Вместо молитвы

      ― Но…       Он нахмурился, услышав это ничего хорошего не предвещающее «но».       — Только если его сердце будет моим в следующей жизни и не таким бесчестным путем, на который ты пытаешься меня завести. Он заслуживает истинной и безграничной любви, которую выберет сам, и я не в праве претендовать на нее.       Хьюга выдержал недолгую молчаливую паузу. Но даже то, что Анами находилась позади него, не помешало ей понять, насколько сильно изменилось его настроение. Как она уже отмечала, о ком бы ни зашла речь, сопротивление раздражает всех, и он никогда не станет исключением. И после того, как позволил своему недовольству стать видимым, он решил продолжить разговор.       — Ты всю свою жизнь проведешь в одиночестве.       ― Знаю.       Она произнесла это тихо, но слишком честно, чтобы лишний раз напомнить себе о своей судьбе без него. Если рядом не будет того, ради которого она пойдет на все, то ее ждет что-то большее, чем обычное, невыносимое одиночество. Анами только в этот момент осознала, насколько грань того, чтобы пойти на все ради своего счастья, тонко и хрупко граничит с тем, чтобы поступить так ради другого. Желая и мечтая о том, чтобы воплотить в реальность те мысли о своем будущем и любви, она решила отступить, потому что теперь не может думать только о себе. Его счастье необъяснимым образом стало важнее всего, что ее когда-то беспокоило.       ― Глупо на твоем месте отказываться от возможности стать счастливой, ― Хьюга, оставаясь на месте, повернул голову к плечу. ― Тебе известно, что я могу это сделать.       ― Это под силу лишь ему.       Ощутив колющую боль в сердце, Анами сглотнула, потому что это чувство сразу же подобралось к горлу. Проведя пальцем по белым бусинам на резинке, она снова наткнулась на новое осознание того, о чем успела подумать до этого.       ― Неважно с кем… если будет счастлив сам, то и меня сделает счастливой. Тебе меня не переубедить, ― более уверенно произнесла Анами, настраиваясь для самого важного дела. ― Его душа тебе не достанется.       Снова долгим и мучительным испытанием последовало его молчание. Но в этот раз Анами уже не боялась того, что он скажет, потому что уже нашла ответы. Неважно, о чем он спросит или что заметит, она лишь честно будет говорить о том, что у нее на душе.       — Ты все же сомневалась и передумала только в последний момент.       Его фраза все-таки заставила ее вздрогнуть. Хокано переоценила свои способности и уверенность перед ним, поэтому пришлось снова столкнуться с его правдой. Но так как она уже успела принять верное решение, то и этот мимолетный испуг очень быстро сменился на прежнее спокойствие.       — Да, — тихо согласилась Анами, не сводя взгляда со своего запястья, — я сомневалась, но это сомнение было связанно только с техникой, применение которой слишком рискованно.       — Оттого ты и сожгла этот свиток? — он усмехнулся, что было слышно по его голосу. И это замечание не было последним. Он еще не все смешал со своей надменной неприязнью к ней. — Интересно, по какой настоящей причине ты избавилась от кланового артефакта?       — В нем больше не было необходимости. Все, что мне нужно, я уже освоила. И так как ты часть Него, тебе не помешает кое с кем встретиться.       Его плечи вздрогнули, что проявило его реакцию и удивление. Она слишком внезапно и легко сбила его с толку. Он не успел даже предположить о какой-то возможной встрече с кем-то еще, как тот человек уже появился перед ним.       Неджи пришлось поднять голову, чтобы увидеть длинноволосого мужчину, стоящего напротив него. Пара знакомых серых глаз, не выдавая чувств и мыслей их хозяина, безмолвно смотрела на него.       — Ты?       Его голос сменил свой тон на удивленный, словно он не мог позволить себе прежнее высокомерие и дерзость по отношению к этому человеку. Это настолько поразило Анами, что она и сама направила взгляд на мужчину, который явился чтобы увидеться с ним.       — Давно не виделись, Хизаши… Или мне лучше назвать тебя… «отцом»?       Тот ответил прежним молчанием, всматриваясь в глаза Неджи и узнавая в нем лишь знакомые черты его лица. Перемены были не только в голосе, но и во взгляде. Хизаши был поражен, но не показывал этого. Он старательно скрывал свои переживания и мысли видимым спокойствием, однако понимал, что едва узнает своего сына из-за ненависти, которая наполняла того изнутри.       — И каково тебе видеть сына таким, когда сам являешься причиной того, что это происходит?       Он и на это ничего не ответил. Но в этом молчании не было желания проигнорировать. Оно являлось одним из тех, которое можно принять за ответ. Они оба знали слишком много, поэтому никакие слова им не нужны.       — Она только погубит его. В ней слишком много страха и сомнений.       — Н-нет, я… — Анами посмотрела на Хизаши, желая не только оправдаться и переубедить его, но и поскорее приступить к этой технике. — Я смогу, мне хватит этого времени. Я успею…       ― Погубить его, ― продолжил за нее Неджи, вызвав в ней новое негодование, смешанное с паникой.       Анами перевела взгляд с Хизаши на его сына, в сожалении и легком неуверенном недовольстве хмуря брови. Но тот не переставая смотрел на мужчину, и уже решил сказать ему что-то еще.       — Ты и представить себе не сможешь насколько сильно она поменяет его судьбу.       Свет луны, скрываемый до этого облаками, снова озарил ночную землю. Анами посмотрела на сад, что наполнился серебром, и с некоторым нежеланием осознала, что время пришло.       — Хизаши-сан…       Хьюга понял, что стоит поторопиться и прикоснулся ко лбу Неджи. Тот лишь успел ответить новым непониманием, мелькнувшим на его лице.       — Мне прекрасно известна судьба моего сына и… твоя.       Не помня того, что произошло за последние несколько минут, Неджи всматривался в пустоту перед собой. Он словно выпал из реальности, потеряв с ней связь и любое ее ощущение. Какие-то обрывки воспоминаний его разговора с Хокано стали мелькать в мыслях и перед глазами.       — Анами?       — Да? — оставаясь позади него, тихо ответила она.       У него до сих пор было чувство того, что он покидал это место. Но обстановка вокруг оставалась той, какой была несколько минут назад. Но эти несколько минут внезапно мелькнули каким-то мгновением, во время которого Неджи успел что-то заметить. Точнее кого-то.       — Мне показалось, что я, — Хьюга прикоснулся ко лбу, хмуря брови от прежнего непонимания и странных ощущений, — видел…       — Показалось или все же видел?       Анами снова бросила взгляд через его плечо на мужчину, который так же остался на своем месте, наблюдая за сыном и за ней.       — Не знаю, ― устало выдохнул Неджи, протерев ладонью лицо.       Однако коснувшись его, он невольно задержал одну ладонь на лбу. Это снова вызвало какие-то воспоминания, которые нелегко было воспроизвести.       — Неджи?       Хьюга опустил руки, повернув голову к плечу.       — Что бы ты сказал своему отцу, появись у тебя такая возможность?       Когда дело касается странных и необъяснимых ощущений, то и разговоры могут быть подобными. Уже привыкнув к ее внезапным вопросам и неожиданно озвучиваемым фактам, Неджи всерьез задумался над тем, что она спросила. Не понимая почему, но этот момент он счел подходящим для подобного. И у него было о чем подумать. За последние несколько лет Неджи позволил себе столько, что об этом лучше промолчать. Но разве от тех, кто не с нами, что-то скроешь? Его отец разочаровался в нем, как только оставил этот мир.       — Ему вряд ли захотелось бы меня слушать.       И она сама должна понимать почему. Неджи не просто дерзил своим родным высокомерием и злостью на главную ветвь, он осознанно чуть не забрал жизнь сестры. Он мог убить дочь человека, который являлся отражением его родного отца. Обозленный на мир и свое окружение, Неджи не смог достойно принять путь, на который завела его жизнь. И также не стоит ходить далеко и вспоминать свое далекое прошлое. Клятва на крови, которую Хьюга дал в Храме, пополнила тот список, за что и вовсе от него следует отвернуться насовсем.       Неджи с привычным сожалением обратился к тому дню. Он говорил о таких вещах, которые точно заставили бы отца неодобрительно и разочарованно покачать головой. Хьюга и сейчас испытывает свою вину перед девушкой. Пусть он вырос достойным соперником в боевых искусствах, однако стать достойным человеком у него не получилось. Поэтому и разговор с отцом прошел бы в молчании.       Но если с ним он уже ничего не сможет решить, то, возможно, исправить свое положение в глазах Анами получится. И решив спросить ее об этом, Хьюга уже столкнулся с тем, что она сама напомнила о своем присутствии, обхватив его грудь со спины.       ― Сделай глубокий вдох, ― Анами приблизилась к его уху, заставив его заметно вздрогнуть, ― и закрой глаза.       ― Что…        Он замер, чувствуя что-то в своем теле от ее прикосновений. И это было не тем, что он испытывал раньше.       — Что ты делаешь?       Неджи нахмурился, понимая, что она старается применить против него какую-то технику. Его тело необъясним образом отяжелело, быстро и внезапно лишаясь сил. Он неосознанно стал пытаться выбраться, но уже начал ей уступать.       ― Я сказала, закрой глаза, — повторила Хокано, стараясь удержать его, — если будешь сопротивляться, станет только хуже.       Анами с паническим недовольством и волнением накрыла свободной ладонью его глаза.        — Он будет рядом и не позволит тебе умереть.       Когда Неджи уже не имел сил для сопротивления, Анами применила технику. Лишь в последний момент она снова задумалась над тем, чтобы обойтись без этого, но было поздно. Хокано уже давно решила его освободить, и помня об этом, она пошла до конца.       Приложив ладонь к сердцу Хьюги, Анами остановила его. Тело Неджи безжизненно поддалось назад. Девушка подхватила его и уложила на пол веранды, продумывая следующие этапы этой техники. Времени было так мало, что она не успевала задумываться о том, что у нее может не получиться. Малейшие приступы паники и страха Хокано прогоняла сразу, потому что смогла настроиться. Когда на кону стоит чья-то жизнь, каждый сможет взять себя в руки. Но стоило подобраться к самому ответственному и важному моменту, Анами остановилась, так и не сложив последнюю печать.       — Люди с такими способностями, как у тебя, не раз применяли эту технику.       Анами услышала голос Хизаши. Тот все еще находился рядом, зная, что может пригодиться ей в этот момент.       — В твоем даре больше преимуществ. И нет недостатков.       — Но, ― Хокано опустила взгляд на умиротворенно лежащего Хьюгу, ― он ведь может не вернуться, если я…       — Он вернется.       Анами хоть и позволила поселиться ничтожному сомнению в своих мыслях, но уверенность Хизаши заставила ее поверить в свои силы. Он многое что знал при жизни, а после нее этих знаний стало только больше. Его уверенность имеет место не только в настоящем, но и в будущем, поэтому Хокано решила довериться ему. Если сказал, что ему известна судьба его сына, значит, все пройдет так, как должно. Ей лишь необходимо сделать все, что в ее силах, чтобы освободить Неджи от ненависти, которая обернулась настоящим злом в его душе.       Сложив последнюю печать, Анами закрыла глаза. Чувство реальности покинуло ее тело, и за одно следующее мгновение она лишилась всех земных, человеческих чувств и ощущений. Мир, в котором она оказалась, не сразу принял ее и позволил ей спокойно дышать. Словно чувствуя постороннего человека, он насторожился и предпринял попытку скрыть себя.       Однако спустя некоторое время, убедившись в том, что она не несет в себе опасности и вреда, это место приняло ее. Анами смогла открыть глаза и сделать первый вдох. Все снова стало земным и привычным. Все чувства и ощущения, которые она на время потеряла, вернулись. Девушка поняла, что лежит на земле, и расправила ладони, чтобы подняться.       ― Мофуку?       Анами нарушила вокруг царящую тишину своим голосом, когда опустила взгляд на свою одежду. Вместо темно-изумрудной юкаты ее покрывали черные ткани траурного кимоно. И в этом месте оно казалось самым черным и мрачным цветом в мире, потому что все вокруг было погружено в темноту. Даже трава, на которой она оказалась, не выглядела зеленой. Хокано огляделась. Берег озера, деревья и туман. Черное беззвездное небо, которое было больше похоже на возведенный купол, выдавало чье-то вмешательство. Только один взгляд на такую природу уже позволяет понять, насколько одинокий и холодный этот мир, в котором уже давно не светило солнце. Постороннее присутствие не просто подстраивало все под себя и наполняло эти места мертвой тишиной, оно еще и жестоким образом лишило жизни все вокруг.       Помимо тишины, в воздухе царил запах сырости, холода и смерти, ощутив который, Анами вздрогнула. Она снова опустила взгляд на черную траву и увидела знакомые цепи. Теперь, привыкнув к этой мрачной и темной обстановке, Хокано могла разглядеть оставшиеся детали этих мест. Цепи сковывали деревья, а их крупные тяжелые звенья проходили сквозь стволы и землю. «Уже не как незваный гость, а как хозяин», ― подумала Анами. Она решила пойти вдоль берега, который только сейчас показался ей знакомым. И этот бледный, серый туман также плыл слишком знакомо по спокойной водной глади.       Девушка остановилась, продолжая смотреть на озеро. Внезапно его вид стал ей что-то напоминать. Но едва уловив тот самый момент, в котором она могла его видеть, Хокано резко обернулась на раздавшийся звук цепей позади.       Мальчик с серыми глазами и с бинтами на лбу, сидевший под деревом, с осторожным интересом смотрел на незнакомку в черном кимоно, что стояла у берега. Узнав его, Хокано направилась к нему, но чем ближе она подходила, тем тяжелее давались ей шаги. Его глаза вместе с непониманием излучали и страх, который заставил его осторожно прижаться спиной к дереву.       ― Я не причиню тебе вреда, — тихо обратилась к нему Анами, остановившись напротив него, — я пришла за тобой, чтобы увести тебя из этого места.       Хьюга задержал взгляд на ее глазах, не говоря ничего в ответ. Прежнее недоверие и испуг до сих пор не отпускали его, поэтому мальчик оставался там, где сидит. И понимая, что у него есть на то причины, Анами протянула ему руку.       ― Неджи, все хорошо, ты можешь мне верить. Идем со мной.       Явившись ему впервые в этом одиноком месте, она смогла каким-то образом заставить его задуматься. Пребывание здесь не только его вымотало, но и жутко надоело. Ему, как и любому ребенку, хотелось поскорее отправиться домой, потому что нахождение здесь отнимало слишком много детского терпения и жизненных сил.       ― Я н-не могу, — неловко заметил мальчик, опустив взгляд на оковы, — эти цепи… Мне не выбраться.       