Вместо молитвы

      Яркий солнечный свет, насколько это было возможно, заполнил собой комнату. Анами открыла глаза и посмотрела на часы. Это место снова заставило зачислить ему балл в счет его нестандартности и особенности. Вымотавшись морально и физически, она была уверенна, что даже проспит в свой первый рабочий день, однако проснулась на пару часов раньше, чем было нужно. И каким бы ужасным и жалким ни было ее состояние вчера, оно все же позволило ей принять теплый, расслабляющий душ, добраться до кровати и крепко заснуть.       Не торопясь подниматься с кровати, Хокано перелегла с бока на спину под утренний, тяжелый вздох, и потянулась, всматриваясь в бежевый, как и стены, потолок. Солнечных лучей было так мало, что показалось, их можно уместить под одну ладонь. В непривычном для нее детском, нетерпеливом желании проверить это и попытаться скрыть всю золотую полосу на потолке, Анами вытянула руку перед собой, расправив ладонь.       Ее предположение оказалось верным. Золотой след солнечного света, проникший из небольшого окна, уместился под ее ладонью. Не зная, что делать с этим завершенным «экспериментом», Хокано для начала решила опустить руку, но случайно бросила взгляд на запястье. Интересно, чем руководствуется женщина, когда принимает уверенное решение забыть его, но вместе с тем осознанно оставляет себе то, что напоминает о нем? «Осознано», — мысленно повторила Анами, приблизив запястье с браслетом из светло-серых бусин к лицу. Молочный кварц в этом случае является тем, что будет возвращать ее к больным и неприятным мыслям визуально каждый раз, когда она посмотрит на руку. Но прекрасно понимая это, Хокано все равно не решилась на то, чтобы отказаться от него. И если разобраться до конца в этой ситуации и принять во внимание то, что она и ему дала понять, что решила уйти из его жизни, не правильно ли будет вернуть ему этот подарок?       В легком озарении Анами вскинула бровями, когда пришла к такой мысли. Кажется, с ее стороны и вовсе было не верным то, что она приняла этот подарок от него в тот вечер. Возможно, если оборвет все линии, связывающие их, она освободится духовно и сможет спокойно вздохнуть? Следует лишь воспользоваться нужным моментом после ее возвращения в Коноху, найти его и просто вернуть ему браслет со словами…       — Нет, — тихо возразила Хокано, недовольно нахмурившись от собственных противоречивых мыслей, — не отдам…       Она стянула браслет с руки, сжимая его в кулаке. На каком основании ей вообще нужно отказываться от того, что ей нравится? К тому же вряд ли он нуждается в этой резинке-браслете, у которой цена и то… смешнее не придумаешь. Это равносильно тому, что она возьмет медведя Ханаби, который всю сегодняшнюю ночь пролежал рядом с ней на кровати, и вернет его обратно. Ведь ему принадлежит его имя, что, судя по ее нездоровой логике, обязывает ее к тому, чтобы от него избавиться.       — Еще чего, — с недовольством протянула Анами, опустив ноги с кровати на пол.       Пусть хоть и «Неджи», но эта игрушка подарок девочки, которая вложила в нее свои чувства и душу. Допускать такие мысли все равно что втаптывать ее заботу и любовь в грязь. Ханаби искренне хотела порадовать ее и приободрить, поэтому и подарила этого медвежонка. А что касается браслета… Хокано разжала с ним ладонь, задумываясь над тем, что может сделать. Но ответ нашелся быстрее, чем вопрос был мысленно поставлен. Единственный способ держать эту вещь при себе, но при этом не видеть ее — использовать ее так, как задумывалось изначально. Все-таки это не совсем браслет, а обычная резинка для волос.       И таким образом, проблема, внезапно возникшая с самого утра, решилась собранными волосами в хвост. Даже белая, серебром поблескивающая прядь на виске, не лишила девушку ее решительности. Смысл прятаться от других и от себя самой? Рано или поздно последствия этого будут слишком заметны, так стоило ли это откладывать?       В итоге все сложилось так, как и должно было. Его подарок оказался совсем кстати и на волосах Анами смотрелся ничуть не хуже, чем на руке. Так как готовить не было желания и сил, ей уже можно было отправляться на работу, зайдя перед этим на завтрак в какое-нибудь ресторан, что встретится на пути в резиденцию.       Дефицит солнечного света, которым отличаются все дома и здания Суны, на улице компенсировался его обилием. Однако было и то, что приятно радовало этим утром — отсутствие сильного ветра. Пусть не долгожданный, скромный дождь, но штиль и затишье в пустыне однозначно принесли местным жителям и свое приятное утешение. Начало очередного рабочего дня для шиноби наступило раньше, чем для других. Между этой деревней и той, откуда прибыла Анами, действительно, мало разницы, но все равно и отличий оказалось не мало. Другая страна, история, местные обычаи и речь, которая странным образом заставляла Хокано хмуриться, когда она слышала довольно непривычные для нее выражения и слова.       Идя по той же улице, по которой вчера шла с Канамэ, Анами с большим желанием вспоминала именно его, а не саму улицу. Но как только она выстраивала его образ перед глазами, то сразу же направляла все свое внимание на глиняные дома очень нестандартной, сферической формы. Однако первое традиционное здание, мимо которого она проходила, напомнило ей один из ресторанов Конохи, в котором она впервые обедала вместе с тем, о ком уже успела вспомнить утром. Но именно факт того, что этой персоне достается слишком много места в ее голове, Хокано из девичьей обиды и вредности, гордо расправила плечи, вскинула подбородок и решила продолжить путь. Бросив взгляд на надпись «Набэ», она уже хотела прибавить шаг, желая забыть, что именно там подают, но остановилась.       — Это ведь глупо, — прошептала Анами, снова повернувшись к зданию.       Такими темпами ей придется жить либо под землей, либо высоко в горах, чтобы ничего привычного из ее жизни не напоминало о нем. Ресторан Набэ хоть и оказался первый на ее пути, но вполне возможно, что он будет последним до резиденции. И что тогда? Ей придется начать свой первый рабочий день голодной?       Качнув головой на свой последний вполне риторический вопрос, она решила остановиться именно в этом ресторане. Все-таки стоило бы отметить, что в его меню точно не будет лосося, поэтому ей не придется переживать все те моменты вновь. А лучше вообще заказать что-то слишком далекое от того, что они ели.       Любителей плотно и вкусно позавтракать оказалось не так уж и мало. Как только вошла внутрь, Хокано заметила, что все столы для двух и четырех персон заняты, что лишний раз напоминало о том, какое истинное предназначение у супа набэ. Вряд ли здесь вообще когда-то появлялся человек в компании только с самим собой, как она. Ни в одном другом месте не будет царить такая теплая и дружеская обстановка, которая сопровождается обилием разных ароматов. Шиитаки, зелень, овощи и различные специи, разбавляющие контрастные компоненты тех блюд, что томятся или варятся в горшочках.       — Здравствуйте, — поприветствовала Анами женщина, возникшая перед ней, — добро пожаловать.       Хокано обратила внимание на подошедшую к ней хозяйку ресторана. И именно хозяйку, а не какого-то рядового сотрудника. Владелец именно подобного места будет принимать участие в готовке и принятии посетителей. Потому что человек, старающийся обеспечить комфорт тем, кто пришел сюда с друзьями, обязательно будет испытывать желание увидеть результат своих трудов и находиться в их окружении. А судя по ее янтарным глазам, в которых горят искренность и дружелюбие, эта женщина любит свое дело не меньше, чем собственную жизнь. Лишь взглянув на нее, можно понять то, какую ценность для нее имеет каждый вошедший в эти двери человек.       — Кажется, Вы у нас уже не впервые? — предположила она, разгладив складки на подоле своего белого передника. — Я помню всех прибывших шиноби из Конохи и думаю, что припоминаю и Вас.       — Полагаю, что Вы видели здесь моих отца и мать. Они нередко посещали эту деревню, а что касается меня, то я все-таки здесь впервые.       — Отец и мать? — задумчиво протянула хозяйка, прищурившись и пытаясь что-то вспомнить. — Надо же… могу вспомнить всех и сразу, когда захочу, но сейчас все лица, как в тумане.       — Извините, я пойду. Все столики заняты.       — Почему же все? — женщина улыбнулась, повернувшись к залу. — Для Вас осталось вполне уютное место в том углу. Там намного тише, чем в центре. Кажется, Вы любите побыть наедине со своими мыслями, Вам там понравится. Я Вас провожу.       Анами пошла вслед за хозяйкой ресторана, проходя между рядами столиков. В отдаленной части зала, действительно, оказалось тише. Может это связано с физическими особенностями распространения звука или с тем, что люди, сидящие за столами вдоль стен, тоже любят некое уединение и попросту не заполняют завтрак болтовней?       Подойдя к свободному столу с посадкой на четыре места, Анами села к остальным посетителям спиной, чтобы не видеть и не слышать происходящего вокруг. Однако, принимая такое решение, ей следовало бы внимательнее следить за своими мыслями и размышлениями. Возник риск того, что внутренний голос осмелится озвучить точную и единственную причину, по которой она решила не видеть тех, кто пришел сюда не один. Он мог дать лаконичное объяснение тому, почему ей не хочется видеть и слышать, как друзья, напарники и… пары, начинают свой новый день вместе.       — Пожалуйста.       Владелица ресторана подала Анами меню, решив остаться с ней в случае, если возникнут какие-то вопросы. Но к ее удивлению, Хокано пролистала все возможные варианты приготовления мяса и овощей в горшочке, бегло пробегая глазами по картам с названиями блюд. Казалось, что она знала, чего именно хочет, но лишь просто не могла найти это среди прочих.       Но для Анами это не было таким простым, как выглядело со стороны. Анами оказалась в месте, где кроме мяса крупного скота и птицы ничего нет. Это при том, что она некоторое время назад последовала странному и глупому примеру сероглазого любителя пернатых, отказавшись от мяса. Может, вот ее судьба? Умереть от голода в пустыне, где и самой крошечной креветки не найти.       — Он, определенно, разрушил мою жизнь, — тихо протянула Анами, с чувством поражения поджав губы и обреченно выдохнув.       — Что, милая?       Плохо расслышавшая ее слова женщина, склонилась к ее лицу. Но Анами лишь покачала головой, виновато улыбнувшись.       — Ничего, я лишь кое в чем убедилась, пока просматривала Ваше меню. Я бы хотела попробовать это, — Анами указала на одно из блюд, готовящихся на кухне, — и…       — Может, попробуйте сезонный листовой чай с бурым рисом? Многие жители нашей страны не начнут свой день, не заварив его.       — Видимо, особенность этого чая заключается в терпком вкусе обжаристых зерен риса? — задумалась Хокано, вернув меню хозяйке. — Я буду именно его, если Вы советуете. Спасибо.       Женщина улыбнулась в ответ и окинула взглядом других посетителей. Убедившись в том, что может отлучиться на несколько минут, она направилась на кухню. Анами проводила ее взглядом, после чего пристроила его на пустую кушетку, напротив которой сидела сама.       До каких пор, оказываясь в одиночестве и оставаясь наедине со своими мыслями, она будет добровольно впускать его в них? Успев уже провести время с семьей, обедая и завтракая с ними, почему она до сих пор перед собой видит его лицо? Это и есть то, чем так славится любовь? Мучительные и садистские воспоминания, которые рождают образы желаемого. Как и на данный момент. Каждое утро завтракая вместе с ним, она слишком хорошо запомнила каждую мелочь в нем, что и позволило сейчас его образ усадить перед собой.       Анами прикрыла глаза, стараясь и вовсе не зажмурить их от настоящей паники. Поблагодарив свою оставшуюся рассудительность и духовную силу, Хокано предприняла попытку стереть этот образ хотя бы на предстоящий день. Собравшись с мыслями о непростых делах в резиденции, которые потребуют от нее немало ответственности и внимания, Анами медленно вдохнула, затем так же осторожно и неторопливо выдохнула. Выбрав конечный счет, на который сможет открыть глаза, она уже была уверена, что в тот момент снова увидит пустоту. Хокано последний раз повторила дыхательное упражнение на концентрацию, визуализируя при этом пустую кушетку, и открыла глаза.       — Доброе утро.       Возникший образ ее нового напарника лишил ее не только дара речи, но и мыслей. Анами потребовалась не одна пара секунд, чтобы понять и осознать, что он явился ей воплоти, настоящий.       — Ты?       — Да, — ответил он, изобразив неуверенность на лице, — вроде бы… я.       До сих пор находясь под впечатлением и ничего не сказав ему, Анами услышала голос подходящей к ним хозяйки, в руках которой было то же самое меню.       — Тетушка, я буду то, что заказала она, — обратился к ней Канамэ, не позволив той дойти до их столика.       — Ох, хорошо, — остановившись в середине ряда между столами, женщина сделала пометку в блокнот. — Я скажу на кухне, чтобы продублировали заказ.       Услышав то, чем в итоге может обернуться ее завтрак в желаемом для нее гордом одиночестве, Анами нахмурилась. С трудом избавившись от мыслей об одном, вышло так, что она обзавелась присутствием и компанией другого, что в ее планы на это утро не входило.       — Что, будешь по пятам ходить за мной, чтобы поймать меня на чем-то противоправном?       — Я тоже не успел приготовить себе завтрак, — сохраняя непринужденный вид и голос, ответил Канамэ. — А как ты видишь, все столики заняты, вот я и подсел к тебе. Не волнуйся, я угощаю.       — Я и сама способна за себя заплатить.       Он задумчиво улыбнулся и облокотился на стол, опустив на него локти. Выдерживая такую долгую молчаливую паузу, Канамэ только больше давал ей поводов для беспокойства. Не зная, чего от него можно ожидать, Анами старалась приготовиться ко всему, однако с досадой поняла, что и самую малость не способна предугадать.       — Умная, гордая и независимая. Не девушка, а мечта, — наконец-то нарушив молчание между ними, Канамэ протянул руку к жилету Анами, коснувшись ее протектора на плече. — Ты гордишься тем, что носишь его?       Его прикосновение заставило ее вздрогнуть. Но и оно же поспособствовало тому, что Анами смогла окончательно прийти в себя, прогнав то удивление, которое возникло из-за его появления. И то состояние, в которое она вернулась, однозначно не может быть сдержанным и дружелюбным.       — А сам как думаешь? — ответила она, оттолкнув его руку. — Я родилась в этой деревне. Там мой дом, моя семья. Каждый житель Листа скажет, что счастлив только от того, что ему довелось стать частью этой страны и…       — Не знал, что ты можешь быть такой многословной. Мне одного «да, горжусь» было бы достаточно.       Анами задержала взгляд на его лице, не понимая, какие чувства испытала от этого весьма бытового и незначительного замечания. Возможно ее задело или даже обидело заслуженное «многословная», которое всегда являлось для нее оскорбительным и по существу противоположным тому, какая она есть. Но так как в последнее время в ее жизни многое изменилось, она и сама начала вести себя и реагировать на все по-другому. Слишком предвзято и, кажется, эмоционально.       