Hard time

— Да, в сумке целая куча всякого тряпья. Мать свалила абсолютно всё, что попалось ей под руку. Я даже не уверен, что хотя бы половина этой одежды моя... — уже более дружелюбным тоном отвечал младший, подготавливая всё необходимое для обработки порезов Юнги. Тэхёну было ужасно жарко, хотя из одежды на нём были только джинсы и поношенные найки. Поэтому он периодически начал вытирать шею ладонью, чтобы пот не стекал по его телу. Да, кровь в молодом теле просто кипела, причём практически всегда. Взяв всё, что необходимо, Ким подошёл к соседу и притянул его руки к себе, аккуратно обрабатывая порезы антисептиком, — А ты не пойдёшь на вылазку? — глубоким басом спросил он, приступая к перевязке огромного количества порезов. Когда Тэ смотрел на свежие следы от лезвий, то он словно сам чувствовал эту боль. Странно объяснять, но это что-то вроде мышечной памяти, хотя, конечно, Ким сам себя никогда не резал, но холодные прикосновения ножа были ему знакомы. А порезы на хлипких руках старшего были действительно очень глубокие. Обнажённое тело Тэ всё ещё приковывало взгляд, но Юнги, не без труда, делает вид, что незаинтересован. Абсолютно. На самом-то деле он может и чувствовал, как недотрах даёт о себе знать, и Мин прячет улыбку, что пробивается сквозь чуть более заметную гримасу боли. Это ненормальные мысли. Тем более, это его донсэн. Тем более, что ты его куратор. "Как ты вообще смеешь думать о таком, извращенец Мин Юнги!?", — старший даёт сам себе мысленную пощёчину, а затем вновь возвращается к размеренному разговору. — Пойду конечно, но... Потом мы разойдёмся. Я так полагаю, ты не очень в нашем городе ориентируешься? Дело времени. Но по самым главным местам тебя Сокджин-хён поведёт. Продуктовый, шмоточный, кинотеатр и прочее... Я подойду к четырём утра. Мы встретимся на крыше, скорее всего, парни тебе всё объяснят в любом случае... — кивнул Юнги, следя за тем, как малой наконец управился с правой рукой. На очереди левая, а тогда уж и к готовке можно будет смело приступить. Юнги работал по ночам. Немного, пару-тройку часов, но этих заработанных денег ему хватало в среднем на две недели. Поэтому у старшего, неосознанно, даже появилась некая заначка на чёрный день. Вот этот чёрный день и настал - теперь он обеспечивает не только свои потребности, но и потребности Тэхёна. Да, его работа более, чем нелицеприятная, но ведь и в борделях тоже есть куча свободных мест... Как ни странно, но Юнги очень любили среди здешней публики. В переносном, а иногда и в прямом смысле, но это только, если по большой нужде, да и Мину клиент приглянётся. Правда, выступал он всегда под маской, но двигался превосходно, благодаря чему даже на его худом (до ужаса) теле взгляд цеплял кое какие женоподобные изгибы. Тэхён кивнул головой в знак согласия со всеми словами Юнги и продолжил осторожно перевязывать раны. Мысленно Ким пересчитывал все порезы, которые были на руке Мина, абсолютно все: и свежие, и старые. Досчитав до двадцати восьми, Тэ сбился и ему стало интересно, откуда у старшего столько денег, чтобы обеспечивать себя, да ещё и подростка посадить на свою шею?... Ким почти сразу вспомнил, что его сосед обеспечивает школу «контрабандой», но разве на этом можно «разбогатеть», учитывая то, что детей сюда ссылают в основном в надежде никогда их больше не увидеть и наверняка такие родители не горят желанием перечислять их отпрыскам лишние деньги?... А каким образом школьники могут заработать, проживая в интернате? В частности Юнги. Первое, что пришло на ум - вымогательство (ну уж, если рассматривать, то рассматривать все варианты!), вторым была кража (но вспомнив слова Юнги о воровстве, он выбросил из головы мысли об этом), третье – продажа наркотиков (ведь наверняка в этом месте много кто сидит на всяких веществах), и последним предположением стала обычная работа (только вот в голове Тэхёна плохо представлялась эта картина, поэтому он поставил работу на самое нижнее место в своём топе «Возможных заработков Юнги»). После этих долгих размышлений Ким подумал о том, откуда ему потом придётся брать деньги. Он же не может паразитировать на кошельке старшего вечно! Стало быть, ему будет нужен какой-нибудь заработок... Но это всё ещё впереди, а сейчас Тэ закончил с руками соседа и очень хотел поесть и принять холодный душ. — Так, я приготовлю пока, а ты