Вместо молитвы

      — Не стоит хоронить меня раньше времени, Сакура. Тебе пора избавляться от этой мнительности.       — Мнительности?       Харуно нахмурила брови, сложив руки на груди. Она громко, но с терпением втянула воздух, не отводя от Хокано своего тяжелого пристального взгляда.       — Я избавлюсь от своей мнительности, если ты, Анами-сан, избавишься от своей беспечности. Если ты привыкла так относиться к своему здоровью, я с этим мириться не буду. Он тебя убивает. Техника Шу поглощает не только твою чакру, но и твои жизненные силы и энергию.       — Об этом я знаю не понаслышке.       Сакура уже недобрыми намерениями сжала кулаки до хруста, на что Анами с волнением опустила на них глаза.       — Не хочешь выпускать меня по-хорошему, выйду по-плохому.       — Я слишком часто стала иметь дело с упрямыми людьми…       И «слишком часто» именно в ее случае — мягко сказано. Она каждый день натыкается на упрямство того, кто ожидает ее за стенами этого госпиталя, поэтому уже научилась справляться с такой нередкой чертой человеческого характера. Но что касается Сакуры, то в этом случае Анами стоит постараться чуть больше, так как на кону стоит уже не ее гордость и принципы, а жизнь.       — Я имела в виду, что, если исход окажется отрицательным, мне придется кое-что предпринять.       Сакура и мускул на лице не расслабила, продолжая смотреть на Анами с прежними недовольством и злостью. И понимая, что снова может вызвать в ней ту реакцию, Хокано решила объяснить план своих действий:       ― Чтобы спастись, мне нужно разорвать этот поток между мной и Шу.       — Его не прервать, пока он…       — Такой способ есть.       Уже привыкнув к такому чрезмерно испытывающему взгляду Сакуры, Анами выдержала недолгую паузу. Убедившись в том, что все-таки заинтересовала Харуно, она решила продолжить:       — Ради того, чтобы разорвать эту связь, мне придется кое-чем пожертвовать, отказавшись от этого навсегда. Применить эту технику можно лишь однажды, если ситуация дойдет до того самого отрицательного исхода, я спасусь с помощью нее.       Сакура и сейчас не могла смириться с тем спокойствием, с которым Анами так просто рассуждала на эту тему. Но видя в ее глазах уверенность, Харуно, против своей же воли, снова позволила себя заинтересовать.       ― Что это за техника?       Хьюга остался на улице, так и не сдвинувшись с места после того, как Анами ушла. Ему довольно непросто далось осознание того, что вещей, которых он не знает, намного больше, чем тех, что ему известны. Подобные мысли, как и его положение, грубо и настойчиво связывали ему руки. Он по-настоящему стал чувствовать себя беспомощным, потому что уже который раз убедился в том, что так и ничем ей не помог. И для того, чтобы хоть как-то в этом преуспеть, ему стоит быть более внимательным и даже настойчивым. Поэтому, увидев вышедшую Хокано в компании Сакуры, Неджи сразу же направился к ним.       ― Как ее самочувствие?       ― В норме.       Своим ответом Анами заставила его взглянуть на нее. Неджи не сдерживал своего настроения и эмоций после их последнего неоконченного разговора. Он впервые посмотрел на нее таким тяжелым и упрекающим взглядом, что Анами стало не по себе. Она все-таки задумалась о своем резком и грубом ответе. Но его задело вовсе не это. Однозначно, дело в том, что Неджи понял, что она старается что-то скрыть от него, поэтому и посмотрел на нее так, как смотрит сейчас.       ― Я бы хотел услышать ответ Сакуры. Ты, как бы себя ни чувствовала, всегда будешь утверждать, что в норме.       В этот раз напряжение между этими двумя Сакуре стало более понятным. Услышав некоторые детали и услышав упрек в голосе Хьюги, Харуно нервно сглотнула, а когда он с ожиданием посмотрел на нее, она и вовсе затаила дыхание. Но понимая, что он уже ждет ответа, Сакура вдохнула, чтобы успокоиться и заодно ответить ему.       ― Ее состояние…       Анами и сама замерла в ожидании того, что она скажет Хьюге. Ему ни к чему знать такие подробности, ведь первым же делом он начнет винить во всем себя. Он только стал жить по-новому, без укора и самотерзаний, как ему снова придется с этим столкнуться?       — Без изменений.       Глупая и местами упрямая женская солидарность ему и сейчас не позволила узнать правду. Неджи без какой-либо реакции во взгляде и на лице принял ответ Сакуры, после чего молча направился к выходу.       — Мне пора. Меня ждут другие пациенты.       ― Спасибо.       Такая тихая и неловкая благодарность Анами остановила Сакуру. Она повернулась к ней, из последних сил стараясь себя убедить в том, что они поступают так, как надо.       ― Я не могу слепо верить, но… все-таки надеюсь на то, что ты знаешь, что делаешь, Анами-сан.       Хокано задумчиво кивнула, попрощавшись с ней. И, как когда-то, Анами снова шла за Неджи, не смея сократить расстояние между ними в пару шагов. Как и тем утром, когда они направлялись в храм во время совместной миссии, сейчас Анами чувствовала то же напряжение и неловкость. Помимо этого, ей также не давало покоя чувство вины и беспокойство.       Обхватив себя за плечи, чтобы сохранить оставшееся тепло, она отстала от него еще на несколько метров. Силы оставляли ее с небывалой скоростью. Самочувствие ухудшалось слишком внезапно и неравномерно, говоря о том, сколько чакры уже успело передаться Шу. Но если с резким дефицитом чакры и энергии Хокано еще могла бороться, то с желанием сна и этим невыносимым холодом справляться оказалось намного сложнее.       Подходя к дому, Анами заметила, что Хината уже успела встретить брата со стопкой теплой одежды в руках. Хокано подошла к ним, уже с нетерпением накинуть что-нибудь на плечи.       ― Анами-сан, я принесла тебе свитер и…       Хината только собралась протянуть вязаный свитер подруге, как та уже выхватила его из ее рук.       ― Плед… ― тихо добавила она, следя за тем, как Анами надевает свитер.       Хокано расправила края сиреневого свитера, стараясь, чтобы каждый сантиметр ткани прилегал к ее телу. И вспомнив то, каким образом эта вещь оказалась у нее, Анами замерла, после чего осторожно посмотрела на Хинату и Неджи, пребывающих в легком удивлении.       ― Спасибо, Хината, — неловко улыбнувшись, Хокано потянулась к пледу, — в нем очень комфортно и тепло. Я буду на заднем дворе. На солнце.       Хьюга неуверенно кивнула, передав сложенный плед в руки подруги. Когда она и Неджи вышли на заднюю веранду дома, им снова пришлось удивится от увиденного. Оба осознали, что дело действительно серьезнее, чем им казалось.       Хината, ничего не говоря, смотрела на подругу, которая села под кленом. Также девушка уделила внимание и солнцу, светящему в этот день ярче обычного.       ― Я не знаю, куда деваться от этой жары, а она сидит на солнце под пледом… — тихо поделившись своим недоумением и беспокойством с братом, Хината повернулась к нему. — Сакура-сан ничего не говорила тебе о состоянии Анами-сан?       ― Без изменений.       Хокано не беспокоилась о том, что прямо сейчас фигурирует в разговоре подруги и ее кузена, которые вернулись в дом. Ее нестандартное состояние уже давно привлекло к ней внимание, поэтому разговоры и беспокойство об этом были неизбежны.       ― Если после этой ночи ничего не изменится, мне придется это сделать…       ― Как ты себя чувствуешь?       Появившийся рядом с ней Тора убедился в том, что они в саду одни, после чего подошел к ней ближе. Анами с нескрываемым желанием посмотрела на него, в обиде и упреке хмуря лицо. И лучше бы сейчас он был в маске, потому что смотреть на него ей стало невыносимо и даже неприятно. Его появление могло значить лишь одно ― тайна, которую она хранила с самого рождения, уже известна другим.       ― Ты рассказал им. Сказал старейшинам, что я их вижу. Теперь меня точно не оставят в покое.       ― Ты должна научиться контролировать это и пользоваться своим даром.       Пользоваться во благо не всего народа, а в целях тех людей, кто за ними стоит. Те, что делают вид, что живут лишь миром, однако ведут тайную войну ради него, идя по головам своих товарищей и порой всего населения. И Анами в этот день и в этот момент меньше всего хотелось бы обсуждать это с ним.       ― Тора-сан, пожалуйста, оставь меня одну.       Хокано натянула плед повыше, сложив руки на груди, не забывая о том, что следует позаботиться о температуре своего тела. Но Тору ни ее настроение, ни ее поведение ничуть не смущали, поэтому он остался стоять там, где остановился, даже не думая уходить.       ― Это ради твоего же блага, Анами. Они столько лет ждали этого. Тебя научат, как…       ― Как не сойти с ума? Думаешь, мне еще не поздно этому учиться?       ― Ты подавлена и расстроена из-за того, что происходит. Но это совсем не говорит о том, что я желал тебе зла.       Тора присел напротив нее и склонился к ее лицу. Он заправил седую прядь волос ей за ухо, заметив, что по сравнению со вчерашней ночью, она стала более светлой.       ― Освобождая его, ты потратила слишком много сил на эту технику.       ― Я и до нее лишалась их.       Анами отвернулась, сбросив его руку со своего лица. Но на удивление Тора сумел сохранить спокойствие, хотя уже давно мог этого не делать. Даже несмотря на то, что ему еще никогда не приходилось сталкиваться с ней в таком состоянии, он смог его принять и смириться с ним. Однако, это смирение уже будет идти наравне с тем, какое поведение она позволяет себе по отношению к нему. Если ведет себя как ребенок, то и убеждать ее придется уже более строже.       ― В том, что тебе выпало такое предназначение, нет моей вины. Если не со мной, то тебе придется говорить с Советом, хочешь ты этого или нет.       Хокано лишь продолжила вглядываться в траву, отвечая ему этим молчанием. И у нее уже получилось вывести товарища на путь, который он всеми силами избегал, говоря с ней. Тора громко и тяжело вздохнул, до последнего стараясь хоть как-то найти с ней контакт.       — И если, перед применением этой техники, ты призывала свою Ямаубу, то…       — Для чего? Чтобы убить его?       Резко и почти бестактно перебив его, Анами вызвала в нем легкий приступ негодования. Понимая, что бесполезно ей что-то объяснять, Тора упрямо и наивно решил попытаться снова.       ― Анами… я закрыл глаза на то, что ты своевольным и наглым образом отказала Данзо-доно, чтобы пополнить наши ряды. Дважды. Я также позволил тебе скрыть применение запретной техники на чужой территории, а ты и посмотреть на меня не можешь, говоря со мной?       ― Т-ты…       Девушка заметно вздрогнула и все-таки вернула на него взгляд, не веря в то, что осознала и поняла после его ответа. Он просто так не стал бы вспоминать то, что произошло несколько лет назад, оттого и вызвал в ней нужную реакцию.       ― Ты и ему сказал об этом? Но ведь он… т-теперь он…       ― Мы поговорим об этом, когда все закончится.       Его непринужденный вид и строгий взгляд буквально вынудили ее вернуться в те воспоминания. Все это касается и вертится вокруг слишком важных дел и очень серьезных людей. Она уже столько лет думала о том, что ее наконец-то оставят в покое, но, как показывает жизнь, в ее судьбе нет места подобным вещам. Ни спокойствия, ни покоя. Ей и дальше придется буквально выгрызать себе свободу действий и мыслей.       ― Я не буду ни о чем с тобой говорить. Ты предал меня, рассказав ему об этом.       ― Рано или поздно он и сам бы об этом узнал.       ― Нет уже никакой разницы. Что бы меня ни ожидало, я откажу вам и в третий раз, потому что ни за что не предам интересы администрации Каге.       — Не придашь интересы резиденции? Но ты уже предала интересы всей страны, потому что позволила предателю себя переубедить. Тебе не стоит так удивляться, мне известно, кто повлиял на твое решение тогда.       Она, действительно, была удивлена этим замечанием. Тот день до сих пор слишком ясно воспроизводится в ее памяти. День, когда она приняла решение, прислушавшись ко мнению человека, который перед этим поступил также своевольно, как и она. И ее удивляло не то, что Тора об этом знал, а то, что он до сих пор об этом ничего не говорил.       ― Значит… ― тихо начала Анами, смотря в его глаза, в которых царило прежнее спокойствие, ― предатель? И это говорит мне представитель Корня? Да ведь только полный идиот поверит в то, что такой, как он, пошел на это добровольно. Но так как я уже давно смирилась с тем фактом, что таких глупцов на этой планете больше, чем кого-либо, мне и вправду не стоит удивляться, верно?       Теперь ее удивление передалось и ему. Тора внезапно переменился в лице, вскинув брови от чувств, вызванных ее ответом. Но как быстро на его лице возникло удивление, так же внезапно оно сменилось на недовольство.       Понимая, что им уже не о чем говорить, Анами решила снова от него отвернуться, чтобы безмолвно попросить его удалиться. Но, только повернув голову к плечу, она ощутила прикосновение к своему лицу. Он обхватил ее подбородок, повернув к себе. Суровость и отсутствие его былого мирного настроения выдавали его взгляд и хватка, на что Хокано непроизвольно сглотнула от волнения. И заметив, что он уже готов ей что-то сказать, Анами и вовсе задержала дыхание, вспомнив о том, кем он является на самом деле.       ― Что тебе о нем известно?       — Ничего.       Честно и тихо дав не совсем правдивый ответ, Анами уже не могла понять, что кроется за синевой этих глаз. Слишком пристальный взгляд Торы напрочь перебил все чувства и мысли. Поверил он ей или нет, известно лишь ему. Но то, что Анами снова подставила себя новому риску, поняла сразу.       — В чем дело?       Услышав голос за своей спиной, Тора, еще несколько секунд отвечал Анами молчанием, но затем отпустил ее, поднявшись на ноги. Ему и гадать не пришлось, чтобы понять кто был позади него.       Неджи, как только почувствовал, что Анами не одна, сразу же направился в сад, и увиденное его совсем не успокоило. Заметив человека, который так же, как и он, заинтересован в ее защите, Хьюга уже не был уверен в том, что Тора для нее безопасен.       ― Снова ложная тревога?       ― Нет, ― Тора отошел от Анами в сторону, возвращая себе утраченное спокойствие и разжимая кулаки. ― Был лишь разговор.       — Ей нужен отдых. Ваши разговоры отнимают у нее немало сил.       — Так это разговоры отнимают у нее силы?       Тора усмехнулся, взглянув на Анами. Та лишь снова виновато опустила голову, больше не имея сил и храбрости смотреть на него.       — Значит, ты решила скрыть это? Благородно.       Она все равно промолчала, позволив ему принять этот ответ за положительный. Ничего не изменилось, когда Тора покинул территорию поместья. Анами по-прежнему не знала, что сказать. Однако у самого Хьюги все-таки было о чем завести разговор.       — Что он имел в виду, говоря о том, что ты мне чего-то не сказала?       — Мне становится хуже. Это и без лишних объяснений видно.       Анами снова пробрала холодная дрожь, после которой она обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Ему можно открыть лишь образ ее проблем, не вводя его в курс всех деталей.       — Если тебе становится хуже, то почему же Сакура утверждает, что все без изменений? Не думаю, что дело в ее некомпетентности.       — Сакура и слово «некомпетентность» слишком несовместимы. Хоть ты и появился не вовремя, услышав то, что не следовало, все равно спасибо, что пришел. Теперь мне не очень легко находить общий язык с другими.       — Он…       — Нет. Все в порядке, Тора никогда меня не обидит.       Но порой он может быть слишком строгим, а если ситуация того потребует, то и вовсе жестоким. Однако по отношению к Анами этот человек никогда еще не был таким. Все же он больше беспокоится о ней, чем злится, поэтому и не может держать себя в руках.       — Так зачем ты пришел?       — Я не могу стоять в стороне и смотреть на то, как ты мерзнешь…       — В самый теплый день весны?       Неджи промолчал, согласившись с ее предположением, ведь это и была главная причина того, что он пришел сюда. Он подошел к Анами и сел рядом с ней под деревом, взяв ее за руки. Она ничего не успела ему сказать, слишком медленно и неловко отреагировав на его поступок. Невыносимый и колючий холод внезапно стал сменяться на приятное тепло, которым начал делиться с ней Хьюга. Он только думает, что ничего для нее не сделал, на самом деле даже такие мелочи, как эта, ничуть не уступают моментам, когда он спасал ее жизнь.       — Наверно, это странно до жути… ― задумчиво начала она, взглядом пройдясь по шерстяному пледу. ― Я мерзну под солнцем в жару, укутавшись в одеяло. Это даже не странно, а просто ненормально. Но… порой такому одаренному и талантливому, как ты, нужен отдых. Ты понапрасну тратишь чакру и энергию на меня. Не стоит.       Хокано освободила свои руки из его ладоней, сразу же ощутив, что потеряла его тепло. Но стоило ей приготовиться привыкать к тому, что с холодом придется справляться своими силами, как Неджи возразил.       ― Стоит.       Он привлек ее к своей груди, обхватив за плечи. Анами прижалась к нему, снова не имея возможности и сил что-то сказать ему в ответ. Она лишь смущенно и со смирением бросила взгляд на его ладони, от волнения лишившись прежних мыслей.       ― Такие одаренные и талантливые, как я, слишком быстро восстанавливаются, делясь теплом с такими «странными и ненормальными», как ты.       Анами задумчиво улыбнулась, снова отмечая остроумность его тонкого, построенного на самолюбии, юмора. Кажется, она и забыла, что странностей в нем не меньше, чем в ней. Логика его мыслей, противоречивые поступки, даже вкусовые предпочтения ― все это также можно назвать странным. Но его странности, в отличии от тех, которыми отличается она, больше интересные и даже забавные. Он не ест мясо только от своей любви к животным, которые еще с детства изменили его вкусы. Такой слишком мягкий, но высокий жест по отношению к ним скрывается за его любовью специфичных предпочтений к морепродуктам. Это очень мило, но все-таки заслуженно странно. Рыба и лесные грибы, креветки и кокосовый сироп…       Даже вспоминая об этих блюдах, последнее из которых готовила ему сама, Анами понимает, что противоречиво звучит, но прекрасно помнит, что такие сочетание весьма гармоничны и незабываемые на вкус. Рядом с ним ей неоднократно приходилось сталкиваться с чем-то впервые. Взлом библиотеки, чтение взрослых мужских журналов, рыбный суп с шиитаки и довольно крепкое рисовое вино дружбы. Вспомнив его обжигающий вкус, который она сравнила с глубоким вдохом над жерлом действующего вулкана, Анами допустила очередную идею своего непростого спасения от холода.       ― Может, стоит выпить пару рюмочек саке, чтобы согреться?       — Или я просто могу снять рубашку, чтобы тебе стало теплее.       ― Тогда мне и вовсе… ― задумчиво начала она, прижавшись щекой к его груди, ― станет жарко.       