Ничего не сказав ему напоследок, Хокано решила остаться без завтрака, ощутив новое внезапное желание побыть одной. Но стоило ей только встать, чтобы выйти из-за стола, Канамэ накрыл ее руку, не позволив уйти.       — Сядь.       — По какой причине я должна тебя послушать и остаться?       — Это, — задумчиво протянул он, не отпуская ее руку и чувствуя ее сопротивление, — мой приказ как капитана.       Ее брови медленно начали напрягаться, как и терпение, которое с трудом восстановилось в ней за последние дни. Анами нахмурилась, но замерла на месте, не решаясь на то, чтобы пойти до конца. Сглотнув ком недовольства и задетой гордости, она села на место, после чего Канамэ отпустил ее, неестественно улыбнувшись.       — Значит, устав шиноби ты чтишь. Все так, как и говорилось в твоем деле.       Лучшим ответом на это оказалось молчание, поэтому Анами решила тактично воспользоваться им. Чем меньше будет обращать внимание на его самоуверенные высказывания, тем лучше.       Новая тишина, воцарившаяся за их столом, продержалась недолго, так как заказ уже был готов. Хозяйка вышла с подносом, на котором стояли две чашки с рисом и овощами, а также тот самый пробуждающий чай на обжаристых рисовых зернах и зеленых листьях.       — Все готово, — женщина составила на стол завтрак, взглянув на Канамэ, — приятного аппетита Вам и Вашей…       Она перевела взгляд на Анами, которая упрямо не решалась что-либо говорить в ответ и обозначать себя каким-то статусом в отношении Канамэ.       — Вашей…       Не дождавшись никакого ответа от девушки и сидящего напротив нее парня, женщина снова повернулась к нему. Тот улыбнулся ей в ответ, что только больше нагоняло непонимания и недоумения на всю эту ситуацию.       — Вы… оба, — неуверенно продолжила она, — случайно не…       — Встречаемся? — предположил Канамэ, вызвав этим недовольство на лице Анами. — Нет. Кажется, я слишком для нее… не идеальный. Но обещаю Вам, что буду стараться, чтобы изменить ее представления обо мне.       Но вместо того, чтобы принять его очень громкое, но сильное обещание, женщина снова захотела что-то сказать. Только решившись на новый вопрос, она все-таки решила оставить все, как есть. Ее губы расплылись в новой, искренней улыбке, с которой она еще раз пожелала гостям приятного аппетита и оставила их наедине.       И теперь Канамэ наконец-то смог полноценно наделить вниманием то, что заказал вслепую себе на завтрак. Была большая вероятность того, что увиденное не оправдает его надежд и желание. Но увидев свой завтрак, его удивление слишком быстро уступило недоумению. И как только можно оказаться в ресторане, где подаются лучшие в деревне супа с куриными и свиными отбивными, и заказать то, что сейчас стоит перед ним?       — Ты заказала в ресторане Набэмоно всего лишь… рис?       — Правильно, это рис, — ответила Анами, сложив ладони на груди перед тем, как приступить к завтраку. — А если угадаешь, что в кружках, гарантирую, ты точно поднимешься в моих глазах и станешь умным, как и я, Канамэ-сенпай.       ― Мы одногодки, поэтому ты можешь…       ― Канамэ-чан?       Она больше оказалась той, какой он себе ее представлял. Но ее тонкая манера остроумных и смелых ответов, действительно, заслуживает похвалы. Это уравнивает их положения, отчего Канамэ может не сдерживаться в ответах, потому что она найдет, что ему сказать.       ― Если у тебя и вправду такой характер, то ты наверно всех парней уже от себя спугнула?       ― Парней? — Хокано снова неодобрительно и с возмущением нахмурила брови, качнув головой. — Пустая и очень глупая трата времени. И нервов.       ― О, так значит… девушки?       ― Кхем.       Хокано поперхнулась чаем, затем, поставив кружку на стол, взглянула на Канамэ, который всем своим видом показывал, что ничуть не смущен этим предположением.       — Какая мерзкая и низкая шутка.       ― Зато вполне жизненная, — ответил он, пожав плечами и приступив к завтраку.       Однако перед тем, как попробовать это богатое на овощные компоненты блюдо, Канамэ начал перебирать его палочками и давать свою оценку.       — Скудно, слишком просто, безвкусно… Даже не знал, что это есть в меню. Боже… А это что? — он поднес к лицу что-то напоминающее черный лист. — Какие-то водоросли?       — Это капуста, которую выращивают у вас в пустыне в подземных теплицах. Из-за отсутствия солнечного света ее листья темнеют, поэтому в готовом виде она очень напоминает бурые водоросли. По количеству магния и фосфора она ничуть не уступает ламинарии, но не так эффективна при йододефиците, как многие думают.       — Понятно, — протянул Канамэ, с внутренним ощущением того, что это далеко не так. — И что у тебя за предпочтения такие? Ничего из мясного, только овощи и рис.       Уже морально подготовив себя к тому, что за этим разбором ее завтрака пойдет и она сама, Анами его же беззаботным жестом пожала плечами и решила все-таки попробовать свой заказ.       ― Меня все устраивает, — ответила она, взяв чашку риса в руку и поднеся его щепотку к губам. — Приятного аппетита.       ― Спасибо, конечно, но в такой компании… Все же обычное пожелание вряд ли что-то исправит.       ― Я тебя поняла, но не могу не напомнить, что ты сам ко мне подсел. Я не виновата, что порчу своим видом твой аппетит.       Анами заметила, что он оставил завтрак и снова взглянул на нее. Из вежливости решив показать ему, что может уже сказать то, что хотел, она подняла на него взгляд и опустила чашу с рисом.       ― Ты не аппетит портишь, — начал он, сложив руки на груди и откинувшись на спинку кушетки, — а настроение своим лицом. Поэтому ничего ты так и не поняла, глупая Анами-чан.       Против ее собственного желания, все ее тело дало реакцию на его ответ. Хокано ощутила холод, который прошелся по спине и заставил ее замереть на месте. Ее глаза распахнулись в непонимании и легком удивлении, но продолжали смотреть на того, кто все эти чувства в ней вызвал. Новое для нее лицо именно в этот момент совершенно внезапно и неожиданно показалось ей…       — Возможно, я был резок и прямолинеен, за что снова извиняюсь, — продолжил Канамэ, сбив девушку с мыслей и возвращая ее этим в реальность. — Но теперь я убежден в том, что тебя действительно что-то беспокоит. Не поделишься? Может, я помогу.       — Нет необходимости, — ответила Анами, прогнав свой ступор и непростые мысли о нем. — Нет ничего, что меня беспокоило бы.       Все же пришлось приложить новые усилия к тому, чтобы снова поднять чашу с рисом, которая почему-то стала тяжелее, чем была. «И все из-за него», — подумала Анами, бросив едва заметный взгляд на Канамэ, который все еще пытался увидеть в ее поведении что-то еще. Она позволяет ему манипулировать собой, а этот прием против нее еще никто и никогда не применял. Точнее, за исключением одного… «персонажа» ее кошмара, схватка с которым оставила заметный след на ее левом виске.       — И как ты только собралась работать в таком состоянии? — продолжил Канамэ, по-прежнему не отводя от нее взгляда.       — В каком состоянии?       — В подавленном.       Стук, резко поставленной чаши на стол, растворился в шуме зала, однако привлек несколько пар глаз к их столу. Рука Анами опустилась, и минуты не продержавшись навесу. Хокано уже физически не могла справляться с упрямством этого парня, который бесполезно, но с уверенностью пытался ее в чем-то убедить.       — Это не так, — хмуро ответила она, заметив посмотревших на них посетителей, внимание которых мгновенно умерило ее возмущение. — Я вовсе не…       — Ты очень милая, когда злишься.       Вместо нового удивления, она лишь нахмурила брови сильнее, даже не желая задумываться о том, что он сказал.       — Глупости, — протянула Анами, отведя взгляд в сторону.       — Обычно девушки робко краснеют и отвечают благодарностью на такие слова, — начал Канамэ, приблизившись к ее лицу, чем заставил снова смотреть на него, — но только расстроенные отвечают так, как ответила ты.       — Мне стоило забросать тебя словами благодарности за твои специфичные комплименты?       — Дело вовсе не в этом, — Канамэ сократил расстояние между их лицами еще на несколько сантиметров, — а в твоей реакции.       Анами до сих пор держала спину ровно, а все посторонние и ненужные мысли под контролем. Если хотел ее смутить, то у него уже это вышло. Но, пока есть возможность все исправить самой, она попробует предпринять попытку решить все мирно.       — Я тебе уже говорила, — осторожно взглянув на смотрящих на них посетителей, начала она, — что мне не нравится, когда нарушают мое личное пространство и ведут себя так… вызывающе.       — Вызывающе? — переспросил Канамэ, предпочитая выслушивать ее объяснения с этого непозволительно близкого к ней расстояния.       — Ты ставишь нас в недвусмысленное и очень неловкое положение, — тише пояснила Анами, вернувшись к ответному изучению его глаз и лица. — Если кто-то это увидит, то обязательно подумает, что мы с тобой состоим в отношениях, которые выходят за рамки устава.       Он и сейчас не соизволил что-то изменить. Канамэ и на миллиметр не двинулся назад, лишь показывая свою фальшивую, видимую озадаченность их непростыми положением и видом. Но затем он бросил мимолетный взгляд на ее губы, после увидел, как в ее глазах уже мелькнула искра подступающего женского негодования.       — Иными словами, это выглядит так, словно я хочу тебя… поцеловать?       — Иными словами, да, — резко и нетерпеливо бросила Анами, понимая, что все еще не может взять ситуацию под контроль. — Поэтому не мог бы ты…       Не дослушав того, что она хотела сказать, Канамэ поддался вперед и губами коснулся кончика ее носа, чем окончательно выбил ее из колеи. Это было так внезапно, что ее удивление полностью сменилось на охватившее ее тело ступор. Если предпримет попытки понять и разобраться в произошедшем, то придет лишь к одной логичной мысли. Если бы на слова «непостоянность» и «внезапность» можно было бы взглянуть, как на их ассоциацию и символичный образ, то будет достаточно посмотреть на это лицо. На лицо, на котором уже сияла беспечная мужская улыбка. И только при виде нее Анами смогла наконец-то отреагировать и оттолкнуть Канамэ от себя, упираясь ладонью ему в грудь.       — Т-ты… — стараясь говорить серьезно и с возмущением, она услышала свой голос, дрожащий лишь от досады и волнения, — ты что… д-делаешь?       — Наблюдаю, — пояснил он, даже не допуская мысль, что такая смелость выйдет ему каким-то наказанием или последствием. — И резюмируя свое наблюдение, могу сказать, что данный способ указывает на то, что ты не всегда можешь проявлять стрессоустойчивость, как написано в твоем деле.       — Это… самый странный и бессовестный способ спровоцировать человека и вызвать в нем какую-либо реакцию.       ― Ну, знаешь, — с поддельной неловкостью начал он, удобнее устраиваясь на своем месте, — я бы хотел для начала узнать тебя поближе перед тем, как вводить методы ниже твоего носика. К тому же он у тебя не менее милый, чем губы.       ― Я… я не об этом, — до сих пор не скрывая своего неловкого смущения, ответила Анами. — Если ты думаешь, что мои личные интересы и недостаточная стрессоустойчивость повлияют на качество моей работы, уверяю тебя, что это не так.       — Значит, ты просто не ешь мясо, — Канамэ демонстративно бросил взгляд на свой завтрак, показав девушке, что больше ее не слушает.       ― Игнорируешь меня?       — Я тщательно изучил твое досье и все записи в нем за последние три года, — он решил все-таки подвести более серьезные и важные итоги своего наблюдения, поэтому снова посмотрел на нее. — Бесспорно, сейчас ты та же, какой была раньше, но в тебе все равно что-то изменилось, и это вызывает некоторые вопросы. Ты уже дважды отказывалась от места работы здесь, но в итоге согласилась. Почему?       ― У меня появились на то причины.       Он выдержал паузу, снова молчаливо всматриваясь в ее глаза. Уже привыкнув к такому частому и пристальному вниманию к себе с его стороны, Анами предпочла позволить ему прийти к главному заключению, поэтому просто и терпеливо ждала его ответа.       ― Значит, эти причины повлияют и на то, сколько времени ты здесь пробудешь и решишься ли продлить с нами контракт?       Точно озвученные факты и причины, которые привели ее в это место, вызвали в Анами довольно противоречивые чувства и эмоции. Она поймала себя на том, что почти согласилась с ним, однако не имела желания показывать ему это. Возражение и отрицание в этой ситуации будет самым правильным ответом ему. И уже готовясь к нему, Хокано сделала вдох, однако поднятая рука Канамэ в жесте «не стоит», не позволила девушке начать.       — Не надо, — предотвратив ее возражение, ответил он. — Я знаю, что прав. Ты можешь обмануть мои уши, грамотно и красиво бросить мне неоспоримые аргументы «против», как ты умеешь это делать. Но у меня есть глаза, которые… — он сделал паузу, мысленно убеждаясь в верности своих слов, — видят твою боль. И их тебе обмануть не удастся.       Он поднялся и вышел из-за стола. Достав из нагрудного кармана жилета несколько купюр, Канамэ положил их на стол и посмотрел на застывшую в удивлении Анами.       — Кажется, единственный способ угостить тебя, это оплатить твой счет и уйти раньше. Хорошо позавтракай и приходи в резиденцию, а я пока соберу всех твоих будущих студентов в аудитории.       Канамэ направился к выходу с ее молчаливого позволения, прекрасно понимая причины того, почему она до сих пор ничего не сказала ему в ответ. Безоговорочная точность его предположений о том, насколько и из-за чего она здесь останется, вместе с руками связала и ее язык. Погрузившись в свое удивление и буквально оцепенев о того, что услышала правду от человека, с которым познакомилась лишь вчера, Хокано даже не нашла в себе сил, чтобы проводить его взглядом. Единственное, на что Анами смогла его пристроить, это оставленные им деньги на столе.       «Хорошо позавтракай и приходи…» Хокано и не вспомнит, когда сталкивалась с тем, что легко было лишь на словах, чем на деле. Но даже несмотря на этот осадок и странные ощущения от разговора с Канамэ, она продолжила завтракать в одиночестве, которого так хотела. Лишь восстановив свою власть над телом и мыслями, она решила, что минувшие, нестандартные происшествия должны остаться в стенах этого места, не имея и малейшей возможности увязаться следом, наружу.       В резиденции Казекаге уже полным ходом шла работа. Шиноби, получившие распоряжения на предстоящий день, проводили ознакомительные инструктажи и отправлялись по своим делам. Подойдя к резиденции, Анами увидела Гаару, который провожал одну из команд, передавая им свиток со всеми деталями о миссии. Как только подошла к нему ближе, чуунины почтительным поклоном простились с Казекаге и оставили его наедине с прибывшей Хокано.       — Доброе утро, Казекаге-доно.       — Доброе, — ответил он, повернувшись к ней. — Как ты себя чувствуешь? Отдохнула с дороги?       — Да, в первую ночь здесь я быстро заснула и очень крепко проспала. Кажется, за несколько часов сна я набралась столько сил, словно спала неделю.       Он с пониманием кивнул, мысленно отмечая то, как ее слова подтверждают ее видимое самочувствие.       — Значит, Канамэ хорошо постарался, чтобы тебе было там комфортно?       — Да, он… — поспешив поделиться своими мыслями о нем и благодарностью, Анами случайно вспомнила их совместный завтрак.       — Что такое? — поинтересовался Гаара, заметив возникшую на ее лице неуверенность.       — Ничего, — Хокано качнула головой, решив поделиться с Казекаге кое-чем другим. — Всех ли прибывших шиноби он подозревает в шпионаже?       — Кажется, он сам сказал тебе об этом, ― задумчиво произнес Гаара, опустив взгляд на ее протектор на груди. ― Да, Канамэ отличается тем, что мало доверяет другим шиноби, как и многие наши товарищи. Но он все равно знает, что с нами у тебя общего больше, чем кажется на первый взгляд. Поэтому, что бы ни говорил, он тебе верит.       — Действительно, — протянула девушка, позволяя ответу Гаары переубедить и даже успокоить ее, — мой отец довольно часто бывал здесь, видимо, поэтому он…       — Это лишь одна из этих причин.       Как и вчера в кабинете, оставшись с ним наедине, Анами позволила ему увидеть искренне удивление в ее глазах. Гаара даже не сомневался в том, что его ответ вызовет в ней такую реакцию. Но вовлеченный во все происходящее в этой деревне, он не смог сдержать интереса и своего желания узнать чуть больше, чем он знал на данный момент.       — Он…       — Казекаге-сама, нам нужна Ваша подпись, — выбежавший из резиденции чуунин, помахал документами, когда Гаара обернулся, — феодалы запросили ответ именно сейчас. Пожалуйста.       — Хорошо, — ответив своему подчиненному, Гаара вернул взгляд на Анами. — Я буду присутствовать на вашем первом занятии и представлю тебя твоей команде.       Получив от нее кивок, Казекаге направился в резиденцию, попутно отвечая на вопросы одного из своих ассистентов. Решив не задерживаться на улице, где утренняя температура уже стремительно приближалась к полуденной, Анами последовала примеру Гаары и пошла за ним. Вспомнив о том, какое описание Канамэ давал аудитории, Хокано решила найти ее сама. Но не успела она выбрать нужное направление, как позади нее раздался женский голос.       — Так значит, помимо административной работы в Конохе, ты еще и ответственная за информационную безопасность?       Анами обернулась, увидев подходящую к ней светловолосую девушку в темно-синем кимоно с красным поясом. Узнав в ней ту, что принимала участие в организации последних экзаменов на чуунина, Хокано уже знала, с кем сейчас будет говорить.       — Я Темари, — представилась девушка, остановившись напротив Анами, — старшая сестра Гаары и посол страны Ветра. Мы виделись однажды в резиденции Хокаге.       — Да. Я помню. Ты участвовала в организации последних экзаменов и была на собрании дипломатов.       — Мм, — Темари сдержанно и с еле выдаваемым волнением кивнула, отведя взгляд в сторону. — И где ты сейчас работаешь?       — Если говорить «сейчас», то на данный момент я работаю здесь.       Темари вскинула бровями и резко вернула взгляд на Анами. С трудом смирившись с тем, что услышала такой ответ на свой вопрос, она поняла, что была неточна в его формулировке. Однако вместо того, чтобы это исправить, Темари уже уверила себя, что отчасти сложившаяся ситуация зависела не полностью от нее.       — Мне об этом известно, — стараясь говорить вежливо и спокойно, ответила она. — Я имела в виду, осталась ли ты в резиденции Хокаге. Ты всегда воспринимаешь вопросы буквально?       — Но ты ведь спросила меня именно о том, где я сейчас работаю.       Искреннее непонимание Анами того, что же так могло расстроить и, кажется, разозлить ее собеседницу, даже вызвало в последней настоящую дрожь.       — Хм, — Темари сложила руки на груди, позволив легкой усмешке коснуться ее губ, — а вы с ним, действительно, подходите друг другу. Уверена, что и ваши дети будут такими же… остроумными.       — Наши… дети?       Но эти нескрываемые удивление и недоумение, которыми Анами ответила на слова Темари, последняя ничего не решилась сказать или разъяснить. Искренне не понимая, о чем говорила эта девушка, Хокано тактично и очень тихо прочистила горло, готовясь к непростой попытке хоть что-то услышать и понять.       — Прости, но…       — Темари, я готов. Мы можем отправляться, — голос, который раздался со стороны, перебил Анами, не позволив ей задать вопрос.       — Да, — Темари повернулась к дверям, что вели в кукольную мастерскую, и увидела брата, — идем.       Она вернула взгляд на Анами, до сих пор подбирая более правильные слова напоследок. Но снова то искреннее непонимание на лице Хокано заставило Темари едва заметно нахмурить брови. Вместо лаконичного и нейтрального ответа, девушка смогла решиться лишь на последний.       — Добро пожаловать в резиденцию и удачной работы.       Проговорив это в какой-то внезапно возникшей спешке, что совершенно не была ей характерна, Темари отвернулась от Анами и направилась к ждущему ее Канкуро. Хокано лишь наблюдала их уходящими из резиденции, пытаясь принять то, с чем столкнулась в эти минуты. Но сколько бы попыток она ни предпринимала, в итоге все равно ничего не поняла.       — Мне кажется, или здесь что-то… происходит?       — Анами?       Она обернулась, столкнувшись взглядом с подошедшим к ней Гаарой. Теперь в нем Анами видела не только своего непосредственного руководителя и самого сильного шиноби этой деревни, но и младшего брата девушки, которая оставила после себя достаточно много вопросов и легкий осадок. Старшая сестра Казекаге может и имеет с ним внешние сходства в глазах и некоторых чертах лица, но что касается внутреннего содержания, то по их явным различиям Анами едва назвала бы этих людей родственниками. Удивительно, насколько непредсказуемо противоположными могут быть родные друг другу люди, а особенно братья и сестры, в чьих жилах в равной степени течет одна кровь.       — Канамэ собрал твою группу в аудитории, — продолжил он, отступив в сторону и давая этим понять, что им пора. — Я представлю тебя.       Ответив на его приглашение молчаливым полукивком, Анами не сдержала своего неугомонного интереса и напоследок бросила в спину уходящей Темари еще один взгляд. Женское предчувствие говорило о том, что неловкая обстановка, в которой пребывала Хокано, могла быть каким-то недопониманием. А возможно и вовсе, недоразумением. Но уже не имея возможности и времени выяснить это, Анами смирилась, решив проявить терпение, чтобы подождать возвращения Темари.       Путь до аудитории был недолгим и молчаливым. Казекаге неторопливо шел по коридору, непрерывно и задумчиво смотря вперед. Имея и свои мысли о предстоящем занятии и знакомстве с ее «студентами», Анами разделила эту минутную тишину с Гаарой. Она пыталась сделать все, чтобы этих мгновений до момента, как дойдет до кабинета, хватило на правильный настрой и готовность к любым непредсказуемым ситуациям. Разговор с Темари стал хорошим примером того, что от этих людей Хокано может ожидать все, что угодно по отношению к ней.       Анами остановилась перед дверью, ведущей в аудиторию. Увидев, что Гаара уже открыл ее и прошел вперед, Хокано сделала неторопливый глубокий вдох, чувствуя, что сегодня ей просто необходимо собрать все свое спокойствие и терпение воедино. Если где-то и что-то не получится, она сделает все, чтобы остаться здесь и довести дело до конца.       Войдя в лекционный зал, в котором смех и разговоры мгновенно утихли, Хокано прикрыла за собой двери. Ей хватило лишь пары секунд, чтобы мысленно переместиться на несколько лет назад. Увидев доску, трибуну и парты, Анами сразу же вспомнила времена в академии. Болтовня студентов, поучительные и назидательные замечания учителей, звонок и гул в коридорах. Все это мимолетно в мыслях дополнило вид, представший перед ее глазами. Начиная работать в резиденции, она выслушивала инструктаж только в кабинете Хокаге и в исследовательских лабораториях, поэтому в лекционных залах она не была очень давно. Но помимо самой комнаты ее встречали около десяти молодых людей, занявших свои места за партами, и Канамэ, стоящий за трибуной.       