гуляй... — чуть отмахивается руками Юнги, непривыкший к мало-мальской заботе, поэтому чуть хмуривший мордашку, что выглядела взрослой не по годам засчёт богатого стрессового опыта и диет. Мин проворно переоделся и остановился у большого шкафа, где хранилось, кажется, всё, что только возможно. Тут и маленький холодильник, небольшой набор посуды, приборы на четырёх человек (в общаге всё общее, что за новости), да и плитка на две электрические конфорки тут же лежит, чуть приютившись рядом с неиссякаемыми запасами лапши и специй. Юнги сел в позу йога и, предварительно сделав на макушке забавный хвостик из мятно-белёсых волос и постелив на единственное вполне чистое пространство тёмно-синий плед, принялся за готовку. Когда плитка была воткнута в розетку близ шкафа, то Юнги налил питьевую воду в кастрюлю, поставив её на огонь. Тут же повеяло холодом по ногам из холодильничка, где у старшего всегда были заготовлены уже очищенные овощи. На доске тут же оказались все необходимые ингредиенты, чтобы рамён не показался слишком уж пресным, тем более после такого трудного дня. — Ученики и студенты – самые загадочные люди на свете... У них всё есть, и в то же время ничего нет... — ухмыляется Юнги, замечая немного изумлённый взгляд Тэхёна при виде импровизированной кухоньки. Ким с интересом наблюдал за действиями соседа, а когда тот достал конфорки, то он и вовсе пришёл в восторг. Параллельно с этим подросток ковырялся в своём огромном бауле. Присевши на свою кровать и поставив сумку себе на колени, чтобы было удобнее рыться там, буйный улыбнулся, заметив забавную прическу Юнги. На поиск трусов и полотенца у Кима ушла буквально целая вечность, старший уже успел нарезать овощи для рамена, а он только отыскал необходимые ему вещи. В комнате стало как-то по-домашнему уютно, и это место казалось уже не таким угнетающим, как раньше. Атмосфера комфорта воцарилась на небольшом островке, где был постелен плед. Да, Ким никогда не был в подобной ситуации, поэтому чувства были смешанные, но приятные. Ещё немного понаблюдав за соседом, Тэ начал раздеваться и скидывать свою одежду в большую кучу грязного шмотья, — У тебя мыло или гель для душа есть? — стягивая с себя трусы и отбрасывая их в сторону, спросил он, несколько секунд мелькая своим членом перед Юнги, прежде чем намотал полотенце на бёдра. Глаза перебежали на старшего. У Мина аж кусочек морковки, что тот, по неосторожности, посмел себе в рот засунуть, на плед упал. Мин нехило так опешил, поспешно отводя откровенно бесстыжий взгляд от чужого достоинства. Старший аж от готовки прервался от негодования, начиная пинать Тэхёна ступнёй по лодыжке, благо, тот недалеко ушёл и расстояние позволяло дотянуться до бесстыдника голой и рассерженной пяткой. — Ты чего тут шаландаешься в чём мать родила! Я тебе хён или не хён, етить твоё налево, ну! — на худощавом лице разрозилась настоящая буря эмоций: начиная от хмурых от злости бровей, заканчивая нелепым юношеским румянцем на скулах старшего, — Есть конечно, мог бы и со спины спросить, засранец... — с этими словами Мин несильно, но тем не менее, кидается в младшего гелем для душа с каким-то псевдомужским сильным ароматом. Он был подозрительно полным. А всё потому, что Юнги всегда пользовался совершенно другими, больше подходящими, как считает общество, женщинам: миндаль, персик, карамель: "Только ебучее мыло я на женское/мужское не делил...", — думалось всегда ему во время очередной закупки. — Спасибо! Хён. — Ким выделил голосом обращение к старшему и, взяв чистые трусы, напялив кроссовки, замяв их пятки, парень направился в душ. Коридор был на удивление пустым, скорее всего все сидели по своим комнатам и тоже что-то хомячили, кто знает... В этой школе было ужасное освещение, и поэтому буйный чуть не перепутал дверь и не ворвался в кладовку, которая абсолютно точно была закрыта. В душе, как и в коридоре, было пусто. Изнутри это помещение было отделано точно так же, как и туалет, явно никто с дизайном не парился. Тэхён снял кроссовки у входа и прикрыл дверь. Затем спустил багряно-красное полотенце со своего тела и положил вместе с чистыми трусами на что-то вроде металлической лавочки, которая слегка перекосилась, как только на неё упали вещи Тэ. Босыми ногами по холодной плитке, держа гель в руке, он прошёл к душу, который торчал из стены чуть выше головы