Неважно какие подтексты или скрытые намеки присутствуют в этом разговоре, все равно они безобидны и по-своему теплые. Она могла ожидать того, что заговорив о саке, он обязательно напомнит о своей рубашке. «И хорошо, что речь не зашла о его плечах», ― заключила Анами, безобидно усмехнувшись. Наверно из приличия и своего благородного воспитания он сдержался, чтобы этого не делать. Но даже если бы Хокано и пришлось отдуваться за свои неадекватные замечания того вечера, она все равно нашла бы, что ему сказать.       Аргумент за аргументом, предложение за предложением, и их спор перешел бы в дискуссию, которая точно окончится настоящим разговором по душам, потому что именно с ним она может говорить на самые личные и не простые темы. Но также приятно не только что-то обсуждать, но и просто молчать. Странно, но для таких глубоких чувств, которыми она прониклась к нему за все это время, ей стало достаточно слишком малого. Не вымаливая у богов взаимности от него, чтобы прожить с ним полноценную, счастливую жизнь, Хокано поняла ― ей по-настоящему достаточно того, что он рядом. Как и сейчас.       — Никогда бы не подумала, что больше всего на свете мне захочется подобного…       — Подобного?       Может, такие мысли ее посещают от того, что она слишком устала, но укрыться от происходящего вместе с ним, чтобы о чем-то поспорить или помолчать ― было бы тем, что ей, действительно, нужно. Ответив этим заключением на свои вопросы, Анами осторожно приступила к ответу и для него.       — Кажется, я бы очень хотела, не думая ни о чем, просто закрыть глаза. Забыть о том, что происходит вокруг меня и со мной. Мне бы очень хотелось остаться наедине с такой молчаливой природой, с ее тишиной и…       «С тобой», — тихо добавил ее внутренний голос, не смея позволить ей произнести это вслух. Анами опустила голову, неосознанно сжимая его ладони в ответ сильнее. Видеть его со стороны было бы приятнее, чем покидать насовсем. Ее начинает беспокоить не то, что может с ней произойти, а обычное волнение о нем. Но как бы сильно она за него ни переживала, желание провести с ним время напоследок напоминало о себе не реже. Если раньше Анами была уверена, что хватит одного мгновения, то сейчас она поняла, что даже целой вечности будет непозволительно мало, потому что только с ним ей так спокойно и…       ― Тепло.       Неудивительно, почему некоторые талантливые куноичи покидают ряды шиноби, оставаясь жить в семейном спокойствии и любви. Какая разница, каких высот они добились на службе, если у них есть то, что важнее всего на свете? Есть человек, на которого без забот и волнений можно положиться, верить и любить его до конца своих дней. Наверно, это и есть самое настоящее и желанное счастье ― любить и быть любимой. И если ее судьба и жизнь следуют только по первому пути, она не может этому сопротивляться, потому что и в такой односторонней любви есть счастье и для нее. Она рада и очень счастлива, что ее сердце выбрало именно его, и не имеет значение, как пройдет ее оставшаяся жизнь.       Неосознанно погрузившись в размышления об этом, Анами все-таки вернулась к реальности, когда одна ладонь Хьюги оставила ее руки и прикоснулась к ее щеке. Хокано осторожно отстранилась от его груди, чтобы посмотреть на него, после чего встретилась с ним взглядом.       Увидев слишком редкую, но знакомую теплоту в его глазах, Анами замерла. Обстановка мгновенно обернулась тем моментом, который произошел вчера. Поддавшись порыву и чувствам, он подступил к ней с тем взглядом, с которым смотрит на нее и сейчас. Тот же взгляд, те же жесты, от которых перехватывает дыхание, и, вполне предсказуемо, замирает сердце. Но, прежде чем ответить ему так, как она ответила тогда, Анами все-таки успела сохранить спокойствие, задавшись важными вопросами.       Почему он это делает? От жалости? Из чувства долга? Ведь это непозволительно и неправильно ― разделять свою тоску по дорогому человеку с другим. Тот, кто присутствовал в его душе, еще вчера сказал ей слова, которые слишком четко звучат на слуху и сейчас. Она не должна быть его утешением, пользуясь минутами его слабости. Но не только желание поступить правильно и благородно в этой ситуации, ее подтолкнул отступить и страх. Паническая боязнь того, что и в этот раз он отпрянет от нее, как от огня, беспощадно сжала ее сердце, однако помогла ей взять себя в руки. Даже если и стала безгранично его любить, то все равно и себя любит до сих пор. И не забывая об этом, Анами положила ладонь на его грудь. Но, наперекор ее ожиданию, его это не остановило, а, напротив, заставило начать разговор о том, что он не успел сказать ей тогда.       ― Вчера я…       ― Подарил мне слишком много воспоминаний. И, кажется, приятных было больше…       Намного больше, чем тех, что остались в лесу под дождем. Она, действительно, вчера пережила столько чувств и эмоций, что не собрались бы со дня ее появления на свет. Смущение, неловкость, паника, страх, обида, негодование, злость. Разумеется, такой насыщенный вчерашний день не покинет ее воспоминания никогда. С самого утра ей пришлось сгорать в неловкости перед ним за свое не совсем адекватное поведение после «напитка дружбы». Позже ей довелось столкнуться со своим врагом, который здорово заставил ее поволноваться. Несмотря на ту насыщенность всей первой половины дня, более насыщенной все равно выдалась вторая. И у Анами уже не было времени, чтобы снова ее воспроизвести.       ― Ты устаешь из-за меня, я не могу больше пользоваться этим. Кто-то из нас должен быть в состоянии ответить ему, когда придет время. Я согрелась. Спасибо.       Хьюга остался в саду, провожая взглядом уходящую Анами до тех пор, пока она не скрылась за дверью комнаты. И задвинув седзи с другой стороны, Хокано дала волю всем чувствам, что переполняли ее в этот момент. Печаль и усталость, которые девушка всеми силами скрывала, проявились на ее лице. Но больше места среди них досталось боли.       Не только телом, она уже и психологически стала слишком уязвимой. Помимо того, что пропускает через сердце каждую мысль о нем, она и о своей тайне успела подумать. По причине того, что по неосторожности позволила себе наговорить много лишнего Торе, Хокано подставила под угрозу не только свою жизнь, но жизнь своих близких. Они многое что знали друг о друге, но никогда не пользовались этим. Однако теперь, когда о некоторых фактах из ее жизни стало известно, им ничего не помешает пойти на слишком кардинальные меры. Если Тора понял больше из того, что узнал, значит и другим стало об этом известно.       Анами нечасто вспоминала тот день из своего детства. До этого времени она не придавала ему значения, относясь к нему, как одному из прожитых моментов. Но человек, оставшийся в саду на заднем дворе, вернул ее к этим воспоминаниям, потому что стал тем, о чем ее предупредили тогда, восемь лет назад.       — Хицу, ты…       Сури настолько разволновалась, прочитав письмо, адресованное мужу, что не смогла устоять на месте. Она нервно и спешно измеряла его кабинет шагами, сжимая в руках свиток, но затем резко остановилась, повернувшись к нему.       — Ей всего лишь десять. Она хоть и отличается своей сообразительностью и умом от сверстников, но это… Ты ведь не отпустишь ее… к ним? К нему…       Хицу промолчал. Он отвел взгляд в сторону, прикрыв глаза, и протер ладонями лицо, чтобы хоть как-то собраться с мыслями и силами. День уже не обещал быть спокойным, утреннее послание помогло сложить полную картину того, что будет позже. Но каким бы тяжелым это решение ни было, они все равно его примут.       — Она должна пойти. Я не могу влиять на ее выбор, и тем более удерживать ее. Нам нужно идти.       — Неужели все из-за того, что…       — Нет, — он встал из-за стола и подошел к жене, — Песок тут вовсе не причем. Они нашли выгоду в другом, а он в этом.       Это был последний день весны, после которого в академии начинаются летние каникулы. Многие студенты больше гуляют или же спят, кто-то продолжает тренировки, чтобы не отставать по физическим показателям на предстоящих занятиях. Что касается Анами, то любой ее досуг доставался книгам. Уже решив посвятить вторую половину этого дня изучению очень редкой литературы, Хокано вышла на веранду, положив на колени внушительного размера энциклопедию. Но только погладив ее по обложке и намереваясь приступить к приятному и многообещающему чтению, она услышала шаги за спиной.       Уже через несколько минут Анами шла рядом с отцом, который лишь дома немногословно пояснил куда они идут, и погрузился в свои мысли. После этого они не обмолвились ни словом, в молчании следуя до главного здания АНБУ. Путь не занял слишком много времени, но девочка уже успела все обдумать и понять. Они прибыли к указанному месту, перед которым Хицу остановился, по-прежнему молча и задумчиво смотря на серое здание.       — Вы… злитесь. На меня.       — Что? — мужчина перевел задумчивый взгляд на дочь. Та осмелилась лишь озвучить свое предположение, однако посмотреть на него не решилась.       — Злюсь? Ты ведь ничего не сделала, Анами, почему я должен злиться на тебя?       — Вы поджимаете губы, периодически хмурите и опускаете брови. Мускулатура Вашего лица говорит о том, что Вы испытываете гнев и пребываете в скрытом негодовании.       ― Ты уже прочла эти учебники? — не удивившись такому способу и приему в том, чтобы описать его внутреннее состояние, Хицу впервые поймал себя на мысли, что лучше бы она читала сказки, чем подобную литературу. Ее происхождение уже с самого дня рождения окружало ее риском. Но именно такая голодная тяга к знаниям и склад ума усилили его концентрацию, преумножив шансы на то, что ее будет ожидать такая судьба.       — Если я и испытываю подобные чувства, то вовсе не по отношению к тебе.       — Я думала, что, как и Вы, буду служить в администрации Каге, когда стану шиноби. А они хотят, чтобы я делала эти ужасные вещи.       — Милая… — Хокано присел напротив нее, обхватив ее лицо, чтобы она подняла на него взгляд. — Никто не заставит тебя. Но твои знания и способности могут пригодиться для защиты нашей деревни. Применять их вовсе неплохо, и в этом нет ничего ужасного. Меня не расстроит и не разозлит любое твое решение, какое бы ты ни приняла.       ― П-правда?       ― Правда, ― тихо подтвердил отец, коснувшись губами ее лба.       Из здания вышел шиноби в плаще и в маске одного из подразделений АНБУ. Девочка перевела взгляд на отца. Тот с одобрением кивнул, придав ей новых сил и своей поддержки. Анами нервно сглотнула, сделала глубокий вдох и направилась к штабу.       Она не получила много наставлений и объяснений. Лишь несколько фраз о том, что именно от нее требуется. Но в поведении этого встречающего уже был след того приказа, который он получил. Стало понятно, что ее ответ важен не только ее родителям, но и им, что было неудивительно.        Всматриваясь в пункты анкеты, которую ей оставили как последний завершающий этап этих формальностей, Анами сомневалась и решалась на это несколько раз за одно мгновение. Но прийти к определенному ответу она так и не смогла. Девочка встала с кресла и прошлась по-тихому и пустому коридору штаба, чтобы окончательно принять решение. Этот выбор настолько озадачил ее, что она даже не уследила за тем, что ослабила хватку в руке с формой.       — Моя анкета…       Анами взглядом нашла белый лист, лежащий на полу. Но не успев приблизиться к нему, она остановилась, когда кто-то подошел к анкете вперед нее.       ― Форма S-0?       Темноволосый мальчик всего на пару лет старше нее поднял лист с пола, бросив взгляд на перечень вопросов в анкете. Меч за его спиной и маска в другой руке позволили ей понять, какое отношение он имеет к этому месту. И, наверно, смотри она в академии во время перерывов по сторонам, а не в книжки, то, возможно, она увидела бы его и там.       — Это моя…       Спустя секунду Анами встретилась взглядом с глазами, в которых царила бескрайняя ночная мгла. Сложив имеющиеся факты о нем, девочка уже знала, кто перед ней стоит. Пусть не глазами, но на слуху его имя было всегда, что и помогло ей узнать его.       — Они лишь для вида пригласили тебя в это место, — он протянул ей анкету. — Если согласишься, работать будешь не здесь.       ― Знаю.       Она взяла незаполненную анкету, не скрывая своего желания на нее смотреть. На ее лице и в глазах горело недетское недовольство, которое она скрывала видимым спокойствием и легкой озадаченностью. Сложить слишком явные детали, удалось не только ей, но и тому, кто стоял перед ней.       ― Не думал, что Корень начнет вербовку студентов третьего курса.       ― Кажется, все дело в моем имени… Эти люди хоть и умны, но все же немного нетерпеливы и даже наивны.       Своим откровенным предположением в адрес одной из самых способных организаций, она вызвала в нем удивление, в котором он даже вскинул бровями. Если формально Корень мог аргументировать свою заинтересованность в ней только необходимостью в ее способностях, то на самом же деле, подобное рвение, действительно, можно назвать нетерпеливостью. И в ней точно есть место наивности и, судя по тому, какое имя у этой студентки, то суеверность также разместилась бы там.       ― Итачи, нам пора.       Из одной двери вышли двое шиноби, держа в руках планы предстоящих заданий. Мальчик обернулся, встретившись взглядом с тем, кто к нему обратился.       ― Я догоню вас, Сэнпай.       Светловолосый мужчина в плотно прилегающей к шее и лицу маске кивнул, после чего направился по коридору со вторым напарником к выходу. Проводив взглядом небезызвестного Хатаке, о котором слышала не меньше, чем о том, с кем говорила, Анами решила задать ему вопрос.       ― Значит, ты тоже отказал им? Почему?       ― Почему?       Итачи опустил взгляд на анкету в ее руках, погружаясь в тот день, когда и ему приходилось принимать подобное решение. Почему-то его не удивило то, что ей стало об этом известно. Все было вполне объяснимо, ведь только единицы знают о такой форме анкетирования, нумерация которая начинается с нуля. Словно символ того, какое место занимает их структура в общей последовательности среди остальных в этой стране — «пред первостепенное».       — Порой и человеку, который пойдет ради деревни на все, не стоит верить. Поэтому причина моего отказа заключалась в отсутствии доверия к их «вышестоящему руководству». Но если твой ответ окажется аналогичным, будь готова к тому, что он не оставит тебя в покое. Найдет слабое место… как бы сильно ты ни пыталась его скрыть.       Задумавшись об этом, он даже сбавил голос, вспомнив один из моментов, который Анами уже было сложно понять, так как никаких деталей и существующих фактов ей не было предоставлено. Но судя по тому, на каком месте Учиха остановился, в рамках формального там точно мало что оставалось.       — Поэтому, подумай еще раз перед тем, как сдавать ее.       Хокано опустила взгляд на свою незаполненную анкету, вдумываясь в каждое его слово. Было удивительно, что человек ненамного старше нее, почти ровесник, рассуждал слишком по-взрослому и мудро для своих лет, но стоило просто вспомнить о том, кто он, ее удивление бесследно исчезло.       ― Но, — тихо начала она, снова посмотрев на него, — в таком случае, есть ли смысл в том, чтобы…       Задумчивая улыбка на его лице оборвала ее следующую мысль. Их разница в два-три года внезапно растянулась на десятки лет, потому что в этот момент Анами осознала, что не увидела ответа на свой вопрос на поверхности, и его реакция с легким умилением над ней говорила именно об этом. Гений даже в том, что могло быть известно только ей, остался гением, приведя ее к правильному выводу.       ― Кажется, смысл этого и определится твоим выбором, Анами-кун.       И это была самая чистая правда жизни из всех, с которыми Анами имела дело. Смысл ее решения стал отражением ее выбора и тем, в какой форме она его преподнесла. Это можно было сравнить с загадкой, решение которой ей просто подсказал тот, кто уже ее разгадал. Доверие не заслужить этим громким, но тайным «пред первостепенным» положением вышестоящего руководства. Важность имеют лишь поступки. Однако вопреки тому, что многое может скрываться за беспросветной завесой, от которой нередко веет бесчестностью, тайное и скрытое все равно рано или поздно будет обнажено.       Наступил очень непростой вечер, начало которого Анами встретила с особым недовольством и даже с паникой. Все ее силы и терпение заметно поубавились, она с трудом сидела на месте, пытаясь не заснуть. Так как пребывание в одиночестве в закрытой комнате было крайне для нее рискованным, она перебралась в гостиную с книгой.       ― Мята и клевер.       Анами подняла взгляд на Хьюгу, который вошел с чашкой чая в руке. И, увидев его после своих непростых воспоминаний и мыслей, Хокано снова задумалась о том, к чему может прибегнуть такой человек, как Данзо. Все же ему теперь достаточно известно для того, чтобы воспользоваться этим в своих целях. Ей уже стоит приготовиться к третьему письму, которое на этот раз будет адресовано именно ей, а не отцу.       ― Спасибо, — тихо протянула Анами, когда Неджи сел напротив нее и поставил чай перед ней, — ты уже достаточно за сегодня сделал, тебе стоит отдохнуть.       ― Как и тебе, — заметил он, на что Хокано задумчиво посмотрела на свой чай, закрыв книгу.       ― Я лягу, но чуть позже.       Она сделала еще один осторожный глоток. Того тепла, которым он с ней поделился, хватило на весь день, лишь под вечер Хокано побеспокоило падение температуры, отчего она снова укрылась пледом. Но горячий чай довольно легко и быстро стал ее согревать. Поэтому Анами с интересом стала прислушиваться к освоим ощущениям, в том числе и вкусовым.       — Я чувствую здесь тимьян.       ― Его там нет.       ― Странно, — Анами внезапно почувствовала настойчивое желание закрыть глаза, но быстро его прогнала, — его нет, но я все равно чувствую… Это не тимьян.       Она поставила чашку на стол и схватилась за его края, чтобы удержать равновесие. Голова начала кружиться, а сохранять равновесие становилось все труднее. Сон уже не просто касался ее плеча, заманивая прилечь, он буквально вцепился в нее, с неистовой настойчивостью утягивая к себе. Понимая, что оставаться на полу в такой момент — не самый лучший вариант, Анами решила подняться, но новый приступ головокружения вынудил ее замереть на месте. Теперь сомнений не оставалось ― в том, что она стала все это испытывать, виноват он.       ― Ты что-то добавил в него…       ― Снотворное.       Ее плечи вздрогнули. Анами подняла голову и встретилась с его взглядом, в котором царило спокойствие. Неджи лишь смотрел на то, как она не просто борется с действием снотворного, а борется за свою жизнь.       ― Сно…т-творное?       