Гаара, проходящий через аудиторию, остановился у трибуны и обернулся, на что Анами снова задумчиво кивнула ему и последовала за ним.       — Это Хокано Анами, — представил ее он, обратившись к застывшим от удивления товарищам, — она прибыла из Конохи для работы с вашим отрядом.       И без того в царящем вокруг молчании возникла новая тишина. Анами еще не успела поприветствовать всех поклоном, как один из сидящих на первом ряду поднялся и вышел из-за парт.       — Что… — тихо начал парень с короткими темными волосами, приближаясь к Анами. — Вы серьезно? Нас будет обучать эта…       — Тесео, — с укором и легким недовольством обратился к нему Канамэ, не желая слышать его неоконченную мысль.       — …юница.       — «Юница»?       Повторив это слово, адресованное ей, Анами испытала искреннее недоумение от того, что Тесео сделал акцент именно на этом. Но помимо легкого намека на предвзятость со стороны мужчин к своим «напарницам», ей снова не дал покоя местный диалект и речь, которую с трудом назовешь доходчивой и внятной. Почему не «девушка»? Анами даже простила бы в свой адрес грубое «девка» или что-то похуже, но «юница»… Она помнила разные диалекты на Севере и Востоке, однако именно этот вызывает в ней удивление и непонимание.       — Разве имеет моя половая принадлежность и возраст отношение к тому, зачем я сюда прибыла?       Его черные глаза метнулись в ее сторону, оставив недовольное лицо Канамэ без внимания. Не изменяя своему возмущению даже перед самим Казекаге, Тесео отвечал Анами молчанием, которое довольно много позволило о нем понять. Он не переменился ни в лице, ни в голосе, продолжая подбирать правильные объяснение и ответ для нее. На вид являясь старше нее на несколько лет, казалось, что и умом он ничуть ей не уступает. Также он стал голосом всего отряда, чтобы выразить общее недовольство и несогласие с тем, что ее выбрали в качестве их руководителя, а значит, он и является лидером для всех сидящих в этом зале людей. Поэтому Хокано смогла прийти к очень нужной и полезной мысли: чтобы переубедить остальных, ей будет достаточно переубедить его и доказать, что на нее можно положиться.       — Меня больше заботит не то, какая у тебя «половая принадлежность» и сколько тебе лет, — начал Тесео, подойдя к ней ближе, — а насколько ты подходишь для этой работы и на что ты способна.       — Моих знаний, индивидуальных способностей и опыта хватит на то, чтобы руководить отделом по шифрованию информации исследовательских структур вашей деревни.       Он снова задумался, внимательно и тщательно перебирая ее слова, при этом рассматривая ее переполненное убедительным спокойствием и честностью лицо. Промолчав несколько секунд, Тесео громко втянул воздух, затем терпеливо и осторожно выдохнул, приготовившись для вопроса.       — Какой у тебя ранг?       — Я чуунин.       — Хм, — задумчиво усмехнувшись, он мирно, почти победно улыбнулся. — Чуунин? Как и все мы в этом отряде. И ты хочешь сказать, что я буду подчиняться равному себе?       Готовясь ответить ему очередным аргументом на его замечание, Анами позволила себе задуматься дольше, чем позволяли обстоятельства. Она уже была готова предпринять рискованную попытку себя защитить, вместо той, чтобы переубедить собеседника, но стоящий позади нее Канамэ сделал шаг вперед.       — Анами единственный чуунин, получивший секретность в администрации Хокаге и АНБУ Конохи, — ответил он, перетянув все внимание Тесео на себя. — Ранг джонина уже был у нее в кармане.       — Канамэ, — устало начал тот, сунув руки в карманы брюк, — мы тебе ничего не обещали. Это из тех ситуаций, в которой ты вообще ничего не должен говорить. Поэтому попрошу Вас не вмешиваться, капитан.       «Он не только имеет лидерские качества, которые ведут за ним всю его группу, но не обделен и склонностью к своевольно провокационным замечаниям», — мысленно заключила Анами, следя за тем, как ведет себя Тесео в присутствии Казекаге и Канамэ, который выше его рангом. Такие, как он, действительно работают на результат, не боясь нелестно высказаться о вышестоящем руководстве. И это высказывание может быть довольно жестким, однако оправданным.       — Но что касается ранга джонина, — Тесео снова обратился к Анами, вернув на нее свой взгляд, — ты завалила экзамены или не прошла опрос?       — Я сдала экзамены и прошла все собеседования административного значения.       — Но проиграла в контрольном спарринге.       — Я… — Хокано в глупой, девичьей неловкости пустила руку на локоть, с волнением сжав его, — отказалась от него.       Теперь, даже когда просто вспоминает эпизоды из своей жизни, ей приходится затрагивать и того, кого она старается не вспоминать. Куда бы ни ступила, о чем бы ни заговорила, спустя несколько секунд в мыслях все равно появится он — причина ее головной боли и причина того, что она отказалась в процедуре повышения ранга.       — По какой причине? — поинтересовался Тесео, замечая ее внезапно появившееся неловкое волнение.       — Я не была уверена в своих силах, — ответила Анами, повторив про себя то, о чем думала перед дверью в этот кабинет. — Но это ничего не меняет. Я здесь. И это значит, что я обязана передать вам все знания, которыми владею сама.       — У меня не было возможности и времени выразить свое полное несогласие и нежелание работать с шиноби Конохи. Да, вы вернули нам Господина Казекаге, спасли его брата…       — Но? — продолжила за него вполне логичное возражение Анами, догадываясь о том, что услышит.       — Ты часть администрации Хокаге и владеешь секретами вашей разведки. Обучая нас, ты выстраиваешь новую систему, в которой будет хранится вся наша слабость и сила. Нет гарантии того, что ты не передашь эти данные тем, кому не следует.       Возможно, когда выразил свое прямое недоверие к ней в момент их первой встречи, Канамэ просто хотел ее подготовить к тому, что ей придется с ним столкнуться снова. О подобных назначениях, которые организуют другие администрации, не принято говорить заранее. Нередко о контрактных переводах говорят в день прибытия нового сотрудника. Удивительно, как она только не подверглась недоверию еще на входе в эту деревню? Но сколько бы вопросов сейчас она себе ни задавала, ей все равно придется ответить на них не словами и мыслями, а действием. Тем, которое напрочь отведет от нее все возможные подозрения и обвинения в «не контрактных» намерениях.       Восприняв ее новое молчание, как свою победу и окончание их непростого спора, Тесео повернулся к ожидающим его слова напарникам. Вставшие со своих мест шиноби уже понимали, что если лишатся одного члена из их сформированной команды, то никакой новой работы не получится.       — Вы все слышали, — начал Тесео, не сдержав новой ироничной улыбки. — Думаю, лучше покинуть этот зал и…       — Я приму присягу.       Услышав ее слова позади, Тесео замер и уже мгновение спустя наблюдал удивленные лица своих напарников. Исключив вероятность того, что ослышался, он все-таки не сдержался от того, чтобы проверить это.       — Что? — тихо переспросил он, повернувшись к ней.       — Вы позволите мне работать с вами, если я буду находиться на службе здесь под присягой?       Вместо выражения лица профессионального превосходства, с которым Тесео оставил Анами без внимания, на нем уже было искреннее удивление, что дополнялось непониманием в его глазах.       — Ты, действительно, готова дать клятвенное… обещание? — поинтересовался он, прогоняя свой ступор и недоумение.       — Да.       — Анами… — тихо начал Канамэ, сравнявшись с ней, — ты не должна.       — Нет, я должна, — уверено ответила она, посмотрев на него и Казекаге. — Если я согласилась стать частью вашей администрации, то я должна стать и полноценным напарником для каждого в этой группе. Я дам присягу на верность Ветру и пополню ряды ваших регулярных войск.       Решившись на этот непростой и смелый поступок, Анами успела уже поймать себя на мысли о том, почему не подумала об этом раньше. Работая с секретными данными другой деревни, она не может оставить администрацию без каких-либо обязательств, что и заметил Тесео. Кажется, администрация Казекаге настолько прониклась ее возможностями и знаниями, что никто не успел задуматься о возможных вопросах, которые могут возникнуть в процессе ее работы.       Видя прежнее удивление Тесео и тех, кто по-прежнему стоял на своих местах, так и не решившись покинуть кабинет, Анами задумалась, что им сказать. Честная правда в данный момент поможет понять ее не только им, но и ей самой.       — Я не могу сказать, что фанатично проходила путь шиноби с первых дней обучения в академии, — начала она, увидев на лице Тесео вполне терпеливое внимание. — Читать книги и изучать самый сложный материал мне было намного интересней, чем осваивать боевые техники. Как бы странно это ни звучало, но раньше я плохо понимала всю систему мира шиноби. Однако жизнь там, где я и жила с самого рождения, постепенно давала мне ответы на все возникающие вопросы. Я разделяла эти чувства с теми, с кем работала, и позволила желанию сделать все ради моей деревни зародиться здесь.       Она приложила руку к нагрудному карману жилета, коснувшись своего протектора. До этого ей еще не приходилось обсуждать свою жизнь шиноби с другими. Уже с детства обладая недостаточным количеством чакры и способностями, которые ничего не имеют общего с миром ниндзя, Анами знала, что рано или поздно заменит его на другой. Но даже ожидание и предчувствие этого момента не повлияет на ее отношение к тому, где останутся ее родные и близкие.       — Но как бы сильно я ни любила свою страну, — после короткого молчания продолжила она, — я ни за что не предам интересы той, которая проявила ко мне свое внимание и доверие, иначе это окажется простым и очень грубым неуважением с моей стороны.       Молчание и внимание, которым отвечали все в этой группе и сам Тесео, говорило о том, что Анами уже больше, чем просто заинтересовала их. Мысленно убедившись в том, что смогла доказать свою честность и преданность, она решила воспользоваться последним аргументом, который станет настоящей причиной ее пребывания здесь.       — Сейчас не только я, старейшины Ветра и Казекаге понимаем, что нынешнее положение Суны нуждается в поддержке, об этом известно и всем вам. Помощь со стороны Конохи вам необходима, и я вам ее обеспечу. Я также ручаюсь за намерения Листа и говорю с уверенностью, что вы не пожалеете за предоставленное нам доверие.       Она перевела взгляд с Тесео на остальных, давая этим понять, что уже официально обращается ко всем присутствующим.       — Поэтому я прошу дать мне шанс. Позвольте мне остаться здесь и научить вас всему, что я умею. Я рассчитываю на вас и вашу поддержку, — сделав шаг в сторону от Тесео, она поклонилась его группе и ему. — Пожалуйста.       Тяжесть и неловкость, что возникли после этого момента, силой надавили на сердце и плечи каждого здесь присутствующего. До сих пор ее опущенная голова и склоненная спина вызвали эмоций больше, чем могли. Решившие покинуть аудиторию шиноби, казалось, уже и вовсе забыли, по какой причине поднялись со своих мест. Подобное обращение прибывшей к ним куноичи из Листа напрочь выбило все сомнения и подозрения, которые искусно навязал им Тесео.       — Я остаюсь, — подал свой голос один из группы, снова сев за парту.       — И я, — подхватил его товарищ, сев рядом с ним и оглядев всех, молча вернувшихся на свои места. — Кажется, это единогласное решение. Только… Тесео?       Анами осторожно выпрямилась, пораженная тем, что ей все-таки удалось повлиять на решение этих людей. Все, кто стоял несколько минут назад, уже сидели за партами, взяв в руки карандаши и готовясь к предстоящей лекции. Но вместе с удивлением, она одолжила у них и ожидание, с которым они смотрели на последнего не согласившегося.       — Вот же… — недовольно протянул Тесео, явно не справляясь со своей неловкостью на лице и в голосе. — Не могла придумать что-нибудь попроще?       Он вернулся к первой парте, заняв место, на котором сидел с самого начала. Открыв блокнот и взяв карандаш в руку, он вернул взгляд на Анами.       — После всего, что ты сказала, я не могу поставить тебя в неловкое положение своим недоверием. Учи нас.       — Кажется, кому-то просто стыдно? — пошутил светловолосый парень, сидевший возле него. — Мы всегда знали, что ты добрый и чуткий в глубине души.       Волна тихих смешков в аудитории разбавилась недовольным вздохом Тесео. Понимая, что все самое сложное позади, Гаара и Канамэ решили оставить Анами на отведенном ей главном месте за трибуной. Они сели в стороне за первой партой, чтобы не задерживать начало занятий и поприсутствовать на нем для общего ознакомления. И этот жест оказался для девушки невероятно сильной поддержкой. Сколько бы сил и уверенности в ней ни было, она еще не избавилась от волнения перед всей группой, поэтому их присутствие на первом занятии стало одним из самых приятных за это утро моментов.       — Спасибо, — поблагодарив всех и Тесео, Анами встала за трибуну. — Тогда, если мы можем приступить, я бы хотела начать с кое-каких… требований.       В ответ на ее вступление по аудитории раздался шелест тетрадей и блокнотов, которые залистали присутствующие. Не предполагая, что данный момент будет законспектирован, Анами решила дождаться всех перед тем, как приступить к перечню тех самых требований.       — Первое, — задумчиво начала она, пытаясь на ходу сформулировать главный смысл этого правила, — это обязательное ознакомление и изучение той литературы, которую я буду рекомендовать.       — Рекомендовано, но обязательно к изучению? — протянул Тесео, не сдержав усмешки. — Интересно.       — Второе. Для того, чтобы формировать в вас правильные навыки построения новых методов шифрования, дешифровки и анализа секретной информации, я буду давать вам задания на следующее занятие и проверять их каждое утро перед началом изучения нового материала.       — Если кто-то не сделал задание, он может рассчитывать на дополнительное занятие?       Услышав голос с последних парт выше, Анами бросила туда взгляд, увидев того, кто к ней обратился. Обладатель ярко-карих глаз смотрел на нее в ответ, подперев щеку рукой и улыбаясь больше, чем просто формально. Уложенные назад светло-каштановые волосы под стать оказались его привлекательному лицу и этой не менее привлекательной улыбке. Сложив воедино принятые в женском обществе все известные стереотипы, что касаются таких смелых и открытых мужчин, Хокано поняла, что подразумевалось под его «дополнительным занятием».       — Да, пожалуй, это будет последним требованием… — начала она, отойдя от трибуны к доске. — Никаких дополнительных занятий.       В аудитории снова прошлась тихая волна смешков, которая сопровождалась бросанием взглядов в сторону последних парт.       — Да-да, Шоджи, — разделяя довольную и веселую атмосферу в кабинете, обратился к нему сосед по парте, — оказывается, есть девушка, которая способна тебе отказать.       — Таких нет, — он нахмурил брови, толкнув напарника локтем в грудь. — И отдай мою ручку.       — Сенпай, — Анами услышала голос за спиной, когда начала писать на доске мелом, — кажется, ты разбила ему сердце.       — Отказы не только разбивают сердца, — задумчиво протянула она, — но и делают их сильнее.       — Неужели я не так красив, как тебе хотелось бы, Анами-сан? — добавил Шоджи, чем заставил ее снова повернуться к нему.       Встретившись с ним взглядом во второй раз, Хокано вопреки своим намерениям, задумалась о сути вопроса, который он задал. «Не так красив, как хотелось бы…» — мелькнувшие слова в голове перед глазами выстроили некоторые картины и образы. И эта деталь подселила в ее подсознании незаметный, но слишком приставучий вывод. Надоедливый, неприятный и негласный итог, к которому она уже давно пришла.       Эта одна из тех причин, по которой она отступила перед лицом своей любви и чувствами. Ведь чтобы кому-то нравиться, нужно быть привлекательным и красивым. Озвучив вполне объяснимую закономерность отношений между женщинами и мужчинами, Анами осторожно прикоснулась к седому виску, но быстро опомнилась и одернула руку, повернувшись к доске.       — Кажется, ты прекрасно знаешь, что достаточно красив. Но для меня внутренняя красота намного важней той, какой ты обладаешь внешне.       — Поэтому люди и остаются на «дополнительные занятия», чтобы получше друг друга узнать, — продолжил Шоджи, после чего заметил повернувшуюся в его сторону голову с первых парт. — Ты что-то хотел сказать, Канамэ?       — Да, — мрачно протянул тот, повернувшись к Шоджи, — хотел тебе сказать, чтобы ты заткнулся и молча конспектировал материал.       — В чем причина твоего «довольного» настроения? — Шоджи улыбнулся, когда Канамэ сильнее нахмурил брови. — Неужели ревнуешь?       — Кого? Тебя?       Услышав новый смех позади, Анами и сама не сдержала тихий смешок. Позволив глупой отместке Канамэ показаться забавной и смешной, она взглянула на него. Он уже хотел добавить что-то еще, но заметив ее взгляд на себе, сложил руки на груди и недовольно выдохнул.       — Продолжай, пока кто-то еще не решил остаться на дополнительные, — ответил он, на что получил от Анами кивок.       — Переходя к самой структуре лекций, которые я буду вам давать, я бы выделила несколько направлений. Именно им мы уделим главное внимание в построении нового способа шифрования.       Анами выписала три тезиса и присвоила им порядковые номера, которые напоследок подчеркнула. Положив мел и отряхнув руки, она повернулась к аудитории и отступила в сторону.       — Предотвращение потенциальных угроз, — озвучив первый тезис, она уже видела опущенные головы студентов, которые принялись переписывать эти направления в свои тетради. — Создание новых систем хранения данных. И… изменение принципов работы структур разведки.       — Изменение принципов работы нашей разведки? — повторил Тесео, прищурив глаза и взглянув на задумчивую девушку. — Ты уверена?       — Нет, — ответила она, вернувшись к доске и снова взяв мел. — Не так. Я бы назвала это реструктуризацией…       — О, значит, «реструктуризация»? — протянул кто-то с первых парт, уткнувшись в тетрадь. — Исправил…       — Это не обязательно, — ответила Хокано, вернувшись к трибуне, — можете оставить как было, но это понятие больше…       — Так, стой-стой… — снова возразил Тесео, пытаясь закончить свою мысль, — дамочка. Значит, после того как заполучила наше доверие и шанс, ты собираешься сунуть свой миленький носик в нашу разведку? Казекаге-сама, — он повернулся к парте, за которой сидел Гаара. — Вы это слышали?       — Чтобы начать что-то новое, нам придется отказаться от старого.       — Господин Казекаге прав, — продолжила Анами, выйдя из-за трибуны вперед к партам, — распределение ваших отрядов работает еще со времен последней войны шиноби. Одни и те же комбинации, тот же язык шифрования при передаче сообщений. Вам надо избавляться от старых и уже неэффективных способов ведения разведки, чтобы создать новую систему.       — Ох, у нас теперь и шифровальный код не тот? Еще не было ни одного случая, когда перехваченные данные были рассекречены. Этот шифр разрабатывался одними из лучших…       — Напиши мне любое предложение вашим шифром. Если я не подберу к нему нужный ключ и не дешифрую его, значит, нет необходимости его переделывать.       В кабинете снова воцарилась тишина, но не та, что была пропитана неловким напряжением. Сейчас молчание присутствующих больше выражало их удивление и интерес, вызванный смелым предложением Анами. Тесео не стал изменять традициям, хорошо и тщательно задумавшись над словами новоиспеченной наставницы. Та уже хотела добавить новый аргумент, который окончательно бы убедил его, но он уже принял решение и занялся написанием зашифрованного текста. Спустя минуту молчаливого ожидания, Тесео протянул Анами свой блокнот с этим предложением.       — Готово.       Не сдерживая своего интереса, Хокано не успела взять блокнот в руки, как уже прошлась глазами по его содержимому.       — Это, действительно, довольно неплохой шифр.       — Довольно неплохой? — повторил Тесео, самодовольно хмыкнув и сложив руки на груди. — Интересно, сколько дней тебе потребуется для его дешифровки?       — Кажется, — задумчиво начала Анами, уже выбрав нужный ключ, — я настолько привыкла к этой работе, что дешифрование воспринимается моими глазами, как простое чтение. Можно?       Тесео кивнул, позволив ей взять свой карандаш и следя за тем, как Анами сосредоточенно выводит символы возле его шифра. Водя кончиком карандаша по листу от своего ключа и предложения Тесео, Хокано начала выписывать получившиеся слова.       — «Гадатель не знает своей судьбы», — прочитав дешифрованное предложение, Анами положила блокнот и карандаш перед удивленным Тесео. — Ты зашифровал эту пословицу. Не знаю почему, но думаю, что я должна воспринять ее на свой счет.       Тесео хмурым взглядом прошелся по использованному ею ключу, но вместо усмешки или какого-то комментария, снова задумался.       — В чем дело? — обратилась к нему Анами, заметив, что он собрался что-то сказать. — Есть еще какой-то шифр?       — Да, — задумчиво кивнув ей в ответ, Тесео принялся за новое написание зашифрованного предложения, — он один из… теневых.       — Ты… — тихо начал сидящий позади него брюнет, не единственный испытавший удивление от услышанного. — Тесео, откуда ты знаешь черный шифр?       — Пришлось с ним столкнуться, когда я работал под прикрытием в деревне Скрытого Водопада. Там пропадали люди. С помощью отступников их похищали для опытов и продажи органов. Если она подберет к нему ключ, я…       — Ставлю пять сотен, что подберет.       — Канамэ, — взглянув на него, протянул Тесео, — ты хотя бы перед ней скрой свою бессовестную страсть к азарту.       — Если я всегда выигрываю, а вы проигрываете, это не значит, что я азартный.       — Пять сотен на то, что не расшифрует, — подняв руку и сделав ставку, Шоджи привлек внимание всех, в том числе и внимание Канамэ. — Я, как отвергнутый, не откажусь от возможности увидеть чье-то расстроенное лицо из-за проигрыша.       — Я тоже поставлю пять сотен...       На очередную ставку в кабинете ответили не просто обычным молчанием, а настоящей гробовой тишиной. Все взгляды направились на Казекаге, который неожиданно и скромно выразил желание присоединиться к предстоящему спору-испытанию.       — На то, что она расшифрует, — добавил он, развеяв атмосферу неловкого удивления в кабинете.       — Присоединяюсь к Господину Казекаге и Канамэ, — отозвался сидящий возле Шоджи парень, после чего руки подняли еще двое. — Значит, нас уже пятеро? Не передумал еще, Шоджи? Если проиграешь, разоришься.       — Только если проиграю. Но речь идет все-таки о теневом шифре, не думаю, что она настолько способная.