буйного. Он повернул вентили горячей и холодной воды почти одновременно, с ужасным скрипом по трубам полилась вода. Немного отрегулировав температуру до подходящей, Ким зашёл под струю и, запрокинув голову назад, начал о чём-то думать. Простоял он так всего пару минут, а затем начал намыливать гель на своё юношеское тело. Этот гель вонял словно толстый, волосатый мужлан, облитый с ног до головы дешёвым одеколоном, но других альтернатив у него не было. *** Пока младший предался омовениям, Юнги терпеливо корпел над их будущим ужином. В кастрюльку полетели свеженарезанные овощи, а рядом уже вовсю кипели яйца вкрутую в маленькой турке, что иногда использовалась не совсем по её изначальному назначению. Юнги аккуратно снял их с плитки, немного остудил, затем почистил, и они почти были готовы плавать в рамёне для Тэхёна. Юнги же совсем не был уверен, что даже при большом желании впихнёт в себя что-то большее, чем кусочек той несчастной морковки, что пала смертью храбрых на пол по вине младшего. Лапша будет готова, когда парень вернётся: перед его предполагаемым местом уже стояла дымящаяся тарелся с рамёном, а Юнги кидал в тарелку разрезанные напополам яйца. В своей тарелке еды у старшего было, наверное, раз в восемь меньше, но он не уверен, что сможет переварить и это, судя по внутренним ощущениям. *** Тэхён тщательно намыливал себя, затем смыл пену и немного потрепал волосы, чтобы точно промыть все остатки вонючего геля. Эта процедура заняла не более десяти минут. Он быстро натянул чистые трусы, намотал полотенце на бёдра и обул свои любимые кроссовки. Парень вышел в прохладный коридор, от накаченного тела шёл лёгкий пар, который был хорошо заметен под светом тусклых ламп, а капли воды, стекавшие с его волос, эффектно переливались на свету. На левом плече парня красовались два больших шрама, каждый примерно по 13-15 сантиметров в длину. Ким преступил порог их комнаты, и вкусный запах рамёна притянул его к себе, усаживая напротив своего соседа. — Приятного аппетита, Тэхён... — кивает Юнги, протягивая палочки для еды парню, разламывая надвое свои. Как же все вкусно пахло... Тэ взял деревянные палочки, которые протягивал ему сосед. — Спасибо. Ты уверен, что наешься? — заглядывая в скудную порцию Юнги, спросил Ким и взял палочками немного лапши, — Я же тоже не конь, в конце концов, чтобы так много есть, — Ким положил лапшу, которую держал палочками, в тарелку соседа, наблюдая за его реакцией. Тот нахмурился, смотря исподлобья. Но из-за того, что на его голове до сих пор торчал этот нелепо-милый хвостик, быть серьезным не особо получалось. — Я вряд ли смогу съесть это до конца... Ты понимаешь, что либо нам придется это выкинуть, либо меня ночью накроет так же, как и утром, если не хуже... Этот забавный хвостик заставлял Кима умиляться в душе каждый раз, когда он случайно переводил на него свой взгляд. — Съешь, сколько сможешь, а потом, если у меня ещё будут силы, то я доем, — уже с набитым ртом говорил Тэхён. Да, правилам этикета за столом он был явно не обучен. — Ладно, будем считать, что ты меня успокоил... — кивнул Юнги, потрясывая хвостиком и принимаясь за еду, если такое количество можно таковой назвать. — Аккуратно же, не так быстро... — глядя с беспокойством, но одновременно с улыбкой на младшего, который уплетает за обе щеки, говорит Мин, — А то подавишься, Тэхён~а... Как только Ким услышал это «Тэхен~а», то подавился в эту же секунду. Но быстро пришёл в норму. Запихав очередную порцию лапши в рот, он понял, насколько она была горячей, только когда нёбом ощутил жар, — Всё правда очень вкусно, — сказал парень и не заметил, как легкая улыбка озарила его лицо. — Ты чего закашлялся-то так? Напугал меня, блин... — Юнги и правда схватился за то место, где у нормальных людей сердце, а его глаза ещё несколько секунд внимательно следили за Тэ, пока тот снова не начал нормально есть, — Я не сомневался, что тебе понравится. После такого бешеного разгона калорий даже вода покажется даром богов... — на самом деле Юнги немного приврал, он вовсе не был уверен, что Тэхён оценит, но был несказанно рад, что произвёл впечатление умелого кулинара. — И как ты можешь отказываться от еды, когда так вкусно готовишь, — начал вслух рассуждать Тэ, с причмокиванием уплетая лапшу. Ким обычно ел либо фастфуд, либо всё, что было в холодильнике в том