Анами присела напротив него, уже не вызывая у него испуга. Девушка прикоснулась к цепям и браслетам, которые опоясывали его ноги. Сложилось такое впечатление, что она и вовсе прикоснулась ко льду, потому что в руке зажгло от страшного холода. Хокано сглотнула возникший ком, осознавая, насколько невыносимым и мучительным было его пребывание здесь. И это длилось столько лет, что он сам уже не испытывает никакого дискомфорта.       ― Эти цепи, ― тихо начала Анами, вернув взгляд на него, ― создал ты сам, значит, и снять их под силу только тебе.       ― Но… ― Неджи опустил голову, обхватывая стальной браслет на ноге, ― я пытался. У меня не получается.       ― Ты ведь не хочешь заставлять их ждать, верно?       Его плечи вздрогнули, и уже спустя мгновение серые глаза, наполненные туманом, наполнились удивлением и смотрели на нее.       ― К-кого?       ― Своих родителей. Они тебя ждут.       ― Ждут? Меня?       ― Да, — Хокано прикоснулась к рукам мальчика, накрыв его ладони и цепи, — ты должен постараться, ведь тебя ничего здесь не держит. Подумай о них и о том, как сильно ты хочешь к ним вернуться.       ― Я очень этого хочу. Но у меня…       Он смущенно и неловко вернул взгляд на цепь, старательно всматриваясь в каждое звено.       — Не получается. Я… не могу.       ― Ты думаешь о том, что у тебя может не получиться. Попробуй думать о другом: о том, что все получится.       Как только поверит в то, что сможет это сделать, обязательно освободится, но не без ее помощи. Им обоим предстоит сделать кое-что еще, поэтому сейчас очень важно заставить его поверить в себя. Не важно по отношению к кому применяется подобная «уловка», Анами на своем примере убедилась в том, что она работает. Его вмешательство ей пригодится чуть позже и сейчас нужно понять, насколько он способен менять что-то в этом мире.       Неджи вернул задумчивый взгляд на цепи, делая все так, как ему сказала девушка. Стоит думать о том, что все получится, ведь на кону стоит встреча с его родителями, увидеть которых стало уже жизненно необходимо. Он, действительно, не может больше заставлять их ждать, поэтому должен стараться изо всех сил и сделать все ради того, чтобы освободиться. Впервые проявив упорство и желание оказаться дома, Неджи нервно сглотнул, старясь избавиться от цепей. И готовясь к новой попытке освободиться, Хьюга замер, услышав треск браслетов.       ― У меня… получилось?       ― Получилось.       ― И я уже могу увидеться с моими мамой и папой?       Анами кивнула, подарив ему нежную улыбку. Она поднялась с колен и помогла ему встать на ноги, после чего взяла его за руку, чувствуя, как он без сомнений и с доверием, сжал ее ладонь в ответ.       — Но сначала нам нужно освободить еще кое-кого. Такие же цепи связали и его, но в отличии от тебя, сейчас он не может снять их сам. Ты ведь ему поможешь?       ― Хорошо.       Они вернулись к озеру и пошли дальше вдоль берега. Пейзаж оставался тем же мрачным и темным, но после того, как первый узник освободился, природа уже не казалась безжизненно-мертвой. Вслед за ним все постепенно стало освобождаться, пробуждаясь от долгого сна.       ― Почему здесь никогда не светит солнце? — задумчиво поинтересовался Хьюга. — Всегда темно и холодно.       ― Потому что еще не наступило время для утра.       И она надеется, что ее возвращение это исправит и вернет этому миру былой вид. Ночь обернется днем, темнота сменится светом, и все, что находится здесь в глубоком сне, вернется к жизни. Если от нее потребуется отдать за это жизнь, она, не задумываясь, это сделает, потому что, побывав в душе дорогого ей человека, Анами не покинет ее, пока не освободит.       ― У тебя очень теплая ладонь, — заметил Неджи, чувствуя, как от ее руки ему передается приятное тепло. — Почему я раньше не видел тебя здесь?       ― Я не знала… как тебя найти.       А когда узнала, по глупости продолжала сомневаться в своих силах и откладывала этот момент. Она и словами не сможет выразить, каким сильным стало ее сожаление. Задумываясь о том, каково ему было здесь все эти годы, Хокано опускала голову, бросая взгляд на его ладонь. Хизаши не зря выбрал тот вечер, решив показать ей то, о чем никто бы ей не рассказал. Всю свою жизнь Неджи знал лишь отца, который был для него всем. И потеряв его в таком раннем возрасте, еще ребенком, он позволил отчаянию себя сломить. Девушка отчетливо воспроизвела то, что успела заметить тогда в саду. Похороны Хизаши стали последним шагом к тому, что возникло позади него. Уже тогда она заметила цепи, которые, как оковы потери, сковали его невинную душу.       «И столько лет держат его в плену», ― заключила в мыслях Анами, вернув взгляд на их путь. В этом месте туман вышел за пределы водной глади и уже касался земли. С каждым шагом Хокано чувствовала, как воздух вокруг них становился холоднее, обжигая кожу своей ледяной свежестью. Холод, тишина и туман. Она вспомнила этот берег и все, что было вокруг. Встречи с ним во снах, которые не давали ей покоя каждую ночь и заставляли просыпаться от горьких слез, происходили именно здесь, на этом берегу и в этом тумане.       — Там кто-то есть.       Голос Неджи отвлек ее от мыслей о тех снах. Анами проследила за его взглядом и замерла, увидев еще один из них наяву. Тот самый могучий, старый и одинокий клен, раскинувший свои ветви в очень своевольную ширь. В подобной тишине он громче всего в этом мире выделялся в туманной мгле. Но холод и дрожь в теле девушки вызвало не дерево, а тот, что был скован под ним.       Черные длинные волосы и в этот раз не позволяли увидеть его лицо. Опущенная голова и плечи без каких-либо объяснений скажут о том, каково ему сейчас. Такая безысходная усталость не только забирает все силы, но и вовсе может лишить жизни. Царивший в воздухе запах крови был тому подтверждением. Являясь полноправным хозяином этого мира, он, как провинившийся узник, был вынужден сидеть на коленях из-за цепей, что тянули его к земле, обвивая его руки, шею и спину. И если Анами не могла узнать его тогда, когда он явился к ней в саду, то теперь ей стало понятно, что это тот же человек, которого она держит за руку.       ― Это он… ― Анами бросилась к нему, оставив удивленного мальчика позади.       Горький ком, который она сдерживала все время, напомнил о себе. Знакомый аромат его крови нагонял бескрайние страх и волнение за него. Казалось, что глубокие грубые раны на его груди и шее уже не доставляли ему боли и дискомфорта. Он был слишком смиренным и безжизненным, однако из последних сил дышал так, насколько это было возможно.       Анами упала на колени возле него. Сомнений не осталось, она снова убедилась в том, что это он. И осознав то, что в таком состоянии находится душа человека, которого она любит, девушка прижала ладонь к губам, не сдержав слезы. Она видела, какую неприятную и невыносимую боль он испытывает, когда прикасался к своей шее и плечам. На них давило то, что намного тяжелее горестей всего мира. Безграничные страдания и печаль, которые породило одиночество, цепями лишили его возможности дышать. Одна только мысль о том, что она хотела оставить попытку спасти его, вызывает ужас.       ― Неджи…       Бледная, пепельная кожа не выдавала в нем признаков живого, но Анами знала, что он ее слышит. Девушка сжала подол кимоно на коленях, стараясь вернуть себе силы и былой настрой на то, для чего сюда пришла.       ― У него кровь, — тихо прошептал Неджи, подходя к незнакомцу и рассматривая цепи, что сжимали его плечи и руки. ― Это…       Он пригляделся и заметил знакомую печать на лбу этого человека. Застыв от непонимания, мальчик спустя лишь несколько мгновений смог продолжить.       — Папа?       ― Нет, ― Анами повернулась к нему, смахнув свои слезы. ― Твой отец не здесь, но он скоро придет за тобой. Ты должен помочь ему.       Но шок и удивление до сих пор не отпускали его. Неджи, можно сказать, узнал того, на кого смотрит, но ее ответ привел его к новым вопросам. Поразительное сходство с его родным отцом выдавала не только такая печать, но и другие его черты.       ― Пожалуйста… ― Хокано обхватила плечи сбитого с толку мальчика и развернула его к себе. ― У нас очень мало времени, ему грозит опасность.       ― Кто он?       Анами с прежними печалью и страхом в глазах вернула взгляд на узника, не скрывая боли от того, что видит его таким.       ― Это… очень дорогой для меня и моих друзей человек, — тихо и задумчиво ответила она, держась из последних сил, чтобы не сдаться. — Поэтому я хочу, чтобы он, как и ты, стал свободен от этих цепей.       Посмотрев на еще совсем юного Хьюгу, Анами увидела новое сожаление на его лице. Он и сам понимает, что времени действительно осталось очень мало, но по-прежнему испытывает сомнения насчет своих сил.       ― Помоги ему. Ты же слишком храбрый и сильный, чтобы мне отказать.       — Я… ― он с тем же неловким взглядом отвернулся от нее, ― я не такой храбрый и сильный, как мой отец.       — Вовсе нет. Ты очень сильный и смелый, ― она прикоснулась к его щеке, чтобы он снова посмотрел ей в глаза. ― У тебя все получится, потому что они тебя ждут. Думая и помня о них, ты способен на все.       Мысли и воспоминания о родителях и вправду заставляют его думать о себе по-другому. Неджи молча кивнул в знак согласия со словами, что услышал от нее, и прикоснулся к цепи. Пытаясь сделать все так, как тогда, Хьюга почувствовал, что ему не хватает того тепла, что пришло с ней.       — Это сложнее… — Неджи повернулся к Анами, не выпуская цепи из рук, — ты помогала мне в прошлый раз.       — Ты заметил?       Анами постаралась улыбнуться, но от переживаний и самочувствия ей снова хотелось позволить себе слезы. Руки дрожали, как и все ее тело, но она все равно старалась скрыть свое беспокойство. Хокано знала, что для того, чтобы освободить Хьюгу из настоящего, ей потребуется сил намного больше. Однако они еще необходимы для того, чтобы вернуть его назад и при этом вернуться самой.       ― Освободить его ты сможешь и сам, ― Анами приложила ладонь к земле, ― я лишь этому поспособствую, ослабив того, кто за всем этим стоит.       Тишина и покой этих мест нарушился треском, который раздался с неба. Раскатистый гром угрожающей волной заполнил все пространство своим звуком и также внезапно стих. Неджи взглянул на небо, опасаясь того, что новая попытка спасти этого человека вызовет такую же реакцию природы.       ― Все в порядке, ― Анами заметила его беспокойство, поэтому снова решила его поддержать и успокоить, ― это место никому не причинит вреда.       Продолжая пропускать энергию сквозь землю по цепям, что уходили вниз, Хокано и сама присмотрелась к небу. Попав сюда, она сразу же допустила мысль о том, что эта беспросветная темнота не является небосводом, и оказалась права. Этот мир закрылся в темноте, не позволяя никому его покинуть и попасть в него. Таковой оказалась душа Хьюги, который и в жизни выстроил стену ото всех, но благодаря любви и доброте сестры смог ее разрушить.       Как только первое звено цепи треснуло, за ним раскололись и остальные. Сверху посыпались черные осколки давно возведенного, черного свода, которые обращались в песок, приближаясь к земле. Цепи больше не тянули Неджи к земле, и, освободившись от них, он от бессилия подался вперед. Анами подставила плечо, не позволив ему упасть.       Он сделал глубокий и жадный вдох полной грудью, когда его спина коснулась травы. Его грудь вздымалась очень быстро и грубо, беспрепятственно позволяя легким наполняться воздухом. Неджи осторожно подошел к незнакомцу, поражаясь тому, с каким отчаянием тот делает вдох за вдохом. До сих пор не зная, кого они спасли, он уже хотел снова повторить свой вопрос, но раздавшийся женский голос позади прервал его.       ― Тебя зовут, ― Анами посмотрела в сторону, откуда раздался голос, ― иди.       ― А как же… он?       ― С ним все будет хорошо. Не волнуйся.       Неджи задержал взгляд на ее глазах, снова позволяя ей себя убедить. Если она до сих пор не озвучила имя того, кому пришла помочь, то это уже не так важно, ведь главное, что они оба свободны.       Анами проводила уходящего мальчика взглядом, и как только тот скрылся из виду, сложила печати, концентрируя при этом всю оставшуюся энергию в ладони. Девушка прикоснулась ко лбу Хьюги, распределяя поток своей Ки по всему его телу. Уже через несколько мгновений раны на его теле начали затягиваться, а бесцветная, серая кожа впитывала в себя тепло, становясь светлее.       Его дыхание уже стало более спокойным и равномерным, он на глазах возвращался к своему прежнему здоровому состоянию. Отдав ему больше, чем было нужно, Анами теперь и сама чувствовала нехватку воздуха. Она устало потерла ладонями лицо, тяжело вздохнув. Ее успокаивало лишь то, что все трудное осталось позади, и то, что с ним все в порядке.       ― Освободи…       Анами убрала ладони от лица, посмотрев на Неджи, который все еще лежал на земле и что-то шептал. Девушка склонилась к нему, прислушиваясь к его тихим словам.       ― С другой стороны дерева… ― прошептал он, не в силах открыть глаза, чтобы увидеть того, кому об этом говорит, ― освободи ее…       Она не первый раз переживает увиденные моменты в ее снах, которые видела задолго до этой ночи. Он уже просил ее о подобной помощи. Именно по этой причине он и пришел к ней тогда, чтобы кого-то спасти. И сейчас Анами не в силах ему отказать.       Убедившись в том, что ему больше ничего не угрожает, Хокано поднялась с земли и направилась к этому дереву. Обойдя внушительного размера ствол клена, который здесь казался намного больше, чем в том саду, она подошла ближе к нему. Анами была готова увидеть что и кого угодно, но только не то, что предстало перед ее глазами. Она замерла на месте, не в силах продолжить шаг.       В стволе дерева с другой его стороны разместилась черная металлическая решетка, за которой царила пустота и служила еще одной тюрьмой. Чистое звездное небо и яркий свет взошедшей луны освещали девушку, что сидела внутри. Черное мофуку, безжизненно-зеленые опущенные глаза и светлые волосы. Анами решилась подойди ближе, но уже успела осознать, что в данный момент, всматриваясь сквозь решетку, видит саму себя.       ― Невозможно…       Неджи шел вперед на чей-то голос, осторожно и осмотрительно делая шаги. Как только он начал удаляться от того места, где был, ночь постепенно стала сменяться на раннее утро, а луна незаметно уступила место солнцу. Природа оставалась той же, но все же стала больше приветливой и наполненной жизнью. Тот женский голос стих, но Хьюга продолжал идти. Однако кто-то снова к нему обратился и остановил его.       — Я тебя нашла.       Мальчик от такой внезапности и своего удивления резко обернулся. Совершенно не имея представления о том, кого увидит, Хьюга столкнулся взглядом с подошедшей к нему сероглазой женщиной. Ему не требовались какие-то объяснения, потому что, только взглянув ей в глаза, он узнал ее и не смог скрыть своего искреннего удивления.       ― Мама?       Неджи смотрел на темноволосую женщину с туманно-серыми глазами, что так характерны для представителей их клана, и не мог поверить в то, что видит ее перед собой. Удивление, причиной которого стала их встреча, до сих пор было для него непонятным. Он хоть и испытывал уверенность в том, что знал и видел ее всегда, но именно сейчас столкнулся с тем, что не может объяснить своей реакции.       ― Ты правда… здесь?       ― Удивлен, что я все-таки тебя нашла?       Она улыбнулась, подходя к нему и придерживая подол темно-серого кимоно при этом. Женщина сошла с тропы на зеленую траву, осторожно обходя цветущие растения.       ― Ты очень хорошо спрятался. Я уже начала волноваться, думала, что ты потерялся.       ― Потерялся?       Неджи обернулся, вспомнив о том, что было несколько минут назад. От той ночи и тьмы не осталось и следа. Это место уже не было похоже на один из мрачных и неприятных снов, в котором он, как ему показалось, провел всю свою осознанную жизнь.       ― Она помогла мне и…       ― Кто? ― женщина удивленно вскинула брови, взглянув в ту же сторону, куда смотрел сын.       ― Ты его все-таки нашла?       Снова знакомый голос заставил его застыть на месте. Неджи и в этот раз столкнулся с таким сильным удивлением, что, посмотрев на того человека, на несколько секунд лишился дара речи.       ― Отец…       Хизаши неодобрительно покачал головой, подойдя к супруге. Он сложил руки на груди и тяжело вздохнул перед тем, как начать отчитывать непоседливого сына.       ― И не стыдно заставлять родителей волноваться? Я ведь нашел тебя только благодаря бьякугану.       Неджи показалось, что перед этой встречей с ними он прожил намного больше, чем ему казалось. Пусть это и невозможно, но он даже испытывает уверенность в том, что до этого и думать не мог о том, чтобы снова когда-то увидеть этих людей.       — Он уже успел кого-то встретить, — мать улыбнулась, преподнося этот факт своему мужу, как какой-то секрет.       — Правда? — Хизаши с удивлением перевел взгляд с супруги на сына. — И кого же?       Желая поделиться тем, что ему довелось увидеть и пережить, мальчик сделал глубокий вдох, но обратившись к тем воспоминаниям, понял, что ничего сказать не сможет. Ночь, в которой он прожил слишком много, стала днем, а там, где была ясность в мыслях и воспоминаниях, появился густой туман.       — Я… я не помню.       В это же время, пребывая в не меньшем удивлении, чем он, Анами смотрела на саму себя. Пленница обессилено сидела на полу своей темницы, плечом прислонившись к деревянной стене. То же черное кимоно, которое до сих пор впитывало в себя всю темноту и мрачность этого места несмотря на то, что мир вокруг обрел свободу. Если бы не похожая одежда и общие приметные черты, Анами и вовсе могла бы не узнать себя.       Приложив усилий больше, она подошла к ней поближе. Никакой реакции не последовало. Девушка по-прежнему сидела неподвижно, устремив свой тускло-зеленый взгляд в пол.       С неба упали последние остатки былого каменного купола, чем окончательно лишили озеро спокойствия и тишины. Анами отвлеклась на плеск воды возле берега, бросив в ту сторону взгляд. Хоть она и стоит на ногах, но такой результат ей слишком дорого обошелся. Если наткнется на того, с кем говорила перед этой техникой, то может проиграть, поэтому она решила убедиться в том, что в этом мире остались только они вдвоем. Точнее втроем.       — Где он? — Хокано подступила к дереву, вернув взгляд на пленницу. — Тот, кто…       Но эти слова уже были брошены в пустоту. За металлической решеткой никого не было. Анами впервые больше не ощущала чужого присутствия, словно и вправду здесь остались только Хьюга и она. Девушка огляделась по сторонам в надежде все-таки увидеть чей-то след, но ничего не заметила. Это место выглядело спокойным и совсем нетронутым.       Анами вернулась к Неджи, сев возле него. Теперь на его теле лишь был след усталости и жажда очень долгого и крепкого сна. Он открыл глаза и встретился с ней взглядом.       ― Кто ты?       ― Теперь настала твоя очередь быть тем, кто не помнит?       Анами задумчиво улыбнулась, вспомнив с каким отчаянием пыталась узнать его имя во снах, когда, как выходит, сама приходила к нему.       ― Я просто пришла тебя спасти.       В серых глазах промелькнуло непонимание и засияло золотистым цветом, отчего Хокано обернулась и увидела первые лучи восходящего солнца. Листва деревьев и трава наполнились темно-зеленым, почти изумрудным цветом. Небо постепенно из темно-синего превращалось в нежно-сиреневое. Поверхность озера сразу же оживилась и заиграла оттенками всех цветов. От таких насыщенных и невероятных красок у Анами перехватило дыхание.       Рассматривая и уже наслаждаясь этим видом, она старалась увидеть и найти что-то особенное. И нашла. Ее внимание привлекли растения, скромно расположившиеся среди деревьев. Дикие орхидеи, среди которых Анами приметила одну фисташкового цвета, выглядели невероятно красивыми и яркими. Роса от тумана, покрывшая лепестки цветов, заблестела на солнце. Хокано словно смотрела на все драгоценные камни и самоцветы разом. Не только их необычный уникальный окрас и блеск, но и весь вид этих мест вызвал ее улыбку.       ― Твой мир прекрасен так же, как и ты.       Она перевела взгляд на Хьюгу и склонилась к нему, погладив его по щеке. Его непонимание сменилось легким удивлением, на которое Хокано ответила задумчивой, но горькой улыбкой.       ― Я и капли твоего сердца недостойна только потому, что лишь на мгновение задумалась…       Ее губы очень трепетно и нежно накрыли его, примкнув к ним легким поцелуем, наполненным теплом. Все снова сменилось на неземную легкость, которая вызвала тяжесть во всем ее теле. Анами резко открыла глаза и сделала глубокий вдох. Все ее тело била дрожь и невыносимый холод. Вернувшись в свой мир и оказавшись на веранде, она опомнилась и приблизилась к Хьюге, приложив ухо к его сердцу.       — Бьется…       Его сердце снова забилось, вернув его к жизни. Погруженный в глубокий сон, Неджи и часть из всего, что с ним было, вспомнить не сможет. Поэтому, как только проснется этим утром, он начнет жизнь по-новому. Он будет жить так, как и должен был до этого ― в гармонии с собой, со своим настоящим и прошлым.       ― У меня… получилось.       ― Анами?       Она отстранилась от Хьюги и повернула голову к плечу, увидев Тору. Тот снял маску, чтобы убедиться в том, что и сам видит все так, как есть.       ― Я должна была…       — Что ты… ― он подошел к ним ближе, смотря на Неджи, лежащего без сознания. ― Поверить не могу.       Тора хоть и был очень недоволен ее поступком, но все же помог ей с тем, чтобы занести Хьюгу в дом. Через несколько минут Неджи уже лежал в своей комнате на футоне, видя сны и совершенно не слыша того, что происходит вокруг. Анами осталась возле него, чем заставила Тору также задержаться в этой комнате, чтобы обсудить с ней произошедшее.       Перед тем как начать, он задержал взгляд на ее опущенной голове, и неодобрительно качал своей, затем принялся шагами измерять комнату.       ― И как ты только решилась применить эту технику? Особенно когда ты настолько нестабильна и под посторонним воздействием. Это преступление.       Он остановился, повернувшись к ней, но как он и предполагал, Анами так и не подняла на него взгляд, по-прежнему виновато сжимая ткань юкаты на коленях.       ― Ты применила запретную технику против своего товарища. Устроила диверсию, напав на джонина при исполнении, и рисковала его жизнью, когда проникла ему в душу.       ― Ему нужна была моя помощь…       Тихо и почти бессильно ответив ему, Анами все же набралась смелости и посмотрела на него:       ― Ему не давали покоя эти сны и мысли. Еще с самого детства оно не позволяло ему спокойно жить. Временами ему и дышать приходилось с трудом. Чем больше человек терпит самотерзания, тем ближе подводит себя к концу. Он винил во всем себя. Я… не могла оставить это просто так.       ― Это тебя не оправдывает, Анами. Мало того, что ты себя подвергла опасности, так ты и его могла убить. Оно не у всех начинает биться снова.       ― Его отец не позволил бы.       ― Его отец?       Анами замерла, когда в последний момент поняла, что начала не с того. Будь Тора не из Хокано Ичизоку, то просто бы подумал о ней, как о суеверной девушке, которая своей верой надеялась на подобную помощь и поддержку. Но Тора рос вместе с ней, посвящаемый в те же тайны, что и она, оттого и понял, что подразумевалось под теми словами.       ― Ты видишь… их.       Хокано промолчала. Она настолько была уставшей, что уже просто ничего не хотела говорить. Это и стало причиной ее молчания. К тому же ее настроение не позволяло думать о чем-то здраво и рассудительно. Непреодолимое желание сна и покоя буквально вынуждало ее встать на ноги и пройтись, потому что, если просидит рядом с Хьюгой еще несколько минут, однозначно уснет. Но у нее были свои причины для такого риска.       Оставшись с Неджи наедине после того, как Тора ушел, Анами прислонилась ухом к его сердцу, чтобы снова убедиться в том, что он жив. Биение его сердца усмирило ее волнение и страх за него. Она отстранилась от него, напоследок взглянув на его умиротворенное лицо. Каждый раз, когда выпадает такая возможность, она прикасается к нему, пользуясь каждой секундой рядом с ним, чтобы ощутить его тепло.       Осторожно положив ладонь на его лоб, Анами и в этот раз убедилась, что с ним все в порядке. Если температура тела и сердцебиение стабильны, значит, волноваться не о чем. Отныне душевные муки и самотерзания не будут его душить и вызывать головную боль. Девушка задумчиво нахмурила брови, повторив про себя последнее слово, на котором прервала свою мысль. Периодические головные боли его беспокоили не по той причине, которую она истребила этой ночью.       ― Все дело в ней.       Убрав ладонь от лица Хьюги, Анами бросила взгляд на его печать побочной ветви. Она уже допускала мысли и размышления об этом, но старалась тут же их прерывать. Однако ей уже поздно пытаться себя в чем-то переубедить. Эти чувства удивляют ее своими проявлениями и силой до сих пор. Поменяв о нем свое мнение, она посмела пересмотреть его и к другим. К тем, кто его окружает. Разумеется, ни Хината, ни Ханаби не возникали в этих мыслях, но вот их отец занял там особое место.       Однажды Хиаши взял на себя слишком много, не найдя в себе сил для поиска решения проблем иным путем. На проявление ненависти он сам ответил тем же, чем ранил беззащитного ребенка физически и духовно. Хокано уверена, что Хиаши по сей день винит себя в том, что активировал печать и поступил с племянником, как с настоящим непокорным бунтарем. Однако сама Анами уже поняла, что испытывает по отношению к главной ветви то же, что испытывал и сам Неджи когда-то. Поэтому она уже нашла свое решение этого вопроса. Если не исправить в прошлом, то предотвратить в настоящем такое недопонимание двух сторон она сможет, пусть это и будет слишком рискованным и дерзким решением.       Время прошло незаметно. Глубокая ночь уже начала сменяться на утро. Все это время Анами сидела рядом с Неджи, думая о том, что с ними будет, когда все это закончится. Возможно от того, что ей довелось увидеть и пережить вместе с ним в том мире, в сон ее больше не тянуло. Поэтому времени на предположения оказалось достаточно. Но, когда седзи уже начали пропускать утренний свет в комнату, Хокано вышла на веранду, чтобы встретить первые лучи утреннего солнца.       Это утро ничем не отличалось от тех, что были раньше. Все та же тихая природа вокруг, мелодичное пение птиц и ветер, играющий с листвой. Анами переоделась, сняв юкату, и направилась в душ. Стоило солнцу появиться на горизонте, как ее все-таки потянуло в сон. Сегодня ей придется прилагать больше усилий для того, чтобы ни на секунду не сомкнуть глаз. Поэтому и душ придется принимать намного холоднее, чем обычно.       — Это же…       Подойдя к зеркалу в ванной, чтобы собрать волосы, Анами задержала взгляд на своем левом виске. Она пригляделась, подумав, что ей показалось. Но приблизившись к зеркалу и с особым вниманием рассмотрев свое отражение, девушка разглядела то, что заметила.       Небольшая прядь волос значительно отличалась от ее цвета, став намного светлее. Хокано потянула за один волосок и выдернула его. Серебряные блики, отражающие солнечные лучи, привели ее к заключительной и весьма логичной мысли.       ― Седина.       Мысленно подводя себя к тому, что является причиной того, что она видит, Анами внезапно ощутила сильную головную боль, которая чуть не сбила ее с ног. Одной рукой Хокано схватилась за голову, другой за раковину, чтобы не упасть. Боясь даже лишний раз пошевелиться, она замерла и попыталась переждать этот приступ мигрени. На другое ей и не стоило рассчитывать. Она слишком поздно принялась за эту технику. К этому времени Шу уже успел лишить ее большого количества чакры и сил. И вместе с ними в ней так же заметно убавилось здоровья, а она только добила свой организм подсознательным погружением. Все так, как и сказал Тора ― она сама навредила себе не меньше, чем ее враг.       Когда боль стихла, Анами осторожно открыла глаза, но тут же зацепилась взглядом за красное пятно на белой поверхности раковины. И сейчас не пришлось долго думать, потому что у нее всегда и на все есть объяснения. Прикоснувшись к верхней губе, по которой уже стекала теплая кровь, Анами впервые пожалела о том, что способна понимать все так быстро и безошибочно.       Неджи открыл глаза, увидев перед собой белый туман. Он прикрыл их, чтобы прогнать пелену. И открыв глаза снова, он уже видел потолок своей комнаты и солнечный свет. Тело не слушалось и игнорировало любые его команды, отчего Хьюга не спешил менять свое положение, оставшись на месте.       ― Как твоя голова? Не болит?       Он и сейчас не нашел в себе сил повернуться и подняться в этот момент. Неджи лишь перевел молчаливый взгляд на Анами, присутствие которой снова не заметил, пока она не заговорила.       ― Что…       Он услышал свой охрипший голос, чувствуя, как горло пересыхает от его глубокого вдоха, поэтому решил продолжить тише.       — Что вчера произошло?       ― Ты упал в обморок.       Анами протянула ему стакан с водой в ожидании, когда он поднимется и возьмет его.       ― В обморок?       Неджи нахмурился от тяжести в голове и во всем теле, затем протер ладонью лицо, осторожно усаживаясь на футоне:       — Я ничего не помню. Только сон.       Очень странный сон, который не был похож на то, что ему приходилось видеть раньше. И этот факт вызвал к себе слишком много сомнений и подозрений. И только один человек знает, что это было и с чем связано ― она.       ― И что тебе снилось? Хочешь, проанализирую твой сон? Беря во внимание твой возраст и пол, характеризующийся чрезмерной выработкой андрогенов, я склонна предположить, что сон мог быть эротического характера, как и твое полное субъективное восприятие всего происходящего там. Я угадала?       Теперь есть весомый аргумент думать так, как он хотел изначально. Она пытается изменить его отношение к случившемуся. А это самый распространенный прием тех, кто пытается что-то скрыть или же просто о чем-то волнуется.       ― Ты что-то сделала со мной. Никакого обморока не было.       Хокано вскинула брови, затем усмехнулась, протянув руку к его лицу. Снова слишком по-детски и своевольно ущипнув его за щеку, как ребенка, она взглянула ему в глаза, в которых не было ни возмущения, ни злости:       ― Не слишком ли часто Анами стала попадать под твое глупое подозрение, малыш Неджи?       ― Что-то изменилось или это…       ― Всего лишь сон?       Даже если Неджи снова об этом спросит или просто упрямо начнет это утверждать, он ничего от нее не добьется. К тому же теперь он стал видеть в ее глазах уверенность, с которой она об этом говорила. Она слишком правдоподобно может что-то скрыть, не позволив ему понять, когда именно это сделала.       — Выпей воды, ― она поставила стакан воды возле футона и поднялась на ноги. ― Так как с самого утра ты уже успел меня в чем-то обвинить, вместо завтрака в постель, подам завтрак в гостиной. И если будешь медлить, съем все одна.       Неджи не успел ей ответить, потому что уже остался в комнате один. Задержав взгляд на прикрытых дверях, он перевел его на стакан воды, который она оставила для него. Снова он наткнулся на деталь, которая вызывает подозрение не меньше, чем ее поведение. Но если вспомнить о том, как она озвучивала некоторые факты из его жизни, это не должно его удивлять или как-то беспокоить. Есть вещи, объяснить которые он не в силах, и, кажется, этот сон одна из них.       Хьюга опустошил стакан, удивляясь тому, какой сильной была эта жажда. Но задумавшись об этом, он заметил не менее странные изменения в своем теле. Он впервые за долгое время не испытывал дискомфорта в шее и плечах. Также его не беспокоила головная боль, с которой он просыпался почти каждый день. Неджи прикоснулся к шее, делая свободные вдохи, без тяжести в груди и без боли в горле, как обычно. И вместо того, чтобы приятно этому удивиться, он в непонимании нахмурил брови, пытаясь найти этому хоть какое-то объяснение. Но ответом на его вопросы был туман, который возникал перед глазами каждый раз, когда он пытался что-то вспомнить.       Завтрак прошел в молчании. Анами сидела с книгой, увлеченная чтением, чем показывала отсутствие желания что-то обсуждать. Собственно, и сам Неджи не испытывал подобного рвения, потому что был погружен в размышления о своем прошлом и о том, как теперь себя чувствует по сравнению со вчерашним днем.       Хокано, пробегая взглядом по тексту, неоднократно ловила себя на мысли о том, что ей некомфортно. Оторвавшись от чтения, Анами стала прислушиваться к своему организму и ощущениям, чтобы понять, что не дает ей покоя. И, когда по ее телу прошлась холодная дрожь, девушка в недоумении опустила взгляд на свои руки. Странно, что в такую теплую, уже летнюю погоду она замерзла до мурашек.       — Я буду в саду.       Услышав ее голос, Неджи отвлекся от своих мыслей и проводил взглядом вышедшую из комнаты Анами. Понимая, что он все же пережил, в некотором роде, какие-то перемены, Хьюга также мог утверждать, что с этим столкнулась и она. И если он начнет думать о том, как эти перемены повлияли на нее, возможные ответы однозначно ему не понравятся.       — Все равно холодно.       Анами погладила себя по плечам, пытаясь согреться, но все равно тело окутывал холод, даже несмотря на то, что она стояла на улице под солнцем.       — Доброе утро, Анами-сан.       — Хината? — Анами обернулась, услышав голос подруги. — Доброе утро. Не думала увидеть тебя так рано, у тебя ведь выходной. Тебя разбудила Ханаби?       — Угу, — Хьюга смущенно кивнула, сонно зевнув, — Ханаби-чан разбудила меня на службу, а я пришла чтобы разбудить тебя. Зная то, с каким трудом ты встаешь, я попросила разбудить меня пораньше.       — Тебя это удивит, но я все время просыпалась раньше всех в вашем поместье.       — Правда? ― от своего удивления Хината задержала руку у лица, которой сонно протирала глаза. Услышав такую новость от подруги, она все же окончательно проснулась, прогнав даже самые ничтожные остатки сна.       — Даже раньше… Нии-сана?       — Особенно раньше него, ― Анами бросила взгляд на двери гостиной, в которой Хьюга остался один за завтраком. — Мое присутствие здорово его выматывает.       Даже когда помогла ему, все равно не смогла сделать это правильно и осторожно. Будь в ней сил больше на тот момент, Анами бы позаботилась о том, чтобы он напрочь забыл о том, что его вообще что-то беспокоило. Проснувшись, он не заметил бы никакой разницы и не проводил в раздумьях весь этот день с самого утра.       — Я возьму колокольчики, которые Шикамару передал мне из Храма Огня, — продолжила Анами, вернув взгляд на Хинату, — и как только Неджи позавтракает, можем отправляться на службу.       — Не думаю, что нам следует его ждать, Анами-сан. Мы можем отправляться без него.       — Почему?       Хината тяжело вздохнула, с неловкостью и грустью отведя взгляд в сторону. Стало понятно, что ее сильно беспокоит то, о чем она начала говорить и, кажется, подобное беспокойство она испытывает уже внушительно долгое время.       — Дело в том, что… мы каждый год совершаем эту службу в честь родителей Нии-сана на годовщину их свадьбы. Но он уже очень давно перестал присутствовать на службах, поэтому…       ― Я хочу пойти.       Хината, с тем же удивлением, которым отвечала подруге, взглянула на брата, когда тот вышел на веранду.       ― Что?       — Я бы хотел посетить эту службу.       Удивление от того, что Неджи пришел на службу, испытала не одна Хината. Его появление в храме на молитве в честь его родителей заметил каждый из присутствующих, до последнего не веря в то, что это он. Даже Хиаши осторожно бросал взгляды на племянника, который встал позади, участвуя в молитве.       Анами также не пошла в первые ряды, оставшись с Хьюгой возле входа в молитвенный зал. Количество присутствующих поражало так сильно, что Анами до самого начала молитвы священника не сводила взгляда с людей, которые стояли перед ними. Она неоднократно ловила себя на мысли, что впервые присутствует на такой многолюдной службе в непраздничный день.       В молитвенном зале воцарилось молчание, когда вошел монах и приступил к сутре. Все вокруг наполнилось тихими словами молитвы и пропиталось ароматом священных благовоний. Начавшаяся поминальная служба в храме Хьюга Ичизоку значительно отличалась от того, как ее проводят в храме клана Хокано. Анами и этому придала значение, когда вошла на его территорию. Они, в отличие от представителей Хьюга, по какому бы поводу ни проводилась служба для усопших, надевают черную траурную одежду. Но каждый Хьюга, пришедший сюда, всем своим видом показывал то, что к умершим относится, как к живым. Возможно от того, что они не желают омрачать молитвы о своих близких, многие вспоминают самые приятные и смешные моменты, связанные с усопшими, когда на территории поместья Хокано даже улыбки непозволительны в дни поминовения.       Удивительно, насколько люди, живущие рядом друг с другом, могут быть разными и непохожими в отношении к смерти и жизни. А особенно к смерти. Мысленно ухватившись за этот факт, девушка вспомнила о том, что должна сделать еще кое-что.       