробыв в своем слегка растерянном состоянии несколько секунд, она позволила задумчивой улыбке коснуться ее губ.       ― Я уверена, ты сможешь.       Спустившись на первый этаж, что по тишине и безлюдности не уступал последнему, Анами уже смотрела на выход, к которому приближалась. С каждым шагом сокращая расстояние между собой и дверьми, Хокано уже допускала мысли о своем предстоящем досуге. Впервые за последнее время ей выдалась возможность побыть наедине с собой и отдохнуть в необходимом одиночестве и покое.       ― Анами-сан…       Ей пришлось прервать приятные размышления о том, в каком ресторане она хочет сегодня позавтракать. Вбежавшая в резиденцию Хината уже не позволяла думать о чем-то хорошем, так как являлась настоящим воплощением волнения и паники. Увидев все на ее лице, Хокано уже поняла, что произошло.       ― Что с ним? ― поинтересовалась она, остановившись напротив запыхавшейся подруги.       ― Киба-кун пришел к нему, чтобы его проведать, но… ― Хината замолчала, пытаясь восстановить дыхание. ― Нии-сан не открыл ему и… Его доставили… в госпиталь.       ― Он лишился сознания.       ― Угу… ― Хината кивнула, нервно сглотнув и едва сдержав свое волнение. ― Что, если ему стало плохо еще ночью, и сейчас…       ― Он уснул вчера вечером и проспал до самого утра. Думаю, все из-за его температуры, которая снова поднялась утром.       ― Утром? Так значит… ― тихо и с удивлением начала Хьюга, ― ты всю ночь присматривала за ним?       ― Пришлось, ― с нежеланием это оглашать, ответила девушка. ― Только, прошу тебя, Хината, не говори об этом никому. Не хочу, чтобы он узнал, что я оставалась у него.       ― Хорошо, Анами-сан… Я поняла. Но можем мы… отложить наше с Шино-куном возвращение, чтобы проведать брата?       ― Конечно, ― Хокано прикоснулась к ее плечу. ― Не волнуйся, с ним все будет в порядке.       Что оказалось истинной правдой, когда Хьюга вошла в палату Неджи и лично поговорила с медиком. Ирьенин в медицинской униформе госпиталя Песка все же внушал доверие своим уверенным заключением, отчего Хината смогла с облегчением выдохнуть. Узнав, что кузен в полном порядке, она подошла к подруге.       ― Значит, сейчас Нии-сан просто… спит?       ― Как видишь, ― ответила Анами, смотря на него в этот момент. ― Сора-сан, что стало причиной его обморока?       ― Все из-за лекарств, которые он принял, ― начал мужчина, регулируя зажим на капельнице Неджи. ― Одно из них не следует принимать до еды. Это спровоцировало повышение артериального давления, а на фоне высокой температуры…       ― Я поняла. Он все-таки перепутал этикетки.       — Кажется… ― начала Хината, направившись к брату. ― Нии-сан уже приходит в себя.       Не успел Хьюга открыть глаза и понять, где находится, как в палату с громким лаем вбежал Акамару. Увидев удивленную его прибытием Хокано, пес подбежал к ней.       — Что собака делает в больнице? — строго и с недовольством поинтересовался Сора, взглянув на Анами. — Если он…       — Не волнуйтесь, его хозяин уже недалеко, — ответила Анами, вздрогнув от того, что Акамару лизнул ее руку и снова подал голос. — Акамару, тихо. Сядь и не шуми.       Пес виновато заскулил, но по команде все-таки послушно сел возле девушки, приветливо размахивая и постукивая хвостом по полу.       — Слушается он тебя на порядок лучше, чем хозяина своего, ― заметил вошедший в палату Шино, за которым, тихо ругаясь себе под нос, шел Киба.       ― Ты снова убежал от меня, Акамару? Сколько мне тебе говорить, что здесь… О, ― Инузука бросил взгляд на Хьюгу, которому сестра помогала подняться, ― ты уже очнулся, Неджи? Ну и потрепал ты нам с Акамару нервы. Ты чего это с лекарствами намудрил?       ― Ничего, — тихо ответил тот, переведя взгляд с Кибы на Анами. — Удивлен, почему там просто не оказалось… яда.       ― Нии-сан… — неловко обратилась к нему Хината. — Анами-сан не желала тебе зла. Оказалось, что уже вчера вечером тебе стало плохо. Но когда она осталась с тобой на ночь, то…       ― Хината.       