месте, где он тусовался с друзьями и, совсем в редких случаях, у себя дома. — Сочту это за комплимент... — Юнги уже отнюдь не ел, а лишь ковырялся в тарелке палочками. В итоге тарелка была отставлена, а в голосе старшего появилась какая-то сонная нега, покрытая, словно сахарной глазурью, дремотой. Посуду мыть решительно не хотелось, в Юнги проснулась ленивая коала, которая с некоторой неприязнью окинула не отмытые стены и пол. Мин вздохнул, откидываясь назад, спиной на плед. — Да уж, хён, ты тот ещё едок... — протянул Ким и начал съедать остатки рамена из тарелки соседа, — Сейчас бы баночку пива... — слегка прикрыв глаза, говорил младший и поставил уже пустую тарелку Юнги на прежнее место. — Ты уже спать собрался? — слегка возмущённым тоном сказал буйный, заметив позу Мина. Ким был настоящей совой, которая бодрствует всю ночь, а днём крепко спит, да так, что его почти невозможно разбудить. — Мало ли, что я там собрался... Мне нельзя... — чуть ноющим тоном доносится откуда-то из кучки под именем Мин Юнги. Он медленно встаёт на ноги и, немного отряхивая колени, начинает думать, с чего бы начать уборку. Через час уже девять, а это значит, что врачи начнут шастать к новоприбывшему, как назойливые мухи, досконально изучая этого парня и снаружи и изнутри. — Ты чего? — отрывистым басом спросил Тэ, смотря за своим соседом. На голове Юнги все ещё был этот забавный хвостик, который заставлял Кима улыбаться. — Да ничего, чего... Убираться пора... Мне за эти кровавые бойни со стеной пару бонусов прилетит в жопу, если мы это не ототрём... — чуть вздохнул Юнги, отвязывая радужную резиночку с головы и швыряя её на плед. — Хён, а тебе идёт эта причёска. Выглядишь мило. — нотки язвительного сарказма были отчетливо слышны в его словах, но при этом в них была и искренность. — И чем тебе этот хвостик не угодил? — надулся Мин, заглядывая в шкаф за каким-нибудь чистящим порошком. Ким лишь слегка оскалился, думая, что улыбается. Нерасторопно поднимаясь с пола, он почёсывал свою шею. Сдернув полотенце с бёдер, Ким отправил его на свою кровать, к которой подошёл важным шагом, будучи в одних трусах, и принялся искать в сумке шорты или штаны. Школьник вытянул первые попавшиеся шорты и напялил их на себя, — Чем помочь? — Помой посуду, пожалуйста... — бурчит Юнги из таинственной Нарнии в недрах шкафа, где можно найти всё, если хорошо и старательно поискать, — Если не трудно, конечно... — добавляет он тут же, чуть потупливая взгляд. М-да, где-то внутри Мина явно сидел какой-то аристократ с хорошими манерами и робким взглядом, весь в накрахмаленном костюме, в отличной физической форме, да вот только в жизни это было отнюдь не так. И образ этот нереален. А что мы имеем? Мешковатая одежда и отсутствие надежды на завтра – вот и весь вам Юнги. Безо всяких там внутренних аристократов. Подросток молча кивнул и стал собирать грязную посуду, складывая её в раковину. Наверное, это меньшее, что мог сделать Ким за заботу Юнги. Странные взаимоисключающие чувства бушевали в его сознании. Никто так не волновался о Тэ последний год точно, но, возможно, любовь и ласка усмирили бы дикого зверя? Тэхён как-то неуверенно и несуразно стал мыть посуду, которая то и дело выскальзывала из его мыльных рук. Это была явно не его прерогатива, но просто наблюдать со стороны буйному не позволяло какое никакое чувство совести, поэтому, корячась, он всё же домыл посуду, чудом ничего не разбив. Тем временем Юнги усердно отскребал следы чужих костяшек от стены, которая, с какой стороны не посмотри, совсем этого не заслужила. Мин чуть помотал головой. Ему точно пора начать высыпаться, иначе он начинает сочувствовать неодушевлённым предметам. Парень начал тереть сильнее, постепенно избавляясь от каких-либо следов сегодняшнего яростного поведения младшего. Также он заметил неуклюжее, но при этом покладистое мытьё посуды, что заставило Юнги улыбнуться. Нет, уж чего-чего, а такого смирного Тэ увидеть – дорогого стоит, даже и не поспорить. — Спасибо, ты мне очень помог. Осталось только помыть полы... — но и с этим старший успешно и главное – быстро справился, с невозмутимым видом спуская подозрительного оттенка воду в унитаз под вопросительные взгляды учеников, что ещё не заперлись в своих комнатах. Наконец парень устало осел на кровать, вытирая пот со лба. Слишком жарко для первых дней октября.