Хокано услышала свой дрожащий голос, отчего испытала страха и волнения больше. Не понимая причин и мотивов его поступка, она не могла поверить в то, что узнала. Но все эти симптомы, которые она переживала в этот момент, были слишком убедительны. Ком обиды и паники подкрался к горлу, давя на него и не позволяя ей заговорить. Пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть ему не самую приятную правду о том, какие последствия ее ждут после сна.       ― Н-но если усну, я… я могу…       ― Это то, что мне нужно.       От неожиданности и прежнего страха Анами затаила дыхание, замерев в непонимании. На ее лице уже замелькали признаки подступающей паники, увидев которую, Неджи продолжил:       — Я о том, чтобы ты уснула. Ты не спишь вторые сутки и хуже тебе становится по этой причине.       — Но мне нельзя… я умру, если…       — Нет. Я нашел его. Теперь мне ничто не мешает прервать поток, разорвав вашу связь.       Хокано хоть и расслышала эти слова предельно ясно, но до сих пор не давала какой-либо реакции. Не дождавшись от нее ответа, Неджи поднялся с пола и подошел к ней. Взяв на руки Анами, которая до сих пор не оставляла попыток прогнать сон, Хьюга направился в ее комнату.       Как только тело девушки ощутило легкость от того, что больше не было необходимости держать равновесие, подобное легкое состояние подобралось и к ее голове, однако Анами все равно старалась держать мысли под контролем, не забывая о главном. Невовремя ощутив спиной слишком мягкий футон, который и вовсе показался самым теплым и нежным, Хокано в панике схватилась за рубашку на груди Неджи:       ― Ч-что…       Не успев отстраниться от нее, Хьюга замер, позволив себя остановить. Даже в мыслях невозможно было представить, как трудно ей давались эти слова. Лишь благодаря своей воли и своему упрямству, она до сих пор оставалась в сознании, не погружаясь в желанный, глубокий сон.       — Что, если это… ловушка?       Неджи не спешил с ответом, который негласно уже дал. Ей и ему прекрасно известно, что будет, если это окажется ловушкой, поэтому данный вопрос мало его заботил. Однако его лицо все равно выразило задумчивость, с которой он посмотрел на нее. Проведя в молчании еще пару секунд, Хьюга прикоснулся к щеке Анами и склонился к ее лицу, чем вызвал легкую дрожь тепла в ее теле.       ― Мне поручили вернуть тебе не только здоровье, но и сон. А я и с этим не справился.       Хокано против своей воли и желания не прикрыла глаза после его прикосновения, а продолжала отвечать ему взглядом, до сих пор боясь уснуть. Но его тепло и забота, с которой он пытался ее успокоить и утешить, прогнали ее беспокойство о себе, порождая новое, о нем.       ― Тебе надо отдохнуть, ― тише добавил Неджи, губами коснувшись ее лба.       И как бы ни боролась с собой, Анами все же встретилась с темнотой, охватившей ее взор.       ― Нет, Неджи… это опасно. Н-нет.       Отсутствие следа его чакры рядом послужило новым притоком сил. Анами не знала, как может вернуться в прежнее состояние, но панически и с волнением перебирала все варианты. Понимая, что себе мало чем может помочь, Хокано начала обдумывать план того, как попросить помощи у кого-то другого. Для последующего принятого решения было достаточно лишь несколько секунд, спустя которые Хокано внезапно распахнула глаза.       ― Хизаши…       Из последних сил, пытаясь оставаться в сознании, Анами, прикусила палец. Найдя ладонью татами и преодолев невероятную тяжесть во всем теле, она перевернулась на бок, чтобы нарисовать символ на полу.       — Я призываю… Хьюгу Хизаши.       Не дожидаясь дополнительного отряда от АНБУ в помощь, Неджи покинул пределы деревни, позволив врагам себя обнаружить. И после того, как Шу и его сообщникам стало известно о преследовании, нить, поглощающая чакру Анами, оборвалась. Теперь дело оставалось за малым — схватить Шу и извлеченный нейротоксин.       Придя в себя благодаря помощи Хизаши, Анами последовала той же дорогой, что и Неджи. Она с волнением поглядывала на ночное небо, боясь упустить самое подходящее время для ее техники, потому что этой ночью она точно должна будет ее применить.       Когда огни деревни остались за спиной, а пейзаж вокруг сменился на темный лес, погруженный в сон, Анами наконец-то увидела Неджи. Только благодаря тому, что он задержался, она смогла его догнать. Стало понятно, что, сбегая, Шу и его сообщники разделились, пустившись в разные стороны.       — Они в пределах твоей видимости?       Совершенно не ожидающий в этот момент появления Анами, Хьюга вздрогнул, обернувшись. Причина того, что он ее не заметил, беспокоила не так, как та, по которой она просто присутствовала здесь. Ни одно снотворное не может обладать подобными кратковременными свойствами, и, подумав об этом, Неджи испытал очередное непонимание.       ― Как ты… — неуверенно начал он, параллельно пытаясь убедиться в том, что это действительно она.       ― Мне кое-кто помог, — пояснила девушка, подойдя к нему, — не сомневайся, это я. Это все его сообщники? Боже…       Группа вражеских шиноби из четырех людей с трудом приходили в себя, корчась от боли. Анами нервно сглотнула, увидев лежащих на земле людей, затем осторожно посмотрела на Хьюгу.       — И как я только имела смелость тебя злить?       Решив не думать о том, каким образом ей удалось прийти в чувства, Неджи уже нашел местоположение шиноби с нейротоксином.       ― Ты не пойдешь со мной, — он отступил от нее на шаг, чтобы продолжить путь. — Я сам с ним справлюсь.       ― Нет, — Анами последовала за ним, схватив его за рукав рубашки, — я перехвачу нейротоксин, а ты выследишь Шу, он может быть полезен, как информатор.       Хьюга знал, что просто так она не уступит, поэтому надеялся лишь на ее понимание, которое до этого никогда не получал. И когда он остановился, у него остался только один аргумент.       ― Это слишком рискованно.       ― Я должна это сделать сама и предотвратить неисправимые последствия. Если они создадут этот яд, он может принести нам слишком много проблем. Мне не нужно много чакры для того, чтобы одолеть его.       Не наблюдая на его лице категорическое «нет», Анами предположила, что все-таки заставила его задуматься. Но прошли еще несколько секунд, за которыми Хокано уже начала рисковать снова получить от него отказ.       ― Неджи, займись Шу. Ты наверняка уже думал над этим. Прошу, скажи, в какой стороне нейротоксин?       ― Юго-Запад.       Даже от себя не ожидая того, что уступит, Неджи тяжело вздохнул. Разумеется, есть не одна причина, по которой он согласился. Но именно самой зеленой из них он не смог отказать. Впервые за долгое время нахождения рядом с ней, он снова увидел живой блеск в ее глазах, с которым она хотела все исправить. И если вера в нее позволит ее глазам и дальше наполняться жизнью, он поверит.       ― Тот шиноби пробирается вдоль реки по течению через лес. АНБУ Песка известно, что он направляется в их сторону.       Уже спустя несколько минут Анами бежала вдоль реки вслед за тем шиноби. Не зная, с кем ей придется столкнуться, она могла рассчитывать только на свою силу, о которой было известно не всем. И волноваться о том, что кто-то станет свидетелем того, что должно держаться в секрете, не было времени. Хокано обязана сделать все, чтобы нейротоксин остался на территории страны Огня, и это единственное, о чем ей следовало думать.       Как Неджи и говорил, АНБУ Песка уже знали, кого могут встретить на пути к Конохе. Однако и сбегающий уже понял, что продолжать путь вперед не имеет смысла, поэтому решил вернуться, чтобы выбраться с вражеской территории другим путем. Но как только он преодолел пару сотен метров пути, по которому уже пробирался, снова остановился.       Темноволосый молодой мужчина с темно-карими глазами в темной одежде без отличительных признаков шиноби все-таки успел поразиться тому, что не заметил девушку, которая уже ждала его возвращения. Он не подал вида своего мимолетного непонимания, однако его еще только ожидали причины удивиться снова.       ― Ты… убил нашего дозорного?       Заметив дух шиноби с повязкой Листа, Анами нахмурила брови и с волнением сглотнула, чтобы скрыть дрожь в голосе. Внезапно столкнувшись со смертью односельчанина, она поняла, что люди, стоящие за всем этим, настроены серьезно. А значит, что и ей не следует расслабляться.       ― Каждый день кто-то умирает, ― с усмешкой на лице ответил тот, потянувшись к цепному мечу за спиной. ― Мне и тебя предложили убить, чтобы извлечь нейротоксин вместе с твоей кровью. Заказчик будет приятно удивлен, если в добавок с ним, я доставлю ему и твое тело.       Как только Неджи нашел Шу, не позволив ему сбежать, он отправился к тому месту, где Анами столкнулась с наемным шиноби. Прибыв туда, Хьюга оказался далеко не первым. За тем, как Хокано готовилась к бою, уже следили Тора и рядом стоящий с ним Сай. Присутствие последнего было вполне объяснимым, так как став джонином, Неджи был посвящен в личные дела своих товарищей. Поэтому, не задавая никаких вопросов, Хьюга подошел к ним, оставив связанного Шу под деревом.       ― Ты нашел его быстрее, чем АНБУ, ― Тора обернулся, увидев прибывшего к ним Неджи с пойманным ученым. ― Неудивительно, но все равно впечатляет.       Шу недовольно нахмурился, бросив тихое «я говорил им…», на что Тора снова обернулся, но говорить в ответ ничего не стал, потому что понял, о чем именно тот предупреждал своих сообщников.       — Она еще не восстановила силы, ― начал Неджи, сравнявшись с Торой и Саем, ― не стоит позволять ей…       — Ей это не нужно.       Этот ответ последовал не от Торы или Сая, как ожидалось, а от Шу, который привлек внимание присутствующих.       — На улице нет луны, ― он взглянул на небо, не сдержав задумчивой и обреченной улыбки. ― Удача сегодня точно не на нашей стороне, потому что это ее время. С полуночи до трех часов ночи. Я говорил им об этом, но… они назвали меня идиотом и слишком суеверным для ученого.       Он тихо посмеялся странной, безумной манерой ученого. Неджи нахмурил брови, чувствуя прежнее желание стереть эту довольную улыбку с лица Шу, с которой тот лишал Хокано жизненных сил и чакры. Но последняя мысль о ней все же вернула его взгляд на поле, позволив ему забыть о присутствии Шу за спиной.       ― Ты слаба, ― заметил мужчина, до сих пор не принимая всерьез самоуверенно настроенную на победу Анами. ― Я запросто одолею тебя и скроюсь вместе с тобой. Твоей чакры недостаточно, чтобы…       ― Кто сказал, что мне нужна чакра для того, чтобы тебя остановить?       Хокано посмотрела на небо, ожидая самого подходящего момента, и наконец-то увидела ярко светивший тонкий месяц. Обдумывая то, что услышал от Шу, Неджи понял, чего именно она ждала. Также последним доказательством того, что Хьюга все правильно понял, послужили электронные часы на руке Торы, которые тихим сигналом оповестили его о наступившей полуночи.       ― Кажется, именно по этой причине она отказалась от боя с тобой в сдаче нормативов джонина, ― подал свой задумчивый голос Тора, ― не только из-за сомнений в своих силах, а из-за специфики этой техники.       Хьюга повернулся к нему, отреагировав на последнее слово, которым он охарактеризовал силы Анами.       ― Специфики?       ― Он говорит о роде подобного призыва, который она сейчас будет использовать, ― пояснил Сай, решив поделиться тем, что ему известно. — Техники клана Хокано не могут применяться днем, только ночью. И увидеть ее завершение может лишь ее применяющий и тот, кто просто наблюдает за боем со стороны. Что касается противников, то… когда кто-то из Хокано использует призыв, то, вступив с ним в бой, можно либо выжить, либо умереть. Одно из двух.       Полуночную тишину, которая царила в этих местах с того момента, как солнце село, нарушил земляной треск. Место призыва затянули дым и пыль, охватив пространство вокруг сообщника Шу. Мужчина закашлял, отпрыгнув на несколько метров назад и готовясь к тому, с чем ему придется сразиться. Но когда ветер разогнал дым и позволил разглядеть технику, к которой обратилась Хокано, наемник уже подумал убрать меч.       Перед ним возвышались красные ритуальные ворота, в которых стояла Анами, завершив технику. Единственной впечатляющей деталью всего этого была высота колон в несколько десятков метров, но все же никакой опасности от них не ощущалось.       ― Тории? ― протянул мужчина, возвращаясь на место, где стоял до этого. ― И это все?       ― Не совсем.       Анами отступила в сторону и подошла к правой колоне. Стянув висящую на ней белую накидку Хокано накинула ее на плечи и покрыла голову капюшоном. Встав посреди ворот, она сложила еще одну печать, после которой за ее спиной образовалось облако.       И когда с новым порывом ветра наемник снова мог увидеть результат этого призыва, он все же позволил себя впечатлить. Высокое существо ростом больше пары метров, имеющие видимые сходства с женщиной, смотрело на противника через белую маску, на которой застыл оскал демона с рогами на лбу. Седые несобранные волосы не просто развевались по ветру, а извивались, как змеи, в такт с изрезанным подолом ее белого кимоно. Женщина держала в руке кривую палку, опираясь на нее, как на трость. Имея светлую, пепельную кожу она и вовсе казалась прозрачной, однако все-таки явилась во плоти.       — Унаследовавшему силу Хокано с рождения определяется хранитель, ― продолжила Анами, вернувшись в середину ритуальных ворот вместе с призванной женщиной. ― В кругах шиноби правильнее говорить «контрактный наставник». Я родилась в ночь Ямаубы*, которую тебе все же довелось увидеть, несмотря на твое скептичное отношение ко всему, что не является людям днем.       Наемник все же задержал руку с мечом, так и не вернув его в ножны на спине. Он смотрел то на девушку, то на Ямаубу, стоящую за ее спиной.       ― Асимура Оки…       Анами подняла руку и указала на него пальцем. Она протянула его имя с таким холодом, что в глазах мужчины мелькнуло не просто новое удивление, а самый настоящий страх.       — За моей спиной стоит твоя смерть.       В ответ на это мужчина лишь сурово нахмурил лицо, пытаясь понять, на что способны эти двое. Анами хоть и говорила с убедительной серьезностью, но Асимура не меньше был уверен в своих силах.       — Она же, ― Сай перевел взгляд с красных ворот Хокано на Тору, ― не убьет его? Он может вывести нас на след заказчиков.       — Настроить врага против себя самого, оказывая на него психологическое давление — ее тактика, ― пояснил парень, повернувшись к Шу, ― не думай, что тебе повезло тем, что ты здесь, а не на его месте.       Первым напал Асимура, используя меч и пропуская по цепям чакру, что позволяло управлять траекторией его движения. Для того, чтобы поддерживать призыв ворот и горной ведьмы, Анами должна была не разрывать печать, поэтому не могла вступить в бой с Оки лично. И последний решил этим воспользоваться. Но, разумеется, когда меч направлялся на Хокано, то на ее защиту вставала Ямауба, отбивая атаку своей тростью.       Для старой, пожилой женщины этот демон оказался слишком подвижным и быстрым, даже чрезмерно. В конце концов это начало надоедать. Асимура потратил уже достаточно чакры на бессмысленную погоню за старухой, не задев при этом ни ее, ни саму Анами. Казалось, что она и вовсе просто тянет время до прибытия АНБУ, раз не нападала первой, однако благородно позволяла наступать противнику. Попытка за попыткой уже становились бесполезными и отражались на его последующих действиях, что становились неточными и необдуманными.       ― Стоит мне перетянуть тебя на эту сторону, ты умрешь, ― заметила Анами, по-прежнему оставаясь на месте и держа печать призыва. ― Отдай мне нейротоксин и будешь жить.       ― Я не отступлю из-за какой-то самодовольной девчонки!       Он поймал вернувшийся меч в его руки, строя план новой атаки с использованием запасного приема, который оставил напоследок. Достаточно изучив последовательность действий противниц и ограниченные движения Ямаубы, Асимура решил, что пора заканчивать этот бой и возвращаться к заказчикам. Он уже собрал все оставшееся терпение, чтобы взять себя в руки, однако Анами изменила его планы тем, что решила ему сказать:       ― Твой отец даже сейчас не верит в то, что ты сможешь победить.       Лишь несколько мгновений мужчина стоял, замерев на месте, после чего пришел в себя, вспомнив не самые теплые отношения с покойным отцом и давая на них нужную реакцию. Остатки четкого разума захлестнула волна ненависти и возмущения, которая пробрала его тело до дрожи.       ― Закройся! Даже не смей что-то говорить о моем отце, сучка!       Неджи уже испытывал навязчивый дискомфорт в глазах. Понимая, что больше не может использовать бьякуган, он деактивировал генкай и продолжил следить за боем Анами и Оки. И в момент, когда он нашел ее взглядом, она замерла, заставив и самого Хьюгу застыть на месте.       Охваченный мгновенным ступором, Неджи с нескрываемым потрясением в глазах видел, как цепь меча Оки исчезла во время следующей атаки, затем так же внезапно появилась перед Анами и пронзила ее тело насквозь. Через ледяную дрожь паники и страха, он уже хотел броситься к ней, но Тора внезапно возник на его пути.       Асимура с трудом восстанавливал сбитое дыхание, прилагая все усилия, чтобы прийти в себя от последнего приема скрытого меча. Убедившись, что лезвие прошло через тело девушки, Оки потянул цепь на себя. Но следующим мгновением он застыл, когда увидел, что на самом деле произошло.       Неджи нашел в себе мимолетную силу того, чтобы задержаться и все-таки еще раз взглянуть на Хокано, которой нужна была помощь. Вместо тела девушки, меч Оки пронзил ее призывную Ямаубу, рана которой вовсе не доставляла ей дискомфорта. Женщина тихо посмеялась, затем затихла, заставив Асимуру завороженно смотреть на нее и ждать ответа. Внезапно тишину между ними нарушил хлопок, которым горная ведьма схватилась за цепь, что прошлась через ее сердце.       Чувствуя, что его тянут не только ее, но и какие-то потусторонние силы, Асимура все равно пытался дать им отпор. Пытаясь задержаться на месте, он все равно продолжал движение вперед, выставляя ногу, чтобы остановиться. И последним решением, которое необходимо было принять, было отступление. Он хотел бросить меч, но его цепи по-прежнему были в его руках.       Не понимая, что творится с его телом, Оки не мог выпустить цепь из рук, приближаясь к ториям. И с каждым метром помимо присутствия каких-то сил, он стал и слышать что-то. То, что находилось по другую сторону ворот, на которой стояла Хокано, однозначно выжидало того момента, когда Асимура окажется ближе. Это в корне поменяло его прежнюю убежденность в том, что ничего нет. Оки с паникой в глазах смотрел на ворота, к которым уже достаточно приблизился.       ― Нет, ― прошептал он, столкнувшись с выжидающим взглядом Анами. ― Я… я отдам его. Сдаюсь.       Анами подала знак женщине, чтобы та остановилась. Когда цепной меч Оки оказался на земле, мужчина опустился на колени, наконец-то выпустив цепь из рук и ощутив тяжесть в каждом сантиметре своего тела.       Хокано подошла к нему, наблюдая на его лице настоящий страх того, с чем ему пришлось столкнуться. И понимая, что выхода нет, Асимура сложил печати и приложил ладонь к земле, чтобы призвать спрятанный свиток с нейротоксином.       ― Поверить не могу… ― Анами сняла капюшон и поднесла пробирку с прозрачной жидкостью к лунному свету. ― Я чуть не умерла из-за этих жалких капель.       ― С таким характером жить тебе все равно осталось недолго, ― мрачно заметил Оки, сжимая кулаки от негодования из-за своего поражения.       ― Как бы ты ни старался, но у вас слишком много общего. Смирись, Асимура, родителей не выбирают. Ты настоящее отражение своего отца… которого убил.       ― Сказал же, ― прошипел он, хмурясь уже не от злости, а от презрения, ― заткнись. Вы получили свое.       ― Да, ― Хокано опустила руку с токсином, увидев летящую к ним птицу Сая, ― ты можешь попытаться сбежать, но не гарантирую, что тебя не поймают.       Когда нарисованный орел схватил склянку и улетел. Хокано решила развеять технику и направилась обратно к воротам, однако довести дело до конца ей так и не удалось. Услышав лишь предупреждающие слова от Хьюги, Анами обернулась и увидела нападающего на него Оки.       Глаза девушки наполнились легкой паникой, когда она поняла, что он намеревается сделать. Но только возникла мысль его остановить, как мужчина уже переступил границу и прошел через ворота на ее сторону. Асимура застыл, так и не добравшись до Хокано. Безмолвно шевеля губами, он пытался что-то сказать, смотря за спину стоящей напротив него Анами. Его темно-каштановые волосы с каждым мгновением становились светлее, впитывая в себя лунный серебряный свет, как и его кожа, которая уже стала серой.       Поседевший за считанные мгновения Асимура замертво повалился на землю, схватив перед этим девушку за запястье.       ― Я же сказала, ― Анами тяжело вздохнула, сев возле тела наемника, ― умрешь, если окажешься на этой стороне.       Не ожидая подобной глупости от Оки, Тора и Сай до сих пор испытывали удивление, благодаря которому оставили Шу без внимания. Тот, воспользовавшись неожиданным исходом боя и напряженной ситуацией, освободил свои руки. Прицелившись в Хокано, чтобы направить силы противника на ее защиту, он выпустил теневые кунаи из рук и воспользовался спрятанной взрывной печатью.       Не успев еще добраться до Анами, Хьюга уже заметил летящие кунаи. В считанные мгновения отразив их своим, Неджи из-за прежнего перенапряжения генкая упустил один, который пролетел мимо его плеча.       В его глазах мгновенно потемнело. Теряя равновесие и координацию, Неджи лишился сил, чтобы стоять на ногах. Анами вовремя оказалась рядом и не позволила ему упасть. Опустившись с ним на землю, Хокано обеспокоенно пыталась понять в чем причина ухудшения его самочувствия.       ― Ты ранен? ― она заметила порез на его плече, затем поняла ту самую причину. ― Он… он ведь мог отравить его.       ― Его техники поддерживаются чакрой, а сейчас ее поток нарушен. Яд бесполезен.       ― Зато от потери крови ты запросто можешь умереть, да еще и раньше меня. Как иронично.       ― Можно сказать, что ты каждый день ее пила, поэтому потеря крови мне не страшна.       ― Вот как? Это я-то пила твою кровь? Говоришь так… — с холодом женской обиды тихо начала Анами, — словно я была тебе женой, а не подопечной.       ― Думаю… это намного хуже жены.       Он уже не первый раз видел ее такой взволнованной, но то, что эти чувства были вызваны им, делало эту ситуацию слишком особенной. Но задумываясь об этом, Нежди случайно пришел к тому, что уже было до всего этого.       ― Я тебе все-таки помог, ― тихо заметил Хьюга, чем отвлек девушку от ее раздумий. ― Снова.       ― Корыстно хочешь, чтобы я была тебе должна? Как я и говорила, ты ничего безвозмездно делать не умеешь. Если уснешь, я оставлю тебя здесь. Твои плечи не только широкие, но и тяжелые.       ― Не думаю, что ты уйдешь и упустишь возможность к ним прикоснуться.       Хокано задумчиво улыбнулась, покачав головой, и прикоснулась к его щеке.       ― Невероятно… — протянула она, смотря на засыпающего Хьюгу. ― Ты снова шутишь.       В такие моменты, являясь самым сильным из них, он казался ей непозволительно уязвимым и слабым. Особенно, когда к нему с такой настойчивостью стал приближаться сон, Анами и вовсе сравнила его с утомившимся ребенком, хоть и с этим «серьезным» ранением на плече.       ― Неджи?       Он постарался открыть глаза сквозь туман, посмотрев на нее.       ― Я выяснила, в чем причина моей… аритмии.       ― Аритмии? — постепенно покидая реальный мир, повторил он. ― В чем…       ― В тебе. Ты и есть причина нарушения моего сердечного ритма и сокращений.       Уже решившись и сказав о своих чувствах в эти противоречиво подходящие для подобного минуты, Анами удивительным образом не испытывала волнения или сомнений. Выдержав паузу после своих слов, она поняла, что никакого ответа не последует. Хоть он и старался всеми силами оставаться в сознании, с ней, яд Шу слишком быстро подействовал.       ― Уснул, ― тихо прошептала Хокано, смотря на прикрытые глаза Хьюги и испытывая такое же невыносимо сильное желание сна.       Неджи проснулся из-за ярко светившего солнца, лучи которого коснулись его лица. С трудом открыв глаза и борясь с тяжестью во всем теле и в веках, Хьюга увидел свою палату. Тяжесть в его теле, что не давала покоя с первых секунд пробуждения, оказалась обычной головной болью. Неджи хотел прикоснуться ко лбу, чтобы стереть все неприятные ощущения, но почувствовал что-то на руке, затем увидел капельницу.       ― Будешь ею шевелить, сорвешь катетер, ― заметила Сакура, войдя к нему в палату с лекарством и шприцем в руках, ― давай, я сниму его сама.       Переведя взгляд на Сакуру, Неджи лишь успел подумать только о том, что его беспокоило перед тем, как он лишился сознания. И только начав задавать свой вопрос, который и без того звучал на его лице, Хьюга уже получил ответ.       ― Анами…       ― В порядке, ― Харуно задумчиво улыбнулась, подготавливая его плечо для укола, ― лежит в своей любимой палате. Сейчас поставлю укол, и можешь идти. Порез я залечила, но ты все равно постарайся хорошо отдохнуть хотя бы несколько дней без тяжелых тренировок. Тебе тоже надо восстановиться после техники, которая воздействовала на нее.       Однако хоть и узнал, что с ней все в порядке, это все равно не усмирило его беспокойства. Пока лично не увидит ее, это волнение не пройдет.       ― Как ты его нашел? ― снимая катетер с запястья Неджи, поинтересовалась Сакура.       ― Расширил диапазон еще на триста метров.       ― Удивительно, что ты смог это сделать, испытывая такой же дефицит сил, как и она. Прошел бы еще один день, она бы не выдержала. Ты спас ей жизнь.       Как было принято и устроено в ее жизни раньше, Анами спала с удовольствием крепко и проснулась позже своих соседей через стены палаты. Однако было удивительно, что для того, чтобы хорошо выспаться за неспокойное и бессонное время, ей потребовалось чуть больше двенадцати часов. Хокано думала, что проспит несколько суток, когда все закончится, но ей потребовалось времени намного меньше.       ― Уже проснулась?       Услышав голос вошедшего Шикамару, Хокано перевела взгляд с ненавистного ей белого потолка на парня. Она осторожно приподнялась, опираясь спиной на изголовье кровати.       — Как твое самочувствие? — поинтересовался Шикамару, проходя в палату.       ― Думаю, уже лучше, если учитывать, что больше никто не вытягивает из меня силы.       ― Логично, ― Нара задумчиво усмехнулся, окидывая знакомую палату взглядом, и остановился в нескольких шагах от подруги. ― Словно ты из нее и не выписывалась.       Подобное тихое замечание, которое нетрудно было принять за самый настоящий сарказм, вызвало в Анами соответствующую реакцию из обиды и легкого негодования. Девушка нахмурила брови, сдержанно сложив руки на груди.       ― Тебе, видимо, не над кем шутить?       ― Прости, не удержался. Ах, да… твой браслет из черного жемчуга.       Вспомнив о просьбе напарницы, Шикамару открыл карман на груди жилетки, достав сложенный платок. Анами задумчиво нахмурила брови, затем бросила взгляд на свое запястье. Увидев лишь белые бусины, с которыми должны были быть и черные, Хокано вспомнила, как жемчужный браслет мог порваться. Причина, по которой это случилось ― схвативший ее руку Асимура.       ― Ино сказала, что… вроде собрать должен владелец браслета, потому что это отпугивает что-то или притягивает.       Анами вскинула брови, с непониманием смотря на Шикамару, однако на лице того непонимания было не меньше.       — Отпугивает или…       — Я не уверен, что понял эту часть правильно, но то, что должен передать их тебе, это точно. Здесь твои бусины.       Нара расправил ладонь, начиная подходить к Анами. Все шло, как надо, как и сам Шикамару, приближающийся к ней. Однако совершенно неожиданно для них обоих, он внезапно остановился, зажмурив глаза.       — Апчхи!       Чихнув, Шикамару настолько не был готов к подобной прихоти организма, что не успел проконтролировать свои движения.       ― Вот же черт… — протянул он, смотря на лежащие черные бусины на полу, — прямо по всей палате.       ― И ты, разумеется, ничего собирать не будешь, ― Анами обреченно и тихо вздохнула, опуская ноги с кровати на пол, чтобы собрать бусины браслета от малышки Мо.       ― Нет, — строго возразив, Шикамару перевел взгляд на Хокано, — тебе нельзя вставать. Я соберу.       ― Да все в порядке, — продолжила та, поднимаясь с постели, ― один ты и до вечера все не соберешь.       Теперь и лицо Шикамару выразило его недовольство и возражение. Но последующее вредное молчание Анами уже открыто давало весомую причину применить более кардинальные меры. Нара решительно двинулся к ней, готовясь до последнего отстаивать право на то, чтобы собрать бусины.       ― Не вставай. Я ведь сказал тебе, что…       Неджи еще не успел задуматься над тем, куда ему идти, как сразу же, покинув свою палату, направился к Анами. Испытывая не просто желание, а необходимость увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке, Хьюга и предположить не мог, чем закончится его пребывание в госпитале.       Подходя к палате, дверь в которую была открыта, он без стука и предупреждающих слов вошел. Но только намереваясь продолжить свой путь, чтобы подойти к Анами, Неджи замер на месте, снова увидев ту картину, которую наблюдал уже не раз. Однако сейчас все было слишком очевидно и без былой «двусмысленности». Он мог смириться со всем, что бы ни встретил на своем пути. Но увидеть Шикамару, который слишком настойчиво и смело прижимал Анами к постели, впившись в ее губы, Неджи однозначно не был готов.       ― Кажется, я снова не вовремя?       Анами вздрогнула, услышав знакомый голос за спиной Нары. Она тут же прикоснулась к груди Шикамару, оттолкнув его от себя и освободив свои губы. Тот и сам резко отстранился от нее, поднявшись с кровати и непрочно встав на ноги. Реакция Анами наконец-то отпустила ее прежний ступор, позволив себе легкий испуг и непонимание.       ― Неджи?       Тихо протянув его имя, Хокано хоть и смотрела на него, но все равно не могла поверить, что он вошел именно в тот момент, когда Шикамару и она оказались в таком положении. Анами прочистила горло, понимая, что должна внести ясность и пояснить, что произошло. Однако, учитывая ее положение и присутствие рядом с ней человека, о котором Неджи уже высказывал свои мысли, девушка мало верила в то, что сможет быть убедительной.       ― Это… это не то, что ты… п-подумал. Шикамару?       ― Что?       Нара отозвался слишком тихо и задумчиво, после чего Анами с непониманием посмотрела на него. Обращаясь к нему за помощью и поддержкой, она искренне не понимала, почему начала объясняться на фоне его молчания.       ― Чего ты молчишь? Скажи ему, что…       ― Не стоит, ― последующий ответ Хьюги вернул ее взгляд на него. ― Я лишь хотел узнать о твоем самочувствии, и теперь вижу, насколько у тебя, действительно, все «в порядке».       Не позволив ей что-то добавить в ответ, Неджи развернулся к двери и покинул палату. Анами понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что ситуация уже вышла из-под контроля. Хьюга сделал свои выводы, но Хокано должна сделать все, чтобы его переубедить.       ― Н-нет, — нахмурившись от головной боли, Анами все равно встала на ноги, — Неджи…       ― Куда ты? ― Шикамару схватил ее за плечо, остановив. ― Сакура сказала, что тебе нужен покой после сна.       ― Почему ты промолчал?       Тихо озвучив свой вопрос, Хокано повернулась к нему, задавая его и глазами, в которых уже горело горькое непонимание. Больше обеспокоенный ее состоянием, Нара все-таки преодолел свой секундный ступор при виде ее отчаяния, и нашел силы для того, чтобы ответить:       ― Какая разница, что он увидел, если и так всем давно известно об этих слухах? Разве тебе…       ― Не все равно. Я не хочу, чтобы и дальше у него складывалось впечатление о том, что между нами что-то есть.       Эти слова послужили причиной того, что Нара осторожно отпустил ее руку, неторопливо и тихо опуская свою. Прежние отчаяние и боль в ее глазах снова стали смешиваться с тем чувством, что характерно только девушкам ― неловкое смущение. И это вызвало новый вопрос, который Нара осмелился озвучить.       ― Тебя действительно это заботит?       ― Да. Меня заботит все, что касается… него.       Для подобных слов можно было подобрать достаточно объяснений, но на ум шло лишь единственное. Удивительно, что Шикамару самостоятельно стал приходить к такому выводу, до последнего не веря и сомневаясь в его верности.       ― Ты…       На свой следующий не озвученный вопрос он уже негласно получил ответ, когда Анами смущенно отвела взгляд в сторону. Даже такой недалекий в этих вопросах и делах Шикамару сразу понял, что означает этот жест. Сложив все эти странные факты и перемены так не свойственные ей, Нара пришел лишь к одному заключению.       ― Прости, ― тихо извинившись, он неловко сглотнул и сунул руки в карманы брюк.       Анами, боясь упустить хоть одну лишнюю секунду, поспешила за Неджи, оставив напарника одного в палате. Шикамару приковал взгляд к двери, за которой скрылась девушка, но, успев вспомнить то, что заметил перед этим, он посмотрел на оставленные у ее постели тапочки. Несколько доказательств его предположений за один раз. Но даже тот факт, что она поспешила за Неджи босиком, не был таким убедительным, как ее взгляд, который она отвела в сторону при мысли о нем.       Уже пробежав пару десятков метров по коридору госпиталя, Анами торопливо и неосторожно стала спускаться по лестнице, с трудом успевая держаться за перила. Игнорируя боль в теле и головокружение, Хокано несмотря ни на что была настроена его догнать. И прибавив неустойчивого шага, она все-таки успела остановить его на первом этаже приемной.       ― Пожалуйста… ― через сбитое дыхание прошептала Анами, потянувшись к нему, ― стой.       Ощутив ее хватку на рукаве, Неджи остановился. Он испытал внезапное и довольно импульсивное желание одернуть руку, но все же проявил терпение, подумав о ее состоянии. Поэтому, наперекор своим мыслям, Хьюга неторопливо и даже терпеливо повернулся к ней.       ― Зачем ты покинула палату?       ― Все, что ты увидел, было…       — И так понятно, что вас действительно связывают далеко не рабочие отношения. Но только я не понимаю, зачем тебе переубеждать меня в обратном?       ― Потому что… п-потому что т-ты…       Анами сделала глубокий вдох и отпустила его. Она снова постаралась наполнить легкие воздухом и пустила руку на плечо, схватившись за локоть. Ощутив холодную дрожь волнения и страха перед тем, что решила сказать, Хокано нервно сглотнула, чтобы набираться новой храбрости, и неловко опустила голову. В этот раз это оказалось не так просто, как вчера, однако она уже нашла в себе силы это сказать.       ― Ты мне н-нрав…       ― У тебя настолько разболелась голова, что ты не понимаешь моих слов?       Хокано вздрогнула от ледяной дрожи, которую вызвал его голос. Осторожно вернув взгляд на него, Анами сразу же ощутила все его безразличие телом, от которого даже перехватило дыхание и затаилось сердце.       ― Вернись в палату. Мне не до твоих нелепых и ненужных объяснений.       ― Н-нелепых и… ненужных? — тихо повторила Анами, ощутив, как внезапно возникший ком зарезал горло. — Но… мне казалось, что… тебя все же интересует т-то, что…       ― Это время прошло с момента выполнения моего задания. Забота о тебе была приказом Хокаге, который я был обязан исполнить. Теперь же, как и обычно, ни ты, ни твоя жизнь меня совершенно не заботят.       Анами лишь молча проморгала, стараясь сдержать слезы. За последние мгновения ледяная дрожь, что проходилась по ее телу, уже стала привычной. Совершенно не зная, что делать и как с этим быть, Хокано и не заметила, как уже осталась в многолюдном коридоре одна.       ― Анами-сан, почему ты покинула палату?       ― Я…       Она хотела ответить медсестре, но внезапно голос пропал, сломившись на следующем слове. Анами сглотнула горький и невыносимый ком, стараясь держаться. Оскорбления от него, по сравнению с тем, что он сказал сейчас, были музыкой для ее ушей. Впервые учащенно бьющееся сердце застыло, и следующий его стук раздался с таким трудом и болью, что перехватило дыхание. Лицо девушки исказилось от боли, несмотря на все предпринятые попытки ее скрыть.       ― Н-нет…       Она покачала головой, отступив назад и накрыв ладонью губы, чтобы подавить всхлип. Сделав еще один шаг, Хокано развернулась в сторону своей палаты, в спешке покидая коридор. Насколько наивной и глупой надо было быть, чтобы верить и надеяться на то, что когда-то ему и вправду будет до нее дело за рамками службы. Видимо, через свою неприязнь к ней он так и не переступил. Он и не должен был этого делать. Тот, кто хорошо относится ко всем, не делает конкретных исключений для кого-то. Да и стоит ли связываться с такой, как она? С этим именем, с такой силой, со своими странностями она заслуживает лишь одно одиночество.       Вбежав в палату, Анами закрыла двери и уже не могла сдерживать слезы. Опустившись на пол, она прижала руки к животу, чувствуя, как осколки этого больного горя впиваются в тело и режут ее изнутри до тошноты и головокружения. И как она только могла оказаться такой слабой и позволить этой слабости поселиться в сердце, которое породило в ней какие-то «чувства»? От такой тахикардии нет лекарств, нет способов, чтобы ее хоть как-то остановить.