Когда служба подошла к концу и зал опустел, Неджи и Анами подошли к алтарю, на котором остались фотографии его родителей и подношения.       ― Что бы ты сказал ему, появись у тебя такой шанс? — тихо поинтересовалась она, сложив ладони перед грудью.       Как и вчера, после этого вопроса, который для него сегодня прозвучал впервые, Неджи задумался. Хокано была уверена, что получит другой ответ, но ей и еще одному человеку необходимо услышать это лично от него.       ― Я горжусь тем, что я его сын.       Именно после этих слов Анами с уверенностью могла сказать, что он не просто освобожден, но и сам с желанием отпустил то, что не давало ему покоя. Все действительно прошло так, как и планировалось.       Однако настала обратная сторона этого освобождения для Анами. Во время службы в храме ее состояние заметно ухудшилось, и ее слишком внезапно потянуло в сон. Девушка поняла, что дело в аромате служебных огней и благовоний, обладающих сильными успокоительными свойствами, поэтому решила покинуть храм, оставив Хьюгу наедине с родителями.       Выйдя за главные ворота, Хокано тяжело вздохнула, прислонившись спиной к стене. Это было выше ее сил. Она не настолько вынослива, как ей казалось. Анами схватилась за локоть, усилив хватку. Раньше, когда приходилось внезапно прогонять легкое желание сна, ей достаточно было ущипнуть себя. Но сейчас стоит прикладывать больше сил, которые уже на исходе. И эта бессонная ночь все-таки не прошла бесследно.       Хината вышла за пределы храма, желая найти подругу. Пройдя вперед по территории храма, девушка остановилась. И после того, что ей довелось увидеть, она решила найти другого человека.       ― Нии-сан, я…       Направляясь в сторону ворот, Хьюга остановился, увидев перед собой взволнованную сестру. Хината осторожно огляделась по сторонам, нервно сглотнув от волнения. Заинтересованный Неджи, обратив внимание на то, как сестра готовится к предстоящему разговору, подошел к ней ближе.       ― В чем дело?       ― Я видела, как…       ― Хината?       Хьюга заметно вздрогнула. Хокано подошла слишком тихо и незаметно, чем напугала подругу. Вместо того, чтобы неловко улыбнуться или хоть как-то скрыть свое волнение, Хината просто замерла на месте. И этот ступор был вовсе не от того, что Анами появилась в неподходящее время. Усталость и очень непохожий вид на нее обычную ― вот, что стало причиной того, что Хината задержала на ней долгий взгляд.       ― Извини, что снова беспокою, ― неловко продолжила Анами, больше озадаченная своим самочувствием, чем странным поведением подруги. ― Ты не могла бы одолжить мне теплую одежду. Кажется, я… мерзну.       ― Д-да, конечно, ― Хьюга чуть растеряно посмотрела на брата, встретившись с ним взглядом.       ― Я пойду… схожу домой, чтобы принести свитер для Анами-сан. Я зайду, когда вы вернетесь из госпиталя.       Анами удивилась тому, как Хината с прежним взволнованным видом покинула территорию храма, не дождавшись ответа от брата. Снова отметив про себя ее странное поведение, Хокано кивнула на замечание Неджи о том, что им нужно идти.       Прогулка все же пошла ей на пользу, но непреодолимое желание сна так и не исчезло. Не замечая того, что все это время она не убирала руки с локтя, Анами и перед входом в госпиталь сжала его. Но когда пришло время заходить внутрь, она его отпустила, и последствия ее попыток прогнать сон не остались незамеченными.       Неджи нахмурил брови, когда увидел синяк на ее руке:       ― Что это?       Он прикоснутся к ее локтю, остановив ее. Анами повернулась к нему, проследив за его взглядом.       ― Моя рука, ― девушка высвободилась из его хватки, затем накрыла синяк рукой, коря себя за то, что забыла, с кем шла.       ― Я серьезно.       ― А я что, по-твоему, пытаюсь шутить? Ты, в конце концов, не за ногу меня схватил.       На подобный остроумный, но весьма дерзкий аргумент Хьюга ничего не ответил. Анами и сейчас не позволила ему что-то сказать, потому что ушла, снова оставив его наедине со своими не самыми спокойными мыслями. И в этом случае он ничего не мог поделать. Только ждать.       Пройдя через ежедневные процедуры с уколами, Анами отказалась от того, что обычно наступало после. Пусть она и сидела не в самой теплой одежде, но все равно не хотела снимать ее. Сакура поставила миску с приготовленными маслами на стол, вернувшись к Анами.       ― Скажи мне честно, Анами-сан, как ты себя чувствуешь?       ― Отлично.       Сакура задержала взгляд на лице Хокано, прекрасно видя и замечая следы ее усталости и отсутствие сна. С досадой и с сожалением Сакура вспомнила причину этого, успев снова обвинить себя.       ― Анами-сан, ― Харуно села рядом с ней на кушетку, взяв ее за руку, ― ты…       Девушка в недоумении опустила взгляд с лица Хокано на ее руки. Она задумчиво нахмурилась и сняла перчатки, снова прикоснувшись к рукам пациентки:       ― Ками-сама… Ты ведь холодная, как лед!       ― Я… — Анами сложила руки на груди, отведя взгляд в сторону, — слишком чувствительна к метеоусловиям.       — Что?       Сакура не думала, что и в такой ситуации ей придется терпеть и мириться с таким отношением к своему здоровью со стороны самой сообразительной и ответственной куноичи Конохи. Сейчас Анами заслуживает любое из этих качеств в свой адрес, но назвать ее ответственной язык уже не повернется. Харуно окончательно убедилась в том, что совершила ошибку, послушав ее.       ― Я скажу им…       Не желая больше это обсуждать, Сакура встала с кушетки и направилась к дверям. Анами поняла, что это значило, и сразу же поспешила за девушкой, успев встать перед ней, чтобы загородить ей дорогу.       ― Сакура, нет.       ― Да, Анами-сан, ― Харуно остановилась, не скрывая своего недовольства от этой ситуации. ― Я не могу больше держать это в тайне, они должны знать. И первым, кто об этом узнает, будет он.       Она хотела обойти Анами, но та ступила в ту же сторону, что и она, чем снова не позволила покинуть ей приемную.       ― Нет… ― тихо возразив, Хокано прижалась спиной к двери. ― Я, кажется, объяснила, по какой причине это должно остаться в тайне. На случай отрицательного исхода миссии, я…       ― Ты можешь умереть, ― строго перебила ее Сакура, одним движением сдвинув ее с места и освободив себе путь.       Сдвинутая в сторону, как статуя, Анами успела удивиться такой силе, с которой Сакура избавилась от нее. Но она вовремя вспомнила специфику занятий Пятой с Харуно, и это слишком быстро и легко покрыло ее недоумение. Понимая, что задумалась о ненужном, Хокано увидела, что Сакура уже прикоснулась к двери. И в последний момент Анами успела к ней снова прислониться.       ― Не только я… Сотни, а может, тысячи людей могут стать жертвами того, что задумал тот, кто за всем этим стоит. Ты ведь медик, разве мне нужно объяснять тебе, на что способен этот нейротоксин? Это яд. Смертельно опасное и очень ядовитое вещество.       ― Ты… как ты только можешь так легко говорить о своей смерти, Анами-сан?       ― Потому что я достаточно о ней знаю. Моя жизнь ничто, по сравнению с жизнями невинных людей, которые и понятия не имеют о том, что в опасности. Ты совсем не думаешь о возможных последствиях, Сакура, поэтому нам…       ― А ты? Думаешь ли ты о таких последствиях? Ты подумала о том, как переживут это твои родители, твои товарищи, друзья и… Неджи?