Услышав голос подруги, который заставил ее замолчать и взглянуть на нее, Хьюга осознала, что проговорилась. Следующим мгновением на лице Хинаты уже горели сожаление и боль, которым она дала волю.       ― Анами-сан… — прошептала девушка, прикрывая ладонью губы. — Прости, я…       ― Так что с ним ночью происходило, Анами?       Случайно став «спасителем» Хинаты от ее раскаяния и укорительного взгляда Анами, своим вопросом Киба все внимание последней переключил на себя. Хокано уже ничего не оставалось, как смириться с положением, в котором она оказалась, и просто все объяснить присутствующим.       ― Вечером у него была лихорадка и температура, которая к середине ночи спала. Но она вернулась утром, как только он проснулся.       С легким нежеланием переведя взгляд на него, Анами заметила на его лице непонимание, причиной которого однозначно стал факт, случайно выданный Хинатой. Однако уже сожалеть и винить себя за невнимательность у Хокано не было времени. Единственное, что ее беспокоило в этот момент ― состояние, до которого самолично довел себя гений клана Хьюга, являющийся при этом самым молодым джонином Конохи.       ― Я ведь тебе показала, что и когда нужно принять, ― с упреком начала Анами. ― Мне стоило предположить, что ты все перепутаешь. Ты просто делал вид, что меня слушаешь. Не так ли?       ― Кажется, в его состоянии было довольно трудно соображать, ― задумался Киба, вновь разрядив непростую обстановку. ― Вот он и перепутал. Не переживай так, ведь сейчас с ним все хорошо.       Что хорошего в том, что этот человек из своего упрямства пропустил ее рекомендации мимо ушей? Задавшись этим вопросом искреннего недоумения, Анами тяжело вздохнула и неодобрительно покачала головой. Она бы хотела не переживать за него, но вот ее мысли и на секунду не могут оставить этого человека. Беззащитный и беспомощный ребенок, который посмел задуматься о гордости, когда следовало бы думать о своем здоровье. Как ей не переживать за него?       ― И до какого момента с ним все будет хорошо? ― тихо протянула Анами, после чего Акамару снова лизнул ее руку, заставив взглянуть на него. ― Я уверена, даже Акамару ничего бы не перепутал.       ― Раз все позади, ― начал Киба, обращаясь к своим напарникам. ― Я провожу вас до каньона, потом присоединюсь к поискам артефактов неподалеку.       ― Да, нам уже пора возвращаться, ― согласилась Хината. ― Поправляйся, Нии-сан. И больше не болей.       ― Когда закончим, мы с Акамару зайдем к тебе, чтобы проверить твое самочувствие, Неджи, ― Инузука не сдержал задумчивой усмешки. ― Только не упади в обморок снова, хорошо?       Когда Восьмая команда покинула палату Неджи, оставив его под присмотром Анами и Соры-сана, последний принялся за катетер на запястье больного.       ― Анами, ― начал мужчина, осторожно извлекая иглу из вены Хьюги, чтобы снять катетер, ― я бы рекомендовал ему принять твое лекарство. Проследи за тем, чтобы все соответствовало рецепту. В его госпитализации уже нет необходимости. Обычного крепкого сна и отдыха будет достаточно.       ― Я поняла.       Пожелав скорейшего выздоровления Хьюге и получив от него кивок благодарности, Сора направился по своим делам. Стоило Неджи осознать, что он остался наедине с Анами, его голова снова заболела. Он протер ладонью лицо и тяжело вздохнул, опустив ноги с кровати на пол.       ― Не подходи, ― тихо бросил он, заметив, что она хотела к нему подойти.       ― У тебя может закружиться голова.       ― И что? Я в состоянии подняться и дойти до дверей сам.       Хоть и мог сделать так, как сказал, но все же на это не решился. Потупив взгляд перед собой, Неджи настолько притих, что у Анами сложилось впечатление, что он и вовсе не дышит. Нервно сглотнув от волнения и опустив руку на локоть, Хокано сделала в его сторону осторожный шаг.       ― Неджи, с тобой все…       ― А с тобой? ― поинтересовался он, вновь взглянув на нее.       Анами не сдержала в своем теле дрожь от его взгляда. Хьюга хоть и был немногословен, но выражением своего лица выдавал в себе недовольство и даже раздражение, от которых Хокано стало не по себе.       ― Мое лекарство… ― начала она, решив просто дать ему лекарство и уйти. ― То, которое ты должен был выпить до завтрака… Я попрошу медсестру собрать мне все необходимое, чтобы…       ― Почему ты сказала, что пришла только утром?       Как бы ни хотела забыть о вчерашнем дне и этой ночи, Анами все равно возвращалась к воспоминаниям о них. А теперь ей придется и говорить об этом, потому что холодная настойчивость и упорство, с которыми Неджи задал этот вопрос, просто не оставили ей выбора. В любом случае главным останется то, что она единственная помнит о его словах, поэтому без труда сможет объясниться за свою утреннюю ложь.       ― Как только ты уснул после ужина, у тебя поднялась температура и началась лихорадка. Я не могла оставить тебя одного в таком состоянии, поэтому осталась на ночь. Об этом было бы глупо говорить. И я просто не хотела тебя этим беспокоить.       Теперь по его виду вновь было сложно сказать, что он чувствует. Но Анами хотела бы думать, что ей все-таки удалось его убедить, пусть она и скрыла некоторые детали вчерашнего вечера. Поэтому, отвечая ему взглядом и молчанием, она всеми силами пыталась его понять. И когда заметила то, что выражение его лица чуть смягчилось, она смогла ослабить напряженные плечи.       ― Ты… ― тихо и осторожно начал Хьюга, ― не вернулась в Коноху… из-за меня?       ― Да, ― Анами подошла к нему и присела на край его кровати. ― Я не была готова увидеться с тобой.       ― Не была готова увидеться? Разве это причина не возвращаться домой к своей семье, друзьям и к своему… безынициативному напарнику?       ― Снова? ― позволив внезапному удивлению взять инициативу в свои руки, Анами повернула голову к плечу и встретилась с взглядом Неджи. ― Ну и при чем тут Шикамару? В том, что я перевелась в Суну, нет его вины.       Хьюга и в этот момент не выдал истинных чувств, скрыв все под своей задумчивостью. Однако было заметно, что он с трудом продолжал смотреть на нее. Теперь Неджи нелегко давался разговор о том, о чем ему даже не хотелось думать. Но все же ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить.       ― Вернись в деревню, ― спустя недолгое молчание ответил он. ― В моих силах позаботиться о том, чтобы мы не попадались друг другу на глаза.       Анами показалось, что она ослышалась. Но обладая вполне здоровым слухом и зрением, она прекрасно понимала, что он только что сказал ей об этом в лицо. Не прошло и мгновения, как все ее тело наполнилось возмущением, от которого она чуть не поперхнулась, когда делала вдох.       ― Как же это благородно и заботливо с твоей стороны… Значит, будешь стараться для того, чтобы мы с тобой не виделись? Невероятно… Да ведь ненависть к тебе не приносила мне столько боли, как…       Анами вовремя себя остановила, хотя ей было очень сложно прерывать это искренне возникшее заключение, которое так и хотело слететь с ее уст. И столкнувшись с оскорбительным для нее непониманием на лице Неджи, она лишилась своего оставшегося покоя и резко вскочила на ноги.       — Как что-то другое! Я ни за что и никогда не вернусь в Коноху, пока там будешь ты! Ясно?!       Направившись к выходу из палаты, Хокано пыталась подавить дрожь в теле, которую спровоцировала ее собственная ярость. Уже с нетерпением ожидая того момента, когда окажется за стенами этой комнаты, Анами ускорила шаг, но остановилась из-за крепкой хватки на руке.       ― Так значит, тебе проще обвинить меня, чем разобраться в себе?       Взяв ее за руку и не позволив ей уйти, Неджи ощутил ее желание продолжить шаг, на что усилил хватку. Однако его слова и действия не только заставили ее остановиться, но и вздрогнуть от настоящего бескрайнего возмущения.       ― Что? — прошептала Анами, поворачиваясь к нему. — Разобраться… в себе? И это я слышу от тебя? От человека, который и сам не знает, чего хочет и не может быть честен даже с собой? Хьюга Неджи… Да кто ты такой, чтобы говорить мне такое? Я ушла на эту миссию, чтобы не видеть тебя, потому что разобралась во всем уже очень давно. А ты…       Она прочистила горло, чтобы сдержать ком в горле и подступающие слезы. От переполнявших ее обиды и боли, Анами чувствовала, как ее щеки начинают пылать, но уже была не в силах хоть что-то с этим сделать. А впереди ей еще столько предстояло сказать, связно и грамотно выстраивая предложения.       — Ты сказал, что тебе… все равно, ― продолжила она, постепенно ощущая упадок сил. ― Сказал, что между нами… ничего нет.       ― Разве я сказал неправду?       Новую дрожь в ее теле вызвала уже не самовольная грубость Хьюги, а ледяное безразличие в его голосе, от которого у Анами перехватило дыхание. Ее горький ком уже стал удушающим, отчего в груди кололо и жгло.       ― У каждого своя правда, ― нерешительно ответила она, опустив задумчивый взгляд на их руки. ― И твою я принять не могу, потому что между нами все-таки что-то есть…       Ей пришлось набрать полную грудь воздуха, чтобы не лишиться сознания от тех чувств, что начали не просто беспокоить, а истязать ее. Собрав остатки своей гордости, чтобы не казаться подавленной и побежденной, Анами постаралась не выдать в своем голосе дрожь.       ― Это пропасть, ― еле слышно продолжила она. ― Бескрайняя пропасть… наполненная пустотой, непониманием и… ненавистью. И каждый раз, когда я пытаюсь тебе помочь и стать ближе… Она становится только глубже.       ― Между нами нет пропасти из непонимания и ненависти. Ты ведь спросила кто я такой, чтобы обвинять тебя. Я тебе никто. Как и ты мне.       Анами застала момент, когда тот повседневный упадок сил, что начал беспокоить ее несколько минут назад, обернулся настоящей смертельной усталостью. «Тебе так хочется жертвовать собой ради человека, для которого ты никто?» Сейчас она даже не смогла отреагировать на это воспоминание привычной дрожью страха и волнения. Только ответным холодом, который наполнил все пространство вокруг. В пустынном городе, под яростно палящем солнцем Анами ощутила именно его — пронизывающий тело и душу холод, что ранил и без того ее искалеченное сердце. Оказалось, ничего не стоящее и пустое «никто» обладает настолько мощной, беспощадной силой, что способно в миг уничтожить чувства людей и их жизни.       ― Мы являемся друг другу никем, — продолжил Неджи, чем вернул ее к реальности. ― Поэтому я старался не принимать твою помощь. Но если ты, в самом деле, не хочешь меня видеть, то почему даже сейчас находишься рядом со мной?       ― Вынуждают обстоятельства, а иначе…       Анами затаила дыхание, по-прежнему стараясь сдерживать слезы и ком, однако проявить новое терпение и стойкость оказалось выше ее сил. Но что ей мешает просто отступить и скрыть свою слабость обычным побегом с их поля битвы?       — Иначе я держалась бы от тебя как можно дальше, но мне приходится… терпеть.        ― Ты не одна, кому приходится терпеть.       ― Знаю… ― хрипло прошептала Анами. — Больше не смею вынуждать тебя… проявлять это терпение. Или ты хотел сказать мне что-то… еще?       Благодаря невероятным усилиям над собой она смогла поднять голову и посмотреть на Неджи невозмутимым, бесстрастным взглядом, который на мгновение показался ему даже отрешенным. Впервые смотря ей прямо в глаза, он не узнавал ни их, ни ее. Девушка, что уже много лет не оставляла его мысли в покое и всегда являлась ему во снах, мгновенно стала для него незнакомой и чужой.       ― В таком случае… ― Анами крепко схватилась за его запястье и высвободила свою руку, до боли сжав пальцы в кулаки. ― Больше никогда не смей ко мне прикасаться. Впредь, если мы никто друг другу, нам стоит и вести себя так же.       Осознание того, что они пересекли черту, снизошло на Анами, как только она оказалась за дверью. Опрометчиво и безрассудно подведя себя к точке невозврата, она не задумываясь прошла ее. И теперь дело осталось за малым. Во что бы то ни стало она обязана вырвать из своего сердца Хьюгу Неджи, пока вся ее жизнь окончательно не обернулась губительным кошмаром, который она переживала каждую ночь. Пусть это не удастся ей сразу и легко, но у нее впереди есть целая жизнь, чтобы окончательно его забыть.