taegi in daegu.

юнги не говорит ничего, а хосок в этом адски нуждается. юнги просто обнимает, а хосок, как глотка свежего воздуха, жаждет чего-то большего. хочет, чтобы целовали, чтобы шептали что-то милое на ухо. 　　　　— я люблю тебя. 　　　　а юнги не отвечает, лишь обнимает крепче и как-то задумчиво гладит по волосам. а хосока эта тишина ломает, выворачивает. чон слышит, как что-то и внутри ломается, но тоже молчит. ему эта тишина кажется более чувственной, чем их отношения с юнги. хотя отношения ли это? 　　　　мин приходит к нему каждый вечер. помогает готовить ужин, рассказывает про какие-то дурацкие выходки своих коллег, от которых хосок прыскает в кулак и тихо смеется. а потом юнги, с нежностью и трепетом, спрашивает, как прошел день у хосока. что нового и сильно ли младший устал. хосок всегда отвечает, что все хорошо. не хочет нагружать дорогого человека мелкими проблемами. они ужинают вместе, смотрят фильмы, которые хосок с трепетом выбирает, пока мин готовит какао на кухне. и каждый вечер у хосока лишь две цели: не уснуть посредине фильма, и эта цель каждый вечер крушится, и услышать что-то большее от юнги, нежели "сладких снов, хоби". эта цель, к слову, полностью повторяет судьбу первой. 　　　　— что смотрим сегодня? 　　　　— "достучаться до небес". 　　　　— обещай мне, что плакать не будешь. 　　　　— буду. а ты успокой меня, пожалуйста. 　　　　— успокою. всегда. 　　　　юнги протягивает хосоку чашку с какао, а после сажает младшего к себе на колени. и тот, уткнувшись носом куда-то в шею, нажимает "play". и вот вновь все как всегда: мин смотрит фильм, а хосок смотрит на мина. взглядом ведет по острым скулам и маленькому носику. руками не трогает, потому что искусство трогать нельзя. потому что юнги такой сосредоточенный, что чон боится его спугнуть. 　　　　— люблю тебя. 　　　　шепчет хосок, погружаясь в сон и все так же не слыша ответа. 　　　　— больше жизни люблю. 　　　　вторит ему юнги, когда младший уже сопит у него на коленях. юнги всегда это говорит. каждый раз целует в висок, когда укутывает хоби в мягкое одеяло. вторит хриплое "люблю" и уходит, обещая себе никогда больше не приходить. и каждый раз эти обещания ломаются об стену воспоминаний, об образ сонного хосока, который перед глазами стоит, который, кажется, на обратной стороне века выжжен. юнги верит, что когда-то сможет сказать это "люблю" в глаза. а пока что все теплые слова рассыпаются об стену стереотипного "мужчина любить должен женщину"; об образ сурового мин юнги, наследника многомиллионной корпорации, семейная жизнь которого уже решена отцом. юнги это все напоминает чертов сюр. через полгода у него свадьба с дочерью какого-то друга отца, а юнги преклоняться готов перед образом юного журналиста. у юнги скоро будет жена, но знать ей не нужно, что святое "люблю" он скажет лишь одному. лишь тому, кто каждый вечер засыпает на коленях юнги и шепчет что-то теплое и нежное на ухо